Лорд из другого мира

      — Давай, приятель, завтра твой звёздный час. Ты долго шёл к этому, но уже завтра всё закончится, — произнёс я, смотря на собственное отражение в зеркале. С отполированного до блеска стекла уставилась моя точная копия – молодой парень лет двадцати трёх с растрёпанной каштановой шевелюрой, карими глазами и аккуратно подстриженной бородкой, обрамлявшей нижнюю челюсть аристократической «подковкой». На лице находились старые, побитые временем астигматические очки, завершавшие портрет моей копии.       С улыбкой отойдя от зеркала, я разделся и, по привычке положив очки на спинку дивана, одновременно служившего мне кроватью, уснул. Предстояло набраться сил перед тем днём, который для многих становится отправной точкой во взрослую жизнь – днём выдачи диплома.       На следующее утро, приведя себя в порядок и быстро перекусив, я со всех ног рванул к остановке. Примерно через час после этого автобус остановился, высадив меня в нескольких десятках метров от моего вуза. Как выяснилось на месте, предстояло ещё поставить штук пять подписей на ряде документов и обойти несколько мест, чтобы получить печати на обходном листе, о чём я, готовясь к защите диплома, совершенно забыл. Однако декан факультета, с которым я сумел наладить хорошие отношения, с понимаем отнёсся к моей ситуации.       Через несколько часов весь курс уже чинно сидел в актовом зале. Началась торжественная церемония вручения. И вот настаёт тот самый момент – со сцены актового зала приглашается к вручению очередной студент и звучит моё имя. Встаю и под рукоплескания зала медленно поднимаюсь на сцену, опираясь на трость при каждом шаге.       — Я вас поздравляю, вы смогли. Вы справились, — декан жмёт мою руку, смотря в глаза. По её лицу видно, что она рада этому событию не меньше, чем я сам. Смущённо улыбаюсь в ответ, бормоча что-то невнятное и, держа в свободной руке только что полученный диплом, пытаюсь изобразить торжественный поклон, какие обычно делают актёры в театре после завершения спектакля, опираясь при этом на трость, после чего разворачиваюсь и столь же медленно спускаюсь в зал под несмолкаемый шум аплодисментов сокурсников. Примерно полчаса спустя вручают дипломы тем из оставшихся сокурсников, которые смогли сегодня присутствовать на церемонии, и вскоре после этого весь поток со счастливыми улыбками на лицах высыпает на улицу.        Я тоже иду вместе с ними, улыбаясь и пытаясь шутить, даже мелькаю на нескольких совместных фото. Но мои улыбка и смех в этот момент неискренние. Да, я неимоверно рад тому, что обучение, забравшее пять лет жизни, окончено, но моя душа страдает. Страдает потому, что рядом со мной сейчас нет ни одного из тех двух людей, которые могли бы искренне за меня порадоваться. Мамы нет со мной уже седьмой год, и с этой болью я худо-бедно смирился, а вот девушка… Она сказала, что была бы рада присутствовать, если бы это было разрешено. Я даже помню, как лично связывался с деканом, чтобы уточнить этот вопрос, и помню ту радость, когда получил положительный ответ. Но прошлым вечером я не успел передать любимой эту хорошую новость. А сегодня утром, когда, потратив последние деньги на балансе телефона, наконец сумел ей позвонить, услышал страшное:       — Кто-то из нашей практической группы оказался контактным. Нас всех переводят на дистант, запрещая с кем-либо контактировать. Прости.        Эти слова выбивают пол из-под ног. Словно оглушённый, возвращаюсь на остановку, невпопад попрощавшись с теми немногими из одногруппников, с которыми поддерживал хоть какое-то общение за время учёбы, и еду домой. Крик, слёзы, избиение всего, что попадётся под руку… Вопль боли, когда, не рассчитав силу, бью по столешнице. Благо могу себе позволить, остальная родня уехала за город, отмечать день рождения отца. До самого вечера впадаю в забытье, когда глаз обращает внимание на призывно мерцающий на десктопе ноутбука ярлык «Мир Прайма».        Сажусь за стол, запускаю игру. Через несколько минут система уже рапортует о входе в сеть игрока под ником «Чешуйчатый Майк». Хозяйским взором осматриваю свои «владения». Время уже позднее, хватит только на одну партию. Кем бы сыграть на сон грядущий? Быстро пробегаю глазами список купленных персонажей. Человек-гора? Слишком тяжеловесный и медленный, не подходит. Ведьмак? Но я сегодня в слишком плохом настроении, озвучка героя, наполненная бравадой, сделает только хуже. Егерь? Возможно, но «Запас сил» персонажа был исчерпан позавчера. С усмешкой отправляю Фридриха попариться в «Бане». В этот момент взгляд цепляется за Мастера клинков. Свежий и полный сил герой, которому я недавно улучшил сборку. Как раз расслаблюсь, да и проверить билд в бою давно пора. — Ну что же, Сслаарз, дружище, твой выход, — усмехаюсь я, отправляясь в поиск матча.        И вот, партия найдена. Балансом подбор игроков, как обычно, не отличается – четверо «фиолетовых» и один «рыжий» противник против нашей команды, четверо героев которой, включая моего Сслаарза — «синие» и один «фиолетовый» Ведун с двадцать третьим уровнем персонажа. Но, как известно, надежда умирает последней, поэтому, скрепя сердце, начинаю партию. Но не проходит и семи минут с начала игры, как в командном чате уже во всю строчит капсом игрок за Ведуна:       — НАГА ЧЁРТОВ ЛОХ! КТО ТАК ИГРАЕТ? ГДЕ ВРЫВЫ, МУДИЛА?! ГДЕ ГАНКИ? УДАЛИ ИГРУ, ПОМОЙКА ЛЕСНАЯ! Не выдерживаю и в конце концов отвечаю, максимально корректно:       — Я, может, и лох, но зато играю честно, без доната. И кстати, смешно слышать подобные слова от «фиольного» Ведуна, который на двадцать третьем уровне героя до сих пор сидит на сержантах. Мой обидчик взрывается ещё более нецензурной бранью, заспамливая командный чат, когда меня внезапно поддерживает наш Безликий:       — Змей дело говорит, чел. Ты сам умер 4 раза меньше, чем за пять минут, стоя при этом один на один, так что молчал бы. Наг только восьмой уровень героя взял, а уже сержант, играет явно лучше тебя, даром что «синька». Отвечаю тиммейту благодарной скобочкой, вновь пытаясь сконцентрироваться на игре, чтобы наверстать преимущество. Но увы, у оппонентов уже слишком большой перевес – смерти нашего Ведуна сделали своё дело, и на двенадцатой минуте боя наша база всё же падает, принося победу команде адорнийцев. Победители торжествуют, почти вся моя команда, за исключением Ведуна, пытается меня приободрить. Даже враги отдают дань уважения:       — Наг красавец!       — Достойно танчил, та ещё заноза в заднице у меня был)       — Не вешай нос, парень, доведи билд до ума, заточи таланты – глядишь и Маршалом станешь; -)       Эти слова, пусть и от совершенно незнакомых людей, сведённых со мной в одной-единственной партии, греют душу. Коротко поблагодарив, желаю им удачи и вновь оказываюсь на экране замка. С тяжёлым вздохом выключаю игру и, чувствуя невероятную усталость, ложусь спать, забыв даже снять очки.       — Эх, вот бы мне оказаться там, в том замке. Ведь в том мире наверняка было бы много лучше, чем в этом. Как жаль, что это – всего лишь игра, — успеваю произнести я, прежде, чем уснуть.        Меня будит порыв бодрящего ветерка. Сворачиваюсь калачиком, чтобы сохранить тепло.       — Какого чёрта? Я же просил, не оставляйте балкон открытым, дует! — возмущённо бормочу сонным голосом. Однако через секунду левая нога чувствительно ударяется обо что-то твёрдое. Я с криком открываю глаза и мгновенно вскакиваю на ноги. И мгновенно замираю, забыв о боли. Перед моим взором – огромных размеров густой хвойный лес, кое-где прерываемый небольшими кучками исковерканных, засохших от старости древесных стволов. Я поражённо осматриваюсь кругом. В следующее мгновение до разума доходит осознание того, что единственное, что на мне сейчас есть – это запылившаяся и покрытая сухими листьями пижама да чудом уцелевшие очки, которые я не успел снять перед сном. А ещё через несколько секунд разум ставит меня перед страшным фактом: я не знаю, где нахожусь. Более того, несмотря на то, что я вижу перед собой лес, не могу вспомнить, КАК Я В НЁМ ОКАЗАЛСЯ.        С большим трудом, отчаянно хромая на левую ногу, я медленно иду вперёд, хватаясь руками за любой сучок, какой только попадается на глаза. Но вскоре не могу выдержать, и тишину леса разрывает мой громкий крик:       — На помощь! Кто-нибудь, помогите!        Испустив из горла этот вопль, я, видимо, утратил остатки сил, в изнеможении упав на сухие листья. Однако вскоре насторожил уши – примерно четверть часа спустя послышался шорох и на поляну, на которой я находился, выбежали два матёрых волка. Увидев меня, звери стремительно понеслись в мою сторону. Я испуганно вскинул руки в тщетной попытке защитить горло, но волки, приблизившись ко мне совсем близко, ткнулись своими мордами мне в ладони, радостно поскуливая, словно щенки, вскоре после чего один из них, подняв голову к небу, испустил из горла протяжный, радостный вой. Не успели эти звуки замолкнуть в лесной глуши, как послышался треск ветвей и, ломая кусты и бурелом, на поляне появился третий зверь, на котором, словно на лошади, сидел человек.        Появившийся из зарослей волк был раза в два крупнее тех двоих, которые сейчас увивались около меня, а его шерсть была белой, словно чистейший горный снег. Сидевший на нём человек заслуживал отдельного внимания. Лицо незнакомца было чистым, словно лист бумаги. Несмотря на довольно солидный рост, он, скорее всего, был одних лет со мной, может быть лишь немного старше меня. Одежда молодого человека представляла собой камзол из тёмно-синей материи, скроенный на манер шестнадцатого века, того же цвета и фасона панталоны и кожаные охотничьи ботфорты, укрывавшие ноги по щиколотку. На голове всадника красовалась лазоревая шапочка, украшенная небольшим пером, а за спиной висел колчан, под завязку набитый метательными дротиками.        — Наконец-то! Наконец-то мы нашли вас, милорд! — радостно воскликнул он, обращаясь ко мне.        — Милорд? Что вы имеете в виду? Кто вы такой? — удивлённо спросил я, одновременно со страхом косясь на трёх волков, двое из которых всё ещё были около меня.        — Как? Вы не помните меня, сир? Я ведь ваш Егерь, Фридрих, — с не меньшим удивлением в голосе представился всадник.        — Кем бы вы ни были… Фридрих, но я очнулся здесь, посреди леса, и не понимаю, что происходит. И, судя по всему, действительно почти ничего не помню, — несколько испуганным голосом ответил я. В этот момент я был действительно искренен – я не понимал, ни где нахожусь, ни что происходит. Впрочем, мне казалось, будто бы имя моего собеседника пробудило в глубинах памяти какое-то воспоминание, но оно было настолько смутным, что улетучилось сразу же, как только я попытался его обдумать. Тем временем незнакомец продолжил говорить:       — Боже милостивый! Вы действительно забыли. Какое несчастье! Но не волнуйтесь, милорд, амнезию можно вылечить. Я отвезу вас в замок, а там Гораций и остальные о вас позаботятся, — произнёс Фридрих полным сочувствия голосом. В этот момент его взгляд упал на вьющихся у моих ног волков и на моё бледное от сдерживаемого страха лицо.        — К ноге! — тут же приказал Егерь вмиг изменившимся голосом, потвердевшим, словно сталь. Услышав команду, оба волка в одно мгновение подскочили к всаднику, замерев по бокам от него, словно каменные статуи. Я благодарно кивнул головой, облегчённо выдохнув. В моём разуме сейчас боролись осторожность и страх. Осторожность советовала не доверять незнакомцу, способному с лёгкостью и грацией профессионального жокея разъезжать на огромном волке, но страх, поддерживаемый рациональной частью моего разума, настаивал на том, чтобы я принял помощь, которую предлагал Фридрих. Всё же, если бы в его планы входила моя смерть, он мог просто приказать своим волкам разорвать меня на части, тем более что я, обессиленный и напуганный, не оказал бы никакого сопротивления. Этот довод в моей внутренней борьбе оказался решающим. Всё же умереть в диком лесу в столь юном возрасте в мои планы не входило, поэтому я решил рискнуть.        — Хоть я и не помню, как здесь оказался, но смерть в глуши меня никак не прельщает. Поэтому я доверюсь вам, кем бы вы ни были, Фридрих, — произнёс я, сделав несколько медленных шагов навстречу собеседнику. Мои слова, судя по всему, очень его обрадовали – широко улыбнувшись, Фридрих почтительно поклонился и, протянув руку, помог мне забраться на своего волка, так что я оказался за спиной моего собеседника.       — Погнали! — скомандовал он, пришпорив своего волка ударом сапога. Повинуясь приказу, все три зверя снялись с места, устремившись в чащу гигантскими, абсолютно бесшумными прыжками. Пока длилась эта своеобразная скачка, я пытался расспросить своего спутника о том, что меня ждёт, однако он был неумолим:       — Не беспокойтесь, сир, Гораций всё вам объяснит, как только мы прибудем на место. А пока что не тратьте ваших сил, милорд.        Так прошло примерно полтора часа. Наконец в отдалении показались шпили замковых башен. Вскоре я смог увидеть и сам замок – величественное каменное строение, все шпили и крыши башен которого были выкрашены в насыщенный тёмно-синий цвет.       — Наконец-то Сслаарз успокоится. С тех пор, как вы пропали несколько дней назад, милорд, он весь замок на уши поставил, — внезапно нарушил молчание Фридрих, останавливая волка перед замковыми воротами, которые при нашем приближении едва ли не мгновенно распахнулись, пропуская нас внутрь.       — Подожди, подожди. Ты сказал, Сслаарз? — изумлённо переспросил я. Названное моим спутником имя молнией сверкнуло в мозгу, заронив предположение, которому я боялся верить. Фридрих вместо ответа лишь утвердительно кивнул головой. Спустившись на землю, я тут же увидел высокого, сухопарого человека лет сорока на вид, всей своей внешностью напоминавшего дворецкого шестнадцатого-восемнадцатого веков. — Господин наконец-то вернулся. Я смиренно жду ваших приказаний, — приветствовал меня он, склонившись в почтительном поклоне. — Гораций, сейчас не до твоих любезностей. У милорда амнезия, он почти ничего не помнит, даже меня едва узнал, — осадил мужчину Фридрих.       — Это всссё потому, что вы ссслишшком долго его исскали. Ничего удивительного не вижу. Он натерпелссся ссстраху в этих чёртовых лесссах, наполненных чудью, вот и получил от этого амнезию. Сссколько раз я тебе говорил, надо уссстроить облаву и иссстребить излишшшки этих монссстров, Фридрих, — послышался шипящий голос откуда-то со двора замка.       — Не обвиняй нас, Сслаарз. В том, что произошло, была и твоя вина. Ты должен был охранять его! — ответил незримому собеседнику мой спутник.       — Такой мальчишшшка, как ты, будет читать мне нотации? Это проссссто сссмешшно, Фридрих. Будь я чуть более эмоциональным, живот бы от ссссмеха надорвал, как принято у вассс говорить, — с этими словами у ворот появился обладатель шипящего голоса.        Это был худощавый, жилистый мужчина с белоснежной кожей, облачённый в тёмно-синюю броню, похожую на доспехи японских самураев пятнадцатого века. Он был невероятно высок, выкрашенные в иссиня-чёрный цвет волосы образовывали хвост, собранный на затылке, а на спине незнакомца красовалось прикреплённое к броне огромное бирюзовое знамя, точно такое же, как те, которые использовались полководцами эпохи Воюющих Провинций*. Но поражало в его облике совсем не это. Я раскрыв рот смотрел на то место, на котором должны были быть ноги. Вместо них мужчина щеголял длинным змеиным хвостом. Подняв взгляд на уровень груди незнакомца, я вытаращил глаза – у этого человека было четыре руки, в каждой из которых он сжимал огромных размеров меч, напоминающий катану.       — Так, значит, предчувствия меня всё же не обманули. Вот ты каков, Сслаарз, — прошептал я, рухнув наземь и погрузившись в беспамятство.