***
Разговор под алкоголь пошел куда интереснее. Сюда и Нагато приплести успели, который не появлялся дома уже второй день, и обсудить нового парня Сакуры, а также ударились в личную жизнь самой Наруко: — Вы совсем рехнулись? — вопила блондинка, — Какой еще парень? Этот Киба даже двух слов связать не может! — Не кричи так, Наруко, мы же пошутили, — задыхаясь от смеха, произнесла еле как Харуно. Наруко чуть не взорвалась от такого заявления, как к столу подошёл Итачи, до этого куда-то отлучившийся, вместе с каким-то парнем. Гравитация словно перестала существовать, когда Наруко встретилась с шоколадными глазами незнакомца. Сердце пропустило удар. Она даже позабыла как дышать. -…Саске — мой младший брат, — все, что услышала Наруко из речи друга. — Очень приятно, — Сакура сразу же состроила невинную мордашку, подавая руку названному Саске. Он, вместо того, чтобы пожать её, поднёс к губам, припечатав на нежной кожи невесомый поцелуй. Было заметно, что зрительный контакт с Сакурой он не стремился поддержать, хотя упорно старался это сделать. Его взгляд привлекла сидящая рядом блондинка. Роли джентльмена и обходителя выходили у Саске Учихи, пожалуй, лучше всего. — Это Наруко, — после того, как рука Харуно изящно выскользнула из его ладони, он посмотрел на блондинку, о которой сейчас говорил брат. — Наруко… — он как будто пробовал её имя на вкус. Оно было сладким, почти медовым, что поразило младшего Учиху, — Красивое имя, — он улыбнулся, протягивая свою руку, чтобы повторить жест с поцелуем, но Наруко в самый последний момент сама схватила его руку и просто пожала. — Приятно познакомиться, Саске, — он был удивлён и не скрывал этого. Ее улыбка была такая широкая и яркая. Саске невольно отметил, что Узумаки подошли бы кружева.***
Предложение Саске присоединиться к его шумной компании Наруко и Сакура отклонили, ссылаясь на то, что им срочно нужно обсудить важность работы, а вот Итачи пообещал подойти позже. Однако за весь вечер он только поздоровался с его друзьями и вернулся к девочкам, которые, не стесняясь, обсуждали его младшего брата. Итачи удивило то, что Саске стал носить линзы и подкрашивать глаза. Его стиль поменялся и волосы он стал собирать в хвост. Это было странно. Его брат никогда не отличался заботой о своем внешнем виде и предпочитал выглядеть так, как ему было комфортно. А сейчас что-то поменялось. — Я не знала, что у тебя есть брат, — произнесла Сакура, как только Итачи подошёл слишком близко к столу. — Он не живёт с нами, — как-то грустно произнес Учиха, — Предпочитает жить отдельно, — парень пожал плечами, давая понять, что разговор окончен. Наруко весь вечер ловила на себе взгляды Саске. Он, как будто специально, сел так, чтобы она видела его через весь зал, пусть они и сидели в разных углах. Она молчала, когда Харуно завела разговор о том, что младший брат Итачи ничего так. И молчала, когда она говорила о том, что если бы она не любила бы какого-то Реми, то охомутала бы Саске. Пустой девчачий трёп сейчас был не интересен Наруко Удзумаки. Она была сосредоточена на своих ощущениях. Это было странное, неизвестное чувство теплоты в груди, учащенного пульса и сбивчивого дыхания. То — что люди испытывают, когда влюбляются. Но она бы не сказала, что влюбилась в него, скорее, он просто ей понравился. Не похожий на Итачи, закрытый, немногословный, необычный. Именно об этом подумала Наруко тогда, когда его увидела.***
Хидан напился раньше, чем Акацуки предполагали. Да так напился, что маты были слышны, кажется, всей округе. Он с пеной у рта доказывал Какузу, что Джашин не какое-то мелкое божество, а Какузу, уже достаточно выпивший, называл Хидана тупым фанатиком, поклонявшимся выдуманному богу. Дейдара и Сасори, до этого заключившие спор с Пейном, кто быстрее напьётся из дуэта казначея и фанатика, сейчас доставали n-ную сумму денег из портмоне, чтобы отдать её лидеру. Споры и пьяные обвинения членов группировки Саске абсолютно не интересовали. Суйгецу нервно озирался по сторонам, чуть ли не дрожал от страха. — И всегда так? — подал он голос, привлекая внимание Учихи. Саске понимал его чувства. В первые несколько месяцев ребёнок чувствовал себя также — в страхе. Но не от ребят, а от их громких пьянок, за которые их могли привлечь в полицию. — Только когда пьют, — Саске опрокинул в себя очередную рюмку алкоголя и, хватая со спинки кофту, обратился к Пейну, — Завтра у меня выходной, — окинув его взглядом нетерпящим возражений, он получил равнодушный кивок и покинул заведение. Суйгецу заторопился за ним, спешно собирая вещи в свою сумку через плечо. — Саске! Подожди! — но Учиха не останавливался, он просто продолжал идти чуть замедлив шаг. В его голове образ Узумаки Наруко. Её смелая улыбка, полное отсутствие страха и этот её интерес в глазах. Глубина океана, лазурит. Её глаза пленили его с первой секунды. Такие живые, не такие как у него. Он впервые за два года почувствовал себя грязным, порочным. Почувствовал себя не собой, а кем-то чужим, кем-то, кто заменил его. Он весь вечер смотрел на неё, но она была до боли молчалива и безучастна. Что же творится в твоей голове, Наруко? «Она хорошенькая, это уж точно» — сделал вывод Саске, доставая из кармана пачку сигарет. Он начал курить тогда, когда первый раз убил человека. А это было почти два года назад. — …ке! Саске! — Суйгецу, видимо, уже давно его звал. Учиха просто перевёл на него взгляд, давая понять, что слушает, пока сам параллельно возился с сигаретой. — Как ты попал сюда? Как долго привыкал к…этому? Когда ты уби…кхм, совершаешь грех, это страшно? — ему был понятен интерес, однако настроения отвечать не было совсем. — Мы на допросе? — вопросительно вскинул бровь, оставаясь равнодушным. — Нет, но… — Любо ты, либо тебя — перебил его темноволосый, коротко раскрывая простую истину, — И никак иначе, — Суйгецу сник. Саске мог бы чувствовать себя дурно после этого, но сил не осталось даже на жалость к новенькому, — Хорошей ночи, — он свернул в один из районов, где можно в тишине докурить сигарету и потом, на метро, отправится в темную, холодную и неприветливую квартиру.***
Саске было двадцать один, когда он попал в Акацуки вместо брата. Решение было не его, а его отца — тирана и деспода, который правил кланом Учиха на протяжении уже более 20 лет. Иерархия семьи Учих брала начало с их образования и с того же начала обещала знатным семьям Сирот Аме* одного из своих сыновей в качестве поддержки их благополучия, которые они достигали незаконным способом. Для чего? Когда-то давно Сироты Аме помогли Учихам подавить восстание в клане и с тех пор они выплачивают долг. А вот когда он закончится не знал никто, но сыновей продолжали отдавать именно из главных семей клана. Итачи был старшим и изначально предполагалось, что именно он должен был «выплатить долг», но Пейн выбрал Саске. Отец так легко на это согласился, что после того, как ему исполнилось двадцать один, он пропал с радаров на несколько месяцев. Потом он объявился, но был уже не тем эмоциональным мальчиком с весёлой улыбкой и амбициями. Микото, мама Саске и Итачи, долго и болезненно переживала факт того, что её сын изменился навсегда. Итачи винил себя, но понимал, что лучше будет закрывать глаза на Акацуки, чем лишится брата. А отец? Отцу было все равно. Он общался с Саске так, словно тот и яйца выеденного не стоит. Саске глубоко его ненавидел. Ведь именно из-за него он стал таким, именно Фугаку не решил, что долг уже выплачен и пора заканчивать. Он продолжил идиотскую игру на смерть. Саске докурил сигарету и спрыгнул с подоконника, бросая окурок в пепельницу. Темнота квартиры напрягала. Он выпил бокал виски и упал спать, в надежде, что новый день подарит ему хоть чуточку радости.***
Саске нашёл номер Наруко на следующий же день. В этом ему помог Нагато — друг Пейна и их информатор. Итачи пришёл после обеда. Саске старательно его игнорировал, однако от глаз брата не укрылось, что младший чем-то озадачен. — О чем ты думаешь, младший брат? — Наруко… Расскажи мне о ней, — он наблюдал за тем, как эмоций на лице Итачи исчезли, черты лица ожесточились, глаза потемнели. — Нет, — коротко и ясно, но в его голосе звучали нотки злости, — Она не для тебя, Саске. Не для твоей жизни, — эмоции на лице старшего Учихи менялись со скоростью света — сейчас это была грусть и скорбь. — Я не скажу ей, — Саске не нравилось, что он не понимает всю серьёзность, — Или тебе она тоже нравится? — уже лукаво, чуть со смешком спросил Саске. — Дело не в этом, — Итачи нравилась Наруко и скрывать это не было сейчас смысла, — Ей хотят отдать твоё дело, — Саске понимал всю фатальность ситуаций, но чувствовал, что это его не остановит, — Это слишком опасно, Саске. В комнате повисла тишина.***
Наруко, как и говорил Итачи, отдали дело Сойера Лавельски — члена организации Акацуки. Его глаза были чёрные, как уголь, а волосы, словно пшеница. Родинка под правым глазом, шрам на губе. Тёмные одежды и худощавое телосложение. Возраст приблизительно лет двадцать. Черты лица показались ей удивительно знакомыми, но она не могла вспомнить где их встречала. По отделу ходили слухи, что это дело ей передали для того, чтобы проверить, что она сможет найти и сможет ли раскрыть. Наруко Удзумаки отвлеклась от изучения материалов дела только тогда, когда телефон пропищал третий раз. На экране высветилось сообщение: «Привет! Это Саске Учиха, младший брат Итачи. Не хочешь прогуляться после работы? Я заеду за тобой!» На лице Наруко появилась улыбка. «Я освобождаюсь в семь.» — отправила она, стараясь подавить черезчур широкую улыбку.***
Он, как и обещал, заехал за ней. Саске накормил её ужином, покатал по ночному Токио и проводил домой. То, что он испытывал, находясь рядом с ней невозможно описать словами. Это была эйфория. То, чему ему не хватало.***
Саске и Наруко общаются уже почти год. Они хорошие близкие друзья, которые отлично ладят друг с другом. Он дарит ей подарки и приносит кофе утром, помогает с раскрытием дела Сойера в тайне от всех, она часто ночует у него, так как от его дома отдел находится ближе. Когда Саске курит на подоконнике в кромешной темноте, она сидит у него на руках и считает звезды, а потом ругается, ведь дым попадает на нее. Саске смеётся, радуется в тайне от Итачи, в тайне от Акацуки, в тайне ото всех. Ему хорошо с ней. Так хорошо, как никогда в жизни не было. Саске понимает, что влюбился в неё. Окончательно и бесповоротно. Навсегда.***
Они сидят в кофейне. Обстановка тихая, уютная, располагающая к разговорам. Но отнюдь не душевными разговорами наполнен воздух, а муками мысли и безысходности ситуаций. — Я не понимаю, что еще можно придумать! Этот мальчишка, он просто неуловим! — устало упала на стол Наруко, взмолив всех богов о пощаде. — А если мы дадим ему найти тебя самому? — Саске гладит ее по голове. Ему зовётся зарыться в ее волосы, притянуть к себе и поцеловать. — Как это? — она поднимает голову и смотрит ему прямо в глаза. Дух захватывает от глубины её лазурных глаз. От Наруко пахнет порохом и лилиями. Сочетание смерти и жизни. — А вот так, — Учиха излагает план, а на лице Наруко появилась улыбка. Такая, от которой у него щемит сердце и дышать становится тяжело.***
Наруко идет по заброшенному зданию, стараясь издавать как можно меньше шума. На четвёртом этаже, посередине комнаты сидит Сойер. Его волосы выбелены, глаза чёрные, как агат, родинка под глазом и шрам на губе — точно так, как и в ориентировке. — Наруко Узумаки, следователь по делу, я рад тебя видеть! — хриплый голос, с нотками издевки, — Я пришёл, как ты и хотела, — он сложил руки на спинку стула, наблюдая за ее осторожными движениями. Наруко двигалась, как кошка — изящно и аккуратно. — Я хочу поговорить с тобой, — она села напротив него на стул, который стоял заранее. — Валяй, — он говорил спокойно, но в голосе проскальзывали нотки задора. Сойер-Саске не мог держать себя в руках в полной мере. Наруко, усевшись поудобнее, начала задавать вопросы, на которые Сойер отвечал кратко и спокойно. Но разговор был прерван стрельбой внизу. Наруко вздрогнула, потянулась к пистолету, но быстро сообразить не успела, как Сойер соскочил со своего места, схватил девушку за руку и потащил её за собой. Он вывел её из здания по запасной лестнице, но почти на втором этаже прижал к стене и закрыл её собой. Наруко протянула руку к пистолету, но Сойер накрыл её руку своей, не давая это сделать. — Тихо, — прошептал парень. В нос ударил знакомый запах. От Сойера пахло чем-то знакомым — мёдом и яблоками.***
Саске сидел на подоконнике, слушая рассказ Наруко о том, что их план провалился. Она не успела его поймать и даже нормально поговорить. Он слушал её слегка напряжённо, переживая, что она могла его узнать. Но она не узнала, только упомянула про запах. — Саске, от него пахнет также, как от тебя, — она стала резко серьёзной, — Я словила стокгольмский синдром! Это триггер на любимый запах! — и она рассмеялась. Саске поддержал её смех. Он смотрел на ночной город, понимая, что скоро его ждёт месячная разлука с ней. Город сверкал огнями и Саске впервые в жизни почувствовал, что жить ему осталось недолго. Это было секундное, но такое яркое чувство пустоты.***
Саске пропал на месяц внезапно. Наруко безумно сильно скучала, но вместе с этим у нее появилась тенденция уподобляться в меланхолию. Итачи и Сакура видели это, но все попытки вытащить её на улицу были тщетными. Наруко уходила с головой в работу и пока стояло одно дело, она бралась за другое. Загружая себя работой, Наруко Узумаки старалась забыть о Саске хотя бы на пару часов. В одно утро к ней пришёл Итачи. Она сразу поняла, что что-то не так. — Мне надо кое-что тебе рассказать, — он был хмур и невесел, от чего девушка взволнованно смотрела на друга. — Я налью чай, — она убежала на кухню. Итачи собрался с силами, стараясь правильно преподнести информацию. — Наруко… — Тебе какой чай? — Нару… — А сахара как всегда? — НАРУКО! Прошу, послушай! — он сел на стул, пока она разливала чай, — Саске погиб, — кружки с чаем упали на пол, вместе с её сердцем, которое разбилось вдребезги вместе с фарфором. На пол очень скоро упала и Наруко, задыхаясь слезами. Итачи подскочил к ней, хватая на руки. Она разбила колени, в них впились осколки фарфора, и сейчас они кровоточили. Итачи пытался докричаться до неё, но она не слышала, истерично рыдая в его плечо. Она только сейчас поняла, что на самом деле любила Саске. И что не готова была его потерять.***
Учиха Саске лежал на земле. Его глаза — смотрят в небо, под ним — лужа крови, в груди — пустота. Он знал, что умрёт на этом задание. Знал и все равно согласился. Сейчас, в последние минуты жизни, он думал о Наруко. Она — солнце. Она — небо. Она — вся жизнь. Так бы описал ее Саске, будучи в ожидании рейса на тот свет. Наруко его смысл, его жизнь, его спасение. Вот только жаль, что он не сможет ей об этом сказать. «Прости меня, Наруко» — он даже глаза не закрыл. Умер с мыслями о той, кого любил больше всего. Он даже хотел помириться с отцом, предложить ей встречаться и разорвать все связи с Акацуки, пусть и последнее было не особо возможно. Он хотел быть с ней больше всего на свете. Он хотел жить.***
В этот же день на почту Наруко пришло сообщение от Саске, в котором он рассказал о Сойере, рассказал про Акацуки. И признался в любви, попросив не влезать в это дело и отдать дело другому или просто убрать его в дальний ящик до истечения срока. Нагато, все это время мониторив действия членов Акацуки, успел удалить сообщения до того, как она успела бы его прочитать. — Прости, Наруко, — он смотрел на сообщение, которое скопировал, но из него отправил только признание в любви. Пусть она знает, что он её любит. Этого будет достаточно. Нагато не знал, что с почты Итачи было отправлено более содержательное письмо со всей нужной информацией.