качка

      Вышедшая на палубу эмиссар ахнула и замерла у мачты: звёзды ярко сияли над кораблём в эту ночь, маня своим светом. Но пьяные вопли моряков и наместника Новой Серены были слышны издалека и не позволяли насладиться видом секундой дольше. Нужно было усмирить кузена, в очередной раз действующего вопреки всем правилам дворцового этикета. А потом найти капитана и уточнить, как часто происходят подобные непозволительные инциденты, или это всё же единичный случай, виновником которого, почти без сомнения, был её кузен. Вот только ветер стал усиливаться, надо бы поторопиться.       Звук возрастал по мере приближения к корме. Сидя вокруг бочки на трухлявых табуретках, взявшихся не пойми откуда, ведь князь позаботился о снабжении корабля дорогой мебелью, моряки с энтузиазмом шлёпали картами крышку импровизированного стола. Однако один из них, не смея отказать себе в изыске, был облачён в сине-золотой камзол.       — Константин, — позвала Де Сарде.       — А! — д’Орсей медленно повернулся, преодолевая сопротивление опьяневшего организма. — Дражайшая кузина! Вот и ты! Ну подойди же, подойди. Смотри!       Раздражённый вздох не сбил улыбку с уст юноши, как и тяжёлый взгляд и в меру ему тяжёлые шаги.       — Ха! — он ткнул картами ей в лицо. — Я сейчас их всех размотаю! Купим тебе отличный пистолет не в счёт государственной казны, а?       — Константин, нам пора, — дипломатическим тоном попыталась урезонить Де Сарде. Куда там!       — Ночь великолепна, зачем же спешить? Верно я говорю, дорогие друзья?       Юнгам явно уже не было дела, уйдёт ли Константин сейчас, доведёт ли игру, заполучив монеты. Они выпили слишком много из-за Его Высочества, притащившего из каюты пару бутылей отборного бренди, и теперь затуманенным взором и несвязными фразами только раздражали племянницу князя.       — О, Константин! Идём же! — эмиссар под мышки потянула д’Орсея на себя, кряхтя под тяжестью пьяного тела. Кое-как перехватила за плечи и грудь и медленным шагом повела к твиндеку.       — Лукреция! Дорогая Лукреция! Моя счастливая звезда! Не могу дождаться прибытия в наш город! Какой же он? Да неважно… Мы будем так далеко от отца, наконец-то свобода! Он тебя больше не затянет в свои дурацкие игры, довольно этих политиканов! Но вот о чём-то ещё…       Он продолжал и продолжал впустую рассуждать о том и этом, а Де Сарде надеялась, что осилит с ним на руках, шатаясь из-за качки, распахнуть дверь каюты.       Еле-еле справившись с возложенной на себя миссией, девушка уложила горе-кузена на кровать, стянула с него камзол и уже собиралась уходить, когда Константин сжал её локоть, и с силой потянул на себя, укладывая рядом.       — Не собираюсь засыпать, если уйдёшь.       Капризен, как всегда. Де Сарде не смогла сдержать улыбку.       — Ладно. Но только пока не уснёшь.       Довольный, словно сытый кот, принц обнял кузину, завалившись на неё ещё и ногами. Но только Лукреции удалось расслабиться под размеренный шум волн, как он перевернулся и прикрыл ладонью рот.       — Кузина… Меня сейчас стошнит…       Девушка вскочила, подбежала к юноше и опять потащила — на свежий воздух, к борту. Всё усиливающийся ветер, качающий корабль, совсем не помогал делу, и оставалось лишь надеяться, что Константин дотерпит. И вновь эти чёртовы двери… Наконец, удалось выбраться на палубу. Там эмиссар застала Васко, печально смотревшего вдаль.       — Я сейчас… Сейчас… — лепетал Константин. Он перевалился за борт и его вырвало.       — Константин… — Де Сарде с гримасой жалости и отвращения держала его за торс, опасаясь, как бы он не свалился.       — Капитан, — повернула она лицо. Васко кивнул и помог откашливавшемуся д’Орсею подняться.       — Благодарю, капитан, — широко улыбнулся принц, а затем перевёл взгляд вниз, на себя. — Моя рубашка! Вся испорчена!       Васко благодушно промолчал о том, что на лице Его Высочества тоже были свидетельства вывернутого желудка. Если и позволить себе замечание, то стоит ожидать, что оно останется без внимания. Разве что юнгам сделать выговор и заставить как следует отдраить палубу, пусть только придут в себя.       — Я сбегаю за полотенцем! Надеюсь, в твоём багаже есть что-то помимо шёлковых платков, — новый печальный вздох эмиссара. — Капитан, присмотрите пока что за ним, пожалуйста.       Снова кивок без ответа, и уставшая Де Сарде ринулась внутрь отыскивать нечто подходящее среди тряпья.       — Она удивительная, правда?       Васко вздрогнул от неожиданности. Голос Константина звучал мечтательно, но слишком серьёзно.       — Да, Вам очень повезло с кузиной.       — Постоянно приходит на помощь.       — Не следовало бы Вам этим злоупотреблять.       — Нет-нет. Моя прекрасная умница-кузина. Всегда рядом. Всегда… — Константин сел на палубу и уставился в звёздное небо с невыносимой, как показалось капитану, тоской.       Но Васко тут же хмыкнул и отвернулся. Что ему, простому навту, знать о чувствах младшего д’Орсея?       Небо всё темнело и темнело. Начинался шторм.