Атака

Всё было абсолютно ясно. Тахикардия. Жар, мучивший даже сильнее горячего ближневосточного солнца. Потные ладони. Затруднённое дыхание. Невозможность связать и двух слов. Джотаро прекрасно понимал, что именно с ним происходит. Долгое путешествие научило его, подарило ему бесценный опыт, что абсолютно точно подтверждал теорию о причине, по которой ему нездоровилось. Это была атака вражеского станда. Всё началось злополучным утром, которое, по своему обыкновению, не сильно отличалось от остальных — конечно, враги скрашивали унылые жаркие дни чуть чаще, но все, как один, имели привычку не нападать раньше двух часов пополудни. Так что Джотаро проснулся как можно раньше, чтобы принять свой ежедневный прохладный душ. По уже сложившейся традиции, он делил комнату в захудалом отельчике с Какёином, ведь они оба были самыми что ни на есть школьниками (также причина корнями уходила в остававшейся загадкой для Джотаро конфликт между Какёином и Польнареффом, но он предпочитал не вдаваться в такие подробности — в конце концов, ему соседство с Какёином приносило куда больше удовольствия, нежели вечно болтающий дед или запрещающий курить в номере Абдул). Суть их соседства для обнаруженного Джотаро недуга была критической. Как только Джотаро покинул душ, его взгляд упал на Какёина. И он тут же заподозрил что-то неладное. Какёин выглядел иначе. Что-то изменилось в нём, почти неуловимое, но Джотаро был твёрдо намерен узнать, что же именно. Может, синяки под его сонными глазами приобрели какой-то особенный цвет, стали вдруг ярче? Может, бледные, почти незаметные веснушки на его лице, припорошенном солнцем, засияли заметнее? Или что-то произошло с его волосами, растрёпанными после сна и пылающими ярко под светом восхода? — О, Джоджо, — услышал Джотаро сквозь свои мысли. — Давно тут стоишь? У меня что-то на лице? Джотаро сглотнул и внезапно почувствовал себя неприлично обнажённым. Он мял свою майку в руках, стараясь уловить что-то странное в Какёине, но совсем не заметил, как странно стал чувствовать себя он сам. Во рту пересохло — слишком резко. Голова опустела. Он не мог уловить ни одной мысли, но продолжал смотреть на Какёина. С ним явно было что-то не так. Однако Джотаро не мог понять, почему этот Какёин вёл себя, как обычный Какёин. Даже начал ощупывать лицо в поисках «чего-то», привлёкшего внимание Джотаро. — Ничего, — буркнул Джотаро в результате. Его голос был сухим и хриплым — неестественно даже для него. — Твоё лицо… это лицо. — Ах… Н-ну, замечательно, — Какёин отвёл взгляд, и его лицо подёрнулось пыльной краской. Джотаро знал, что люди краснеют от жары, а учитывая то, как жарко было ему в этот момент, он не очень удивился такому поведению. Позже он понял, что следовало обращать на Какёина больше внимания, но сейчас он лишь надел свою майку, вопреки всем законам логики и правилам поведения при перегреве, и вышел на балкон, вытряхивая из пачки последнюю сигарету. Джотаро понял свою ошибку слишком поздно. Расслабившись на минуту и решив, что все изменения в Какёине Нориаки ему померещились, он позволил ситуации только ухудшиться. Выйдя с балкона, Джотаро вновь уставился на Какёина, уже переодевшегося из своей холщовой пижамы в привычную форму. Больше Джотаро не сомневался — что-то в нём изменилось. Иначе почему он не мог заставить себя оторвать взгляд от ловких движений тонких пальцев, укладывающих послушные волосы? Почему все действия Какёина выглядели отточенными и идеальными? Почему Джотаро не контролировал свои мысли? «"Это лицо", — подумал он с укоризной. — Какого чёрта я вообще имел в виду?» И вот, снова на него нахлынуло это чувство. Пульс ускорился. Пот покатился по его лбу и щекам. Невыносимый жар заполнил комнату. Но в этот раз Какёин не обратил никакого внимания. Что, если это вновь был самозванец, как в случае с Yellow Temperance?! Он творил с Джотаро что-то странное, сбивал его с толку, не давал ни одной мысли протиснуться в его голову… Станд удалённого действия, может быть? Может, Джотаро сам уже давно под его чарами, но не мог ничего заподозрить до нынешнего момента? Как он мог не заметить дамоклов меч над своей головой? Он быстро накинул пиджак на себя, натянул кепку поглубже на лоб и, с усилием оторвав взгляд от Какёина, вышел из номера. Джотаро не верил в удачу, но доверял случаю — и случай подкинул ему встречу с человеком, который и был ему нужен. В начале лестницы на первом этаже стоял его дед собственной персоной и мило беседовал с дамой бальзаковского возраста, явно моргавшей ему чересчур часто. Джотаро нахмурился, но не дал подозрительности взять над собой верх. — О, простите, милочка, — дед кивнул ей, наградив почтительной улыбкой. — Вот и мой внук. — Какой статный молодой человек! — женщина всплеснула руками, но больше не сказала ничего и, кивнув деду на прощание, посеменила по своим делам. — Дед. — Джотаро! Как спа… — У нас нет времени на пустые разговоры. Кажется, меня атаковали, — Джотаро понизил голос и осмотрелся по сторонам. — Чего?! Кто? С чего ты взял? — сценический шёпот деда только раздражал Джотаро сильнее. Он заметил, что жар начал отступать, и чистота возвращалась к его мышлению. Значило ли это, что дело правда было в Какёине? — Тахикардия, — начал перечислять Джотаро. — жар, невозможность дышать, спутанность мыслей. Кажется, это может быть станд удалённого действия. — Джотаро, — хмыкнул дед, выслушав его показания, и Джотаро тут же узнал этот самодовольный огонёк в его глазах и паскудную, уверенную физиономию. — Это всё звучит так, будто ты просто приболел! Простуда случается с лучшими из нас. — Да нет же, — сквозь зубы процедил Джотаро и стиснул кулаки. — Что самое подозрительное… чем ближе я к Какёину, тем сильнее все симптомы. — Чем ближе ты к… Оу. Выражение лица деда сменилось на что-то странное, но Джотаро, привыкший к его кривляниям, продолжил: — Я хочу, чтобы ты проверил его своим Hermit Purple! — Прове… рил? — Да, с ним что-то не так! Но я пока не могу понять, что именно. Так что изволь побыть полезным, — Джотаро щёлкнул зубами. — И проверить его. Даже разговоры о Какёине вызывали у Джотаро рецидив этой злосчастной болезни. Он чувствовал, как его щёки становятся горячее, и язык начинал заплетаться от одних только мыслей. Это нужно было решать. Тем временем, дед молчал. Он нахмурился, будто думал над чем-то, и Джотаро казалось, словно он мог слышать поворачивающиеся в его голове старые пыльные шестерёнки. Старый паршивец… ему требовалось так много времени, чтобы осознать простую просьбу, от которой могла зависеть успешность всего путешествия? — Джотаро… — наконец послышался старческий голос. — Ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всём? — Да, это я и… — И я пойму тебя и приму, обязательно. И вообще не буду осуждать! Я-то сам в своей молодости… — Ну и ну, — прорычал Джотаро. — Проверь. Какёина. — Мистер Джостар, Джотаро, доброе утро! — радостный голос Польнареффа прорезал напряжение, повисшее между растерянным дедом и очень, очень раздражённым Джотаро. Он метнул взгляд в сторону Польнареффа. Никакой реакции на него, ничего нового, ничего удивительного в этой довольной французской морде. Но вот Какёин, идущий чуть позади него… он стал выше? Нет, это было бы заметно и всем остальным. Его осанка выглядела уверенно и элегантно, он держался поодаль от Польнареффа с отстранённым выражением лица. Глупая мысль посетила Джотаро, что этот «Какёин» выглядел очень мечтательно, но был насторожен, внимателен и компетентен. То ли этот контраст был особенно заметен рядом с Польнареффом, то ли… Джотаро вновь потерялся в своих мыслях. И жар начал возвращаться, кровь — приливать к голове, когда равнодушный взгляд Какёина вдруг сменился мягким и дружелюбным, а лицо его осветилось улыбкой, стоило ему только взглянуть на Джотаро. У ямочек на его лице всегда был этот сладкий розовый цвет? И его губы, растянутые и тонкие… Жар ударил в голову Джотаро вновь, и он резко развернулся, стараясь увеличить дистанцию между ним и Какёином. Нельзя было давать этому чёртовому станду взять верх над его разумом. Что, если он может его контролировать? Что, если он разрушает мозговые клетки, как Lovers? Этого нельзя было допустить, нельзя… Ведь они только добрались до Египта. Джотаро вышел на улицу и вдохнул зыбкий душный воздух. Жар спал, уступив место обыкновенной жаре. Он пожал плечами, будто отмахиваясь от неё, и духота послушно спала. — Ты так сорвался, — услышал он голос Польнареффа и сразу за этим почувствовал крепкую руку на своём плече. — Мы с мистером Джостаром даже испугались. А ты… — Просто покурить, — соврал Джотаро зачем-то. Рядом с Польнареффом магия теряла свой вес, и Джотаро, утешенный компанией и успокоенный потенциальной возможностью деда проверить всё и выявить самозванца, ухмыльнулся про себя. — Я с тобой. Какёин с мистером Джостаром ждут Абдула, он застрял чего-то в нашем номере… Болтовня Польнареффа успокаивала, и Джотаро позволил ему говорить, как старому радио дома на кухне. Он поджёг сигарету и вдохнул как можно сильнее. Горло обожгло кашлем, голова закружилась приятно, обволоченная дымом. Он покосился на Польнареффа, не в силах прислушаться к его монологу, и хрипло обратился к нему: — Польнарефф. — Ась? — Ты не заметил ничего… странного в Какёине? Не испытываешь ничего рядом с ним? Польнарефф задумался, глядя на Джотаро с какой-то странной и упрямой тупизной. Он почесал голову, и волосы выбились из его аккуратно уложенной причёски. Польнарефф был профессиональным магнитом для всяких проблем. Если обладатели стандов появлялись рядом, они обязательно доставали невезучего Польнареффа. Кроме того, с тех пор, как он присоединился к ним, он не раз проявлял себя как надёжный боевой товарищ, так что, Джотаро считал, имело смысл положиться на него по части замечания всяких незначительных мелочей. — Что ты имеешь в виду? Я не… не интересуюсь Какёином как-то особо, если ты об этом, — он поморщился — видно, от одной мысли о сказанном. — Он самый обычный, я не знаю. А что? Джотаро стряхнул пепел с сигареты и хмуро взглянул в сторону Польнареффа. И он тоже не понимал его, как и дед. Заливал что-то про интерес… Кому какое дело может быть до этого? — Я заметил некоторые изменения в нём. — Ага-а-а. Интересно. И какие же? — Я… не знаю, — закончил Джотаро обескураженно. Польнарефф прыснул и бросил свою сигарету на землю. — Так откуда ж ты так уверен, что с ним что-то не так? Джотаро остановился. Он обернулся посмотреть на Польнареффа, на его заинтересованное лицо и на приподнятые брови. Никаких прежних симптомов не наблюдалось. Польнарефф был своим естественным любопытным «я». Но Джотаро всё же сделал шаг в сторону. От греха подальше. — Я… При всём желании, я не могу перестать смотреть на него. Что-то притягивает мой взгляд. Я не могу понять, что. Джотаро потуплённо уставился на свои ноги и, затушив сигарету об урну, бросил её внутрь. Польнарефф молчал, смотря на него с тем же нечитаемым выражением лица, что и дед совсем недавно. Джотаро не понимал его, и это начинало порядком выводить из себя. Почему нельзя было просто высказать ему всё в лицо? Зачем нужны были эти сложные эмоции, непонятные гримасы? — Значит… не можешь перестать смотреть. — Да. Как я и сказал. Это, должно быть, вина какого-то станда. — Станда?! — рассмеялся Польнарефф, хлопая Джотаро по многострадальному плечу. Улыбка не сходила с его лица и была бы ужасно заразительной, будь на месте Джотаро кто-то другой. — Милок, тут, честно говоря, на станд ничего похожего нет. Я, правда, не знал, что ты из таких… Ну, чего это я, как не свой… — Ближе к делу. Польнарефф рассмеялся снова, на этот раз очень долго. Джотаро не был против его весёлости, конечно, но хихиканье под конец заставляло его закипать изнутри. Почему и дед, и Польнарефф вели себя так странно? Этот вопрос без ясного на него ответа мучил Джотаро. Он отстранился от всё ещё смеющегося француза и нахмурился — хотя, казалось бы, куда ещё было опускаться его бровям. — Ближе. К делу, — он повторил, стиснув зубы. Видно, его глубокий тон вывел Польнареффа из его самозабвенного весёлого состояния, потому что замолчал он мгновенно. — Поверь мне, Джотаро, когда я говорю, я в этом специалист. Мне кажется, что ты влюбил… В этот раз слова Польнареффа прервали вышедшие из дверей Какёин (Джотаро почувствовал, как мурашки пробегают по его телу от одного взгляда на него), дед, Абдул и Игги. Точно так же, как всего пару секунд назад, Польнарефф комично захлопнул рот и, глянув на Джотаро, со смыслом улыбнулся. Смысла, правда, сам Джотаро не уловил. Что Польнарефф хотел этим сказать? «Влюбил» чего? Неужели, Lovers действительно был как-то замешан? Может, на Польнареффа напали тоже, и он пытался донести до Джотаро что-то невероятно важное, но, как и он, не мог выдавить из себя ни слова рядом с Какёином, потому и так странно себя вёл? Вопросы лишь продолжали появляться в его голове, и Джотаро не заметил, как, абстрагированный от разговора взрослых, оказался рядом с Какёином в конце процессии. Он кинул на него быстрый взгляд, но почувствовал невыносимый ком в горле и ужасную тревожность. Новые симптомы?! Должно быть. Ничего иного он не мог вынести из этого состояния. Так что Джотаро смирился, убрал руки в карманы и посильнее закутался в пиджак, несмотря на давящую жару. Сейчас ему хотелось провалиться сквозь землю — и Польнарефф был в этом замешан. Джотаро просто пока не понял, как. — Какёин, — услышал он совсем близко к своему уху голос старика, в котором была знакомая шутливая нотка. — Абсолютно настоящий. И это сбило Джотаро с толку ещё больше. Если с Какёином всё было в порядке, то что могло вызвать у него все эти чувства? Что морочило его голову? И только больше вопросов стало появляться. *** Джотаро абсолютно точно не избегал Какёина. Он просто… держал дистанцию. Явно, этим можно было оправдать его подозрительность, невозможность с ним заговорить, как раньше, страх облажаться перед ним и постоянные навязчивые мысли о том, где Какёин находится, что он делает, нравится ли ему это. — Джотаро, — подошёл к нему дед после несчастного инцидента в одном из кафе, где они остановились. Какёин коснулся плеча Джотаро, — «случайно», как он заявил, — и суп последнего был отправлен в полёт от того, как резко он вскочил со своего места. Голова закружилась от резко давшего в неё жара и такого быстрого подъёма. После Джотаро, обративший на себя взгляды половины посетителей кафе, заявил, что не был голоден и пошёл на улицу, выкуривать сигарету за сигаретой до тех пор, пока не закончился обед. Это было совершенно оправданно со стороны Джотаро. Абсолютно точно. … Это было ложью. Он запаниковал на пустом месте, но, в конце концов, обычная проверка Hermit Purple не снимала с Какёина всех подозрений. — Да, — подавленным, почти неслышным голосом отозвался Джотаро. — Мне кажется, тебе стоит просто быть честным с собой. Я поддержу тебя в этом полностью. И снова эти странные слова о «поддержке» и «отсутствии осуждения». Что дед имел в виду? Старый хрыч просто издевался над ним? Мстил за все моменты, когда Джотаро острил над ним? Это было бы просто подло. Но шанс всё ещё оставался. Поэтому на его слова Джотаро не ответил ничего, лишь закурил очередную сигарету и решил избега… точнее, сохранять дистанцию между собой и Какёином. Всё шло по плану. Всё было замечательно. Несколько дней прошло, а обладатели стандов всё не смели показать свой нос перед ними. Джотаро держал дистанцию, и всё вставало на свои места. Кроме одного. Какёин занял все его мысли. Если раньше ни одна разумная идея не могла никак залезть к нему в голову, то сейчас всё, о чём он думал, возвращалось к Какёину так или иначе, и все симптомы его недуга проявлялись даже тогда. — Я останусь с Абдулом и Игги сегодня, — заявил Джотаро на очередном заселении в отель до того, как Какёин или Польнарефф успели открыть свои рты. Он заметил явно удивлённое выражение лица Абдула, сменившееся приветливой улыбкой. Также он заметил, как Польнарефф закатил глаза. Этот жест был настолько громким, что Джотаро мог почти его услышать. — Мне же лучше, не придётся слушать храп этой псины, — отмахнулся Польнарефф в итоге. — Пойдём, Какёин? Когда они удалились с ключами, Джотаро вздохнул с облегчением. Ему не нужно было проводить ещё несколько дней в непонятной панике. Он так нервничал в последнее время, что забывал даже о своём утреннем душе, и это навешивало на его плечи ещё один повод для раздражения. Всё казалось неправильным. Особенно головокружение от постоянных, постоянных мыслей о Какёине. Джотаро зашёл в номер вслед за Абдулом и Игги, поникший и хмурый больше обычного, и тут же скользнул к своей кровати. Его не потревожил даже пёс, запрыгнувший к нему и улёгшийся ровно на подушку. Джотаро слишком устал, устал от непонимания и недоговоренности, которая росла, почти осязаемая, между ним и Какёином. Они были отличными товарищами, пока не началось всё это недоразумение. Могло ли всё стать ещё хуже? Вдруг обладатель станда решил лишить его доверия всей команды, заставить его выглядеть параноидальным безумцем в их глазах? Такого хода можно было ожидать от приспешников Дио… Джотаро уронил голову себе в руки, и тут о себе решил напомнить Абдул, всё это время наблюдавший за ним с тихим уважением. — Тебя что-то беспокоит, Джотаро? Значит, дед с Польнареффом всё же умели держать язык за зубами. Стоило бы радоваться такому повороту событий, но дело-то было в том, что они просто не воспринимали его всерьёз. — Нет, — соврал он, клацнув зубами. — Я не буду настаивать, если ты и впрямь не хочешь этим делиться, — начал Абдул своим нравоучительным тоном. — Но твои страдания заметнее, чем тебе кажется. Ты ведёшь себя странно уже который день, и я — как и мистер Джостар, и Польнарефф, и Какёин, — волнуюсь за тебя. — Ни дед, ни Польнарефф ничего толкового мне не сказали. Что мне ожидать от тебя? Абдул молчал, но не спускал взгляда тёмных глаз с Джотаро. В его взгляде было что-то внимательное, мягкое в своей строгости, чему хотелось доверять. Он напоминал Джотаро о матери, и, наверное, поэтому так отталкивал от себя. Но Абдул был самым рассудительным в их команде, так что… не имело ли смысла поделиться проблемой с ним раньше всех? Джотаро даже опешил от своей непродуманности. Конечно, первым делом стоило посоветоваться с Абдулом! Он бы точно не стал смеяться или предполагать что-то странное, хоть и, подозревал Джотаро, общение с Польнареффом имело на него своё влияние. — Дело в Какёине. — Что с ним? — Рядом с ним я… чувствую себя необычно. Жар, тахикардия, — повторил Джотаро свои же слова деду. — Это очень странно. Я думал, что это атака вражеского станда, но мерзавец-обладатель всё не показывается. — Хм-м-м, — Абдул подпёр рукой подбородок и понимающе кивнул. Джотаро остался доволен реакцией, так что продолжил. — И, кроме того, я не могу. Не могу перестать думать о нём. Будто в нём что-то изменилось. — И какие это вызывает у тебя чувства? — Что? — Мысли о Какёине. Ты чувствуешь ярость, печаль? Что-то ещё? — Я… — сглотнул Джотаро. — Не думал об этом. — Тебе не нужно думать об эмоциях! Просто скажи, что ты чувствуешь, это очень поможет мне. Джотаро замолчал и опустил взгляд. Он никогда не задумывался глубоко над этими мыслями и ощущениями. Эмоции были для него тайной, сложной загадкой, головоломкой, которую не было смысла и сил разгадывать даже у кого-то вроде него. Особенно у кого-то вроде него. Так что он впервые позволил себе осознанно подумать о Какёине. О его волосах, и ямочках на щеках, и бледных-бледных веснушках. И жар, который прилил к голове, тут же сменился чем-то… тёплым. Непривычным. Так для Джотаро ощущалась радость, не мимолётная, но постоянная и спокойная. Он не заметил, как его губы сами сложились в умиротворённую улыбку. — Хм. Ясно-ясно. — Я ещё ничего не сказал. — А ты, — игнорируя его слова, продолжил Абдул. — говорил с Какёином об этом? Вопрос застал Джотаро врасплох. Он не допускал такой мысли, но она, оглашённая вслух, вызвала у него тревогу и радость одновременно. Был это хороший знак или плохой? Стоило ли ему доверять себе или послушать более… мудрого человека в этом плане? Абдул знал куда больше о стандах, чем Джотаро, так что он мог быть и прав. — Нет. — Тебе стоит. — Да. Когда Джотаро посмотрел на Абдула, удивлённая гримаса вернулась на его лицо. — Я уже пробовал изб… сохранять дистанцию, — объяснил Джотаро. — И всё стало только хуже. Следовательно, нужно поступить иначе. Может, тогда обладатель станда покажется. — Обладатель..? Джотаро поднялся с пружинистой кровати, вызывая этим недовольное ворчание со стороны задремавшего Игги, и поправил свою кепку. Благодарно кивнув Абдулу, он покинул комнату и направился прямо к номеру Какёина и Польнареффа. К его счастью, дверь открыл не Польнарефф. Судя по всему, Какёин был в номере один, занятый чтением какого-то научного журнала (позже Джотаро заметил, что это был его любимый журнал, рассказывающий о разнообразных морских жителях). Его лицо было совершенно обычным, убеждал себя Джотаро, но, вместе с тем, от взгляда на него начинали дрожать поджилки. Джотаро прикусил свой язык и уверенно встретил все симптомы столкновения с Какёином — жар в лице, учащенное сердцебиение, туман в голове. В этот раз он был абсолютно готов. — Какёин. — Джоджо! — лицо Какёина приобрело розоватый оттенок. — Чем обязан? — Есть разговор. — К… какой? — лицо Какёина приобрело красный цвет. Джотаро был почти уверен, что его лицо было таким же. — Могу я зайти? — ответил он вопросом на вопрос. — Несомненно. Польнареффа здесь нет… он тебе нужен? — Нет. И он прошагал внутрь мимо застывшего в проходе Какёина. Его сердце стучало так быстро, что он слышал его у себя в ушах. Джотаро, наконец, был готов встретиться со своим страхом, а в дилемме «бей или беги» он всегда выбирал первое. Оставалось только нанести последний удар. К сожалению, фигурально. Джотаро обернулся на звук закрывшейся двери и уставился на лицо Какёина. В нём всё ещё было что-то странное, и Джотаро не мог отвести от него взгляд снова. Во рту пересохло. Язык прилип к нёбу. Слова застыли в горле. — И… чем я могу быть полезен? В голосе Какёина звучали интерес с осуждением вместе, перемешанные и скомканные в неестественном для него неуверенном тоне. Он будто боялся услышать от Джотаро что-то. Но что? Неужели, дело было… — Мне кажется, тебя атаковал станд. — Ч-что?! — Он заставляет меня испытывать странные вещи рядом с тобой. Возможно, если я дам обладателю понять, что я раскусил его план, он трусливо сбежит, потому что за все несколько дней он так и не изволил показаться. — Так. Давай по порядку, — Какёин старался побороть улыбку, но не мог. Джотаро насторожился. — Что за «странные вещи»? — Тепло. Жар. Затрудненное дыхание, учащённое сердцебиение, туман в голове… Я не могу ни о чём думать, кроме… — Джотаро сглотнул. — кроме тебя. — О… Ох, — улыбка растеклась мёдом по лицу Какёина, и Джотаро вновь уставился на очаровательные ямочки. — Я, кажется, знаю, в чём дело. — Да? Я знал, что могу на тебя положи… — Закрой глаза. Джотаро прищурился с толикой подозрительности во взгляде. Но, почему-то, глядя на Какёина, ему хотелось верить. Хотелось доверять ему абсолютно во всём. Это было новое чувство, незнакомое и головокружительное, и Джотаро боялся — именно это позволило ему закрыть глаза. Первое, что он почувствовал, был короткий вздох возле его губ — горячий, дрожащий, беспокойный. Следом он ощутил мягкое прикосновение к ним, не настойчивое и лёгкое. Какёин решил поцеловать его. Какёин решил поцеловать его. Какёин решил поцеловать его. И Джотаро почувствовал всё и сразу — дикий жар, головокружение, невозможность дышать, но они все были сдобрены неизвестной ему доселе сладостью. Облегчением. Радостью. Какёин решил поцеловать его, и ему это нравилось. Даже слишком сильно. Он распахнул глаза, когда быстрое прикосновение исчезло и осталось лишь дребезжащим на сердце воспоминанием. Лицо Какёина было полностью красным, и он кусал свою длинную тонкую нижнюю губу, как будто провинился в чём-то. И тут Джотаро понял. Виноват был не станд. Возможно, никакого станда и не было вообще никогда. Он так уверенно избегал своих собственных чувств, что они показались ему чем-то опасным, способным атаковать. «Ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всём?» «Мне кажется, что ты влюбил…» О, чёрт. Он облажался. — Это… — Если я ошибся, забудь обо всём этом! Считай это глупой шуткой! Я не особо думал, просто… — Нет. Это. Сделай это ещё раз, — Джотаро пальцами указал на свои губы, и Какёин, раскрасневшийся и напуганный, не сразу сообразил, о чём идёт речь. Но как только его глаза озарились осознанием, Джотаро понял, что не видел зрелища прекраснее. — Знаешь, Джоджо, — он обвил свои руки вокруг шеи Джотаро. — Ты такой глупый. Всё стало абсолютно ясно. Тахикардия. Жар, мучивший даже сильнее горячего ближневосточного солнца. Потные ладони. Затруднённое дыхание. Невозможность связать и двух слов. И боевой опыт вовсе не мог помочь здесь. Ведь Джотаро Куджо был влюблён.