Why you so obsessed with me?

      Книга «Химические основы биологических процессов» мирно покоилась рядом с девушкой, придавая со стороны видимость в заинтересованности к подготовке к предстоящему тесту по этой дисциплине. Учёба никак не шла. Можно было предположить, что Алина просто отлынивает и не хочет грызть гранит науки. И это предположение окажется в корне неправильным, ведь она честно старалась сконцентрироваться на учебном процессе. Но как назло в голове всплывали абсолютно всевозможные мысли и картины, кроме весьма плачевной и, самое главное, крайне реалистичной картины плачущей Алины над листом академической неуспеваемости.       Дальше второй страницы Введения она не продвинулась, как бы ни старалась. Её мысли были заняты Малом.       Не то чтобы она каждую свободную и занятую минуту только и делала, что думала о друге-детства-первой-любви. Вовсе нет. Ей было, чем себя занять, у неё были цели, которых ещё нужно достичь, причем упорно и настойчиво. Она знала, чего хочет и как своего добиться, но кроме как целеустремлённой и амбициозной студенткой, она ещё и была верным другом. Она не считала, что у неё зависимость, как это однажды прозвал Ланцов. Да, она бы хотела быть той единственной, в которой Мал бы видел не только девушку, но и первую и последнюю любовь. Любовь до гроба, до последнего вздоха. Но она ею никогда не являлась. Более того, даже не рассматривалась как кандидатка на эту роль. Да и эта мысль, как заверила саму себя шатенка, абсурдна.       Со всем прочим, кажется, никто на эту роль Мальеном не рассматривался. Как пассии на одну ночь — немалое количество девушек, как постоянный партнёр по сексу — до неприличного больше прежнего, как девушка для кратковременных романтических отношений — да. А девушка на постоянной основе, которой он непременно будет верным, вовсе звучало для Мала как нечто из разряда «фантастика какая-то нереальная».       В общем и по факту, Алина была убеждена в том, что её возлюбленный — озабоченный придурок. Харизматичный озабоченный придурок. До-чёртиков-красивый-харизматичный-озабоченный-придурок. Алина могла это описание пополнять всю свою жизнь. Впрочем, жизни бы не хватило.       И никто не отменяет того факта, что она страдала от безответной любви. Одному Николаю, её верному другу, известно, сколько бессонных ночей девушка провела, проливая слёзы. Слёзы в доказательство растущей обиды, накапливающейся злости и её пустых, неоправданных надежд.       Её мучила бессонница из-за постоянной тревожности и нервозного состояния, до которой, естественно, Малу не было никакого дела.       Каждый раз, когда она немного приходила в себя, как гром среди ясного неба, перед её глазами маячил объект вожделения и по совместительству причина её страданий.       Увы, чаще всего не один. И почти всегда в сопровождении очередного увлечения.       Безусловно, ей стоило ограничивать своё общение с ним, а ещё лучше — вовсе прекратить, забыть и отпустить. Но на словах всегда просто. А в жизни ничто просто не бывает. Она не была готова его отпускать, хоть и страдала. Она боялась, что отпусти она его — потеряет частичку себя, предаст не только Мала, но и себя. Себя, которая поклялась ещё в детстве не оставлять этого болвана одного.       И ни Николай, ни кто-либо ещё этого не понимал. Для них была непостижима их связь. Но они были связаны между собой. И это, пожалуй, лучшее объяснение тому, что Мал в первую очередь звонит ей, когда ему плохо. Рассматривать вероятность того, что он ею просто пользуется, она не хотела, несмотря на упрямые наставления Николая.       В такие моменты Алина поистине ненавидит саму себя.       За то, что соглашается поддержать его в тяжелое для него время и выслушивать историю о том, как «вдребезги разбили его сердце».       В равной степени каждый раз она корила себя и за зарождающуюся надежду на светлое совместное будущее.       Час назад ей позвонил Мал и сообщил, что расстался с Зоей, с которой раз пять сходился и расходился. И Алина имела полное право не верить, что этот их разрыв — жирный, красный крест на Зое. И всё же, кажется, в очередной раз чувства возвысились над разумом.       Она слушала своё сердце, в котором Мал занимал значимую долю места.       Если бы Алине было 18 — она бы не сидела и грызла ногти, не находя себе места, а позвонила бы их общим знакомым и постаралась бы отыскать Мала. Не потому, что это её шанс, нет. Просто она знала, что после каждого разрыва Мал напивался и находил приключения на жопу. Обычно такие приключения выходили ему боком. А сам он из них либо выползал полуживым, либо ближайшие две недели светил фингалом под глазом и гематомами на теле.       Но Алине было 21. И она к такому исходу событий привыкла.       По этой же причине всё, что ей нужно было сделать — дождаться утра следующего дня и заглянуть в назначенное время в гости к Малу.       Казалось бы, уравнение решено, теорема доказана, ответ получен, работа выполнена. А значит, она смело могла выдохнуть и взяться за учёбу. Но почему-то ничего не клеилось. Она всё так же возвращалась к Малу, к их общему детству, к приятным воспоминаниям, что теплились у неё в сердце. Хитрый Лис Не говори мне, что ты сидишь и конспектируешь чёртов предмет Давида, сука, Костюка

Алина Если бы даже и конспектировала — ты последний, кому бы дала

Хитрый Лис Необязательно давать мне, конспектов вполне достаточно

Алина Да кто тебе в здравом уме даст

Хитрый Лис Вот кто мне реально не даёт — это Кириган

Алина Ну вот ни разу такого не было, и вот опять

Хитрый Лис Из тебя такая себе поддержка, ты в курсе?

Алина Ха-ха-ха Слушай, Мал к вам не заглядывал? Не замечал его случаем?

Хитрый Лис В толпе постоянно дрыгающихся «танцоров от бога» — нет, возле барной стойки — тоже нет А че?

Алина Он мне звонил сегодня. Ему было плохо. Назначили встречу

*Пользователь Хитрый Лис переименовал имя пользователя Алина на Дура в квадрате*

Хитрый Лис Напомни мне, пожалуйста, завтра с тобой не разговаривать

Дура в квадрате А что мне оставалось делать?

Хитрый Лис Послать его на три буквы??????       Алина горько усмехнулась. Скажи она Николаю, чтобы он послал своего объекта вожделения, он скорее послал бы её, чем преподавателя.       Нет, не то чтобы проницательная студентка химфака не была способна выдать нечто грубое, вовсе нет. Она далеко не святоша, порой и её чаша терпения наполняется, её тоже много чего не устраивает и с таким же успехом раздражает. И если в иных случаях она без угрызений совести не стесняется в выражениях, то это не тот случай.       Право, она не могла послать Мала.       Не в данном случае.       С такой же точностью можно изложить факт того, что она не стала отвечать другу не потому, что у неё не нашлось чем ответить, а потому, что знала, Николай не из тех, кто быстро меняет мнение. Спорить с ним и попытаться переубедить в своей правоте — себе дороже.       Если только у того, кто решился на такой безрассудный поступок в запасе не имеются несколько свободных часов.       — Николай — устало пропела Алина, ткнув своего нерадивого друга в бок, не обращая внимания на пронизывающий взгляд последнего.       — Нет, — сказал как отрезал блондин. Нет, ну а что? Это неслыханная наглость, самая отвратительная просьба подруги, на которую та только была способна.       — Что нет? — недовольно сморщилась Алина. Она прекрасно понимала, почему блондин выделывает свои фортеля, прикидываясь последним ублюдком.       — Я не буду прикрывать твою жопу ни перед кем, — угрюмо нахохлился, изображая своего любимого педантичного преподавателя, и деловито сложил руки на груди.       И тут можно было предположить, что он просто злорадствовал над ней, но нет. Вопреки устоявшемуся мнению Николай не был полным придурком, и он куда адекватнее своей подруги оценивал всю сложившуюся ситуацию.       Вероятно, причиной этому являлось отсутствие привязанности и романтических чувств по отношению к Малу.       И, право, он, несмотря на показушный оптимизм и легкомыслие, являясь дальновидным и крайне расчётливым молодым человеком, не видел ни одного положительного исхода событий, в которые с таким отчаянием хотела попасть Алина.       Выражаясь простыми словами, он не верил, что встреча с Малом закончится для подруги хорошо.       — Ты должен. У тебя нет выхода, — она упряма настаивала на своём, вот уже тридцать минут назойливо уговаривая «его величие» согласиться на маленькую авантюру. Николай обречённо вздохнул, когда Алина подсела к нему ближе, касаясь миловидного блондина плечом к плечу.       — Выход есть всегда, Алина, — он отодвинулся от девушки, но она снова сократила расстояние между ними. — Например, есть выход из твоего положения. Называется «забить на него болт и поставить жирный крест».       Он уставился в её сторону в надежде, что его слова возымели чудотворный эффект и сказались на ней так, как бы этого хотелось Ланцову.       — Я ему нужна, — Николай мысленно закатил глаза. Ясно, чуда можно было не ждать. Надежда, как говорится, умерла.       Он ей нужен, а она ему — не в этой жизни, не в этот раз. И он уже который год тратил на безрезультатные попытки это доходчиво объяснить этой неразумной бестии.       — В качестве кого, позволь узнать?       — В качестве подруги, которая всегда поддержит и поможет.       — Ты так завуалированно себя назвала половой тряпкой, о которую можно смело ноги вытирать? — чётко, с расстановкой выплюнул он, будто обращался к психически нездоровому человеку или к бешеной мартышке с самотыком.       Алина нахмурилась, прикусив губу, такую пухлую и ярко-красную даже без помады, но, главным образом, ничем не возразила. Уже прогресс, на этом можно было остановиться, как бы закрепляя за собой результат. Но Николай был полон решимости и никак не унимался.       — А, или может, это твоё описание следует воспринимать как синоним к слову «безвольная кукла в руках искусного кукловода»?       И хоть он это выпалил раздражённо, он был уверен, что шатенка не воспримет его слова и тон, которым они были произнесены, в штыки. Алина знала, что Николая Мал откровенно раздражает и последнего он совершенно точно презирал.       — Мы друзья, — тихо добавила Алина, не до конца веря самой себе. Он покосился на неё, как на последнюю дуру, в сердитом недоумении.       — В следующий раз, когда будешь пытаться вешать лапшу на уши, ты меня предупреждай, — Алина сокрушённо выдохнула, не перебивая друга, мысленно пытаясь подобрать слова, чтобы парировать несносного парня железными аргументами. Пока у неё это получалось крайне плохо, если вообще получалось. — Ты же знаешь, я умный, сразу сопоставляю факты и понимаю, что меня пытаются наебать.       Будь она при лучших обстоятельствах и пребывая в приподнятом настроении, она бы присвистнула другу. Вместо этого она снизошла до него скептическим взглядом.       — Что? — Николай невозмутимо повёл плечами, расставляя руки в стороны. — Я хотя бы тебе подыграю.       Даже в такой ситуации он улыбнулся ей своей фирменной тёплой улыбкой и даже умудрился остервенело подмигнуть.       — Катись к чёрту, — выпалила на одном дыхании шатенка. С такой же точностью можно изложить факт того, что она не могла оценить ситуацию более остро и здраво, чем это сделала. Вернее, сделала частично: остро — среагировала, здраво — не мыслила.       — Конспекты вперёд.       — Только если отмажешь меня у Костюка и Посохова, — начала гнать свою линию Алина. Опять двадцать пять. Но если до этого она вероломно и без капельки стыда уговаривала его отмазать её у их общего преподавателя, то сейчас к списку желаний она приделала ещё и Посохова — ведущего специалиста их кружка.       Он выразительно покосился на подругу и красноречиво повертел пальцем возле виска.       — Ты че, и кружок удумала пропустить? У тебя же демонстрация твоей бешеной идеи!       Николай из принципа пари не заключал, но это был тот случай, когда он на такой поступок решился бы, заранее зная, что выиграет, если поставит на то, что его давняя подруга сошла с ума.       — В следующий раз?       Ланцов надменно фыркнул. Пусть делает очередной шаг в пропасть.       — Катись к чёрту, — с нескрываемым презрением повторил тон подруги Николай.       — Ну так что, конспекты нужны? — миролюбиво задала вопрос Алина, искусно скрывая свою манипуляцию. Николай понимал, если не хотел получить зеро у злого преподавателя, то должен был пойти на уступки.       — Ладно, хрен с тобой, — процедил практически сквозь зубы Ланцов. Такой обмен давался ему принципиально нелегко. Но он в уме построил неразрушимую и крайне логичную цепочку: если ей не поможет он, то поможет кто-то другой, потому что если Алина Старкова что-то задумала, то будь ты трижды проклятым, хромающим человеком в полумёртвом состоянии — она своё сделает. И всё же внутренняя борьба в нём ещё не угасла, он разрывался между вариантами послать подругу куда подальше и в самом деле сдаться и помочь ей.       — Скажу, что у тебя понос и ты целый день просиживаешь задницу на толчке, — блондин ехидно улыбнулся.       — Это месть? — бессовестно поинтересовалась Алина.       — Ну а что, всяко лучше сломанного мизинца, — мстительно напомнил о прошлой их подобной авантюре секс-символ-среди-студентов-их-кафедры-и-дважды-Мистер-Университет-среди-всего-факультета.       — Но он же клюнул! — опровергла выказанное ей обвинение девушка, стоически сдерживая выбивающийся наружу смешок.       — Как и весь университет, — с досадой выпалил выдающийся «бедняга». — Пришлось две недели хромать, — он театрально выразил через свои слова всю ту боль, которую он испытывал, когда косил под человека с временными ограниченными возможностями, придав своему голосу такой жалобный тон, что хотелось сознательно-бессознательно капитулировать.       А после Николай резко встал и ткнул в неё пальцем.       — Портишь репутацию.       — Наоборот же, к тебе бляди пачками липли, — хохотнула Алина, за что получила очередной скептический взгляд, направленный в её сторону. Всем своим видом Николай показывал одно: само собой разумеющееся, что к нему пачками липли бляди. Он, безусловно, знал, что был популярен среди студенток их университета благодаря не только красивым внешним данным, но и внутренней харизме вкупе с притягивающим к себе поведением. Да, Николай был сверхскромным человеком. А ещё он был превосходным стратегом и потому пользовался всеми ресурсами, что были под рукой. Не важно, для достижения приличных или неприличных целей.       — Ага, строились в очередь, чтобы пожалеть бедного меня! — без капли угрызения совести за такой масштабный обман осведомил Старкову голубоглазый студент. А после веско добавил, будто без следующей информации ни он, ни Алина не могли бы обойтись.       — И я их, прошу заметить, за это отблагодарил. Каждую, при разных обстоятельствах. Некоторых даже по несколько ра-       Но он не успел договорить, потому что его внимание привлекла брошенная в его сторону тетрадь.       — Хватай конспекты и проваливай.       Алина таким образом избавила себя от надобности выслушивать во всех подробностях кого и как имел честь отпердолить Николай.       — Тебе бы тоже не помешал такой опыт! А то ведёшь себя, как сорокалетняя девственница, — возмущённо проговорил парень, решив испытать судьбу на милость, а нервы Алины — на прочность, коими она, к слову, никогда не была известна.       — Сгинь!!! — угрожающе громко проговорила мисс Старкова в попытках устрашить друга одним своим видом. Но она быстро смекнула, что её попытки увенчались провалом, так как Ланцов настырно продолжал стоять там, где и стоял прежде. По крайней мере, тот об обратном не сообщал.       — Ладно, 38-летняя?       — Ты не делаешь лучше?       — Да ну, женщины как коньяк, с каждым годом становятся всё лучше.       Алина обиженно отметила, что Ланцов никак не отреагировал на её поведение, по всей видимости, задолго до его визита к подруге предусмотрительно напившись храброй воды.       — Я тебя из окна выброшу.       Сейчас ей в высшей степени необходимо было кинуть в друга чем-то. Желательно чем-то тяжёлым.