***
Не прошло и полминуты после того, как он вошёл в нишу за гобеленом с сердитыми кентаврами, как Гарри накинулся на него. Его испуганный вздох перешёл в задыхающееся хихиканье, когда он принял на себя энергичный шквал влажных поцелуев Гарри, нанесённых по всему его лицу. Крепкие руки стиснули его бёдра, и он оказался прижатым к стене, пока тёплые губы покрывали поцелуями его лоб, веки, кончик носа, уголки рта и щёки. — Ты напоминаешь мне слюнявую собаку Хагрида, — засмеялся Драко, пытаясь оттолкнуть его, прежде чем обхватить его щёки ладонями и поцеловать в ответ. Подыгрывая, Гарри влажно лизнул его щёку, и Драко взвизгнул, всё ещё смеясь, когда положил обе руки на лицо Гарри и оттолкнул его. — Фу, ты, грёбаный… Гарри прервал его, накрыв его рот своим на полуслове. Удовлетворённо мыча, Драко тут же ответил на поцелуй, запустив руки в его растрёпанную шевелюру и зарываясь в неё, пропуская пряди сквозь пальцы, как отчаянно хотел несколько минут назад. Руки Гарри на его бёдрах сжались ещё крепче, и он осторожно провёл языком по языку Драко, бархатисто скользнув по нему, отчего они оба вздрогнули. Наклонив голову, чтобы ещё больше углубить поцелуй, Драко издал раздражённый звук, когда Гарри резко отстранился. Они тихо дышали друг на друга; Драко нахмурился, наклоняясь вперёд, чтобы продолжить, но Гарри мягко отстранился, с лёгкой улыбкой, ясно указывающей, что у него что-то на уме. — Что? — закатил глаза Драко. Этот мерзавец находил самые неподходящие моменты для разговоров. — Ничего! — Гарри тихо рассмеялся. А затем ни с того ни с сего: — Я очень сильно хотел поцеловать тебя там, на глазах у всех. — Ты можешь поцеловать меня сейчас, — многозначительно сказал Драко, приподняв бровь и решительно игнорируя рой маниакальных бабочек, оживших в его животе от слов Гарри. От надежды и честности в его голосе Драко захотелось закричать в пустоту. — Могу, — согласился Гарри, наклоняясь вперёд и запечатлевая отвратительно сладкий поцелуй на его губах, прежде чем снова отстраниться. — Я хочу познакомиться с твоей матерью. Драко так энергично брызнул слюной, что был уверен, что случайно плюнул и на Гарри. — Что? Зачем?! Гарри со вздохом нахмурился: — Ну, если бы моя мама была жива, я бы хотел представить ей своего парня. Сердце Драко сжалось, и он обхватил голову Гарри руками и страстно поцеловал, прежде чем понял, что тот пытается (безуспешно) не рассмеяться. Затем Драко грубо оттолкнул его и нахмурился. — Ты придурок, — сообщил он ему. — Почему ты вообще хочешь встретиться с моей матерью? — Потому что это правильно, Малфой. — Правильно? — недоверчиво произнёс Драко. — Правильно?! Ты кладёшь локти на стол во время каждого приёма пищи. Ты раскачиваешься на каждом стуле, на котором сидишь. У тебя нет расчёски. Ты не имеешь права говорить о том, что правильно. Раздражённо щёлкнув языком в ответ на весёлое хихиканье Гарри, Драко дёрнул его за воротник, чтобы снова поцеловать. Гарри ответил сразу же, обняв Драко и прижав его к себе так крепко, что у него затрещали рёбра, их рты яростно, влажно и шумно двигались вместе. Драко начал нежно потираться своим возбуждённым членом о пах Гарри, пока в ответ не раздался тихий стон, и одна из рук Гарри опустилась, чтобы сжать правую ягодицу Драко. — Я просто… — Гарри внезапно отстранился, и Драко с усталым вздохом опустил свой лоб на его плечо, потянувшись назад, чтобы накрыть своей рукой руку Гарри, лежащую на его заднице, крепко удерживая её на месте и подаваясь назад, чтобы прижаться к ней. — Я хочу, чтобы люди знали… понимаешь? — Знали о чём? — Драко отказывался встречаться с ним взглядом, вместо этого покрывая поцелуями его заросшую щетиной челюсть. Гарри крепче сжал его задницу, и Драко приглушил визг. — О нас. Драко снова вздохнул: — Гарри, мы уже обсуждали это… — Ты не хотел никому говорить на случай, если это каким-то образом повлияет на нашу подготовку к ЖАБА. — Гарри нахмурился, когда Драко отстранился, чтобы пристально посмотреть на него. — Итак? Мы сдали ЖАБА, — многозначительно сказал он, проводя большим пальцем по всё ещё влажной нижней губе Драко. Драко открыл рот и аккуратно втянул его большой палец внутрь, сомкнув губы вокруг него и намеренно двигая ртом вдоль пальца так, чтобы это прозрачно намекало на определённые размышления. У Гарри перехватило дыхание, и он, как заворожённый, наблюдал за тем, как Драко облизывает его палец, покусывая квадратные уголки ногтя, прежде чем засосать его обратно в рот. — Драко, — простонал Гарри, и Драко с немалым удовлетворением позволил страстно целовать себя в течение следующих нескольких минут, обвивая длинными руками шею Гарри и на этот раз удерживая его на месте, жадно целуя его в ответ и снова направляя руки Гарри вниз к своей заднице. Почувствовав, что Гарри снова пытается отстраниться, он зарычал и прикусил зубами его нижнюю губу, сообщая о своём недовольстве, кусая несколько раз, пока Гарри не издал небольшой рык и не углубил поцелуй с удвоенной силой, посасывая его губы и облизывая его рот, пока Драко не был вынужден отстраниться с долгим, отчаянным вздохом. — Это наша последняя неделя в Хогвартсе, — тяжело дыша, сказал Гарри. Драко издал нетерпеливый звук сквозь собственное затруднённое дыхание: — И что? Ты хочешь, чтобы все узнали о нас до конца недели? Хочешь держать меня за руку в коридорах? Целовать меня за завтраком? Раздеть и трахнуть меня на глазах у всех во время ужина? О, заткнись! — раздражённо сказал он, когда ухмылка Гарри стала пошлой, и он сжал задницу Драко, словно одобряя его последнее предложение. — Чего ты хочешь? — со вздохом спросил он, убирая растрёпанную чёрную чёлку со лба Гарри и нежно проводя подушечкой большого пальца по его шраму. — Быть с тобой. — Ты и так со мной. — Ты знаешь, что я имею в виду. — Гарри. — Хотя бы скажи мне, почему ты не хочешь, чтобы люди знали! Мы ещё не рассказали о нас даже нашим друзьям. И я, чёрт возьми, уверен, что они уже знают. На днях Паркинсон подмигнула мне после того, как мы вернулись из ванной старост — я подождал пятнадцать минут, прежде чем последовать за тобой в общую гостиную! Но я думаю, что она всё равно, блять, знала. — Он вдруг задумался. — И если она смогла догадаться, то это значит, что Гермиона, скорее всего, уже знает намного дольше, а это значит, что и Рон тоже. Глаза Драко сузились в щёлочки: — Что ты им всем сказал, когда сейчас пошёл за мной? — Эм… Что мне нужно в туалет? — И они тебе поверили? — язвительно спросил Драко. — Я не стал ждать, чтобы проверить. Губы Драко скривились: — Иногда я действительно ненавижу тебя, Поттер. Гарри запустил пальцы в мягкие волосы на затылке Драко, нежно потянув за них, пока его голова не запрокинулась, обнажая горло, а дыхание не стало прерывистым. — Правда? — Он провёл губами по губам Драко — раз, два; едва касаясь их, отчего Драко заскулил и дёрнулся в хватке Гарри. — Гарри. — Так правда? — Отъебись. И поцелуй меня. Гарри прижал их лбы друг к другу и какое-то время они просто стояли так, не двигаясь. Драко поднял руки, обхватил лицо Гарри ладонями, коснулся его носа кончиком своего и поцеловал его в него. — Я не знаю, как люди отреагируют, — тихо признался Драко в тишине. — Я не могу знать наверняка, что новость будет воспринята хорошо, и я не могу рисковать… — Он резко замолчал и отстранился, беззаботно (как он надеялся) закатив глаза. — Неважно, Поттер. Может, хватит уже об этом? — Ты не можешь рисковать… чем? — с надеждой подсказал Гарри. Драко свирепо посмотрел на него, а затем внезапно выпрямился и протянул руку, чтобы убрать гобелен с дороги. — Хорошо. Раз уж ты, видимо, всё равно не в настроении трахаться… Следующее, что он помнил — как его развернули и прижали лицом к стене, согнув руку в локте и крепко прижав его запястье к пояснице. — Я всегда в настроении трахнуть тебя. — Гарри сомкнул зубы вокруг мочки его уха и осторожно потянул за неё, прикусив, прежде чем отпустить. Драко стоял, безмолвно дрожа, пока влажный, горячий рот умело работал над каждым из чувствительных маленьких местечек на его шее; лёгкая щетина царапала его кожу, добавляя остроты мягким посасывающим поцелуям. Его галстук был развязан и стянут через голову, а воротник отодвинут в сторону для большего доступа к горлу. Когда Гарри сильно укусил изгиб между его шеей и плечом, Драко тихо заскулил. За те семь месяцев, что они были… «вместе», он многое узнал о Гарри Поттере — многое из того, чего не узнал о нём за семь лет противостояния. Гарри Поттер был раздражающе нетерпелив и мало заботился о сшитой на заказ одежде — Драко теперь знал нескольких школьных домовых эльфов по именам просто из-за того, что ему приходилось бесчисленное количество раз искать кого-нибудь из них, чтобы попросить пришить пуговицы обратно к его рубашке. И поэтому, когда его рубашка была небрежно распахнута, и он услышал, как, по меньшей мере, две пуговицы звякнули о каменные плиты, Драко просто слегка цыкнул, зная, что нет абсолютно никакого смысла жаловаться вслух. И при всей своей щедрости духа, с которой его ассоциировали люди, Гарри Поттер был самым настоящим собственником — и у него совершенно не получалось правдоподобно притворяться, что это не так. В тот единственный раз, когда Драко сел рядом с особенно красивым семикурсником Слизерина во время ужина (потому что, да, они с Гарри поссорились в тот вечер, и Драко был не чем иным, как до жути мелочным), Гарри более чем удовлетворил пассивно-агрессивную потребность Драко увидеть, как он полностью выходит из себя (Гарри так сильно трахнул его той ночью, что Драко был совершенно уверен, что у него всё ещё были синяки после того раза). И поэтому, когда Гарри провёл собственническую дорожку пятнистых красных засосов, начинающуюся ниже уха и спускающуюся к его плечу, Драко запустил руку в волосы цвета вороного крыла и прикусил губу, чтобы подавить слабый стон, потому что, блять, беззастенчивые проявления собственничества Гарри доводили его до исступления, как ничто другое. Гарри также был невыносимо упрямым, впечатляюще остроумным и забавным с дерзкой уверенностью, на мгновение лишавшей человека дара речи, прежде чем он начинал смеяться. Он был настолько неизменно откровенно добр, что Драко стискивал зубы от тепла в груди, и был абсолютно, непоколебимо предан. Он также не верил в искусное сокрытие своих истинных чувств и намерений. То, как он разговаривал, смотрел, прикасался и целовал Драко, не оставляло у него абсолютно никаких сомнений в том, что Гарри чувствовал к нему — и, честно говоря, это, а также осознание того, что он сам, вероятно, испытывал то же самое к Гарри в ответ, пугало Драко до чёртиков. — Гарри, ебать. — Драко позволил своей голове снова упасть на плечо Гарри; тот вытащил его член и любовно обласкал, сжимая его влажную твёрдость в кулаке и услужливо усиливая хватку, отчего Драко снова заскулил. — Уже скоро, — сказал Гарри, искренне забавляясь. Пряжка ремня Драко громко лязгнула, упав на пол, резинка его брюк громко щёлкнула по коже, когда Гарри потянул её вниз по изгибу его ягодиц и дальше по бёдрам. Драко понял, что Гарри опустился на колени за ним, только когда его левая ягодица неожиданно была сильно укушена. — Ах! Я превращу твои зубы в зефир! — пригрозил Драко, хотя его возбуждение только усилилось от укуса, который Гарри теперь любовно ласкал языком, посмеиваясь над вспышкой Драко. — Пожалуйста, — добавил Драко, задрожав, когда почувствовал горячее дыхание Гарри напротив своей дырочки. Внезапно Драко потянули за локти, заставляя опустить руки, и завели их ему за спину. Лицо Драко мгновенно вспыхнуло, и он медленно сжал свои ягодицы и раздвинул их, раскрываясь перед Гарри, потому что Гарри Поттер также был шокирующе развратным, и это, пожалуй, было одной из трёх его самых лучших черт, по совершенно секретному мнению Драко. Плотно сжав губы, чтобы не издать ни одного жалкого преждевременного звука, Драко прислонился лбом к прохладному камню и стал ждать. Теперь он чувствовал дыхание Гарри на своей дырочке и его мозолистые и удивительно тёплые пальцы, медленно и неторопливо поглаживающие тыльную сторону его бёдер. При первом прикосновении языка Драко дёрнулся исключительно от неожиданности. Затем он поставил ноги более твёрдо, напряг пальцы ног в ботинках и бесстыдно выгнулся назад. Раздался тихий смешок, а затем Гарри уткнулся лицом в дырочку Драко с видом человека, готовящегося к долгожданному пиршеству. Глаза Драко закрылись, и в его горле раздался лёгкий возглас удовольствия; он поспешно сглотнул, дёрнув кадыком. Гарри лизал его дырочку широкими влажными мазками, сильно прижимая к ней кончик языка, его щетина мгновенно воспламенила чувствительную кожу на внутренней стороне его ягодиц. Драко чувствовал, как весь торс Гарри двигался вместе с его языком, пока он поедал Драко со всей своей почти безграничной энергией. Он не стал утруждать себя тем, чтобы просунуть язык постепенно, вместо этого он просто протолкнул его сквозь упрямо тугие мышцы задницы Драко, пока не проник в него полностью. Теперь Драко застонал — он просто ничего не мог с собой поделать, и его нельзя было за это винить — и дёрнул своим печально покачивающимся членом в воздухе. Гарри поедал его с тем же безжалостным упорством, с которым побеждал Тёмных Лордов; как будто его единственной целью было превратить Драко в лепечущую лужу удовольствия — когда его начнёт сотрясать всё более сильная дрожь, кожа раскалится докрасна, член начнёт истекать предэякулятом, а кожа вдоль ануса покраснеет от его грубой щетины. Снова и снова Гарри вонзал в него свой язык, немного поумерив пыл только после того, как счёл задницу Драко достаточно растянутой, после чего сомкнул губы на его дырочке и начал шумно посасывать её с совершенным отсутствием стыда. Затем Гарри слегка неодобрительно цыкнул: — Откройся, — мягко приказал он, и Драко, теперь вспотевший аж до поясницы, понял, что, хотя его хватка на своей заднице была болезненно крепкой, его руки были вялыми, а задница была раскрыта не так широко, как Гарри хотелось. — Вот так. — Он убрал руки Драко, отчего тот слегка всхлипнул, затем схватил его ягодицы и раскрыл их унизительно широко, зарываясь лицом обратно в него с нетерпеливым рычанием. — Ты как животное, — сказал Драко, заглушая чуть было не вырвавшийся из него тихий опустошённый крик. — Только животные едят задницу с таким непристойным энтузиазмом. — Ты жалуешься? — мягко спросил Гарри, прежде чем лениво провести кончиком языка по внутренней стороне его дырочки. Драко затрясся, прижимая свою задницу обратно к его языку, а затем подался вперёд, чтобы его член скользнул по стене. — Блять, нет. — А затем, когда Гарри слегка подул на его мокрую дырочку, — Пожалуйста, ублюдок. Смеясь, Гарри развернул его и сразу же уткнулся носом в его член, направляя его в рот левой рукой, а правой скользя Драко между ног. Схватив его за волосы, Драко вонзил свой член в это влажное тепло, тяжело дыша и грубо застонав, когда Гарри вдавил два пальца в его податливую растянутую дырочку. Желудок Драко наполнился каким-то тупым, но ужасно сильным жаром, который неуклонно распространялся, пока его бёдра, пах и спина не заболели от него. — Гарри! — испуганно вскрикнул Драко, когда чья-то рука внезапно сомкнулась вокруг его лодыжки и положила его обутую в ботинок ногу на крепкое плечо. — Мерлин, чёрт возьми, предупреждать надо. Он заскулил от разочарования, когда его член был грубо оставлен, и Гарри двинулся вниз, чтобы поймать яйца Драко ртом для быстрого посасывания, прежде чем опустить рот ниже, чтобы снова пощипать его дырочку. — Я же почти кончил, придурок! — застонал Драко, задрожав, когда горячая, влажная кожа его спины прижалась к холодному камню стены в том месте, где задралась его рубашка. Гарри проигнорировал его ворчание, засовывая язык обратно внутрь него вместе с двумя пальцами, создав тем самым единый скользкий, дико возбуждающий клубок. Пальцы, не мешкая, направились прямо к его простате и начали прямое нападение на неё, массируя и нажимая, пока Драко не почувствовал, что сейчас вырубится нахрен. Теперь он хрипло стонал, закатив глаза, и просто сосредоточился на том, чтобы оставаться в вертикальном положении и оставить Гарри хотя бы часть его волос. Он точно заметил, в какой именно момент Гарри наколдовал ко всей этой смеси ещё и смазку, почувствовав внезапную прохладу, а затем Гарри, наконец, вытащил из него язык, заменил его ещё одним пальцем и развёл их все сразу. Драко дрожал так сильно, как считал разумным для человека, стоящего на одной ноге, и в этот момент Гарри поднял глаза. У Драко перехватило дыхание, и он посмотрел вниз сквозь полуприкрытые, остекленевшие от удовольствия глаза, отпустив волосы Гарри, чтобы вместо этого провести тыльной стороной своих длинных, ловких пальцев по его лицу. Его очки были слегка перекошены — побочный эффект от отличного римминга, а взгляд был полуслепым без корректирующих линз. Но он сиял, смотря на Драко своими ярко-зелёными и очень яркими глазами, с той полуулыбкой, которой улыбался только ему. И колено Драко подогнулось. Он рухнул вниз с потрясённым вздохом, дико размахивая руками, но Гарри поймал его, вытащил из него пальцы и обеими руками крепко ухватился за мягкую задницу Драко, дразняще сжав её, и расположив его так, чтобы он оседлал его бёдра, со всё ещё спущенными вокруг лодыжек брюками и трусами, прежде чем Гарри снял с него один ботинок и вытащил эту ногу из стягивающей одежды, чтобы Драко мог шире раздвинуть колени. — У тебя не болят колени? — тихо пробормотал Драко, протягивая руку, чтобы поправить очки в чёрной квадратной оправе, после чего быстро поцеловал неровный шрам под растрёпанной чёлкой. — И что если так, — хрипло отмахнулся Гарри, отпуская задницу Драко, чтобы просунуть руку между ними и расстегнуть свои брюки, наконец-то высвободив свою покрасневшую, влажную и скользкую плоть. Драко застонал и накрыл ладонью руку Гарри, поглаживая его быстрыми, отработанными движениями, от которых Гарри откинул голову назад. Драко сразу же атаковал его горло, оставив свою собственную дорожку засосов на загорелой коже, улыбаясь в выступающие ключицы, пока Гарри издавал сдавленные стоны удовольствия в его спутанные светлые волосы, дёрнувшись, когда Драко обхватил его яйца, перекатывая их в руке, прежде чем слегка сжать… — Блять, стой, иди сюда, — тяжело дыша, выдохнул Гарри, отбрасывая его руку и поднимая Драко одной рукой, согнутой под его задницей, используя другую, чтобы направить свой член в него. Они застонали друг другу в губы, когда Драко не очень осторожно опустился на член Гарри. Ствол пульсировал и подрагивал внутри него, и Драко закатил глаза от болезненного жжения. — Подожди! — ахнул Драко, когда Гарри снова поднял его, так что внутри него осталась только головка; но прежде, чем Гарри смог заставить себя повиноваться и крепко удержать его на месте, Драко уже снова соскользнул вниз, гравитация и его собственный вес притянули его обратно на место вокруг широкого члена Гарри, который одновременно насмешливо скользнул по простате Драко, вызвав вспышку почти ослепительного удовольствия. Драко содрогнулся: — О, блять! Ладно, не жди, сделай так снова! Гарри, задыхаясь, рассмеялся ему в шею, схватив Драко за талию и используя сильную, до синяков, хватку, чтобы поднимать и опускать Драко в устойчивом ритме, вбивая в него свой член глубокими, мощными толчками. Непринуждённые проявления Гарри чистой физической силы во время секса каждый раз неизменно распаляли и дико возбуждали Драко. Он был на взводе уже несколько минут, и теперь, когда Гарри был внутри него, вокруг него, поднимал его и вообще двигал им, как ему заблагорассудится, рычал ему в ухо развратные комментарии — Драко понял сквозь красную дымку, затуманившую его зрение, что он уже давно потерял рассудок. Он откинулся назад, пока его плечи не упёрлись в стену, инстинктивно сжимая бёдра Гарри в, наверное, далеко не удобном для него захвате. Но Гарри просто пригвоздил его своим пристальным, обжигающим зелёным взглядом и продолжил трахать его с такой силой, что Драко хватал ртом воздух. Его член шлёпал его по животу, забытый ими обоими, и Драко даже не мог заставить себя дотянуться до него. — Ты кончишь для меня? — пробормотал Гарри, обводя большими пальцами бёдра Драко, наклонившись, чтобы провести кончиком языка вдоль одного из шрамов на его груди. Его член безжалостно скользил по простате Драко, и когда Гарри повернул голову, чтобы прикусить один из его затвердевших розовых сосков, Драко вздрогнул всем телом, беспомощно вскрикнув. Гарри не смягчился, продолжая посасывать твёрдый бугорок, пока он не покраснел и не заблестел от слюны, а затем начал лизать его быстрыми, дразнящими мазками, от которых Драко снова застонал и дёрнул его за волосы. Снова и снова зубы царапали его сосок, отчего он восхитительно побаливал и извращённо пульсировал, желая продолжения. И Гарри подчинился, громко посасывая его, пока Драко не выгнулся и не погрузился в чистое блаженство. Его оргазм наступил с той же резкой интенсивностью, как и всегда, когда Гарри трахал его. Совершенно ошеломлённый и просто потрясённый до безмолвия, Драко кончил резкими, направленными вверх потоками, струи спермы залили ему живот и грудь; Гарри теперь неистово толкался в него, запрокинув голову и стиснув челюсти. — Драко, — выдохнул он, его хватка на Драко стала дикой; он напрягся и издал гортанный крик, прижимая Драко к своему члену, словно решив войти в него настолько глубоко, насколько это вообще физически возможно. Всхлипывая, Драко оттолкнулся от стены и обхватил Гарри обеими руками, прижимая его к себе и осыпая горячими поцелуями его лицо, всё ещё застывшее в восторженном выражении оргазма. — Драко, — снова прошептал он, и Драко поцеловал его. Несмотря на то, что им было далеко не комфортно в том положении, в котором они сидели, прижавшись друг к другу на холодном, твёрдом каменном полу, им обоим, казалось, было всё равно, и они целовались в безумном отчаянии. Вцепившись руками в волосы и одежду, они цеплялись друг за друга во внезапном, неловком порыве эмоций, которые ни один из них не хотел признавать официально. Им обоим уже не хватало дыхания к тому времени, как они оторвались друг от друга с влажным чмоканьем распухших губ, и Драко, преодолевая лёгкое головокружение, прошептал: — Рискнуть этим. — Он соединил их брови вместе и прижал ладонь к груди Гарри, прямо над его сердцем, громыхавшим под его прикосновением. — Я не хочу рисковать потерять это, — его голос дрожал, и на этот раз ему было плевать. — Я не могу рисковать потерять это. Гарри молчал, его руки крепко обнимали дрожащее тело Драко. — Малфой. — Немного смущённый внезапным возвращением к своей фамилии, Драко откинулся назад, чтобы всмотреться в серьёзно сияющее ему лицо в очках. — Мы не собираемся терять это, — Гарри сделал паузу. — Никогда. Драко медленно облизнул губы, закрыв глаза, чтобы не видеть яростного обещания в этом заявлении. — Драко… — Гарри поцеловал его в лоб. — Моя спина убивает меня, — сухо сказал Драко, криво улыбнувшись ему, прежде чем подняться с его колен (и члена). Он соскользнул с его бёдер, с ворчанием приземлившись на задницу, зашипев от тупого давления на свою опухшую дырочку; его задница восхитительно болела. Гарри откинулся на руки и вытянул ноги рядом с Драко с прерывистым стоном боли. Игнорируя свою почти полную наготу ещё несколько секунд, Драко протянул руку и сочувственно сжал одну из лодыжек Гарри. Гарри вздохнул, лениво улыбаясь, когда Драко с трудом поднялся на ноги и натянул на себя одежду, бормоча себе под нос, когда призывал сначала свой галстук, а затем и пуговицы, которые снова потерял, применив к ним заклинание приклеивания, чтобы прикрепить их обратно к рубашке — эти чары никогда не длились долго; ему придётся совершить ещё один поход на кухню. Или, может, он просто научится шить сам. Он мог бы это сделать; Гарри всё равно никогда не начнёт расстёгивать его рубашки не как дикарь. У Гарри, прислонившегося к стене, была расстёгнута только ширинка; его розовый, мягкий, толстый член уютно устроился среди влажных чёрных завитков. Он смотрел на Драко горячим взглядом человека, всё ещё пребывающего в посторгазмическом блаженстве, и когда Драко протянул руку, чтобы помочь ему подняться, Гарри схватил её и уткнулся лицом в его мягкую ладонь. Щёлкнув языком со снисходительным терпением фамильярности, Драко позволил ему запечатлеть сухие поцелуи на своей руке, прежде чем убрать часть волос с его лица. Обхватив ладонью его щёку, он тихо пробормотал: — Вставай, болван, — и в этот раз потянул сильнее, когда Гарри принял его руку, чтобы подняться на ноги. Он наблюдал, как Гарри приводил себя в порядок, застёгивая ширинку и оставляя рубашку незаправленной. Драко издал ещё один неодобрительный звук, когда Гарри поднял обе руки и энергично, без какой-либо необходимости, взъерошил свои волосы, только усугубив свой и без того неопрятный внешний вид. Ухмыльнувшись надменной усмешке Драко, Гарри притянул его к себе и глубоко поцеловал. Одновременно пытаясь поправить его волосы, Драко ответил на поцелуй, тихо мыча и просовывая свой язык под язык Гарри, нежно покусывая его нижнюю губу. — Завтра финал, — внезапно выдохнул Гарри, отстранившись. Драко медленно моргнул, приоткрыв влажные губы. — Я знаю, — натянуто сказал Драко, в его голосе ясно слышалось угрюмое недовольство; он нахмурился, когда Гарри лишь дразняще усмехнулся в ответ. — Я знаю, что завтра ещё и твой день рождения, идиот, — тихо рассмеялся Гарри, уткнувшись лицом в шею Драко. — Я помню. Я поймаю снитч для тебя, обещаю. — Уж извини, но я ожидаю качественного подарка, Поттер, — сказал Драко, презрительно фыркнув, прежде чем немедленно испортить весь эффект, запечатлев на щеке Гарри влажный поцелуй. — Я думал, что только что сделал тебе качественный подарок. — Гарри снова рассмеялся, когда Драко ударил его по голове. — Эй, между прочим, длительные римминги — вполне приемлемый подарок, ты, избалованный паршивец. Научись ценить не- Ой!***
Трибуны вздымались, словно охваченные захватывающей дух энергией толпящихся студентов. Игроки проносились по воздуху полосами кобальтово-синего и насыщенного малинового, квоффл летал туда-сюда с наэлектризованной скоростью, биты загонщиков врезались в бладжеры с такой силой, что с каждым ударом они опасно раскачивались на мётлах, лица игроков невозможно было отличить друг от друга. За исключением лица Гарри, конечно. Драко сидел между Панси и Грейнджер, его глаза были прикованы к алой фигуре размером с большой палец на дальнем конце поля, парящей настолько высоко, что Драко знал, что Гарри не смог бы заметить его в толпе, даже если бы попытался, но, скорее всего, мог бы видеть с этой превосходной позиции всё поле. Его сердце гулко билось в ушах, и он проигнорировал рёв болельщиков Когтеврана, когда они набрали ещё десять очков. В отместку один из загонщиков Гриффиндора послал бладжер в сторону только что забившего охотника, который затем был спасён от разбитого лица удивительно быстрым загонщиком Когтеврана. Команды шли почти ноздря в ноздрю: Гриффиндор — сто тридцать, Когтевран лидировал на десять очков со счётом сто сорок. — КОНЧАЙ УЖЕ, ГАРРИ! — проревел Уизли рядом с Грейнджер. Он стоял, как и большинство студентов, и подпрыгивал вверх и вниз от едва сдерживаемого напряжения. — ДАВАЙ ЖЕ, ТЫ, ГРЁБАНЫЙ БОЛВАН! — Рон, пожалуйста, заткнись, — раздражённо сказала Грейнджер, но Драко видел, как побелели костяшки её пальцев от того, как она вцепилась в перила перед ними, от неё волнами исходило беспокойство. — Да, Уизли, будь добр, избавь нас от своей назойливой группы поддержки. — Голос Драко надломился от нервозности, но он скрыл это, грубо показав Уизли средний палец, когда тот обернулся, чтобы хмуро посмотреть на Драко. В то утро перед завтраком у него не было возможности пожелать Гарри удачи, как он надеялся. Он проспал, как грёбаный идиот, пока его не разбудил вопль Панси «С днём рождения, великий пижон», а затем ещё полчаса в полусне открывал вместе с ней подарки. Только после того, как она ушла, попросив его поторопиться и сдвинуть с места свою толстую задницу — грёбаная сука, задница Драко была его гордостью (и гордостью Гарри, как он предполагал), — он заметил ещё один подарок, наполовину скрытый под складками его покрывала. Завёрнутый в тонкую серебряную бумагу с маленькими серебряными снитчами на ней. Драко открыл крышку невзрачной чёрной коробочки и обнаружил в ней снитч. В отличие от настоящего золотого снитча, этот был серебряным, и у него были крошечные, такие же серебряные неподвижные крылья. Внутри блестящего сферического шара он нашёл запонки, на которые указал Панси однажды вечером несколько недель назад, когда они просматривали выпуск «Волшебной Элиты» за этот месяц в общей гостиной восьмого курса. Гарри прошёл мимо, насмешливо фыркнув «запонки, серьёзно», и Драко с неестественным рычанием швырнул в него пустой коробкой из-под шоколадных лягушек, прежде чем десять минут спустя прокрасться с ним к пустому чулану для мётел и сосать его член, пока он не кончил Драко в горло. Запонки были золотыми в форме извивающейся змеи, с широко раскрытыми челюстями и крошечными, такими же золотыми, клыками, поблёскивающими по обе стороны от изумруда во рту. Её глаза, крошечные, как от укола булавкой, тоже были сделаны из изумрудов. В основном они понравились Драко, потому что модель, носящая их на фотографии, была довольно симпатичной и дерзко подмигнула ему. И это было очень похоже на Гарри, вспомнить и купить их для него, несмотря на то, что они были сделаны из настоящего золота и изумрудов и наверняка стоили целое состояние. Под ними он нашёл записку и развернул её, чтобы прочитать: «Ни один парень нашего возраста никогда не надел бы запонки, но, если кто и может носить их, так это ты, шикарный мерзавец. С днём рождения!» — было нацарапано на ней едва разборчивыми каракулями Гарри. Он выскочил из постели и промчался через все свои утренние процедуры с самой сентиментальной грёбаной ухмылкой на лице и нестерпимым желанием поцеловать своего парня-идиота как можно скорее. Но к тому времени, как он вошёл в Большой зал, команда Гриффиндора уже ушла на разминку. Так что теперь, почти два часа спустя, Драко буквально разрывался от желания просто побыть с Гарри. Тот факт, что Гарри летал с невесомой грацией и почти дерзкой лёгкостью, только всё усугублял — он выглядел таким охренительно величественным там, наверху, с идеальной осанкой и безупречным равновесием — Драко едва мог держать себя в руках. Он с удвоенной силой ненавидел грёбаную команду Когтеврана, лично проиграв им в прошлом месяце, но ни за что на свете не мог заставить себя открыто болеть за гриффиндорцев, и поэтому просто сидел с напряжённой, как доска, спиной, и тщательно натянутым выражением скучающей бесстрастности на лице, и не мигая смотрел, как Гарри лениво кружит над полем. Пока, внезапно, лениво парящая фигура, на которую был устремлён взгляд Драко, не сдвинулась так быстро, что на одно смутное мгновение Драко подумал, что он просто растворился в воздухе. Гарри распластался на своей метле и нырнул в настолько крутое пике, что желудок Драко сделал кульбит при одном только взгляде. Панси ахнула, а Грейнджер тихонько взвизгнула, в то время как Уизли и вся остальная грёбаная школа завопили так громко, что даже лес за полем, казалось, увял от шума. Сотни студентов, казалось, затаили дыхание, пока Гарри Поттер мчался к свежескошенной траве, паника ловца Когтеврана была очевидна, когда он следовал за ним слишком далеко, слишком медленно. А затем Гарри снова взлетел, торжествующе подняв руку, и слабое трепетание белых, как паутинка, крыльев было почти видно на костяшках его пальцев в перчатках. Трибуны взорвались овациями. Уизли ревел, подняв обе руки в воздух, с выпученными глазами и вздувшимися на шее венами. Грейнджер плакала и смеялась одновременно и, к его удивлению, совершенно спонтанно обнялась с Панси. Гремели аплодисменты, ревели зачарованные львиные шапки, а студенты визжали от той же радости, которую Драко, к своему ужасу, чувствовал в своей груди. Он был на ногах — когда он успел встать? — и Гарри… подождите, Гарри смотрел на него; летел к нему. Улыбаясь той самой открытой солнечной улыбкой, от которой Драко втайне млел, Гарри мчался прямо к нему, ускоряясь, превращаясь в тёмно-бордовое пятно. Только тогда Драко понял, что сам улыбается в ответ. Когда Гарри подлетел ближе, внезапно стало совершенно ясно, что он собирается сделать. Ни с того ни с сего Драко вдруг вспомнил их первый поцелуй — нерешительный, неуклюжий и с примесью Огневиски, когда они развалились у камина в общей гостиной после того, как все остальные уже давным-давно легли спать. Он вспомнил поцелуй после их «первой ссоры» — Драко кричал на Гарри о том, что он, вероятно, всё ещё считает Драко не чем иным, как Пожирателем Смерти, вышедшим сухим из воды; это был совершенно иррациональный приступ неуверенности, и глаза Гарри были влажными, когда они целовались после с почти неистовой потребностью успокоить, дрожа от холода, стоя, прижавшись друг к другу, в снегу за одной из теплиц. Он подумал об их поцелуе прошлым вечером, о том, после которого Гарри сказал всё это о… них, об обещании, прозвучавшем в его голосе. Он думал о том, как Гарри смотрел на него, улыбался ему; как мысли Драко почти всегда была заполнены им, весь день, каждый день, и о том, как Драко иногда намеренно ложился спать с его запахом всё ещё на себе, отказываясь признавать, что это значит — потому что он уже, блять, знал, что это значит. Что всё это значило. И тогда Драко решил, нахуй всё, он рискнёт. Они рискнут вместе, Гарри и Драко. В этот момент Гарри опустился к нему, одной рукой обхватив Драко за талию и потянув его к себе, — Драко чувствовал трепетание крыльев снитча у себя на пояснице, — а другой вцепившись в его волосы, и прижал их рты друг к другу. Все мысли покинули Драко, и он схватил Гарри за мантию и притянул его ближе, запустив обе руки в его взъерошенные ветром волосы, наклонив голову и позволив Гарри погрузиться в свой рот, отдаваясь и получая взамен. Шум стадиона растворился в белом шуме; единственное, что хотя бы отдалённо интересовало его — это целовать этого великолепного придурка прямо здесь и сейчас. Гарри завис в воздухе, казалось, вполне довольный тем, что рискует упасть и сломать себе шею, пока у него есть возможность целовать Драко прямо здесь, перед сотнями пар пристально смотрящих глаз. Драко казалось, что он тоже парит. Их влажные губы двигались вместе; во рту Гарри был вкус солнечного света и тыквенного сока. Его лицо было прохладным от того, что его так долго обдувал ветер, и пальцы Драко тепло скользнули по его щекам, их губы одновременно изогнулись в одинаковых улыбках застенчивого восторга. Они отстранились друг от друга, и сердце Драко запело у него в ушах, его грудь быстро поднималась и опускалась; они лучезарно улыбнулись друг другу, оба совершенно запыхавшись, и у Драко совершенно не было слов. — С днём рождения, — прошептал Гарри, схватив руку Драко, лежащую на его щеке, и что-то вложил в неё. Пальцы Драко сомкнулись вокруг снитча, и он снова посмотрел на Гарри, тихо фыркнув. — Я держу свои обещания. — Гарри подмигнул. И, ещё раз поцеловав криво улыбающийся рот Драко, он унёсся прочь, оставив Драко стоять с победным снитчем в руках и беспечно улетев с его сердцем.