Галстук

      Вздыхает и оглядывает свой силуэт в зеркале. После опускает взгляд на кипенно-белую рубашку. Сжимает ткань в руках. Она мелодично хрустит, словно накрахмалена, а пахнет порошком и хлоркой. Все-таки почаще стоит отдавать вещи в химчистку, а не самому стирать. Прижимает ткань к щеке и замирает. Ему нужно всего-то надеть эту бедную рубашку, всего-то собраться, всего-то прийти на встречу. Но чувство непривычки и какого-то неведомого страха сковывает. Чего он боится? Опускает голову и все-таки накидывает на плечи чистую рубашку.       Ловкими движениями он застегивает мелкие пуговицы, а взгляд его по-прежнему направлен в сторону. Ткань приятно соприкасается с кожей, даже греет едва заметно. Расправляет все складки, поправляет плечи, одергивает полы рубахи. С большим усилием застегивает запонки на запястьях и поворачивается к шкафу, чтобы достать оттуда уже поглаженные и приготовленные брюки. Темные, почти черные, с четкими стрелками. Классические, элегантные. Толстый кожаный и такой же темный ремень. Снова все старательно поправляет и тянется за пиджаком. Цвет его чуть светлее брюк, но в глаза это бросаться не будет, наверное. В нагрудный карман пиджака пихает белую и аккуратно сложенную салфетку, воротник дергает и расправляет, а после тянется за галстуком.       Красный, красивый, парадный. Он никогда не носил галстуков, а если и носил, то сам не завязывал. Узлы для него — вещь внеземная и неизвестная. И сейчас он смотрит на эту ленту и думает, как бы завязать ее так, чтобы она не слетела, но и не удушила его. Вздыхает, открыв рот, и приподнимает воротник рубашки, чтобы галстук было удобнее завязать. Что-то крутит, перематывает, тянет, заматывает, но по итогу вместо красивого узла получается что-то невнятное и непонятное. Сжимает губы, развязывает ленту и вновь принимается завязывать.       Второй раз не лучше первого. Гневно срывает галстук со своей шеи. Терпением он и так не отличался, но сейчас сдался слишком быстро. Или торопится прийти поскорее на встречу? Кстати о встрече. Победа над серьезным врагом — Гильдией. Этому рада вся мафия, некоторые участники которой приглашены боссом — Мори Огаем — на, скажем так, корпоратив в элитный ресторан. Не в его это стиле. Совсем не в его. В обществе он играет роль скромного доктора. Неужели прямо в таком образе и явится в дорогой ресторан? Да быть такого не может. Будет точно что-то интересное.       Стоит сказать о самом ресторане. Внешнему виду там уделяется больше сил и времени чем виду и вкусу блюд и напитков. И гостей туда пропускают только по внешнему виду. Неопрятно одет — стороной иди, о путник. Именно поэтому парень так крутится вокруг зеркала и все расправляет. Ему хочется попасть в ресторан, хочется побеседовать с приглашенными, хочется приковать к себе такие ненужные для него чужие взгляды. Не получить же разрешение на вход от швейцара не хотелось. Но что же ему делать с этим чертовым галстуком?       Берет в руки телефон и ищет схемы завязывания узлов для галстука. Выглядит просто, но муторно. Кладет смартфон недалеко от себя, и, изредко поглядывая на фото, принимается завязывать. Но все усилия вновь тщетны. Самый простой классический узел ему не дается даже после просмотра схемы. Он криворукий что ли? Нет, ну отдаленно похоже, конечно, но очень уж неаккуратно. Пыхтит и ловкими движениями старается расправить ленту. Здесь подтягивает, тут ослабляет. Нет, лучше не становится, сколько не пробуй.       Бесится, чуть ли не зубами стучит, развязывает галстук и просто оставляет его незавязанным. Попросит кого-нибудь в ресторане о помощи. Мало вероятно, что за столь маленький косяк его не пропустят. Надевает излюбленные перчатки, застегивает пиджак на две верхних пуговицы. Затем тянется за расческой и думает, что бы такого сделать со своими вьющимися волосами. Он уже привык к челке и хвосту. Но выглядит это, наверное, неподобающе… Вздыхает, губы сжимает, принимается зачесывать волосы назад. Выглядит это странно, непривычно и неудобно. Такой образ он точно не сохранит после этого дня.       Бросает грустный взгляд на свою излюбленную шляпу. Он привык к ней. Без нее уже неуютно и неприятно, но ее в любом случае заставят снять, так какой смысл надевать? Снова глядит в зеркало и с трудом узнает себя. Склоняет голову, потирает лоб ладонью и, схватив сумку, идет в прихожую дома. На улице сейчас осень. Холодно, ветренно, лужи везде, а также хмурые люди.       Темное пальто и черные кожаные ботинки. Стоило бы и зонт захватить, но парень не такой практичный. Роется в сумке, проверяет наличие всего необходимого, после все-таки выходит за порог дома. У него есть еще полчаса на то, чтобы дойти до ресторана. Благо, идти недолго. Но стоило все же выйти раньше.       Идет по безлюдным и светлым улицам. Изредко смотрит на серое небо, а также на пожелтевшие деревья, с которых иногда падают сухие листья. В такую погоду лучшим решением было бы сидеть дома и попивать что-нибудь сладкое и горячее, читая любимую книгу. Но нет, он вынужден идти в какое-то неизвестное ему заведение, по пути перепрыгивая лужи. Этот чудесный момент, когда ты вынужден идти по грязи, чтобы обойти более грязную грязь. Как же он «любит» осень. Хотя и у других времен года есть свои минусы.       Впереди него бежит маленькая девочка, на вид которой лет семь. Обувь ее в грязи, также как и штаны, но выглядит она счастливой и совсем не беспокоится о том, что мама накричит за испачканные вещи. И парень заражается ее радостью. Он не останавливается, но идет медленнее, наблюдая за девчушкой. Она напевает какую-то песню и умудряется попрыгать по каждой встречной луже. Еще такая маленькая и такая резвая. Он улыбается, что делает так редко, от стыда закрывает рот рукой и ускоряет шаг. Все-таки в осени есть что-то хорошее…       Заворачивает за угол и видит перед собой большое здание в два этажа. Выглядит оно богато, стильно, прекрасно, в общем. Это и есть ресторан, и вид его оправдывает высокие требования к виду гостей. Престиж, так сказать. Там, на ступеньках здания, стоит мужчина в красной форме. Это и есть швейцар, который пропускает людей внутрь. Выглядит он спокойно, даже хмуро издалека. Парень не спешит, темп ходьбы не изменяет, но внутри него что-то сжимается. Он еще никогда не был на столь церемониальных встречах. К чему вся эта суета? Зачем Мори позвал его сюда? Это как минимум опасно.       — Приглашение, пожалуйста, — говорит работник, как только парень подходит к нему ближе чем на три метра. Накахара роется в сумке и достает белый конверт. Швейцар берет его в руки, быстро бегает глазами по строчкам, после переводит взгляд на парня. Рукой он указывает на двери, но сам не следует. Все-таки пройти ему можно и это радует. Парень быстро пихает отданный конверт в сумку и подходит к дверям. Толкает одну из них и заходит в теплое помещение.       Взгляд цепляется за многочисленную зелень. Высокие цветы в черных горшках расставлены по всему коридору. Недалеко есть гардероб, в котором находится еще один работник. Есть несколько невысоких диванчиков и столиков. Виднеется и лестница с кованными периллами. Именно она ведет на второй этаж, а также куда-то вниз. Быть может, там тоже устраивают встречи, либо же помещение приспособлено для работников.       Подходит к гардеробщику, отдает пальто. После, получив номерок, идет к дверям, которые ведут в зал. Навстречу ему выходит Мори, который явно ждал его прихода. Выглядит он необычно. Нет ни длинных полов одежды, ни черноты. Белая рубашка, галстук-бабочка, серые брюки. А точно ли это привычный ему босс мафии? Да и взгляд у него какой-то добрый, уставший правда. Что же с ним такое происходит?       От потока мыслей Накахара лишь вздергивает бровь и скептично оглядывает знакомого. Не в том он положении, чтобы вот так смотреть на своего начальника, но тот, кажется, не злится.       — Здравствуй, Чуя. Ты, как я вижу, так и не научился завязывать галстуки? — ехидно проговаривает Огай и склоняет голову к плечу. Плохое начало беседы. Но парень не злится от такого вопроса, лишь кивает и отводит взгляд. Мори когда-то помогал парню завязывать галстуки, правда, тот в какой-то момент отказался от них и перестал мучить босса.       — Позволишь? — говорит он мелодично и подходит к парню. Руки его скользят по плечам подчиненного и быстро завязывают ленту. Но Накахаре кажется, что все происходит слишком медленно. Он почему-то смущается и смотрит за плечо боссу. Ждет, когда тот наконец-то закончит. А Мори, похоже, решил поехидничать еще больше. Он лыбится шире и делает все медленнее, непонятно, правда, для чего.       Между ними нет никаких отношений, кроме рабочих. Но мужчина заметил, что только рядом с ним этот парень ведет себя спокойно и покладисто. С остальными он как-то позлее будет и подерзче. И подобное проявление уважения радует. И даже сейчас, в открытую рассматривая работника, Огай не перестает радоваться. Ему нравится ехидствовать.       Узел завязан, и Мори лишь довольно глядит на работника. Тот по-прежнему пялится куда-то вдаль и не смеет опустить гордо поднятой головы. О чем он думает? Боится? Хочется привести его в чувство. У Огая сегодня слишком хорошее настроение, поэтому он решается подшутить над работником. Крепко схватив завязанный галстук, он дергает его на себя, тем самым приподнимая голову парня. Тот тут же дергается, рефлективно руками упирается в грудь мужчины, но не пророняет и слова. Испуганно и удивленно смотрит в чужие фиолетовые глаза, пытается предугадать действия оппонента.       — Вы ненадолго застыли, господин Накахара, — усмехнулся Мори и, в добавление ко всему этому, быстро чмокнул парня в кончик носа. После чего отпустил удивленного Чую и ушел в зал. Зачем он так сделал? Сам не знает, но доволен результатом. Смотреть за смущением этого маленького комочка злобы так приятно.       Парень же продолжил стоять и прикрывать нос рукой, второй потирая шею. Что это сегодня с его боссом? Как теперь пойти в зал и сесть близко к нему? Как говорить с ним да просто смотреть на него? Вдыхает полной грудью и чувствует, что щеки горят и краснеют. Стоит успокоится. Глубоко дышит, бегает глазами по помещению. Замечает заинтересованного гардеробщика, который наблюдал за этим. Вот сволочь, что же он пялится?       Находиться здесь больше он не хочет. Облизывает губы и все-таки заходит в зал. Множество столиков, большая люстра под потолком, разодетые в пух и прах люди. Все здесь прекрасно, все радует глаз. Заведение и вправду богато, но вызывает оно лишь тоску и печаль. Нет здесь уюта, нет тепла.       Несколько столов здесь заказано специально для мафии. Они уже накрыты и на некоторых местах сидят пришедшие люди. И где-то там, за одним из столов, сидит сам Мори Огай, который пару минут назад смутил Накахару. Но парень лишь вздергивает нос и проходит к одному из столов. Какое из этих мест его? Он не знает, но садится по правую сторону от Хироцу. Они медленно и спокойно принимаются беседовать, а за всем этим непрерывно наблюдает Огай, сцепив руки в замок и положив на них голову.       Чуя изредко отвлекается от беседы. Слушает старика он лишь мельком, а сам исподтишка смотрит на Огая. Тот тоже не перестает глазеть на работника. Лишь из-за уважения он отводит взор, чтобы не встречаться взглядом с работником. Но Накахара все равно краснеет и не перестает закрывать руками щеки. В какой-то момент он стискивает зубы и перестает смотреть в сторону начальника, чтобы больше не мучать себя странными мыслями. Переключает все свое внимание на Хироцу, машинально ослабляет галстук. Огай от этого лыбится лишь сильнее, тихо ухмыляется, медленно моргает. Что же он нашел в этом парне? Вечер обещает быть интересным.