Протокол

      Йору не любил, когда его называли по имени, поэтому даже в своих мыслях не допускал такой вольности. Вчерашнее знакомство было первым исключением за много-много лет. Он проснулся на следующее утро, развалившись на старом кресле в холодном и сыром коридоре. Солнце только поднялось над Венецией, но японец отчетливо слышал чей-то тихий разговор на улице.       Поднявшись, Йору чуть зажмурился и направился к лестнице. Чем ближе он подходил, тем яснее понимал, что говорила девушка – у нее был очень мелодичный голос и такой же музыкальный акцент. Все, что она говорила, звучало словно нескончаемая мелодия. Поднявшись, японец заметил Кирру, или — как она просила называть ее — Скай. Австралийка сидела на траве под деревом и, вырезая охотничьим ножом фигурку из дерева, что-то говорила. Она говорила с ними или с собой? — Пять утра, ты сдурела? — начал Йору, стоя в нескольких метрах от девушки. Она подняла на него голову, рыжие волосы все так же были заплетены в косу, а на лице засияла веселая улыбка. — Солнце встало, день начался, а днем принято работать, — сказала она. — Работать нужно тогда, когда есть работа, — начал спорить японец, — все еще спят. — Пару дней на ферме пошли бы тебе на пользу, — все еще улыбаясь, сказала Скай и перевела взгляд на фигурку, которую она вырезала. Больше австралийка не собиралась ничего говорить, она была погружена в создание то ли орла, то ли ястреба — Йору особо не различал животных. Ну птица и птица. Чего только он проснулся ни свет ни заря? — Что ты делаешь? — спустя пару секунд молчания начал парень. Он все еще стоял на месте и старался не показывать особой заинтересованности, но зачем тогда вообще спрашивал? Кирра на секунду подняла взгляд на японца, а потом снова вернулась к фигурке. — Кому-то суждено кидаться фаерболами, кому-то — высасывать души, — пожала плечами она и сдула опилки с деревяшки, — тебе зачем-то нужна маска, а мне — фигурки. — Я думал, ты радиант. По крайней мере, все так говорили. — Я и есть радиант. — И что тогда ты делаешь с фигурками? — спросил Йору, сделав пару шагов навстречу. Ему надоело стоять прямо на осеннем ветру. Скай не обратила внимание на движение, она лишь отложила нож, а потом растопырила пальцы и раскрыла свои ладони, отчего фигурка птицы начала парить над ними. Йору мгновенно остановился.       Ничего не говоря, Кирра чуть сосредоточилась и изнутри деревяшки стал прорезаться зеленоватый свет. Австралийка глянула на японца, на то, с каким интересом он смотрит, а потом направила руку прямо на него. Фигурка мгновенно ожила, она взмахнула крыльями, вырастая в размере до настоящего ястреба, и быстро двигалась в сторону Йору.       Тот взвизгнул и упал на землю, прижавшись грудью к плитке. Птица сделала крюк, все еще контролируемая рукой Скай, и вернулась к своей создательнице. — Можно было и не так пафосно, — недовольно пробурчал парень, поднимаясь. — Я решила говорить с тобой на твоем же языке, — усмехнулась австралийка, а птица вновь стала обычной деревянной фигуркой, которая спокойно помещалась в руке девушки. — Ты их оживляешь? — Не знаю, — пожала плечами та, — скорее всего. — Только фигурки? А людей? — Нет, как Сейдж я не умею. Ее сила в видении души, она чувствует их, как большой сгусток капель. Словно ощущение перед дождем. — А у тебя тогда что? — Йору наконец добрался до травы и расположился рядом с Киррой, откидываясь на локти назад. — А я наделяю неживые предметы, которые сама создаю, чем-то на подобие ряда чувств и ощущений. Могу лечить, конечно, но только потому, что заставляю молекулы шевелиться быстрее. — И ты можешь оживить кого угодно? — Думала, что могу, но… — Кирра неосознанно глянула на свои руки, которые были исполосаны шрамами на любой вкус и цвет, — не стоит переоценивать себя. А зачем тебе та маска? Ты ради нее угрохал целую базу и очень много людей. — Вот для начала, — Йору очень обиделся, — я ничего не взрывал. Я совершенно случайно перебросил туда корабль, потому что именно капитан был другом моего деда и рассказал о моей семье чуть больше, чем я до этого знал. Его досье я кстати нашел в главном штабе Кингдома в Токио. Он показал мне участок на карте и описал, что там должно было быть вокруг. Ничего я не рушил, я просто пробрался, как и всегда, хотел украсть. Кто ж знал, что эти дебилы взяли все доспехи? — А что с ними? — Не знаю, к какой теории ты себя относишь, — Йору лег на спину, подложив руки под голову, — но я считаю, что радианит был у нас всегда. Мои предки-самураи…       Скай хихикнула. Старалась сделать это потише, но совсем не вышло. Йору замолчал и недовольно глянул на австралийку. Та увидела выражение его лица и засмеялась еще сильнее, отворачиваясь. — Прости, — быстро успокоилась та, — ты такой забавный. Продолжай. — Вот я и продолжаю, — протянул японец, вновь возвращаясь глазами к пожелтевшим листьям, — мои предки-самураи были первыми радиантами. Они, как и я, могли проходить сквозь материю, поэтому их и прозвали «Клан Тени». — О, как пафосно, — с улыбкой на лице продолжала слушать Кирра. — Мне рассказывать или ты просто пошутишь и мы разойдемся? — Рассказывай-рассказывай. — Так вот! Все думали, что они освоили запретную технику самурайского боя, но я уверен, что они были облучены. За столько лет ношения доспехов и масок, одежда тоже пропиталась радианитом, поэтому маска моего предка нужна мне для лучшего контроля. Ну и потому, что она принадлежит мне, а не Кингдому. — Ну и что? — пожала плечами австралийка, она уже не была так весела. — Ты украл маску, окей. А остальные доспехи? Интересная у тебя логика. — О чем ты? — Ты не особо паришься насчет наследия, ты украл маску потому, что она нужна тебе, а не потому, что хочешь воссоединения. И скажи, что я не права. — Ой, да отстань ты. Что ты вообще понимаешь о том, какого жить без семьи, не зная своих корней, да еще и с огромными способностями, от которых страдаешь не только ты, но и все вокруг? — выпалил Йору. Кирра не взглянула на него, просто молча выслушала, думая о чем-то своем. Она поднялась и направилась куда-то к посадочной площадке. Там как раз можно было сесть на край «островка» и наблюдать за жизнью Венеции внизу.       Слова Йору задели Кирру, да. Но не его вина в этом. Девушка считала, что вещи, которые нам не нравятся, скорее всего затрагивают наши травмы и наши проблемы, и нет причин обвинять в этом посторонних. Но каждый раз, когда кто-то говорил о семье, все шрамы начинали тянуть. Она так хотела быть хорошей дочерью, хорошим радиантом, хорошим агентом, хорошим медиком, что переступала черту раз за разом. А потом до нее дошло, что всем все равно, где пролегает эта твоя черта. Ее просили создавать такое, что не укладывалось в ее воображении, поэтому, оживляя их, эти создания нападали на нее, на других — на своих и не своих. Так случалось пару раз, пока она не поняла, что лучше всего быть там, где ты должен быть. И ее место всегда было среди зелени, солнца и животных. А потом она резко уехала в Нимбин, свой родной город, бросила Сейдж, Омена и Вайпер — насчет последней она была даже рада — и никогда с ними больше не говорила.       Йору сидел под деревом еще долго. Он думал, что австралийка вернется и они продолжат разговор, но с каждой минутой понимал, что ошибся. Он вообще начал обдумывать свои последние слова и понял, что они были сказаны зря. Да… надо же было в начале поинтересоваться о том, откуда она и расспросить о семье, а он так сразу загреб ее под одну гребенку с остальными. Как будто не было видно глубоких шрамов на ее руках.       Парень нашел частичку правды в словах Скай. Она, пусть и гораздо мягче, чем могла, намекнула ему на то, что плевать он хотел на наследие, если оно абсолютно бесполезно. Но это не так! Он просто не думал об этом в таком ключе. Ладно! Он хотел быстро украсть маску вожака, стать крутым радиантом (желательно самым сильным) и ходить через пространство и время. Там бы уже и встретился с предками. — А они бы спросили, где доспехи, а ты бы сказал, что их забрали, — говорил японец сам с собой, — ну не дебил ли? — закатил глаза он, а потом смачно шлепнул свои щеки ладонями. Это привело его в чувства и немного утрясло весь мусор в голове. Ладно, он сделает это. Сделает что-то полезное. В любом случае, эти супер-агенты должны пролить хоть немного света на его прошлое. И на ту девушку, чей голос он постоянно слышит, когда входит в материю.       Кирра закончила еще одну фигурку сокола. Она достала деревяшку, чтобы начать вырезать волка, но услышала шаги за спиной. Обернувшись, перед ней стоял Йору, глядел куда-то вдаль и, не сказав ни слова, присел рядом, свесив ноги с обрыва. Кирра вернулась к деревяшке. Никто друг на друга не смотрел. — Я вернусь туда, — первым начал японец. — Куда? — На Айсбокс. — Ты сдурел? — австралийка подняла полный непонимания взгляд на собеседника. — Последнее, что ты можешь сделать, это героически сдохнуть непонятно за что. — Непонятно? — Йору встретился с пронзающим взглядом Скай. — Ты минут десять назад убеждала меня в том, что я должен вернуться. — Я не убеждала тебя, — отмахнулась девушка, хотела сделать еще засечку на деревяшке, но руки просто не могли работать, — что ты собрался делать-то? По словам Совы, их там куча, доспехов твоих. Все не унесешь. — Я и не собирался. Хочу через материю связаться с ними. Вдруг что узнаю. — Почему ты так тянешься к ним? И так же знаешь, кем они были и когда жили. — Есть кое-что еще. — Что?       Но Йору не стал отвечать. Он встал, бросил последний взгляд на Скай и пошел прочь. Девушка секунду была в замешательстве, всплеснула руками от всей этой драматичности и загадочности, а потом подорвалась следом за японцем. — Надеюсь ты не собираешься говорить Бриму! — чуть повысила голос она. — Ты волнуешься за меня? — спросил Йору, ухмыльнувшись, а потом резко остановился, отчего Кирра, только завернувшая за угол, впечаталась японцу в грудь. — Отговаривать идиотов отряда от всякой фигни — задача нормального военного, — австралийка быстро «отлипла» от тела японца, поправляя съехавшую бандану. — Поехали со мной. — Что? — А что? — Поехать с тобой на базу Кингдома, которую ты разгромил, где сейчас никого нет и могут в любой момент прийти наши двойники, чтобы ты мог попить чай с пра-пра-пра-прадедом? — Ну да. Только этот дед намного старше. — С какой стати я… ох, ты себя слушаешь вообще? — Ну как хочешь, — пожал плечами японец и быстро спустился по лестнице. В коридоре было темно — особенно после залитой солнцем улицы, поэтому глаза не сразу привыкли. Он только подошел к двери, как столкнулся с Совой.       В руках русского был планшет, выглядел он заспанно, длинные блондинистые волосы грузно лежали на массивных плечах, а в глазах читалась тоска и боль. Интересно, физическая ли.       Не говоря ни слова, Сова толкнул дверь в главную комнату штаба, зашел внутрь, за ним последовал японец, а где-то на лестнице мелькала тень австралийки. — Бримстоун, — позвал дремлющего в кресле бывшего военного русский, — просыпайся! — А? — вскочил мужчина, хватая поехавший с головы берет. — Чего такое? — Кто-то пересек воздушное пространство Айсбокса. — Что? Кто? — мужчина с седой бородой выхватил из рук Совы планшет и уставился на экран. Все было так: на записях с мониторинга можно было отчетливо различить воздушный корабль Протокола. Бримстоун сразу сложил два и два. — Это с Омеги, — тихо, но уверенно произнес он, всучив Сове планшет обратно. Он поднялся с кресла и подошел к главному компьютеру, за которым обычно сидела Киллджой. Под клацанье ее пальчиков по клавиатуре ему было засыпать куда приятнее. Но ничего…       Бримстоун подергал мышкой — мониторы проснулись, Сова тут же провел пальцами по экрану планшета и его изображение переместилось на экраны компьютера. К сборищу мужчин сзади подошла Кирра. Она тоже заинтересовалась происходящим, особенно когда услышала «Айсбокс». — Черт… — протянул Бримстоун, — летят быстро. — Отправьте меня, — сказал Йору, на него все тут же взглянули. — Еще чего! Ты там и так все разнес, — бросил Бримстоун, — вдруг ты с ними заодно? — Ой да ладно! — закатил глаза японец. — Там мое наследие лежит, я за ним туда шел. Могу надрать зад этим вашим омеговцам на раз-два. — Ну да… — протянул Сова, — пусть едет. Он хотя бы там знает что-то. — Чего разорались? — сонный голос Джейми показался вообще не к месту, однако Бримстоуна тут же осенило. — Ты, — ткнул он на британца, — Йору и Скай — на Айсбокс. Сейчас! — Каво? — протянул Джейми. — Почему я-то? Почему не Сова? — Потому что на нем живого места нет, — вступилась Кирра. — А ты? — указал он на бывшего военного. — Сынок, я там ничего не знаю. Только время потеряем, — с досадой в голосе произнес Бримстоун. — Вайпер? — Она отдыхает, — мигом произнес Сова, повернувшись к монитору. Врать он умел плохо, но ради нее готов был делать это постоянно. Никто не оспорит его заявление, никто не посмеет тревожить ее. — Охренеть! Ладно… — кивнул Джейми, и все мигом завертелось. — Я за штурвал, — сказала Скай, первой выбегая из штаба. За ней понесся Йору, а следом увязался Феникс. Оружие было на борту, было бы странным хранить его здесь, но на большой арсенал можно было не рассчитывать. Прошло меньше минуты, а троих молодых агентов и след простыл, все для них было так просто и легко, даже весело. Но ничего, Бримстоун им доверял. Если бы не доверял, вообще не подпустил бы к таким опасностям. — Вот мы и остались втроем, — тихо подытожил Сова, кладя планшет на стол. — Как в старые добрые, — протянул военный, наблюдая за русским. Тот подошел к холодильнику, открыл его, долго рассматривал содержимое, а потом вынул пару ломтиков сыра, ветчины и белого хлеба. — У вас все нормально? — поинтересовался Лиам уже не как главнокомандующий, а, скорее, как старый добрый друг. Сова закрыл холодильник и недовольно цокнул. — Ничего, разберемся, — неохотно сказал он и вышел из комнаты.       На ходу Сова соорудил бутерброд в лучших традициях России и, все еще немного хромая, шагал к Сабине. Хоть он уже более десяти лет был частью Протокола, жил в США и говорил только на английском, многие привычки так и не отлипли. Он часто навещал свою бабулю в Североморске, правда в последнее время свободных минут становилось все меньше. А еще он никогда не был так… счастлив, как сейчас в отношениях с Сабиной.       Да, возможно, они кажутся странными. Но когда он впервые увидел ее в хижине на заснеженной горе, одинокую, растерянную ученую из далекой и недружелюбной страны, он не смог найти в себе силы навредить ей. Он поддался, знал, что если они запросят списки агентов у российской стороны, то его тут же «сольют». Так и произошло. А еще он ни капли не жалеет, что тогда ринулся за ними по снегу, через тайгу, и прыгнул в портал. Да, пожалуй, лицо Сабины, когда она кричала на него, чтобы он оставался в сознании, было лучшим первым впечатлением. Сколько ему тогда было? Лет двадцать пять? А ей, скорее всего, тридцать.       Открыв дверь в небольшую коморку — а иначе эту комнату назвать язык не поворачивался — Сова обнаружил Сабину все еще спящей. Видимо, ей хорошенько досталось как физически, так и морально, когда она была на задании в клубе. То место и его главная фигура до сих пор не давали покоя русскому. Он хотел надеяться, что Сабина просто устала и, как всегда, малость неразговорчива. Но ее вчерашнее поведение… — Чего застрял? — спросил сонный голос женщины, а потом блондин обнаружил, что стоял над матрасом и глупо пялился на американку сверху вниз. — Задумался, — признался Сова, опускаясь на матрас. Он протянул тарелку с бутербродом, а потом схватил стакан воды, который Сабина всегда оставляет себе на ночь, и тоже предложил ей.       Женщина медленно поднялась, ощущая боль в ссадинах на лице, но есть не отказалась. Ох, она была очень голодна, а эти русские бутерброды почему-то обладали невероятным вкусом как для желудка, так и для души. — Что-нибудь снилось? — спросил Сова. Сабина на секунду застыла — когда в последний раз они говорили о чем-то похожем? — а потом откусила кусок бутерброда. — Не-а, а тебе? — И мне ничего. — Как синяки? — чуть помедлив, спросила женщина. Она, в принципе, как и обычно, не выражала особой заинтересованности. Любой другой подумал бы, что ей совершенно плевать, но русский знал, что это было не так. А еще он знал, как она любила смотреть на его обнаженное тело, словно опытная змея глядит на молоденького кролика. Поэтому в следующую секунду Сова стянул с себя верхнюю одежду, оголяя торс. Он сидел к Сабине спиной, но наблюдал за ней через плечо.       Женщина перевела взгляд с его лица на спину, начала рассматривать шрамы, желто-зеленые синяки и ссадины. Русский отвернулся, он на физическом уровне чуял ее взгляд и желание. Сабина отставила тарелку с едой, дожевала кусок и стерла крошки с губ. Намек был ей понятен, хотя даже не намек — Сова просто знал, что она любит и как она любит. Не сказать, что ему не нравилось. В обычной жизни он такой правильный, такой рассудительный и спокойный, а с ней — с этой хладнокровной — мог быть тем, каким всегда хотел.       Сабина встала на колени и дотронулась пальцами до глубокой царапины, видимо, от осколка стекла. Сова дернулся, но женщина и не думала убирать руку. Эти отношения начались болью и продолжились жертвой, поэтому теперь всегда они будут так же начинаться. Женщина провела пальцами по спине, затрагивая куда больше болевых точек, на некоторые она давила специально, до такой степени, пока не слышала, как меняется дыхание Совы. Он никогда не стонет от боли, только от наслаждения. Боль он терпит ради нее. — Почему ты со мной? — вдруг спросила Сабина, убирая руки. Сова почувствовал, как та отпрянула и села в первоначальное положение. Она обычно не говорит в такие моменты. Он точно знал, чего она хотела, он был уверен в этом, а еще он уверен, что она не говорит. Не сейчас. — Что? — спросил Сова, все еще сидя спиной. — Почему ты со мной? — спокойно повторила женщина. Это окончательно поставило русского в ступор. Он повернулся к американке и уставился на нее, будто пытался что-то разглядеть в глубине ее зеленых глаз. Когда был последний раз, где ему удалось что-то переспросить и не получить по голове за невнимательность? Она же ждала ответа: послушно, терпеливо и молча. — Потому, что я люблю тебя? — Сова приподнял бровь. — Любишь или привязан? — Люблю, — настойчиво кивнул русский. Тут он был уверен. Всегда уверен. — И ты сделаешь для меня все, что угодно? — Все. — А что бы ты не сделал для меня? — Такого нет. — Подумай.       Но Сова не хотел думать. Не пришло на ум ничего, что бы он не смог сделать ради Сабины, тем более, если учесть, что его моральный кодекс с ней никогда не страдал. Даже когда уговорил ее отравить Люсию, это, по сути, было избавлением малышки от мук, которые свалились бы на нее через пару недель или месяцев. Все врачи это знали, и Сабина в том числе. Правда сейчас он не понимал, почему же она задается этими вопросами. Что-то после клуба явно пошло не так. — Ты любишь меня? — прервал тишину Сова. — Ты не ответил на мой вопрос. — На мои ты вообще никогда не отвечаешь.       Сабина вздохнула и повернула голову к небольшому окошку где-то у самого потолка: на нем были решетки, на решетках — паутина. Какая ирония. Вот ей уже за сорок, а она не понимает, что ей делать с единственным человеком, который последние десять лет приносил нежность и заботу в ее жизнь. Как забавно. — Я отвечу, — произнесла Сабина, поднялась и начала быстро одеваться, — только для начала хочу проверить одну теорию. В лаборатории. — наспех добавила она. Казалось, что «лаборатория» здесь вообще лишняя. — Лаборатория? Что за теория? — Сова продолжал сидеть на матрасе и только неохотно, с нотками тоски наблюдал за тем, как его женщина собирается вновь куда-то убежать. Он не мог ее остановить. Нет, физически он бы никогда не стал ей препятствовать. Физически любой мужчина может взять и поставить точку, «убедить» — приказать. Только так поступают трусы, коим Сова никогда не был. — Теория, — повторила брюнетка, когда натянула на себя черные джинсы с цепями, свисающими сбоку, и темно-зеленую майку с какой-то надписью, которая по задумке дизайна почти стерлась. Она была одета как всегда, даже обулась в кроссовки, но такой Сова находил ее чрезвычайно красивой. Слишком.       Когда она схватила сумку с кошельком и пару поддельных паспортов, Сова согнул ноги в коленях, опираясь локтями о них, и спрятал глаза в ладонях. Он услышал, когда женщина подошла к двери, и только тогда произнес: — Ты делаешь мне больно.       Сабина остановилась, держа руку на двери, уже собираясь толкнуть ее, но поворачиваться не стала. Фраза отразилась воображаемым эхом от старых сырых стен и вернулась в сознание брюнетки. О да, она делает ему больно, она любит смотреть на то, как ему больно и как он молча терпит это из-за любви к ней. Молча. — Я вернусь, — сказала Сабина и вышла из комнаты. Дверь за ней быстро закрылась, Сова мог только слышать отдаляющиеся шаги, далекий короткий разговор с Бримстоуном и, в конечном счете, тишину.       Он поднял голову, устало глянул на дверь и прокрутил последнюю фразу брюнетки. Ох, он бы очень хотел в это верить. Русский резко поднялся, сразу ощущая тупую боль по всем теле, ведь он недавно пережил два взрыва, и, схватившись за рядом стоящий стул, со всей силы бросил его о стену. Сказать, что от стула ничего не осталось — ничего не сказать. ***       С головы Винсента сорвали старый мешок. Он давно не был в таком положении, поэтому, обнаружив себя в допросной с беспорядком на голове, довольно улыбнулся. Было в этом нечто забавное. Видимо, их с двойником постигла одинаковая участь. Ну, хорошо, что он оставил Питера за главного, хотя подозревал, что Киллджой его так или иначе найдет. Что ж… На одного гения в команде больше.       Вскоре в помещение вошел Алеф. Он был в сопровождении двух его телохранителей, сел на стул и вздохнул. — Я думал, мы понимаем друг друга, — сказал он, — у тебя найдется разумное объяснение тому, что ты мог делать с двойником? — Я думал, что у тебя с Омегой проблем нет, — улыбался Винсент, — как долго ты в тайне строил план по соединению сторон? — Поверь, достаточно. Твоя очередь отвечать. — У нас одна цель, Алеф, — Фаброн чуть подался вперед, — я когда-нибудь подводил тебя? — Оставь эти разговоры для моего сына, я на них не куплюсь, — отмахнулся мужчина. — Кстати, где он? — Без понятия, — быстро ответил француз, откидываясь на спинку стула, — мне завтра на работу, может, отпустишь уже меня? — О, нет… — протянул тот, — в KD я тебя верну только в случае абсолютной невиновности, коей ты вряд ли обладаешь. Даже не вряд ли — вообще не обладаешь. Единственное, о чем я тебя просил, так это чтобы ты мне сделал… — Супер-крутую-мега-пушку для истребления Омеги, — кивнул Винсент, — я знаю. Так вот, если я буду сидеть здесь, пушка сама себя не сделает. — Да… только я придумал кое-что получше, — Алеф встал со стула и принялся мерить комнату шагами, он теперь похож на маятник часов, — мы построили этот коллайдер одновременно, теперь наши планеты связаны неразрывно именно в этом месте. Чтобы уничтожить то, что так мешает, сначала нужно это изучить. Поэтому, пусть исследовательская база занимается тем, чем и должна, — пусть исследует. — Что? А как же «пришел, увидел, победил»? — Да-да, — махнул Алеф рукой, — иногда полезно отходить от принципов. — Так если большая-мега-пушка не нужна, я тогда хотел бы свой заслуженный отпуск. — У тебя он будет. Прямо здесь, — Алеф остановился около двери и взглянул на Винсента. Тот был зол, но старался замаскировать это под улыбкой такой едкой, что даже сама Вайпер бы позавидовала. — Я бы предпочел Paris. — Мне плевать, — пожал плечами мужчина. — А что будешь делать с мертвой половиной Эверетт-Линд? — решил зайти с обратного Винсент. — Тоже плевать. У Омеги такие же цифры. — Вдруг твой сынок оказался на той стороне?       Алеф задержал дыхание. В глубине души ему так хотелось, чтобы жизнь избавила его от сына нелепым и случайным образом, но он предупреждал Экхардта о своем плане. Он точно не мог оказаться там. — Думаешь, я не знаю, что ты делаешь на том острове? — мужчина открыл дверь, — Надеюсь, тебе тут понравится, — и вышел. ***       На Бермудах было так жарко, что Киллджой даже сняла шапку, куртку и закрепила волосы на затылке заколкой-крабиком. Она сидела около макета портала на высокой пристани и, с гаечным ключом в зубах, писала какой-то код на планшете. Непонятно, сколько дней она уже пыталась написать программу, которая бы сделала из портала портал, но ничего все равно не получалось. Вроде бы работает, а вроде бы и нет. Странно.       Питер заботливо приносил попить и поесть все самое вкусное, что находил в холодильнике и что закупил Брич в ближайшем городке в далеких-предалеких милях отсюда. Он, как всегда, потратил большее количество сбережений на алкоголь (хорошо, что в этот раз он купил шотландский виски Rock Island, а не медовуху, как всегда; а еще захватил две бутылки темного рома, ведь раз мы рядом с Карибами, то и Ямайкский ром надо брать), но при этом прикупил пару вкусняшек.       Вообще, с Питером они уже перестали друг на друга обижаться. Киллджой не такая, не может долго отталкивать близких людей, тем более, если чувства слишком сильны. К тому же, с Питером куда приятнее делать свою работу, ведь он собеседник получше, нежели эти двое из Эверетт-Линд. — Такое ощущение, что при виде трех агентов из Протокола, мы резко приобретаем над собой надпись «особо опасны», — сказала немка, достав ключ изо рта, чтобы сделать глоток виски-колы. Алкоголь брал ее не сильно, она жила в Германии очень долго, чтобы выработать своего рода иммунитет к «быстрому напиванию». Питер сидел рядом, глядя на прекрасный вид бухты. — Может, треснуть им, чтобы приносили пользы? — предложил он, а сам пил просто ром. Да, просто ром. Душ на острове был только во владениях мистера Вулфа, а его вилла и забор вокруг были наглухо закрыты. Остров он отдал Винсенту на время его «игр», а сам, похоже, слинял то ли в Англию, то ли в Штаты. Поэтому капитан Элорди сейчас выглядел как самый настоящий киберпанковский пират: весь такой в грязной вонючей рубашке, на поясе перевязанной странной тряпкой, о которую он вытирал руки, когда прочищал и смазывал пушки на складе; а волосы его, тяжелые от кожного жира, небрежно свисали легкими кудряшками на лоб. — Прекрати быть таким красивым, — наехала на него немка, резко поворачиваясь к порталу. Питер гортанно рассмеялся, но оставлять любимую занозу в заднице не собирался. Он отставил стакан, резко приблизился к Киллджой и завалил голову ей на ноги, а она как раз сидела в позе лотоса. — Эй! Ты мне мешаешь! — Плохому танцору и ноги мешают. — Я не плохой механик, я гениальный изобретатель! — Значит, моя красивая мордашка не должна отвлекать тебя от твоего супер важного дела, — сказал капитан и прикрыл глаза. Через небольшую щелочку он наблюдал за реакцией немки. — Я знаю, что ты пялишься, — буркнула она, хватая планшет, — ну и валяйся тут, все равно пользы от тебя никакой. — Я готов быть твоим самым бесполезным брелоком. Поверь, лежать и слушать прибой куда интереснее, чем ходить на стреме стоять.       Еще немного и Киллджой бы его треснула, ну честное слово! Такой красивый и такой противный жулик. Не то чтобы немка хотела, чтобы ей кто-то помогал, потому что Рейз с Бричем и так паяли для нее необходимые детали в портал, у нее задача была просто «оживить» его. И пока она писала программу, Томас Поуэр и Пол Делмонн все еще копались в ядерной физике взаимного сосуществования двух параллельных вселенных. Питер бы уже закатил глаза. — Ты скоро закончишь? — прервал тишину он, наблюдая снизу за немкой. Та пожала плечами, увлеченно закручивая еще одну гайку. — Если ты вдруг забыл, я никогда не строила порталы. — Все бывает в первый раз. Так ты скоро? — Последние дня три ты у меня такое спрашиваешь, не заметил закономерность уже? Как закончу, так закончу. Было бы неплохо, если бы этот твой Винсент наконец показался. Может, он знает, как тут все должно работать, — с надеждой в голове произнесла Киллджой, отбрасывая ключ в сторону, — а что? — Думаю, что с тобой делать. — В смысле, что со мной делать? — немка взглянула на Питера, тот загадочно улыбнулся, однако говорить ничего не стал. — Извращенец! — она ударила его по плечу, но так, легонько. — Нет, чтобы думать о работе. — О, малышка, — Питер медленно поднялся с ног девушка, — ты — моя работа. А еще эти твои очки и умный вид сводят меня с ума. — Да… прекрати, хватит, — но немка уже не могла перестать улыбаться, от неловкости она поправила очки, съехавшие с переносицы. — Еще и смущаешься так мило. — Думаешь, я уже не обижаюсь на тебя что ли? — О, я уверен, — кивнул Питер, — особенно если учесть, как ты вчера на мне прыгала. — Так! Den Mund halten! — А то что? — рассмеялся Элорди. — Засуну тебе разводной ключ в жопу. — Это ты в немецком кино подсмотрела? — Питера уже было не остановить. Эти чертовы Стрельцы. — Ах ты..! — Киллджой замахнулась на Питера, но тот быстренько обхватил ее широкими руками и завалил себе на грудь, а сам упал на спину. Через пару секунд немка просто обмякла на твердом торсе капитана и молчала. Да, она устала так много думать, поэтому ее надо было отвлекать каким-либо удобным способом. Так может и колпак загореться. ***       Скай осторожно посадила самолет на запасную площадку, потому что, очевидно, главную заняли незваные гости с другой планеты. Надо отдать ей должное, она водила круто, Йору это подметил, только вот еще он знал, что она долго работала на Кингдом, так что удивлять ее навыкам не было причины. Но он все равно это делал. — Нам бы на разведку, — протянул японец, когда мотор был заглушен, а шлюз открыт. Хоть он и знал тут уже все, но не слышал ни разговоров, ни автоматных очередей, только оглушительная тишина и северный воющий ветер.       Арсенал был здесь не очень, так что Феникс взял себе автомат Bulldog, отдал Скай свою любимую пушку Vandal, а Йору сам пафосно достал припрятанный за ремнем револьвер. Еще британец на забыл прикарманить короткоствольный дробовик Shorty — на всякий случай. Скай раздала всем наушники, а Йору взял тот выключатель для Спайка, который сделала Киллджой. Сложил его в карман куртки. — С разведкой я помогу, — уверенно говорит Скай, вставая с пилотского кресла, и достает из кармана фигурку волка. Парни заинтересованно глядели на девушку, которая остановилась у шлюза и, подбросив фигурку, направила на нее руки. Мигом деревяшка превратилась в настоящего огромного волка, красиво переливающегося зеленым и желтым. Сама же Скай сейчас была будто бы в трансе.       Волк быстро глянул на Йору, который сделал шаг ближе к австралийке, а потом убежал вперед. — Что происходит? — Феникс хотел подойти к Скай, но Йору грубо выставил руку и остановил его: — Это она. Внутри волка.       Волк бежит так легко и бесшумно, что и правда является лучшим средством для разведки. Скай знала, что Йору поймет и не даст Фениксу разбудить ее, достать из транса. Она и правда перемещает свое сознание в фигурку, когда оживляет ее, если нужно. Что-то подсказывало, будто этот глупый и взбалмошный японец точно знает, о чем она говорит. Было бы только время для разговоров… вдруг после сегодняшнего они больше никогда не увидятся? Нет, надо думать не о том.       Волк несся мимо разрушенного главного корпуса Айсбокса и решил свернуть в образовавшийся из-за контейнеров проход. Там как раз был небольшой коридор, спускающийся со второго этажа, где у работников обычно проходили обеды, а под ним — никому не нужная щелка.       Животное пролезло туда и притаилось за одним их контейнеров. Впереди виднелось трое: Вайпер, Джетт и Сайфер; а в руках у них — большое устройство.       Скай открыла глаза, глубоко вздохнув, а потом глянула на парней, которые продолжала учтиво стоять за ее спиной. — У них там какое-то устройство. Это Сайфер, Вайпер и Джетт. С Омеги, — австралийка проглотила подступивший к горлу ком. — Это Спайк, — кивнул Феникс. — Мы пойдем со стороны разгрузочной пристани, — начал командовать Йору. — У нас не так много времени на разговоры, — давил британец, — если Спайк поставят — меньше минуты. — А ты иди через склад, — сказал он Скай, — и только не спорьте со мной. Я тут все знаю.       Феникс и Скай переглянулись, кивнули друг другу и только тогда вышли из самолета. Йору в последний раз взглянул на рыжую косу австралийки перед тем, как та скрылась за поворотом. Он знает, что с ней все будет хорошо, он нарочно сказал ей идти самым долгим путем, где много лестниц и дверей, чтобы только не пустить ее к самому опасному месту.       Когда они с Фениксом дошли до конца пристани, Йору ловко достал свою маску, приложил к лицу и, уцепившись пальцами за воздух, содрал, словно обои, кусок нашей реальности. Он открыл себе проход меж материей и временем, и собирался туда нырнуть. — Я разберусь, — бросил он на последок, — не делай глупостей, — и исчез. Он просто шагнул вовнутрь, а за его спиной эта «дыра в обоях» закрылась. Феникс фыркнул себе под нос и направился ближе к врагам.       Он завернул за один из контейнеров, услышал чьи-то шаги и быстро перебежал за другой, притаиваясь. Выглянув из-за него, Феникс и правда заметил уже знакомые фигуры, только он знал, что эти люди хотят хорошенько нашпиговать его свинцом. Чтоб не мешал. Воевать против Джетт всегда было сложно и не потому, что она сильнее Феникса, отнюдь. Просто он не мог смотреть на ее красивое и идеальное лицо и знать, что это не его Джетт, другая, плохая, что для этой Джетт он — никто.       Омега-Вайпер достала Спайк из футляра, Джетт держала в руках автомат, оглядывая окрестности слева от гадюки, а на двух высоких контейнерах стоял Сайфер со снайперской винтовкой. Вот у них арсенал, что надо!       Феникс быстро перебежал за две огромные железные коробки, которые полностью скрывали его фигуру, да еще и были выше его роста. Там как раз все было продырявлено пулями, видимо, когда Сова тут гонялся за Йору. Феникс взглянул через дырку на ситуацию: — Ты на позиции? — спросил он, а Вайпер поставила Спайк. Время пошло. — Да… почти. — голос Йору звучал неубедительно. — Что значит «почти»? — Феникс присел на корточки, достал из кармана магазин. — Ты говорил, что все тут знаешь, — британец нервничал, слыша, как пищит Спайк, отсчитывая секунды до взрыва.       Йору же в это время все еще был там, где-то. Он заходил на противников с противоположной от Феникса стороны. Омега-Джетт, не подозревая ни о чем, как раз шла примерно в сторону от него. Так приятно быть невидимкой. Единственное, что выдавало японца, так это следы на свежем снегу. Девушки направились как раз в тот коридор, где затаился британец. — Знаю, — сквозь зубы говорил Йору, — не дергайся. — Времени мало, я пошел, — с досадой произнес Феникс. — Высунешься — получишь пулю в голову. — Ха! — Феникс поменял магазин. — Да ладно! Смотри, как это делается, — произнес он и его куртка, к которой, как шутила Джетт, он уже прирос, мигом загорелась. — Феникс, стой… — хотел было остановить его Йору, но уже поздно. Рука британца, словно крыло той самой птицы, в честь которой он и назвался, вспыхнула огнем. Он высунулся из своего «убежища» и махнул ей вперед: стена огня последовала желаниям своего повелителя и буквально отрезала наступающих и ни о чем не подозревающих Вайпер и Джетт.       Они инстинктивно отступили, Джетт чуть прищурилась, а потом сразу начала палить в огненную стену. Ей было что сказать этому несносному британцу после того, как он доставил ей неприятностей в Венеции. Вайпер последовала ее примеру, открывая огонь из ПП Spectre.       Феникс же, закрыв обзор дамам, побежал через град пуль к новым коробкам, чтобы когда огонь успокоится, нанести удар с неожиданного угла. Он так думал.       Сайфер среагировал на шум. Он сидел высоко, перенес винтовку в боевую готовность и взглянул в оптический прицел: голова британца была как на блюдечке.       Йору заметил это, сорвался на бег: — Проклятье… — ругнулся он на японском, а потом резко затормозил на снегу. Из воздуха высунулись его пальцы, они схватили нашу материю так же, как и пару минут назад, и рванули ее в сторону. Внутри показалось лицо Йору в маске, глаза его светились синим так, что сошли бы за новогодние фонарики. Он, не выходя из «межпространственного», направил револьвер на Сайфера и выстрелил.       Вайпер отвлеклась на выстрел и глянула на союзника: марокканец полетел вниз, перевернувшись через борт контейнера. Джетт глянула на нее, тоже перестав стрелять. Фениксу это определенно даст пару секунд. Вайпер кивнула кореянке, чтобы разобралась с тем, кто позади — Йору. Джетт оттолкнулась от асфальта с помощью потока воздуха и взмыла вверх.       Японец был на самом деле рад, что Феникс забрал на себя все внимание. Парень как раз подошел к Спайку, он уже пищит быстрее. Йору только хотел подойти к устройству, как в миллиметре от его ног в землю врезались пули. Йору тут же юркнул обратно за радианитовый блок. Это была Джетт, она стояла на брошенном контейнере, который так и остался висеть на кране во многих метрах над землей. Она продолжила стрелять, потому что макушка японца хорошо была видна. Йору быстро рванул подальше за большой контейнер, где и спрятался. Джетт, все еще глядя на то, куда убежал японец, начала перезаряжаться.       Йору, рассчитав это, быстро высунулся из укрытия и выстрелил — пуля прилетела в корпус контейнера; выстрелил еще — разорвался один из тросов, держащий груз. Джетт по инерции повалилась вниз. Ее перекрутило от неожиданности, но «фея ветра» успела затормозить падение своими силами, а потом прижалась спиной к блоку радианита, глубоко дыша. Она испугалась. Сейчас успокоится.       Горящая стена Феникса давно погасла. Он убегал от Вайпер столько, сколько мог, пока не загнал и ее, и себя в длинный «коридор» из выстроенных в рядок контейнеров. Он знал, что гадюки во всех вселенных одинаковые, так что пытался отстреливаться: вдруг шальная пуля попадет (раз в год и палка стреляет), но все мимо. Либо им было предрешено не попадать, либо тогда британец не знает что.       Уперевшись спиной о пустые оставленные бочки, Феникс глянул направо — единственный проход, а потом рядом с ним Вайпер выпустила автоматный ряд. Феникс увернулся, рванул направо. Что-то Йору слишком долго возится. Всегда он долго. Какой дилетант!       Феникс бежал дальше, пока не обнаружил себя в еще одном тупике: снегом завалило ближайшие двадцать метров вверх. Сбоку выступали железные коробки — он спрятался за ними. Выдохнул.       Туда, где он только что стоял, прикатилась что-то. Британец глянул — граната. Граната Вайпер! Через секунду она распылила едкий зеленый дым, за который не видно ничего. Феникс прислонил ладонь, закрывая рот и нос, от этого яда можно и задохнуться. Он огляделся, в любой момент ожидая нападения, но было тихо. Вдруг его взгляд привлек потрепанный провод наверху — вряд ли тут ток есть. Верно? Верно же? Потом он глянул на прикрепленный к поясу дробовик. Феникс улыбнулся своей находчивости, щелкнул пальцами и над ними появился огненный шарик.       Омега-Вайпер подходила к облаку дыма, держа в руках оружие. Ее глаза, как и всегда, не выражали особых эмоций. Вдруг из облака зеленого дыма вылетел шарик и взорвался ослепительной вспышкой. Вайпер отшатнулась, прикрывая тыльной стороной ладони глаза, а потом услышала, как что-то едет прямо на нее.       Феникс, перекинув ствол дробовика через провод, катился сломя голову на Вайпер с довольной усмешкой. Она даже не успела среагировать, когда британец был над ней, отпустил ствол одной рукой и в прыжке нажал на курок. Две пули прилетели точно в цель: Вайпер упала назад замертво, а Феникс, перекатившись, пафосно перезарядил оружие.       Спайк пищал все быстрее. Теперь он уже перешел в ту стадию, когда начинал собирать радианит из атмосферы — отовсюду. Стоящие рядом блоки с элементом начали левитировать, пространство вокруг — темнеть.       Йору намерен прибить эту Омега-Джетт, как назойливую муху. Когда Феникс увел Вайпер, здесь стало посвободнее. Не так душно, знаете ли. Японец шагал вперед, навстречу последнему не поднявшемуся блоку, держа на вытянутой правой руке револьвер, а левой наколдовал какой-то странный синий шарик. Он бросил его себе за спину, тот остался там, медленно отдаляясь.       Омега-Джетт глубоко дышала, успокоиться не вышло. Если она сейчас не уберется отсюда, то ее разорвет Спайк. Слишком сильно она хотел на эту миссию, чтобы вот так глупо умереть: серьезно, она же до мозга костей радиант, ее просто сотрет в порошок.       Блок начал подниматься. Джетт чуть зажмурилась, обдумывая следующий шаг, а Йору подходил ближе. Он нагнулся, думал, что сейчас кому-то кое-что прострелит с большим удовольствием, но ног не увидел.       Удивление? Скорее, небольшое отклонение от уже нарисовавшегося в голове японца плана. Он вдруг услышал, как над его головой свистит ветер. Поднял глаза: кореянка буквально летела над ним, сделала кувырок и приземлилась в паре метров за его спиной, выстрелила три раза — и все так быстро, он успел только развернуться.       Ну ладно, не только это. Рукой он, будто бы решил зачерпнуть ледяной воздух, и вдруг исчез. Пули пролетели, не находя своей цели, а японец появился ровно в том месте, где был синий кружочек — за спиной Джетт. Вот так ирония. А потом он направил револьвер на девушку и выстрелил.       То, с каким отчаянием пищал Спайк не предвещали ничего хорошего. Йору буквально проскользил по снегу и льду к устройству, встал перед ним на колено и достал из кармана пульт Киллджой. Нажал на единственную на нем кнопку, Спайк стал светиться красным, но работать не переставал. Да, его обезвреживание занимает определенное время! Вокруг уже все поднялось на метр вверх, Спайк метал искры энергии в разные стороны — как только в Йору не попал? — еще немного, и мы взорвемся. Йору сделал вид, будто очень старается жать на кнопку и, как ему показалось, Спайк стал обезвреживаться быстрее. Его писк стал одной долгой высокой нотой, и еще немного, и… и…       Блоки упали обратно, Спайк сложился в исходный вид, Йору довольно выдохнул, вновь засветило бесполезное на Севере Солнце. — Ха-ха-ха, — раздался голос Феникса где-то позади, портя все веселье, — я же говорил, бро! — добавил он, пока не споткнулся о тело Джетт. Это было не то, что он хотел увидеть, но лучше пусть ее злая версия будет мертва, чем где-то там, думающая о следующей вылазке. Йору даже не двигался. Феникс постучал по груди, продолжая подходить, и сказал: — Я знаю, как…       Йору резко поднялся и направил револьвер на британца. Тот отпрянул, остановился, выставил руки вперед — он же свой! — Эй-эй-эй-эй! — попытался остановить его британец, но Йору спустил курок. Тело растворилась, подобно огню, только дробовик упал на землю. И, когда его фигура перестала переграждать путь, тело поднявшейся Джетт могло покрасоваться новой дыркой в груди. Видимо, прошлой пули ей не хватило. Она молча взглянула на рану и, закатив глаза, упала лицом вниз.       Феникс появился в том месте, где первый раз ринулся в бой. Он все еще не привык вот так «умирать» и «возрождаться». Да кто бы привык? — Ты чего творишь?! — возмущенно начал Феникс, когда Йору прошел мимо него. Он шагал так расслабленно, видимо сейчас его вообще ничего не волновало. — Говорил же, получишь пулю, — произнес японец, доставая складной нож-расческу. Сделал парочку пафосных прокруток и, остановившись на гребешке, прошелся по растрепавшимся волосам. — Твою пулю?! — не унимался Феникс. — Ну… — довольно протянул Йору, — она стреляла первой, — и указал большим пальцем на тело Джетт, даже не оборачиваясь. Феникс взглянул туда, куда указал японец, потом опустил голову в раздумьях: — Первой? — его вдруг осенило, он увязался следом за японцем. — Поэтому ты выстрелил в меня?       Йору продолжал молчать, сложил расческу в карман и продолжал идти к столовой, где как раз могла застрять Скай. Он хотел бы ее увидеть сейчас. Почему — не знает. — Эй, чего молчишь? — Феникс не унимался, на что Йору просто пожал плечами. Так лень объяснять… как же он болван. — Теперь будешь меня игнорить? Ладно… но знаешь что?       Йору уже закатил глаза раз пять: почему этот придурок так много разговаривает? Ну выстрелил и выстрелил, вот проблема? Спас же всех, в итоге. Где там Скай, нужно с ней посидеть в тишине, а то от еще одного выстрела японца сейчас мало, что удержит. Еще и болит что-то в районе лодыжки. ***       Сабина снова была в Нью-Йорке, но не за тем, за чем обещала. Ее апартаменты находились чуть поодаль от самой популярной улицы города, это был настоящий пентхаус, и она давно уже не появлялась там, однако сейчас тоже не зайдет.       Самолет она нагло взяла для этой одинокой поездки, потому что не собиралась светиться в аэропорту и тратить на перелет через Атлантику столько времени. В принципе, она и взяла с собой только стопку наличных, паспорт и ключи от квартиры. Последнее она всегда носила с собой, как будто при первой возможности вернется в пентхаус. Ну да, забавно.       Сабина глянула на часы на запястье: 3:07 pm. Вряд ли в такое время ночные клубы вообще работают, они же поэтому и ночные. Но это женщину не остановило, она и так стояла прямо перед входом, который на удивление никто не охранял. Ночью, конечно, здесь еще была подсветка и красивые неоновые лампочки, но сейчас что здание, что главная дверь выглядели как обычная нью-йоркская постройка. Изнутри уже не кричала музыка, местные просто проходили мимо, не обращая никакого внимания. Или, может, они делали вид, будто им плевать, а ночью приходили сюда, где можно было делать все, что пожелаешь. Все мы такие — со своими масками, которые демонстрируем цивилизованному миру, а что делать с внутренними демонами? Похоже, идти сюда.       Сабина толкнула дверь и зашла в клуб. Странно, что дверь была открыта, но не очень-то это удивило ее — где-то тут были камеры. Внутри ничего не изменилось: такой же заляпанный кровью длинный и темный коридор, окон же тут не было. Потом брюнетка попала в главный зал — он до сих пор вызывал восхищение своим размером и размахом — и остановилась. Отсюда можно было наблюдать за всем клубом, а люди на танцполе были бы не больше зубочистки.       Сабина подумала, что зря явилась, хотя такие мысли давались ей сложно. Она не очень любила признавать что то, что она делает, может быть нелогичным или неэффективным. Не было никого: ни охраны, ни танцовщиц, ни барменов, ни уборщиц. Хотя Сабина сомневалась, что последние тут в принципе бывают — убрали бы эти кровавые лужи на входе. Но зная Доминика, он оставляет их специально. Грязный извращенец.       В районе бара промелькнула тень, потом чья-то фигура в кремовой рубашке и классических штанах вышла из двери. Единственная дверь на весь зал — похоже, склад с алкоголем, кухня и все в таком роде. Только у бармена был туда доступ, но как туда попадал он было загадкой, ведь барная стойка не раскладывалась.       У того мужчины были блондинистые волосы, и Сабина тут же поняла, что это Доминик. Он поставил бутылки на станцию и поднял голову, взглянув прямо на женщину. Его лицо украсила довольная улыбка, Сабина решила спуститься. Пока она шагала вниз по лестнице, Доминик открыл все бутылки и поменял крышки на гейзеры, а после — поставил их в стойку. Доминик поглядывал на то, как элегантно брюнетка спускалась, придерживаясь тонкими изящными пальцами за перила и, даже не смотря на обычную одежду, представлял ее в том платье, которое она надела в последний раз. Нужно будет подыскать ей что-нибудь более дорогое.       Доминик взял old fashioned, наполнил его льдом и поставил на стойку сбоку. Потом достал смесительный стакан, сделанный из хрусталя и тоже насыпал туда колокольчики льда. В его руке тут же оказалась барная ложка, которую он эффектно прокрутил между пальцев так, словно та летала, а потом он запустил ее в стакан и, держа ручку ложки между средним и безымянным пальцами, прокрутил ей лед в стакане. Ложку он воткнул в общий лед в станции, а из стакана его элегантно выбросил туда же. Потом положил новый лед, схватил джиггер и бутылку односолодового шотландского виски с логотипом «разящей длани» на бутылке и отмерил ровно 35 миллилитров, а потом вылил алкоголь из джиггера в смесительный стакан. После таким же методом налил ликер Амаретто и, взяв ложку, еще раз все помешал — около пяти или семи секунд.       Сабина как раз преодолела последнюю ступеньку и даже не заметила, как из колонок начала играть музыка: не транс, не такая, которую обычно тут услышишь. На этот раз играла «Lethal» от Cloudeater — брюнетка ее знала. Еще интересно то, что она ей нравилась, а вот Сове такое вообще не по душе.       Доминик выбросил подтаявший лед из стакана, который отставил в самом начале, и поместил туда большой ледяной куб. Ложкой немного помешал его, чтобы тот опустился на дно стакана, а потом, схватив стрейнер, перелил получившийся коктейль из смесительного стакана в финальную посуду. В этот момент Сабина как раз присела на барный стул, наблюдая за тем, как красиво янтарная жидкость падает на ледяной куб, а затем наполняет все пространство в стакане.       Смесительный стакан Доминик поставил в раковину, а потом понюхал получившийся шедевр. Ему определенно нравилось то, что он сделал, но делал ли он это для себя? — Выпьешь? — спросил он, ставя стакан на стойку. Сабина глядела только ему в глаза, потому что не могла оторваться от этого волшебного цвета серых туч. Она приоткрыла рот, медленно набирая в легкие побольше воздуха, а пальцы ее обхватили стакан, притягивая к себе. Доминик чуть наклонил голову на бок, облизнул губы и продолжал довольно ухмыляться. Сабина сделала глоток «Крестного отца» и только тогда смогла отвлечься от Доминика — она вообще не собиралась выпивать. Пьяной за штурвал не сядешь. Но это отвлечение продолжилось не долго, она все еще ощущала взгляд парня на себе, и ей хотелось, чтобы он прямо сейчас перепрыгнул через стойку, подошел к ее стулу вплотную и страстно поцеловал. — Прекрати лезть ко мне в голову, — резко произнесла Сабина, ее брови собрались на переносице. — Не удержался, — пожал плечами Доминик, продолжая улыбаться. Картинки из головы исчезли, но она не могла лгать себе, что тот, кто стоит перед ней, не вызывает никаких желаний. — Я тут по делу. — Неужели? Какому? — Я… — только открыла рот женщина, как рука блондина накрыла ее ладонь, которой она держала стакан. Все тело пронзило странное ощущение, будто кто-то только что включил яркость этого мира на полную, а вместе с этим и обострил чувства. Доминик так и излучал свою силу и неясно, умел ли он ее контролировать, хотел ли, либо нарочно не делал. Он знал, что она его хочет, а она знала, что он — ее, но эти игры только добавляли дров в огонь. Даже не дров, а бензина.       Она нехотя расслабила пальцы, позволяя Доминику забрать стакан с напитком. — Я все еще хочу знать, что ты делаешь с теми девушками. — Разве это то, чего ты хочешь? Я думал, у нас свидание. — Я занята для того, чтобы ходить на свидания, — фыркнула брюнетка. Лицо Доминика резко стало безразличным, его глаза перестали быть такими волшебными, как пару секунд назад и Сабина всерьез задумалась, а видит ли она его настоящего? — Поэтому сбежала от своего русского молоденького парнишки и приехала ко мне? — По делу. — Я заманиваю красивых шлюх с трасс разговорами о деньгах, славе, апартаментах и нарядах, потом накачиваю коктейлем из наркотиков, с которых больше не слезть. Их документы сжигаю, подделываю досье и пишу «пропала без вести». Не выпускаю их на солнечный свет, отчего их кожа становится прозрачной, а глаза блестящими, не кормлю их ничем, кроме воды со льдом. Все, что они едят, обычно достается с вечеров с клиентами, если повезет. В итоге у них развивается нарушение самоидентификации, светобоязнь, болезнь Куру и повышение болевого порога настолько, что они в принципе никогда не чувствуют боли. Вроде бы, это все. Нужно что-то пояснить?       Сабина замолчала. Она поняла все, что он сказал и пыталась рассмотреть это с врачебной точки зрения, но никак не получалось. А что, если прямо сейчас кого-то превращают в такого «зомби»? Такое же могло произойти и с Сону, если бы она не была настолько бойкой и не наваляла тому псевдо-доктору. Самым страшным здесь была не та легкость, с которой Сабина достала интересующие ее сведения, а тот факт, что ей плевать. Да, она пришла не для того, чтобы докопаться до проблем с танцовщицами — на пути назад в прошлый раз, она уже и так поняла, что здесь творится. Она обо все этом даже не думала, ни секунды больше не думала ни о ком, кроме Доминика. А он это знал, поэтому и злился, что она не может себе признаться. — Ты считаешь себя плохим человеком? — спросила Сабина. — О, я просто ужасный. — Ты верующий? — Фиговый верующий. — Ты имеешь людей, в реальном смысле. Понимаешь? — она бы еще хотела добавить что-то вроде «так нельзя», но не добавила. — Да… — протянул Доминик, выпивая все, что было в стакане, одним большим глотком, — тебя бы я тоже иметь хотел, только ты сидишь ломаешься. — Я уже сказала, что я занята. — Не хочешь покурить? — Доминик достал из кармана упаковку сигарет, но когда открыл ее, Сабина поняла, что внутри были одни самокрутки. — Из чего они? — Просто табак, — блондин вынул косяк, покрутил между пальцев, пока складывал упаковку обратно в карман, и вынул зажигалку. Он всунул сигарету между зубами и подпалил, делая глубокую затяжку. Дым вокруг него красиво оседал на барную станцию, а приглушенное освещение от далеких прожекторов и неоновых лампочек рисовали интересные узоры.       Сабина не видела никого красивее. Вся его «ужасность» и загадочность пробуждали в брюнетке чувства давно минувших лет. Ей не хотелось ничего контролировать, не хотелось, чтобы делали то, что ей точно понравится.       Доминику было по душе, как Сабина без перерыва таращится на него. Он сделал шаг ближе к стойке, наклонился вперед, к женщине, и достал изо рта сигарету, выдыхая брюнетке прямо в лицо. Она тоже приблизилась к нему, наблюдая за его уверенными действиями.       Блондин протянул ей сигарету, глядя на губы, а Сабина лишь приоткрыла рот, позволяя парню сделать то, что он хотел. Она так давно не курила, Боже. Вроде бросила, вроде вредно. Женщина прикрыла глаза, когда сигарета оказалась у нее во рту, и сделала глубокую затяжку, откидывая голову назад. Доминик даже не думал двигаться: он прошелся пальцами в начале по щеке Сабины, а когда она буквально подставила ему шею, то и по ней. Конечно, в сигарете был не просто табак, но Доминик не обязан помнить.       Сабине было хорошо: в легких дым, по коже бегут электрические разряды от прикосновений этого ужасного блондина, в животе бабочки — тревожность. Вдруг Доминик отстраняется, Сабина открывает глаза, глядя на него, а он перепрыгивает через стойку и присаживается на барный стул рядом со своей гостьей. Что в этом радианте было такого? Скорее, Сабине просто было интересно, что он еще может сделать необычного. — Расслабилась? — спросил он, сидя слишком близко. Женщина протянула самокрутку, парень подхватил ее губами и затянулся. — Я не была напряжена. — Продолжаешь врать? — Я никогда не вру. — Смешно, — хмыкнул Доминик, доставая из другого кармана пару пакетиков. Не сложно было догадаться, что это такое. Он ловко высыпал содержимое одного из пакетиков на барную стойку и, взяв трубочку и салфетку, принялся делать линии. — Кокаин. Серьезно? — закатила глаза Сабина. Доминик усмехнулся, показывая еще пару пакетиков. — У меня есть ЛСД. Хочешь? — Нет. — Нет или как с сигаретами? — Нет, — отрезала Сабина, но все равно смотрела на Доминика с интересом. Он ответил на ее взгляд, протягивая косяк, и, медленно наклоняясь к дорожке, продолжал глядеть на брюнетку. Когда смотреть уже было физически невозможно, парень прикрыл глаза и втянул через трубочку одну из дорожек. Шумно выдохнув через рот, он тряхнул головой.       Сабина сделала еще одну затяжку: там точно была марихуана. Она достала сигарету изо рта и начала разглядывать ее, а потом сильная мужская рука притянула ее стул еще ближе к себе. Женщина подумала, что сейчас упадет — а падает она в этом клубе слишком часто — и уперлась руками о грудь Доминика. Опять это чувство, заставляющее ее сердце биться чаще и так оглушительно.       Доминик придерживал Сабину за талию свободной рукой, глядел на нее снизу, пока забирал самокрутку. — Что же будет, когда Сашка обо всем узнает? — Доминик улыбнулся, наконец демонстрируя ровные белые зубы. В его вопросе была открытая насмешка и издевка, но это ничего. — О чем он должен знать? — О том, что ты ему изменяешь. — Мы курим травку, — спокойно говорила Сабина, хотя сердце ее так и норовило выпрыгнуть из груди. Она знала, что Доминик вовсю пользуется своими радианитовыми способностями, но ей так нравилось. Это как наркотик — всего одно прикосновение. — Думаешь, сможешь обмануть себя? — В чем я себя обманываю? Ты просто пользуешься силами, заставляешь меня хотеть то, что тебе удобно. — Неужели я тебя переоценил? — Доминик отпустил талию Сабины, и та вернулась на свой стул. — Я не рисую тебе картинки в голове, я только обостряю чувства. Не в моей власти заставить тебя хотеть меня, но в моей власти обострить то, что уже есть. Так что в своей голове ты уже давно изменяешь этому бедному русскому парню. — Он не бедный. — Ну да, денег у вас будет побольше, чем у меня, — Доминик склонился к следующей дорожке, вновь отдавая косяк Сабине. Так охотно приняла его, снова делая глубокую затяжку. Странно, будто все резко застопорилось: ни желания, ничего. — Ты вообще думаешь о нем, пока сидишь тут со мной? — вдруг спросил Доминик. Он мало спрашивал. Брюнетка уставилась куда-то вперед, ворочая вопрос туда-сюда. Правда в том, что нет, не думает. А еще должна чувствовать себя последней стервой после того, как бросила его в Венеции на полу, когда он сказал ей, что ему больно. — Я хотела это проверить. — Что именно? — Буду ли я думать о нем с тобой. Не думаю. — Но мы ведь просто курим травку, — усмехнулся Доминик, медленно поднимаясь со стула. Сабина тут же повернулась к нему, она не хотела, чтобы он уходил. — Ты куда? — Ох, не волнуйся, — произнес он, снимая с себя рубашку, и шагнул вперед к женщине. Его пальцы коснулись ее колен и мягко раздвинули ноги в разные стороны, позволяя подойти еще ближе. Потом Доминик потянулся к футболке Сабины и начал ее стягивать, на что женщина никак не сопротивлялась. — Зачем ты это делаешь? — спросила она. — И так понятно, что мы больше никогда не увидимся. — Ты говорила так и в прошлый раз, — Доминик снял с Сабины футболку и положил ее на барную стойку, — пришла же. — Я просто проверяю теорию, — она закатила глаза. Доминик резко отобрал косяк и бросил его в раковину, а потом его руки обхватили талию Сабины, отчего та впилась ногтями в его предплечья. — По-моему, когда ты увидела меня в баре сегодня, — он жадно поднимал руки вверх, к ее груди, — ты сразу же поняла, что твоя теория отстой. — Я не буду заниматься с тобой любовью, — заявила Сабина, но продолжала сидеть ровно. — Он слишком хороший, чтобы делать ему еще больнее. — Думаешь, после моих прикосновений, тебе будет хватать его русских рабочих рук? — Доминик рассмеялся, убирая ладони. Он наклонил голову. — Неужели ты делаешь это только из-за того, что я красива? — Ты? — Доминик указал на нее пальцем, а потом сделал паузу и улыбнулся во все свои тридцать два зуба. — Красивое — скучно. У меня нет привязки к внешности, во мне больше интерес играет. А ты интересная. Но я не очень понимаю, что тебе даст эта информация. — Я пытаюсь понять, к чему мы придем. — К тому, что накуримся, — Доминик вернулся к кокаиновым дорожкам и вдохнул еще одну. — Как врач говорю, что следующая будет лишней. — Для радиантов границы немного сдвигаются. — Я просто пытаюсь предотвратить твою глупую смерть. — Не стоит, — улыбался Доминик, — ты же понимаешь, что я взрослый? И отдаю отчет всем своим действиям, даже самым нелогичным? — добавил он, и, если бы кто-то другой сказал это, то фраза получилась бы максимально сухой и скучной. Однако блондин обладал странной аурой загадочности вокруг себя, поэтому в каждом слове можно найти уйму подтекстов и смыслов. ***       Надо отдать Сейдж должное: ее спокойствие и твердая уверенность распространяются на всех членов команды, а еще очень полезны при посадке самолета. В Токио, кроме Джетт, никто не был, поэтому наконец-то кореянка могла пошутить над удивленными лицами своих коллег. Просто всегда происходило наоборот. — Странный город, — сквозь зубы произнесла Рейна. Ей явно не нравились яркие высотки, шумные магистрали, запах уличной еды и рыбы. Да, отличия от Мексики на лицо. Из-за изменения климата и глобального потепления здесь стало еще жарче и влажнее, а большинство прибрежных городов пришлось полностью перестроить из-за поднявшегося уровня мирового океана. Но это ничего. — У меня тут есть небольшая квартирка, — кивнул Сайфер, указывая на странный одинокий квартал, который был словно съеден высотками, надстроенными над ним. Марокканец вынул ключи из кармана и продемонстрировал агентам, а потом направился в сторону нужного дома. Все пошли за ним — как хорошо, что можно было незаметно припарковать самолет на парковке Кингдома и это не будет выглядеть странно.       В квартирке действительно было мало места, чувствовался запах уличной еды, а еще были буквально картонные стены. Ничего, все здесь говорят на английском, осталось лишь не кричать.       Рейна плюхнула сумку с оружием на пол, рядом с низким обеденным столом: она пока не понимала, как можно обедать на полу, так же ничего не поместится. Сайфер сразу же расположился за еще одним компьютером в соседней комнате и уже настраивал камеры видеонаблюдения. Омен подозрительно наблюдал за безлюдной улицей из-за полупрозрачных занавесок, а Джетт с Сейдж заглянули в холодильник. — Вот это дыра… — протянула кореянка, — и жрачка вся стухла. — Я не планировал сюда возвращаться, — хихикнул Сайфер, печатая что-то на клавиатуре, — глаза у нас есть. — Значит слушаем план, — голос Рейны заставил всех вспомнить, зачем они сюда приехали. Сайфер решил тоже присоединиться и теперь все собрались в главной комнатушке. Сейдж и Джетт присели на подушки на полу, потому что уже знали, для чего они тут лежат, и что так удобнее, потому что пол темный и приятный, а вот мужчины и Рейна решили постоять. — Так как сигнализация отключается только из здания, Сайфер пойдет первым, — указала на него Рейна, а потом полезла в сумку и бросила ему пистолет с глушителем, — не думаю, что кто-то будет против. Когда он отвлечет на себя внимание, мы с Джетт и Сейдж зайдем на лестницу. Омен пустит паранойю на этаже с лабораторией. Готово. — Звучит слишком легко, — протянула Джетт, — когда начнем? Я как раз заточила все свои ножички. — Начинаем сейчас.       Как хорошо, что сегодня ночью Токио устраивал огромный фестиваль в центре города. Главный штаб Кингдома хоть и находился поблизости, но люди оттуда ушли, так что случайных зевак или жертв на этот раз удастся избежать. Не то, чтобы они волновали Рейну или Омена (его вообще ничего не волнует), но остальных это напрягало. Сейдж казалась мексиканке слишком снисходительной — особенно с такой силой на руках; Сайфер просто любил поболтать и в основном был полезен своими мозгами; а Джетт явно хотела понравиться, а еще выплеснуть накопившуюся злость на Вайпер, идя против нее и замышляя что-то против нее. Все это казалось Рейне абсолютно неуместным. Да, она не простит гадюке то, что она не вылечила ее сестру, что отправила в тот храм, но Рейна не могла отрицать — брюнетка ей очень нравится. Такая же хладнокровная, как и она сама.       Разделившись около территории штаба, Сайфер, как и обещал, пошел первый. Ничто в этом мире не могло заставить его переодеться: он продолжал носить свой длинный плащ и широкую шляпу с маской. Руки были в карманах, глубоких карманах, где как раз лежали всевозможные секретные устройства и его рабочий телефон. Все это он сделал сам, конечно же.       Почему он участвовал? Потому, что ему было интересно засунуть нос в какое-нибудь громкое дело. Он знал абсолютно все, что произошло с Люсией, но как же интересно, что будет дальше! Да и почему Люсия все еще жива? Неужели Сантос воссоздала силу Сейдж? А ведь она пыталась сделать это все десять лет.       Подойдя ко входу, Сайфер спокойно прошел к раме металлодетектора, где его обступили двое охранников, третий был в будке. Они предполагали, кто к ним пришел, но так как остались глубоким вечером здесь одни, хотели выслужиться один перед другим. — Аамир эль-Амари? — спросил один из них, на что Сайфер захихикал. — Можно называть только кодовые имена. Я Сайфер. — Разумеется, — кивнул один охранник слева, — руки за спину, Вы пройдете с нами до выяснения обстоятельств. — Погодите! — выставил левую руку марокканец, а правой пока в кармане искал нужный прибор. — Вообще-то, я здесь работаю. — Уже нет. «Протокол Валорант» был признан неуправляемой организацией изгоев, так что нам поручено задержать всех вас. — Ах… жаль, — протянул Сайфер, а потом резко вынул правую руку из кармана и приклеил плоскую круглую штуку к металлодетектору, сам нагнулся. Свет мгновенно выключился во всем районе, после такого яркого освещения охранники остались абсолютно «слепыми». Сайфер достал из нательной кобуры под плащом свой пистолет и тремя аккуратными выстрелами убрал охранников. — Ла-ла-ла… — напевал марокканец. Конечно, через пару минут на этажах выше сработали аварийные генераторы, но устройство Сайфера блокировало любой поток информации и электричества у главного входа. Мужчина снял свою шляпу и, нажав пальцем какую-то кнопку внутри, бросил ее в сторону головы одного их охранников, тут же доставая телефон. — Я знаю, где вы… — забавно протянул Сайфер, уставившись на экран. Из его шляпы вдруг показались механические «ножки», похожие на все те страшные фантастические представления о машинах, которые захватят наш мир, и впились в голову мертвого охранника. Марокканец же стоял рядом и продолжал насвистывать незамысловатую мелодию. — Ага! — довольно воскликнул он, когда на его телефоне показались расположение остальных охранников и, что самое важное, главная подсобная комната с электрическим щитком. Схватив шляпу, он надел ее обратно, и зашагал в том направлении.       Рейна шла первая, за ней была Джетт, а за Джетт — Сейдж. Когда бахнуло электричество, девушки поняли, что началась их часть плана. Главная дверь была разблокирована, трупы охранников уже остыли. Рейна переступала через них, абсолютно не обращая внимания на лужи крови, а вот Сейдж было немного некомфортно. Если бы она могла, она бы, не раздумывая, воскресила их, но, если подумать, они бы тут же их арестовали. Да уж…       Как и обещалось, девушки попали на запасную лестницу, где тоже не было света. Видимо, здесь его питал щиток, который располагался на первом этаже, а Сайфер делает слишком убойные гаджеты.       Рейна достала фонарик, держала его одной рукой под рукой с пистолетом и медленно поднималась. Сейчас им нужно выйти на третий этаж к лифту для персонала, чтобы подняться наверх, иначе бы шли они целую вечность. Когда тревога дойдет до главного поста охраны, Сайфер уже будет в подсобке и перехватит их радиосигналы, перенаправит их в радиомолчание и наведет шороху, пустив какую-нибудь музыку типа Infraction «First Shot» и будет смеяться со страха на лицах работников. — Плохое предчувствие, — тихо произнесла Сейдж, идя позади девушек. У нее тоже был пистолет, но он не внушал лишней уверенности. — Да все… — только хотела произнести Джетт, как Рейна преодолела лестничный пролет и под свет фонарика попался охранник. Он увидел их и, заорав, снял предохранитель со своего оружия. — Назад! — крикнула Рейна, резко приблизившись к мужчине в упор, и схватила его за голову. Она прокрутила его тело, словно пушинку, на 180 градусов и впечатала головой в стену, параллельно «высасывая» из него душу. Или энергию. У кого не спросишь — всегда разные мнения. Охранник упал замертво. — Охренеть, — улыбнулась Джетт, одобрительно глядя на Рейну. Та подмигнула ей и, снова выставив пистолет наизготовку, продолжила подниматься.       Они вышли на третий этаж под одинокую лампочку и стали ждать лифт. Ехал он быстро, а когда приблизился к третьему этажу, девушки стали по обе стороны от дверей, прижавшись к стенам. Когда двери открылись, а лифт издал громкий звук колокольчика, Рейна тут же наколдовала свой фирменный «глаз» и пустила его в пространство перед лифтом. Сразу после этого она заглянула внутрь — пусто. — Порядок, — сказал она, когда глаз рассеялся. Джетт и Сейдж зашли следом, кореянка нажала на нужный этаж и двери закрылись. В лифте было тихо и неинтересно. Ну, для Джетт, поэтому та решила поговорить: — Ты видела Люсию? — Да. — Как так вышло вообще? — продолжила кореянка, бросив взгляд на Сейдж. — Я думала, что у вас с Вайпер уговор. — Он был, — кивнула Рейна, — она облажалась. — Твоей сестре провели всевозможные анализы, — вступилась Сейдж, хотя знала, что ей сейчас не стоит никого выгораживать, — Сабина хороший доктор, но она не может вылечить то, что неизлечимо. — Как видишь, — начала злиться Рейна, — Люсия в порядке и она у Сантос, которая ставит над ней опыты. Моя сестра не была радиантом и я не хотела ей такой участи. — То есть ты презираешь людей, — начала Джетт, прокручивая один из ножей между пальцами, — но твоя сестра человек и с этим все окей? — Она моя сестра. — А, ну да. Это все объясняет. Просто странно, что Вайпер не смогла, а Сантос смогла. — На что ты намекаешь? — Рейна сделала шаг ближе к Джетт. — Да не знаю, меня там не было. Но Сейдж была, — кивнула кореянка в сторону китаянки. Осанка последней мигом стала еще более идеальная. — Я не знаю, о чем вы говорите, и мне крайне жаль, что ради спасения нам приходиться жертвовать невинными людьми. — Невинными? — усмехнулась Рейна. — Они здесь, значит они против нас. С врагами у меня говорить нет времени. — Рейна, — кивнула Сейдж, — есть более достойный способ выживать, чем тот, что выбрала ты. — Ой, пристыдила. Pobro de mi… как теперь с этим жить? — гортанно рассмеялась мексиканка, а лифт как раз подъехал на нужный этаж.       Двери открылись и девушки услышали чьи-то далекие крики: кажется, Омен уже был здесь. Рейна глянула на Сейдж, в этом взгляде буквально все было не так: мексиканка лишний раз хотела доказать, что никто здесь не намерен искать «лучшие способы». — Радиант есть радиант, — сказала она, — мы лучше и сильнее. И если мы можем все, значит мы делаем все, — добавила она и направилась вперед. Джетт и Сейдж переглянулись, но не нашли друг в друге понимания. Нет, кореянка окончательно убедилась, что Рейна права — хватит уже сдерживать в себе данную свыше силу. Ничто в этом мире не происходит просто так, и это факт.       Рейна ворвалась на этаж через дверь для персонала и тут же огляделась: мимо нее пробегали люди в белых халатах, держась кто за глаза, кто за голову. Паранойя Омена работает отлично, особенно после рассказов Джетт о том, как она не могла ничего видеть и слышать пару минут. Идя вперед, мексиканка все больше и больше накапливала в себе злость. Все это место было ей противно и, когда она наконец оказалась в центральном коридоре, напротив нее как раз оказалась эта отдельная круглая комната, а там, внутри, на кушетке сидела ее Люсия, к виску которой был прижат ствол пистолета. Державший его был каким-то врачом, который, похоже, хорошо знал либо Сантос, либо дела агентов Протокола, раз понял, за кем тут все собрались.       Рейна остановилась, руки ее были опущены, рукоять пистолета сжата до боли, которой женщина не ощущала. Рядом появился Омен, они перегляделись. — Надо же… — протянул странный надменный голос, а потом из-за спины своего коллеги-врача, показалась фигура Сантос, — я надеялась, что ты придешь за сестрой, но не так скоро.       В этот момент Сейдж и Джетт как раз хотели нагнать Рейну, но услышали разговор. Последняя остановила первую и жестом приказала держаться стены и молча слушать.       «Это Сантос?» — беззвучно губами произнесла Джетт, на что Сейдж уверенно кивнула. Выругавшись в своей голове, кореянка показала на противоположный выход в коридор, который должен был, по идеи, вести к центральной круглой комнате с другой стороны. Туда они и направились. — Ну так выходи, поговорим, — кивнула ей Рейна. — Нет, — усмехнулась доктор, — как насчет того, чтобы вы все сдались, и я закончила свое исследование? — О… тебе надо настроить все свои приборчики? — задиристо продолжала мексиканка, под монотонное шипение Омена рядом. — Ничего, радиантам похрен. — Люсия не была радиантом. — И не должна была им стать. — Но ты ведь ненавидишь людей. — Она — моя семья, в первую очередь, — Рейна сделала шаг вперед, ближе к двери в комнату, совершенно не опасаясь за то, что кое-кто со страху может не штанишки намочить, а спустить курок. — Но я сделала ее идеальной. Идеальной в твоем понимании, — Сантос продолжала. — Разве плохо то, что теперь любой может быть радиантом? — Радиантом нельзя стать, ими рождаются. Точка. — А если переродиться? — Это никак не относится к Люсии. — О… относится, — Сантос улыбнулась и что-то в этом разговоре напомнило Рейне о Сабине, — она была мертва, когда наш конвой перехватил самолет Протокола. Так что скажи спасибо, теперь она твоя точная копия.       Ярость внутри Рейны уже закипела. Она не хотела слушать ничего, что выливалось из уст Сантос, потому что оно было похоже на яд. Этот яд был страшнее яда Вайпер, потому что Сантос была уверена в своих словах и они били по больной кровоточащей ране. Если бы не Люсия, если бы не ее состояние, то шантажировать Рейну никто бы не смог, и она бы не оказалась связана с Протоколом. Однако, спустя столько времени, женщина уже не особо понимала, почему так не любит это место: раньше у нее никого не было, кроме жизненных сложностей и постоянной нищеты, а сейчас вокруг нее радианты с огромным влиянием и силой, но привычки сильнее нас.       Татуированная рука Рейны медленно поднялась. В ней стала собираться темно-фиолетовая энергия, соединяясь в нечто сферической формы. — Еще одно движение, — быстро выпалила Сантос, — и она умрет. — Ты умрешь, — Омен вдруг оказался позади Сантос и приставил ей нож к горлу, — так что Люсию вы отпустите. Рейна улыбнулась: вот в такой команде работать было приятно. Женщина сделала шаг вперед, глядя на Сантос исподлобья. — Думаешь, мне есть дело до малявки? — начала паниковать врач. — Я могу повторить этот «удачный эксперимент»! Мне плевать, кто займет ее место! — Кишка тонка, — сказала Рейна, сделав еще шаг. Коллега Сантос бросил на нее испуганный взгляд, продолжая сжимать плечо Люсии. — Да?.. — Сантос еще раз растерянно посмотрела на девочку. — Убей ее!       Врачу не нужно было повторять еще раз. Все произошло так быстро… Услышав это, Рейна сорвалась с места, поднимая пистолет вверх, но было все равно медленно. Словно в рапиде, мужчина-врач уже нажимал на курок, но вдруг какая-то огромная ледяная стена подняла его тело и впечатала в потолок так, что ошметки врача разлетелись в стороны, будто кто-то сжал ногами арбуз. Все застыли. — Прах к праху, — произнесла Сейдж, стоя с выставленной вперед рукой, от которой веяло бирюзовой дымкой.       Сантос не стала медлить и резко воткнула Омену в живот длинный скальпель, который все это время прятала в рукаве. Когда тот отпустил ее, рефлекторно отпрянув, женщина рванула мимо Рейны. Мексиканка попыталась ее схватить, но промазала, поэтому побежала следом. — Не хочу нарушать веселье, — раздался голос Сайфера буквально отовсюду, — но к вам тут кое-кто поднимается. Не вижу картинку. — Дерьмо, — выругалась Джетт, резко выставив перед собой руки, и около десяти клинков теперь парили перед ней, — веселье начинается! — Омен, — окликнула его Сейдж, когда тот достал из тела скальпель и на пол стала капать темная жидкость, — мы должны открыть палаты, — кивнула китаянка и, наколдовав еще одну сферу, развеяла ее в сторону эфемерного человека. Рана на его теле быстро затянулась. — В комнатах убрал радианитовый подавитель. Омен — приступай, — опять раздался голос Сайфера. — Спасибо, — прошипел он в сторону Сейдж и направился к первой попавшейся двери. — Кто-то должен остаться с Люсией, — произнесла Джетт, — иначе мы трупы. — Я останусь, иди с Оменом, — ответила Сейдж быстро, а потом рванула к девочке, которая сидела в полном шоке. Джетт была довольна выбором китаянки, поэтому метнулась к эфемерному человеку. — Там что-то распылили… — протянул он, глядя в окошко, ведущее в одну из запертых палат. Ребенок лежал на кровати и не двигался. — Нам их всех не унести, — Джетт глянула на Омена и до нее наконец дошло, что все пошло не по плану. Эфемерный человек на ее глазах растворился, а потом нарисовался по ту сторону закрытой двери. Джетт отшагнула — через секунду дверь вылетела наружу, оставляя после себя дымку. Ребенок там и правда лежал без сознания, но зато точно не будет мешаться. Как их вынести они решат потом. Омен тем временем двинулся к следующей двери.       Сейдж присела на одно колено рядом с кушеткой, на которой сидела Люсия. Она аккуратно погладила ее по предплечьям и улыбнулась: — Ты как? Все нормально? Твоя сестра уладит пару дел и заберет тебя отсюда, — но потом до Сейдж дошло, что в прошлый раз девочка не говорила на английском. — Ты понимаешь меня? — Да, — ответила та. — О, кто-то подтянул язык, — старалась разбавить атмосферу китаянка, — тебе точно нигде не болит? Может, расскажешь, как ты тут оказалась и что помнишь?       Рейна бежала за Сантос к самому лифту и догнала ее. Мексиканка ухватилась за рукав белого халата, мгновенно разворачивая врача на себя, а та, впившись пальцами в поднос с медикаментами, который стоял на каталке, ударила им Рейну по лицу. Последняя отпрянула, выронив пистолет. Они вдвоем остановились, потому что бежать было уже некуда: впереди двери лифта, который, если судить по экранчику сверху, поднимался сюда.       Сантос поправила перекосившийся халат и стала опасливо оглядывать пространство вокруг в поиске еще какого-нибудь оружия, а Рейна медленно подняла на нее взгляд, все еще ощущая тупую боль в левой скуле. Ее рука достала нож, прикрепленный к ремню, и умело перебросила его в боевое положение лезвием вдоль запястья.       Сантос попятилась к лифту, нащупала кнопку вызова и пару раз яростно нажала на нее. Рейна стала подходить, но двери открылись и в лифте показался целый отряд из 9 человек в обмундировании. На их бронежилетах было лишь два слова: Kingdom Defense.       Сантос упала им в ноги и заползла в лифт, пока они выбегали из него. Рейна тут же метнула нож одному солдату между глаз, он свалился трупом. В нее начали стрелять и женщина, быстро схватив душу покойного, потеряла физические очертания, превращаясь в настоящего призрака. Это позволило ей переместиться за ближайший угол, где она как раз подобрала свой пистолет.       Когда пятая дверь была выбита, Джетт услышала, как лифт открылся. Она бросила взгляд на Рейну и Сантос и узрела пришедших из KD, а еще поняла, что надо делать ноги отсюда. Омен телепортировался за следующую дверь прежде, чем кореянка успела ему что-то сказать. — Я потерял управление! — с большими помехами начал кричать из всех громкоговорителей голос Сайфера. Он начал еще одну фразу, но трансляция сигнала просто прервалась. В комнатах снова включился радианитовый подавитель и Омен резко упал на колени. Джетт буквально прыгнула на дверь, глядя в маленькое окошко, и забарабанила по ней. Из-за того, что Омен был и не тут, и не там, вся его энергия была из радианита, так что если ее «отключить», он умрет.       Джетт поняла, что эфемерный человек уже не такой уж эфемерный, а просто умирает от невыносимой боли, и быстро нашла замок. В ее распоряжении было столько острых предметов, что фантазия могла бы и разгуляться, но, запаниковав, она просто хотела, чтобы Омен остался жив. Если так можно было сказать про него.       Съехав на колени, Джетт взяла один из своих тонких клинков и попыталась воткнуть его в разъем для карточки, но ничего не выходило. Нужно было что-то, что просто помнет этот кусок металла. А потом до ушей кореянки донеслись выстрелы.       Сейдж быстро, чисто машинально, сняла Люсию с кушетки, когда услышала выстрелы. Она накрыла ее собой, медленно оглядываясь: вроде стреляют пока не по ним. Пока. — Мне страшно, тетя Инь, — послышался жалобный голосок Люсии. — Все будет хорошо, — улыбнулась ей Сейдж, хотя не была так уж и уверена. Она лишь заметила, что после слов Сайфера, Омена видно не было, а вот Джетт закопошилась. Высунувшись, как сурикат, Сейдж поняла, в чем дело. — Сиди здесь, поняла? — сказала она, внимательно взглянув на Люсию. Девочка лишь кивнула, но, казалось, что как только Сейдж уйдет, ее забьет крупная дрожь. Однако китаянка ушла.       Она подбежала к Джетт, схватив ее за руки, и подняла на ноги. — Иди к Люсии, я открою. — Да? Ладно, хорошо, — выдохнула кореянка и ринулась к той, ради чего все это и затевалось.       Сейдж присела, прислонила ладонь к замку и попыталась его заморозить — ничего не получалось. Потом создала изо льда нечто, похожее на карту, которую сюда должны были засовывать, но и она не увенчалась успехом, просто сломавшись пополам.       Рейна схватила пистолет, наколдовала сферический глаз и запустила его в коридор, откуда как раз бежал отряд. Похоже, этих ребят было обдурить не так-то просто: один из них стрельнул в глаз и тот исчез, но Рейна уже высунулась, скорее по привычке, отчего сразу же получила пулю в плечо.       Мексиканка отступала назад, ближе к другим агентам, думала о том, как спасти Люсию, а еще всадила целую обойму в одного солдата. Ему все нипочем — из чего их броня?       В одного солдата прилетело пару клинков, нашпиговав ему все горло. Рейна глянула в сторону: Джетт стояла в коридоре, около панорамных окон, закрывая собой Люсию. Солдаты тоже остановились потому что, похоже, не ожидали так много радиантов на квадратный метр.       Рейна проскользила по полу к нашпигованному трупу, вынула два ножа и, резко поднявшись, вспорола горло стоящему рядом зевающему солдату.       Другие открыли по ней огонь, но женщина, укрывшись телом нового трупа, не сдавалась. Она бросила его на оставшихся военных, разбив их «строй» и, стянув с трупа винтовку, убила еще двух. Оставшиеся пятеро наступали. Тот, кто стоял ближе, замахнулся прикладом, но Рейна увернулась, параллельно вытягивая душу из убитых, чтобы залечить огнестрельное ранение в плече.       Сейдж устала пытать свое воображение, особенно когда слышала всхлипы Люсии, крики Омена, борьбу Рейны и безысходность, исходящую от Джетт. Разозлившись, она отпрянула от двери и в направила в сторону нее руку: дверь вышибла огромная ледяная стена, просто снесла ее с петель и превратила в мятую бумажку.       Китаянка мигом схватила Омена и достала его из камеры, отводя подальше от нее: ему стало гораздо легче. Он стоял твердо и молчал, опустив голову. — Вы меня разозлили… — прошептала Сейдж и направила руку на оставшихся солдат, как раз в ту секунду, когда Рейна вытягивала душу. Китаянка сложила две руки, бирюзовые частицы стали появляться из воздуха и образовали сферу, а потом девушка метнула ее в сторону солдат.       Сфера пролетела прямо рядом с ухом Рейны, отчего мексиканка застыла. Врезавшись у ног мужчин в форме, она раскололась и мгновенно покрыла льдом их тела.       Рейна вздохнула с облегчением. Да чего уж там — все вздохнули с облегчением, а Омен просто тихо что-то шептал. Мексиканка наконец начала шагать ближе к Джетт и Люсии, прятавшейся за ее спиной, но странный звук заставил ее остановиться. — Что за… — протянула Сейдж, когда увидела, как ее лед идет глубокими трещинами, словно яичная скорлупа. В следующее мгновение от магии китаянки ничего не осталось: один из солдат достал оружие, напоминающее гарпун на пружине, и запустил в Рейну. Оно впилось женщине в живот. А второй военный метнул в сторону Сейдж какое-то плоское устройство. Оно прикрепилось к стене позади китаянки. — Это оно… — тут же сообразил Омен, встречаясь с Сейдж взглядами, — радианитовый подавитель.       Сейдж взглянула на Рейну, которая уже упала на четвереньки, держась за кровоточащую на животе рану — а ведь гарпун прошел ее насквозь — потом перевела взгляд на количество солдат и мигающий счетчик этажей над лифтом, а затем глянула на Джетт и Люсию. Они стояли так близко к окнам, что это показалось Сейдж единственным решением. Она достала пистолет. — Прыгай! — крикнула китаянка, выстрелив в одно из стекол. Джетт чуть пригнулась от неожиданности, но потом, схватила Люсию обеими руками и бросилась из окна. Сразу после над головой кореянки пролетела волна от сработавшего Подавителя. ***       Сова долго собирался с мыслями прежде, чем выйти из комнаты. Он сломал стул и смотрел на деревянные ошметки под звуки взлетающего самолета. Все было так неправильно и неуместно, что даже мыслей не появлялось. Когда русский понял, что простоял так уже около нескольких часов, наконец решил выйти.       Блондин медленно шел по длинному коридору и тихо приоткрыл дверь в штаб: Бримстоун опять уснул в кресле под какую-то песню с винилового проигрывателя. Однако дверь предательски заскрипела, выдергивая бывшего военного из дремоты. — Прости, не хотел будить, — признался Сова, теперь уже открывая дверь нараспашку. — Да ладно, — Лиам потер глаза широкими шершавыми ладонями, — ты сказал, вы разберетесь, но что-то мне кажется, ничего не вышло. Я прав?       Сова просто нехотя кивнул и прошел к холодильнику, открыл его, нашел где-то очень далеко бутылку наполовину выпитой водки и безразлично принялся разглядывать упаковку. — Я знаю, что Сабина за словом в карман не лезет, но ты же знаешь, что она никогда бы не сделала чего-то, что плохо бы на тебе отразилось, — продолжил Лиам, наблюдая за русским. Тот безразлично плюхнулся на диван, открыл бутылку и сделал большой глоток: водка была хорошая, мягкая. — Я надеюсь, она знала, что в наших руках было все. — Говоришь так, будто больше никогда не увидитесь. — Не думаю, что все будет, как прежде. Есть такое ощущение, — Сова опять сделал глоток. — Послушай, — Лиам нагнулся в сторону русского, — я знаю Сабину слишком давно, люди столько не живут, — усмехнулся он, — и то, как она тогда на тебя смотрела, как кричала на меня, спасая «врага»… такое не может просто испариться. Она всегда стремится к пониманию без слов, чего я никогда не одобрял, но она взрослая, чтобы слушать кого-то еще. — Она мне нагло врет. Такого раньше не было. — Она знает, что ты знаешь, когда она врет. Чего ты боишься? — Я знаю, что она поехала с этим Домиником делать, — Сова откинул голову на спинку дивана и глянул в потолок, грустно улыбнувшись, — самое смешное, что я даже не остановил ее. — А разве ты бы смог? — Не смог бы, — согласился русский, потрепав себя по волосам свободной от бутылки рукой. ...       Доминик нарочно хрустнул шеей и улыбнулся. Он уже давно был под препаратами, но это не делало его невменяемым. — Ты уже достаточно накурилась, чтобы я шутил про свой волшебный член? — спросил блондин, на что Сабина рассмеялась громко и искреннее. Такое с ней было очень редко. Впервые за столько месяцев услышав свой смех, женщина удивленно глянула на Доминика. Его голова опять была немного наклонена вбок, глаза горели удовлетворением от своей шутки, а на губах виднелась ухмылка. — Ладно, признаюсь, — нарушил тишину Доминик, обходя брюнетку со спины, — ты первая женщина, которая так долго со мной говорила. — Правда? — Сабина следила краем глаза за действиями парня, а потом почувствовала его пальцы у себя на плече. — Я думала, ты вообще с женщинами не общаешься. — Хах… — усмехнулся тот, проходясь пальцами от плеча до шеи Сабины. — Обычно их рты были немного заняты. — О боже… — закатила глаза брюнетка. — А еще я честно признаюсь, — продолжал Доминик, нежно коснувшись губами шеи женщины, — что через две минуты мы будем трахаться. — Ты слишком самоуверен, — Сабине с большим усилием давались простые фразы, потому что силы Доминика вовсю разошлись. Его прикосновения были не просто приятным и нежны, они магическим образом дарили такое наслаждение, о котором брюнетка доселе не знала. — Посмотри на себя, — Доминик прижался губами к затылку Сабины, а его ладони нежно опускались по ее предплечьям, — ты же в моей власти. ...       Сова сделал еще один глоток водки и даже немного успокоился. В бутылке оставалось совсем ничего, к сознанию уже начинал подкрадываться алкоголь. — Я не знаю, хорошо это или плохо, — сказал он, взглянув на Лиама. — Никто не может ее контролировать, и ты знаешь это. — Я убью Доминика. — За что? Они там просто разговаривают, я уверен. — А я уверен, что он… — желваки на лице Совы выступили сильнее обычного, он отвел взгляд, — он… — все еще не мог сказать русский. — Она не изменит тебе. — Ты не знаешь. — Я не знаю, я уверен, — кивнул Бримстоун. ...       Доминик развернул стул, на котором сидела Сабина, на себя. Он был выше женщины, поэтому, хоть и стоял близко, глядел на нее сверху вниз. — Мне казалось, что я свои намерения четко обрисовал. — Я свои тоже. — Ломаешься, как школьница, — улыбнулся Доминик, — Сашка ни о чем не узнает, а тебе будет дико приятно. — Знаешь, сколько мужчин с такими амбициями я встречала? ...       Сова отрицательно покачал головой, вновь запрокинув голову на спинку дивана. — Даже не хочу представлять, как он касается ее… — рефлекторно русский дотронулся подушечками пальцев до своих губ, но потом быстро убрал руку вниз, на горлышко бутылки, — я вырву ему руки и глаза выколю, вдобавок. — Прекрати сопли жевать, как сосунок. Ты мужчина или кто? — Лиам всплеснул руками. — Я говорю, что она тебе никогда не изменит, так послушай меня! — Я костями ощущаю, что она прямо сейчас это и делает. — Ты так в ней не уверен? Или в себе сомневаешься? ...       Доминик дотронулся пальцами до подбородка Сабины и чуть нагнулся вперед. Ее глаза то и дело смотрели на его губы, но женщина не намерена была что-либо предпринимать. — Пожалуйста, не сомневайся в моих способностях, — сказал Доминик, наклонившись еще сильнее, и накрыл своими губами ее. Руки Сабины словно развязали: она крепко сжала пальцами длинные крашенные волосы Доминика у него на затылке, полностью растворяясь в этом поцелуе. Он был медленным, нежным, глубоким и ощущался совсем иначе.       Рука Доминика сползла на шею Сабины, мягко поглаживая ее тонкую бархатистую кожу. Он совсем не ждал, что женщина возьмет инициативу на себя, ему нравилось делась все самому, и как хорошо, что чтобы доставить приятно себе, он заполучил такую красотку. ...        — Если я узнаю, что он коснулся ее, он — труп, — Сова поднял голову, чтобы сделать еще глоток, но Лиам уже стоял напротив и в следующую секунду просто отобрал алкоголь. Решение разумное. — Предположим твое предчувствие не брехня, — бывший военный вернулся на свое кресло, отпив водки из горла почти пустой бутылки, — каким образом ты узнаешь? Она тебе не скажет. — Я просто прикончу его. — Но не ее? — Она не виновата. Она пришла поговорить с ним. — А он такой плохой ее соблазнил? Даже если он попытается, она с ним не пойдет. ...       Доминик вовсю прижимался своим телом к Сабине, пока ее ноги обвивали его ягодицы. Нехотя закончив поцелуй, парень немного отстранился, заглядывая женщине в глаза, и улыбнулся: — Мой план по соблазнению сработал? — Едва ли.       Отрицание очевидного буквально сводило Доминика с ума, подкидывая ему новую порцию загадок. Все становилось интереснее, кровь внутри него словно нагревалась. — Будем здесь? Есть места поинтересней. — Я никуда с тобой не пойду.       Доминик усмехнулся. — Вот это да… — протянул он, покачав головой. ...       — Если рассказы про его силы правда… — И ты туда же? — перебил русского Лиам. — Ну усиливает он ощущения, но это не значит, что ее чувства к тебе покажутся на этом фоне чем-то незначительным. Это, своего рода, мухлеж. С его стороны. ...       Сабина ухмыльнулась и произнесла: — Если хочешь меня заполучить, сделай что-нибудь значимое. Волшебным членом меня не взять. — Только не ври, что не хотела бы попробовать. — Хотела бы. — Но? — Придумай.       Доминик глядел на Сабину долгие минуты, пока не расплылся в медленной улыбке. Что за женщина… другие бы давно бросились к его ногам, умоляя продолжать, но только не она. Ладно, так интереснее, она — интересная, он не прогадал.       Парень снова притянул брюнетку к себе и поцеловал. На этот раз он был более настойчив, углубляя поцелуй, но не переходя границы, выставленные Сабиной. Да, ему было на них плевать. Потому что он знал, что если сейчас сказать, что ее самолет по каким-то магическим причинам не может лететь обратно, она первая побежит к нему в кровать. Такие уловки — настоящее клише.       Его крепкие и невероятно нежные руки позволили себе исследовать все тело брюнетки вдоль и поперек, все еще наслаждаясь ее губами. А потом все стало и правда нереальным.       Сабина ощутила, как Доминик прервал поцелуй. Она открыла глаза, увидела перед собой его серьезное лицо, а в следующую секунду он перекинул ее через свое плечо, будто мешок картошки, и направился прочь от бара.       Парень бросил брюнетку на большой, шелковый на ощупь диван, навис сверху, упираясь одним коленом в ребро дивана, и снова впился в ее губы. У Сабины не было ни малейшего шанса выбраться, а еще не было и желания сбежать. Музыка в клубе стала громче, когда-то успела смениться на «Habibi» прекрасного Tamino, и все вокруг ощущалось иначе: сильнее, правильнее, красивее.       Доминик усыпал поцелуями шею брюнетки, опускаясь все ниже и ниже. Он быстро избавился от ее бюстгальтера, выбрасывая вещицу куда-то в сторону, и продолжил опускаться. Оторвавшись от ее тела, Доминик выпрямился, стоя на коленях на диване, и глянул на Сабину, так привычно наклонив голову на бок.       Она открыла глаза, глубоко вдыхая аромат его духов: сладость конфет, сандал и перец. По сравнению с вечно пахнущим холодом и хвоей Совой, это было что-то столь одурманивающее.       Его руки начали медленно расстегивать ремень на своих штанах, потом пуговицы и ширинку — Сабина в это время все еще продолжала смотреть на Доминика. Когда он бросил свои штаны на пол, его руки буквально сорвали джинсы с брюнетки. Загадка, как они остались целыми и не порвались.       Доминик медленно опустился к Сабине и словно змея «подполз» к самому ее лицу. Что делали его руки — неизвестно, но женщина почувствовала, что они вдвоем были уже абсолютно без одежды.       Пальцы Доминика прошлись по шее брюнетки, останавливаясь лишь в районе живота, а по ее телу в это время бежали табуны мурашек. Этот блондин и правда был волшебником, он делал что-то невероятное, необъяснимое. Его другая рука властно расположилась на ягодице Сабины, заставляя женщину обвить его тело ногами. А потом она почувствовала то, о чем он весь вечер ей твердил.       Она раскрыла рот от ощущений, назвать которые никогда бы не смогла, независимо от того, что у нее все-таки была докторская степень. Доминик смотрел ей исключительно в глаза, на его губах была та же знакомая самодовольная усмешка. Все казалось каким-то странным танцем, обрядом или около того. Не хватало лишь свечей, запаха ладана и индийских статуэток.       Доминик двигался в такт музыки, наблюдая за тем, как женщина под ним извивается, ловя искры в глазах. Он схватил ее ноги, перебрасывая их себе на плечи, за чем последовал удовлетворительный стон снизу.       Эти ощущения внутри нее заставляли голову идти кругом: все вокруг перестало иметь привычные ощущения, все будто уплыло, превратилось в одно большое пятно. Четким был лишь Доминик и его уверенные действия. И, о боже, да, его тело было магическим. Получить такую силу — кажется благословением.       Пальцы Сабины обвили крепкие бицепсы Доминика, начиная впиваться ногтями в кожу, но парню было от этого лишь приятнее. Он чуть ускорился, но это был далеко не конец.       Перед глазами Сабины пронеслись все воспоминания с Совой. Помимо вечных заданий, убийств, врачебной деятельности и исследований, они могли позволить себе быть простыми людьми. С ним было просто и понятно. Нет непонятного желания. Все гармонично, все известно. Он хороший, она — плохая. Он был убийцей в прошлом, она — врачом. В итоге что один, что вторая стали своими полными противоположностями. Или не стали? — Стой! Стоп! Нет! — вдруг воскликнула Сабина, уперевшись ладонями в накаченную гладкую грудь Доминика. ...       Сабина открыла глаза, огляделась. Она сидела на барной стойке в полном одиночестве, Доминика нигде не было, как и того диванчика, на который он ее уложил. Медленно встав на ноги, Сабина прошлась умелым взглядом по обстановке: ее футболка лежала там, куда Доминик ее и положил; кокаиновые дорожки — там же; косяк с марихуаной — в раковине; стакан из-под коктейля — на стойке вдалеке, ледяной куб там еще даже не растаял.       Оглянувшись, брюнетка надеялась, что все-таки найдет глазами блондина, но этого не произошло. Ясно. Это все было в ее голове. Все, с того момента, когда она сказала ему ее удивить. На реальность она бы никогда не согласилась.       Схватив свою футболку, Сабина направилась быстрым шагом к лестнице наверх, по дороге одеваясь. ***       Подавитель не задел Джетт. Она падала вниз с 38-го этажа под истошный крик Люсии: самым главным было не выронить девочку, иначе все было бы зря. Из-за того, что та брыкалась, кричала и плакала, а кореянка ее не выпускала, сжимая со всех сторон, они перевернулись. Теперь Джетт падала спиной вниз, а Люсия была сверху.       Нужно было срочно перевернуться, чтобы наколдовать себе под ногами вихрь и затормозить: она ведь здесь самая главная фея ветра. От ударной волны сверху выбило все стекла на этаже, с которого Джетт спрыгнула. Потом последовали выстрелы, чьи-то крики — девушка не могла даже представить, что там происходило, а затем – наверно, ей показалось – она будто увидела ярко-фиолетовую вспышку. Такое ощущение, словно с неба упала звезда, пролетела так близко и куда-то пропала, потому что единственное, что было видно после вспышки, чей-то силуэт. Женский. Когда Джетт сделала над собой усилие, чтобы повернуться, ее взгляд уловил еще одну такую же вспышку. После нее все затихло.       Джетт опомнилась, когда до столкновения оставалось не более десяти этажей. Она отняла одну руку от Люсии и направила ее перед собой, растопырив пальцы: ветряной поток впереди и вокруг закрутился, позволяя Джетт выровнять свое тело ногами перпендикулярно в земле, а после кореянка медленно и нежно опустилась на тротуар.       Кореянка тут же поставила Люсию, чтобы та успокоилась, но девочка так перенервничала, что сразу же упала. — Эй, ты в порядке? — ринулась помогать Джетт, но маленькая мексиканка продолжала глотать сопли. Кореянка оглянулась по сторонам: никто даже не думал гнаться за ней; потом глянула наверх — вспышек больше не было. — Что за черт… — протянула она, пытаясь найти причину такого плохого предчувствия. — Пс! — позвал кто-то из-за угла. — Сайфер? — она тут же схватила Люсию за руку и ринулась к коллеге. — Где все? — спросил марокканец. — Ой, а вот же и наша главная звезда, — улыбнулся он девочке. Надо отдать ему должное: это его вечное невозмутимо-забавное настроение и правда отвлекало. — Я думала, это твоих рук дело. — Что? — Эта вспышка наверху. — Не моя, — покрутил головой Сайфер, — мне показалось, звезда упала. Просто яркая. — Да… мне тоже так показалось. Может, Омен перенес их в ту дыру? — Попрошу называть квартиру квартирой! — Сайфер задрал нос. — Возможно, они там. Идем, — поправил он шляпу, огляделся и повел Джетт с Люсией в сторону старого японского квартала.