Под защитой монстра

      Люди бывают порой очень жестоки, особенно с теми, кто отличается от них. Они с яростью убивают, издеваются, насилуют. Что уж говорить о нападении на безликих — настоящая кровавая бойня. И мне тоже досталось, потому что я защищала этих монстров.       Две молодые женщины завели мои руки за спину и связали их. Откуда в них столько ненависти?       — Давай, сучка, иди! Проклятая ведьма! Мы сожжём тебя на костре!       Судя по их одеждам, я поняла, что они люди из того разряда, которых не тронула цивилизация.       — Отпустите меня! Я такой же человек, как и вы!       — Молчи!       Я заметила, что Трендер лежит на земле, а несколько мужчин бьют его чем-то странным и орут какие-то непонятные слова.       — Ты будешь долго мучиться, сгорая в огне! Таких, как ты, тоже надо истреблять.       Кабадатх стоял, прижавшись спиной к стене. В его левый бок был воткнут серебряный кинжал.       — Видишь, тебя никто не спасет. Эти упыри думают только о себе! Зря ты с ними связалась, девочка.       Оффендер раскидывал людей при помощи своих белых щупалец.       — Сволочи! Ну, ладно…       Маньяк схватил одну девушку. Все тут же умолкли и перестали нападать, но меня по прежнему вели к лесу, охваченному огнем. Офф резко задрал подол платья своей новой жертвы. Раздался девичий визг. Похоже, монстр лишил девушку невинности.       — Да, сучка! Какая ты узкая! Смотрите, твари! Если не отступите, то я каждого так…       Он не договорил, так как толпа взревела и бросилась на него. Безликий же швырнул кричащую в огонь.       — Давай, иди. Иначе мы позовём подмогу.       Я ощущала жар, исходящий от горящих деревьев. От дыма на глазах выступили слезы.       — О, наконец-то! Так ему и надо!       Я обернулась. Слендер горел. Как в том самом сне!       — Нет! Слендер! Отпустите меня! Отпустите!       Я вырвалась и побежала к монстру, но меня снова схватили и толкнули в огонь.       — Сдохни, сучка! Сгори заживо!       Я хотела выбежать из пламя, но женщины вооружились острыми пиками и не давали мне ни одного шанса на спасение. А Слендер к тому времени сумел сбить с себя огонь. Хоть что-то хорошее. Почему мне его жалко?       — Гори, гори!       Моя ночная рубашка вспыхнула, и я дико заорала. Могла бы спастись, если бы не одна странность — огонь был и на снегу. Что это за чары колдовские?       — Помогите!       Кожу стало обжигать. Стало невыносимо больно.       — Умри, ведьма, умри!       Вот и всё. Я сгорю заживо, безликих убьют; потом изверги вломятся в особняк и найдут Сплендора. Не факт, что он сможет спастись.       — Так тебе и надо, сука! Мучайся!       Оффа повалили на землю, снова крича странные слова. Заклинание?       — Слендер! Пожалуйста!       Кто-то выстрелил в Кабадатха. Тот сполз по стене, держась рукой за грудину.       — Нет! Какие же вы уроды! Вы не люди, а монстры!       За эти слова меня ткнули пикой в бедро.       — Слендер… Спаси… Меня…       Я рухнула на снег, перед этим почувствовав что-то необычное. Будто волна тепла прошла сквозь меня.

***

      Я с большим трудом открыла глаза. В комнате было темно.       Пожар.       — Ох…       Огонь, в котором я горю.       — Что это?       Я почти полностью перебинтована.       — Я… Я жива? Господи… Я жива…       От счастья я заплакала. Но что стало с остальными? Вдруг они мертвы, и меня спас Сплендер? А Слендер? Какого чёрта я думаю о нём?       — Хочу пить…       В горле стоял невыносимый сушняк. Я попыталась привстать, но моё тело пронзила такая боль, что пришлось лежать дальше, не шевелясь.       — Слендер… — я хотела выкрикнуть имя монстра, но из-за слабости смогла только прошептать его.       — Чего тебе?       Я вздрогнула.       — Это… Это ты?       — А кто ещё?       Он подошёл к моей кровати.       — Пожалуйста… Принеси мне воды…       — Зачем?       Мразь!       — Потому что я хочу пить…       — Не аргумент.       Что? Он будет мучить меня таким способом?       — Пожалуйста… Дай воды… Хотя бы в последний раз…       Почему-то мне показалось, что эти слова подействуют на безликого.       — В каком это смысле?       — Прежде… Прежде чем ты убьёшь меня…       — Дура. — Он почти коснулся моего лица, а потом встал и вышел из комнаты.       — Ну и не надо…       Но через пару минут монстр вернулся, неся графин с водой и стакан на позолоченном подносе.       — Сама справишься?       — Нет…       — Какие же вы, смертные, беспомощные, когда болеете. Ничего сами сделать не можете. Ничего!       Слендер грубо приподнял мою голову и поднёс к губам стакан с прохладной жидкостью. Я тут же всё выпила.       — Спасибо… Послушай… Что стало с остальными?       — Не твоего ума дело.       — Почему ты так груб со мной?       — Сама знаешь.       — Зачем тогда ты спас меня от факела? Мог бы вообще оставить на растерзание этим людям. Всё равно ты меня… Никогда…       Глаза стали влажными от слëз.       — Ты только и делаешь, что плачешь, будь то радость или горе!       — Потому что у меня есть чувства, в отличие от некоторых…       Зубастая пасть щелкнула перед моим лицом.       — Да что ты! Я бесчувственный?       — Да. Ты игрался с моими чувствами в то время, когда я…       — Хватит ныть! Иначе я сожру тебя.       — Жри. Мне всё равно.       — Не груби мне. — Монстр сжал моё горло одной рукой. — Радуйся, что я тебя спас от огня, иначе бы ты не отделалась одними ожогами.       — Зачем? Зачем ты сделал это? Я могла бы умереть, тем самым избавив тебя от себя.       Слендер влепил мне пощечину.       — Сучка… Спи, скоро рассвет.       Он ушёл, а я стала проваливаться в забытье, всхлипывая и дрожа всем телом.       Но толком я не поспала, ибо когда появились первые лучи солнца, безликий разбудил меня грубыми толчками в больной бок.       — Мне, вообще-то, больно.       — Мне всё равно. Сейчас будет ещё больнее.       — В смысле?       Он резко содрал с меня одеяло.       — Ой…       Я была в шоке.       — Что? Удивлена?       Мои ноги были полностью перебинтованы, так же как и талия, грудь и правая рука.       — Это ожоги?       — Конечно.       Слендер снял с себя пиджак, закатал рукава рубашки и стал снимать с меня бинты. Я отвернулась от него, повернув голову влево.       — Что, противно видеть меня, да? А ведь я спас твою жалкую жизнь.       — А я когда-то полностью доверилась тебе. Знаешь, мне действительно неприятно сейчас. Особенно когда ты меня трогаешь.       Монстр ничего не ответил. Он открыл какую-то стеклянную баночку с чем-то непонятным.       — Это что, целебная мазь? А почему ты не используешь свою способность?       — Ты можешь умереть.       — Да ладно тебе. Умереть. В те разы…       — Тогда ты не была поражена моим огнем!       — Что? Твоим?       — Помолчи. Не мешай мне.       Хоть он и говорил грубо, но втирать мазь стал осторожно, боясь причинить мне боль.       — Что, решил проявить ко мне нежность? Знай, я тебя ненавижу, поэтому можешь даже не стараться.       За эти слова монстр несильно пихнул меня в бок.       — Не дерись. Я же не бью тебя.       — Ты ранишь словами.       Я не смогла сдержать приступ истерического смеха. Я раню словами? Да что он говорит!       — На себя посмотри, — сказала я, немного успокоившись.       Слендер положил меня на живот. И тут я почувствовала, как он задирает мою ночную рубашку. Новую, в которой я проснулась после случившегося на улице.       — Эй, что ты делаешь?       — Лечу тебя.       Холодные руки нежно прошлись по моей спине. Я затаила дыхание. И тут кожу стало жечь.       — Перестань мазать этой штуковиной! Перестань! Мне больно!       — Терпи! Глупая, эта мазь поможет тебе.       Я захныкала. Сколько уже можно терпеть физическую боль? То обморожение, то удары отца и Слендера, а теперь ещё и ожоги. Почему я родилась такой несчастной?       — Ещё немного, и боль утихнет.       — Тебе легко говорить!       — Нет, не легко! Моя душевная боль не утихнет. Никогда!       — Какая?! Душевная?! Ха! Из-за чего же?!       — Из-за твоей мамаши и тебя!       — Мы не виноваты! Особенно я…       — Это так. Но за боль, причиненную моему отцу…       — Страдать должна я. Да, конечно! Тоже мне, душевная боль у него…       — Ты не знаешь, каково это, когда разрываешься между двумя сторонами!       — Что?       Между какими такими сторонами Слендер разрывается?       — Что ты имеешь ввиду?       Он промолчал, но зато перевернул меня на спину. А так как монстр снял с меня ночную рубашку, то я была голой.       — Не смотри, — я прикрыла грудь руками.       — Стесняешься? Меня? А когда у нас был первый секс, то тебе было всё равно на наготу.       — Я была пьяная.       — Какая разница.       — Скажи мне лучше, что ты имел ввиду…       — Знаешь… Есть такое чувство, когда ты одновременно ненавидишь и любишь.       — Хочешь сказать, что ты, хоть немного, но любишь меня? Верно? Не молчи, пожалуйста.       Видимо, какие-то чувства ко мне у безликого все-таки были.       — Я не хочу об этом говорить.       Он как-то понуро опустил голову и продолжил обмазывать меня. В некоторых участках кожи жгло, но я больше не стонала от боли, так как задумалась о словах безликого.       — Ты… Ты сказал это и про меня, да?       — С чего ты так решила?       Я ничего не ответила. И как только Слендер перебинтовал меня и одел, я легла на бок и тихонько заплакала.       — Уходи… Ты же не любишь, когда я плачу… Я же тебе противна…       Он встал с кровати и уже было собирался уходить, взяв стеклянную баночку.       — Лучше бы я сгорела заживо в том огне… Или пусть бы меня, ещё тогда, изнасиловали эти байкеры или кто они там, а потом убили бы… Я никогда никому не буду нужна… Никогда… Вы все использовали меня в своих целях… Из-за отца работала за копейки, из-за угроз одноклассников давала списывать… А ты… Ты дал мне понять, что я нужна тебе, а потом так жестоко поступил со мной… И умереть мне не даёшь, чтобы продолжить гнобить меня… Отпусти меня, пожалуйста… Я уйду и больше никогда не попадусь тебе…       Я с трудом сказала это всё и уже рыдала в голос.       — Я ведь тогда могла замёрзнуть и умереть прямо там, в лесу! Пошла туда ради тебя! Вдруг что-то случилось? Хотя могла бы сидеть дома! И ты был рядом и следил за мной, пока я падала в сугробы и тряслась от мороза! А забота? А любовь?! Конечно, ты же монстр, тебе не понять чувств простой смертной!       Сердце защемило от жалости к самой себе. А этот урод стоит и слушает! Что ещё он может сделать? Ему же всё равно!       — Твои слова о разрыве между двух сторон полностью описывают моё состояние! Моё, а не твоё!       — Рейчел…       Я застыла, почувствовав, как тело безликого прижимается к моей спине, руки нежно обнимают, а холодный рот осторожно целует меня в висок.       — Зачем ты делаешь это? Зачем? Ты же снова играешься с моими чувствами…       — Нет.       — Да! Ты хочешь сделать мне ещё больнее, сначала лаская, а потом говоря, что это всё не по настоящему! Я уже не такая дурочка, Слендер! Тогда, в гостиной, ты во всем признался. Твой отец — свидетель. Так что можешь не стараться, мне ты голову больше не заморочишь!       — Ты, кажется, не слышала о том, что…       — Всё я слышала!       — Я ведь говорил, что у нас могло что-нибудь получится.       — Эти слова — пустой звук для меня.       Монстр резко отстранился, встал с кровати и вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.       — Отлично…       Если бы Слендер и правда меня полюбил, то он бы не стал мстить мне за мою маму, которая тоже не была виноватой. Видимо, у этого безликого никогда прежде не было отношений, раз он так ведёт себя.       — Какая же я дура…       Вот именно. Могла бы довести монстра до такой степени, что он бы убил меня. Я бы тогда больше не мучилась.       В животе заурчало. Отлично! Я даже встать не смогу, не то что дойти до кухни. Снова звать Слендера? Ну уж нет! Сдохну от голода, но этого психа не позову.       Солнечные лучи просочились через шторы, освещая мою комнату. Наступило утро. У меня есть день на то, чтобы попытаться встать с кровати и проверить безликих — Сплендора, Трендера, Оффендера и Кабадатха.