Спаси меня из темноты

Анжольрас в одиночестве возвращался с собрания, когда услышал звуки пьяной схватки. Секунду сомнений, когда думал, не оставить ли несчастных разбираться самим со своей судьбой, но в другую он услышал, ему почудился знакомый голос, и он свернул в проулок, растащил их, оттолкнув с силой двух дураков от третьего. Те, пьяные до бесстыдства, спуганные, убежали, падая то и дело и что-то мыча, а один, оставшийся на коленях, попытался отползти, спрятаться за какой-то хлам, разбросанный по всему проулку. Анжольрас начинал уверяться в своих подозрениях, которые заставили его зайти в едва освещенный, захламленный переулок на безлюдной ночной улице. Кучерявые черные волосы в крови, лицо разбито, но Анжольрас в отвращении узнал. — Грантер! — крикнул он, и парень, безрезультатно поднимавшийся и падающий снова, удивлённо вздрогнул и поднял голову, жмуря глаза, хотя фонарь светил один и слабо. Анжольрас оглянулся, чтобы убедиться, что проблем не предвидится, и присел на корточки перед ним.— Ты цел, ранен? — Нет, — икнул, в сальной улыбочке расплылся. — Анжольрас… Спасаешь меня? — Ты отвратителен, — скривился оскорбленный Анжольрас, вставая и за собой таща Грантера. — Ты пьян. Вот почему тебя не было на встрече. — Прости… — Несчастный повалился вперёд, утыкаясь лбом в грудь Анжольрасу. Его волосы действительно были покрыты чем-то липким, что в единую секунду заставило Анжольраса изрядно испугаться, но это был алкоголь, не кровь. Грантер как кот вытянулся под его прикосновением. Анжольрас поспешно отвёл руку. — Что ты творишь с собой, — презрительно покачал головой он. Лихорадочно он вспомнил, что дом Грантера якобы находился близко от кафе. — Где твой дом? — Оставь меня здесь, — лениво пробурчал. — Грантер! — Он встряхнул его за шею и заставил посмотреть на себя. Взгляд Грантера плавал. Плохо. Если он не скажет, где живёт… Впрочем, о чем это он. Грантер был тяжелее и ещё несговорчив, когда пьян, но Анжольрас с грехом пополам дотащил его до кафе Мюзен, где и оставил на скамейке в их отдельном зале. Все давно ушли, но у Анжольраса были ключи и право доступа в любое время. Пока Грантер буянил, благо, что на месте, Анжольрас отошел набрать воды и самому умыться. Один из пьяниц вздумал сопротивляться, и Анжольрасу пришлось ударить его в ответ. Скула ещё болела, живот тоже. Усталой рукой он провел по злому лицу. Не церемонясь, Анжольрас поставил чан с водой перед обмякшим на спинке скамьи Грантером. — Выпей. И умой лицо. — Мне это снится? — Кто были эти люди? — Да так, знаешь. Друзья… Анжольрас скривился. Жоли будет рад об этом услышать. — Что ты делал с ними? Почему не пришел сюда? Ко мне. Он — вопрос просто засел — всегда приходил. — А ты что ли хочешь меня? — зло спросил, глаза из-под челки горящие поднимая. — Здесь? — Таким? Не захочет никто. Сердце у Грантера будто дернулось, по лицу было заметно. Как если бы его держали на поводке, и он сам держал, Анжольрас. Но нельзя извергать из себя доброту, если ко всем относиться по справедливости. А Анжольрас был справедлив. — Если ранен все-таки, прижги спиртом. — Анжольрас, — взмолился уже пробудившийся до какого-то уровня осознанности Грантер. — И проспись. — Паранойя всё-таки заставила Анжольраса ещё раз проверить, не затесалась ли какая-то рана в кудрявых волосах. А потом по зову момента он обхватил макушку крепко рукой. — Ты мог бы быть лучше, — серьезно сказал он. — Нет, не мог бы, — услышал Анжольрас, когда ступил ногой на первую ступенькой лестницы, и, полуобернув голову, он кивнул, как бы принимая ответ к сведению. И ушел, более не заботясь.