Двойное попадание.

Pov. Ганс Шмульке: Наставники неоднократно предупреждали меня, что я рискую очень многим, используя силы Тени, но чтобы так? Я просто проснулся и осознал, что моё тело более не моё, я и дальше всё видел и всё чувствовал, но тело меня не слушалось. Новый хозяин тела поначалу был так же ошарашен, как и я, возможно он сам не понял, что сделал. Но правда оказалась ещё более жуткой: Странный парень был попаданцем-человеком, отправленным таинственной силой в другой мир и в чужое тело, и у него был доступ к "системе". Что такое система понять было трудно, но она идеально точно отображала переведённые в числовой показатель параметры носителя, что более важно, она идеально точно рассчитывала возможности книжника по использованию энергии чёрного солнца. Обычный человек не может применять силы черного солнца, у некоторых людей эта сила есть всегда, они рождаются со способностями к управлению этой энергией, но их дар может стать проклятием при слишком больших усилиях-об этом писали во всех наставлениях. Чрезмерное применение энергии чёрного солнца приводило на начальных этапах к непоправимым изменениям в организме, на последующих-человек менялся, на ментальном и на физическом уровне, Система же чётко обозначила грань, которую нельзя пересекать. Также она на удивление полно описывала способности тени, и то, как относились ко мне другие люди и организации. После того, как я увидел Систему Семён поведал мне и ещё более странные вещи: Я был не более чем второстепенным персонажем в игре, и что фатерлянд обречён пасть менее чем через 2 года. В целом вторая новость не была слишком шокирующей, я был офицером и знал, что Рейху слишком дорого обошлось поражение под Сталинградом, и что на восточном фронте дела становятся хуже и хуже с каждым днём. командование полагалось на то, что мы ещё можем победить, если используем силы чёрного солнца, но мне лично слабо верилось в это, промышленность уже была ослаблена войной, горстка таких же как я книжников не спасёт рейх, как и опытное оружие, представленное в виде горстки прототипов, к коим катастрофически не хватало боеприпасов и толком не доведённых до ума. Сам я не был нацистом, моя семья была против прихода Гитлера к власти, и голосовали мы за него лишь когда его приход к власти стал очевидным, поддерживали мы его также потому, что в Рейхе не поддерживать Гитлера значило предать рейх, а Рейх-не то государство, которое можно предать, не опасаясь кровавой расплаты, а потому мы просто приняли новые правила. Всех, кто был способен использовать энергию чёрного солнца начали сгонять в Айзенштадт, где по мнению многих исследователей можно было найти то, что перевернёт сам ход войны, может это и было бы так, если бы не время, хотя, если мыслить глобально, и отбросить мысли о собственной судьбе-так было лучше для всех, если кто и был достоин обладания силой Чёрного Солнца-то точно не Гитлер и не Тотенкопф. Семён разделял мою точку зрения, и сейчас мы сидели и решали: что из имущества Вермахта и Ваффен СС могло пригодиться нам для нашего плана. Семён полагал, что в большинстве случаев полезными предметами были оружие и еда, куда бы мы не попали, они не будут лишними, и если с едой проблем быть не должно, её украсть большой проблемой не было, то с оружием было сложнее. Из огнестрельного оружия был лишь мой табельный, положенный любому офицеру, Люгер.

***

      - Я думаю МП 40 был бы лучшим вариантом, нежели штурмгевер.       - Да говно этот ваш МП, кучность малая, надёжность-ещё хуже, а штуг-да я с ним всю игру проходил, - Ответил я. В том, что в довесок к способностям книжников огнестрел уж точно лишним не будет Ганс был со мной солидарен, и сейчас мы пытались подобрать оптимальный вариант. Охотиться за фотонными излучателями или другим экспериментальным видом оружия, известном по игре можно было даже не пытаться: Знакомых по игре патрулей с этим оружием пока не было, солдаты, тщательно отобранные и проверенные, пока проходили обучение на новое оружие, а само оружие хранилось на специальных складах под строжайшим контролем. Незаметно украсть его было невозможно, как и боеприпасы, но обычное оружие так строго не контролировалось, а уж учитывая инвентарь. достаточно было дотронуться до автомата или ещё чего-то, как предмет сам телепортировался в инвентарь.       - Да, патрон у него мощный, но зато после войны 7,92x33 мм "курц" попробуй найди, сам говорил, что он нигде не был принят на вооружение после войны.       - Если мы в России окажемся-то и 9*19 мм патронов не найдём, да и МП 43 надёжнее, дольше прослужит, кстати, как у тебя вообще со стрелковой подготовкой?- спросил я у Ганса. Шмульке ответил:       - Перед отправкой в Айзенштадт мы прошли ускоренную версию базовой подготовки солдата Вермахта, тогда здесь уже были беспорядки, да и программа "книжник" была направлена на нужды армии, если бы нас было больше-многие проходили бы службу в ваффен СС на передовой. В эту программу входила теория обращения с основными видами немецкого оружия, в том числе и твоим любимым МП 43, гевер 43, маузером 98, в частности его снайперской версией, когда тестировали применение сил чёрного солнца в снайперской стрельбе. Я показал отличные результаты с маузером, по неподвижной мишени неплохо отстрелялся из МП, правда это было год назад, с тех пор стрельбы проходил только из личного оружия.       - Нормально, у меня на родине с этим было не намного лучше, только из пневматики стрелял, не служил я в армии.       - У вас отменили обязательную воинскую повинность?       - Нет, но гасятся от армии очень многие, - ответил я. Шмульке сильно удивился этому факту, но продолжать разговор о специфике срочной службы не стал. Шмульке, как и многие офицеры, располагался в гостинице неподалёку от городских казарм, располагавшихся в непоказанной в игре северной части города. знакомые мне по игре локации совпадали с теми же в памяти Шмульке, с незначительными различиями, к примеру символов Крейзау и чёрного рынка в "реальности" там не было, что было логичным, ибо патрули легко бы их заметили и явки быстро вычислили бы. Лезть к повстанцам не стоило, при такой репутации меня бы не пристрелили сразу только если бы я убил Гитлера, или сделал ещё что нибудь в этом духе. Шмульке, услышав об этом, хмыкнул, шутку он понял.       - Надо будет наведаться в городские казармы, или на вокзал. где принимают партии оружия, первое предпочтительней, так как там позже заметят, и если мы проникним в часть незамеченными-на нас будут думать в последнюю очередь.       - Ты прав, пропажа одного автомата из ящика на складе будет незаметна, да и свалят всё на повстанцев, версию, что офицер посреди ночи влез в казарму никто рассматривать не будет, но даже если ты незамеченным проникнешь на склад, то как ты тихо вскроешь ящик? - Спросил Шмульке. После минутного раздумья я взял со стола простой карандаш и нанёс на дверцу шкафа символы, которые наносились на сумеречные стены. Затем активировал теневое зрение. Дверца шкафа послушно сменилась зеленоватой дымкой, сквозь которую можно было просунуть руку, что я и сделал. отключив теневое зрение, я стёр написанное, после чего дверь вернулась на своё место в тени. Шмульке хмыкнул, поняв, в чём заключался мой план.       - Шкаф или дверь-не проблема, но как попасть в казармы или склад? - спросил я. На создание сумеречной двери требовалось около минуты, проделать это, пока рядом часовой невозможно, плюс ВЧ-далеко не тот объект, куда в военное время легко попасть.       - В казармы-нереально, но в арсенал охраны на первом этаже ты можешь проникнуть спокойно-В ночное время двое часовых стоят у входа в гостиницу, десяток человек патрулирует прилегающий квартал, двое снайперов на крыше, но эти обычно расслабленны, и не успеют среагировать на внезапную атаку, увидев тебя на крыше-они решат, что ты просто покурить вышел, многие книжники страдают от приходящей бессонницы, или работают по ночам, курящий на крыше книжник ни у кого не вызывает подозрений, - произнёс Ганс.        - Где именно у охраны арсенал? - спросил я. Ганс в ответ послушно выдал примерный план, выяснилось, что раньше на первом этаже располагалась столовая, за которой была кухня, из первой вынесли по разным кладовым и подсобкам столы и стулья, поставив вместо них стандартные двуярусные кровати, во второй находилось караульное помещение, где хранилось различное армейское имущество. В столовой обитало около сорока солдат, и половина из них находилась в патрулях, причём большая часть за пределами здания. Я посмотрел на часы, они показывали час ночи. Караул сменялся в восемь утра, А потому у меня было более чем достаточно времени, чтобы осуществить план Ганса. Я облачился в форму книжника, сделана она была добротно: плотный кожаный плащ, тёмные штаны, форменные офицерские сапоги, всё это идеально подогнано под фигуру Ганса, пардон, мою фигуру, ведь теперь тело было моим. Из имеющегося в спальне я взял с собой карандаш, пачку сигарет из стола, а также найденный в том же ящике, где и сигареты нож.       - Мне его ещё отец дарил, - сказал Ганс, когда я убрал нож в инвентарь.       - Сразу говорю, с ножевым боем у меня практика не сложилась, -счёл нужным предупредить меня Ганс.       - Об этом не переживай, с этим у меня получше будет, - ответил я, выходя из спальни. В коридоре и на лестнице мне не встретилось никого,заминка сложилась лишь когда я проходил мимо номера, откуда играл патефон, но живший там офицер видимо просто наслаждался музыкой и не мог видеть, как я выхожу. на лестнице, насквозь прокуренной, также я лично никого не видел. На первом этаже случилась первая заминка, когда я подходил к двери в казарму меня заметил стоявший там часовой.       - Хайль Гитлер! - выдал боец, протягивая руку в знакомом по фильмам воинском приветствии. Я подпрыгнул от неожиданности, после чего всё же поднял руку в ответ и ответил тем же приветствием. Бойца подобное сильно удивило, видимо я сделал что то не так.       - Вольно, солдат, - произнёс я, подходя к часовому. Тот встал, как стоял до этого, опираясь спиной о стену, продолжая смотреть на меня.       - Боец, у тебя прикурить не будет? - спросил я. Тот удивился ещё больше, видимо я накосячил ещё больше, но всё же полез за зажигалкой во внутренний карман, я подошёл к нему вплотную, добродушно улыбаясь, того это немного успокоило.       - Держите, герр офицер, - сказал солдат, протягивая мне зажигалку. Я принял её из рук, и закурил, благо что рядом стояло ведро для бычков, после чего дал вторую сигарету солдату, тот принял её и прикурил.       - Как звать, то тебя, солдат? - спросил я, выдохнув колечко дыма, сигареты сороковых годов выпуска были несколько непривычны, но я всё же умудрился не раскашляться.       - Курт, гер офицер, - ответил солдат. Я пригляделся к нему повнимательнее: Молодой, на вид лет восемнадцать, худощавый, судя по всему в боях никогда не бывал.       - Ты из Айзенштадта? -спросил я.       - Я? Никак нет, я родился и вырос в Падерборне.       - Давно здесь служишь?- спросил я, незаметно приближаясь ещё на полшага к солдату.       - Прибыл с недавним пополнением, офицер.       - Можно просто Ганс, - сказал я, и снова улыбнулся.       - Сам я вырос в Мюнхене, славный город, - сказал я, опираясь о стену и закуривая, мало помалу, но рядовой расслаблялся, явно в армии без году неделя, а потому ни посторонний на посту, ни внеуставной разговор во время дежурства его не смущают, а зря.       - Вы искали, у кого можно закурить? - спросил Курт, глядя на меня.       - Да нет, не спится просто, проклятая бессонница, у меня со сном ещё до армии проблемы были, что только не пил от неё-не помогало, в армии то нормально всё со сном, то глаз полночи сомкнуть не могу, - ответил я. Курт затянулся, хотел было что-то сказать, но передумал. Я снова затянулся, постоял молча с минуту, давая Курту возможность докурить, и спросил:       - Курт, ты не в курсе, где здесь аптека круглосуточная? Рядовой, как раз шедший к ведру для окурков, повернулся ко мне, удивившись вопросу.       - Я вообще за снотворным шёл, - ответил я с улыбкой, после чего, не дожидаясь ответа, одной рукой зажал часовому рот, второй крепко схватил его поперёк корпуса, оказавшись позади него, и свернул ему шею. Чисто на рефлексах, тело само делало то, что было нужно делать, сам я сперва даже не понял, а что я сейчас сделал.       - Грамотно сделано, если бы не одно "но", - сказал Ганс. К убийству сослуживца по факту он отнёсся спокойно, словно так и надо.       - Что не так?- спросил я.       - Это рядовой солдат, а ты офицер, и разговаривать с ним должен как офицер с солдатом.       - Пардон, - ответил я, аккуратно усаживая труп Курта на пол, сделать это удалось довольно тихо, если в казарме кто и бодрствовал-он не мог услышать, что произошло. Обыскав убитого мной солдата, я получил несколько рейхсмарок, фотокарточку с голой девушкой, пачку сигарет и штык-нож в ножнах. Всё это отправилось в инвентарь, благо что пригодиться могло. В полутёмном коридоре заметить труп до утра не должны были, тобишь времени ещё много. Я достал карандаш и превратил обычную дверь в дверь теневую, после чего проник в казарму. Без теневого зрения ориентироваться было бы тяжело, как и определять, все ли солдаты спят, спящий солдат в тени был выделен куда слабее не спяшего, а потому можно было легко определить, все ли спят, на мою удачу, спали все. Я прошёл через казарму и открыл дверь кухни. Там за столом сидел и курил начальник караула. Прежде чем он успел сказать хоть слово я решил брать нахрапом:       - Вам известно, что ваш часовой спит, сидя на посту? -спросил я.       - Никак нет, -ответил явно туго соображающий с недосыпа офицер, я же продолжил тоном более миролюбивым:       - Я думаю нам следует сходить к нему и объяснить, что спать на дежурстве часовому не следует.       - Думаю вы правы, я займусь этим, сказал начальник караула, надевая фуражку. Он покинул помещение и пошёл к двери, стараясь не будить остальных солдат, я же тихо следовал за ним. Когда он отпер дверь казармы и оказался в коридоре я уже отработанным движением свернул его шею и разместил грузное тело рядом с первым, после чего снял с пояса кобуру с пистолетом и запасным магазином.       - Почему не убил его прямо за его столом? - спросил Ганс.       - Ганс, ты хороший оккультист, но плохой диверсант и шпион: Во первых это всё же офицер, его в отличии от сопливого рядового по тихому убить не так уж и легко, тем более спереди, а не сзади, а во вторых нужно было, чтобы он открыл дверь, иначе кто-нибуть обратил бы внимание на то, что кто-то проник в запертое помещение, не вскрывая замок и просёк бы фишку, сейчас же, когда найдут трупы, подумают, что начальник караула открыл дверь убийце или убийцам, и сам погиб.       - Хитро, - сказал Ганс. Я стёр с двери символы, заметя тем самым следы взлома, и вернулся в караульное помещение, я осмотрел полки с сапогами. Несколько пар, подходивших по размеру, я сразу же и отправил в инвентарь. Затем я перешёл к стойкам с оружием. В основном солдаты были вооружены МП 40, но всё же я смог получить три "штуга" и 2 снайперских "маузера". Порывшись в шкафах, я нашёл на полках несколько сухарных сумок вермахта, бинокли, принадлежности для ухода за оружием и боеприпасы с гранатами. 7,92*33 и 7,92*57мм патронов было достаточно много, не веря своей удаче, я набрал столько, сколько помещалось в инвентарь, по факту переполненный сумками и оружием. Теперь стоило подумать, как заметать следы, ибо я уже организовал слишком много трупов.       - Семён, На столе стоит керосиновая лампа, если разлить её содержимое по полу и поджечь-начнётся пожар, он заметёт следы, - предложил Ганс.       - Ты прав, но как тогда валить отсюда, нас же здесь и застукают.       - Окна внутреннего двора без решёток, там полисадник, где никого не должно быть, а на стене есть пожарная лестница, она проходит именно там, где окна моего номера, а я их держу открытыми. План был хорош, и я решил ему последовать, взяв лампу, я проверил запас керосина, лампа была заправлена полностью. Я вернулся в казарму, где начал разливать керосин между кроватей, где спали солдаты, к счастью это я сделал достаточно тихо, затем я положил в помещении несколько гранат так, чтобы от керосина они взорвались, открыл окно, и поджёг дорожку. Не дожидаясь взрыва, я выпрыгнул в окно и подбежал к пожарной лестнице, уже когда я достиг нужного мне этажа, прогремел взрыв. Я сноровисто залез в окно, и сел на пол, переводя дыхание. Получено 5000 опыта, вы подняли уровень до 3. Получено очков навыка:3 Получено очков характеристик:3 Сообщение от системы я дочитывать не стал, благо что за дверью уже слышались крики и топот-взрыв разбудил всех. Выждав пару минут, я выскочил в коридор, словно тоже спал и только сейчас проснулся. Выйдя из спальни я спросил у оглядывающегося в шоке любителя патефонной музыки:       - Что произошло?       - Не знаю, взрыв, ты что, не слышал? - спросил патефонщик, на сей диалог мало кто обратил внимание, но свидетелей того, что я только сейчас вышел из номера было много. Вскоре с лестнице раздались крики:       - Пожар! Все собравшиеся в коридоре поспешили к лестнице, и я не был исключением. Когда мы покинули здание пожар уже успел охватить половину первого этажа, в казарме погибли все. Вскоре подоспела пожарная бригада и пожар начали тушить. Офицеры тем временем сбились в кучки и обсуждали произошедшее, и я не был исключением, прибившись к коллегам-книжникам.       - Как думаешь, Ганс, что именно произошло? - спросил один из них, заметив меня.       - Не знаю, возможно проводка.       - Шайзе! Там же у охраны склад с оружием и боеприпасами, - выдал второй. Словно в подтверждение его слов раздалась целая серия взрывов, видимо, сработали гранаты из арсенала. Все поспешили отойти подальше от здания, расходиться не стоило-Диверсию должны были расследовать люди из СС, и свалить сейчас с места происшествия означало нарваться на подозрения, ведь первое, что они сделают-это опросят свидетелей, опасаться мне было нечего, меня к делу пришить было очень непросто, мысленно я уже пересчитывал трофеи... Вскоре приехало несколько машин с офицерами СС, те посмотрели на уже почти потушенный пожар, уточнили у пожарной бригады о возможных причинах, и услышав о диверсии задержали всех до выяснения обстоятельств. Помещать под стражу всех не стали, нас просто временно разместили в штабе СС, я не возникал, в отличии от одного капитана, якобы знакомого лично с генералом Цеттой, того за сопротивление разместили уже в камере. Нас же распихали по разным помещениям штаба, когда я остался один-я просто снял форму и лёг спать, от души надеясь, что когда я проснусь-я очнусь уже дома. Утром после завтрака меня привели на допрос.       - Ганс Шмульке? - спросил следователь, читая что-то с листка бумаги.       - Да, - ответил я.       - Вам известно, что именно вчера произошло?       - Мне известно о пожаре, я тогда ещё подумал, что дело в замыкании, - спокойно ответил я, не показывая, что слышал разговор офицера СС и пожарного вчера ночью       - Проводка здесь не причём, что вы делали сегодня в промежуток с одного, до двух часов ночи.       - Спал, - ответил я, надеясь, что не показываю беспокойства.       - Кто-нибуть может это подтвердить, - Спросил следователь.       - Да, меня многие видели, когда я покинул спальню уже после того, как проснулся от взрыва.       - Я читал показания ваших коллег, всё сходится.       - А что именно вчера случилось? - спросил я.       - Кто-то убил часового и начальника караула, после чего поджёг казарму, раскидав в помещении гранаты, все находившиеся внутри солдаты погибли, - ответил следователь, написав что-то на своём листке.       - Кружок крейсау? - спросил я.       - По основной версии да, можете идти., - ответил Следователь. я встал со стула и вышел из кабинета, меня проводили до двери. Выйдя из штаба СС, я направился обратно в гостиницу. В городе ещё не знали, что именно произошло, но количество патрулей увеличилось где-то вдвое. У входа в гостиницу теперь стоял часовой в тяжёлой броне и с до боли знакомой по игре фотонной пушкой. Из здания выносили завёрнутые в простыни тела убитых мной вчера бойцов, я же проследовал в свою комнату на третьем этаже. Этаж был почти пустым-моих соседей ещё не выпустили, да и многие после допроса возможно до вечера не появятся. Заперевшись в комнате, и на всякий пожарный закрыв шторы я выложил из инвентаря свои трофеи.       - В сумках так называемые "железные пайки", по уставу носятся солдатом постоянно при себе, - пояснил Ганс. Я открыл одну из сумок, там я нашёл тёмно-зелёную консервную банку на 200 грамм, две упаковки солдатских сухарей, и также два пакетика с кофе.       - Это эрзац-кофе, - поправил меня Ганс. Я сперва не понял, что это значит, Ганс охотно растолковал, что это заменители того же кофе. Сумок я набрал с десяток, в трёх из них обнаружились также шоколадки, баночки с сухим лимонадом, невесть как оказавшаяся не у горного егеря, а у рядового эсэсовца, в третьей сумке помимо половинчатого пайка обнаружилась упаковка презервативов, несколько палок колбасы, по большей части гороховой, как сказал ганс, но была и добротная копчёная, с десяток пачек сигарет, а также бутыль шнапса.       - Боров начальник караула, видимо, подворовывал по складу, а ворованное хранил в солдатских сухарных сумках, и есть на кого свалить, и спрятано надёжно, вряд-ли в ближайшее время кто-то устроил бы проверку, - сказал я, видя удивление Ганса. МП 43 хранились в отличном состоянии, как и винтовки, патронов было по 5 полных магазинов к автоматам, тобишь по 150 шт на ствол, и к винтовкам триста патронов.       - И ради этого ты убил по меньшей мере 25 человек, и главное эта мысль не вызывает в тебе никакого шевеления, хотя, ты привык думать о нас как о врагах из той игры, - сказал Ганс, глядя на наши трофеи.       - Что поделаешь, я игру проходил раз 20, и всегда с горой трупов, - сообщил я.       - Вот уж не думал, что в 21 веке люди будут развлекаться убийствами, воистину человечество не менялось никогда, как в древнем Риме люди смотрели с восторгом на гладиаторские бои, так и в будущем будут с улыбкой наблюдать за гибнущими под пулями людьми, - произнёс Ганс, и что самое обидное, с его утверждением сложно было спорить.       - Мы привыкли думать об убитых в играх, как о картинке, это как синематограф, или пьеса в театре, только ты сам принимаешь в ней участие, - ответил я.       - Никогда не понимал синематограф, ведь ещё ваш Ленин говорил о нём, как о единственном виде искусства, понятным малообразованному рабочему и неграмотному крестьянину, или я ошибаюсь?- не замедлил с ответом Ганс.       - "Из всех искусств для нас важнейшим является кино, ибо лишь оно доходит до малограмотного рабочего и вовсе неграмотного крестьянина". Цитата висела во всех кинотеатрах, но в обрезанном виде, - пояснил я. Шмульке на это лишь хмыкнул.       - А что ещё можешь рассказать мне о вашем обществе, сейчас я понимаю, что основным развлечением является убийство моих обманутых Гитлером сограждан в играх, а также Синематограф.       - Синематограф вымирает, по крайней мере в двадцать первом году хороших фильмов выпускают мало, игры, о которых ты говоришь есть далеко не только про войну, но в культуру вы внесли очень многое.       - А что происходило с Рейхом, после войны? - спросил Ганс.       - В 21 году он называется просто Германией, богатая страна с отличнейшей медициной, хорошо развитым туризмом,- ответил я то, что мог сказать с уверенностью.       - И игры тоже в Германии делать научились отличные, правда немецкие студии проиграли конкуренцию США, но всё равно вклад в индустрию германия внесла, - добавил я.       - Семён, а что с СССР?- спросил Ганс.       - Распался, у нас сейчас такой же капитализм, как и везде в мире, но живём неплохо, - ответил я. Объяснять про перестройку желания не было, ибо сам я эту сложную и многогранную тему не застал, и в школе прогулял.       - Эх, пропустить бы сейчас стаканчик, может в пивную сходим,- предложил Ганс.       - А давай, почему бы и нет, раз уж мы в Германии, хоть пива выпью немецкого, - ответил я. Спрятав всё подозрительное в инвентарь, я покинул комнату и пошёл по знакомому уже Гансу маршруту к пивной.