о доверии

      — Судебное шоу — это всё подделка.       Опираясь на стену, Га Он подсознательно пытался оправдать себя. Всего несколько минут назад он выставил Ё Хана преступником. Именно он.       Не видя его лица, Га Он справился, смог остановить жестокую казнь, но теперь пришло естественное осознание — какой ценой? Вряд ли Ё Хан рассчитывал, что человеком, который подставит его в важный момент — станет Ким Га Он.       Я хотел, чтобы ты был на моей стороне.       Искренняя улыбка Ё Хана, его смех, который Га Он и не мечтал когда-нибудь услышать, его забота, даже, когда он на эмоциях бросил его, всего за секунду запомнив глаза напротив, наполненные болью. Всё, что было между ними построено, разлетелось, как карточный домик, который временами строил Ё Хан.       Сжав рубашку на груди, шумно выдыхая, именно Га Он чувствовал боль, что не нашёл иного выхода, лишь бы не дать Ё Хану упасть в тьму, из которой нет пути назад. Ведь он пытался, да? Слабое старание сгладить чёртовое предательство на глазах всей страны.       — Ты отлично справился. Вместе мы уничтожим Кан Ё Хана, — довольно проговорил профессор, подойдя ближе, даже не обращая внимания, насколько бледным выглядел Га Он, всё ещё цепляясь пальцами за рубашку.       Последний медленный выдох, чтобы перестать трястись, чтобы холодно посмотреть на мужчину перед собой.       — Это была одноразовая акция, на большее не рассчитывайте, — без колебаний произнёс Га Он, только взглядом давая понять, насколько его слова были нерушимы.       — Га Он-а, мы только начали…       — Для вас, я судья Ким, давайте соблюдать формальности. И не было никогда никаких «мы», ещё с того вечера, когда я выбрал сторону Ё Хана, — спокойный голос никак не мог отразить то, что чувствовал Га Он, даже, если делал это во благо Ё Хана, даже, если другого выхода не было. Нет, это не оправдывало, но, по крайне мере, успокаивало. Ведь Ё Хан точно сможет перефразировать его слова. Ведь это не убить человека, а потом попытаться воскресить его.       Уверенно зашагав прочь, даже последующие слова, не остановили Га Она.       — Ты же понимаешь, что подставил его?       Понимаю.       Открыв знакомую дверь, Га Он вошел в кабинет, сразу остановившись, только встретив глаза Ё Хана, прожигающие насквозь. Способность двигаться исчезла, пока старший наоборот приближался к нему.       — Ты боишься меня? — Га Он мог поклясться, что таким ледяным голосом Ё Хан говорил только с преступниками, от которых, в конечном итоге, нужно было избавиться. Но, даже если и так, он не боялся.       Слабо качнув головой, не рассчитывая на то, что сможет внятно ответить вслух, Га Он задохнулся.       Ё Хан жёстко схватил его за шею, с силой сжимая, совсем не для того, чтобы припугнуть. Это было гораздо больнее, что на глазах младшего выступили слёзы, и всё, что он мог, это привстать на цыпочки, когда его потянули вверх, лишая попытки сделать вдох.       Просто безвольно держать руки вдоль тела, не пытаясь сопротивляться, принимая боль, как должное. Он определённо заслужил.       — Зачем ты это сделал? Ты понимаешь, что меня подставил? — Заорал Ё Хан, сильнее злясь на отсутствие борьбы, резко отбросив парня в сторону.       Ударившись спиной о стол, Га Он болезненно выдохнул, не в силах удержаться на ногах, упав на пол. Каждый глоток воздуха давался с трудом, и ему казалось, что рука Ё Хана до сих пор сжимала шею.       — Какого чёрта, Ким Га Он?! Ты думаешь, я буду спокойно наблюдать, как ты бегаешь на сторону врага?! — Ё Хан снова подошёл к нему, схватив за рубашку, дёрнув вверх, не обращая внимания на разлетевшиеся пуговицы, настолько поглощенный гневом.       Га Он молчал, зажмурившись, когда его затрясли, будто тряпичную куклу. Он знал, что Ё Хану нужно выплеснуть обиду, разочарование. Ведь это была его вина.       — Кем ты себя возомнил, а? Думаешь, можешь меня остановить? — Притянув ближе к себе, Ё Хан прошипел ему прямо в лицо.       — Я и остановил, — не думая, поправил его Га Он, лишь по глазам понимая, как ошибся, открыв рот.       Не успев сориентироваться в пространстве, Га Он грубо ударился лицом о стол, чувствуя, как жёстко Ё Хан сжал его волосы, не давая сдвинуться. Тёплая кровь потекла из носа.       — Тебе весело? Предал меня, и теперь чувствуешь себя хорошим мальчиком? — Ё Хан сильнее вдавил лицо младшего в стол, не контролируя дрожь в теле. Его трясло.       — У меня не было выбора, — вчерашними словами Ё Хана, не потеряв уверенности, хрипло ответил Га Он, морщась от крови, стекающей на губы, подавившись ней, когда старший потянул за волосы.       Понимая, что младший действительно не боялся его, Ё Хан схватил парня за несчастную рубашку, другую руку удержав на шее, и потащил из кабинета.       Мимолетное предположение, что сейчас его выкинут в коридор, посетило голову Га Она. Только этого не случилось. Не в духе Кан Ё Хана. Слишком просто.       Спотыкаясь, когда старший его тащил по ступенькам, всё, что делал Га Он — это послушно следовал, без сопротивлений, без криков.       Неожиданный поток прохладного воздуха обдал разбитое лицо Га Она. И может, именно в этот момент, младший ощутил лёгкий страх в перемешку с приступом тошноты.       Они оказались на крыше.       — Ким Га Он, скажи, тебе всё ещё весело? — На лице Ё Хана отразилась настоящая дьявольская ухмылка. Он толкнул Га Она к краю, преградив путь назад.       Опираясь на одно колено, Га Он сумел подняться на ноги, встретившись с его глазами, ничего не делая, лишь продолжая стоять.       — Ты не сделаешь этого, — твёрдо произнёс Га Он, и сам не понимая, почему был настолько сильно уверен в нём, с чего решил, что он особенный для него.       — Не сделаю чего? — Бесстрастно уточнил Ё Хан, при этом сократив между ними расстояние, не сводя с него пронизывающего взгляда.       Очередной порыв ветра.       — Ты не убьёшь меня, — отвечая, Га Он сам шагнул к нему, встречаясь взглядами.       — Ты так уверен? — Усмехнулся Ё Хан, слегка наклонив голову, отвлекая младшего своим спокойствием, чтобы вновь крепко сжать шею, толкая ближе к краю, пока его пятки не уперлись в последнюю опору крыши, — мне не стоило спасать тебя в тех трущобах, чтобы не получить удар в спину.       Упираясь назад ногами, наконец-то сопротивляясь, Га Он широко раскрыл глаза, не видя связи с трущобами, из которых его вытащила Су Хён.       — Что за взгляд? Подожди. Она тебе не сказала? — Теряя последовательность, Ё Хан усмехнулся.       — Что? — Поперхнулся Га Он, не обращая на нехватку грёбаного воздуха.       — Ты моё блядское слабое место, на которое Со На надавила. Это она тебя заманила в трущобы, чтобы убить, — зло выплюнул Ё Хан, внутреннее борясь с собой, подавив желание отпустить младшего, всё ещё испытывая боль от предательства.       — Ё Хан, — тихо выдавил Га Он, вцепившись в руку, пытаясь хоть как-то помешать, из последних сил мотая головой.       — Теперь ты не так уверен? — Ё Хан громко рассмеялся, умело скрывая свой страх. Он до последнего не хотел причинять ему боль.       — Только не здесь. Я не хочу, чтобы ты пострадал, — задыхаясь, сипло выдавил Га Он, и это было последнее, на что его хватило прежде, чем погрузиться в темноту.       — Глупый мальчишка, — выдохнул Ё Хан, ослабив хватку, сразу подхватив падающее тело, прижав к себе.       Всё, о чём думал Га Он, только чтобы у Ё Хана не было ещё больших проблем из-за него. Достаточно его никчёмного заявления, подставившего старшего под удар.

***

      Глядя на бледное лицо, Ё Хан тяжело выдохнул. Обработав ссадины на руках, лице Га Она, он укрыл его, сев напротив кровати. Видеть его таким беззащитным — это было последней гранью для Ё Хана, как и вспоминать, что он притащил его на крышу.       «Только не здесь. Я не хочу, чтобы ты пострадал».       Его наивное беспокойство.       Уперевшись локтями в колени, Ё Хан запутался в своих волосах. Сейчас, выпустив пар, он уже не так рьяно расценивал действия Га Она, как предательство. Он не предал его.       Отвлекаясь на вибрирующий телефон, Ё Хан меньше всего хотел отвечать на этот звонок.       — Что тебе нужно? — Без всяких формальных приветствий, процедил Ё Хан, не успев услышать её голос, как уже начал жалеть, что не отклонил звонок.       — Молодой господин, всего лишь хотела поздравить Вас с удачей, которая носит имя — судья Ким Га Он, — даже не видя, можно было с уверенностью предсказать, что на лице Со Ны была ухмылка. Она забавлялась поворотом игры, — ты же не успел убить его?       — Удачей? — Пусть и игнорируя последнее насмешливое замечание, Ё Хан сжал в руке телефон.       — Ну, конечно. Если бы он не остановил казнь, ты бы стал жестоким карателем, от которого отвернулся бы народ. Конечно, не без помощи президента, — наигранно разочарованно напевала Со На, в принципе и не рассчитывая на лёгкую победу.       Этого хватило. Ё Хан тяжело выдохнул, сев в ногах Га Она, виновато глядя на его уставшее лицо.       Если бы мальчишка собирался встать против него, он бы мог гораздо сильнее ударить его, но всё было не так. Теперь Ё Хан понимал, что сам оступился, поддавшись злости, решившись на казнь в прямом эфире, пока Га Он пытался остановить его.       Даже не заметив, как в комнату зашла Эллия, Ё Хан невольно вздрогнул, выглядя довольно потерянно.       — Я тебя так пугаю? — Проворчала она, переведя обеспокоенный взгляд на Га Она, — что случилось? В вас снова стреляли?       — Нет, ему просто нужен отдых, — неубедительно, но при этом окончательно пояснил Ё Хан, с опозданием непринуждённо улыбнувшись.       Конечно, не поверив, Эллия закатила глаза, мысленно сделав пометку, что сама всё узнает, когда Га Он проснётся, неохотно покидая комнату.       — Когда в тебя стреляли? — Сипло проговорил Га Он, и его голос был едва ли слышен.       Ё Хан определённо не хотел, чтобы младший знал о случившемся.       — Когда тебя заманили в трущобы, — повернувшись к нему, продолжая сидеть на расстоянии, в его ногах, ответил Ё Хан, тяжело вспоминая те события, когда страх целиком поглотил его, когда оба дорогих ему людей оказались в опасности.       — Я не знал, — выдохнул Га Он, когда вся картинка того дня выстроилась, и он, даже не мог подумать, что главным связующим был Ё Хан. И что он переживал за него, переступив через себя, связавшись с Су Хён. Вот, откуда старший знал, что Га Он пострадал, в их коротком разговоре спрашивая о его травмах.       — Уже неважно, — пожал плечами Ё Хан, хотя теперь и у него всё встало на свои места. Вот почему Га Он не говорил с ним о случившемся — он не знал. И это, пусть чуть-чуть, но успокаивало.       — Прости, — присев на кровати, виновато прошептал Га Он, не рассчитывая, что слов будет достаточно.       Ё Хан молчал, и это сильнее давило Га Она, чем, если бы он снова лишил его возможности дышать, грубо вжимая пальцы в шею.       — Я знаю, что переступаю черту, но хочу спросить, — не выдержал Га Он, но всё же успевая остановиться, чтобы получить хоть какую-нибудь реакцию.       И в ответ младший поймал еле заметный кивок и вопросительный взгляд, придавший ему уверенности, но лишь на мгновение.       — Если бы сейчас мне угрожала опасность, ты бы стал меня спасать? — Неуверенно, даже скомкано произнёс Га Он, разорвав зрительный контакт, уставившись вниз, на свои руки.       — Думаешь, нет? — Не задумываясь, переспросил Ё Хан, пересаживаясь ближе.       Как бы Га Он ни хотел услышать, что ничего не изменилось, это было действительно сложно. Сложно, ведь именно он всё разрушили, ещё до этого чёртового прямого эфира. В тот вечер, когда ушёл, неуместно, совершенно необоснованно выпалив что-то о своём мире, в котором не было места Ё Хану. Трактовка похожа, но совершенно лжива. Сказана лишь на истощённых эмоциях, из-за нехватки внимания со стороны Ё Хана, когда он в этом нуждался, будто бы ему старший был чем-то обязан.       Не замечая, как Ё Хан оказался совсем близко, у Га Она перехватило дыхание. Чувствуя нежное прикосновение, он завороженно смотрел, подчиняясь, когда старший приподнял его лицо за подбородок.       — Почему ты молчишь? — Пытаясь подтолкнуть его, Ё Хан осторожно опустил ладонь на его шею, мягко поглаживая пострадавшую кожу, на которой уже отчётливо виднелись синяки.       — Ё Хан, — слабо выдохнул Га Он, с трудом дыша, когда его так касались. И контраст с сильными пальцами, сжимающими шею и невесомыми поглаживаниями — сводил с ума.       — Ты мне доверяешь? — Медленно спрашивая, Ё Хан задержал руку на его шее, большим пальцам проведя по кадыку.       — Да, — прошептал Га Он, и этого было достаточно.       — Хороший мальчик, — Слегка улыбнулся Ё Хан, убирая руку, наклоняясь ещё ближе, лишая пространства, но замирая в ожидании.       — Я полностью тебе доверяю, — хрипло произнёс Га Он, шумно выдыхая, чувствуя губы на шее, и не зная, что сильнее выводило из равновесия: когда его душили, или, когда ласкали.       Не удерживаясь, наклоняясь назад, Га Он схватился за его плечи, утягивая за собой.       — Прости, что причинил тебе боль, — вновь коснувшись губами шеи, Ё Хан осторожно провёл языком по чётким следам от пальцев, оставляя влажное тепло.       Га Он бессознательно дрожал, не смея двигаться, лишь крепче сжимая его плечи.       — Да, мой ответ — да. И я никому не позволю притронуться к тебе. Даже, если ты встанешь против меня… — на последней фразе Ё Хан намеренно неосторожно прикусил ключицу, прижав Га Она своим весом, не дав ему дёрнуться.       — Я не встану против тебя, никогда, — хрипло проговорил он, легко поддаваясь вперёд, первым вжимаясь губами в его губы, спешно целуя Ё Хана, с некоторым отчаянием всхлипывая, вновь чувствуя руку на шее.       — Даже, если это будет во благо? — Не скрывая ухмылки, Ё Хан сжал его подбородок, заставив смотреть в глаза.       — Только, если другого выбора не будет, — И будто перед старшим был не тот дрожащий Га Он, будто перед ним стояла его собственная копия, на лице которой такая же ухмылка, как и у него, получая которую, всё, что хотелось сделать, это заткнуть ей рот.       — Только попробуй, — тихо предупредил Ё Хан, сталкиваясь ртами, прикусывая его губы, чувствуя металлический привкус, слизывая кровь языком, вжимая парня сильнее в кровать, подчиняя себе.       Ким Га Он, его непокорный мальчик, которому он простит любую ошибку, даже, если, в конце концов, он заставит гореть его в аду.