jealousy, jealousy

Сону бесится. Бесится сам с себя, с того, что он вроде бы совсем немножечко одержим, абсолютно точно влюблен, и с того, что он завидует. Причем даже не тому, кто является причиной целого урагана, творившегося в голове юного первокурсника. А тем, кто эту самую причину окружает. Ему действительно все равно, насколько обожаемый им сонбэ Пак Чонсон богат, какие у него есть полезные знакомства, какие у него уважаемые родители или какой модели его телефон. Но Сону ужасно бесят друзья сонбэ, а особенно его пока еще неподтвержденный бойфренд, который выглядит словно модель с мирового подиума. Нет, Сону правда очень уважал Хисын-хёна, этого образцового третьекурсника, но то, насколько он казался близким по отношению к Чонсону, вызывало у младшего плохо контролируемые зависть и ревность. Сону, конечно, рад был, что он Чонсон-хёну все-таки не чужой. Что они так внезапно подружились с первого дня, как первокурсник пришел в университет, что учащийся на курс старше хён помогал ему освоиться. Чонсон даже одолжил однажды свою куртку, чтобы Сону не промок под дождем по пути в общагу, пока сам хён был занят делами в универе. Эту самую куртку Сону Чонсону так и не вернул, потому что хён тогда, тепло улыбнувшись, сказал ему: «Оставь ее себе. Тебе идет». Сону до сих пор, спустя добрых семь месяцев с начала учебы, прокручивает в голове этот момент. Но отказывает себе в любой шальной мысли о том, что Чонсон тогда к нему испытывал какие-либо чувства теплее дружеских. Даже если та его улыбка была какой-то совсем особенной. И всё было бы хорошо, пока Сону не познакомился с компанией Чонсона. И не понял, что они всего его ужасно, до чертиков, до звона в голове бесят. Потому что все они были к хёну гораздо ближе, чем он сам. Знали его лучше, дольше с ним находились, постоянно мелькали у хёна в сторис и на фотках в соцсетях. Частенько Чонсон подъезжал на своей машине к университетской парковке и выходил из нее вместе с Хисын-хёном, что вызывало восторженные вздохи и жадные взгляды девчонок, откровенно пялившихся на парней у входа в их корпус. И да, эти поклонницы не так сильно беспокоили Сону, как тот факт, что Хисын, будучи обладателем неземной красоты, определенно был Чонсону больше, чем друг. В своей привлекательности Сону при этом не сомневался. Он с гордостью отмечал то, насколько хорошо сочеталась его светлая идеальная кожа с лисьим разрезом черных глаз. Его младший друг Чонвон даже сказал как-то, что Сону выглядит невинно и дерзко одновременно, и это здорово подняло парню самооценку. Но, увы, с Ли Хисыном тягаться ему было бесполезно (хотя это он почему-то решил сам за себя). Также Сону бесил донсэн Чонсона, который по счастливому нет стечению обстоятельств, учился в одной школе с Чонвоном, но на класс младше. Этот совершенно беспардонный юнец всегда был чересчур тактильным по отношению к хёну. Он часто лез к старшему обниматься, держал его за руку, таскался с ним везде хвостом и даже имел наглость клянчить что-то у хёна детским голосом, выпячивая при этом нижнюю губу. Сону это дико раздражало. Раздражало то, что Чонсон всё это донсэну позволял и, кажется, нисколько этому не злился. Джейк-хён и Сонхун-хён, сладкая парочка из числа многочисленных друзей Чонсона, бесили Сону поменьше, но он все равно не мог побороть в себе зависть и к ним тоже. Они казались настолько близкими к хёну, получали от него столько внимания и заботы. С одной стороны, они, кажется, действительно были хорошими и близкими друзьями сонбэ, а с другой - никак не получалось не ревновать их к хёну тоже. Больше всего Сону бесился, конечно же, сам с себя. Он спокойно принял то, что безнадежно в хёна влюбился, но при этом ненавидел себя за то, что он так бурно и негативно реагирует на друзей старшего. Ведь они все были действительно хорошими людьми, с прекрасной репутацией и миллионом талантов. Сону казалось, что на их фоне он блекнет до серой точки, и что в сравнении с тем же Хисын-хёном Чонсону на Сону будет точно плевать, если вдруг такой странный выбор встанет перед старшим. Иногда, когда он в очередной раз листал ленту соцсетей и натыкался на какую-нибудь фотографию сонбэ с его приятелями, Сону правда хотелось швырнуть телефон в стенку. До того ему было обидно и грустно. За всю жизнь у Сону был только один единственный друг Чонвон, а перед поступлением ему и вовсе было страшно появляться в новом, незнакомом для него месте. Но Чонсон оказался рядом с ним так вовремя, правильно и оказал ему такую хорошую поддержку, что Сону не смог устоять. Часто он думал о том, что на слишком многое замахивается. Хён и так достаточно проводит времени с ним и всегда так добр к нему, разве имел Сону право на что-то большее? Но он честно себе признался, что хотел бы хоть раз оказаться на месте Хисын-хёна в машине у сонбэ. Чтобы выйти из нее однажды утром вместе с Чонсоном на университетской парковке, и чтобы девицы у входа опешили до конца дней своих от подобной картины.

***

«Сону-хён, привет! Могу я спросить у тебя совета?». «Привет, Ники. Что-то срочное? Я немного занят в библиотеке сейчас». «Нет~ Но могу я тогда подойти к тебе, как освободишься? Пожалуйста? Ты мне очень поможешь». «Ладно... Буду в нашем кафетерии через час». «Спасибо, хён :) Я приду без опозданий».

***

Сону на самом деле не ожидал, что младший из друзей Чонсона так внезапно ему напишет, так еще и попросит о встрече. Они, конечно, всегда виделись на каких-то общих их посиделках с хёном, но нечасто взаимодействовали вне таких собраний. Ну и Сону сам не всегда шел на контакт с донсэном из-за своей зависти к нему. Точнее, зависти к его близости с хёном. Ники действительно смиренно ждал его за столиком в кафетерии напротив их корпуса и, завидев Сону, встретил того широкой улыбкой. Старший вежливо улыбнулся ему в ответ - пусть особых чувств к Ники он не испытывал, но этот ребенок, в конце концов, ничего плохого ему не сделал. Но последующий разговор и одно из сказанных Ники утверждений ввели Сону в ступор. - В смысле, я часто бываю с Чонсони-хёном? - недоуменно поинтересовался он у младшего после того, как тот спросил у него совета по выбору подарка на предстоящий день рождения сонбэ. - Ну, не знаю... Вы же учитесь вместе, даже в одном корпусе, на одном факультете. Я-то вообще в школе пока и вижу хёна почти всегда только в студии, где мы только и делаем, что тренируемся. Мне показалось, что вы с хёном хорошо дружите и ты больше о нем знаешь. - Я? Так разве не ты общаешься с ним дольше? - в голове у Сону начинали мелькать некоторые мысли, но он тут же старательно их отмел, решив подумать об этом позже. - Вроде да. Но не так часто, как ты с ним. И он, выходит, тебя чаще слушает. Помнишь, ты посоветовал ему тот сериал на Нетфликсе? Мы потом с хёном его вместе после практик смотрели всю неделю, и он все время говорил о том, как хорошо, что ты ему рассказал о нем. Или когда ты предложил нам устроить пикник, и хён сразу же поддержал эту идею? Ты точно лучше меня его знаешь! Помоги мне выбрать подарок, пожалуйста. Младший так воодушевленно произносил эту речь и с такой мольбой смотрел Сону в глаза, что тот махнул рукой и сдался под уговорами. И действительно помог ему с выбором подарка, подсказав, что хёну коллекция полароидных снимков со всей их компанией в красивом альбоме точно понравится. Позже, лежа на кровати в своей комнате в общежитии, Сону решил, что Ники теперь бесит его чуточку меньше. Хотя бы потому что младшему казалось, будто они с хёном были ближе друг к другу, чем сам Сону думал. Обнадеживать себя этими мыслями он не стал. Но ему, конечно же, хотелось верить в лучшее.

***

Сону сидит с Чонсоном в библиотеке кампуса и честно делает практическую работу, которую ему сдавать уже завтра на семинаре. Эти учебные посиделки у них стали регулярными вот уже как третий месяц. Сону тогда, по правде говоря, очень удивился, что Чонсон предложил ему проводить время вместе за учебой после общей лекции по четвергам. Сердце говорило парню, что друг неспроста выступил с таким предложением, но Сону все равно выбрал здравый смысл, утверждающий, что им обоим просто нужно сохранять продуктивность в универе, поэтому Чонсон и предложил поддерживать их уровень успеваемости таким способом. Да и с чего бы тут быть еще какому-то двойному смыслу, когда у хёна есть сам бесячий Ли Хисын? Поэтому Сону только берет себя в руки, чтобы тихонько не умирать внутри от такой близости с Чонсоном, и вот уже которую неделю действительно учится в эти их тихие часы в библиотеке. - Сону-я, - внезапно шепотом зовет его хён. Библиотека есть библиотека. - Ты же точно придешь на мою вечеринку в субботу? Сону не отвечает несколько секунд, допечатывая текст в документе на ноутбуке, и только затем так же шепотом говорит: - Конечно, хён! Это же твой день рождения. И я подарок вообще-то приготовил. - Да необязательно мне что-то дарить, главное быть там. Значит, ты точно придешь? Сону все-таки поворачивается к Чонсону и недоуменно смотрит на него. - Ты какие-то странные вопросы задаешь, хён. Как я могу не прийти на твой день рождения? И не подарить тебе что-то? Перестань переживать из-за ерунды, я точно приду. Чонсон все это время смотрит на Сону, а затем улыбается и, не удержавшись, протягивает руку и взъерошивает волосы друга. Тот в ответ непонимающе моргает, а затем смущенно отворачивается и начинает усиленно делать вид, что у него тут горит учеба. - Спасибо, - тихо отвечает ему хён спустя минут пять тишины, во время которой он тоже отвлекся на задание. - Я очень жду выходных. Сону думает, что друг произнес эти слова с каким-то особым воодушевлением. Словно впереди будет что-то необыкновенное. *** «Кажется, именно этого хён и ждал», - думает с горечью Сону, наблюдая за развернувшейся перед ним радостной картиной. Вечеринка в доме у Чонсона в самом разгаре, все гости уже собрались и теперь каждый из них периодически вручает имениннику подарок. Только что был Хисын-хён, и Сону понимает, что у него точно больше не осталось никаких шансов. У Чонсона такая счастливая улыбка, словно ему только что в любви признались, а не подарили абонемент в местный парк аттракционов на все выходные в следующем месяце. Внутри Сону опять просыпается огонь ревности, но он старательно давит в себе все негативные эмоции, дабы они ни в коем случае не проявились у него на лице. Это праздник хёна, не хватало еще испортить всем настроение своим кислым видом. - Так-так, - ехидным голосом интересуется оказавшийся рядом Джейк-хён. - Ну и с кем ты планируешь свой абонемент потратить? Вижу, он как раз на двоих. Сону решает не дожидаться ответа на этот вопрос, ведь всем и так все понятно. И поэтому он, быстро убедившись, что его внезапного отсутствия никто не заметит, ускользает куда-то в коридор. Пройдя несколько метров и выйдя на просторную кухню дома семейства Пак, он решает выйти на улицу и проветриться. Выйдя на лужайку заднего двора, Сону становится противно от самого себя. Он позорно сбежал от своей же компании, а сейчас стоит где-то в тихом углу, пытаясь не плакать от обиды на то, что его чувства все-таки оказались невзаимными и надежды уж точно больше нет. Поэтому Сону вновь злится, бесится - на себя, за то, что такой глупый. За то, что влюбился в друга и что за все эти месяцы ему так и не хватило духу попробовать признаться Чонсону. Ты идиот, ты просто идиот. Слезы все-таки предательски начинают литься из глаз, и Сону, запрокидывая голову вверх к небу, глубоко выдыхает, пытаясь этим усмирить свои эмоции. Он не знает, сколько так стоит никем незамеченный, когда внезапно сзади слышатся шаги и кто-то подходит к нему, становясь рядом. Сону опускает голову и с удивлением обнаруживает Чонсона. Видимо, вид у самого Сону паршивый, потому что именинник тут же хмурит брови в беспокойстве. - Я искал тебя. Что-то случилось, Сону-я? Все хорошо? Сону старательно кивает и выдавливает из себя улыбку. - Да, я... Мне просто нуна позвонила, и я вышел найти тихое место, ну и что-то задержался здесь. Прости, я... Чонсон не дает ему договорить, потому что внезапно подходит ближе и обнимает Сону, одной рукой обхватив за плечи, а второй за талию. Тот от такого внезапного жеста замолкает. И забывает, что до этого хотел сказать. - Вообще-то мне можно не врать, Сону-я. Ты же знаешь, я все пойму. Точно ничего не случилось? Тебя никто не обидел здесь? У Чонсона такой ласковый и заботливый тон, что Сону хочется расплакаться от этого лишь сильнее. - Нет-нет, хён, меня никто не обидел. Я правда в порядке, тебе не нужно переживать, - он пытается говорить, стараясь, чтобы голос не сорвался и не выдал его эмоции. Чонсон на это кивает, задевая подбородком плечо друга, но отпускать из своих объятий пока не спешит. А затем спрашивает: - Пойдешь со мной в парк развлечений? Я уже планирую использовать подарок Хисыни-хёна по полной. - Я? - Сону так удивляется этому предложению, что немного отстраняется от Чонсона и теперь смотрит ему в глаза. - Я думал, ты пойдешь с хёном. Он же подарил его тебе, и вы... Ну... - Что «мы»? - спрашивает Чонсон и, кажется, действительно не понимает о чем речь. Сону тушуется и чувствует, что его щеки предательски краснеют. Да и хён его из кольца своих рук все еще не выпустил. - Вы... разве не вместе? - он смущенно отводит взгляд, понимая, что сейчас просто сгорает от стыда. - Извини, если слишком глупый вопрос. Глаза Чонсона внезапно становятся очень большими и он едва ли не рот открывает от шока. А затем немного отходит и начинает смеяться. Сону смотрит в непонимании. - Мы с Хисын-хёном конечно близки, но нет, мы не встречаемся, - сквозь смех произносит Чонсон. - Я знаю хёна со средней школы и мы давно дружим, через многое проходили, вместе поступали в универ. Мы хорошо друг друга знаем, он часто выручает меня, а я его, но на этом всё. У него вообще-то парень есть, аж из Японии. И он гораздо красивей меня, я, помню, аж в шок пришел, когда его увидел. - Не говори так, - внезапно смелеет Сону. - Ты вообще-то очень красивый. Чонсон перестает смеяться и теперь смотрит с этой своей мягкой улыбкой. Той самой, которая Сону так сильно нравится. - Ты тоже, - внезапно тихо говорит он. - Самый красивый из всех, кого я встречал. Сону вдруг понимает, что еще одно слово от хёна, и он просто упадет без чувств. Но, видимо, сегодня жизнь решила добить его окончательно, потому что... - И ты мне очень нравишься. Уже давно. Но я никак не решался признаться тебе в этом и боялся твоей реакции. Поэтому так долго... думал. Святые небеса, думает Сону. Да они оба идиоты. Он уже сам подходит к хёну и обнимает его за шею, крепко прижимаясь. Кажется, Чонсон хочет сказать что-то еще, но Сону его перебивает: - Хён, если ты сейчас еще что-то такое скажешь, то я позорно разрыдаюсь, и мое лицо опухнет до завтрашнего дня. И ты мне тоже очень-очень нравишься, а теперь прекращай, иначе мне крышка. - Так плачь, - с добрым смешком отвечает Чонсон, обнимая в ответ. - Мое плечо готово стать твоей опорой и принять твои слезы, правда. - Ну хён, - Сону уже хнычет, не в силах выносить столько внезапно нахлынувших эмоций сразу. - Ты слишком идеален, перестань! - Ты точно идеальней меня. Ну так что, пойдешь со мной в парк? - Конечно! Еще спрашиваешь. И ты прокатишься со мной на американских горках, не смей отказываться! - Тогда ты должен будешь держать меня за руку и поцеловать до и после, чтобы прогнать все мои страхи. - Договорились, - весело отвечает Сону и затем все-таки отрывается от хёна, чтобы посмотреть на радостное лицо теперь уже своего парня. Чонсон выглядит как довольный кот и, игриво ухмыльнувшись, оставляет легкий поцелуй в уголок губ Сону. Тот краснеет и смущенно прячет свое лицо у хёна на плече. Трудно описать то, насколько они оба в этот момент счастливы. А в понедельник Сону, с самым дерзким видом из всего своего арсенала образов, выходит из машины Чонсона и идет рядом с ним, держась за руки, злорадно и торжествующе отмечая то, с насколько опешившими лицами смотрят на них девицы-сплетницы у входа в корпус. Впрочем, с этого момента Сону больше не злится.