Siete Besos

Авторы: Fience & Norvil. Ловино поражённо смотрел на разложенные перед ним карты. Обычные игральные карты — десятка червей, как-то сиротливо лежащая под словно ухмыляющимся червонным тузом, хотя Ловино был на девяносто девять процентов уверен, что этот козырной туз выбыл где-то ещё в середине игры, если не раньше. — Ты смухлевал! — обиженно закричал он, обвиняюще ткнув пальцем в грудь смеющегося Антонио. — Чего ты ржёшь?! Прекрати! Тони не только не обратил внимания на последнюю фразу своего бывшего подопечного, он, кажется, ещё больше смеяться начал. Возмущению Ловино не было предела: — Ты меня вообще слушаешь? Давай переиграем! Антонио всё же взял себя в руки и перестал смеяться, но изредка из него вырывались какие-то непонятные смешки, которые он всё же старательно подавлял. — Зачем переигрывать? — на его губах играла солнечная улыбка, которая ой как не понравилась темпераментному Ловино. — Ты мухлевал! Это нечестно! — Ловино, когда сердился, так смешно дул губы, что улыбка Тони стала просто до неприличия широкой. — Но я же выиграл? А победителей не судят, — хитро прищурив глаза, произнёс тот. Ловино вскочил с дивана и, застыв на месте, обиженно закусил губу: возразить ему было нечего — он сам-то сколько раз мухлевал?.. Точно не раз, и даже не два, а намного больше! Но почему-то именно в этот раз ему приспичило играть честно. На свою голову. — Ладно, —Ловино сел обратно на диванчик. — Чего ты хочешь? Судя по расплывающейся от уха до уха улыбке Антонио, ничего хорошего Ловино точно не светило. — Поцелуй меня. Ловино среагировал мгновенно: — Чего-о-о?! Иди-ка ты знаешь куда! — он попытался сбежать с дивана, но сильные и тёплые руки, в мгновение ока обвившие его, не дали и малейшего шанса сбежать. Но попытка — не пытка, решил Ловино и продолжил вырываться. — Ловино, разве не у вас в мафии говорят, что карточный долг — это святое? — раздался тихий, обжигающий мочку уха шёпот, заставивший пробежаться стайку мурашек по спине. Чёрт бы побрал эту мафию со всеми её вшивыми законами! — Ладно, только отпусти, — прошипел Ловино. Когда удерживающие его на одном месте руки исчезли, Ловино забрался с ногами на диван и приблизился к лицу Антонио: — Попробуй только проболтаться об этом кому-нибудь! И сразу поцеловал. Но совсем не так, как ожидал Антонио, а крепко, страстно, жадно, но невероятно приятно — от безумной истомы до сладкого головокружения и дрожи по всему телу. Ловино уже было почувствовал себя хозяином положения, как Антонио в доли секунды перехватил инициативу: зарылся пальцами в мягкие и пахнущие солнцем и морем волосы и повалил на диван, подминая под себя. Тони целовал его ещё глубже, ещё откровеннее, скользя языком в рот, проводя им по ряду ровных зубов, сплетаясь в диком, наполненным безумием, танце. Прервали их крайне важное занятие самым примитивным и до слёз обидным способом — телефонным звонком. Ловино дернулся от неожиданности, случайно прикусив нижнюю губу Антонио, и принялся выбираться. — Не отвечай, — Тони ухватил Ловино за руку и умоляюще посмотрел в его глаза. — А вдруг что-то важное? Пусти! – Ловино свел тонкие брови к переносице и выдернул руку из чужих пальцев, при этом сильно краснея. — И что с того? – спросил Антонио уже у захлопнувшейся двери и, устало вздохнув, откинулся на спинку диванчика. Ловино быстрым шагом шел по улице, сам не зная, куда несут его ноги, и прокручивал в голове недавние события. Звонил Феличиано. Он что-то радостно прокричал в трубку, но Ловино не понял, что именно. Доведенный до предела, он накричал на младшего брата и, не обращая на его всхлипывания никакого внимания, отключился. Ловино засунул руки в карманы куртки и помотал головой, пытаясь убрать упавшую на глаза челку. Почему-то хотелось, чтобы Антонио позвонил и позвал его обратно. Сам Ловино звонить, конечно же, не собирался – всё это начал Тони, а не он, да. Поэтому он не позвонит. Кивнув своим мыслям, Ловино ускорил шаг. Звонок в дверь отвлек Антонио от его размышлений, касавшихся, в большинстве своем, строптивого Ловино. Он тяжело поднялся с насиженного места и пошел открывать, даже не посмотрев, кто, собственно, пришел. — Ловино? – удивление в голосе Антонио спрятать не сумел. Тот нервно переступил с ноги на ногу и отвел взгляд: — Можно войти? От изумления Тони не смог вымолвить и слова, поэтому ограничился одним лишь кивком. Ловино скромно «втек» в прихожую и, повесив куртку на вешалку, прислонился спиной к стене, спрятав руки за спину. — Ну? Так и будешь молчать, придурок? – старательно отводя в сторону взгляд, поинтересовался он. — А почему нет? – улыбнулся Тони и вплотную подошел к Ловино. – Мне приятно это молчание, — прошептал он в ухо смутившегося от такой близости Ловино, обвивая его руками. — Идиот, — по привычке буркнул тот, нерешительно обнимая в ответ.