прикрой меня собой

      Лёгкий ночной ветер придавал Га Ону большей уверенности в своём решении. Оперевшись локтями на перила моста, он задумчиво смотрел вперёд, но всё равно невольно отвлекаясь на Ё Хана, стоящего рядом.       — Наверное, это было сложно, принять мою сторону, — Ё Хан нарушил затянувшиеся молчание, хоть оно и не было неловким.       Старший до последнего волновался, как поступит Га Он, насколько он устойчив к его методам, насколько их отношения стали значимыми, чтобы отказаться от начальной цели — следить за ним. Но, даже при всех негативных факторах, Ё Хан предполагал, что Га Он будет с ним, достаточно немного подождать.       — Ты сомневался? — Медленно повернувшись к нему лицом, поинтересовался Га Он, при этом теперь опираясь спиной о перила.       — Если бы сомневался, то точно не вводил бы в курс своих дел, можно сказать, открывая тебе свои хитрости, — усмехнулся Ё Хан, заметив лёгкий румянец на щеках младшего.       Конечно, Ё Хан не собирался искать преданного напарника, но Ким Га Он стал внезапным исключением, особенно, когда был пойман с прослушкой.       — Почему ты смеёшься? — на лице Га Она отразилось замешательство, видя тот редкий случай, когда смех Ё Хана был очень искренним.       — Вспомнил, как поймал тебя в своём кабинете, когда ты так спешно пытался найти жучок под столом, — слегка наклонив голову, подмигнул Ё Хан, второй раз за минуту наблюдая за его смущением.       — Я предполагал, что ты сущий дьявол, — пробормотал Га Он, пытаясь оправдаться, смотря, куда угодно, но не на старшего.       — А сейчас значит — нет? — Быстро приблизившись, Ё Хан аккуратно схватил Га Она за подбородок, вынуждая встретиться взглядами.       Когда Ё Хан так бесцеремонно касался его, у Га Она перехватывало дыхание, и сфокусироваться было просто невозможно. Так близко, но ему всё равно хотелось ещё ближе.       — Иногда, — хрипло произнёс Га Он, смотря в глаза напротив, видя в них заметные огоньки.       — И тебе это нравится? — Ухмыльнулся Ё Хан, большим пальцем задевая его нижнюю губу, не находя пока лучшего зрелища, чем слегка приоткрытый рот младшего.       — Да, — не задумываясь, следуя неожиданно приятным ощущениям, выдохнул Га Он.       То, что между ними давно существовало напряжение — было слишком очевидно, особенно через взгляды, которыми Ё Хан одаривал его, даже во время судебного процесса; через действия, которые с каждым днём стирали границы, начиная с полного отсутствия понимания личного пространства, будто оно давно стало их общим; через прикосновения, которые превратились из случайных в необходимые. Всё это сводило с ума. И в любом случае, не могло длиться вечно.       Может быть, ночь подталкивала на рискованные действия, например, встать на сторону Ё Хана, во всех смыслах, Га Он наклонился вперёд, невинно касаясь его губ, чтобы в следующий момент оказаться сильнее прижатым к холодному металлу позади, делая прерывистый вдох, теряя связь, когда почувствовал, как он настойчиво толкнулся языком ему в рот, сжимая волосы на затылке.       Поддаваясь ближе к теплу, чувствуя яростный контраст на спине от перил, Га Он не сдержал стона. Ему нравилось то, как властно Ё Хан целовал, вжимая пальцы в его бедро, точно до последующих синяков.       Никаких мыслей, только сбитое дыхание и взгляды друг на друга. Растрепанные волосы Га Она и выбившейся из пиджака галстук Ё Хана — их маленькие последствия.       — Ё Хан…       — Га Он…       Одновременно произнеся, оба неловко замолчали. Слегка нахмурившись, Ё Хан потянулся в карман за вибрирующим телефоном. И, Га Он мысленно выдохнул, не зная, кто звонил, но оставаясь благодарным за короткую отсрочку.       — Что? Где ты?       Эллия оказалась в беде. Вместе с Су Хён.       Пять минут в мёртвой тишине, которые казались вечностью. Ё Хан сжимал руль до побелевших костяшек на руках, сосредоточившись на дороге.       Подъехав к толпе хулиганов, Га Он сразу бросился к машине Су Хён, отталкивая нападавшего в сторону.       — Эллия, ты ранена? — Взволнованно выдохнул Га Он, быстро осматривая девочку, обращая внимание на дрожащие руки, крепко сжимая их в своих, — хэй, всё хорошо, Эллия.       Когда она слабо кивнула, Га Он перевёл взгляд на небольшую площадку, на которую вышел Ё Хан.       — Эллия, я скоро вернусь, всё будет хорошо, — заверил её Га Он, поспешив к Ё Хану, но опаздывая на пару секунд.       Яростно схватив хулигана за шею, старший со всей силы ударил его об машину.       — Ты посмел напасть на мою племянницу? — Криво ухмыляясь, процедил Ё Хан, не убирая руки, сильнее сжимая пальцы на его шее, пока тот безуспешно дёргался, беспомощно приоткрыв рот.       — Кан Ё Хан, немедленно отпусти его! — Громко приказала Су Хён, даже не дрогнув, когда нацелила пистолет на судью. В её глазах стояла непоколебимая уверенность.       — Су Хён-а, нет! — Закричал Га Он, вытянув руку вперёд, переводя испуганный взгляд с неё на Ё Хана, который, даже не обратил внимания на угрозу, продолжая душить виновника произвола.       — Повторяю в последний раз, судья Кан Ё Хан, отойди от него, — сухо предупредила Су Хён, удерживая палец на спусковом крючке.       Медленно посмотрев на нацеленный на него пистолет, Ё Хан ядовито усмехнулся.       — Серьёзно? Вы в меня выстрелите?       И, провоцируя, Ё Хан с большим удовольствием сжал шею хулигана, при этом смотря в глаза Су Хён. Их взаимная неприязнь друг к другу была построена с первой встречи. И, если бы не Га Он, они бы давно стали заклятыми врагами.       — Хватит! — Не в силах стоять, Га Он бросился к Ё Хану, но не останавливая его, пытаясь оттащить от нападавшего, а закрывая собой, как раз в тот момент, когда Су Хён выстрелила. Это должно было быть плечо, как пролетевшая пуля, оставившая ссадину.       Растерянно моргая, Га Он повернулся к Ё Хану, видя в его глазах ужас с примесью страха.       — Га Он! — Парень пошатнулся, наклоняясь вперёд, не чувствуя ног, падая на асфальт.       Немедленно подхватывая обмякшее тело, осторожно придерживая, Ё Хан зажал рану на груди.       — Га Он, дыши, сделай глубокий вдох, давай, милый, — спешно шептал старший, смотря на побледневшее лицо и дрожащие губы, боковым зрением замечая, что кровь просачивалась сквозь пальцы.       — Боже, Га Он-а, — не веря в то, что сотворила, Су Хён тряслась, выронив телефон в попытке вызвать скорую помощь.       — Я сам отвезу его, — отрезая любые мешающие эмоции, холодно произнёс Ё Хан, подняв на руки Га Она, поджав губы, когда он с болезненным стоном упёрся лбом ему в плечо.       Потребовалось несколько минут, чтобы покинуть это чёртовое место. Ё Хан не мог оставить Эллию с той, кто, не взирая на возможные невиновные жертвы, выстрелила. Если бы не нарастающее волнение, когда Га Он перестал ёрзать на заднем сидении, злость на Су Хён перевесила бы.       — Прости, всё вышло так спонтанно, мы проезжали мимо, и, — всхлипывала Эллия, держа голову Га Она на своих коленях, непреклонно потребовав, чтобы Ё Хан посадил её назад.       — Мы поговорим об этом позже, — сжимая зубы, проговорил Ё Хан, резко останавливаясь рядом около своего дома.       — Почему не в больницу?! — Закричала Эллия, оглядываясь по сторонам, непонимающе и одновременно осуждающе глядя на дядю.       — Я им не доверяю, — без лишних объяснений, отрезал Ё Хан, кивая, будто в пустоту, но на самом деле — своему помощнику К.       — Доктора уже на месте, — коротко оповестил К, оставаясь с Эллией, пока Ё Хан подхватил Га Она, без лишних промедлений занеся его в дом.       Несколько часов, может, даже больше, Ё Хан просидел перед спальней, не имея никаких сил, чтобы хоть как-то помочь Га Ону, продолжая видеть злополучные кадры, когда этот глупый мальчишка выскочил вперёд, закрыв его собой. Если бы только Ё Хан перестал душить ублюдка на несколько секунд раньше, сейчас бы Га Он был цел. А ещё, если бы Су Хён больше думала о безопасности девочки, не способной самостоятельно передвигаться — ничего бы точно не случилось.       Прижав ладони к вспотевшему лбу, Ё Хан продолжал ждать, изредка замечая в коридоре обеспокоенную Эллию, которая по его лицу понимала, что Га Он всё ещё с докторами, возвращаясь обратно в комнату. И так продолжалось до утра.       — Сэр, его состояние стабильно, — послышался голос доктора, и Ё Хан резко поднялся с пола, не заметив, как ненадолго отключился, устав морально истязать себя.       Облегчённо выдыхая, Ё Хан сразу зашёл в спальню, видя, пусть и бледное, но живое лицо, словно вернувшись в дни после взрыва, когда Га Он прикрыл его собой.       Слабо улыбнувшись, старший сел на край кровати, потянувшись к руке, лишь бы почувствовать тепло.       — Безрассудный дурак, — выдохнул Ё Хан, держа ладонь в своей руке, — ты не должен был подставляться.       Всё обошлось. На этот раз.

***

      Чувствовать, как кто-то нежно касался его волос — было чем-то новым для Ё Хана, что ему просто показалось это сном, и он продолжал спать, но недолго.       В памяти отчётливо всплыли последние события, которые слишком быстро пронеслись перед глазами, заставив Ё Хана дёрнуться, резко подняв голову.       — Это я, — неуверенно пробормотал Га Он, поймав в глазах старшего неподдельный ужас, чем-то похожий на тот, который он видел, когда стал случайным свидетелем его кошмаров.       — Сильно болит? — Выдохнул Ё Хан, опустив взгляд на перебинтованную грудь младшего.       — Нет, несильно, — замотал головой Га Он, пытаясь хоть немного успокоить его, что было очень иронично, учитывая, кто оказался явным пострадавшим.       — Я надеюсь, это не войдёт в привычку, — не меньше стараясь отвлечься от недавнего пережитого страха за его жизнь, слегка усмехнулся Ё Хан.       — Прости, Су Хён, она не такая, она не импульсивная, и я не знаю, почему всё так обернулось, — тускло отозвался Га Он, виновато глядя на мужчину, будто это он отвечал за её поступки.       — Может быть, она не импульсивная, но ревнивая — это точно, — хмыкнул Ё Хан, давно приноровившись наблюдать за эмоциями людей, в особенности, если ему необходимо было прочитать их, как повседневную книгу. Чего ему стоило наблюдать, как Су Хён открыто сгорала от этого едкого чувства, когда Га Он предпочитал дни напролёт, даже выходные, проводить с ним.       Не имея должного аргумента в защиту Су Хён, Га Он промолчал, сделав вид, что его состояние не позволяло долго бодрствовать, демонстративно закрыв глаза. Следующий раз, когда Га Он проснулся, было около полудня. Всё тело неприятно ныло, особенно при попытке присесть.       — Давай сделаем перевязку, а потом пообедаем. Надеюсь, ты не против рамёна? — Немного неуверенно спросил Ё Хан, и так вложив, даже в эту простую еду, слишком много усилий, к тому же, защищаясь от насмешек Эллии.       — Мм, звучит уже аппетитно, — Га Он действительно слишком проголодался, провалявшись без сознания с прошлого вечера. А сама мысль, что Ё Хан решился приготовить что-то для него — просто окрыляла.       Помогая Га Ону присесть, Ё Хан осторожно подложил ему под спину несколько больших подушек, позволяя безболезненнее опереться на них. Осторожно, стараясь не причинить лишний дискомфорт, он убрал старые бинты, а затем также аккуратно перевязал рану новыми.       — Мы не говорили об этом, — неуверенно выдохнул Га Он, выглядя безумно невинно.       — О чём? — Сосредоточенно занимаясь перевязкой, уточнил Ё Хан, и, когда не услышал ответ, перевёл свой пронзительный взгляд на лицо младшего.       Утопая в его глазах, Га Он предпочитал отбрасывать способность мыслить. Наклоняясь вперёд, он цепко ухватился за халат Ё Хана, прижавшись к губам, растворяясь от приятной взаимности.       — Об этом, — прерывисто проговорил младший, отодвинувшись совсем на чуть-чуть, продолжая смотреть друг другу в глаза, так близко и горячо.       — Об этом я думал гораздо раньше, в совершенно похожей ситуации, м? — Подмигнул Ё Хан, большим пальцем проведя по его губам, наслаждаясь лёгкой растерянностью.       Перед глазами всплыл единственный возможный фрагмент, в котором Га Он проснулся после взрыва, видя, как Ё Хан расстёгивал на нём рубашку, находясь слишком близко.       — Что Вы делаете?       — А ты как думаешь, что я делаю?       — Не может быть, — смущённо выдохнул Га Он, определённо вспомнив нужный момент.       — Если бы ты не проснулся… — наигранно расстроенно протянул старший, поглядывая на его горящие щёки.       — Кан Ё Хан! — Возмутился Га Он в попытке самостоятельно подняться, но, конечно, полагаясь на руки Ё Хана, уткнувшись ему в грудь.       — Осторожнее, Га Он-а, — и то, как он ласково произнёс его имя — это без сомнений подпадало под категорию признаний, только означая гораздо большее. Большее для них обоих.