Познание Тьмы

      И вот, лежу я на диване с рыжей красавицей в обнимку. А мне ведь ещё только семь лет. Ловелас хренов.       Жалко, что у меня пока ещё ничего не работает. И секса мне ещё не светит лет пять, минимум.       Да и тогда, сильно сомневаюсь, что смогу своим стручком нормально удовлетворить взрослую женщину.       Хотя... думаю, магией это можно легко решить. Так что, не унываем. И, возможно, у меня ещё есть шанс.       А, пока что, можно обнять выдающийся бюст моей новой подруги и лечь спать. Попутно, нужно проверить своё сознание и, заодно, поставить окклюментные щиты. Навыки Тома, что был мастером-окклюментом, мне в помощь. Благо, эти навыки мне доступны.       Попасть в свой внутренний мир было несложно. Выглядел он, кстати, как квартира моих родителей, где я жил до своего совершеннолетия. Пока не переехал, сначала - в общагу, а потом, после третьего курса, в съёмную квартиру.       Сложнее всего было рассортировать и упорядочить свои воспоминания.       Нет, никаких библиотек в голове я не строил. Это - худший способ обезопасить свои воспоминания.       Воландеморт уже как-то встречал человека, что решил при помощи окклюменции сделать из своих воспоминаний библиотеку. Уф, ну и раздолье там для него было. Для такой библиотеки только картотеки не хватало.       Обычно, для легилимента труднее всего вычленить из головы жертвы нужные ему воспоминания. Ведь человек ежедневно запоминает большое количество как необходимой, так и совсем не нужной ему информации. И легилименту приходится через весь этот мусор продираться.       А когда ты уже сам построил из своих воспоминаний библиотеку, то мозголому даже стараться не придётся. И никакие воображаемые замки с ловушками вокруг библиотеки не помогут. На то они и воображаемые.       Магу, да и любому разумному, библиотека в голове не нужна. Мозг – это и есть ваша огромная личная библиотека.       Если хочешь рассортировать и оптимизировать свои воспоминания, надо построить к ним правильные ассоциативные цепочки. При этом, понятные для тебя, но сложные для предполагаемого противника.       Тогда, при прямой ментальной атаке заклинанием Легилименс или ему подобным, можно скармливать оппоненту различные "мусорные" воспоминания. А потом или выкинуть вторженца, или попробовать уже его разум на зубок. Это, кстати, и есть главная уязвимость данного заклинания.       А чтобы защититься от пассивной легилименции, достаточно просто научиться думать про себя.       Конечно, против мастеров уровня Дамблдора это слабо поможет, но хоть что-то. Против таких нужно выстраивать магические щиты вокруг своего сознания. Чем я сейчас и занимаюсь       Это, кстати, намного сложнее, чем может показаться. Но и здесь память Реддла мне серьёзно помогла.       И пока я сортировал как свою память, так и память Волди, совершенно не замечал действий своего тела.

POV Джессика Грейнджер

      Этот день начинался довольно обыденно. Я уже потихоньку отходила от вчерашней встречи с мамой.       Блин, двадцать четыре года, а меня до сих пор мама ругает за беспорядок в доме. Хотя, соглашусь, засралась я знатно.       В общежитии обычно убирала соседка по комнате, так что за шесть лет успела отвыкнуть от уборки. Но сейчас не об этом.       Сегодня на работе у меня был завал. А работаю я обычным бухгалтером в филиале американской компании «Apple». Мне, как бакалавру экономических наук с дипломом Оксфорда, хотелось устроиться в более престижную компанию, например, IBM. Но недавний кризис с сопутствующей безработицей быстро обломал все мои хотелки.       И вот, выжатая как лимон, я направляюсь к своей съёмной однушке. Жилплощадь в Лондоне всегда была дорогой. Потому квартира, которую смогла себе позволить на свою зарплату, находится довольно далеко.       Чтобы добраться до работы, мне приходится пятнадцать минут топать к нужной мне остановке, а затем минут тридцать ехать до пункта назначения. И это, если пробок не будет. А они бывают, причём, очень часто. Столица, как-никак. На такси же ездить - дорого.       Ну ничего. Накоплю на машину и, наконец-то, заживу как человек. От помощи матери я отказалась - не хотелось обременять ее своими проблемами. А брать кредит на автомобиль не собираюсь тем более. Как высококвалифицированный экономист, прекрасно знаю, к чему это может привести.       Так что, пока потихоньку карабкаемся по служебной лестнице и зарабатываем на хорошую жизнь, что для одинокой девушки достаточно сложно.       Почему же я всё-таки не заведу себе парня? Сама не знаю. Ни в старшей школе, ни в университете меня на парней как-то не тянуло. Пыталась завести отношения и, кстати, не один раз. Но из этого так ничего и не вышло. Как-то задумалась, не лесбиянка ли я? Было это ещё на первом году обучения.       У нас в университете были такие девушки. Они и не скрывались, так как отношения между девушками у нас особо не осуждались. Конечно, всякие личности бывают, но я сейчас не о них.       Тогда я и решила попробовать подобные отношения. Как раз одна девушка на моём потоке иногда пыталась ко мне клеиться. Её приставания, обычно, старалась не замечать, но как-то всё-таки решилась пойти ей навстречу.       И-и-и, ничего из этого так и не вышло.       В том смысле, что продлились наши отношения всего пару недель. Поцеловались пару раз, но дальше этого дело так и не зашло. Я поняла, что ничего к ней не чувствую.       За всю жизнь я так ни в кого и не влюбилась. Точнее, не так. В тринадцать лет у меня было что-то похожее на влюблённость в одного соседского мальчика. Но, так как тот скоро переехал с родителями в Германию, разобраться в своих чувствах я так и не успела.       Именно тот случай не дал мне поставить на себе клеймо асексуалки.       В общем, после нескольких личных неудач, поняла, что искать с кем-то отношений бессмысленно. И вообще, в университете надо учиться, а не романы крутить. С тех пор я старательно налегла на учёбу, о чём, кстати, совсем не жалею.       Но сейчас мы говорим о моей странной встрече, с самым необычным мальчиком, что я когда-либо видела.       В этот вечер я впервые решила свернуть через парк, так как на моём обычном пути отключилось освещение. Идти в одиночку по тёмным улицам, в далеко не самом благополучном районе Лондона, так себе идейка.       И, как раз, на выходе из парка, я его и встретила. Одинокий маленький мальчик, закутавшийся в длинный дождевой плащ, шёл из парка. Эта картина заставила меня, не задумываясь, сразу же обратиться к нему.       А вдруг ребёнок заблудился и ему нужна помощь? А, может, у него какие-то проблемы? Эти и многие подобные вопросы пронеслись у меня в голове.       – Эй! – крикнула я ему, когда нас разделяло расстояние не более пятнадцати футов (4.5 метра).       Тот резко развернулся ко мне, попутно достав что-то длинное из-за пояса и спрятав это в рукаве. Возможно, перочинный ножик или что-то подобное - не успела разглядеть.       – Мальчик, что ты делаешь здесь в такое время? Ты потерялся? Где твои родители? – посыпались из меня вопросы, как из пулемета.       Видно, что ребенок сначала немного меня испугался, но, рассмотрев повнимательнее, быстро успокоился.       – Девушка, вам чего? – спросил он с ленцой немного уставшим голосом.       Такие быстрые метаморфозы и обращение, которое скорее ожидаешь от взрослого, чем от ребенка, вызвали у меня непроизвольную улыбку.       – Хм, какая я тебе девушка? – стараясь сыграть возмущение, спросила. Но, так как актрисой я была так себе, то скорее получилось наоборот.       – Если сравнивать со среднестатистическими англичанками, то довольно красивая, – сказал пацан со знанием в голосе.       От такого ответа я умилилась. И, что странно, это единственный комплимент, на который я вообще сколь-либо эмоционально отреагировала. Мне часто делали комплименты, но, максимум, мне было от них немного приятно.       Может во мне взыграли материнские инстинкты? Ладно, не от том сейчас думаю.       – Хи-хи-хи, какой обходительный мальчик. Но ты так и не ответил на мои вопросы, – вернулась я всё-таки к теме.       – Отвечаю по порядку. Нет, я не потерялся. Что я тут делаю? Обчищал только что один из своих тайников. Родителей нет. Умерли ещё в моём младенчестве, – сказал тот с безразличным лицом.       – Ой, извини. Я, честно, не хотела, – ответила я с грустью в голосе.       Я серьезно сожалела о том, что сказала. Пускай я и не знала об этом, но, полагаю, для маленького мальчика, что потерял родителей, это - не оправдание.       – Хорошо, ой, то ессть плох… Аарх! Я хотела спросить, где же тогда твои опекуны? Давай, я тебя к ним отведу, – говорила я, стараясь правильно подбирать слова, чтобы не обидеть мальчика.       – Они тоже умерли. Три дня назад погибли при пожаре, – сказал он таким тоном, словно говорил о погоде.       И тут я вспомнила о недавно просмотреном выпуске новостей. Три дня назад передавали, что в одном небольшом городке возле Лондона, Литл-Уингинг, вроде бы, в собственной квартире сгорела вся семья. Только как их фамилия? А, точно!       Там ещё, вроде, пропал опекаемый ими мальчик. Может, это и совпадение, но надо на всякий случай проверить.       – О боже, какой ужас! И ты всё это время жил на улице? Стоп, а ты, случаем, не из семейства Дурсль, которые погибли в пожаре в Литл-Уингинге?       В зелёных выразительных глазах брюнета на миг промелькнуло удивление, но он быстро вернул безразличное выражение лица.       – Да, так и есть.       Возможно, его безразличие – это психологическая травма, связанная с сильными эмоциональными потрясениями. Я не детский психолог, так что утверждать не берусь.       Стоп. Городок хоть и соседний, но, относительно возможностей человека, находится достаточно далеко от Лондона.       – А как ты оказался в Лондоне? Господи, какой ты измождённый. Ты что, не спал все эти три дня? – только сейчас обратила внимание на его худое, уставшее лицо.       – Угу. Пятьдесят миль проехал на автобусе, все остальные - топал пешком. А вздремнуть было просто негде, – сказал он, будто это было само собой разумеющимся.       – Так, давай пойдём ко мне домой. Я тебя накормлю, и ты хорошенько отоспишься. Потом сходим в полицейский участок. Хорошо? Меня, кстати, зовут Джессика. Джессика Грейнджер       Тот, когда услышал мою фамилию, на секунду завис. Я уже испугаться успела, но он быстро встрепенулся..       – Было бы очень неплохо. Большое вам спасибо. Меня зовут Гарри Поттер, – и глянул на меня с ожиданием, будто я должна была узнать его фамилию.       Не дождавшись от меня нужной реакции, чему-то слегка улыбнулся и выжидающе на меня посмотрел.       – Ну что, тогда пошли? – улыбнулась я своей самой дружелюбной улыбкой, протягивая ему руку.       – Стой, а у тебя домашние животные есть? – неожиданно спросил он.       – Нет, а почему спрашиваешь? – удивилась его вопросу.       – Просто, со мной ещё мой друг Слаанеш. Вы не против, если он будет со мной? Я без него никуда не пойду. Он меня защищает, – предупредил меня мальчик.       Боже, как же это трогательно. Видимо, это какой-то домашний питомец. Судя по всему, котёнок или щенок, раз он смог его спрятать у себя в дождевике. Либо какая-то мышка.       Я всегда в детстве мечтала завести себе котёнка. Но мама запрещала держать питомцев. А во взрослой жизни стало не до них. Я планировала, как только надёжно встану на ноги, завести себе щенка.       Я, естественно, сразу же спросила:       – О, так у тебя есть любимец? Это так мило. И кто же это?       Но вот к дальнейшему развитию событий я была абсолютно не готова.       Гарри начал шипеть каким-то утробным, довольно жутким голосом в рукав дождевика. В ответ на это из складок одежды постепенно выползла полуметровая чёрная гадюка и сразу же уставилась на меня.       Я была настолько выбита из колеи, что даже не успела испугаться за ребёнка. А Гарри всё также продолжал шипеть. И змея ему, кажется, отвечала. Это было… странно.       – Так, секундочку. Ты только что общался со змеёй? Откуда она у тебя? – проснулось во мне женское любопытство.       – Ну, Слаанеша я встретил ещё на автотрассе, когда выходил из автобуса. Я случайно ступил на его территорию, и он меня предупредил, чтобы я с неё ушёл. А когда он понял, что я могу с ним разговаривать, мы быстро сдружились. Теперь путешествуем вместе, – рассказал он коротенькую, но от того не менее интересную историю.       – А как ты вообще смог с ним заговорить? – всё не унималась я.       – Ну, я змееуст как-никак. Это моё магическое наследие, – ответил он, как само собой разумеющееся.       –Хи-хи, – издала я тихий смешок. – Ты что, типа, маг? – спросила я с иронией.       – Естественно! У меня даже волшебная палочка есть, – достал он из рукава интересной формы палочку.       Хм, сразу видно, что её делал взрослый человек, что очень хорошо разбирается в работе по дереву. Может, дядя Гарри был плотником, и тот попросил у него сделать ему "волшебную" палочку? Может быть.       Но вот, что я не могу сейчас понять, так это его умение разговаривать со змеями. Или, по крайней мере, с одной змеёй. Дело в том, что они просто не могут слышать.       Может, змею каким-то образом дрессировали? Но эта версия не вяжется с тем, что, со слов Гарри, он сам её недавно по дороге подобрал.       Лучше об этом потом подумать.       – Ладно уж, маленький волшебник. Идём ко мне домой.       – Эй, я не маленький! Я, между прочим, довольно сильный маг, могу даже Аврора одолеть, вот! – сообщил он, высоко задрав нос.       – А вот эти Авроры, это кто вообще? – поинтересовась я, решив ему подыграть.       – Это магическая полиция, вообще-то – сказал он таким тоном, словно объясняет мне самую очевидную вещь на свете.       – Хех, ладно, пошли, заклинатель змей. Можешь своего Сланееша взять с собой. Только держи его подальше от меня, пойдёт? – я всё же решила позволить ему взять с собой змею.       Тот у Гарри, вроде, целых три дня в рукаве просидел, и всё с мальчиком нормально. Так что, думаю, мне бояться нечего.       – По рукам! – услышала я радостный ответ, и на сердце почему-то стало тепло.