***
Дни, оставшиеся до выписки из медкорпуса, Энакин Скайуокер размышлял, как ему сделать так, чтобы ситуация, подобная нынешней никогда не повторилась. И речь шла не о возрождении Сидиуса, нет, сейчас его волновало собственное отношение к его детям. Ему бы очень не хотелось, чтобы в свете того, как всё наладилось, в один прекрасный день неприязнь к ним вернулась бы. Для того, чтобы этого не произошло, нужно было понять, откуда она пришла до этого, узнать источник всех бед. Этому приёму Скайуокера научил Оби-Ван, а ему его объяснил Квай-Гон. Просто обратиться к истокам всего и это укажет ответ на проблему в настоящем. Энакин задумался, вспомнив всё, все те тринадцать лет, что составляли жизнь Люка и Леи, вернее, даже раньше, начиная с момента, когда узнал о том, что они должны родиться. Энакин очень любил обоих так же сильно, как любил их мать и самого себя в них. Как ждал их рождения, ощущал в животе толчки их маленьких ножек. И вот, когда им было восемь месяцев отношения резко поменялось и виной этому стала правда об их матери и настоящем отце. То есть то место, в котором Энакин прежде видел себя и любовь, на его же глазах наполнилось обманом и ненавистью, в которых ничто не было для него родным. Это и стало первопричиной, изменить которую можно было только рассмотрев более внимательно тех, кто соединились в этих детях. То, что Энакин ненавидел и презирал их обоих, каждого за свои деяния. Но если с Сидиусом всё понятно и иного он не заслужил, то с Падме было иначе. Для этого стоило вспомнить наставления Квай-Гона. Вот и сейчас, стоило Скайуокеру о нём подумать, как тотчас же в его сознании прозвучало голосом отца: "Энакин, отойди от личного отношения к этому человеку, но взгляни на неё объективно и подумай, какой она была и почему стала такой. Я помогу, она была совсем ребёнком, когда на неё свалилось так много. Нелегко стать королевой, когда тебе только одиннадцать, управлять целой планетой, когда твои сверстницы ещё играют в куклы. И это всё порождает естественное желание прислониться к кому-то более сильному и опытному, кто поможет советом делом, приняв на себя хоть честь огромной ответственности. И такой человек нашёлся, им стал Палпатин. В нём Падме увидела то, что хотела и доверяла безоговорочно, а привыкнув всегда и во всём полагаться на него, она сама не заметила, как влюбилась. Маленькая наивная девочка с чистыми помыслами и большими надеждами. И такой же была её любовь - искренней, душевной, похожей на одержимость и зависимость. От его силы, ума, влияния. А скоро она перестала замечать как стала его сообщницей и оказалась втянута в дела ситха. А когда всё открылось, она была в неменьшем ужасе, чем ты. Ведь без него она была никем, сразу теряла всё то, что уже считала своим. И теперь это лишь несчастный человек, которого обманули и предали, до этого использовав, а после бросив без всякой жалости. Ей очень тяжело и она достойна только сочувствия". Энакин задумался над тем, что услышал и понемногу его отношение к Падме стало меняться, отрываясь под новым углом. Теперь она представилась ему совсем юной девочкой, немногим старше его самого, когда он попал в храм, искренне хотевшая лучшего для своего мира, но не знавшая как это сделать, поэтому доверилась старшему, надеясь на то, что он укажет верное направление. Но была жестоко обманута, а её жизнь сломлена навсегда. - Она не плохая, - сделал он наконец вывод - Просто очень слабая и хрупкая, зависимая от мнения тех, кого любила и готовая на всё ради них, часто за этой любовью не замечая их истинного облика и потому превратилась в чудовище. Вместе с этим осознанием исчезла вдруг и давняя ненависть, оставив после себя лишь сострадание и желание помочь её детям стать хорошими людьми и для этого им следовало увидеться с матерью, чтобы она сама поведала им свою горькую историю и этим отмыть со своей души это чёрное пятно, от которого только, что избавился он сам.***
Люк и Лея были готовы к тому, что им предстоит, ведь ровно за день до вылета Энакин пригласил обоих к себе в кабинет и рассказал то, что сам недавно понял и это нашло отклик в юных сердцах. - Какой ужас, бедная моя мама, как нужно ей сейчас участие и поддержка близких, - сказал на это Люк. - Я понимаю её чувства, поскольку сама недавно пережила такое же, ситхи умеют превратить хорошего человека в плохого, как хорошо, что мама смогла отравиться от них, - высказала свою точку зрения Лея. И оба сошлись на то, что им нужно увидеть мать. Теперь это почти произошло, Падме ждала обоих в своей комнате и вот, коротко постучав в дверь, дети вошли, Хан остался снаружи, не желая быть лишним. Секунду все трое смотрели друг на друга, осознавая то, что встретились, дети жадно смотрели на бледное лицо матери, её глаза, смотревшие тепло, наливаясь светлыми слезами радости, кроткую улыбку, обращенную на них. Она так же не могла отвести взгляда от подросших близнецов, её самых близких людей. Наконец, они не выдержали и подойдя ближе на шаг, протянули к женщине руки и сказали почти одновременно: - Мы рады тебя увидеть... Мама. Первый раз Люк и Лея произнесли это слово по отношению к той, к кому и должны были, это было удивительно и странно для них, но именно это открыло их души навстречу другой. - Дети... Мои... Родные... Я так счастлива, что вы есть, - сказала она, взяв обоих за руки - Пойдёмте со мной, мне так много нужно поведать вам. Разговор им предстоял очень долгий и подробный, но именно он станет ключом ко всему дальнейшему. К прощение. К миру. К любви. Что ж, не будем им мешать, они заслужили это право, каждый своё, но одинаково законное.