Поле очарования

Пройдёт несколько недель, когда Эмма сможет более-менее смирится с мыслью о болезни родителей. Как они себя чувствуют сейчас, она точно знать не могла, ведь письма приходили с довольно большой задержкой из-за огромного расстояния. Все эти дни Линд мало куда выходила. Ей пришлось рассказать всё Энн и Диане, они не заслуживали на лживое молчание. Их поддержка немного помогла. Особенно постаралась Энн, она понимала, что говорить здесь что-то лишнее совсем не надо, хватит лишь довольно сентиментальных объятий и просто проводить время вместе, понимая, что ты не одинок. Рядом также был Гилберт. Они всё чаще молчали, но это молчание не было неловким. Вообще, Эмма стала меньше говорить и чаще летать в своих мыслях. Это немного тревожило её близких, особенно бабушку. Но её можно было понять. Эмма, также, достаточно времени проводила наедине в своей комнате. Она рисовала, вышивала и читала, чтобы хоть как-то отвлечься. Но когда ей эта замкнутость надоела, она решила собрать друзей вместе и показать им сад Эстер Грей. Они ещё давно должны были все вместе туда пойти, но после того дня, Эмма не хотела этого. Наконец, одним августовским вечером Эмма, Энн, Диана, Гилберт и Коул собрались вместе, разговаривая о всём на свете так, как и раньше. Конечно же, сад Эстер Грей и поле около него всем очень понравились. Энн искренне удивлялась, почему не была здесь раньше. Пыталась подобрать все ведомые ей эпитеты, чтобы точно описать это место. — Чудесно! Восхитительно! Волшебно! Чарующе! — говорила она, заставляя других улыбаться. — Изумительно! — подхватывала Ди. — Прелестно! Невероятно! — вспоминал Коул. — Сказочно! — ещё добавлял Гил. — Очаровательно, — выдохнула Эмма последняя. Друзья уселись около стены старого дома и устроили пикник. Всё было также прекрасно, как и в начале летних каникул на пикнике около моря, не хватало только Стеллы. Ей, кстати, Эмма тоже всё рассказала. Только вот написаное на листе бумаге было сухим, без различных эмоций. Стелла обещала найти время, чтобы приехать, но обе подруги понимали, что эта возможность мало вероятна. Стелла на другом конце острова, отдыхала у своих родственников вместе с родителями и возвращаться планировали они только в конце августа. Пикник затянулся к самой ночи. Ребята не устояли перед безоблачным небом, открывающим вид на луну и звёзды. Лёжа на траве, Эмма думала какими маленькими кажутся звёзды от сюда и какие они большие на самой деле. — Мне так нравится смотреть на звёздное небо… — нарушила молчание Диана. — Смотря на него, мне кажется, будто все мечты могут сбыться, открываются все возможности дарованые жизнью и ты осознаешь сколько ещё приключений можешь повидать, — в свою очередь, сказала Эмма. — Смотрите! Звезда падает, — поднялся Коул, указывая на небо. — И не только одна, — заметила Энн, поднимаясь вслед за Коулом, тоже сделали другие. И вправду, далеко-далеко от сюда перемещались огромные газовые сферы, которые казались от сюда лишь маленькими точечками на тёмно-синем полотне. — Нужно загадать желание, — залюбовавшись небольшим звездопадом, сказала Диана. Каждый загадал своё самое сокровенное желание. Эмма думала только об родителях, хотя прекрасно понимала, что никакой звездопад, к сожалению, не поможет. — Я хочу, чтобы мы могли пощаде собирается вместе и наслаждаться красотой этого прелестного мира, — в голос произнесла Энн одно из своих желаний. — И чтобы не только мы могли это видеть. Пускай все заметят насколько прекрасен мир! Сколько бы плохого не произошло, всегда настанут светлые времена. — Красиво сказано, — похвалил Энн Гилберт. Понаблюдав за невероятным зрелищем ещё полчаса, пошли по домам. Сегодня подруги втроём ночевали в доме Барри, а Коул ночевал у Гилберта, так как ему было далеко идти домой, а было уже поздно. — Я так рада, что наконец заставила себя выбраться со своей пелены отчаяния. И мы так хорошо провели время! — бессильно падая на кровать, поделилась мыслями Линд. — Нужно почаще туда ходить. Даже само название сада так и манит к себе. Кстати, а на кладбище ведь должна быть похоронена сама Эстер Грей, не так ли, Ди? — Да, а что ты задумала, Энн? — Хочу навестить её. Я же совсем ни разу не была на эйвонлийском кладбище! — Мне кажется, здесь незачем грустить, — улыбнулась Эмма, несмотря на то, что упоминание кладбища заставило вновь окунутся в мысли о родителях. Утром, они всё-таки пошли на кладбище. Могила Эстер Грей располагалась в одном из углов кладбища — под огромной старой ивой, которая загораживала своими ветвями большенство могил вокруг. Подруги оставили цветы, сорванные вчера в саду. Недавно у Эммы появилась идея о картине, которую она хотела реализовать. Никто не знал, что это будет, Эмма усердно скрывала это от абсолютно всех. Так что, всем приходилось только сидеть и гадать. Не раз друзья пытались добиться ответа, но Эмма была упрямой. — Ну скажи! Пожалуйста! — умолял Блайт, прогуливаясь с Линд Тропинкой Влюблённых. — Нет, — безжалостно улыбнулась девушка. — Ты ещё полтора недели назад сказала, что начинаешь рисовать что-то интересное и надеешься, что у тебя получится. И при этом, ты специально всё время напоминаешь об своём прогрессе. — Да-а, хочу хоть как-то повеселится, а поиздеваться над лучшими друзьями — лучший способ, — ещё хитрее ухмыльнулась Эмма, отбежав от Гилберта на несколько метров, так как тот, закатив глаза, угрожающе придвинулся к ней, с намерениями защекотать. Спустя миг добыча оказалась в руках Блайта. — Ха-ха-ха, — лихорадочно смеялась девушка, пытаясь выскользнуть от сильных рук. — Так не честно! Я не могу тебя щекотать, потому что у тебя нет щекотки, а у меня есть! — А не нужно каждый раз затуманивать мой мозг своими рассказами о этой твоей картине! Разве, ты так же часто говоришь об этом с Энн или Дианой? — Ну-у, вообще-то нет, дразнить тебя намного интересней, — воспользовавшись моментом, Эмма побежала прямиком домой, в надежде, что Гилберт не успеет догнать её и снова защекотать. — Мне правда очень интересно узнать, что же там! — пытался докричатся парень, но безуспешно. Тем временем в доме Линдов собралось несколько дам из «Прогрессивных матерей». Сидели они на веранде, откуда было видно всё происходящее снаружи. — Они довольно хорошо смотрятся вместе, вот только ведут себя, как маленькие дети! — сказала миссис Эндрюс, увидев Эмму и Гилберта. — Ну что вы, это же последние свободные летние каникулы, пускай насладятся ими, — ответила миссис Линд. Может, она и сама считала, что иногда Эмма ведёт себя как ребёнок, находясь с Гилбертом, но никто другой об этом говорить не смел. И ещё, Рейчел Линд была почти уверенна, что в будущем Гилберт выберет Эмму, но ещё оставалась Энн, с которой так и ничего не было понятно. — Кстати говоря об последних свободных каникулах. Вы планируете отдавать Эмму куда-нибудь учится дальше? — Да, конечно. Хотя я не во всех случаях одобряю высшее образование женщин. Но Эмма всю жизнь об этом мечтала, так что не буду ей перечить. У неё превосходный ум, будьте уверены. Эмма может уступить разве что Энн. Хотя сама мисс Стейси утверждает, что они двое вместе с Гилбертом Блайтом на одном уровне. — Да, — озвалась миссис Пай, которая не могла нагородить своих детей особым умом, а только, будем честны, красотой. — Я слышала, мисс Стейси хочет набрать подготовительный класс для тех, кто планирует в следующем году поступать. Это правда? — если большенство туда пойдёт, то и Джози отставать не нужно, тем более их семья с лёгкостью предоставит все нужные условия обучения в колледже, что сложно было сказать про большенство других. — Да, я тоже об этом слышала, — ответила миссис Бультер. — Миссис Линд, вам ведь должно быть известно это? — Да, конечно. Мисс Стейси и вправду хочет устроить это. Говорит, будет оставлять подготовительный класс ещё на один час после общих занятий. Но об этом лучше поговорить с ней самой. Надеюсь, она сможет присутствовать на следующем собрание. Далее последовали разговоры о женском образовании и предположения, кто мог бы пойти учится дальше. — Мистер и миссис Сперджен хотят, чтобы их сын Муди был священником! — поделилась новостью миссис Эндрюс, после пополненного стакана малиновой настойки. — Мне сложно поверить, что кто-то из выпускников, а тем более Муди Сперджен, могут посвятить всю свою жизнь Богу, — ответила миссис Линд. — Но время покажет, может у него всё-таки получится.

***

Джеймс Линд сидел около больничной кровати своей дорогой супруги, держа её за руку. Мэри нежно смотрела на него. — Мы двое знали, что когда-нибудь это случится, — устало сказала она. — Мне так повезло, что я вообще смогла безопасно родить Эмму и до сих пор сильно не болела. Помнишь, она говорила, что хочет брата или сестру? Мы придумывали разные отговорки, потому что я просто не смогла бы родить ещё раз… А теперь мы здесь. Кто бы мог подумать, что умирать я буду в Италии, так далеко от дома. — Прошу, Мэри, не нужно говорить о смерти, — по щеке мужчины покатилась огромная слеза. — Ох, любимый Джеймс, ты сам, не меньше моего, осознаёшь, что шансов нет. Я знаю, тебе больно и страшно. Поверь, мне тоже. Но, в этом случаи, выхода нет. Джеймс сжал руку жены сильнее. Он вправду понимал всё, но усердно пытался не думать об этом. — Я тебя так люблю, о лучшем мужчине я и мечтать не смела. — И я тебя люблю, дорогая. Ты была прекрасной женой и матерью. Мэри слабо улыбнулась, посмотрев на миг в потолок. — Пожалуйста, пообещай, что хотяб ты сможешь продержаться и выздороветь окончательно. Боюсь представить чувства Эммы, если умрем мы оба. Ты должен позаботится о ней. — Обязательно, я сделаю всё для неё. — Сразу, как только выздоровеешь, езжай домой, к Эмме. Прошу, не скорби за мной долго. Ты нужен нашей дочке. Передай ей то, как сильно я её люблю и не забудь о моём письме для неё. Пускай хотяб что-то останется после меня. Предоставь ей всё для обучения в колледже, конечно, твои папа с мамой не оставлять её, но всё-таки главный её опекун ты. Сделай всё, чтобы она была самой счастливой, даже без меня. Она заслуживает на всё наилучшее. Ну а говорить о том, чтобы ты нашёл кого-то другого я и не буду, — весело улыбнулась Мэри. — Возможно, это очень самовлюбленно звучит, но я слишком хорошо знаю тебя, дорогой. Ты бы ни за что не посмел бы влюбится в кого-то друго. — И ты абсолютно права, как, собственно, и всегда, — Джеймс тоже позволил себе слабую улыбку. В палату зашёл доктор, держа в руках документы. — Как вы себя чувствуете, миссис Линд? — спросила он. — Как перед смертью. — Ну что вы, для того, кто собирается умирать, вы выглядите очень веселой. Мэри засмеялась, но сразу закашлялась из-за этого. — Боже, прости нам этот юмор, я ещё хочу попасть в Рай. — Мистер Линд, вам не стоит проводить около жены столько времени, вы ещё можете выздороветь. — Знаю. Но я не могу её покинуть. Можно ещё хотяб одну ночь около неё? — Только одну ночь и всё. Джеймс остался около Мэри, всё ещё держа её за руку. После принятых лекарств, она уснула. Вскоре уснул и он сам. На утро, мужчина обнаружил, что рука его жены стала совсем холодной. Пульс не был обнаружен. Она умерла. Умерла с приятной улыбкой на лице, зная, что с её родными всё будет в порядке. Джеймс не мог проронить ни слова, ни слезы. Он просто смотрел на Мэри. Любовь всей его жизни. Та, которая подарила ему прекрасную дочь, ради которой он будет жить. Прошло целых два часа, а мистер Линд так и сидел на месте. Вскоре пришёл доктор. Джеймс посмотрел на него и пришедший сразу всё понял. — Искренне сочувствую вам. Хотите остаться с ней наедине? — получив знак согласия, доктор удалился. Джеймс Линд никак не мог представить своей жизни без своей жены. Он пытался встать, принять лекарства, не дожидаясь докторов. Но он просто не мог. Он не мог отпустить, уже совсем холодную, руку любимой. Прошла неделя, мертвое тело забрали ещё в день смерти. Мистер Линд с каменным лицом ожидал на свою выписку с больницы. Он очень быстро выздоровел, и это было почти невозможно. Он не мог пережить утраты Мэри. Какая-то болезнь на фоне этого казалось мелочью. Так, может болезнь решила сдаться и покинуть его? Так думал сам Джеймс, ведь никаких объяснений его скорого выздоровления не было. В этот же день должен был состояться похорон. Присутствовало только несколько семей. Те, с которыми они успели познакомится, будучи в Италии. Все приносили своё сочувствие, хотя сами совсем не знали настоящую Мэри. Только её малую часть, которая успела проявиться за столь короткое знакомство. После похорон, Джеймс нашёл в себе силы написать письмо в Канаду, где рассказал о смерте Мэри поподробней. Ранее он просто сообщил всем своим родственникам о горькой утрате. Предсмертное письмо Мэри к Эмме, он решил вручить лично. Ещё ему нужно было закончить некоторые дела в Европе. Он ведь вообще должен был быть здесь ещё год, но нынешние обстоятельства не позволяли этого. Где-то через пол месяца, он планировал уже возвращаться домой.