Когда Кас уйдёт, Дин будет играть

Дин знает, что не должен, но он не может не потакать себе, когда Кас уезжает по делам. Они достаточно долго были соседями по комнате, определенно дольше, чем кому-то из них это нужно было. Они были лучшими друзьями со средней школы, делили комнаты в общежитии колледжа, поддерживали друг друга в отношениях, разных и порой неудачных, и теперь они делят просторную квартиру, хотя оба зарабатывают достаточно денег, чтобы жить самостоятельно. Короче говоря, они лучшие друзья. И Дина так отчаянно влечёт к Касу, что это уже даже не смешно. Но, поскольку они лучшие друзья, он не будет поддаваться этому влечению, не будь это смешным. Для него это совершенно нормально, наблюдать за Касом со стороны, пока Кас счастлив, Дин тоже счастлив, и он доволен жизнью с Касом, несмотря на то, что они соседи. Потому что, несмотря на то, что у Каса были серьезные отношения, как с мужчинами, так и с женщинами, Дин по-прежнему единственный, кто жил с Кастиэлем, и он по-прежнему единственный, кто знает о нём все мельчайшие подробности. И он счастлив. Но даже знание всего этого не мешает ему дрочить в тренче Каса, пока тот в отъезде. Дин делает это не так часто. В основном он просто довольствуется тем, что выбирает свою любимую фотографию своего друга и смотрит на неё. Это приятно, успокаивающе и чертовски горячо. Лучшие оргазмы Дина, всегда каким-то образом включают в себя Каса. Ещё один любимый вариант Дина — использовать эти старые, как чёрт, голосовые сообщения, которые однажды оставил Кас. Они должны были встретиться зачем-то, Дин даже не помнит зачем, вероятно по поводу еды, а Кас опаздывал. В общем, он позвонил, а Дин пропустил звонок, и тот пришёл на голосовую почту. Дин потерял счёт тому, сколько раз он обливался по́том, слушая, как Кас говорит: «Дин, ты уже там? Я еду», но каждый раз это всё так же великолепно. Иногда, болезненное влечение Дина к Касу переполняет его, и ему просто необходимо что-то ещё. К счастью всё это происходит, когда Кас находится далеко от него дольше, чем на день или два. Дин предполагает, что это потому, что они в основном никогда не расстаются, поэтому когда они не вместе, его влечение усиливается, и он с готовностью предаётся фантазиям о нуждающемся парне. Кас бы так хорошо заботился о нём, Дин просто знает это, чувствует, как его охватывает желание, при одной мысли о том, чтобы вести себя дерзко, просто, чтобы вывести Каса из себя. В любом случае, он достает плащ только тогда, когда становится подавленным. Плащ старый и определенно застал лучшие времена, но Кас любит его, так же как Дин любит свою кожаную куртку, и он никогда бы с ней не расстался. Для Каса это очень знаково и практично. Для Дина это самый горячий предмет одежды, и в последнее время это так же стало чем-то вроде кошмара, просто из-за того как его привлекает этот плащ. Ну не плащ, как таковой, а то, что он из себя представляет. Каса, конечно. Но, чёрт возьми, это стало насколько нелепо, что Дин не может видеть никаких плащей и не может хотя бы немного согреться под воротником. К счастью, эти особенные сеансы мастурбации редки и редки главным образом потому что Дин боится быть пойманным, а также потому что Кас имеет тенденцию носить свой тренч постоянно в холодные месяцы. Сейчас проходит неделя после 4 Июля, самая жаркая неделя в году, и Кас отправился на пятидневную конференцию в двух штатах, надев только свой пиджак, и был раздражён тем, что ему пришлось его надеть. Дину нравится, когда Кас сердится. Он становится язвительным и хмурым, его брови напрягаются и опускаются, и от этого Дин всегда чувствует приятное покалывание. Первый день Дин всегда проводил в одиночестве, занимаясь обычными делами, потому что большую часть времени он нормальный, но уже на второй день, оставшись ночью один в квартире, его голова закружилась от волнения, и он пошёл за тренчем из шкафа в прихожей. Обычно Дин его не носит, потому что это делает Кас, и фантазии Дина больше о том, чтобы мужчина был рядом с ним, и пальто заменяло его в те украденные моменты. Обычно Дин стоял на коленях, выставляя свою задницу в пустую комнату и прижимаясь лицом к скомканному плащу, уткнувшись носом в воротник и вдыхая стойкий запах Каса. И это великолепно. Он всегда осторожен с тем, чтобы не кончить на плащ, хотя всегда умирает от желания, потому что ему жарко. Но ему кажется немного странным, что что-то от Каса впитывается в его липкую сперму без ведома Кастиэля, так что это одна фантазия, которую он оставляет в покое. Хотя иногда он спит с тренчем, и это обычно почему-то его расстраивает. Этой ночью, второй ночью, когда Каса нет, оргазм Дина настолько впечатляющий, что он практически засыпает на мокрой простыни, уткнувшись лицом в плащ Каса. Дину снятся нежные сны о нём и Касе на маленьком пирсе, и он просыпается счастливый. Он не торопится принимать душ и убирать постель как может, но останавливает себя, собираясь убрать тренч с кровати. Дин смотрит на него, чувствуя, как по спине пробегают мурашки от возбуждения, и улыбается про себя. У него выходной, а Кас должен вернуться только через пару дней, почему бы не побаловать себя? На этот раз он расстилает плащ и садится посередине, складывая руки на плечах и груди так, что кажется, будто Кас обнимает его сзади. Он проводит пальцами по потертому материалу, закрывая глаза и улыбаясь. — С возвращением, — бормочет он, легко притворяясь парнем, к которому Кас стремится вернуться домой после долгой и скучной конференции. — Я скучал по тебе. Его член медленно встаёт, когда он представляет, как Кас обнимал бы его в этот момент. Мягкий и благочестивый или горячий и страстный, Дин хочет всего этого. Он берёт свой член в руку, толкаясь в неё, так что он дёргается и хлопает себя по бедру. Удовольствие исходит от его паха, заставляя его таять на кровати, и Дин выдыхает улыбку, лениво поглаживая себя. Сегодня в его голове нет реальной фантазии, вместо этого он просто лежит и думает о Касе, потираясь своим телом о плащ и играясь с одной из его рук. Несмотря на то, что он кончил достаточно сильно, возбуждение нарастает быстро, и он быстро подаётся на встречу ему. Поджав пальцы на ногах, он немного поднимает ноги, открывая себя распахнутой двери своей спальни. Он прерывисто выдыхает, закрывает глаза и представляет у себя в воображении образ обнажённого Кастиэля. Он видел своего лучшего друга голым несколько раз, связанных с раздевалкой, так что это легко, даже если он обычно чувствует себя виноватым после использования этих воспоминаний. Это похоже на вторжение в личную жизнь Каса, так или иначе, представить его в таком уязвимом состоянии без согласия. Но сейчас Дин ничего не может с собой поделать, а Кас, во всяком случае, никогда не стеснялся своего тела. Дин тоже не стесняется, но у него есть хоть капля скромности. С другой стороны, у Каса неоднократно не возникало проблем с обсуждением диссертации, фильма или чего-то ещё более бессмысленного, будучи совершенно голым. Дину нравится эта черта в его лучшем друге, но с годами он начал её ненавидеть. На прошлой неделе Дин мельком увидел обнаженное величие Каса, когда парень шёл из ванной в свою спальню, вытирая полотенцем волосы. Дин всё ещё не пришел в себя. Внезапно, поражённый этим конкретным воспоминанием, Дин неглубоко стонет и немного поворачивает голову, яйца на мгновение подтягиваются, когда он сжимает набухшую головку своего члена. Ослепляющее горячее наслаждение обжигает его, и он шипит. Он тянется одной рукой, чтобы потрогать свои соски, но его рука запутывается в рукаве тренча, и он открывает глаза, приподнимая рукав, чтобы посмотреть на него, пока его движения замедляются. Подумать только, что такая обычная вещь, как плащ, может иметь для него такое большое значение. Он конечно понимает, что это из-за Каса, но ему всё равно смешно. Улыбаясь, он подносит рукав ко рту и игриво целует его. Запах одеколона Каса пробуждает в нём новое желание, и он снова стонет. Кас обычно наносит одеколон на запястья. Член Дина напрягается, и он начинает поглаживать его быстрее, открывает рот и вдыхает больше запаха плаща. Его спина немного выгибается, ноги раздвигаются шире, соски напрягаются. Чёрт возьми, ему так жарко. Он зажмуривается, высовывает язык, пробуя на вкус тренч. На вкус это как ткань, больше похожую на мокрую ткань, когда он берёт ее в рот, но всё равно это по своему прекрасно. Его кожу покалывает мурашками, когда волна удовольствия проходит через него. Его встряхивает, пока он трахает свою руку и стонет, буквально впиваясь зубами в рукав плаща. — Дин, ты дома? — Дин не замечает звука, его тело полностью охвачено ошеломляющим возбуждением. — Ты здесь? Теперь Дин слышит, но ему требуется ещё мгновение, чтобы осознать, что это на самом деле значит. И когда он это понимает, уже слишком поздно. Кас уже стоит в дверном проёме своей спальни, уставившись прямо на Дина. Член Дина готов лопнуть. Дин кусает плащ. Дин с плащом Каса во рту, мастурбируя, лёжа голышом на тренче. Время остановилось. Кас смотрит на него, слегка приоткрыв рот и положив руку на дверной косяк. Тело Дина теперь будто сделано из свинца. Медленно, медленно он вытаскивает рукав изо рта, выталкивая его языком. Это движение привлекает внимание Каса, и он несколько раз моргает. — Я, эм… Дома. Дин не хочет умирать, потому что он уже мёртв. Это его призрак разговаривает с Касом. Его член дрожит, но не ослабевает. — Д-да, добро пожаловать домой. Ты… — Дину приходится прочистить горло. — Ты немного рановато? — Угу, — кивает Кас, скорее качая головой, однако больше не двигается. — Был, э-э взрыв… У них был шведский стол с креветками, он был испорчен. — Фу. — Да, — снова кивает Кас. — Это было… ужасно. Это было действительно — «Потрясающе великолепно» ужасно. Кас переминается с ноги на ногу, почти пересекая комнату. Его глаза скользят к члену Дина, заставляя полностью встать его, и снова поднимаются к без сомнения пораженному лицу Дина. — Чёрт возьми, Кас, это… — Дин бы рассмеялся, если бы обстоятельства были другими. Какая хреновая причина для отмены конференции, почти как из фильма, как предположил Кастиэль. — А ты? — Я ел палтуса. Дин кивает. Проходит мгновение, пока они смотрят прямо друг на друга, не сводя глаз, и Дин чертовски сильно старается не съежиться от этого внутри. Он также пытается заставить свой член понять грёбаный намёк, но так как этого, похоже, не происходит, он в конце концов отводит глаза и выпутывается из плаща. — Я просто приму душ, а потом сбегаю в магазин. Оставь список на кухне, ладно? Кас молча наблюдает за ним, пока Дин встаёт с кровати, всё ещё отводя взгляд от своего лучшего друга, но он ловит Дина за руку, когда тот пытается пройти мимо него в дверь. — Дин, — низкий голос Каса заставляет член Дина дернуться, и он хватает его за головку, чтобы успокоить. — Почему ты был в постели с моим плащом? Дин на мгновение стискивает зубы, сжимая свой член, а затем поднимает глаза, смело встречая вопрошающий взгляд Каса. — А ты как думаешь? Кас снова моргает, сейчас уже один раз, а затем Дин оказывается развёрнутым и прижатым к стене спальни. Из его рта вырывается звук, и он едва успевает прийти в себя, прежде чем Кас оказывается на нём, целуя его. И чёрт побери, Кас не сдерживается. Он кладёт руку на поясницу Дина, мускулистое бедро, между уже раздвинутыми ногами Дина, а другой рукой обхватывает его челюсть, красиво прижимаясь к разгоряченному телу Дина. Дин издаёт жалобный звук, сбитый с толку, в то время пока Кас вылизывает рот Дина, зацепив большим пальцем нижнюю челюсть Дина, чтобы открыть его шире. Дин обмякает под умелыми руками Кастиэля, дергаясь и перекатываясь так, как требует Кас. Его член — твердая грань между ними, вытянутая и зажатая между их животами, когда он трётся о рубашку Каса, пачкая её предэякулятом и делая скольжение лучше. Их языки сплетались в танце, Дин вёл себя неуклюжее, чем обычно, пока целовался, но это было только потому, что он так возбужден, что задыхается от жгучей потребности наконец освободиться. Он тянется за Касом, когда тот отстраняется, но Кас не уходит далеко, только наклоняет голову, чтобы поцеловать Дина в шею, и тот задыхается, прижимаясь ближе. Дин выгибает спину и кладёт руки на Кастиэля. Он резко хватает его, толкает и тянет, срывая с мужчины одежду, отчаянно желая раздеть его хотя бы немного. Кас стонет и кладёт руки на задницу Дина, чтобы сжать её, как раз в тот момент, когда Дин протискивает руки между ними, чтобы расстегнуть пояс и молнию брюк Кастиэля. Он желает, так сильно желает, и Касу нужно быть голым. Он просовывает одну руку в брюки от костюма Каса, и ох, он такой горячий и твердый в руке Дина. Идеально, он идеальный. Дин мурчит на ухо Касу, дёргается, а Кас урчит, отпуская задницу Дина, чтобы приспустить свои брюки. Они скользят по его заднице и останавливаются на бедрах Каса, но ни одного из них это не волнует, не тогда, когда член Каса сталкивается с членом Дина. Дин откидывает голову к стене, и Кас прижимается ртом к его кадыку, посасывая и облизывая. Соски Дина болезненно затвердели, и он жадно трётся ими о грудь Каса, трение доставляет нереальное удовольствие каждой части его тела. Они начинают скользить друг по другу снова, их члены пульсируют между ними, а руки Кастиэля массируют задницу Дина. Дин хватает Каса за плечи, за волосы, шею, за всё, до чего может дотянуться. Все происходит слишком быстро, Дин вскоре задыхается и дрожит, его тело находится в напряжении от удовольствия, оно напряжено как пружина, а Кас двигается так чертовски умело, что Дину не остаётся ничего, кроме как держаться. Его оргазм потрясает его, когда Кас резко поднимает голову, хватает Дина за челюсть, как раньше, и наклоняет её вниз, чтобы глубоко поцеловать Дина. Дин стонет в ответ на поцелуй и чувствует, как взрывается от такого всплеска эмоций. Кас просовывает другую руку между ними, чтобы обхватить их члены, и через мгновение тоже кончает. У Дина кружится голова, кажется, что он не может дышать, потому что всё это он очень давно хотел, и он до смерти боится всё испортить и в то же время счастлив, что готов заплакать. Он отворачивает голову, грудь неприятно сжимается. Может быть, он плачет? — Как давно? — спрашивает Кас, всё ещё сжимая челюсть Дина. Их движения постепенно замедляются, и разум Дина изо всех сил пытается понять, о чём его спрашивает Кастиэль, его тело всё ещё пульсирует от оргазма. — Я не знаю, — он прерывисто вздыхает, вяло улыбаясь. — Месяц? Всегда? Кас улыбается своей особенной улыбкой, той, которую Дину нравится думать, что знает только он, что только он заслуживает видеть её. — Довольно сложно точно определить, когда чувства меняются, да? — Да, — усмехается Дин. — Не могу точно назвать дату. А ты? — Я не уверен, что не могу это объяснить, — выражение лица Каса мягкое, когда он смотрит на Дина. — Такое чувство, что я всегда ждал. У Дина сжимается горло. — Кас… Кас кивает, как всегда, понимая Дина, даже когда сам Дин себя не понимает. — Хочешь присоединиться к моему тренчу на кровати? К счастью, это снова заставляет Дина засмеяться, и ему становится легче дышать. — Я бы предпочел только тебя. — Хорошо, — Кас выглядит чертовски довольным собой. — Потому что, я больше не смогу делить тебя с кем-то другим. Дин расслабляется, как только Кас снова целует его, чувствуя правильность всего происходящего, и с радостью позволяет Касу отвести его в ванную, взявшись за руки. Пока плащ лежит забытым на кровати.