Поцелуй (не)любимого

Чуя ненавидел своего соула. Он бы с удовольствием не видел его, не вспоминал и вообще убил бы, но вот беда. Поцелуй со своим соулмейтом равен году жизни. Ебучий мир. Как назло, для Чуи это был ненавистный ему человек. Дазай Осаму, он же "скумбрия", он же чёртов суицидник. Чуя ненавидел его, и причины были. Предатель, подкалыватель, тупой придурок и суицидник, и еще длиннющий список причин, которые, если называть, язык иссохнет. Будь у Чуи выбор, он бы с удовольствием убил его. Но и тут промашка. Как бы сильно Накахара ненавидел его, чувства все же были. Когда-то они зародились втихую, проклятые, он сам не понял, а сердце уже начало гореть не только от ненависти. Твою ж мать. Он доверял Дазаю свою жизнь, когда использовал Порчу, иначе было никак. Это был их козырь, Двойного Черного. Чуя ненавидел его ровно также, как и любил. Когда у них проявилась метка с именем в шестнадцать, оба истерично рассмеялась, потому что не верили. Это что, розыгрыш? Эй, там, наверху! Чуя едва не прибил напарника в тот день. Он был настолько зол, что не вовремя прикалывающийся Дазай словно сам собой впечатался в стену от сильного удара в челюсть. Тогда Мори почти до утра уговаривал их поцеловаться, потому что иначе оба сдохли бы. В конце концов он не выдержал: - Это приказ. Делайте, что хотите, но чтобы к вечеру следующего дня оба были живы. Чуя метался между долгом и ненавистью, а еще желанием жить. Выиграло первое и третье, хотя второе почти пересилило. Накахара тогда заявился к Дазаю в палату, когда тот лежал с перебинтованными рёбрами и челюстью. Их первый поцелуй был со вкусом бинтов и медицинского спирта. Полное дэнс он зе флор, блять. Оба после поцелуя отплевывались, хоть Дазай и не так активно, в силу переломанных костей. Чуя выбежал из больничного крыла, будто его там и не было. А потом случилось то, чего он не ожидал. Дазай предал мафию и скрылся, а машина рыжего мафиози была взорвана на прощание. Желание жить, казалось, горело вместе с кожаным салоном и тем, что осталось от его новенького БМВ. Чуя тогда думал - умрёт. Ну, точно же. Мори был уверен, что нет. Откуда была такая уверенность у босса, Накахара не знал, но каким-то шестым чувством ощущал, что он прав. К черту это. К черту все. Чуя напился в, как он думал, последний вечер, а на утро с удивлением обнаружил, что жив. Блять, то ебучее похмелье, лучше б он сдох. Дверной замок был взломан, а ещё вчерашняя недопитая бутылка вина была полностью опустошена. Спустя четыре года, когда Дазай появлялся только в его сон, Чуя ни разу, мать его, не помнил. Чёртов суицидник почему-то не умирал вместе с ним. Когда они все-таки встретились, Дазай был сотрудником детективного агентства и был в цепях. Забавно. Чуя думал, что не сдержится и все-таки убьет его, но придурок Дазай был освобожден, как и было задумано им же. После хорошей, но не долгой драки, он поймал его и засосал. Вот так прямо. И без предисловий. Накахара едва не задохнулся воздухом, но, блять, как это было горячо. Если бы они не были столь ненавистны друг другу, Чуя еще бы подумал над тем, чтобы затащить его в постель в ту же ночь. И он был уверен, что Дазай был бы не против. В ту ночь Чуя напился. Тот поцелуй он помнил в мельчайших деталях. Как Дазай притянул его к себе, как впился в его губы жадно, остервенело, вплетая свой язык в его рот и нагло забирая главенство. Это большой секрет, но у Чуи подкосились ноги. Он бы застонал, если бы они были любовниками. Он бы крепко обхватил ладонями его шею, большими пальцами сжимая скулы, прижался бы теснее. Впрочем, он недалеко ушёл. Тот поцелуй... Он был лучшим. Чуя думал, что врастет в Дазая, они соединятся и все. Суицидник не отвертится. Но поцелуй закончился также неожиданно, как и начался. Чую слегка оттолкнули, намекая, что все: процедура закончена. Он тогда усмехнулся, демонстративно вытирая губы и сплевывая. - У нас ещё было три месяца, придурок. До следующего года не подходи ко мне. Чуя врал. Он безбожно врал, но иначе не мог. Не могли оба. Накахара начал ненавидеть себя и с ужасом обнаружил, что всю свою жизнь его ненависть к Дазаю была лишь частью его ненависти к самому себе. То, как он ненавидел самого себя, ненавидел никто. После второго конфликта Дракона, Чуя был уверен, что их ненависть стала условной давным давно. Еще и эта аналогия с ебучей Белоснежкой. Дазай как-то доставал его с темой поцелуя и пробуждением ото сна, называя Чую принцем. Тот, в силу своей незаинтересованности, просто посылал его куда подальше. И тут вдруг ВДА и Портовая мафия объявили своим сотрудникам о перемирии, и в честь успешного завершения конфликта было решено устроить банкет. Накахара почти отмазался, но Кое была непреклонна. Что уж говорить о боссе, тот и подавно намекал, что Накахаре пора привыкать. Всё же, их соулмейты целиком и полностью населяли детективное агентство. То, как Мори частенько тайно встречался с Фукудзавой, Чуя тоже знал и понимал. Ровно как и встречи наставницы с Йосано. Вот это была новость, ага. Накахара также знал про двух упрямых юнцов, а именно Акутагаву и мальчика тигра. Стоит сказать спасибо Дазаю, что также, как и Мори в свое время, заставил их принять свою истинность. На банкете Чуя не видел Дазая. Может, оно было бы и к лучшему, но какое-то чувство незавершенного дела заставляло его нервно поглядывать на толпу и чуть сильнее сжимать бокал с вином. Благо, он его почти допил, но остатки напитка все же попали на белый пиджак, когда его случайно толкнул кто-то из сотрудников. Вот же ж черт. Чуя разозленно извинился перед боссом с сестрицей и быстро направился в ванную. Он стоял у раковины с открытым краном и пытался осторожно отмыть пятно. Да, это было бесполезно, но бездействовать ему совсем не хотелось. К тому же появился хороший повод смыться с банкета. Он был настолько увлечён, что наплевал на звук открывшийся двери и закрытия замка, лишь поднял взгляд в зеркало, чтобы мельком посмотреть на вошедшего, но тут же был прижат к раковине. Мягкая улыбка Дазая и тёплые объятия за талию послужили ему спасением, потому что Чуя опешил настолько, будто увидел Санту. Хотя, ему было бы глубоко плевать на деда в красном костюме, и он бы просто продолжил отстирывать пятно. - Дазай? - предупреждающе задал он вопрос, дав парню время продумать план побега. Всё же, вино было хорошим. - Поедем ко мне? Чуя не сдержал нервного смешка. В грудной клетке опасно полыхнуло жаром. Может, у него приступ или ещё какая херня? - Вот так сразу? А, подожди - Чуя ухмыльнулся, уверенно смотря в его глаза в зеркале - Дай угадаю, ты напился и перепутал даты? У нас есть ещё в запасе время. - Плевать - прошептал Дазай ему на ухо, прикусывая. Чуя вздрогнул. Взгляд коньячных глаз был мрачным и уверенным, будто огненным. Накахара охуел больше от него, чем от легкого укуса за ухо. Блять. Почему он такой горячий? Он довольно выдохнул и теснее прижался спиной к широкой, чтоб его, груди, задницей чувствуя чужой стояк, ухмыльнулся. - А ты уже готов, я посмотрю - Чуя резко выдохнул, когда Дазай, лаская языком его шею, не скрытую костюмом, сжал член сквозь ткань белья и брюк - Блять... Дазай... С-сука... - Чуя простонал, закидывая голову ему на плечо и потираясь членом о сжавшую его руку. Блять, было охуенно. Движения горячего языка сменились лёгким укусом острых зубов в районе шеи. - Блять, пока ты не искусал меня - Накахара ловко развернулся в его руках, с вызовом смотря в коньячные глаза - Давай займемся делом, придурок. Осаму накинулся на него, словно зверь, Чуя был в тихом восторге от такого настроя бывшего напарника. Его брюки наспех стянули с бельём, а его задницу растянули со смазкой так жадно, что он почти откинулся от удовольствия. Происходящее отливало какой то паршивой правильностью, но думать об этом было некогда. Чуя лишь усмехнулся тому, как удачно Дазай прихватил с собой все необходимое. Он сильнее сжал каменную столешницу с раковинами, тихо выдыхая и не сдерживая стон, когда в растянутое отверстие вошёл горячий член. - Бля-ять... - тихо выдохнул Чуя, утыкаясь лицом в сложенную руку и чувствуя, как Дазай постепенно вошёл наполовину. Осаму крепко держал его бедра, давая время привыкнуть. Когда плавные толчки стали ускоряться, а проникновения становиться все глубже, шатен схватил его за волосы, заставляя приподнять лицо и смотреть аккурат на себя в зеркало. Шляпа слетела на пол. Горячий шёпот опалил красное ухо: - Смотри, Чуя. Смотри, как нам хорошо. Накахара низко простонал, не сдерживая крик, когда Дазай особенно ощутимо проехался членом по простате. Блять... Чуя кусал губы, тяжело дышал, и все это - смотря прямо в зеркало, на их отражения. Осаму довольно улыбался, сжимая одной рукой его бедро, глубоко трахая его и с пьяным взглядом, опускаясь к загривку и ощутимо кусая открытую кожу. Чуя вскрикнул, тут же со всех сил кусая губу и матеря Дазая на все лады. Чувствуя, что оба уже на пределе, шатен отпустил его волосы, и те рассыпались медными кудрями по спине, плотно обхватил рукой напряженный член Чуи, надрачивая в такт мощным и глубоким толчкам. Голубые глаза закатились от удовольствия, хриплый стон был мгновенно приглушен поцелуем. В голове Накахары протяжно звучало такое сладкое ''Бля-я-ать... ''. Он целовался с энтузиазмом, переплетая их языки так, что слюна тонкой ниточкой начала стекать с его губ. Оба кончили с фейерверками перед глазами и тяжело дышали, едва касаясь губ друг друга. - Блять, это было... Хорошо - слабо улыбнулся Чуя, из-под полуприкрытых глаз наблюдая, как Дазай улыбнулся, вновь потянувшись к его губам. Они целовались мучительно долго, в ушах зазвенело, и Чуя прервал поцелуй, устремляя взгляд в столешницу. - Дазай, сукин ты сын - прошептал он, не в силах повысить голос - Доставай свой член из меня, придурок. Осаму выполнил его просьбу, напоследок шлепнув крепкую задницу и получив яростный взгляд в отместку. Они быстро оделись и привели себя в порядок, стоя напротив зеркала. - Чёртов суицидник - ворчал Чуя, иногда гневно поглядывая на довольного и, кажется, все-таки немного пьяного шатена - Чего это ты удумал, а? Дазай? Осаму лишь подхватил его шляпу, небрежно отряхивая и протягивая владельцу. Чуя мгновенно забрал её, надел на голову, поправляя. Когда он обернулся к парню, тот лишь наклонился и легко поцеловал его в губы, отстраняясь на пару сантиметров. В его глазах плясали черти, сжигая еще один год из жизни. - Предложение уехать все ещё в силе. Чуя усмехнулся, сжал его подбородок, сладостно отомстил, прикусив чужие губы и проведя по ним языком. - Моё согласие все ещё в силе. Довольные и слегка растрепанные молодые люди вышли из туалета. Чуя проворчал ещё немного, но когда они тайком уходили через чёрный ход, все же смилостивился и не стал убирать руку Дазая со своей талии.