The Four

— Это не вершина Таноса, — произнес Калеб, поправляя ворот пальто: ветер пробирал до костей. Он поднял голову — шквальный снегопад хлестал щеки, обжигая холодом. Похоже, придется подниматься по склону; вверх метров тридцать, не меньше.       К счастью, он взял с собой снаряжение. — Бланк устать. Бланк недоедает, — проворчал Бланк, обхватывая руками озябшие плечи. — Возвращайся к супу, — сухо бросил Калеб. Обмотав плотный шерстяной шарф вокруг лица, он достал из внутреннего кармана плаща ледоруб и демонстративно отвернулся. — А как ты обратно? — нахмурился Бланк. — Не твое дело, — последнее слово исчезло за стуком ледоруба.       Калеб был намеренно груб с Бланком: не нужно, чтобы он шел за ним. Может, и к лучшему, что портал не открылся на вершине горы. Бланку там слишком опасно, да и не стоит ему знать, зачем Калеб идет туда. Калеб и сам не знал, чего ждать впереди — но он во что бы то ни стало должен добиться ответов.       Снегопад только усиливался — ледяные хлопья летели в глаза, волосы индевели, пальцы немели от холода. Калеб не раз был уверен: он вот-вот сорвется — ноги скользили на обледеневших уступах, пробивать промерзлый камень было нелегко, но он продолжал упрямо карабкаться наверх. Остановка была равносильна смерти, да и мысль отступить не приходила ему в голову.       Казалось, путь был бесконечным — но вот впереди показалась вершина. Взмахнув ледорубом в последний раз, Калеб поднялся на гору. Дальше был крутой подъем по каменным склонам в глубоких снежных барханах — ноги тонули в сугробах. Метель подгоняла в спину — даже сквозь меховой плащ Калеб чувствовал ее ледяное прикосновение.       Наконец, он достиг пещеры — грот походил на бездонную черную дыру. Отряхнувшись от снега и опустив с лица шарф, Калеб отважно шагнул в темноту, следуя за холодным электрическим сиянием в глубине.       Он быстро нашел Нериссу: та стояла посреди пещеры, железной рукой вцепившись в магический посох. В здоровой руке она сжимала исписанный лист бумаги; ее взгляд изумленно скользил по содержимому.       Спустя мгновение лицо колдуньи скривилось в злобной гримасе — остервенело скомкав бумагу, она отбросила ее в сторону. — Я знал, что найду тебя здесь, — произнес Калеб, выходя из тени.       Слегка вздрогнув, Нерисса повернулась на голос. — Сейчас я не готова разговаривать, Калеб, — с холодной яростью произнесла она. — Уходи!       Калеб оторопел — он ожидал от Нериссы какой угодно реакции, но только не этого. — Что значит «не готова разговаривать»?! — требовательно воскликнул он. — Я два часа назад узнал, что ты — моя мать! Ты должна многое объяснить! — У меня появились неотложные дела, — отчеканила Нерисса. — Мы поговорим потом. — Нет! — запальчиво ответил Калеб. — Мы поговорим сейчас!       Он бросился к Нериссе, пытаясь задержать, схватил за рукав — но мгновенно отлетел к стене, отброшенный электрическим разрядом. Затылок прошибла тупая боль, в глазах помутилось, а к горлу подступила тошнота. Но через болезненную пелену Калеб сумел разглядеть, как, взмахнув посохом, его новоиспеченная мать исчезла в мигающей вспышке телепортации.       В пещеру ворвался Бланк — неуклюже отряхиваясь от снега и продрогший до нитки, он был похож на оживший сугроб. Увидев распластавшегося на земле Калеба, он подскочил к нему, помогая подняться. — К-к-калеб в-в-вставать! — простучал зубами Бланк, хватая Калеба за плечи. — С К-к-калеб все хор-р-рошо? — Бывало и лучше, — Калеб тяжело осел на землю, дотрагиваясь до затылка — к счастью, отделался ссадиной. В своей правой руке он обнаружил клочок грубой ткани — все, что оставила Нерисса вместо ответов.       Калеб строго взглянул на Бланка. — Бланк, я же сказал тебе возвращаться домой. Ты мог замерзнуть насмерть! — Ин-н-ногда Б-бла-н-нк г-г-герой, и ем-му эт-то вр-р-ед-дить, — упрямо выдавил Бланк. — И Бл-л-лан-нк н-не мог б-б-рос-сить К-калеб.       Калеб стянул с себя пальто, надевая на друга. Паслинг утонул в нем с головой, словно под одеялом — из-под мехового воротника, натянутого до макушки, торчала лишь круглая зеленая голова. Калеб туго запахнул пальто и, подпоясав собственным шарфом, заправил за него волочащийся подол и рукава.       Бланк улыбнулся Калебу — на его замерзшем лице гримаса дружеской благодарности выглядела и забавно, и жутковато одновременно. — Бланк слышать, Калеб назвать Нерисса мама, — сказал он, немного согревшись.       Калеб тяжело выдохнул. — Да, — кивнул он. — Так и есть. — Почему Калеб не сказать Бланк? — Я и сам об этом недавно узнал, — Калеб поднялся с земли. — И это не то родство, которым гордятся.       Он задумчиво прошелся по пещере, рассматривая клок ткани — куда могла отправиться Нерисса? Она была явно не рада, что Калеб появился на Таносе именно сейчас. Но зачем тогда заявляться на Меридиан? Не для того ли, чтобы заманить к себе сына?       Рядом с носком сапога что-то зашуршало. Нахмурившись, Калеб посмотрел вниз — на земле лежал скомканный лист бумаги. Не его ли читала Нерисса перед тем, как исчезнуть? — Калеб найти что-то? — приблизился Бланк. — Может быть. Подняв лист и наскоро расправив, Калеб погрузился в чтение.       Лист был испещрен разными почерками. Первый — мелкий, узкий, идеально выведенный до педантизма, будто это была пропись; второй — кривой и прыгающий, с крючками и завитушками к месту и не к месту. Постскриптум внизу был выведен широко, ровно и размашисто, и казался самым приятным глазу.       Нерисса,       Мы уходим. Ты наш создатель, и мы признательны тебе за подаренное существование, но невозможно игнорировать очевидное — ты используешь нас. Недавние события на Кондракаре тому подтверждение.       Не только Кондракар! Мы весь день торчим в промерзлой пещере, пока ты шляешься по своим делам! Я не для того получала жизнь, чтобы прозябать в каменном мешке и ждать, когда ты соизволишь появиться, чтобы покомандовать! Тебе плевать на нас — серьезно считаешь, что дурацкие переживания девочек-подростков способны полноценно напитать нас?! А от Таноса до города часы полета — и как прикажешь себя кормить?!       Мы не станем тратить свои жизни на вечную службу создательнице-стяжательнице. Мы хотим иного. Мы хотим… большего.       Короче, мамаша, мы сваливаем!       Без уважения,       Рыцари Гибели.       P.S. Черт возьми, Нерисса, тебя только что послал твой собственный эмоциональный багаж. Постой! Выходит, ты сама себя отымела? — Что там быть? — спросил Бланк, наблюдая, как лицо Калеба вытягивается от удивления. — Ох… — оторопело выдавил Калеб. Он вновь пробежался глазами по написанному, убеждаясь, что верно понял смысл послания. — Похоже, это бунт. ***       Ужасное выяснилось за три часа до начала концерта.       На автомате попрощавшись с менеджером, Ирма завершила вызов. Она была растеряна, сломлена, разочарована. Жизнь казалась чьей-то жестокой легкомысленной шуткой.       Все должно было пройти без сучка без задоринки, ведь сегодня должна была случиться встреча с ее музыкальным кумиром Вэнсом Майклом Джастином! Ради этого момента Ирма буквально из шкуры вон лезла: старалась, волновалась, перегнула палку с начальственной тиранией и едва не поссорилась с друзьями. Но ведь это было необходимым злом — все ради мечты!       Мечты, что была вдребезги разбита.       Ирма медлила, спускаясь из радиорубки на первый этаж — меньше всего ей хотелось сообщать ребятам прискорбную новость. Осознание, что ее идеальный день был испорчен, отдавалось мерзким покалыванием в затылке. И не потому что Ирма или кто-то из ее команды оплошал — это, безусловно, была бы позорная катастрофа, но она была бы не так кошмарна, как жестокая реальность. Знать, что результатом провала стала ее собственная безалаберность, для Ирмы было куда лучше, чем стать жертвой нелепой случайности, которую нельзя было не то что контролировать, но даже предугадать.       Она вышла на сцену — ребята взволнованно посмотрели на нее, отчего Ирме стало еще неприятнее. — Вэнс не приедет, — опустошенно сообщила она. — То есть, как — не приедет? — переспросила Корнелия неестественно высоким голосом, первой озвучив вопрос, крутившийся в голове у всех остальных. — Менеджер сказал, он сломал ногу.       На лице ребят отразились изумление и тревога. — Сломал ногу?! — наперебой начали спрашивать они. — Не может быть! Как это случилось? Что произошло?!       Ирма недовольно выдохнула. — Мне и самой немного объяснили. Все так сумбурно… — по телефону менеджер был возбужденно-встревожен, а на заднем фоне шумели — немудрено, травма Вэнса наверняка вызвала настоящий переполох! — Сказали: какой-то несчастный случай на репетиции.       Разочарование друзей ощущалось едва ли не физически. — Получается, концерта не будет? — расстроился Мартин. — Я настраивал аппаратуру ведь день! — Только зря горбатился за пропуск, — хмыкнул Урия. — Весь день работы насмарку, — печально вздохнула Хай Лин. — А уборки еще на полдня. — Уборки не будет, — ответила Ирма. Она резко взмахнула головой, собираясь с духом, чтобы сообщить вторую часть безрадостных новостей. — Билеты распроданы, эфир запланирован и концерт состоится. Вэнсу пришлют замену.       Корнелия гневно бросила на пол связку проводов. — Это предательство! — возмущенно выдала она. — Они не могут заменить Вэнса! Прислать кого-то на разогрев — пожалуйста, но не на весь концерт! Фанаты ждали только его!       Подруги и сестры Грампер согласно закивали. Ирма поймала себя на мысли, что тоже не прочь поддакнуть — без Вэнса на сцене все теряло смысл. — Но у нас самый масштабный эфир за всю историю школьного радио, ребята! — воскликнул Мартин. — Нужно довести дело до конца. — Согласен с Таббсом. Зря я, что ли, работал весь день? — активно закивал Урия. — Может, нам повезет, и замена Вэнса будет петь лучше, чем он.       Неудачная шутка Урии не осталась без внимания — он мгновенно стал мишенью для рассерженных девичьих взглядов. — Имей совесть! — вспыхнула Ирма. — Человек вообще-то сломал ногу, а ты!... — Не завидую ВМД и его ноге, но глупо отрицать: он поет сопливую попсу, — до показного безразлично повел плечами Урия. — Вам, девчонкам, может, и нравится, а мне — нет.       Ирма хмыкнула: Урия, как всегда, был в своем репертуаре. — Тоже мне, нашелся музыкальный эксперт, — закатила глаза Вилл. — Что-то я не вижу в стане фанатов ваших драгоценных Олсена и Эшкрофта, — скривился Урия. — Может, потому что они тоже так считают? — Но Мэтта и Найджела здесь нет, — отбила Тарани. — А ты ради пропуска за кулисы к «попсовому ВМД» работаешь весь день вместе с нами. — Это потому, что я работаю на радио, — ни капли не смутился Урия. — Кроме того, Кук, у меня, в отличие от вас, фанаток, — это слово он произнес настолько чванливо, что Ирме захотелось его стукнуть, — деловой интерес. Знаешь, за сколько можно продать автограф Вэнса? Я бы купался в деньгах! — Вот только без Вэнса твоя бизнес-схема не сработает, — поддела Бесс. — Не факт. Если ВМД заменят, например, Кармиллой, я только выиграю. — Кармилла сейчас на гастролях в Канаде, умник, — срезала Кортни. — Так что не видать тебе денег. — Ирма, а тебе не сказали, кто будет выступать вместо Вэнса? — поинтересовалась Хай Лин.       Ирма рассеянно взмахнула головой — услышав, что Вэнса не будет, она так расстроилась, что прослушала комментарий менеджера на этот счет. — Говорили про какую-то группу из Голливуда, — неуверенно протянула она, силясь вспомнить хоть что-то. — Наверняка заменят Вэнса какими-то неизвестными дебютантами! — недовольно проворчала Корнелия. — Никакого уважения к таланту! — Спорим, я угадаю, кто к нам приедет? — с видом прожжённого знатока заявил Урия. — Все эти группы из Голливуда штампуются по одному лекалу. — Урия, ты купил себе подписку на музыкальные журналы? — съехидничала Ирма. — Я работаю на радио. А каждый уважающий себя радиоведущий должен разбираться в музыке, — Урия важно дернул головой. — Ну и что же ты предскажешь, музыкальный Нострадамус? — спросил Мартин. — Брутальный басист, смазливый солист, безэмоциональный клавишник и сумасшедший барабанщик, — уверенно выдал Урия.       Впрочем, предсказание Урии не возымело того ошеломительного эффекта, на который он рассчитывал. — А если приедет женская группа? — возразила Бесс. ​ — Никаких завываний девчонок! — решительно запростестовал Урия. — Спорю на пять баксов, что все будет так, как я и сказал. — По рукам, — улыбнулась Кортни, а затем обратилась к сестре. — Это будут самые легкие деньги в нашей жизни. ***       Рыцари Гибели словно испарились.       Нерисса устало опустилась на скамейку в городском парке. Она искала их в Хиттерфилде несколько часов, но все без толку. Она надеялась, это не займет много времени — ее зловещие подопечные непременно должны были оставлять за собой шлейф разрушений и катастроф — но, к ее удивлению, в городе было подозрительно тихо!       Нерисса остервенело выдохнула, вспоминая пассажи из “прощального” письма Рыцарей. В голове не укладывалось: как вышло, что паршивцы посмели взбунтоваться?! Нериссе и в голову не приходило, что Рыцари Гибели способны на мятеж. Колдунья была уверена: их примитивному разуму недоступно понятие свободы воли, и потому она совершенно не была готова к их побегу.       Гневному негодованию Нериссы не было предела. Неповиновения стоило ожидать от Шегона и его зверушки, но Эмбер и Тридарт!? Наглые куклы, и впрямь возомнили себя полноценными личностями!? Недовольны создательницей!? Переживают за свои обретенные жизни и “хотят иного”!? Что за вздор! У них нет никакого права на самостоятельную жизнь — Нерисса ведь его никогда не давала! Смысл их существования — выполнять ее приказы, и больше ничего!       Непокорность слуг все чаще обходилась Нериссе слишком дорого: что же, она сделает так, чтобы безумный мятеж обошелся Рыцарям еще дороже. Но, чтобы наказать слуг за неповиновение, нужно было найти их — а с этим были большие проблемы.       Взвинченная и разозленная, Нерисса предположила самое плохое развитие событий: что, если Рыцари не остались на Земле? Она мысленно выругалась — тогда она не отыщет их и за сотню лет! И зачем только она отдала Шегону кольцо Мага?! Нерисса взмахнула посохом, взывая к талисману — больше от безысходности, чем из уверенности, что это поможет. За последние часы она взывала к кольцу больше дюжины раз — но, разумеется, Шегон ее игнорировал.       С другой стороны, кроме Земли, Рыцарям некуда идти. Кормиться здесь им выгоднее всего, да и Шегон хорошо знал город. Даже слишком хорошо, раз сумел спрятать себя и своих горе-соратников от гнева госпожи. Но Рыцари не смогут таиться вечно — не такой у них нрав. Рано или поздно они должны заявить о себе — громко, шумно и очень агрессивно. Однако сидеть сложа руки, хладнокровно ожидая следующего шага собственных слуг, Нерисса не желала — не хотелось признаваться, что идет у них на поводу и совершенно не контролирует ситуацию.       Погруженная в безрадостные раздумья, колдунья не сразу поняла, что к ней подсели. — Мы еще не закончили, — твердо отчеканил знакомый голос. — Калеб?! — изумилась Нерисса — сейчас ей было совсем не до него. — Я же сказала, мы поговорим позже! — Ты серьезно!? — вспыхнул Калеб от ее ответа. — Тебе не кажется, что я должен знать, как произошло, что мы — родня? — Калеб, это долгая и очень непростая история, а у меня сейчас нет времени, — Нерисса поднялась со скамьи. — Как ты вообще меня нашел? — Не я, — ответил Калеб.       Из-за скамьи вышел Бланк. — Бланк нюхач, — паслинг взмахнул кусочком ткани в руке. — Бланк выследить колдунья.       Нахмурившись, Нерисса посмотрела на правый рукав своей мантии — он был порван. — А еще в пещере мы нашли вот это, — Калеб развернул перед Нериссой смятую бумагу и, не скрывая самодовольной усмешки, добавил: — Нет времени на сына, потому что потеряла собственных слуг? — Это не твое дело! — возмущенно прошипела Нерисса, вырывая злополучное послание у Калеба. Хотелось разорвать в клочья оскорбительную бумажку — мало того, что Рыцари сбежали, сорвали ее планы, так еще и умудрились опозорить свою создательницу перед сыном!...       Но тут ее осенило. — Нюхач, говоришь? — Нерисса наклонилась к Бланку. — Значит, ты сможешь вынюхать Рыцарей по их письму. — Бланк мочь, но Бланк не стать, — скрестил руки на груди паслинг. — Пока Нерисса не говорить с Калеб.       В ладони Нериссы зловеще вспыхнул электрический шар. — О, дружочек, торг неуместен.       Глаза Бланка испуганно расширились. — Не смей угрожать моему другу! — наперерез Нериссе выскочил Калеб.       Нерисса недовольно цокнула языком. — Калеб, неужели ты не понял? Пока я не отыщу Рыцарей Гибели, я ничего тебе не расскажу! Сначала я должна разобраться с ними. И, раз уж вышло, что твой спутник может мне в этом помочь… — Я никуда не уйду, пока мы не поговорим, — стойко перебил Калеб. — И Бланк останется со мной. Так что прибереги молнии для меня.       Нерисса яростно фыркнула, буравя Калеба взглядом — как же упрям был ее сын! Но паслинг, вероятно, был единственной возможностью отыскать беглецов, а Калеб не даст ей просто так использовать Бланка.       Похоже, придется уступить — в разумных пределах.       Нерисса взмахнула рукой — электрический шар растворился в воздухе. — Нам незачем сражаться, Калеб, — примирительно предложила она. — Не лучше ли договориться? Ты и твой друг поможете мне отыскать Рыцарей, а я отвечу на все твои вопросы. — Нерисса говорить: торг неуместен, — сказал Бланк. — А сама торговаться. — Это не торг, а компромисс, — поправила Нерисса. — К тому же, у нас всех есть общий интерес. — Это какой же? — Калеб скрестил руки на груди. — Рыцари Гибели безумны и очень опасны: на Кондракаре ты видел, на что они способны. Рано или поздно они начнут громить Землю, а затем перекинутся на другие измерения — и первым из них будет Меридиан. А я единственная, кто может их контролировать. — Судя по письму, получается это неважно, — заметил Калеб. — И, кстати, разве они разгромили Кондракар не по твоему приказу? — Если будем действовать сообща, то поможем друг другу, — продолжила настаивать Нерисса. — Вы обезопасите миры, а я верну себе слуг. Даю слово: после того, как мы их найдем, они больше никому не причинят вреда. А пока Бланк будет выслеживать Рыцарей, я смогу рассказать все, что тебя интересует.       Калеб на мгновение онемел — не ждал от Нериссы такого наглого предложения. — Ты хочешь, чтобы мы вместе искали четырех демонов, попутно обсуждая наше родство? — изумленно выдавил он. — Это не хуже, чем калечить гвардейцев Фобоса в компании отца, — легко отбила Нерисса. — Я знаю, что Рыцари Гибели похитили моего друга Мэтта. Это ты приказала?       Нерисса нахмурилась — запамятовала, что Калеб осведомлен об этом. — А они самовольничали больше, чем я думала, — хмыкнув, протянула она. — Кажется, этот Мэтт — дружок Вилл? — Тебе что-то известно о нем? — твердо спросил Калеб. — Доводилось видеть его на Меридиане, — пожала плечами Нерисса. — Но могу предположить, его похитил Шегон: он кормится ненавистью Вилл. Ему выгодно держать ее на крючке.       Калеб пристально посмотрел на колдунью, но, кажется, не заметил подвоха. — Нам нужно посоветоваться, — недоверчиво ответил он, уводя Бланка в сторону.       Нерисса с неприязнью наблюдала за тем, как Калеб склонился к Бланку: она не могла уложить в голове, как ее сын умудрился подружиться с паслингом. О каком уважении, и тем более дружбе могла идти речь? Бланк — недалекий проныра, шкурник и средство для путешествия между мирами, не более. Думать о том, что собственный сын всерьез считает полудикого трусливого торгаша своим другом, было до стыда нелепо.       Через несколько минут Калеб и Бланк вернулись к Нериссе. — Что ж, мы поможем тебе, — сообщил Калеб. — Но только чтобы остановить Рыцарей Гибели.       Нерисса довольно улыбнулась — она не сомневалась, что сумеет уговорить сына помочь ей. — Рада, что мы нашли общий язык, — она протянула письмо Рыцарей Бланку. — Приступим к делу.       Бланк взял бумагу и понюхал письмо. — Рыцарей быть четверо. Почему запах быть один? — он сморщил вздернутый нос и вновь принюхался. — Пахнуть знакомо. — Письмо писали трое — четвертый не умеет, — пояснила Нерисса. — Человеческий запах есть только у одного. — Человеческий? — нахмурился Калеб. — Значит, Рыцари Гибели — люди? — Только один из них, — сухо повторила Нерисса: не нужно рассказывать Калебу больше, чем ему следует знать. — И его запаха хватит, чтобы отследить всех. — Они быть здесь недавно, — сказал Бланк. — Недалеко.       Крадучись, он пошел к выходу из парка.       Калеб и Нерисса последовали за ним. — Если человек только один, кто остальные? — спросил Калеб. — Животное и големы, созданные из воплощенных эмоций. — Чьих эмоций? — Моих, разумеется.       Калеб сдавленно рассмеялся. — Получается, они — твой эмоциональный багаж?       Нерисса поняла — глумливый постскриптум письма заиграл для сына новыми красками. — Ты, кажется, хотел спросить о другом, — она сердито поджала тонкие губы. — Ты же сама сказала — сначала о деле, — возразил Калеб. — Разве я не должен знать, кого мы ищем? — Я и так рассказала о Рыцарях Гибели достаточно, — жестко ответила Нерисса. — Не испытывай мое терпение. — Ну что ты, мама, — саркастично ответил Калеб. — Мы ведь только сумели найти общий язык. ***       За три часа работы раздражающее чувство разочарования никуда не подевалось. — Ужасно, что Вэнса не будет! — грустно вздохнула Корнелия. — Быть может, это была единственная возможность в моей жизни увидеть его вживую! — Корнелия, ты не перестаешь сокрушаться о Вэнсе вот уже третий час, — проворчала Ирма. Ей самой было не менее обидно, что Вэнс не приедет, но жалобы и причитания Корнелии успели набить ей оскомину: и без того было тошно. — Мы все расстроены, но не пора ли «мисс Фанклуб» сменить пластинку? — Кто бы говорил, мисс «Самая ярая фанатка»! — возмутилась Корнелия. — Совсем недавно едва ли не кнутами нас гоняла из-за своей горячей любви к ВМД! — Да, Ирма, — дернула головой Вилл. — Сегодня ты была невыносима. — Ты шантажировала нас пропусками, и это было совсем не по-дружески, — добавила Хай Лин. — После твоего сегодняшнего поведения я охладела к ВМД, — призналась Тарани. — Конечно, он классный, но твоя фанатская одержимость им — это перебор. — Ничего это не одержимость! — пылко запротестовала Ирма. — Я думала, вы поймете меня! Может, сегодня я и перегнула палку, но это было ради общей цели! Я хотела, чтобы Вэнс оценил наши старания! — А мы, по-твоему, не хотели? — надулась Корнелия. — Мы все старались, но ты почему-то решила, что одна знаешь, как надо! А ведь сама говорила: мы — соратники, а не слуги!       Ирму словно ударили обухом по голове — она не ждала такого пылкого осуждения, к тому же, от Корнелии, которая была готова на все ради встречи с Вэнсом. Она рассеянно перевела взгляд на Вилл, Тарани и Хай Лин, пытаясь отыскать поддержку, но недовольные укоряющие взгляды подруг лучше всяких слов говорили, что они полностью солидарны с Корнелией.       Ирма и подумать не могла, что девочки обидятся на нее за сегодняшнее поведение. Неужели сегодня она и правда едва все не испортила? А может, они рассердились потому, что Вэнс не приехал? Если бы сегодня он выступал, и все прошло хорошо, может, подруги не злились бы на нее?       Но ответить Ирма ничего не успела — дверь подсобки резко отворилась. — Вот вы где! Я вас обыскался! — в дверном проеме показалась голова Мартина. — Ирма, нам бы проверить аппаратуру в рубке, чтобы трансляция не сорвалась. — Договорим потом, — Ирма извиняюще посмотрела на девчонок, выходя из подсобки. Слова Корнелии не давали ей покоя. — Мартин… — стесненно спросила Ирма, поднимаясь по лестнице. — Сегодня я вела себя ужасно?       Мартин нерешительно посмотрел на нее. — Честно говоря, да, — помявшись, ответил он. — Ты перегнула палку.       Ирме захотелось взвыть от обиды — раз даже Мартин сказал ей это, она действительно была невыносима. — Но я хотела как лучше! — воскликнула она. — Я была уверена, что делаю все правильно ради… —       Ирма тут же осеклась. — Ради Вэнса, — спокойно продолжил за нее Мартин. — Почему ты замолчала? Ирма тяжело выдохнула. — Я так старалась ради концерта, хотела, чтобы все прошло идеально… Но в итоге только наломала дров — подруги на меня рассердились, да и ребята не восторге от моей тирании. Это было ужасно, но это было бы оправданно, будь Вэнс здесь! Но Вэнс не приедет, и, выходит, я только всех загоняла, а все наши труды не имели никакого смысла! — Ирма, но мы же не виноваты в том, что Вэнс сломал ногу, — нахмурился Мартин. — Конечно, не виноваты… Но, получается, мы зря старались весь день! — Не зря. Да, ты переборщила из-за Вэнса, но концерт же не отменили. Ты все еще босс, а мы все еще команда. Мы все подготовили, и радио Шеффилда еще может зажечь. — Без Вэнса?! — У нас вместо него будет голливудская группа, — спокойно ответил Мартин. — Для школьного радио это не худшая альтернатива.       Подумав, Ирма согласно кивнула. Мартин был прав: не было времени раскисать. К тому же, со всеми этими переживаниями по Вэнсу она сейчас вела себя не лучше Корнелии! Конечно, Вэнс не приехал, но ничего не поделаешь. А между тем Ирма все еще отвечала за успех радиотрансляции, и уж точно не хотела, чтобы все сорвалось только потому, что она опустила руки из-за надуманных проблем. Если музыкальные продюсеры Вэнса ничего не отменили, значит, все под контролем! — Не зря я сделала тебя своим заместителем, — сказала она. — Спасибо, Мартин. — Лейтенант Радиогений всегда готов! — он шутливо отдал честь.       Ирма вошла в радиорубку следом за другом.       У технического пульта стояли Урия и сестры Грампер — перекинувшись через него, прилипли к операторскому окну, что выходило в зал. — Отойдите от аппаратуры, — нахмурился Мартин. — Нам нужно проверить звук. — Да погоди ты! — не отрываясь от окна, шикнула Кортни. — Группа из Голливуда приехала! — Уже здесь?! Почему не предупредили?! — Ирма протиснулась между сестрами Грампер — было интересно поглядеть, кого прислали на замену Вэнсу.       Но зал был пуст. — Где они? — Только что прошли за кулисы — мы и сами случайно их заметили, — заговорчески произнесла Бесс. Ребята удовлетворенно отошли от пульта, пропуская Мартина. — Выглядят очень круто. — Кстати, Урия проиграл пять долларов, — довольно добавила Кортни. — С чего это? — хмыкнул Урия, скрещивая руки на груди. — Я все угадал! — А вот и не все! В группе есть девушка. — Ну да, барабанщик. Как я и говорил. — Вот именно. “Барабанщик”, — подчеркнула Бесс. — А не “барабанщица”.       Урия закатил глаза. — Вы придираетесь к словам. Гоните пять баксов! — А вот и нет! Ты ясно сказал: “никаких девчонок”. Умей проигрывать. — "Никаких завываний девчонок"! — сердясь, поправил Урия. — А у нее барабанные палочки! Так что я не проиграл, малявки! — Урия, ты проспорил! — продолжила напирать Кортни. — Пять долларов наши! — А вот и нет! — А вот и да! — Вы должны мне деньги! — прорычал Урия.— Обманщицы! — Не получишь ни цента! — огрызнулась Бесс. — Только и умеешь, что мухлевать! От этих слов Урия окончательно разозлился и угрожающе приблизился к сестрам Грампер. Те, впрочем, совсем не испугались, и отвечали Урии возмущенными взглядами. — Ну я вам!... Но договорить Урия не успел — дверь резко открылась; все подпрыгнули от неожиданности.       В проеме двери застыл мужчина — Ирма никогда не встречала настолько огромных людей. Двухметровый проем был ему явно мал — не только из-за громадного роста, но и из-за широких плечей. У мужчины было суровое лицо, заросшее жесткой бородой, тяжелые густые брови и вздернутый нос. Левое ухо было проколото — там висела металлическая серьга-кольцо, а руки были покрыты татуировками.       Мужчина застыл в проходе и пристально смотрел на Урию и сестер Грампер, казалось, совсем не замечая, что привлек всеобщее внимание. — Здравствуйте, — слегка откашлявшись, произнесла Ирма. — Вы музыкант из группы?       Нахмурившись, мужчина перевел взгляд на Ирму. Стоило ему посмотреть на нее, его суровая флегматичность мгновенно сменилась изумленным замешательством.       Немного помедлив, он нерешительно кивнул.       Ирме это показалось странным. — Вам чем-то помочь? — вновь спросила она.       Растерянности во взгляде мужчины стало еще больше — элементарный вежливый вопрос застал его врасплох. Судя по выражению лица, он буквально не знал, что ответить. — Вот ты где! — Со стороны коридора послышались энергичные шаги и молодой мужской голос. — Я же тебе говорил — не ходить…       В проеме показалась вторая фигура — похоже, еще один участник группы. Это был молодой темноволосый мужчина в кожаной рокерской куртке. Его приятные черты лица портили до безобразия грязные волосы — пряди слиплись настолько, что, казалось, их ежедневно купали в клее. На голове у мужчины красовалось нечто странное — не головной убор, а, скорее, повязка с аксессуаром, но Ирма не поняла, что это.       Брюнет показался Ирме знакомым. Она начала перебирать в памяти недавно прочитанные музыкальные журналы — наверняка видела его на одном из разворотов, — но так ничего и не вспомнила.       Брюнет же, увидев в радиорубке ребят, на мгновение замешкался. Он посмотрел на огромного мужчину — тот ответил ему оробелым просящим взглядом, что совсем не сочетался с его суровой внешностью. Переглядка этих двоих выглядела до странности забавно.       Откашлявшись, брюнет произнес: — Простите за вторжение, но наш басист искал уборную.       Басист активно закивал, подтверждая слова своего коллеги. — Первый этаж, вторая дверь по лестнице налево, — ответил Мартин. — Ты слышал, дружище, — брюнет хлопнул басиста по внушительному плечу.       Басист, явно испытывая огромное облегчение, удалился.       Брюнет же не торопился уходить. — А что школьники делают в диджейской рубке? — спросил он, скрещивая руки на груди. — Трансляция концерта Вэнса... То есть, теперь вашего концерта проходит через радио Шеффилдской школы, — пояснила Ирма. — Я Ирма Лэр, менеджер радиостанции. А это остальная команда: Мартин Таббс, Кортни и Бесс Грампер, и Урия Данн.       Ирма ждала, что музыкант тоже представится, но он демонстративно проигнорировал ответную вежливость — судя по выражению лица, счел ниже своего достоинства знакомиться со школьниками. — Значит, вы здесь… — осекшись, он недовольно дернул головой. — Ясно. Что ж, раз вы здесь за все отвечаете, поставьте микрофон на барабанную установку. — А разве вы не солист? — удивился Урия. — Солист, — кивнул брюнет. — Но барабанщица тоже поет.       Сестры Грампер сдавленно захихикали, косясь на Урию. Ирма заметила, как Урия скривил лицо и показал им неприличный жест.       Ирма махнула Мартину — втроем с солистом они вышли из радиорубки. — Возьми в подсобке у девочек микрофон, — попросила она. — Хай Лин знает, где лежит нужный. Встретимся на сцене. Кивнув, Мартин сбежал вниз по лестнице; облокотившись о перила, солист проводил его настороженным взглядом. — Значит, вас здесь не пятеро, а больше? — поинтересовался он, когда Мартин ушел. — Всего нас девять, — ответила Ирма. — Не все работают на Шеффилдской радиостанции. Некоторые волонтеры от школы.       Услышав это, солист неприятно рассмеялся. — Волонтеры? Похоже, всем не терпится попасть на концерт ВМД, — ядовито протянул он. — Какая досада, что вместо него выступаем мы.       Ирма озадаченно посмотрела на солиста: совсем не понимала, что его так развеселило. — Вам не нравится, что здесь подростки, верно? — Почему же? — саркастично ответил солист. — Я в восторге от организации. Особенно от той части организаторов, что додумались использовать подростков в качестве бесплатной рабочей силы. — Вы намекаете, что школьная радиостанция не в состоянии хорошо организовать концерт? — нахмурилась Ирма. — Ответственные школьники — не то, что я ожидал увидеть в "Арене Хиттерфилд", но не в этом дело, — взмахнул патлами солист. — Репертуар моей группы не подходит для обеда в школьной столовой. Хотя, — спесиво добавил он, — есть что-то и под песни ВМД — удовольствие крайне сомнительное. — В каком смысле? — возмутилась Ирма. — В самом прямом. ВМД хорошо продается, но как музыкант он дрянь. Его песни — мусор. — Ах вот оно что, — саркастично протянула Ирма. Было неприятно слушать, как какой-то безвестный заносчивый певец поносит ее кумира. Она решила: солист недавно стал знаменитостью и теперь кичится новым статусом рок-звезды, думая, что он лучше других. — Вот только это ваша группа приехала на замену Вэнсу, а не наоборот. Не думали проявить немного уважения?       Вообще-то ей не стоило фамильярничать с солистом, и уж тем более, грубить ему: он был старше её лет на десять, и к тому же, артистом из Голливуда, для которого Ирма с ребятами — обычные школьники — организовывали концерт. Но Ирма не могла молчать: его группа была тут на птичьих правах! Как выразилась Корнелия, дебютанты на замену Вэнсу! Если бы не несчастный случай, их бы вообще здесь не было! А этот зазвездившийся певец, которого Ирма даже не могла вспомнить, где видела, открыто грубил, мнил себя лучше Вэнса и кривил лицо от мысли, что его “не-такой-как-у-Вэнса-репертуар” будут крутить по провинциальному школьному радио для недалеких подростков! — Интересное предложение, — развеселившись, ответил солист. Он, казалось, совсем не оскорбился — наоборот, ему понравились сарказм Ирмы и ее упрек. — Я подумаю над твоими словами после своего концерта. Возможно, даже отправлю Вэнсу записку с благодарностью — хотя она наверняка потеряется в тонне слезливых писем, сострадающих сломанной ноге ВМД.       Ирма вспыхнула от подобной наглости — мало того, что солист оказался хамом, его не капли не смущало, что он строит карьеру на чужом несчастье! — О, а вот и Мартин с микрофоном, — слегка улыбаясь, кивнул солист, указывая на проходящий внизу силуэт. — Пора на сцену.       Ирма и солист спустились вниз; она заметила, как из подсобки вышли подруги. Они проводили Ирму и безымянного музыканта заинтересованными взглядами, но подходить не решались.       Ирма дружелюбно им улыбнулась. — Вы спрашивали про остальных ребят, — сказала Ирма солисту, указывая на Вилл, Тарани, Корнелию и Хай Лин. — Давайте я вас представлю.       Она делала это не для того, чтобы понравиться музыканту — хотелось помириться с подругами. Им наверняка интересно узнать, кто приехал вместо Вэнса. — Не сейчас, — вскинул вверх голову солист, не смотря на стоящих в стороне девочек и не замедляя шага. — Концерт скоро начнется, а вы еще не поставили микрофон.       Ирма едва удержалась, чтобы не закатить глаза: совсем не удивилась такой реакции. Она не стала настаивать: для девочек это было бы не лучшим знакомством. К тому же, страшно представить, что будет, если солист начнет проезжаться по Вэнсу при Корнелии.       Ирма и солист вышли на сцену, догнав Мартина.       Кроме уже знакомого басиста, на сцене были остальные участники группы: судя по разговору Урии и сестер Грампер, барабанщица и клавишник. Первая — рыжая короткостриженная женщина с внушительным шипастым ошейником на худой шее — сидела на краю сцены, свесив вниз ноги; в руках она сжимала барабанные палочки. Клавишник — рослый лысый мужчина — был полностью погружен в висевшую на его плече клавитару. — Это Ирма и Мартин, — объявил солист группе. — Организовывают наш концерт.       Клавишник поглядел на Ирму и Мартина жуткими голубыми глазами с выражением лица, с каким обычно смотрят на муравьев под собственными ботинками, и вернулся к инструменту. Барабанщица же, напротив, жаждала общения — вскочила будто ужаленная. — О! Рада встрече! — На ее лице расцвела широкая отталкивающая улыбка. — Мы тоже рады, — Мартин неловко улыбнулся. — Мой друг не поздоровался, — барабанщица суетливо дернула головой в направлении клавишника, — но не обращайте внимания! Поверьте, он никогда не отличался вежливостью!       Клавишник одарил барабанщицу холодным взглядом, безмолвно сообщая, что того же мнения о ней.       Ирма поймала себя на мысли, что все участники группы кажутся ей смутно знакомыми, но не могла понять, почему. То ли потому, что они относились к ней с отталкивающей фамильярностью? То ли потому, что таращились на всех, словно у них было рентгеновское зрение? Так или иначе, рядом с ними ей было необъяснимо неприятно.       Где же она их видела? — А как называется ваша группа? — спросил Мартин. Ирма мысленно чертыхнулась: ей как диджею нужно было объявлять музыкантов по трансляции, а она не спросила самого важного!       Музыканты переглянулись — на мгновение показалось, что вопрос застал их врасплох, но солист легко ответил: — The Four. — Оригинально, — иронично протянула Ирма. — Назвались так, потому что вас четверо? — Все лучше, чем называться по инициалам, — лукаво отбил солист, явно намекая на ВМД. — А у вас были концерты до этого? — О, наша группа создана недавно! — возбужденно выдала барабанщица. — Да, — добавил солист. — Мы прямиком из андеграунда.       Клавишник взирал на своих общительных коллег с мрачным скепсисом — явно не одобрял, что те решили поболтать. Басисту же, казалось, было мало дела до того, о чем все говорят — скрестив руки на груди, он внимательно обводил взглядом всех присутствующих, дольше всех задерживаясь на солисте.       Ирма проглотила шутку о том, что участники “The Four” могли появиться только из адской клоаки. — Что ж, барабанная установка — Ирма и Мартин, Ирма и Мартин — барабанная установка, — указал на инструмент солист и махнул коллегам. — Не будем вам мешать.       Музыканты ушли за кулисы — Ирма еще долго чувствовала на себе их взгляды. — Подержи микрофон, я подключу провод к разъему, — попросил Мартин, вручая Ирме аппарат. — Мартин, ты когда-нибудь слышал про “The Four”? — заговорщически произнесла Ирма. — Нет, — отозвался Мартин. — Они же сами сказали, что группа появилась недавно. — Да, но мне кажется, я их где-то уже видела! — Может, они похожи на каких-то других музыкантов, которых ты видела раньше? — предположил Мартин. — Я больше удивлен, что Урия оказался прав. Он ведь почти все угадал.       Ирма нахмурилась: неужели музыкальные группы и правда создаются по одному лекалу, и она спутала их с каким-то другим квартетом?       Мартин подключил проводник. — И все-таки они странные, — продолжила Ирма, вставляя микрофон в держатель на барабане. — Ты заметил, как они на нас смотрели? А как себя вели? — Я не особо разбираюсь в том, как ведут себя артисты, — пожал плечами Мартин. — Но они же рокеры из Голливуда. Разве они не должны быть сумасбродными? Все эти татуировки, клепки, маска... — Маска? — не поняла Ирма. — Ну да. У солиста на голове.       Больше Ирма ничего не спрашивала. — Кажется, готово, — заключил Мартин, нажимая переключатель. — Надо проверить в рубке, но думаю, все работает. — Я сообщу группе, и поднимемся вместе, — у Ирмы было стойкое ощущение: не стоит подпускать Мартина к “The Four”.       Она прошла за кулисы и, различив голоса музыкантов, спряталась за большим динамиком, стараясь вести себя как можно тише. — Прийти сюда было лучшей идеей! — до нее донесся возбужденный голос барабанщицы. — Уже не терпится на сцену! Столько будет горечи от фанатов этого смазливого певца, когда они узнают, что его не будет! — И не говори. Они нас возненавидят, — довольно подхватил солист. — Точнее, не лично нас. Они возненавидят любого, кто придет на замену их любимчику. — Эмоций тут в достатке, но тут стражница воды, — заметил клавишник. — Если она поймет, кто мы? — Вечно ты умудряешься портить настроение, — цокнула языком барабанщица, тыкая в грудь клавишника барабанными палочками. — Может, хоть раз не будешь занудой, ледышка? — Я же не прошу тебя поумерить пыл. — Великолепные каламбуры — советую с ними завязывать, — осадил солист. — Никто ничего не поймет. Для всех мы — эксцентричная группа из Голливуда. Наше дело — вести себя естественно и делать то, чего от нас ждут.       Вдруг правая рука солиста засияла; тот недовольно поднял ладонь.       Ирма увидела: на его среднем пальце светилось крупное кольцо.       Басист по-звериному оскалился и утробно зарычал. — Опять мамаша! — воскликнула барабанщица. — Кто же еще, — раздраженно протянул солист, потирая руку. — Нерисса, похоже, не оставляет надежды отыскать нас, раз считает, что я откликнусь на восемнадцатый вызов. — Я почти тронут тем, что она нас ищет, — добавил клавишник. — Надеюсь, и не найдет.       Попятившись, Ирма юркнула обратно на сцену. Сердце в груди исполняло кульбиты, дыхание сперло, а трезво мыслить удавалось с трудом. Но она услышала достаточно для того, чтобы понять, кем были “The Four” на самом деле. — Ты нашла группу? — со спины донесся голос Мартина. Ирма вздрогнула от неожиданности. — Ага, — обернувшись, нервно ответила она. — Сказали, им больше ничего не нужно. Поднимайся в рубку. — А ты? — удивился Мартин. — Трансляция начнется через десять минут!       Будто в подтверждение слов Мартина, в концертный зал повалили зрители — сотни людей, жаждущих увидеть Вэнса Майкла Джастина.       Это была катастрофа. — Скажи ребятам, чтобы начинали эфир без меня, — ответила Ирма — ее голос утопал в возгласах возбужденной толпы. — Я думаю, что лучше мне остаться внизу и проследить, чтобы все прошло… — у Ирмы не повернулся язык произнести слово “нормально”.       Не дождавшись ответа Мартина, она унеслась прочь — нужно было срочно найти подруг.       Девочки околачивались за дальней кулисой. — О, неужели мисс “Большой Босс” соизволила снизойти до нас? — недовольно протянула Корнелия. — Я знаю, что заслужила, но сейчас на это нет времени! — запальчиво перебила Ирма. — Нужно поговорить! Но не здесь! — Что случилось? — нахмурилась Вилл. — Быстрее! — воскликнула Ирма, едва ли не подпрыгивая на месте. — В подсобку! Дело серьезное!       Ирма буквально затолкала подруг внутрь. — Голливудская группа на замену Вэнсу — это Рыцари Гибели! — паникующе объявила она, хлопая дверью.       На Ирму непонимающе уставились четыре пары глаз. — Ты серьезно? — смятенно спросила Хай Лин. — По-твоему, это прозвучало недостаточно серьезно?! — С твоими шуточками я ничему не удивлюсь, — взмахнула волосами Корнелия. — Корнелия, такими вещами не шутят! — Ирма едва ли не вопила на подругу. — Я слышала, как они говорили про то, что здесь будет много горечи и ненависти! Обсуждали Нериссу! А у солиста в маске светится кольцо! — А поподробнее? — Давайте лучше я, — вызвалась Тарани. — Так будет быстрее.       Через пару мгновений Вилл, Корнелию и Хай Лин легко тряхнуло от полученных воспоминаний. — Они и правда здесь!? — изумилась Корнелия. — Заявились на концерт!? — Но что они задумали? — нахмурилась Тарани. — Они сбежали от Нериссы? — Не время думать об этом! — перебила Ирма. — Важно одно — они здесь! И нужно что-то сделать! — Но в зале полно народу, — произнесла Вилл. — Если мы начнем сражаться с ними, пострадают люди. — Тогда нужно сорвать концерт! — возразила Ирма. — Подпалить проводку или включить пожарную сигнализацию!... — Но они видели тебя и знают, что мы здесь, — заметила Тарани. — Если что-то пойдет не так, они сразу обо всем догадаются. Вилл права: нам нельзя провоцировать их на людях! — Но мы не можем просто так это оставить! Концерт начнется через десять минут! — Э-э, девочки, — протянула Хай Лин, открывая дверь — в комнату ворвался голос диктора, объявляющий о выходе артистов. — Похоже, концерт уже начался.       Девочки высыпали из подсобки и замерли за кулисой, с затаенным ужасом наблюдая за тем, что творится в зале.       Когда на полутемную сцену, освещенную холодным сиянием прожекторов, вышли «The Four», люди изумленно уставились на неизвестных рокеров. — Привет, Хиттерфилд! — подскочил к микрофону Шегон с электрогитарой наперевес. — Вэнса не будет: сегодня мы за него! Не уверен, что вам понравится, но выбора у вас все равно нет! — он кивнул остальным рыцарям. — Погнали!       Эмбер вступила с бодрой барабанной отбивкой, за ней потянулись и остальные инструментальные партии. — Не будет ВМД? — зрители ошеломленно смотрели то на музыкантов на замену, то на таких же сбитых с толку фанатов, что и они. — Но он должен был приехать! — Я три месяца копила на билет, чтобы его увидеть! Как же так? — Его ждали все!       Их растерянные возгласы, пропитанные горечью разочарования, терялись в музыкальном реве тяжелого рока.        Эмбер начала петь, параллельно отбивая затейливую партию на барабанах. Ее голос можно было бы назвать приятным, если бы не инфернальные повизгивания в те моменты, когда она перескакивала на высокую тональность. Впрочем, с динамикой песни эта неистовая взвинченность сочеталась отменно. — Ох, черт, это точно нельзя крутить в школьной столовой! — шокировано произнесла Ирма, вслушиваясь в песню — почему казалось, что она про легкодоступных девиц?!       На припеве вокальную инициативу Эмбер перехватил Шегон — у него оказался выразительный глубокий голос с тягучей хрипотцой, которым он просил лирических героинь, о которых до этого пела Эмбер, «утолить его жажду», «дать ему больше» и «насытить его друзей тоже».       На середине второго куплета на зрителей обрушилось жестокое осознание: Вэнса и правда не будет, а музыканты-маргиналы, вышедшие на сцену вместо него, намерены отыграть весь концерт в заявленной вызывающей манере. Реакция не заставила себя долго ждать: по залу прокатилась волна яростного недовольства. — Что за фриков выпустили на сцену?! — Мне кажется, или они неадекватные?! Нетрезвые, или что похуже?!... — Я платила за концерт Вэнса, а не за четверку поехавших рокеров! Верните деньги! — Эй, валите со сцены, уроды! Мы ждали не вас!       Но Рыцарям, казалось, было плевать на мнение толпы — довольно улыбаясь, они играли только увереннее.       Исполнив первую песню, «The Four» сразу же приступили ко второй. Играя на электрогитаре въедливый мотив и тряся слипшимися патлами, Шегон вещал про «стучащее в дверь безумие», «тестостерон, кипящий в венах» и «зуд, что не прекратить». Все это сопровождалось звучной смесью барабанов, бас-гитары и синтезатора. — Неужели это и правда происходит?! — схватилась за голову Корнелия. — Что ж, теперь стало понятно, чем Рыцари занимались в свободное время — писали песни и репетировали, — усмехнулась Ирма. — Стыдно признаться, но Рыцари неплохо играют! — сказала Тарани. — Хотя стихи у них, конечно, чудовищные! — Как бы нам не пришлось спасать не зрителей от Рыцарей, а Рыцарей от разъяренной толпы! — заметила Хай Лин. — Их же сейчас на куски разорвут! — Наша помощь им ни к чему! — ответила Вилл. — Посмотри на них — едва ли не облизываются от удовольствия!       И правда: участники “The Four”, оживленные и возбужденные, создавали резкий контраст со своей публикой. Зал, разозленный отсутствием Вэнса, доведенный провокационными текстами и стойким игнорированием зрительских требований, бился в отчаянной истерике от осознания собственной беспомощности под соло синтезатора — однако никто из поклонников Вэнса не покинул концертный зал.       Музыка Рыцарей никого не оставила равнодушным — правда, со знаком минус.       Зловещие хиты «The Four» следовали один за другим. На финале песни об убийствах под клавишное соло Тридарта Эмбер выдала настолько аномальный вокал, что, казалось, в зале лопнут все стекла. Рычание Гора, которым он сопровождал пение Шегона в песне про «аппетит к разрушениям», было похоже на мастерский гроул. А дуэт Шегона и Эмбер, где они воспевали «наслаждение, что ползает под кожей», походил на рекламу наркотиков.       В финале Шегон запел экстрим-вокалом: от его монструозного приглашения «Накорми демона во мне, накорми демона в себе!» вскакивали мурашки — его, словно припадочного, носило по сцене. Под конец песни Шегон, едва ли не задыхаясь от собственного кричащего пения, в остервенелой безумной агонии разбил электрогитару об музыкальный динамик под заключительный отыгрыш Тридарта, оглушительный хохот Эмбер и рычание Гора.       Закончив выступление, “The Four” ошалело посмотрели на фанатов Вэнса: рокеры тяжело дышали, кожа у них лоснилась от нездоровой испарины, а глаза, казалось, вот-вот выпрыгнут из орбит. Зрители же взирали на Рыцарей с безумным огнем в глазах, не зная, как реагировать на финал — злиться, возмущаться, восхищаться, аплодировать или разнести сцену вместе с нахальными музыкантами. — Спасибо за внимание! — обратился Шегон к зрителям, резво выпрямляясь и взмахивая оторванным гитарным грифом. — Вы — лучшая публика! — Кстати, вы все здесь психи! — взвинченно подхватила Эмбер. — И нам это нравится!       Зал ответил растерянным мычанием, кто-то неуверенно зааплодировал; Рыцари скрылись за дальней кулисой.       Люди покидали концертный зал в полном недоумении. — У них явно не все дома. Они что, не поняли, что ждали не их? — Но сыграли-то они хорошо... Правда, в своей манере. — Я не понимаю, кто додумался позвать их сюда вместо Вэнса?! — Конечно, они не Вэнс… Но выступили эффектно.        Стражницы рассеянно переглянулись. — И что это было?! — недоуменно спросила Хай Лин. — Не имею малейшего понятия! — выдохнула Корнелия. — Я до сих пор в шоке от того, что произошло! — Корнелия, ты не одинока в своей трагедии! — хмыкнула Ирма. — Кто мог подумать, что Рыцари Гибели и правда дадут концерт?       Ее шутка, однако, никого не рассмешила. — Я не верю, что Рыцари действительно решили заделаться рок-звездами, — нахмурившись, сказала Вилл. — Я тоже так считаю, — кивнула Тарани. — Надо узнать, зачем они пришли сюда. Судя по разговору, подслушанному Ирмой, они убежали от Нериссы... — Они наверняка что-то сделали с Вэнсом, чтобы выступить вместо него, — добавила Хай Лин. — Но мы решили, что сражаться с ними нельзя, — взмахнула волосами Корнелия. — Пока здесь есть люди. «Арена» опустеет часа через два. — Верно.       Вилл на минуту задумалась. — Нужно проследить за Рыцарями, пока они не сбежали. Действуйте по обстановке. Будьте начеку — поддерживаем связь через Тарани. Если заметите что-то подозрительное — тут же сообщайте остальным.       Девочки кивнули. — Тарани, на тебе Тридарт, на Хай Лин — Эмбер, Корнелия и Ирма — Гор, — Вилл сдула прядь волос со лба. — А я дам понять фронтмену "The Four", что их песенка спета. ***       Тарани и Хай Лин нашли Рыцарей за дальней кулисой. Развалившись на ящиках с оборудованием, Эмбер осоловело смотрела в потолок и курила, а Тридарт осел у стены, медленно перебирая что-то на клавитаре.       “Подслушаем их”, — сообщила Тарани подруге, хватая Хай Лин за запястье и затаскивая за ящик. — “Надо узнать, что они задумали!”. — Да уж, это будет получше тухляка на Таносе! — удовлетворенно объявила Эмбер. Она сделала глубокую сигаретную затяжку — вверх взвилась аномально густая струя дыма. — Отменная дрянь! — Ты уже четвертую выкуриваешь, — заметил Тридарт. — Зачем? — Могу и выкуриваю! — гордо отозвалась Эмбер. — У меня еще целая пачка с собой — прихватила со студии! — Но все же, зачем тебе курить? — произнес Тридарт. — Ты же не человек. — Как же бесит твое вечное желание все логически обосновать! — протянула Эмбер, сжигая окурок в пальцах. — Давай хоть разок расслабимся: в конце концов, мы больше не в промерзлой пещере! Концерт был шикарный! И только не делай вид, что тебе не понравилось! — Понравилось, — Тридарт неприятно усмехнулся. — Забавно думать, что отчаяния здесь было не меньше, чем у людей на студии, которые сочли, что мы пришли убить их. — И не говори! — восторженно подхватила Эмбер. — Люди — поразительные существа! Они даже не поняли, про что мы пели — а ведь все это было у них в головах!       Тридарт ничего не ответил, вместо этого сыграв минорную мелодию на клавитаре.       Эмбер вдруг взвилась. — Эй! — она спрыгнула с ящика и тыкнула Тридарта в плечо. — Ты всегда раздражаешь, но сегодня особенно! — Аналогично, — апатично отозвался Тридарт. — Что тебе не нравится? — не унималась Эмбер. — Что мы отъелись на неделю вперед? Что мы вышли в люди? Или что мы сбежали от мамаши? — Ты думаешь, мы сбежали от нее? — Конечно! — А я так не думаю, — возразил Тридарт. — Я даже не уверен, что наш побег имел смысл. — Так хотелось превратиться в лужу? — цокнула языком Эмбер. — Я думала, после Кондракара ты получше меня уяснил, что к чему. Разве ты не первым поддержал Шегона, когда тот предложил побег? — Я не об этом. Ты никогда не задумывалась о том, кто мы такие? — Конечно: я — король ящериц и могу все! — эпатажно воскликнула Эмбер, взмахивая руками. — А ты слишком много думаешь!       “Король ящериц?” — Хай Лин посмотрела на Тарани. “Это она про Седрика?”       “Это фраза Джима Моррисона”, — Тарани нахмурилась. “Рок-музыкант из шестидесятых. Мне Найджел про него рассказывал”. — В этом и дело, — Тридарт отложил клавитару. — Нерисса — наш создатель. Ты процитировала Моррисона, потому что в юности Нерисса любила его. Мы знаем ноты и умеем играть музыку, потому что она тоже это умела — и так во всем. Мы не принадлежим сами себе — мы лишь осколки ее личности. — Ладно, но Джим Моррисон тут при чем? — фыркнула Эмбер. — Он же крутой!       Тридарт хмуро посмотрел на нее. — Иногда мне кажется, что из нас двоих интеллект Нериссы достался только мне. — Эй! — взвизгнула Эмбер, подсаживаясь к Тридарту и толкая его. — А вот это обидно! — Я лишь озвучил в доступной манере, как бессмысленно ждать от тебя понимания. — Не надо драмы — между прочим, я поняла, отчего ты разнылся! — Эмбер приняла позу Тридарта, скорчила унылую гримасу, и, театрально понизив голос, выдала: — “Я создан мамашей, я не уникальная снежинка, как же мне жить с этим?”. — Если отбросить кривляния, то суть рассуждения передана верно. — Вот тебе суть: да какая вообще разница?! — Эмбер махнула рукой, будто отметая все вопросы Тридарта. — Мы живы, свободны и больше не кукуем на обрыдлом Таносе! Да мы за сегодня не питались так хорошо, как за всю жизнь! — Наша жизнь длится три недели, — бесстрастно отметил Тридарт. — Может, чуть меньше. — Вот именно! Мы в самом расцвете сил! — Эмбер довольно потянулась. — Представляешь, сколько мы еще не испытали?! А представляешь, если питаться так, как сегодня, каждый день?! — Звучит заманчиво. — А то! — Эмбер полезла за сигаретой, подожгла ее кончиком пальца и сделала затяг. — Шегон, конечно, пижон, но не дурак: эта его эмоциональная теория гениальна! Отправиться на концерт было лучшим решением!       Тридарт хмыкнул. — Как думаешь, он сделал это, чтобы напитаться, или чтобы примерить лавры рок-звезды? — У Шегона в голове каша! — рассмеялась Эмбер, выдыхая дым. — Впрочем, что с него взять — он же человек! — Это верно.       Эмбер взмахнула сигаретной пачкой, протягивая Тридарту. — Я знаю, что тебе поможет! — заявила она. — Обзаведись человеческой вредной привычкой. Хоть расслабишься! — Не думаю, что сигареты мне подойдут, — ответил Тридарт. — Заработаю отек легких. — Думаешь, у нас есть легкие? — удивилась Эмбер. — Если Нерисса создала нас по подобию людей, то есть. Но не из плоти и крови. — И правда: ты и сигареты — не лучшая идея, — Эмбер убрала пачку, но тут же воскликнула: — Запамятовала: люди еще пьют алкоголь! Подумай об этом: печень-то у тебя ледяная!       Тарани и Хай Лин изумленно слушали их беседу.       “Почему они такие… нормальные?” — спросила Хай Лин. — “Ну, для сумасшедших демонов”.       “Наелись, вот и расслабились”, — ответила Тарани. “Но правда — не думала, что Рыцари могут говорить о чем-то, кроме своего голода”.       “Они упоминали студию и людей, которые сочли, что их убьют… Это как-то связано с Вэнсом?”       “Неясно”, — пожала плечами Тарани. “Но я сообщила остальным”. *** — ...Таким образом наша сегодняшняя встреча должна была замкнуть круг моих целей, Калеб, — закончила Нерисса. — После того как я объединю миры, ты станешь моим наследником и разделишь со мной бремя власти. — Ты убила свою соратницу, сбежала из заточения, убила хранителя Меридиана, восемнадцать лет обманывала отца и все королевство! — оторопело проговорил Калеб. — И после этого говоришь, что я должен поддержать тебя?! — Моя жизнь была непростой, и я совершала неприглядные вещи, но все, что я делала, делаю и буду делать — ради общего блага, — спокойно ответила Нерисса. — Чтобы избавить мир от боли и страданий, нужно чем-то жертвовать. — Чем? Совестью? — Ты обижен на меня — я понимаю. Тебе нелегко принять реальное положение вещей в силу возраста и некоторой наивности, но теперь ты узнал правду: ты был рожден, чтобы править в лучшем мире — в моем мире. Это твое предназначение. — Предназначение?! — переспросил Калеб, вскидывая брови. — А что, если я не стану ему следовать? — Ты не можешь отказаться, — нахмурилась Нерисса. — Это же твоя судьба.       Калеб разозлился. — О какой судьбе ты говоришь?! — вспыхнул он. — Мою судьбу выдумала ты! Я ее не выбирал! — Ты говоришь так из юношеского упрямства, — снисходительно произнесла Нерисса. — Но однажды ты поймёшь правоту моих слов. — Ты так говоришь, будто знаешь меня! — Ты же мой сын, Калеб, — Нерисса неприятно рассмеялась. — Нет человека, который знает тебя лучше. — Жаль, я не могу сказать того же о собственной матери.       Бланк, что крался впереди Нериссы и Калеба и вынюхивал след, наконец остановился. Они прошли четыре квартала запутанными дворами и вышли к черному входу огромного небоскреба. — След вести сюда, — объявил Бланк и взмахнул рукой. — Наверх. Но здесь не быть лестница вверх. — В пожарной лестнице нет нужды, — Нерисса взмахнула посохом: спустя мгновение все трое стояли на крыше.       Дверь у чердачной надстройки отсутствовала — остались лишь оплавленные петли. — Похоже, работа Эмбер, — заключила Нерисса. — Если Рыцари здесь, нужно быть начеку. Я пойду вперёд, — она посмотрела на Калеба. — Я бы добавила, что лучше вам остаться здесь… — И не подумаем, — перебил Калеб. — Я знала, что ты так скажешь, — усмехнувшись, Нерисса скрылась в пристройке.       Бланк дернул Калеба за штанину. — Бланк слышать разговор, — тихо произнес он. — Что значит — Калеб стать наследник? — Ничего, — резко отрезал Калеб — ему не хотелось копать глубоко. — Я не наследник Нериссы, чтобы она не решила. Вот и все.       Калеб с Бланком спустились в надстройку: лестница привела их в тесную комнату, заставленную ящиками и коробками. Дверь здесь отсутствовала — ее снесли.       Калеб выглянул за проем: впереди был пустой коридор незнакомого общественного здания.       Бланк подбежал к ближайшей двери. Та была дырявой: ручку вырвали с куском. — Это быть странная комната! — с любопытством протянул Бланк, глядя в дыру.       Калеб посмотрел на стену — табличка указывала, что это была комната звукозаписи. — Что ты там увидел? — насторожился Калеб. — Бланк хотеть, чтобы Калеб смотреть! — махнул рукой Бланк и, толкнув дверь, юркнул в помещение.       Калеб зашел следом. Комната и правда была чудной: разделена на две части стеклом. Точнее, тем, что от него осталось — из стены торчали острые стеклянные зубья, а пол был усеян осколками.       Калеб прошел вглубь: за стеклом стояли музыкальные инструменты и микрофон, а на полу валялась кожаная куртка. На ум Калебу пришел его плащ — он не жалел, что отдал одежду Бланку на Таносе, но, попав на Землю, друг больше не нуждался в нем. Пока они отслеживали Нериссу, Бланк снял его, спрятав в своем земном помойном тайнике — обзавелся таким, после того как Ирма выгнала его из собственного гаража. — Бланк обещать, что отдаст плащ Калеб потом, — объявил тогда Бланк. — Не надо, — ответил Калеб, наблюдая за тем, как Бланк заботливо кладет его одежду между замшелым контейнером китайской еды, прогнившим табуретом и заплесневелым куском трубы. — Плащ теперь твой. Чтобы ты больше не мерз. — Правда?! — обрадовался Бланк. — Калеб быть настоящий друг!       Калеб решил, что бесхозная кожаная куртка подвернулась как нельзя кстати, и натянул ее на себя. Была узковата в плечах, но терпимо.       В части студии, что находилась ближе ко входу, стоял порванный в труху диван и огромный технический аппарат, усыпанный всевозможными кнопками, рычажками и разъемами. Засев за технический пульт, Бланк с неподдельным интересом нажимал на кнопки и дергал переключатели. — Бланк, мы здесь не для этого, — нахмурился Калеб, выходя из-за стекла. — Дело серьезное. Помнишь, о чем мы говорили? — Бланк помнить, — важно сообщил Бланк, отвлекаясь. — Быть начеку, искать рыцарей, не доверять Нерисса. — Ты чуешь здесь что-то?       Бланк принюхался. — Здесь быть много запахов — много людей трогать прибор, — он спрыгнул со стула и подошел к Калебу. — Тот, кто носить куртка до тебя, трогать пульт. — Вот что — разделимся, — решил Калеб. — Проверь коридор, а я присмотрю за Нериссой. Нельзя оставлять ее одну — она всегда себе на уме. Если найдешь что-то — сразу говори мне.       Бланк понимающе кивнул.       Калеб нашел Нериссу в кабинете неподалёку — указатель гласил, что он принадлежал музыкальному менеджеру. Калеб счел, что раньше кабинет был уютным — до того, как все здесь перевернули вверх дном. Дверь была выбита, на панельных стенах приятного кремового цвета зияли две огромные дыры. Письменный стол перевернули, а из кожаного кресла клочьями торчала набивка. В углу стояла грязная лужа от лопнувшей кофеварки, тут и там валялись деловые бумаги, разноцветные журналы и листовки.       Калеб поднял одну: с глянцевой брошюры ему лучезарно улыбался молодой человек по имени Вэнс Майкл Джастин. На клочке яркой бумаги сообщалось, что сегодня в Хиттерфилде пройдет его концерт.       Калеб узнал парня с афиши — этот Вэнс был эльфом-любимцем стражниц из дурацкого фильма. Однажды Корнелия нежничала с его портретом на улице и очень обиделась, когда Калеб сказал, как глупо восторгаться незнакомым фигляром.       Нерисса рассматривала чудом уцелевший плакат на стене — там была нарисована четверка музыкантов. — Ты знаешь, что это за место? — просил Калеб у нее. — Догадываюсь. Музыкальная студия, — Нерисса брезгливо окинула плакат взглядом. — Размалеванные певцы с дурацкими псевдонимами. Бездарности на продажу. — Ты знаешь земных музыкантов? — удивился Калеб. У него голова шла кругом от многочисленных артистов, о которых вещали ему девочки. Ровно как и от песен, что девочки слушали: они делились на заунывные баллады про любовь и на несуразную громкую ерунду про любовь. Не то, чтобы Калеб был против романтики — на Меридиане ее тоже воспевали. Но постоянно слушать белиберду про то, как кто-то кого-то любит или бросил?! Тем более, спетую занудными слащавыми голосами?...       Из всех земных друзей Калеба любовью к популярной музыке не страдал только Мэтт — вероятно, потому, что сам был музыкантом. Однажды Калеб спросил у него, почему земляне, и в частности стражницы, слушают дурацкие песни, на что Мэтт лишь печально вздохнул и ответил, что и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос. — Но ты ведь музыкант! — воскликнул Калеб. — Ты мог бы объяснить девчонкам, почему музыка, что им нравится, плоха. — Калеб, это так не работает, — покачал головой Мэтт. — Если я скажу девочкам, что их любимый певец ужасно поет, они скорее порвут меня на куски, но не разлюбят Вэнса — такова природа фанатов. Честно говоря, я уже рад тому, что Вилл нравятся мои песни, и она не просит меня играть ей “Любовь-фантазию”.       Но, как это ни странно, певцов на Земле любили не столько за пение, сколько за какой-то причудливый культ, который они выстраивали вокруг себя. Их изображения были повсюду: на улицах, в журналах, в газетах, в телевизорах, даже на одежде! Калеб вновь вспомнил Корнелию, воркующую с плакатом — а еще говорила, что это меридианцы странные!       Земная музыка была для Калеба непостижимой загадкой. И потому он не мог уложить в голове, отчего колдунья, мечтающая распоряжаться чужими жизнями и покорять миры, вдруг заинтересовалась музыкальной группой и пристрастно рассуждает о кумирах землян. — Да, — ответила Нерисса. — Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как это безвкусно. — Разве тебе такое интересно? Это всего лишь музыка.       Недовольно дернув головой, Нерисса оторвалась от плаката. — Я родилась на Земле, и когда я была в твоем возрасте, увлечение музыкой было для меня больше, чем «всего лишь», — уязвленно объяснила она. — Я играла на флейте, слушала пластинки «The Beatles» и «The Doors». Мне нравился Джим Моррисон. Впрочем, — она поджала тонкие губы, — это было давно, а эти названия и имена ничего тебе не скажут.       Нерисса была права: Калеб не знал, о ком она говорит. Однако различил в ее словах затаенную тоску: неужели колдунье и правда нравились игра на флейте, пластинки, эти «жуки» и «двери»? Калеб невольно поразился — сейчас Нерисса напомнила ему Корнелию, которая дулась на него за то, что он не понимал ее любви к Вэнсу.       Ему вдруг стало интересно: о чем мог петь этот Джим Моррисон? И выступает ли он сейчас?       Но спросить Нериссу об этом он не решился.       На пороге появился Бланк — он зашел в кабинет и вдруг принюхался, достав из кармана письмо. — Ты нашел что-то? — спросила Нерисса. — Бланк чуять людей, — чуть помедлив, сообщил Бланк. — Но там быть закрыто.       Бросив листовку, Калеб стремглав выскочил из кабинета.       Бланк привел его к большой двустворчатой двери в конце коридора — та была плотно заперта изнутри. Калеб навалился плечом, но она совсем не поддавалась. — Они все еще здесь?! — донесся до Калеба женский истерический вопль. — Отойдите, — в коридоре показалась Нерисса. Она взмахнула посохом — дверь в мгновение ока сорвалась с петель. Проход был забаррикадирован поломанными столами, стульями и коробками — Нерисса смела и их.       В просторном зале с закрытыми окнами находилось около трех десятков взрослых людей — выглядели они помятыми, неопрятными и взъерошенными. Сидели они на полу, щедро усыпанном разбитым стеклом, мусором и трухой — все, что осталось от мебели, ушло на импровизированные баррикады, — и исподлобья смотрели на вошедших людей.       За Нериссой и Калебом в кабинет зашел Бланк — увидев его, люди испуганно взвыли. Они пораженно таращились на паслинга, но было очевидно, что встреча с ним — не самое ошеломляющее их впечатление за сегодняшний день. — Что здесь произошло? — Нерисса встала перед толпой.       Люди переглянулись, но ничего не ответили. — Не бойтесь, мы не тронем вас, — продолжила Нерисса. — И защитим, — добавил Калеб. — Вы не защитите нас от чудовищ! — выдавила кудрявая молодая девушка, что буквально вжалась в стену от страха. Калеб заметил на ее шее синюшные следы обморожения. — Кэрри!... — шикнул на девушку холеный мужчина лет сорока — на его щегольской рубашке темнел странный развод, а очки держались на одной дужке. Он был белее мела. — На вас напали демоны, верно? — произнесла Нерисса, наклоняясь к кудрявой девушке и приподнимая ее подбородок — та нервно вырвалась. — Хватка ледяного ангела, не так ли? — Вы их знаете?! — воскликнули в толпе. — Возможно.       Кудрявая девушка затряслась и, обмякнув, задушено заплакала. — Мы сражаемся с ними, — продолжила Нерисса; говорила она убедительно и спокойно. — Мой сын прав — мы сумеем защитить вас. Но для этого нам нужно понять, что здесь произошло.       Люди потрясенно молчали. Истерзанные и ошеломленные, они были напуганы до полусмерти. — Можете сидеть, бояться и бездействовать — а можете помочь нам остановить этот кошмар, — добавила Нерисса. — Вас запугали, но теперь это позади. Даю слово: больше с вами ничего не случится.       Люди переглянусь — обещание Нериссы странно воодушевило их.       Из толпы подала голос блондинка средних лет — ее одежда была в подпалинах. — Я была в офисе, когда чудовища ворвались и начали все крушить. К моему столу подошла краснокожая демоница, потянула к себе… — женщина подняла руку — на предплечье алел огромный ожог в форме ладони. — Сказала, что ей скучно и она хочет повеселиться. Чудовище дотрагивалось до меня, и ладони у нее были раскаленные. Затем она подскочила к моим коллегам — тоже говорила про развлечения и про то, что ей скучно… — последняя фраза оборвалась в судорожном вздохе. — Чудовища согнали нас сюда и сказали, что если мы расскажем, что здесь произошло, они вернутся за нами! — выпалил взъерошенный молодой человек — Калеб с удивлением различил знакомое лицо с афиши. Правда, Вэнс Майкл Джастин не улыбался и не стоял в героической позе, а, осев у стены, ошарашенно переводил взгляд то на него, то на Нериссу, то на Бланка. — Представляете, что с нами сделают?! — Чего они хотели от вас? — спросил Калеб.       Мужчина в испачканной рубашке снял поломанные очки — руки у него слегка тряслись. — Я занимался музыкальными контрактами, когда услышал шум за дверью, а затем мужской голос спросил, где кабинет музыкального менеджера. Миссис Кейдж знает, что я никого не принимаю до трех часов, и потому немало разозлился, что кого-то могут впустить, не предупредив меня… — Ближе к делу, — перебила Нерисса. — Да — мужчина нервно кивнул. — Я увидел в коридоре чудовищ... Я заперся в кабинете и спрятался под стол. А потом дверь вышибли — вошёл темный ангел в маске. Он перевернул стол и сказал, что у него есть просьба ко мне. Он взглядом взорвал мою кофемашину и добавил, что лучше бы мне не отказывать — как будто я и сам этого не понял!       Нерисса нахмурилась. — Чего он хотел?       Мужчина безумно хохотнул. — Он попросил концерт! — Что?! — Калеб не поверил своим ушам. — Он сказал, что ему нужно концертное выступление, — увереннее повторил музыкальный менеджер. — Сегодня же. — И что вы ответили? — Сегодня в «Арене Хиттерфилд» должен был выступать Вэнс Майкл Джастин, — он кивнул на певца. — Я позвонил организатору и сказал первое, что пришло в голову: Вэнс сломал ногу, а вместо него будет выступать другой артист. Ангел попросил уточнить, что выступать будет группа из Голливуда. — Я и правда едва не лишился ноги, — произнес Вэнс. Поморщившись, он показал Нериссе и Калебу правую голень — штанина джинс была разорвана, на щиколотке алели следы гигантских когтей. — Огромный зверь схватил меня и бросил сюда.       Калеб обвёл взглядом истерзанных работников музыкальной студии, выстраивая в голове то, что им довелось пережить — картина складывалась страшная. Рыцари Гибели ворвались сюда и утолили свою жажду разрушений сполна. И эти несчастные люди, попавшиеся им под руку, ничем не заслужили подобной участи. Но Калеб не понимал одного: зачем Рыцарям Гибели просить концертное выступление? К тому же, для группы из Голливуда? — Так вы поможете нам? — попросил Вэнс. — Защитите от чудовищ? — Конечно, поможем, — уверенно пообещала Нерисса. Она взмахнула посохом: лица работников студии расплылись в безэмоциональном спокойствии, а зрачки сузились до крошечных точек. — Что ты делаешь?! — изумлённо воскликнул Калеб. — То, что необходимо, — легко сообщила Нерисса. — Эти люди очнутся через двадцать минут, забыв весь сегодняшний день. — А как же все эти разрушения?! — Калеб обвел рукой комнату. — А их травмы?! — Они выдумают этому тысячи объяснений — и все будет лучше, чем правда.       Калеб ужаснулся от того, как спокойно Нерисса говорила об этом. — И это твоя помощь?! — Поверь, Калеб, я дала этим людям лучшее, на что они могли рассчитывать. Кроме того, я сдержу свое обещание — защищу их. — Защитишь так же, как и помогла?! — яростно взмахнул рукой Калеб. — Ты ничего не исправила — только заставила всех забыть о том, что случилось! Нерисса рассердилась. — Как ты не понимаешь?! Я заставила их забыть о боли и страданиях! Забвение — это милосердие! — Это милосердие двулично! — Хватит! Ты получил ответы о нашем родстве, я узнала, куда исчезли мои слуги. И, как бы ты ко мне не относился, Калеб, я сделаю то, что нужно! — Ты убьешь Рыцарей, которых сама же и создала?! Это для тебя защита людей?!       Вместо ответа Нерисса исчезла в мигающей вспышке телепортации.       Калеб выскочил из фойе и инстинктивно помчался по коридору — внутри клокотал ослепляющий гнев. Другие мысли словно отрезали — он мог думать только о Нериссе. Его мать была настоящим чудовищем! То, что она делала — неправильно! Все это неправильно!       И всю свою жизнь Калеб, сам того не зная, был частью ее безумного замысла. — Калеб! — Бланк едва поспевал за ним, дергая за штанины в бесплотных попытках остановить. — Калеб, стоять! — Нам нужно найти ее! — Калеб сорвался на крик. — Найти и остановить! Как можно скорее! — Бланк отвести Калеб с Зуб Тонга! — воскликнул Бланк. — Но сначала Бланк должен сказать Калеб очень важное!       Калеб резко остановился. — Точно, Зуб! — он рухнул на колени и затряс Бланка за плечи. — Бланк, быстрее! Нерисса в “Арене Хиттерфилд”, нам нужно туда! — Калеб… — На разговоры нет времени! — нервно перебил Калеб. — Скорее открывай портал! Бланк схватил висевший на шее Зуб и, вырвавшись, строго посмотрел на Калеба. — Калеб сказать: Бланк искать Рыцарей, не доверять Нерисса и быть начеку. Калеб сказать: если Бланк найти что-то — сказать Калеб. Бланк найти. А Калеб не слушать, — Калеб еще никогда не видел Бланка таким серьезным.       Это его отрезвило. — Прости. Ты прав — из-за Нериссы я сам не свой. — Калеб отстранился, унимая эмоции. — Что ты хотел сказать?       Бланк достал смятое письмо. — Письмо Рыцари пахнуть Мэтт, — сообщил он. — Мэтт? — не понял Калеб. — Нерисса сказать: письмо писать трое, а запах быть один. А Бланк сказать, что письмо пахнуть знакомо. И Бланк вспомнить: письмо пахнуть Мэтт! — Ты уверен? — это была какая-то бессмыслица. При чем здесь их пропавший друг? — Бланк нюхач, — упрямо повторил Бланк. — Бланк все время искать не Рыцари — Бланк искать Мэтт!       Он потянул Калеба за штанину и повел по коридору, остановившись у кабинета музыкального менеджера. — Бланк почуять запах Мэтт, но тут быть Нерисса, и Бланк молчать. — Но я не понимаю! — Калеб рассеянно мотнул головой. — Как это возможно? Здесь точно были Рыцари! — Калеб, — испуганно спросил Бланк. — Мэтт мочь быть Рыцарь Гибели?       У Калеба внутри все похолодело. ***       Вилл осторожно приоткрыла дверь гримерки: Шегон вальяжно развалился на стуле.       Он был не один. — Ваше выступление — это нереально круто! — восторженно заявил Урия — он сидел напротив Шегона и смотрел на него, словно тот был богом музыки. — Спасибо, — уверенно ответил Шегон. — Не ждал, что сегодняшний концерт кому-то настолько понравится. — Вы шутите?! Да вы разорвали сцену! А как зажгли в финале! — Что я могу сказать: мастерство и талант, — Шегон был сама скромность. — И, конечно, слаженность группы. Мы выложились по полной. — А у вас есть записи? — заинтересованно спросил Урия. — Я бы купил ваш альбом! — Пока нет. Выходит, Шеффилдское радио получило эксклюзив.       У Урии заблестели глаза. — Я рад, что сегодня выступили “The Four”! — он не уставал рассыпаться в комплиментах. — ВМД вам и в подметки не годится! — Да у тебя есть музыкальный вкус! — весело заметил Шегон. — На нашей радиостанции меня называют ”музыкальный эксперт”, — важно сообщил Урия.       Шегон заливисто рассмеялся. — К слову, я всегда хотел узнать: правда, что слом гитары в финале репетируют? — Я такое не репетирую, — замотал патлами Шегон. — Сегодня на сцене был душевный порыв. Мы с группой зовем это магией тяжелого рока. — Так бывает только у настоящих музыкантов. А вы настоящий музыкант, — Урия пододвинул Шегону бумагу и ручку. — Можно автограф? Лучше два. — Да пожалуйста! — Шегон улыбался от уха до уха, размашисто расписываясь. — Надеюсь, вы еще приедете в Хиттерфилд! — сказал Урия, поднимаясь. — Очень хочу на ваш концерт! Лучше, как радиоведущий. — Спасибо, — Шегон махнул рукой на прощание, не переставая улыбаться. — Я польщен, что ты мой фанат!       Урия вышел из гримерки — буквально светился от самодовольства.       Увидев у двери Вилл, он высокомерно усмехнулся. — Что, Вандом, пришла за автографом? — едко поинтересовался он. — Нет, — скрестила руки на груди Вилл. — Я же ими не торгую. — А я бы на твоем месте поднапрягся. Тебе он, может, не нужен, так подарила бы Олсену — хоть будет знать, на кого равняться!       Получивший драгоценные автографы и уверенный, что достаточно самоутвердился, Урия скрылся в коридоре, напевая финальный хит “The Four”. Вилл проглотила ругательство, мысленно напомнив себе, что на идиотов не обижаются.       Глубоко вздохнув, она зашла в гримерку. — Вы тоже за автографом, мисс? — улыбаясь, протянул Шегон. Вилл не сомневалась — он прекрасно слышал диалог за дверью. — Обойдусь,— она резко дернула за ручку, закрывая комнату. — Шегон. Мы знаем, кто “The Four” на самом деле.       Шегона это совсем не удивило. — Так стражницам понравилось наше выступление? — нахально поинтересовался он. — Похоже, “Накорми демонов” — это новый хит. — Хватит издевок, — отрезала Вилл. — Что вы здесь делаете на самом деле? — Играем концерт, — ответил Шегон, раскачиваясь на стуле. — Ты разве не слышала, как мы играли? — О, ну раз вы группа, выходит, Нерисса — ваш музыкальный продюсер? — сострила в ответ Вилл. — Она не оценила бы наш талант, — фыркнул Шегон. — И мы больше не служим ей. — Вы сбежали от нее? — недоверчиво спросила Вилл. — Да, — взмахнул патлами Шегон. — Старуха вертела нами — нам это не нравилось. Теперь мы сами по себе.       Вилл нахмурилась, прокручивая в голове воспоминание Ирмы и сообщение Тарани — похоже, Шегон не лгал. — Допустим, я поверила, — она скрестила руки на груди, садясь напротив. — Но почему вы стали музыкантами? — Во-первых, у нас к этому талант, — объявил Шегон. — Ты и сама видела, что мы делали на сцене! Эмбер и Тридарт — это что-то! Знал бы, что они такие виртуозы, притащил бы их на концерт в первый же день! Про себя не говорю — к словам Урии мне добавить нечего…       Вилл возмущенно фыркнула, но Шегон продолжил: — Но вот Гор! Что он вытворяет с бас-гитарой! А как гроулит! — Шегон немного помолчал и гордо добавил. — До сих пор не понимаю, как он этому научился, но, думаю, это потому что я часто кормил его под Роджера Гловера. А еще говорят, что от рок-музыки деградируют! — Да вы просто Бременские музыканты, — съехидничала Вилл. — А во-вторых, кормиться здесь лучше, чем в бою с вами, — нагло добавил Шегон. — И как это понимать? — холодно протянула Вилл. — Когда Рыцари дрались со стражницами, то делили вас. Я, например, питался твоей ненавистью… — Да, я это заметила. — Обожаю, когда ты злишься, — Шегон ответил ей глумливой улыбкой. — Но все оказалось сложнее. Нерисса убедила нас, что эмоции одномерны. Она хотела, чтобы мы дрались за добычу — один рыцарь на стражницу. Но вскоре я понял: на самом деле нам с Рыцарями нечего делить. Потому что люди никогда не испытывают одно чувство за раз — это всегда симбиоз. — Понятнее не стало.       Шегон подался ближе. — Сколько человек было сегодня на “Арене”? Сотни! И все до единого ненавидели нас, злились и страдали под нашу музыку. Наши сегодняшние песни — это воплощенные чувства зрителей, которыми мы напитались! Ты не представляешь, какой это экстаз — играть на сцене, ощущая эмоции такого количества людей! Я буквально растворился в них — одновременно и брал, и отдавал! Их ненависть по отношению к нам — это только верхушка айсберга. Сначала они просто злились, а потом начали вслушиваться в то, о чем мы поем. Им хотелось кричать, плакать, ломать все вокруг, они были растеряны и сломлены… А кто-то уловил самих себя в наших песнях, и от этого им стало страшно!       Вилл поразилась Шегону: с каким восторгом он рассуждал об эмоциональном вампиризме! — Зрители обнажились перед нами. Их горечь стала гневом, гнев — ненавистью, ненависть — отчаянием, отчаяние — болью, и так по кругу. А иногда они испытывали все эти чувства за раз, — его передернуло от удовольствия. — Это невероятная эйфория! Эмоции бились в людях, словно птицы, запертые в клетках, и когда они одновременно выпустили их на волю… — Шегон блаженно выдохнул.— Эту необузданную силу не описать словами. — Ты хочешь, чтобы я порадовалась за вас?! — срезала Вилл. — Вы ведь покалечили музыканта и украли чужой концерт! — Мы не ломали Вэнсу ногу, если ты об этом, — легко ответил Шегон. — Конечно, перепугали работников музыкальной студии, но никто не умер. — Вы что, ворвались в студию, чтобы попасть на концерт?! — Вилл изумленно вскинула брови. — Да, — заявил Шегон, жутковато улыбаясь. — Видела бы ты лицо музыкального менеджера, когда я зашел к нему в кабинет!       Вилл решила, что менеджеру в этот момент было не до улыбок. — Что ж, рок-звезда, раз вы встали на путь исправления и ушли от Нериссы, может, расскажешь, где Мэтт?       Все так же улыбаясь, Шегон пристально посмотрел на Вилл — в глазах у него блеснула безумная оживленность. — Мэтт не вернется, — он развел руками, будто заявлял о том, что не отдаст Вилл занятый доллар.       Вилл испугалась. — Где он?! — она вскочила с места, думая о самом ужасном. — Ты что-то с ним сделал, да?! — Да, сделал! — бойко объявил Шегон. Он спустил с головы маску, и, натянув на лицо, вкрадчивым низким голосом произнес: — Минут двадцать назад Мэтт отжигал на сцене свой лучший хит, а сейчас разговаривает с тобой. Группе без него никак не обойтись!       И, вновь приподняв маску, заливисто рассмеялся.       Вилл не поверила своим ушам. И глазам своим тоже не поверила — потому что только сейчас поняла, кого напоминал ей Шегон-музыкант.       Это был повзрослевший Мэтт.       Обмякнув на стуле, Вилл потрясенно схватилась за голову в отчаянной попытке заново осмыслить сегодняшний день и последние три недели — ее буквально раздавило от невероятной правды. Казалось, все, в чем она была уверена до этого момента, прокрутили через мясорубку. — Ну, что скажешь? — с нездоровой веселостью поинтересовался Шегон. — Я же обещал, что стану голливудским солистом — и не соврал! — Ты что, гордишься этим? — онемевшими губами спросила Вилл. — А как же иначе? Я никогда еще не чувствовал себя таким всесильным!       Вилл едва не заплакала. — Что с тобой случилось, Мэтт?!       Шегон вдруг дернулся, как от пощечины. — Не зови меня этим именем! — процедил он. — Это сделала Нерисса, верно? — Вилл потрясенно указала на взрослого Мэтта перед собой, понимая, что за обличьем музыканта скрывается ангел ненависти с крыльями и хвостом. — Я не помню, — холодно отчеканил Шегон, а потом взвинченно добавил: — Нерисса или нет, какая разница?! Может, я всегда был таким?! — Это не так! — возразила Вилл. — Обещаю, я верну тебя прежнего. — Это ни к чему! — оскалился Шегон. — Теперь я свободен — я способен на все!       Вдруг в гримерке погас свет. — Это ты сделала? — тревожно спросил Шегон. Даже в темноте Вилл заметила, как осунулось его лицо. — Нет.       Шегон пулей выскочил из гримерки. — Подожди! — Вилл ринулась за ним.       В коридоре тоже было темно; Вилл создала электрический всполох, чтобы осветить путь.       “Девочки, в правой кулисе погас свет”, — телепатически сообщила Ирма.       “И в подсобных помещениях”, — добавила Хай Лин. — “Это не ты, Вилл?”       “Нет”, — ответила Вилл. “Похоже, обесточено все здание".       Немного подумав, она добавила:       “Мы не деремся с Рыцарями”.       “Почему?” — спросила Тарани.       Вместо ответа Вилл открыла подругам разговор с Шегоном.       Шегон выбежал к правой кулисе. — Гор?! — взволнованно позвал он. — Гор, ко мне!       Справа послышалось утробное рычание — Шегон и Вилл побежали на него.       В технической подсобке к стене теснились Ирма и Корнелия — над ними, подобно скале, нависал Гор, угрожающе рыча.       Корнелия выставила вперед руку — в воздух поднялся огромный динамик, что вот-вот должен был рухнуть на зверя. — Нет! — глаза Шегона вспыхнули ядовито-зеленым — убийственным взглядом он взорвал висящий в воздухе аппарат. — Гор, сюда!       Гор мгновенно отстал от девочек и послушно подбежал к хозяину. — Что вы ему сделали?! — злобно прошипел Шегон, переводя горящие глаза на Корнелию и Ирму. — Ничего! — ощетинилась Корнелия. — Вилл сказала не нападать — это твой зверь едва не сожрал нас!       Вилл ворвалась следом. — Мэтт… — Не зови меня так! — нервно перебил Шегон, отталкивая ее с порога. — Мэтт, мы хотим помочь! — упрямо повторила Вилл. — Так не мешайте! — прорычал Шегон. — Вы знаете, где Тридарт и Эмбер?! — В подсобных помещениях, — сказала Ирма. — Там Хай Лин и Тарани. — Пусть скажут им, что мы их ищем! Мы будем на сцене!       Шегон и Гор убежали.       “Чего боится Шегон?” — спросила Корнелия.       “Похоже, Нерисса здесь”, — объяснила Тарани.       “Это она обесточила “Арену”.       “Идем на сцену за Рыцарями”, — объявила Вилл, доставая из под рубашки сердце Кондракара. “ Дадим Нериссе бой”. *** — Вы здесь! — облегченно воскликнул Шегон, завидев Эмбер и Тридарта — те выбежали с противоположной кулисы. — Отлично! Уходим отсюда!       Он поднял руку с кольцом Мага — но тут же скорчился от боли и рухнул на пол. — Не так быстро, дорогуша! — сверху донесся голос Нериссы. — Рада, что ты собрал друзей — не пришлось отлавливать вас поодиночке!       Левитируя, Нерисса спустилась на сцену перед Рыцарями; злобно зарычав, Гор кинулся на нее. — Твой хозяин плохо тебя тренирует, грызун, — Нерисса выпустила в него молнию — тот упал рядом с Шегоном. — Ты так и не научился выбирать себе жертву по зубам!       Следом упали Эмбер и Тридарт.       На сцену выбежали стражницы — увидев Нериссу, Вилл подняла кристалл. — Стражницы, едины!       Пустой концертный зал объяло сверхъестественное сияние — через несколько мгновений над сценой воспарила пятерка стражниц. — О, и вы здесь! — Нерисса злобно скривилась. — Не устали совать свой нос, куда не просят?! — Формально это ты ворвалась на концерт без билета, — съехидничала Ирма, атакуя. — Вода! — Квинтэссенция! — Нерисса взмахнула посохом, отбивая атаку — струя воды залила зрительский зал. Земля! — Корнелия смела в сторону Нериссы барабанную установку — колдунья с легкостью отбила и ее. — Радуйтесь, что сегодня мне не до вас, — произнесла Нерисса. — Я вас не трону, если не станете мешать. — Отпусти Рыцарей! — воскликнула Вилл, наблюдая, как те, опутанные сетью электрических разрядов, корчатся от боли. — Нет, — Нерисса сжала посох крепче — Рыцари задушенно взвыли. — Я благодарю слуг за преданность и караю за неподчинение. Они знали об этом — и ослушались. — Квинтэссенция! — рьяно выкрикнула Вилл — в ее глазах вспыхнули искры, а волосы взлетели от тока. В Нериссу полетели электрические разряды, прожектора вспыхнули холодным светом, ослепляя колдунью. — Тебе не хватает самоконтроля, — Нерисса сосредоточилась, перехватывая потоки магической энергии — отразившись, молнии полетели в Вилл — отлетев к стене, стражница упала на пол. Связки проводов сползли со сцены словно хищные змеи и связали Вилл по рукам и ногам. — Не доросла использовать мою же силу против меня.       Тарани бросилась на выручку подруге. — Может, Рыцари и не подарок, но такого точно не заслужили! Воздух! — взмахнув руками, Хай Лин закружила Нериссу в вихре, сбив с ног.       Сжав посох крепче, Нерисса медленно поднялась на ноги. — Что ж, вы сами напросились, — Нерисса достала меридианский кулон: в стражниц ударило несколько молний — те, словно безвольные куклы, упали в зрительские ряды. — А теперь вернемся к тем, ради кого я сюда пришла, — Нерисса подошла к Шегону и, наступив на его правое запястье, сорвала у него с пальца кольцо Мага. — Больше я своих ошибок не повторю.       Рыцари приняли свой истинный облик — теперь на сцене мучались четверо демонов. — Думали, скроетесь от меня под человеческими личинами? — отчеканила Нерисса. — Напрасно — госпожа всегда отыщет своих слуг! — Мы тебе не слуги! — прохрипела Эмбер. — О, а кто же вы? — с издевкой протянула Нерисса, подходя к ней. — И впрямь возомнили себя людьми? Вы многое себе позволяете для бездушных кукол! — Да, ты права — мы не люди, — ответил Тридарт. — Мы — это ты. — Что ты несешь? — нахмурилась Нерисса. — Мы — твои чувства, что ты сочла ненужными. Юношеские черты, мечты, желания и страхи, боль, разочарование и горечь — все, что, по твоему мнению, не нужно правительнице вселенной. — Мы — твоя искалеченная человечность, мамаша! — добавила Эмбер. — И без нас ты стала отменной сукой! — Не льстите себе! — выплюнула Нерисса. — Если вы и правда мои чувства, я горжусь тем, что смогла приручить вас. Я никогда не шла на поводу у эмоций! — А как же тот раз, когда ты пришила подружку за побрякушку? — взвизгнула Эмбер. — Или когда…?       Договорить она не успела — Нерисса выпустила в нее молнию. — Что же, Эмбер, ты заслужила умереть первой, — Нерисса занесла посох — но вдруг почувствовала, как теряет сознание, падая от мощного толчка; в глазах потемнело, а посох выпал из обессиленной руки.       Ее сбил с ног Калеб.       Рыцари закашлялись, безвольно обмякнув на полу — они больше не терзались от боли. Вилл подскочила к Шегону — его грудь судорожно вздымалась, хрипло глотая воздух. — Как ты, Мэтт?! — обеспокоенно спросила она, помогая встать. — Я же говорил не называть меня так, — обессиленно выдавил он и попросил: — Помоги Гору.       Остальные стражницы подлетели к Калебу. — Ты вовремя! — откликнулась Корнелия, кладя ему руку на плечо и вдруг изумленно захлопала глазами. — Это что, куртка Вэнса Майкла Джастина? — Да, и правда, — усмехнулась Ирма и кивнула на Калеба. — Не знала, что ты фанат ВМД. — Откуда она у тебя? — спросила Хай Лин.       Калеб нахмуренно посмотрел на девочек. — Долгая история. — Как мило, что Калеб спас нас от мамаши, — прохрипела Эмбер, вставая. — Как это называется? Братско-сестринские узы? — Можно и так сказать, — мрачно ответил Калеб, а потом изумленно добавил: — Постой, ты знаешь…? — Мы с Эмбер знаем все вещи, с которыми у Нериссы связаны болезненные переживания, — ответил Тридарт — он встал вслед за ней. — О чем вы говорите? — нахмурилась Тарани. — Сегодня я узнал, что Нерисса — моя мать, — сообщил Калеб.       Стражницы и Шегон изумленно выдохнули. — Этот день полон сюрпризов! — воскликнула Хай Лин. — Ага, — добавила Ирма. — Сюрпризов, от которых сносит крышу. — И я узнал, что произошло в музыкальной студии, — Калеб обвел глазами Рыцарей. — Вы искалечили невинных людей, чтобы утолить голод и позабавиться. — Поддерживаешь нашу плохую репутацию? — поддел Шегон; Вилл с укором посмотрела на него. — А еще я понял, что мы с вами похожи больше, чем кажется, — добавил Калеб. — Нерисса расписала мою жизнь за меня — как и ваши жизни за вас. Только меня она видит наследником ее нового мира, а вас — бездушными чудовищами у нее на службе.       Рыцари удивленно посмотрели на Калеба. — Но мы не обязаны следовать ее решениям, — закончил он. — Вы правда хотите быть теми монстрами, которыми она вас считает? — Но некоторые вещи не изменить, Калеб, — произнес Тридарт. — Мы черпаем силу в негативных эмоциях — такова наша природа. Ее не побороть. — Но у вас есть выбор, — поддержала Калеба Тарани. — Можно рыскать по ночам в поисках случайных жертв, а можно питаться эмоциями сотен людей так, как на сегодняшнем концерте. — Вам необязательно терзать людей, чтобы насыщаться, — подхватила Хай Лин. — Вы же крутые музыканты! — Трогательно до омерзения, — процедила Нерисса, очнувшись.       Колдунья схватила посох — Рыцари вновь рухнули на пол.       Парализованных Калеба и стражниц смело к стене. — Как ты можешь защищать Рыцарей, Калеб?! — возмутилась Нерисса. — Ты знаешь, кто они! На что они способны! Видел, что они сделали с беззащитными людьми на студии! — О, я знаю, кто они! — воскликнул Калеб — в его голосе клокотала холодная ярость. — Очень удобно объявить Рыцарей монстрами и свалить всю вину на них! Но ты тоже несешь вину за то, что случилось! — Я знаю, что ошиблась! И я исправлю свою ошибку, уничтожив тех, кого создала! — Если заставить всех забыть о твоих ошибках, это не исправит их! — возразил Калеб. — Смерть Рыцарей не исправит тех разрушений, что они принесли! — Ты и правда считаешь, что их жизни равны нашим?! Рыцари Гибели примитивны, они не люди! — А ты легко выписываешь из людей, Нерисса, — выдавил Шегон, пытаясь подняться. — О, дорогуша, ты отдельная история! — оскалилась в его сторону колдунья. — Ты стал тем, кем всегда и был. Я лишь обнажила твою истинную суть. Глупо ее отрицать. — Мерзавка, — выплюнула Вилл. — Отчего же? — ядовито усмехнулась Нерисса, оборачиваясь к Калебу и стражницам. — Из-за того, что ты не разглядела в Мэтте то, что увидела я?       Вилл ответила ей ненавидящим взглядом.       Рыцари зашевелились. — Ты соврала мне! — отчеканил Калеб. — Ты сказала, что не знаешь, что стало с Мэттом. А на самом деле обратила моего друга в своего слугу! — Да, я солгала! — призналась Нерисса. — Узнай ты правду, не помог бы мне! — Рад, что хоть раз услышал от тебя что-то, кроме лжи.       Нерисса взбесилась. — Ты не понял ни одного моего слова! Чтобы сделать мир лучше, жертв не избежать! Сильные люди, как мы, должны понимать это! — И ты сочла себя той, кто может делить людей на сильных и слабых? — презрительно ответил Калеб. — На чудовищ и героев?! Ты отвратительна! — Я думала, мой сын поймет меня! — процедила Нерисса. — Но ты такой же, как остальные! Никому не понять, что я пережила! — Отчего же? Мы понимаем! — раздался голос Эмбер. — Только ты нас не слушаешь!       Нерисса обернулась: со спины ее обступили Рыцари Гибели. — Как вы освободились?! — изумленно выдавила она. — Ты сама освободила нас, — сказал Тридарт. — Тем, что настроила всех против себя. — Должно быть, обидно проигрывать собственным слугам, — Шегон выстрелил в Нериссу. Посох выпал из ее рук — наступив мощной лапой, Гор раздавил его. — Не подходите! — Нерисса выставила вперед кулон Меридиана. — Я — ваша госпожа! — Нет, — Тридарт приблизился — и вдруг вырвал из ее рук кулон. — Будем считать, это вместо моральной компенсации, которую ты никогда не сможешь обеспечить, — добавил Шегон, сдергивая с руки Нериссы кольцо Мага.       Лицо Нериссы вытянулось в невыразимом ужасе. — Кажется, кто-то разучился держать свои эмоции в узде, мамаша? — улыбнулась Эмбер. Она щелкнула по кулону. — Тридарт, мне кажется, или она боится? — Не кажется, — дернул уголками губ Тридарт. — Как вы отняли сердце Меридиана?! — истерично прохрипела Нерисса. — Я много размышлял о нашей с Эмбер природе, — ответил Тридарт. — И пришел к выводу, что мы имеем на этот кулон такое же право, что и ты: ведь когда ты получала силу Сердца Меридиана, мы были тобой. Ты недооценивала нас — и потому, когда была хозяйкой кулона, не запретила нам владеть им. — В кои-то веки твои холодные рассуждения пригодились, Тридарт! — воскликнула Эмбер. — Выходит, Нерисса, ты и правда сама себя отымела! — глумливо припечатал Шегон.       У Нериссы подкосились ноги. — Что вы со мной сделаете? — униженно выдавила она, смотря на Рыцарей снизу вверх. — Убьете?       Рыцари переглянулись — Гор протяжно рыкнул. — Судишь о нас по себе? — фыркнула Эмбер. — Зря! Мы — это не ты! — она рассеянно осеклась. — Ну, фигурально. — Калеб прав, — сказал Тридарт. — Твоя смерть бессмысленна и ничего не исправит. — Ты, без сомнения, вонючая старая сука, — брезгливо заключил Шегон. — Но, что бы ты во мне не разглядела, я не убийца.       Нерисса задушенно выдохнула.       К Рыцарям приблизились стражницы и Калеб.       Вилл взмахнула рукой — микрофонные провода оплели руки Нериссы. — Мне так будет спокойнее, — сообщила она. — Думаю, будет правильно, если Нерисса отправится со мной на Меридиан, — сказал Калеб Рыцарям. — Ей нужно многое объяснить моему народу. И моему отцу. — Думаю, этому тоже место на Меридиане, — Тридарт протянул кулон Калебу. — Вот так просто? — удивилась Ирма, наблюдая, как Калеб берет кулон у Тридарта. — Сила сердца Меридиана нам ни к чему, — просто ответил Тридарт. — Мамаша не поделилась с нами своими амбициями, — хмыкнула Эмбер. — Приберегла все для себя. — Я отправлюсь с тобой, Калеб, — вызвалась Корнелия. — Нужно освободить Элион. И кстати, — заинтересовано добавила она. — Тебе очень идет куртка ВМД. — Спасибо, — улыбнулся Калеб.       Нерисса ядовито фыркнула.       Вилл открыла портал — Калеб, Корнелия и Нерисса скрылись в ослепительной синеве. — И что вы будете делать дальше? — спросила Хай Лин у Рыцарей. — Жить, — просто ответил Тридарт. — Я слышала, ты назвала нас крутыми музыкантами! — возбужденно добавила Эмбер. — И мне понравилось зажигать на сцене! — она обратилась к Шегону: — Ты и Гор не будете против, если Рыцари Гибели останутся “The Four”?       Гор одобрительно зарычал. — Это должен был предложить я, — усмехнулся Шегон. — В конце концов, фронтмэн я или нет? — А как же твоя семья? — нахмурилась Вилл. — Друзья? Шеффилд? — Вы говорили про выбор, — Шегон взмахнул головой. — Я выбираю две жизни. — Ты прямо как Ханна Монтана, — поддела его Ирма. — В отличие от нее, у меня есть крылья и хвост, — иронично добавил Шегон. — И пою я лучше.       Вилл изумленно посмотрела на него. — Ты хочешь остаться ангелом ненависти даже после того, что сказала Нерисса?       Шегон дёрнул хвостом. — А может, дело не только в ней? Да, она видела меня чудовищем — но благодаря ей у меня появилась магия. И, — он кивнул на других Рыцарей, — моя группа. — Но ты питаешься ненавистью! — И что? — встряла Эмбер. — Негатив — лишь источник наших сил! — Мы переключимся на более миролюбивые способы питания, — добавил Тридарт. — Ну, как сказать, — протянула Тарани. — Некоторые рок-концерты сложно назвать мирными: толкучки, драки, вспышки агрессии, травмоопасный слэм, порча чужого имущества, запрещенные препараты... — Вот именно! — восторженно припечатала Эмбер, вскидывая рукой “козу”. — Всегда знала, что мы рождены для хард-рока! *** — Здорово, — во время школьного обеда Урия подсел к Найджелу. — Слышал, что было на концерте ВМД в субботу? — Конечно, слышал! — ответил Найджел. — Вэнса там не было — выступали голливудские рокеры. — Знаешь про них что-нибудь? — Слушал их выступление. Тарани достала запись концерта через Ирму — сказала, Никербокер репертуар зарубила, но у Шеффилда остались эксклюзивные записи. — Да, верно, — Урия расстроился: Найджел уже не купит у него диск.       Впрочем, у него еще были козыри в рукаве. — Ну и как тебе их музыка? — Играют неплохо, — сказал Найджел. — Даже клево.       Урия довольно улыбнулся. — Не то слово — эти ребята звери! Видел бы ты, что они творили на сцене! И кстати, — как бы между прочим добавил он. — У меня есть автограф их солиста. — Да ты гонишь! — Не-а. Вообще-то у меня их два, — доверительно сообщил он. — Один приберег для себя, а вот второй могу подогнать — не бесплатно, конечно. — Сколько просишь? — поинтересовался Найджел. — Для тебя — дружеская скидка, — объявил Урия. — Тридцать баксов.       Найджел присвистнул. — Неслабо! Этот автограф, что, золотой? — Он стоит своих денег, — заверил Урия. — Это же раритет! К тому же, от голливудского артиста! — Я не потяну. — Так и быть, ради нашей дружбы — сброшу до двадцати пяти.       Найджел задумался. — Покажешь товар? — Деньги вперед. — Нет, — Найджел скрестил руки на груди. — Сначала покажи автограф. Знаю я, как ты любишь нагревать. — Обижаешь, Найдж! — фыркнул Урия. — В этот раз все по-честному, клянусь!       Урия достал из кармана свернутый вдвое лист и развернул перед Найджелом. Найджел мгновенно изменился в лице. — Да ты шутник, — кисло протянул он.       Урия перевернул лист — на нем красовалась размашистая подпись солиста «The Four». — Ты попросил автограф — я показал, — нахмурился Урия. — Ну что, берешь? — Ты совсем меня за идиота держишь? — Найджел сердито выдохнул. — Хочешь на деньги развести? — Ты что несешь?! — не понял Урия.       Найджел повернулся, махнув рукой в очередь. — Мэтт, иди сюда!       Мэтт появился у стола через несколько минут с подносом в руках. — Привет, — подсел к Найджелу он. — Ты звал? — Ага, — протянул Найджел. — Урия, покажи голливудский автограф Мэтту.       Урия развернул бумагу. — Урия утверждает, что это автограф гитариста из группы, что отжигала вместо Вэнса, — сообщил Найджел. — Что скажешь? Мэтт вгляделся в автограф и лукаво улыбнулся. — Урия, так ты мой фанат? — иронично протянул он. — Я польщен! — Держи карман шире, Олсен! — хмыкнул Урия. — Это автограф фронтмена «The Four»! — Это мой автограф, — ответил Мэтт. Он взял с подноса салфетку и, достав из кармана ручку, оставил на салфетке размашистую подпись — точно такую же, что и на листе у Урии. — Это автограф фронтмэна! — неверяще хмыкнул Урия: а Олсен мастерски научился подделывать его подпись! — Да, он на тебя чем-то похож.... — Может, поэтому на листе подпись Мэтта? — поддел Найджел. — Что, перепутал двух музыкантов? — Раз ты мой поклонник, могу нарисовать тебе еще, — предложил Мэтт. — Где расписаться? — Да пошел ты! — вспыхнул Урия. — Это оригинал — фронтмэн лично оставил мне автографы в гримерке после концерта! Мы с ним даже разговаривали! — О, так ты дружишь со звездами! — протянул Найджел. — Ну и как зовут твоего друга-фронтмэна? — Я не знаю, — сказал Урия. — Артисты не называли своих имен — сказали, это часть их образа.       Найджел и Мэтт переглянулись — последний рассмеялся. — Урия, мой тебе совет, — Найджел раздраженно покачал головой. — Завязывай барыжить всякой туфтой.