Лишние сто грамм

      Очередная репетиция прошла как обычно. Я бы спокойно могла назвать этот процесс какой-то обыденностью, которая происходит сама собой, если бы не встреча с ней. Теперь я езжу в это место не только для того, чтобы снова и снова играть на барабанах и идти к своей мечте, в данный период жизни, как будто недосягаемой, а ещё и ради встречи с Соней. Иногда мне даже кажется, что только для этого. Она снова мило поприветствует меня, обнимет. Хоть я считаю себя совершенно нетактильным человеком, но её объятия — всегда теплые и приятные. Потом она будет ждать меня столько, сколько понадобится, и мы вместе пойдем домой, обходя привычный путь через весь район, чтобы подольше поболтать о её жизни. — У тебя есть сигареты? — вдруг Софья резко остановилась на середине своей истории. — Есть, — я вытянула помятую пачку из кармана, где держала её в руках всю дорогу, — они у меня всегда с собой.       Я всегда, общаясь с кем-то, в общественном транспорте и даже на парах, нуждаюсь в том, чтобы ощущать в своих руках сигареты. Это придаёт мне спокойствия.       Соня нажала на кнопку моей розовой зажигалки и поднесла её к табачному изделию. Густой дым повалил из её губ, и его тут же подхватил сильный порыв холодного ветра. — Почему ты куришь? — спросила она.       Я боялась этого вопроса. Сколько бы я не думала над тем, что рано или поздно его кто-то задаст, я так и не смогла придумать нормальный ответ. Честный я знала наверняка, но вот делиться этим с только появившимся и интересующимся мной человеком я не планировала. — Не знаю, просто нравится. — Но ведь тебе не нравится запах табака, ты сама говорила, — Соня посмотрела на меня так, будто пыталась вытянуть из меня то, что я так долго скрывала. — Я не знаю, как ответить. — Честно, — уверенно произнесла она. — Сигареты помогают мне справляться со стрессом. Я курю, когда нервничаю. — Ты сейчас нервничаешь?       Её вопрос поставил меня в тупик. Я не понимала, зачем вообще сказала это и как теперь ей ответить. Но она, видимо, распознала на моём лице всё, что я чувствовала в этот момент, и спокойным голосом произнесла: — Извини. Я заметила, что ты довольно стеснительная и закрытая, и, думаю, тебе нужно много времени, чтобы начать мне доверять. Не переживай, всё хорошо.       Я снова замялась. Я полностью потеряла контроль над ситуацией и вообще не понимала, что нужно говорить и делать дальше. Соня улыбнулась и, как всегда, нежно обняла меня. Этот жест с её стороны заставил меня прийти в себя, и я улыбнулась ей в ответ. — Может быть ты хочешь зайти ко мне в гости, если тебе не надо делать домашнее задание? — Почему бы и нет, — я вдруг осмелела, — я его никогда не делаю, поэтому хочу. — Отлично! — Соня моментально повеселела, и обстановка перестала быть такой напряжённой.       Мы дошли довольно быстро. Рыжеволосая жила намного ближе, чем я. Уже через 10 минут мы вошли в холодный подъезд старого пятиэтажного дома на Петроградке и поднялись на последний этаж. Софья повернула ключ и любезно пропустила меня вперёд. Я неуверенно вошла на порог её квартиры, сняла ботинки, девушка повесила мою куртку и начала экскурсию по месту её обитания. Сонина квартира была очень уютной. Её комната была полной противоположностью моей: бежевые старые обои, множество плакатов на стенах, двуспальная кровать из тёмно-коричневого дерева, клетчатый плед, на котором сидел большой медведь из икеи в футболке «Нирвана». Рядом с постелью была приколочена полка с огромным количеством книг. Из рассказов девушки я поняла, что она очень начитанная, поэтому её всегда было интересно слушать. Напротив кровати стоял старый письменный стол, облепленный фотографиями с каких-то тусовок и выступлений Сони и её друзей из родного города. Большую часть стола занимала пробковая «доска желаний». Я остановилась и стала внимательно её рассматривать. На ней было всего несколько картинок: четыре с концертов популярных рок-групп, две с целующимися девушками и наша общая фотография с предпоследней прогулки. — Ой, — Рыжеволосая засмущалась, заметив моё заострённое внимание на последнем снимке.       Я тут же отошла от стола. Слева от него стояло большое напольное зеркало с приклеенной гирляндой по периметру, в котором я разглядела своё отражение. На меня смотрела красивая стройная и счастливая розоволосая девушка. Я удивилась своим наблюдениям: впервые за долгое время меня не раздражало изображение в зеркале. Рядом с Софьей я выглядела нормальным человеком, да и чувствовала также. Будто все мои проблемы и комплексы были всё это время глупыми детскими выдумками. — Красивая, — Сомусева с улыбкой подошла ко мне сзади, пока я всё ещё продолжала себя рассматривать.       Я заметно засмущалась её словам — комплименты по поводу внешности я слышала в свой адрес крайне редко и всячески отрицала их из-за того, что почти все они в школьные годы были насмешками одноклассников. Соня, чтобы разрядить ситуацию, отошла от меня в левый угол и достала с подставки свою гитару, обклеенную разноцветными стикерами с изображениями знакомых мне героев мультфильмов. — Сыграешь что-нибудь, — спросила я. — Она расстроена, да и тут струны не хватает, она лопнула, когда я на прошлой неделе пыталась подобрать аккорды к своей песне. — Ты пишешь песни? — Иногда, — похвасталась девушка, — когда настроение соответствующее. В последнее время после репетиций появляется вдохновение. Пойдём лучше на кухню чай пить.       По пути на кухню Сомусевой я заприметила напольную вешалку девушки, на которой висело множество вешалок с её одеждой. Я отметила Сонин уникальный вкус в одежде: во что бы она не была одета, она всегда выглядела как-то особенно и неповторимо.       Кухня девушки имела большой контраст с комнатой. Меня встретило просторное светлое помещение с прямоугольным столом посередине, накрытым нежной аккуратной скатертью. Над ним на потолке висела ажурная люстра, свет от которой озарял всю комнату. — Это, так сказать, для меня место для медитации. — Я вижу. Твоя кухня уже больше похожа на мою квартиру, — улыбнулась я. — Зови в гости, чтобы я убедилась в этом, — рассмеялась Софья — Приходи завтра после учёбы. — Договорились.