Самый любимый враг

      Кристина недовольно прищёлкнула языком, касаясь очередной ранки на спине бывшей Отреченной. Она осторожно смывала засохшую кровь, пока Прайор сидела молча, не проронив ни слова, лишь закрыла глаза, поймав себя на мысли, что научилась сдерживать боль. А в этой новой жизни боли было слишком много.       — Ну и угораздило же тебя, — буркнула Искренняя, отставив в сторону пузырёк с жидкостью. Она критично оглядела свою работу и удовлетворительно кивнула. — Всё, готово.       — Спасибо, — тихо поблагодарила Трис, почувствовав лёгкий укол совести за свою маленькую ложь. Она солгала о произошедшем, ведь боялась разборок с Питером. Прайор знала, что её подруга молчать не будет и обязательно выскажет парню всё, что о нём думает, и уж тогда точно её никто от него не защитит.       Погружённая в отнюдь не радужные мысли, Трис коснулась одеяла и укрыла им свои плечи. Последние лучи уходящего солнца пробились сквозь тонкое стекло, упав ей на лицо. Вместе с ними в комнату ворвалась вечерняя прохлада, когда один из неофитов вошёл в спальню, хлопнув дверью.       — Что с тобой происходит, Трис? — не унималась Кристина, разглядывая шею подруги, которую та прикрыла волосами, чтобы, вероятно, спрятать за ними синяки. Искренняя отметила про себя, что не заметила, когда та успела их получить, — в схватках на ринге она никогда не видела, чтобы девушку кто-то душил или бил в район шеи.       Прайор завернулась плотнее в одеяло. Ядовитые перешёптывания заполнили общую спальню слишком быстро. Каждый счёл своим долгом выстроить различные теории того, о чём сейчас говорили эти двое.       То, что бывшая Отреченная была самой слабой во фракции, ни для кого не осталось секретом. Чуть ли не всё Бесстрашие гудело об этом, насмехаясь над новоиспечённой Бесстрашной. Пожалуй, только, за исключением Фора, с которым у Трис изначально сложились доверительные отношения, за что она ему, несомненно, была благодарна.       Прайор взглянула на Кристину и обречённо выдохнула:       — Я не могу больше. Мне явно не место здесь. Я ошиблась, выбирая Бесстрашие.       — Неужели сдаёшься? — раздосадованно воскликнула Крис, вглядываясь в лицо подруги. Карие глаза расширились от удивления, Искренняя явно не ожидала услышать подобный ответ. — Из любой ситуации есть несколько выходов.       — Но я их не вижу, — рассеянно покачала головой Трис и закрыла глаза. Её ресницы дрогнули от болезненных воспоминаний. Ещё будучи Отреченной, она прошла через многое. Через осуждение, предательство, страх. И всё напрасно. Всё зря. — Я самая слабая, и мне каждый второй здесь только и напоминает об этом.       Кристина призадумалась, но лишь на мгновение. Решение пришло спонтанно, и её лицо озарила озорная улыбка.       — А что если Фор, помимо общих тренировок, будет давать тебе дополнительные уроки по самообороне?       Приоткрыв карие измученные глаза, альтруистка подозрительно посмотрела на подругу. Трис знала этот взгляд лучше других. И, несомненно, он не сулил бывшей Отреченной ничего хорошего.       — Не понимаю, к чему ты ведёшь.       — Следы на твоей шеи ведь не синяки, верно? — Трис почувствовала, как щёки заливает предательский румянец. Неужели Крис всё поняла? От осознания этого в груди болезненно заныло. — Питер? — переспросила она, не скрывая ноток сожаления в своём голосе. Это имя отозвалось привкусом горечи и болезненным уколом в груди.       Трис кивнула, на что Кристина продолжила, явно окрылённая своей идеей:       — Он никогда не разделял неофитов на «пригодных» и «непригодных». Не думаю, что есть какая-то существенная разница сейчас, — Крис задумчиво пожала плечами, вспоминая отношение Фора к своим ученикам. Невзирая на статусы, так, словно они были лишь условностями, инструктор всегда выделял силу и стойкость. — Дополнительные тебе точно не помешают — всегда сможешь дать отпор этому придурку. — Кристина непроизвольно сжала кулаки, вспоминая лицо Питера. — К тому же, Фор тебе точно не откажет, учитывая какая между вами химия. — подруга довольно улыбнулась.       — Нет между нами никакой химии, Крис. — выдала бывшая Отреченная, грустно глядя на свою подругу. — Такому, как он, не позволено быть с такой, как я. И да, разве инструктору кто-то позволит проводить дополнительные обычной неофитке, тем более альтруистке из Отречения?       Кристина звонко рассмеялась на подобное заявление. Поймав вопросительный взгляд Прайор, Искренняя соизволила объяснить:       — Неужели кому-то обязательно об этом знать?       Зерно сомнений было посеяно. Но Трис отрицательно покачала головой, отказываясь от подобного предложения. То, что предлагала Кристина, вероятно, шло вразрез с правилами Бесстрашия. А значит, нужно было искать другой выход из данной ситуации.       — Нет, невозможно. Да и, — она опустила взгляд, пытаясь скрыть нотки огорчения в своём голосе. — Мне неудобно его просить.       Искренняя недовольно поджала губы. Будучи вдохновлённой своей идеей, она не собиралась так просто от неё отказываться.       — Тогда обратись к Эрику с этой просьбой, раз тебе Фора «неудобно просить». — передразнила Кристина подругу, видя, как на лице Отреченной медленно расцветает тень недоумения. Когда к той пришло понимание, глаза Прайор в считанные секунды стали, как блюдца, а щеки её предательски покраснели, выдавая альтруистку с головой.       — Ты с ума сошла, Крис! — воскликнула она, явно смущённая сказанным. В глубине души Прайор понимала, что неофитка сказала это специально, чтобы позлить подругу, но услышанное не укладывалось у неё в голове. — Он Отреченных на дух не переносит.       Искренняя внимательно наблюдала за реакцией Трис, пока та возмущалась её словам, и от любопытного взора не укрылась растерянность на лице бывшей Отреченной. Голос Прайор звучал тихо, но всё же Кристина смогла уловить в нём тень сомнений.       — Думаю, что ты исключение. Я вообще подозреваю, что Эрик положил на тебя глаз. — Кристина прыснула, увидев каким взглядом посмотрела на неё альтруистка, и, всё же осмелилась продолжить. — Он ведь смотрел на тебя. Сегодня, в столовой, когда тебе стало плохо. Не сводя глаз. Мне даже показалось, что в его глазах промелькнуло нечто, похожее на беспокойство.       — Тебе показалось. Сомневаюсь, что Эрик вообще способен что-то чувствовать.       — Кто знает. Может он не всегда такой жестокий, каким предстает перед нами каждый день. Способен хоть на что-то человеческое и тому подобное... К тому же, начало тому уже есть. — подмигнула Кристина.       — Я не думаю, что за этим стоит нечто большее, чем простое любопытство.       — Так сыграй на нём. Несколько соблазнительных улыбок, ласковых взглядов, нежных касаний, — выдохнула Искренняя, воскрешая в памяти своё первое свидание с Уиллом. Парень умел любить. Так смело, отчаянно и страстно.       — Боже, нет! — воскликнула Трис, вырывая её из воспоминаний. — О чём ты только думаешь?! Я с ним рядом просто стоять боюсь, не говоря уж...       — Не переживай. — поспешила успокоить её неофитка и, не удержавшись, насмешливо добавила. — От всепоглощающей страсти Эрика тебя защитит Фор.       Не защитит.       В памяти пронеслись злобные глаза Питера, наполненные гневом и плотским желанием. Трис захотелось рассмеяться, нервно и безрадостно, потому что спас её далеко не Фор, а мужчина, что вызывал в ней лютый страх и только, от чего даже пальцы на руках начинали дрожать.       Хотелось закричать что есть сил, дабы выразить всю ту боль, которую бывшая Отреченная тщательно прятала внутри. Ей понадобилось несколько долгих секунд, дабы прогнать тяжёлые мысли, взявшие в тиски сердце.       — Надеюсь, ты шутишь, — выдохнула Прайор, не намереваясь больше поддерживать этот разговор.       — Может быть. А может, нет. Так что, кого попросишь? Ты ведь ничего не теряешь.       Трис сняла обувь и легла на кровать, чувствуя лёгкий ветер и вечернюю прохладу, которая коснулась её кожи. Прайор залезла под одеяло и закрыла глаза, позволяя усталости завладеть её телом.       — Фора. Только без этих всех женских штучек. Давай спать. Я очень устала.       Искренняя радостно воскликнула, приняв ответ Прайор, и сжала кулаки, не сдерживая своего ликования.       — Это прекрасная идея, Трис. Вот увидишь, он не скажет «нет».