Дитя Восточной Пруссии

      Я — дитя Восточной Пруссии, в которой, ты, внучек, сможешь побывать только слушая рассказы своего старика. Но мой рассказ сейчас будет о другом.       Будучи ещё познающим этот мир наивным мальчишкой в не по размеру больших штанах и рубахе, доставшихся мне от моего старшего брата Фридриха, я встретил этого человека посреди поля, на которое каждое утро мои братья выводили пасти скот, и на которое я пришёл слишком рано, чтобы удивить Фридриха и Вилли, обидно обзывающих меня сонным и трусливым мышонком — мне кажется, они просто завидовали тому, что наша матушка называла их ласками за проворство и ненужную энергичность и не боялась лишний раз влепить им полотенцем по рукам, когда они что-то таскали с кухни во время приготовления ужина, пока я мирно стоял в стороне. Ах, что-то я, старик, отвлёкся. Встретил я того человека в поле, да…       Этот человек лежал на зелёной траве, поджав под свою голову крепкие — такие, как я точно знаю, бывают у людей работящих и сильных — руки, а рядом стояла его гнедая лошадь такой красоты, что я невольно замер от восторга, и от этого оказался замечен парой красных, как раскалённые угли в печи кузнеца, глаз, каких я никогда не встречал и в помине. Я, признаюсь тебе, испугался этого взгляда, хотел убежать, но не смог, всем своим маленьким телом чувствуя благоговение этому необычному мужчине, какое я обычно испытывал глядя на родного отца, когда тот возвращался с полей с заходом солнца: большой по сравнению со мной, с мудрыми и строгими, но не жестокими яркими прищуренными до едва заметных морщинок на лице глазами, пахнущий скошенной травой и землёй, лошадиным потом. Он встал с земли и подошёл ко мне, — я точно помню, что в его рту осталась жёваная травинка, — а потом положил ладонь на мою голову, и что-то сказал, вскоре запрыгнув в седло лошади и уехав прочь. Этот короткий миг остался в моей памяти, как и то прикосновение, которое будто бы дало мне сил: я пережил войну, голод, смерть Вилли и Фридриха, принудительное переселение, и жив посей день, с гордостью рассказывая о местах, в которых был рождён. Я — пруссак, дитя Восточной Пруссии.       Подобный взгляду из моего детства я встретил уже совсем недавно, прогуливаясь по Гарденберг-штрассе, в лице молодого мужчины, которого я, невольно, такой дряхлый старик, счёл своим отцом.

(Из рассказа бывшего жителя Восточной Пруссии своему потомку 2014 год)