Люси Мари Вестенра 1871 — 1893
От осознания своего положения девушке стало еще хуже. — Они похоронили меня… — испуганно прошептала она. — Я в могиле. Мужчина кивнул и сделал шаг к ней, протянув руку, чтобы погладить по щеке. Поддавшись неведомому ранее инстинкту, Люси зарычала и оскалила зубы. Он засмеялся, и его голос был точно таким же, как во сне. — В этом нет необходимости, моя дорогая Люси, хотя я восхищаюсь твоей храбростью. Она почти улыбнулась ему, но тот факт, что ее, по-видимому, сочли мертвой и похоронили, немного огорчал. Мужчина почувствовал это, поэтому взял Люси за руку и повел к выходу из гробницы. — Нет смысла оставаться здесь, когда весь мир у наших ног. Эти слова напомнили ей те, что он произносил во сне. Они вышли из душного склепа и не оказались на кладбище возле тисового дерева. Люси все поняла. Несмело дрожащим голосом она произнесла: — Ты сделал то, что обещал. Ты освободил меня. Он обнял ее за талию, жест был довольно интимным, но Люси не сочла его неправильным, не чувствуя вины перед Артуром. — Конечно. Неужели ты могла подумать, что я этого не сделаю? Она немного помолчала, довольно улыбаясь, а затем ответила: — Я думала, что все это было сном… Той жизни не могло быть. Я думала, тебя не существует. Она тихо посмеялась и протянула руку, чтобы коснуться его щеки, но он не зарычал от прикосновения. Последовало долгое мгновение полной тишины, а затем Люси прошептала: — Как тебя зовут? Его голос стал мягким и нежным, мужчина еще крепче прижал Люси к себе и тихо ответил: — Влад. Их лица были достаточно близко, чтобы девушка могла чувствовать его дыхание. Но он не дышал — и она тоже. — Ну, Влад, — сказала она, — я бы не отказалась попробовать пожить той жизнью, которую ты мне обещал. Эти слова звучали непривычно дерзко, и если бы Артур, Джек или Квинси когда-нибудь услышали их из ее уст, она бы ужасно покраснела, пытаясь отшутиться. Конечно, Джек, вероятно, тоже покраснел бы, Артур смущенно промолчал, а Квинси сменил тему разговора. Но Влад просто улыбнулся и поцеловал ее. Люси ответила на поцелуй с недопустимой ранее, ужасно распутной страстью. Но поцелуй был чудесным, и каким-то образом она поймала себя на мысли, что пьет его кровь. Это было чудесно, сладко, идеально, она хотела этого, она так нуждалась в этом… Но прежде чем она поняла, что происходит, Влад вытолкнул ее из объятий и швырнул на землю. Мелко дрожа, девушка испуганно посмотрела на него. Потребовалось всего несколько мгновений, чтобы его голос стал непривычно грубым. — Ты никогда не должна пытаться кормиться от меня без моего согласия, Люси. Ты красива и забавно развлекаешь меня, и я могу иногда потакать тебе, но ты все еще моя ученица, и я ожидаю, что ты будешь относиться ко мне с должным уважением. Ясно? На самом деле она не совсем поняла все, что он сказал, но ей показалось самым безопасным просто кивнуть. Раскаяние, должно быть, было правильным решением, потому что Влад, казалось, слегка смягчился. — Поскольку ты, очевидно, сильно голодна, я считаю, что пришло время научить тебя кормлению. Пойдем со мной. Он протянул ей руку, и Люси взяла ее. Несколько мгновений она молча шла рядом с ним, не желая вспоминать о внезапной жестокости. Но, наконец, ее потребность узнать о новых желаниях, которые становились все более явными, стала сильнее страха. — Кто я теперь? И что значит… кормление? И почему они поверили, что я мертва? Не сделав паузы, Влад ответил: — Теперь ты нежить, как и я. Это был единственный способ дать тебе ту жизнь, которую ты хотела. Чтобы выжить, тебе нужно питаться человеческой кровью. Днем ты будешь спать, а по ночам выходить на охоту. Люси не стала задумываться, насколько странным было ее положение, а сразу задалась вопросом, где им взять человеческую кровь. Как раз в тот момент они встретили маленького мальчика. Было совершенно очевидно, что они находились на пустынной улице в отдаленной части Лондона, где девушка никогда не бывала раньше. Ребенок, конечно, не должен был находиться один в таком месте, но, судя по состоянию одежды, мальчик был бездомным. Когда они подошли к ребенку, Влад, указав Люси на малыша, спокойно произнес: — Он подойдет для первой ночи. Обычно я советую вам не пить слишком много, но, поскольку это твой первый раз, и я знаю, что ты, должно быть, сильно голодна, пей столько крови, сколько захочешь. Хотя идея пить человеческую кровь с каждой секундой казалась все более и более привлекательной, идея убить ребенка, особенно такого маленького, таковой не была. Нет, Люси никогда не хотела быть матерью. Она никогда не испытывала особой привязанности к детям. Однако даже мысль о мертвых детях казалась ей неправильной. Дети не должны были умирать. Они не должны умирать… — Люси! Голос Влада вывел ее из задумчивости, он был твердым, властным, девушка не чувствовала, что не может ослушаться. И она хотела убить этого ребенка, это было правдой, потому что хотела, нет, должна была снова попробовать эту жидкость с металлическим привкусом. Люси страстно желала этого, и желание было более реальным, более осязаемым, чем любое другое. В жилах этого мальчика было так много крови. Она нуждалась в ней гораздо больше, чем он сам. И вот ребенок оказался у нее на руках. Каким-то чудом мальчик не запротестовал, когда Люси подняла и прижала его к груди. Он спокойно положил голову ей на плечо, не чувствуя ни малейшей опасности. Казалось, что у нее была власть над ним, над всеми вокруг. (Кроме Влада, конечно. Влад руководил ей, и она была этим вполне довольна). Люси чувствовала, как маленькое сердце бьется у него под кожей, и этот звук эхом отдавался в ночной тишине. Она долго держала мальчика в объятиях, вдыхая запах его кожи и крови — запах, который теперь ассоциировался у нее со словом «смертный». Но вскоре этот аромат в сочетании со звуком сердцебиения стал невыносимым. Люси прикоснулась губами к тонкой шее, почувствовав, как клыки заметно удлинились. Спустя мгновение, она вонзила их в шею жертвы. Кровь хлынула потоком, такая теплая и ароматная, теплее, чем она себе представляла. Вкус был чудесным. Новая кровь согрела ледяное тело Люси. Кровь омолодила его, девушке вновь захотелось кружиться в танце всю ночь. Внезапно Люси почувствовала странную связь с мальчиком. Когда молодая жизнь угасла, девушка стала понимать его так, как не понимала никого другого. И все же она не знала ни его имени, ни имен родителей, ни того, нравилось ли ему, как выглядят деревья на фоне ясного голубого неба. Но это не имело значения. Он сам уже не имел значения. Он был для нее лишь первой жертвой, первой, но не последней. Девушка уже не помнила звук его сердцебиения… Люси небрежно сбросила с себя маленькое тельце, не испытывая ни капли сожаления. В конце концов, ей никогда особенно не хотелось стать матерью. Она вернулась к Владу, и они вместе пошли на кладбище. Это была ее первая ночь.Часть 1
25 сентября 2021 г. в 20:59
Когда Люси Вестенра пришла в себя, ее охватил страх. Она очнулась, лежа на ткани — красном бархате, приятном на ощупь, но не способном защитить от могильного холода. Ее окружал камень — холодные каменные плиты. В тот момент к Люси пришло осознание: всех социальных условностей, всего того, чем она жила двадцать два года своей жизни, больше не существовало. Не осталось ничего, кроме желания выбраться и странной жажды, словно пламя, горевшей в сердце Люси, грозя уничтожить.
В отчаянной попытке освободиться девушка изо всех сил надавила на верхнюю плиту, и камень поддался. Не теряя времени даром, Люси выбралась из холодной тюрьмы. Теперь ее окружали высокие каменные стены гробницы…
Он был там.
Тот самый мужчина из ее снов, тот, кто разрешил выбирать. Тот, кто обещал ей тысячи любовников и танцы до рассвета. Среди ее поклонников мог оказаться кто угодно: и Артур, и Джек, и Квинси… Во сне тот мужчина обещал ей другую жизнь, полную удовольствий, триумфа и свободы. Тогда, очарованная сладким дурманом, Люси поверила и сказала: «Да!»
Но то был лишь сон. Даже прикасаясь к ярким отметинам на шее, которые так беспокоили Мину, Люси не воспринимала его всерьез. По мере того как ей становилось хуже, девушка все чаще видела сны, а удовольствие — такое экзотическое, такое желанное, отвлекало от постоянной слабости.
Однажды этому пришел конец. Все закончилось. Люси с трудом могла вспомнить последний сон, и только странный металлический привкус остался в памяти. Она помнила страстное желание — желание увидеть Артура, желание обладать им, и ту самую всепоглощающую жажду. Тогда Ван Хельсинг не позволил юноше подойти к ней. Люси помнила злость и разочарование, охватившие ее, когда желанную добычу буквально вырвали из когтей…
И вот она снова была с мужчиной из снов. Он стоял к ней лицом, и, хотя в каменном склепе было очень темно, девушка смогла разглядеть его черты. Пристальный взгляд зеленых глаз странным образом успокаивал узницу. Люси сделала первый шаг к таинственной фигуре, и увидела надгробие с прикрепленной к нему металлической пластиной. На ней было написано следующее: