Осознание

За окном становилось темно. Очередной день съёмок 3 сезона «Ганнибала» подошёл к концу. Не такое яркое, но все ещё тёплое осеннее солнце плавно проваливалось за горизонт, позволяя городу укрыться тихим и тёмным покрывалом ночи.   В огромном съёмочном павильоне, где проходили съёмки сериала, было уже достаточно тихо. Из локаций была задействована только одна площадка, а именно морг, где переделывали запоротые ранее в данной локации дубли. Да уж, что-что, а Дэнси с Фишбёрном вечно пробивало на смешки именно там! Да ещё и над телом «несчастного покойника», который, в отличие от сериальных событий, был живее всех живых и очень хотел домой. Мало кто знает, но ведь играть трупа, на самом деле, не так уж и просто… Сначала надо выдержать четырёхчасовой грим, который отвратительно пахнет из-за бутафорской крови, а затем лежать неподвижно на холодном металлическом столе импровизированного морга, пока все актёры не отыграют свои реплики над твоим бренным тельцем, да ещё и так хорошо, чтобы папа Фуллер был доволен! И при этом при всём стараться менее заметно дышать, а лучше вообще пропускать вдохи, ведь поднимающаяся грудная клетка у распотрошённого покойника приведёт зрителей в «лёгкое недоумение». Ну, а с другой стороны, все актёры с этого когда-то начинали, ну либо с массовки. На первом курсе актёрского колледжа выбирать вообще не приходится, а уж если предложили роль в сериале, да даже вспоротого трупака — ты самый счастливый студент на земле! И пусть атмосфера на площадке была уже не такая весёлая, как во время съёмок первого и второго сезона, ведь все чувствовали приближающейся конец проекта, а значит вынужденное расставание с людьми, ставшими за 3 года второй семьёй, ребята все же периодически разряжали обстановку, запарывая дубли своими шуточками, от чего «выпотрошенному трупу» всё более отчётливо представлялось, что он в действительности останется на этом столе навечно. Фуллер, похлопав в ладоши, крикнул: «Стоп, снято!», распустив задействованных актёров каста, отыгравших последний дубль на сегодня, по домам, до следующего рабочего дня, а также добавил им вдогонку, что они все большие молодцы, хотя могут и лучше, так что им стоит собрать в кучу свои ленивые задницы, сжать булки и доиграть свои роли так, будто это и не игра вовсе! Да, Фуллер по своей натуре всегда был таким человеком, перфекционистом, которому всегда хотелось больше, который всегда хотел прыгнуть выше своей головы, а также был очень самодовольным, ведь, мать твою, у него это отлично получалось! Чёртов гений, что тут ещё скажешь… — А вас, ребята, я попрошу остаться! Мужчина ехидно улыбнулся, окликнув весёлым, но требовательным тоном Мадса и Хью, которые уже явно были выжаты, как лимон после восьми часов съёмок. И это было совсем не сложно заметить. Даже самый невнимательный наблюдатель справился бы с этой задачей на ура!   От элегантного «Ганнибальского» костюма тройки на Мадсе осталась лишь рубашка с перекошенным галстуком, а снизу красовались уже переодетые серые спортивные штаны самого датчанина, которые он успел нацепить, как только услышал заветное: «На сегодня всё!». Ну а Хью… Хью был как Уилл. Такой же потерянный, заторможенный, уставший, с синяками под глазами, для которых уже не требовался даже гримёр… Казалось, вся съёмочная группа понимала его состояние, хоть сам англичанин и не стремился признавать наличие у себя депрессии, легко и умело пряча её за острые шуточки и попытки бодриться. Но всё это бутафория, ширма, и он прекрасно это чувствовал, но не позволял себе в этом признаться… А с другой стороны, как можно признаться в том, что готов ночевать в павильоне, лишь бы провести оставшееся время с Мадсом, выжать из этих несчастных драгоценных минут, часов, дней тот максимум эмоций, чтобы хватило «на подольше», хотя бы на ближайшие пару месяцев… Хотя, какие, к чёрту, пару месяцев, кого он пытался обмануть?! Хью прекрасно понимал, что это лишь несчастные попытки надышаться перед смертью, словно маленькая рыбка, снятая с крючка и брошенная рыбаком на лёд, жадно хватающая ртом воздух, делая свои последние глотки кислорода, отчётливо понимая свой конец… Да, это действительно был конец. Ну а как ещё объяснить то, что вместо того, чтобы радоваться скорому возвращению домой, к жене, к ребёнку, его трясло только от одной мысли о том, что проснувшись утром, он не побежит на площадку, не завалится в гримёрку к Мадсу, чтобы прогнать сценарий, не побесится с ним, толкаясь и пихаясь, как малые дети, портя к чёрту укладку, а так же идеальные костюмы доктора Лектера, в которые уже был переодет Мадс, не выпьет бутылочку другую реквизитного виски с другом, за что потом получит нагоняй от Фуллера... Да и просто то, что он не услышит больше этот милый датский акцент, который всегда вызывал тёплую улыбку и другие различные острые и щемящие чувства в груди, отдающиеся тягой где-то внизу живота, в которых Дэнси себе не признавался. Просто не мог признаться, не имел на это права! Он же муж и отец, он же безумно дорожит своей семьёй, дорожит женой и сыном, дорожит Мадсом, как лучшим другом, да и в конце концов, он же не из этих самых, абсолютный натурал, как и сам Мадс, который счастлив в браке более 20 лет… Просто, видимо, роль Уилла и вся их платоническая любовь накладывала свой отпечаток на сознание самого Дэнси… По крайней мере, это было единственное достойное оправдание в голове Хью, чтобы не замечать очевидного! Посмотрев вдвоём на Фуллера, казалось бы, синхронно, выказывая своё негодование за то, что он собирается их задержать, и тем не менее, с нескрываемым любопытством Мадс и Хью проследовали за Брайаном в кабинет. — Присаживайтесь! — скомандовал режиссёр. — Ребята, я знаю, вы очень устали, мы все очень устали, но сериал должен закончиться так, чтобы вся наша аудитория просто потеряла голову! Захлебнулась, утонула в своих эмоциях, понимаете меня? — с надеждой в голосе спросил Фуллер. Мадс, переглянувшись с Хью лишь на секунду, почти синхронно кивнули в знак согласия. — Я хочу услышать от вас, как бы поступили ваши герои, стоя на обрыве после победы над Красным Драконом. Что бы они сказали друг другу, как бы смотрели друг на друга… Я хочу услышать любые безумные идеи, любые ваши варианты развития событий и обдумать каждый из них. На нас большая ответственность перед публикой, и нам надо не ударить в грязь лицом, не подвести вашу армию обожателей, в конце концов, которые спят и видят, как вы за ручку уходите в закат, — с весёлой улыбкой договорил Фуллер.   — Я что, похож на грёбаную Клариссу Старлинг?! — разъерепенился Хью, понимая, что его щёки начали безбожно гореть. У Мадса это лишь вызвало довольную улыбку, а также он увидел прекрасную возможность подколоть раскрасневшегося друга. — Может, ты ещё предложишь нам поцеловаться, Фуллер, раз уж наша фан база этого так ждёт?! Нет, ну а что, они все в крови, после драки, поддерживают друг друга на ногах, не дают упасть, и тут Уилл осознаёт своё полное становление, принимает любовь Ганнибала и жадно впивается в его губы своими… Так, что ли, ты всё это видишь, наглый извращуга?! Нет, ну, по-моему, это реально эпично! — с насмешкой и свойственной лишь Ганнибалу ухмылкой, констатировал Мадс, внимательно отслеживая реакцию Дэнси на подобное видение финала. Сердце Хью пропустило удар, он нервно сглотнул и предательски покраснел ещё больше, заметив, как ухмыляющийся, словно сытый кот, навернувший хозяйской сметаны, Мадс, это увидел, задержав свой взгляд прямо на его горле… «Вот чёрт, неужели он и правда заметил... Почему он всё ещё смотрит? О чём он думает в этот момент, чёрт его дери, грёбаный придурок!» — сетовал про себя Дэнси. — Я считаю, это прекрасно! — с наигранным восхищением и сарказмом бьющим через край, произнёс Хью, чтобы хоть как-то отшутиться. — Ну, а если серьезно, я думаю, что обычных и тёплых поддерживающих объятий после драки с Драконом или же дружеских прикосновений, какие часто бывают между этими двумя, будет вполне достаточно, чтобы передать эмоции наших героев и нужную атмосферу происходящего. А вот после всего этого Уилл, всё же, должен попытаться столкнуть Ганнибала с обрыва, ведь он знает, что с ним надо покончить, что надо покончить с ними обоими, или, подарить им шанс на новую жизнь. Вряд ли бы он стал жить без Ганнибала после своего становления, так что пусть прыгает следом, так будет безопаснее и лучше для всех. — глубоко вздохнув, добавил Хью. Слова словно резали без ножа сердце самого Дэнси, находя в нём болезненный отклик. Хью прекрасно понимал, что Уилл не сможет жить без Ганнибала ровно так же, как и он сам не сможет жить без Мадса… — Твоя фраза про то, что это прекрасно — это действительно прекрасно, Хью! Постарайтесь придумать, как её обыграть. Я хочу, чтобы Уилл её произнёс, остальное — на ваше усмотрение. Мне не важно, как и при каких обстоятельствах он это сделает! Что касается поцелуя, я думаю, это будет слишком жарко, Мадс, но признаюсь честно, я сплю и вижу эту сцену раз за разом, — с озорным блеском в глазах выпалил Брайан. — Хоть мне и кажется, что это всего лишь хитрый ход для того, чтобы засмущать нашего скромняжку! — продолжил веселиться Фуллер, похлопывая по плечу такого же, откровенно веселящегося Мадса. — Также мне нравится идея с касаниями и объятиями, конечно же, исключительно дружескими, — после этих слов Брайан сделал паузу и подмигнул залившемуся краской Хью, а затем продолжил: — А ещё, будет очень чувственно и проникновенно, если в этих самых объятиях они упадут с утёса прямо в Атлантику, не выпуская друг друга из рук. И это действительно шикарно, чёрт побери, я прям это вижу! — с энтузиазмом продолжил рассуждать Брайан. — Я хочу, чтобы на выходных вы подумали, как это всё обыграть, и в понедельник показали мне, на чём сошлись. Порепетируйте обязательно! Мадс, за старшего! Хью, я не хочу, чтобы ты был цвета томата и на самих съёмках, так что сделай с этим что-нибудь, подготовься, а то ни один тональник тебя не спасёт. — закончил Фуллер свои наставления, окидывая ребят быстрым взглядом. — А чего мне краснеть, если это будут всего лишь дружеские объятия и прикосновения?! Мы уже раз пять снимали что-то подобное, да и потом, в твоём кабинете просто душно, а я после восьмичасовых съёмок ещё даже не умывался! — поспешил защититься Хью. — Плюс все эти фанатские разговоры про Ганнигрэм, ну знаешь, действительно меня смущают, я думаю, как и Мадса, да и наших жён, наверное, тоже... — англичанин закончил оправдательную речь, поясняя своё смущение, при этом нервно теребя свои кудряшки на затылке. — Да-да, душно… Теперь это так называется, — хихикнул Брайан, глядя на смущённого мужчину. — А ещё, Ганнигрэм — это канон, Хью, так что смирись. В общем, вы меня услышали, мальчики, так что можете быть свободны, отдохните как следует и добро пожаловать на финишную прямую. В понедельник буду ждать результат! — Фуллер встал из-за стола, прощаясь с актёрами и провожая их взглядом до двери. — За цвет его лица я не ручаюсь, бедный малыш Хью и не догадывается, что объятия и прикосновения бывают куда интимней даже самого страстного поцелуя! — взглянув в глаза и подмигнув Дэнси, произнёс напоследок Мадс, а затем, улыбнувшись, вышел из кабинета первым, придерживая для друга дверь. Кажется, сердце Хью остановилось в эту же самую секунду, а затем разогналось до предела, увидев в глазах Миккельсена неподдельные бесовские огоньки. Только вот что бы это означало?! Ведь это чисто Ганнибальская фишка, которой Мадс научился у Лектера, когда тот безжалостно издевался над сознанием бедного профайлера. Датский сучонок однозначно с ним играет и даже не думает стыдиться! «Вот же засранец!» — выругался про себя Хью. Ох, неужели он действительно так очевиден в своём смущении перед ним? — подумал Дэнси, закрыв за собой дверь в кабинет Фуллера и ощущая, как румянец коснулся даже кончиков его ушей. А чёртов Мадс уже шёл впереди самодовольной и уверенной походкой, будто он только что не получил очередное «домашнее задание» на выходные, которых и так почти не было, а выиграл в грёбаную лотерею огромный и долгожданный приз, как минимум. А если это и так, то что же он тогда считает призом?! От этих мыслей стало дурно и казалось, что выровнять дыхание уже не представляется возможным… Хью опустил голову и молча побрёл за другом, покидая съёмочный павильон.