Осознание

Хью стоял над раковиной еще 5 минут, не в силах собрать себя по кускам. Его трясло, лихорадило, он жадно глотал воздух, пересиливая желание упасть на пол… Просто обессиленно скатиться по стене. Он не мог понять, как ему быть дальше… Как вести себя, что говорить. Он как будто больше не знал где он, кто он и что он вообще чувствует. Знал только одно, чёртов Мадс вызывал у него те эмоции, которые он не чувствовал никогда и ни к кому больше. Он так хотел… Боже, как же он хотел… Хью просто разрывало от мысли, какие эмоции ему может подарить этот наглый, самоуверенный и до боли родной человек… Что он испытает, если что-то подобное случится, когда они будут одни? Как далеко они могут зайти? Да и выживет ли он вообще, если чуть не кончил себе в штаны за несколько минут, пока они находились запертыми в ванной? И это учитывая тот факт, что то, что происходило, это ведь была даже не прелюдия, а лишь лёгкое поддразнивание… Поддразнивание, от которого Хью чуть не задохнулся и не лишился рассудка. Как же всё болело… Он ощущал себя разбитым и измотанным, с чувством незавершённого действия. Для него оставалось непонятным и то, когда они смогут вернуться к этому разговору… В голове всё прокручивались обрывки фраз с невероятным акцентом, сила красивых рук, властные прикосновения и эти толчки… Боже, как же хотелось кинуться тогда ему в ноги, умоляя не уходить и расплакаться, прося прикоснуться к себе ещё раз, пока долгожданная разрядка не накрыла бы с головой… Набравшись сил, он всё-таки покинул ванную комнату, ища глазами того, кто перевернул к чёрту всю его жизнь. Увидев Мадса он подошёл к нему и спросил: — Ну так что, мы ещё снимаемся?! — Хью постарался сделать голос максимально расслабленным, но Мадс всё же слышал дрожащие нотки. — Нет, Фуллер доволен уже отснятыми кадрами, так что сказал, что через 10 минут выезжаем домой. А финальную сцену снимем на следующей неделе. Кстати, 3 оператора остаются здесь, чтобы установить софиты и настроить звукозапись, так что обратная дорога будет легче. — Не уверен, что мне вообще теперь может стать легче. — голос Хью прозвучал словно жалобный шёпот. — Я же пообещал, я обо всем позабочусь и мы со всем разберёмся, не думай об этом. Ну, а что касается облегчения — с этим всё проще, не думаю, что на это уйдёт более двух минут. — весело и самодовольно подмигнул, Мадс. Хью в ответ лишь фыркнул. — Ребята, залезаем в фургон, пора домой! — послышался командный тон Фуллера и съёмочная группа стала загружаться в салон машины, аккуратно занося оборудование. Хью и Мадс сели рядом, на этот раз на два свободных места в конце салона, и теперь Дэнси занял место около окна. Всё, что он хотел, это прислониться к стеклу, спрятаться за сидушку своего кресла от всех глаз и закрыть глаза, вдыхая аромат человека, который был рядом… Его даже не волновала эта тупая курица, которая явно цокнула, когда Мадс не разрешил ей сесть на забронированное им для Хью место, которое пустовало, пока британец помогал одному из операторов разобрать оборудование, чтобы уместить в машине. Наконец, прислонив голову к стеклу и закрыв глаза, Хью поёжился в надежде сесть поудобнее и расслабиться, но этого не вышло из-за ноющего чувства неудовлетворённости в паху, которое просто бесило, раздражало и сводило с ума. Увидев, как Дэнси морщится, Мадс нарушил тишину, когда машина тронулась с места и все звуки на заднем сидении утонули в шуме мотора: — Ты как себя чувствуешь?! — Бывало и лучше. — констатировал Хью. — Как тогда в ванне, например? — полу-дразнящая улыбка незримо читалась в тоне. — Как раз из-за этого мне сейчас и хреново! И предвещая твой монолог о том, чтобы я не грузился, сразу прошу заметить, что я говорю не про моральную составляющую. Свои мысли я временно всё-таки успокоил. — Физически больно? — Некомфортно… — Давно уже себя сдерживаешь, испытывая сильное желание? — Не сказать, что давно, всего второй день, но моментов уже было слишком много. Началось с кабинета Фуллера, а дальше парковка, затем ты взял меня за руку, потом фанфик, потом наше утро у меня дома, затем поездка сюда, ну а ванная добила окончательно… Мне кажется, что-то во мне сломалось и я не понимаю, как вообще выдерживаю всё это. — Везёт тебе, всего 2 дня. А ты в моей голове уже гораздо дольше… — Ты не понял… Ты тоже в моей голове уже очень давно, но я никогда так не… Ну не… Не думал… Об этой теме в таком контексте, короче… — на рваном выдохе выпалил Хью. — Наверное, ты хотел сказать: «Никогда так не хотел» — и снова эта хищная улыбка… — Ты и сам всё знаешь, не заставляй проговаривать это вслух, прошу тебя… В любом случае, мне сейчас тяжело. — Просишь прям?! Может лучше попросишь о чём-нибудь другом? — в голосе Мадса явно слышался намёк. И конечно же Хью очень хотелось его попросить, очень хотелось попросить подарить ему долгожданное расслабление, как и попросить дать ему уверенность в том, что это не просто что-то мимолётное и неправильное… — Я просто хочу какую-то ясность, чтобы мне стало легче. — Мне кажется, и так всё предельно ясно. Я дам тебе её в полной мере, как только ты будешь готов и научишься хотя бы в открытую признавать свои желания. — А смысл уже что-то отрицать?! По-моему, я всё признал. — обречённо выдохнул Хью.  — Ну, тогда я хочу их услышать. Огласите весь список, пожалуйста. — с лёгкой иронией сказал Мадс. — Боже… Можно это не проговаривать… Ты же сам говорил, что знаешь и чувствуешь… — Я хочу услышать что, а главное кого и как сильно ты хочешь?! — Так сильно, что готов очень просить тебя меня… Ну… То есть… Продолжить начатое… Ну там… В ванной… — Просить меня о чём?! Ну же, скажи это. — Чёртов ты… Боже… Просто… Хочу чтобы ты… Взял меня… Хочу тебя… Себе… Мадс лукаво улыбнулся и положил руку на колено Хью. Их места всё равно располагались так закрыто, что этого никто не мог увидеть. Он начал медленно вести рукой от колена вверх, плавно переходя на внутреннюю сторону бедра, поднимаясь ладонью всё выше и выше. Дэнси начал дрожать, дыхание участилось, а сердце и вовсе вышло из-под контроля… — Мэсс, пожалуйста, не мучай меня, я не выдержу, пожалуйста… Что ты делаешь, мы же не одни… — Тшшш… Нас никто не видит, расслабься. Но Хью не мог расслабиться. Он готов был провалиться под землю от остроты ощущений, хотелось кричать от этой сладкой пытки. От ощущения властных рук Мадса на своих бёдрах, на своём изнывающем члене. — Я не могу больше… Боже… Как хорошо… Хью закусывал в кровь губы, лишь бы не закричать… Он понимал, что мир вокруг просто стёрся, перестал существовать. Всё казалось каким-то нереальным, невозможным, галлюцинацией… Но властные руки Мадса из раза в раз возвращали его в реальность, что бы лишать рассудка снова и снова… В один из таких мгновений, над ухом послышался мурчащий голос: — А теперь, если ты хочешь, чтобы всё это продолжилось, обещай, что будешь послушным мальчиком. — Буду… Обещаю… Боже, перестань меня изводить… — Тогда слушай внимательно, просто доверься мне, но не смей издавать ни звука, чтобы ни случилось, понял меня?! Твои стоны должен слышать только я и принадлежать они будут только мне, так что ни звука. У меня ещё будет время послушать, как ты скулишь. Казалось, от одних только этих слов Хью готов был отдать себя в пучину сокрушительного удовольствия, но сдержавшись, лишь громко выдохнул, уткнувшись Мадсу в плечо и ещё больше задрожал. К их счастью, в машине включили музыку, пусть и не громко, лишь фоном, но она отлично помогала скрыть все лишние шорохи. — Ммм, как же ты сладко горишь… От этого вида я просто теряю голову… Я готов разжигать тебя снова и снова, раздувая этот пожар, лишь бы видеть твою агонию. Мадс ещё более крепко накрыл чужой пах своей рукой через плотную ткань штанов и начал ритмично ею двигать. А увидев усилившуюся дрожь, подцепил мизинчиком резинку штанов вместе с бельём и, слегка просунув под неё пальцы, ощутимо прочертил линию по низу живота, словно раскалённым скальпелем, оставляя кожу мучительно гореть… — Твоё желание просто опьяняет меня… Если ты сейчас так горишь, трясешься в моих руках, то что же с тобой будет, когда мы останемся одни и я соберусь тебя трахнуть?! Хью жалобно всхлипнул в ухо, закусив свою, уже и без того искусанную нижнюю губу, и толкнулся в сжимающую его член ладонь, а потом ещё, и ещё, более рвано, будто бы теряясь в пространстве. Внезапно шею обжёг всё тот же нежный, уже более севший голос: — Какой нетерпеливый… Тебя так сильно заводит подчинение? Заводит чувство принадлежности? Дрожишь от желания оказаться подо мной? Снова всхлипы… — Отвечай сейчас же! — Да… — только и смог вымолвить Хью, окончательно теряя последние ниточки с реальностью, как вдруг задохнулся… Рука Мадса властно и по-собственнически скользнула под резинку его штанов и белья, обхватив изнемогающий, истекающий смазкой член, и начала наращивать темп, двигаясь вверх-вниз, не останавливаясь и не сбиваясь с ритма. Хью лихорадочно затрясся, активируя все резервные запасы самообладания, лишь бы не заорать, уткнулся носом в шею Мадса и рвано, почти беззвучно всхлипывал в такт его руке. — А теперь будь хорошим мальчиком и кончи для меня, прямо сейчас. Давай же! — голос Мадса звучал хрипло и загнанно. Этого хватило, чтобы оргазм накрыл Хью незамедлительно, просто прошиб его насквозь мощнейшим электрическим разрядом, разрывая его на осколки, расщепляя на мелкие атомы… Капля крови стекает по его подбородку от растерзанной нижней губы и он почти беззвучно простанывает имя Мадса на ухо, одновременно изливаясь ему в руку горячим семенем… Его трясёт, он обмякает в таких родных и властных руках… — Min søde dreng, du er smuk * — шепчет Мадс на понятном, лишь ему языке и целует Хью в висок. — Спасибо… — сладким, благодарным полушёпотом раздаётся в ответ. После чего Мадс шарит по внутренним карманам куртки, доставая пачку бумажных носовых платочков и аккуратно вытирает всё семя, чтобы оно не оставило пятен на одежде. Убрав использованную бумагу в карман, он заметил, как Хью умиротворённо и так невесомо положил голову ему на плечо и задремал. Не осмелившись и шелохнуться, чтобы, не дай бог, не разбудить своё спящее милое чудо, они так и проехали весь оставшийся путь, чувствуя тепло друг друга…