Небылица

Каждый погожий летний вечер они собирались на берегу озера у сухой поваленной ивы. Зацепиться языками, обсудить прошедший день, пощёлкать семечки, которые в холщовом мешке притаскивала Васька. Вот и в этот раз сидели, лениво перебрасывались фразами, сплёвывали шелуху… Лешка затянул, или в его случае правильнее было сказать заскрипел какую-то песню собственного сочинения, как со стороны рощи показался Лутоня и вечер сразу перестал был томным. Всё пришли в движение, раздвигаясь и уступая Лутоне лучшее место. Варя даже с места сорвалась, а Васька сыпанула в подставленные ладони семки. — Где был? — Так, гулял тут поблизости. По грибы. В этот раз до Лукоморья не добрёл. Так уж выходило: стоит Лутоне прийти — или кто речь заведёт о сказочном его путешествии, или он сам упомянет, как в другой мир попал. И не через портал какой, а через дупло старого дуба. Кто верил, кто не верил, а проверить уже нельзя. После того случая дуб заветный пополам разломило. Только как бы то ни было, послушать Лутонины небылицы собиралась вся округа, и в этот раз стоило Лутоне лишь про Лукоморье обмолвиться, как все стали упрашивать рассказать, как дело было, пусть и слышали уже раз двадцать. Лутоня поломался для виду, не без лихости сплюнул шелуху и начал: — Так вот, дождь собирался. Грома не слышно было, ну я и залез в дупло. Пережду, думаю. Поместился… Муравьи за жопу кусают, коряги какие-то на спину давят, а снаружи как из ведра хлещет. Долго хлестала… Я задремал даже. — Так, может, это тебе приснилось всё? — спросил кто-то недоверчиво. — Не приснилось, — обиженно возразил парень. — Не сон это был, а путешествие. — Не обращай внимания, Лутоня, — Вася по-старушечьи подперла щеку ладонью, — Лично мне, очень интересно. — Так вот, проснулся я от раската грома. Ну, думаю, конец мне пришёл. Голову из дупла высунул и вижу небо чистое, молний не видать, да и вылез… только вылез уже не у нас, а в мире, который иначе, как волшебным, не назовёшь. Зря я молнии опасался. В том мире законы природы просто не работали. Или так работали, что и не поймёшь. Ночью, сказать страшно, светло было, как днём. — Звёзды светили, — подсказал чей-то ехидный голос. Рассказчик покосился в темноту и мрачно согласился: — Может быть, и звёзды. Только эти звёзды заносили в дома, и зажигали там, где им вздумается — на стенах, столах, потолках. И становилось так ярко, что иногда даже глазам было нестерпимо, но не было ни дыма, ни огня. Свет один. А если кто-то хотел поговорить с соседом… Да или хоть не с соседом, а с чужеземцем каким, за семь вёрст идти и кликать без надобности. Он из кармана дощечку доставал и говорил в неё всё, что вздумается. И слышал, что говорят ему в ответ. А если хотел повидаться, то и это ему было под силу. Магия видеозвонка помогала. — Где это видано, по дощечке разговаривать! — ахнула Варвара, теребя длинную косу. — Так дощечка не простая была, волшебная… Не деревянная, да и не железная вроде и не каменная, черти знает из чего смострячена. — А что же ты сюда не принёс такую коробочку? — не унимался скептик. — Ну, там весь воздух был опутан невидимыми сетями. А если нет сети, эти коробочки совершенно бесполезны. Так что даже если бы и принёс, что толку, когда нет сигнала. — И как же там народ ходит, да в сетях этих не запутывается? — Так сети те не только невидимые. Не ощутимые, — произнёс Лутоня веско. — А ещё эти коробочки показывали истории. Те, что случились когда-то. И те, что никогда не случались, и их можно было только придумать. А ещё… — Ты про движущиеся рисунки расскажи! — Да рисунки там и впрямь в любой момент ожить могут. Вот висит картина — чёрная такая, кажется, просто одной краской замазана, а стоит нажать на кнопку пульта… Картинка проявляется и на разные голоса говорит. Вроде и нарисованное, а вроде и живое… Утки, мыши, звери, прямо человеческими голосами говорят, живут в домах, носят одежду. А истории такие с ними случаются, животики надорвёшь. — Рассказчик вздохнул. — Да что там! Между городами дороги проложены из железа, а по этим дорогам целые дома ездят. Сами, без лошадей, и без волов. Вот ты билет покупаешь, и пока дом везёт тебя, можешь из комнаты в комнату ходить. Чай пить. Но те дома, что без колёс — ещё чуднее. С этажа на этаж можно не по лестнице подниматься, а в волшебной коробке ездить. И за водой ни к реке, ни на колодец ходить не надо, сама она к тебе приходит. Стоит только ручку повернуть. — А про гироскутер расскажешь? — спросил кто-то из слушателей мечтательно. — Про гироскутер в прошлый раз было, — сказала Вася рассудительно. — Ночь на дворе. И так уже мать без скандала домой не пустит. Расходимся. — Она вздохнула. — А вообще завидую я тебе, Лутоня, что за сны у тебя волшебные. С такими — никаких сказок не надо. — Да не сон то был, — пробормотал Лутоня, но Вася уже не слушала. Она уселась в ступу, с усилием оттолкнулась метлой от земли и полетела домой. Медленно и низко, ни тебе напитков во время полёта, ни скорости сто верст в час. Остальные слушатели тоже стали потихоньку расходиться. С плеском уплыла русалка, на прощанье ударив по поверхности озера посеребрённым лунным светом хвостом. Леший Лешка ухромал в чащу скрипя всеми членами и мечтательно бормоча себе под нос «гироскутер». Друиды ушли, шелестя пальцами-ветвями и тихо перешёптываясь. У ивы остались только Лутоня и Кощей. Это его ехидные комментарии весь вечер портили настроение рассказчику и слушателям. — Я в магию не верю, — заявил Кощей решительно. — Нет её, только силы природы. Четыре стихии и никаких тебе невидимых сетей. Врёшь ты всё. — Может быть, и вру, — хитро улыбнулся парень, — зато мне все девчонки в рот смотрят. Вот тебя зависть и заедает. Что, тоже на Ваську глаз положил? — Было бы чему завидовать, — хмыкнул Кощей. — На тебя девки, может быть, и смотрят, да как на шута горохового. А я просто правду люблю.