И даже огненной птице нужна любовь

«Я никого не жду» — тихо сквозь зубы выругался парень «Я просил меня не беспокоить» — Уже кричал он, да так, что дребезжали стекла. Юркая служанка попятилась назад и молнией выскочила за дверь. Он стоял в раздумьях, массируя пульсирующие виски. Голова болела, глаза мучила нестерпимая резь. Ещё чуть-чуть и он сойдёт с ума. Парнишка быстрым движением запустил пальцы в огненно-рыжие волосы и ослабил ленту в прическе. -"Так легче."про себя произнес он. Боль начала отступать. Он отошел от окна, тяжело вздохнул и шурша камзолом, опустился в расшитое бархатом кресло. В последнее время дела на винокурне не ладились: виноград подъедали слаймы, да и сам сезон выдался неурожайным. Дни напролет шли дожди, тем самым затапливая плантации. Урожай гнил, не успевая дозревать. И если с прыгучим мармеладом ежедневно боролся путешественник, то вот бесконечные ливни кому и были под силу, то только гидро архонту-благословение коего мастеру и не снилось. Он скрестил руки в замок, прячась от внешнего мира. Его лицо казалось каменным и бесчувственным. Огромные янтарные глаза были прикрыты густыми ресницами, губы поджаты в ленту от недовольства и бессилия. Некогда рьяная личность, что от глаз людских была припрятана в самый дальний угол души, вновь встрепенулась после массы неудач и жалобно просилась на волю. Будто старый хороший знакомый предлагал сомнительную авантюру в придорожном пабе за кружкой разбавленного пива. Как тогда много лет назад, когда и сам мастер жаждал крови и приключений, когда грудь пылала жаром, а ум был остер как у ста учённых. И вот сейчас после успешного ведения виного дела была не так просто уж все и бросить и начать сначала. Парнишка широкой ладонью провел по высокому лбу, надеясь смахнуть усталость. И вновь тучи идущие с самого побережья тянули за собой запах дождя. Будет буря, что-то подсказывало внутри. Налетевший ветер волчьей стаей завыл в трубе камина, заставив поежиться. Свеча на столе давно прогорела, погрузив комнату в плотную тьму и лишь крохотный островок ночного света озарял‎ магистра. Увы дела не ждут, а навеявшая грусть пройдет со временем. Парень открыл ящик. В воздух взвились клубы серой пыли, редко же он сюда заглядывал. Со времен его ухода, всеми бумажными процессами занимался Эльзер, служивший при дворе не одно поколение. Парень расправил пожелтевший пергамент и пробежался глазами по тексту. Широкие брови сдвинулись к переносице, даже в полумраке на точеном лице можно было разглядеть недовольство. Опять разрешение на экспорт вина для Сумеру. Тамошние торговцы давно разевали рты на хорошо расходившийся алкоголь. Он росчерком пера вновь поставил крест на торговых отношениях. Красный сургуч растекался по плотно сжатой бумаге принимая в себя оттиск огненной птицы. Тебя ждет работенка-прошептал парнишка привязывая письмо к лапке голубя. Птица осмысленно склонила голову и с руки выпорхнула в открытое окно. В комнату ворвался прохладный ночной ветерок. За дверью послышались частые мелкие шаги и скрипнула последняя половица лестницы. Он отошел от окна и с недоумением уставился на дверь. Ещё с самого обеда было велено никого не впускать. Но кажется приказ проигнорировали. Слегка заметная серая тень скользнула внутрь комнаты. Парень коснулся соула, отозвавшегося легким покалыванием пальцев. Тихо, слишком тихо. Ему не могло показаться. Ты разве меня не узнал? — тонкий девичий голосочек разрезал воцарившийся покой. Тот самый голос, что всегда дарил умиротворение в долгие зимние вечера и согревал пуще всякого пламени. Крохотные ручки обхватили мастера где-то в ногах. Томный луч луны отбросил полог тьмы обнажая миленькое личико. — Диона, как же я рад тебя видеть — от счастья встречи перехватило дыхание. Парень подхватил девушку на руки и вихрем умчался в спальню. Они лежали бок о бок. Он украдкой вдыхал аромат ее волос. Еле заметно проводил пальцами по ее бледной щеке, будто боясь поранить. Она прижималась к нему всем телом и изредка мелко вздрагивала от переливов грома за большим витражным окном. Уши в послушном жесте прижались к голове, а из самой души исходило утробное урчание. Они понимали друг друга без слов буквально с полу вздоха. Именно с ней он чувствовал себя живым и даже почти счастливым. Только благодаря их запретной любви он все ещё был жив. Он доверял ей без оглядки самые потаённые секреты, именно той на которую он не в силах был злиться, ни тогда, когда она разбила его любимую кружку, ни тогда, когда по чистой случайности переморозила большую часть винограда, ни сейчас, каким бы ужасным его настроение не было. Усталость и злость постепенно отступали. Рядом уже спала его единственная любовь и надежда. Он подоткнул одеяло и лицом зарылся в пышные розовые волосы так сладостно пахнущие карамелью и весенним лесом. И до самого утра отгонял злые сны от своей возлюбленной. Между тем светало. Изломанные серые тени заметались по дубовому полу, желая скрыться, то переходили на шкаф с древними книгами в золотых переплетах, то прятались в портьерах, скользя вокруг стола. На заднем дворе пропел петух вестник раннего утра. Глаза магистра смыкались под тяжестью спокойствия, а губы лишь шептали: — люблю тебя…