***
- Да уж, это было неплохо, – самодовольно протянул себе под нос Хидан, справившись с застежкой на брюках и уже приглаживая назад пепельные волосы. Затем внимательно осмотрел собственное отражение в небольшом настенном зеркале, повертев головой то в право, то в лево: проверял наличие отметин и царапин. Подданный Дзясина ненавидел, когда женщины оставляли следы на его теле – это приводило в настоящее бешенство. Ведь он был уверен, что это прекрасное бессмертное тело может принадлежать исключительно его Богу, и только он вправе наградить его увечиями или, и вовсе, забрать его жизнь. Оставшись довольным собственным отражением, он скосил ехидный взгляд фиалковых глаз в сторону кровати, где, закутавшись в простыни, все еще сидела Кая. – Не согласна? Ты так кричала, что все наверно успели наслушаться. Тебе настолько понравилось? Хищная улыбка, и вмиг молочные девичьи щеки загорелись алым. О чем он? – Но ты ведь сам просил… – О, Дзясин, – закатил глаза, – Кая, но нужно же иногда быть скромнее. Не знал, что ты такая…мм…такая развратная, – оскалившись еще шире, наконец, подобрал он слово. Точнее, скорее сделал вид, что подобрал: Хидан всегда прекрасно знал, что и когда говорить. Хотя вряд ли Симидзу была в состоянии это понять: единственное, что теперь ее мучало, это разросшееся до вселенских масштабов чувство стыда. И хищный взгляд без труда это заметил. – Детка, только посмотри на себя… – Мацураси подошел и с плохо скрытой брезгливостью в глазах небрежно откинул несколько длинных шоколадных локонов с угловатого плеча, открывая взору яркие вспышки засосов. Девушка опустила взгляд, отчаянно краснея, – …старайся не попадаться никому в ближайшее время. Тебе, наверно, будет стыдно смотреть им в глаза после такого шумного вечера. – Да… – уже совсем едва слышно прошептали губы. Всё, чего ей хотелось сейчас – замотаться по самые горящие уши в одеяло и никогда больше не высовывать носа. «Так стыдно…» – Эй, ну ты чего-о? – внезапно изменившись в голосе так, что теперь в нем зазвучали нотки нежности, Хидан снисходительно погладил румяную щеку, – детка, я ведь о тебе забочусь. Не хочу, чтобы на тебя косо смотрели, и тебе пришлось краснеть и оправдываться. М? Вот и мягкость тронула серебристые льдинки глаз, а губы – едва заметная улыбка. Небрежно мазанув губами по ее лбу и получив в ответ неуверенный утвердительный кивок, нукенин быстро развернулся и подобрал с пола плащ. От ухмылки не осталось следа. – Ты не останешься? Уже уходишь? – казалось бы, только сейчас до нее дошло, и голос зазвенел беспокойством. Она надеялась, что хотя бы сегодня он останется спать здесь. – Завтра выдвигаюсь на миссию, нужно подготовиться, – от внезапного холодного безразличия брошенных через плечо слов Каю передернуло. Уж очень резко и неожиданно он менялся. – Надолго? – всё же предприняла попытку разузнать хоть что-то, хотя и не ждала в ответ разъяснений. Обычно, когда он переходил на такой тон – становился словно чужим человеком. Вот только почему? – Да мне почем знать? – уже более грубо выплюнув слова, Хидан быстро направился к выходу, однако на самом пороге вдруг застыл. – Кстати, мне показалось, или ты поднабрала? Дверь захлопнулась за ним прежде, чем прозвучал ответ. Кае только и оставалось сидеть и полным смятения взглядом таращиться в одну точку. Что она сделала не так? Что-то не то сказала? Поднабрала? Да быть не может! Она резко вскочила с кровати и начала пощипывающими движениями исследовать собственное тело. Бедра, ягодицы, живот, бока…ничего же не изменилось? Ведь не изменилось?! Или… Симидзу обреченно упала на кровать, с досадой понимая, что осталась сегодня без ужина и, похоже, завтра останется и без завтрака тоже. «Наверняка я просто не замечаю. Не зря же говорят – со стороны лучше видно».***
«Интересно, а Конан тоже моется здесь? Уверена, что нет» С такими мыслями, предварительно аккуратно прислушавшись, чтобы ни на кого не наткнуться, Кая толкнула деревянную дверь в общую душевую с четырьмя изолированными кабинками. Хотя, кого она, собственно, ожидала здесь увидеть? «Как хорошо. Значит мне никто не помешает» Скинув на пол скомканное одеяло, отстирать от пятен крови которое, собственно, и было главной задачей, Симидзу, уже чуть расслабившись, быстро разулась, ощущая босыми ступнями холод кафеля. На всякий еще раз прислушалась: никого. «Хидан уже спит наверно» - немного тоскливо взгляд прошелся по скомканной на полу ткани. И почему он не остался спать с ней? Или, напротив, не позвал спать в свою комнату? Видел ведь, что стало с одеялом, а это значило, что сегодня Кае придется спать под тонкой простыней. В такой-то холод, когда в комнате дует из всех щелей. Эта мысль больно колола где-то под грудью, но куноичи решив не зависать, тряхнула головой. Впереди еще долгая и мучительная стирка. Шумно выдохнув, девушка сбросила единственное, в чем была – толстый махровый халат – на одну из белых керамических раковин, и, подобрав одеяло, заперлась в самой дальней угловой кабинке. Кая ненавидела регулировать воду в душевой. Этот проклятый смеситель каждый раз доводил ее до истерики: повернешь чуть вправо – кипяток, на миллиметр влево – ледяной шторм. И лишь спустя десять минут неравной борьбы, чудо сантехники решало сжалиться и снизойти до подачи воды нормальной, не опасной для здоровья температуры. Не смея больше трогать проклятый переключатель, куноичи осела на пол поверх уже мокрого на сквозь одеяла, присыпала пятновыводителем багровые разводы и прикрыла глаза, позволяя теплым струям, наконец, окутать напряженное тело. И как можно было так разозлиться из-за непостоянной температуры воды в душе? Верно. Она не имела на это права. «Здесь хотя бы есть горячая вода и крыша над головой» Не то что, когда она жила на улице и не знала, куда себя деть. Когда холод и голод получалось преодолеть лишь благодаря воровству и незаконному проникновению на частные территории. Когда каждый день был квестом на выживание, а наступление нового утра – большим вопросом. Нет. Теперь это все далеко позади. Больше к такой жизни она не вернется, и все благодаря одному человеку. «Хидан…спасибо» - уже с полсотни раз за эти три месяца слетало с ее губ. Искренне, конечно. Ведь не каждый сможет решиться в буквальном смысле подобрать с улицы грязную бездомную, да и не просто подобрать, а дать кров, еду, работу и безопасность. Разглядеть то, что не разглядели другие. И пусть она находила сотни странностей в его поведении. Всё это лишь потому, что она еще не научилась правильно понимать его. «Неблагодарная» - как-то раз в порыве гнева процедил Мацураси, и это едва не разбило ей сердце. Больше неблагодарной она быть не хотела. Эти мысли так загрузили Каю, что в один момент она будто бы выпала из реальности, снова переместившись в прошлое и ощущая сырую размякшую от дождя землю босыми ступнями вместо одеяла. Учуяла запах подпаленного дерева, прямо как тогда, когда укрывалась в той сгоревшей заброшке, разглядывая яркую полную луну через дыры в полуобрушившейся крыше. Запах горелой древесины…запах костра. Костра? Наказание за столь опрометчивую беспечность настигло не вовремя предавшуюся воспоминаниям девушку очень быстро. Прямо сверху, шпарящим кипятком из долбанной лейки. Запоздало осознав, как вскипает кожа правой половины туловища, она только и успела с силой толкнуть белую покоцанную дверь кабины и буквально вывалиться наружу. – Черт…черт, ЧЕРТ! – на глаза наворачивались слезы и, не задерживаясь, машинально стекали по лицу. Это было больно. Очень! Кое-как доковыляв до раковины, Симидзу-таки сумела здоровой рукой выкрутить на кране тугой вентиль холодной воды, который от времени покрывшись известью едва поддавался и периодически клинил. – Бо-ольно-о…цц…– шипела под нос, с силой прикусывая губы и с трудом не одергивая руку, заставляя ту задержаться под струей как можно дольше. Так надо. – а-а-а-й…А-АЙ! – куноичи уже не могла сдержать болезненного стона, когда ладонью здоровой руки зачерпнула воды и плеснула на ошпаренную грудь. Так вот как себя чувствуют морские твари, когда их бросают заживо вариться в кастрюлю с кипятком? Кая поклялась вычеркнуть все морепродукты из своего рациона навсегда. А еще разнести к чертям эту долбанную душевую! «Не проходит…» - уже мысленно кричал внутренний голос. Все-таки, не стоило сильно шуметь. Еще не хватало всех перебудить, чтобы выстроилась очередь из желающих поглазеть на голую задницу неудачницы Каи, которая даже душ не может принять по-человечески и без происшествий. Хидан явно не оценит. Хорошо еще, что ноги особо не пострадали, так что она хотя бы могла ходить. Зато вот грудь с частью шеи и всё предплечье обещали вот-вот покрыться уродливыми волдырями. Еще и рука рабочая… «Вот дерьмо!» Неистово шипя и давясь собственными всхлипами Симидзу не сразу заметила, что настойчивый запах костра так никуда и не исчез. Да и не это, новая ищейка организации Акацуки, в общем-то, должна была заметить в первую очередь. Но, черт, как же было больно… Перекинув на левое плечо копну мокрых волос и подняв взгляд к зеркалу, чтобы рассмотреть светящуюся краснотой шею, она даже сначала не поняла, что происходит. Зато потом как поняла! Так поняла, что одновременно чуть не подорвалась к потолку, при этом чувствуя, как сердце падает в самые пятки, язык прилипает к небу, а горящая адским пламенем кожа вообще кажется легким укусом комара. А на деле – просто застыла неподвижной статуей, с ужасом рассматривая чужое отражение в боковой части зеркала. Отражение так же неотрывно и пристально смотрело на нее. Казалось, даже не моргало, и от этого становилось жутко. – Ты кто? – заговорило оно первым, разлепляя тонкие губы на бледном лице. Странные бездонные глаза по-прежнему не мигали. Но Кае все еще требовалось время. Время, чтобы осознать, что это не глюк от уже, наверно, начавшегося жара, что это не сон, не бред…и что она в полном ДЕРЬМЕ! Стоит голая перед каким-то незнакомцем, между прочим, не менее голым, чем она сама! Что за черт?! Не успев и пискнуть, куноичи резко схватила с раковины халат и сиганула в соседнюю со своей кабину, громко хлопнув хлипкой дверью. В собственной всё еще хлестал кипяток, благо, не проникая в соседнюю благодаря небольшому бортику по периметру. Хоть что-то в этой хреновой душевой сделали по-людски. Сердце бешено колотилось. Так, что готово было выскочить прямиком меж лопаток, которыми девушка неистово прижималась к белой дверце, пробить эту самую дверцу и улететь в космос. Кто это? Как он тут оказался? А главное – какого черта она проворонила его появление? «Господи, хороша ищейка. Не заметить скопление такой мощной чакры буквально в паре метров! Совсем остатки мозгов растеряла!» Незнакомец, на мгновение опешив, окончательно вышел за пределы своей кабины, уже соседней с той, где теперь находилась Кая, прошел до угловой. Недоуменно вскинул четко очерченную бровь от вида одеяла, расстеленного на дне душевой и пару раз проморгался. Затем аккуратно подлез рукой, минуя шпарящие струи, и перекрыл воду. «Нужно просто подождать, пока он уйдет. И как будто ничего не было! Давай же, уходи…» - тихо молилась про себя куноичи, зажмурив глаза. Сегодня был не ее день. В прочем, это уже можно было понять. Звук шлепающих по кафелю босых ступней приблизился и затих точно за ее спиной. Их разделяла всего лишь эта хлипкая дверь…на которой, кстати, не работал замок: Кая это прекрасно помнила и именно поэтому со всей силы прижималась, придерживая кусок дерева, покрытого белой облупленной краской, чтобы тот не пополз в обратную сторону. Какое-то время мужчина молчал, и это действительно становилось жутким. – Ты новый член организации, да? Ищейка? – тихо раздался голос позади. Если бы она не была в таком сильном приступе паники, то непременно оценила бы его чуть хриплую басистую красоту, бархатные переливы, а пока… «Уходи!!!» – Я Учиха Итачи. Работаю в паре с Кисаме. «Нашел время!» – Прости, я уставший с дороги, и не подумал, что здесь можешь быть ты. Решил, что кто-то из парней. – В этих кабинах можно мыться только попарно, либо в левых двух, либо в правых. Иначе польет кипяток. Если вы работаете здесь, то уж точно должны были это знать! – Я нечасто бываю на этой базе и забыл. Неважно. Как твоя рука? – его голос звучал довольно-таки отстраненно и холодно для человека, который провинился. Хотя и слова явно разнились с его тоном. Кая напряглась еще сильнее. «…тебе ли не всё равно?» Шумный вздох. Мда. Наверно, он совсем не так себе представлял окончание тяжелого дня. Вместо расслабляющего душа и скорого сна вот такая вот головная боль. Да и вообще, после «всего, что было», могла бы и представиться хоть. Нукенин закатил глаза. – Не надевай этот халат. Ткань грубая, только хуже сделаешь. На, – через дверцу перекинулось и повисло небольшое белое полотенце. – Обернись им, я пока схожу за мазью от ожогов. И шаги действительно удалились. «Ушел?» Симидзу аккуратно, как мышка, стащила полотенце, словно оно было ворованным, а не предложенным добровольно. Приподняла согнутую ногу и, придерживая ступней дверь, завернулась в белую мягкую ткань. Возмущенно выдохнула. Полотенце больше подходило для того, чтобы обмотать им волосы, нежели прикрыть интимные места. «Ну да. Мужикам же только одно место нужно прикрывать…» Нет. В таком виде она точно не выйдет. Самым дурацким в этой ситуации было то, что она не знала, когда «Господин Учиха Итачи» вернется. Теперь, когда она достаточно сконцентрировалась и больше не витала в облаках, Симидзу с ужасом осознала, что комната сослуживца находилась всего-то в десятке метров: его чакра чувствовалась буквально везде. Достаточно ли у нее времени, чтобы просто схватить все монатки и добежать до комнаты? Или, стоит только выйти, они непременно столкнутся в проходе или коридоре? Хоть в этом непонятном куске ткани, едва ли скрывающем половину голой, уже промерзшей, задницы, хоть в халате, доходящем до самых стоп – ни в каком виде Кая не хотела бы вновь встретиться с нукенином. Симидзу вспомнила, как месяца полтора назад впервые столкнулась с тем блондином. Дейдара, кажется, так он представился, прежде чем завалил ее градом вопросом с целью познакомиться поближе. Именно в ту ночь Хидан впервые схватился за оружие, неистово вдалбливая ее бренное тельце в кровать и приговаривая, что, если она не хочет стать местом общественного пользования, то стоит держаться подальше от остальных и разговаривать только по рабочим вопросам (что, собственно, не было проблемой, так как на поисковые миссии куноичи отправляли только с парочкой «Хидан-Какузу»). И, конечно же, Симидзу не горела желанием становиться «местом общественного пользования», а потому беспрекословно слушалась любовника. До сегодняшнего дня. То был всего лишь короткий разговор, но, что же делать теперь? Кая была уверена, что темноглазый нукенин успел вдоволь рассмотреть ее с ног до головы, пока она, обезумевши от боли, скакала возле раковины. Все ее «прелести», все вспышки засосов и синяков, рассыпанных по телу, да просто всё… Она не представляла, что сделает с ней Мацураси, если узнает о сегодняшнем происшествии. Да и стоило ли вообще представлять… «Только бы Хидан не проснулся…» На этот раз сумасшедший поток его чакры приблизился раньше тихого шарканья шагов. Верно. Кая бы точно не успела добежать до комнаты. – Я принес, – уже с порога уведомил нукенин и снова встал вплотную к дверце кабины. В нос вновь ударил запах костра. – Не выходишь? Ищейка нервно закусила губу, отрицательно завертев головой. Как будто он мог это увидеть. «Правда думал, что я выйду? В этом?!» – Ясно, – тяжело вздохнул… – воспользуйся, – …и тут же просунул небольшую черную баночку под дверцей, специально или случайно задев тонкую лодыжку прикосновением. Симидзу тут же окатило волной кусачих мурашек. «Уходит…» Серебристые глаза внимательно рассматривали пластиковую емкость под ногами. И правда, принес. Не то, чтобы Кая сомневалась, но почему было просто не забить? Какой ему с того толк? Ну, обжег, бывает. В этой дебильной душевой – так вообще не удивительное событие. К тому же, они даже не знакомы. К тому же, всем плевать на ее благополучие. К тому же, Хидан не приносил никаких мазей, когда сам же покрывал порезами ее грудь. К тому же… «Ты ведь не хочешь стать местом общественного пользования? Тогда не контактируй ни с кем. Всё, что они захотят с тобой сделать – воспользоваться и посмеяться. Но ведь я не такой. Я ведь спас тебя. Не будь неблагодарной, детка» Кая с силой тряхнула головой, прогоняя ненужные навязчивые мысли. Взбредет же в голову – сравнивать какого-то незнакомца и собственного возлюбленного? Полный идиотизм. «Плевать. Сейчас уйдет, и можно будет наконец вернуться в комнату». Но, как там было? А, точно. Не. Ее. День. «Мне, что, ночевать теперь здесь?!» Но «Господина Учиху Итачи» это, похоже, не волновало, и он решил заняться тем, за чем пришел – преспокойненько помыться. Нет, ну справедливо, в общем-то. Душевая же общая. Но вот только нервы у Каи тоже не железные. И дело было даже не в том, что у нее до сих пор всё адски болело. Она стояла практически обнаженная буквально через тонкую перегородку от полностью голого мужчины. Чужого. Не своего. Прямо за этой перегородкой какой-то незнакомец проводил скользким бруском мыла по влажному подтянутому телу, а струи теплой воды стекали вниз по белоснежной коже, смывая настойчивый теплый запах костра. Прямо за перегородкой… «Стоп!» Симидзу не поняла, в какой момент воображение осмелилось нарисовать столь развязную картинку. Но в горле мгновенно пересохло, а сердце забилось рваной чечеткой. Подкосились колени. Она совершенно не знала, куда себя деть. «Точно…мазь» Осев на холодный пол и облокотившись о дверцу, девушка с трудом открутила крышку черной баночки. С трудом – потому что пальцы были влажными, а мысли скакали от стального торса Учихи Итачи (который она как бы и не рассмотрела, но мозг и так вполне успешно все дорисовал) к разъяренному Хидану. «Ничего страшного», - пыталась успокоить себя куноичи, обильно зачерпывая двумя пальцами полупрозрачную желтоватую субстанцию и неуклюже нанося на мучительно саднящую кожу. Кабина быстро наполнялась цветочно-древесным ароматом календулы. «Когда он узнает, что я пострадала, от волнения и не обратит внимания на обстоятельства. Он ведь всегда так переживает за меня». Плечи ощутимо потряхивало от начавшегося озноба. Затошнило, и заболела голова. «Я ведь не сделала ничего плохого». Всё будет хорошо. Спустя пятнадцать минут шум воды стих. За это время она продрогла так, словно сидела на улице морозной зимой, но зато толстый слой мази на теле так же охладился, заметно облегчая зудящую боль. Дверь соседней кабины со скрипом открылась. «Теперь точно уходит…» Босые ноги вновь прошлепали к ней. – Извини. Ты не дашь мне свой халат? Мне нечем высушиться, а одежда грязная. – Вы, что, не взяли запасную одежду, когда уходили? – ляпнула она, прежде чем успеть подумать. Едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. – Торопился. – И полотенце не взяли? – Оно у меня одно. Кая закатила глаза. Этот человек, похоже, был не меньшей ходячей проблемой, чем она сама. С трудом поднявшись на онемевших ватных ногах, куноичи робко перекинула краешек халата через дверцу, тут же наблюдая, как его стягивают с той стороны. Послышались шорохи. – Я ухожу, так что, можешь выходить. Пока, – коротко бросил нукенин и, наконец, окончательно покинул помещение. Выждав на всякий еще минут пять, Кая быстро вынырнула из кабинки, схватила одеяло и помчалась в свою комнату.***
– Где мой хитай-ате? А вот и доброе утро нагрянуло. Симидзу едва успела разлепить опухшие глаза, а Хидан уже шумно переворачивал комнату верх дном. – Кая, мать твою! Также она и не успевала понять, чего от нее хочет яркое черно-красное пятно, мечущееся из стороны в сторону с такой скоростью, что стреляющая боль в виске мгновенно усиливалась раз в сто. Плыло в глазах. – Да блять! Кая! – судя по голосу, не хотело оно ничего хорошего. – В чем дело? – наконец, с трудом приподняв корпус, куноичи села, но болезненная гримаса, скривившее бледное лицо, явно ускользнула от внимания разгневанного любовника. – Хитай-ате! Я должен был выйти еще час назад! Куда ты его проебала? «Я?» – Тц… – проблем ей было мало. Симидзу недовольно отвела взгляд и принялась подниматься. Всё тело ныло, но для нее же лучше было разобраться со всем побыстрее. – Хули цокаешь, вставай давай! – Сейчас-сейчас! – истерично дернувшись, девушка тут же пошатнулась, натыкаясь на тумбочку, – На. Гладкий перечеркнутый металл блекло сверкнул в небольшой ладошке, только что выудившей его из верхнего ящика. – Он на полу вчера валялся, – зачем-то объяснилась Кая, но тут же ощутила на себе пристальный взгляд. – И что это? Внутри всё сжалось. – Душ опять исполняет, – невнятно замямлила Кая, нервно теребя края ночнушки, накинутой поверх перебинтованной груди и плеча, – меня обдало кипятком, когда в кабине… – Ясно. Я опаздываю, – грубо перебив, мужчина, уже нацепив нашедшуюся вещь на крепкую шею, быстро вышел в коридор. – Подожди! Она сама не поняла, зачем выбежала следом. Да и что собиралась сказать, тоже. Но внутри поселилось неприятная тягучая досада, перехватившая дыхание. – Да чего еще?! – гневно рявкнул мужчина, стреляя недобрым взглядом через плечо. «Почему он даже выслушать меня не хочет?» Кая замялась. Раздраженный Хидан – не самый приятный собеседник, с которым можно было бы обсудить свои переживания. Вот только почему он такой именно тогда, когда больше всего нужен? Куноичи хотелось взвыть белугой, но на деле она не смогла выдавить и слова, опустив в пол подавленный взгляд. – Ничего. Удачи на миссии… – вот так вот просто можно эти самые переживания засунуть себе в задницу, когда становится понятно, что ждать поддержки неоткуда. Взгляд потухших глаз – в пол, голос – почти на шепот, чтобы не было слышно обиды. Всё-таки, ему тоже всё равно? А как же отношения и привязанность? Как же понимание? «Будь благодарной, детка». – О, Дзясин! Хватит задерживать меня из-за хуйни! «Будь благодарной…детка». – Прости, я не хотела… «Благодарной…» – Симидзу? Ба-бах. Пузырь, который окутывал ее последние секунды тугой непроницаемой пеленой безнадежности, взорвался. Голос извне проник в самый эпицентр ее вмиг засуетившихся извилин, запуская миллионы электрических импульсов. Голова вскинулась машинально и мгновенно, точно у деревянной куклы, открывая всеобщему обозрению дикий первобытный ужас серебристых глаз. «Нет, нет, нет…только не сейчас!» – Иди мимо, Учиха, – отчеканил стальной голос вмиг втянувшегося в ситуацию мужчины. Если до этой секунды он уже развернулся, чтобы поскорее скрыться, то теперь намертво прирос к месту, всё еще не соизволив одарить брюнета и взглядом. Итачи вырос из ниоткуда. Вышел из дальней тени коридора, стремительно приблизился и тут же обозначил свое присутствие, не чувствуя ни капли неловкости или дискомфорта. Графитовые глаза мгновенно приковались к хрупкой фигуре девушки, а вот высказывание любовника этой самой девушки, похоже, стремительно пролетело мимо его прикрытых шелковым каскадом волос ушей. Он был выше неё, намного, и от этого его взгляд становился еще более невыносимым. Кая неуютно повела плечами, охватив себя руками и стараясь не замечать боли в груди, которую это действие за собой повлекло. – Спасибо за халат. Я постирал его вчера и пришел вернуть. Не могла бы ты отдать мне мое полотенце? «Халат…полотенце…СЕРЬЕЗНО? СЕЙЧАС?» Голова уже готова была взорваться. Кая не хотела смотреть на Мацураси, но кожей чувствовала, как он медленно, точно опасный хищный зверь, развернулся и сделал пару шагов в их сторону. И совсем не нужно было быть ясновидящей, чтобы прочувствовать ту мрачную ауру кровожадности, которая вмиг разлилась по всему пространству. Ледяной ужас колюче лизнул меж острых лопаток, запуская свои ядовитые шипы в самое сердце. – Не понял? О, этот голос. Она хорошо его знала. В прошлый раз подобный тон, низкий, вкрадчивый, закончился для нее не самым лучшим образом. Знала бы она, что всё так обернется, не задерживала бы Хидана ни на одну чертову секунду. – Я всё объясню. Сейчас. Быстро скрывшись в дверном проеме, она предпочла бы уже и вовсе не выходить обратно, но вот только они оба ждали ее. Деваться было некуда. «Долбанное полотенце…Гребаный душ!» – Возьмите. Рука, протягивающая мягкий белый кусок такни, а затем и принимающая в ответ увесистый махровый халат дрожала, и Симидзу только и молилась о том, чтобы Учиха сию же секунду просто исчез отсюда. – Как твоя рука? – Кажется, он сделал полшага вперед, приблизившись уже на довольно-таки опасное расстояние. Видимо, чтобы получше разглядеть выглядывающую из-под бинтов красноту, но уже с такой дистанции Кая не смогла пересилить себя и не уловить мягкие вибрации грудного обволакивающего баса, против воли поднимая на мужчину взгляд. Нет, похоже он и правда не понимал, чем для нее закончится подобный смелый визит. – Сильно болит? – все не унимался Учиха, даже несмотря на то, что она не отвечала, а стоящий рядом Хидан уже прожег в нем дыру. Кая это знала, а не видела воочию, потому что всё ее внимание было приковано к этому странному мужчине. Она почему-то только сейчас заметила, насколько сильными были его руки, сжимающие мягкую ткань полотенца. Тонкая сетчатая ткань футболки очерчивала широкие плечи и каждый мускул его торса, обнаженным которое она представляла еще вчера, стоя по ту сторону перегородки. Всю его статную фигуру обволакивала какая-то таинственная магнетическая аура, что вкупе с внимательным заинтересованным взглядом заставляла ее полностью теряться в своих мыслях. Но всё закончилось, стоило ему лишь протянуть к девушке руку, что тут же стальной хваткой остановил Мацураси. – Ты наверно еще не понял: она со мной. Я закрою на это глаза, потому что тебя долго не было, и ты не мог знать. Теперь уходи, – слова Хидана звучали вполне себе нейтрально и даже не опасно, вот только у Каи все равно пересохло в горле и едва не подкосились от страха колени, потому что говорил он всё это неотрывным убийственным взглядом сверля ЕЁ. – Без проблем, – легко освободив белое запястье из хватки мужчины, Итачи лишь едва заметно пожал плечами. «Не любит нарываться значит? Всё-таки, есть в нем здравый смысл…» – Если понадобится еще мазь – обращайся. «Нет. Нету. Он издевается?!» Но выразить возмущение возможности не было уже ни у кого: Учиха уже скрылся за поворотом. Каю настолько ошарашил этот жест, что она не сразу смогла оторвать взгляда от того места, где только пару секунд назад стоял брюнет. Что это только что было? Он сейчас так вежливо посмеялся над словами Хидана? Или он знает его характер, и таким образом решил ей насолить? Но зачем? Времени найти ответ на этот вопрос у нее не было. Как и осознать весь масштаб пиздеца, который ее ждал. В следующую секунду нукенин с силой схватил поверх перебинтованного плеча, буквально припечатывая к стене. – Потрудись объяснить, что это сейчас была за хуйня?! – фиалковые глаза горели неистовым пламенем, готовым испепелить всё живое, на что только упадет их взгляд. – Ай! Больно! Пусти, я всё объясню! – но он и не думал отпускать. Наоборот, еще сильнее вжимал пальцы в обожженную плоть, причиняя просто невыносимую боль. – Это случайность! Ничего не было! Он просто не заметил меня и включил чертов душ, а потом… – Ах ду-уш. Ду-уш блять! – вторая рука приземлилась на острые скулы и с силой сжала челюсти, делая невозможными дальнейшие объяснения. – Это случайность! – всё же умудрилась прохрипеть Кая, но по всем признакам состояния Мацураси, было уже поздно. Оправдания – последнее, что его интересовало. – А, ну раз случа-айность… Больше он не сказал ничего, лишь с силой вволок девушку в комнату, захлопнув дверь так, что та едва не слетела с петель. Повалив куноичи на кровать, он резко сорвал с нее ночнушку, разнося по спальне треск ткани, и больно схватил белые ноги, широко разводя в стороны. – И что? Он видел тебя голой? «Случайно», конечно? – Нет…нет! – закрыв ладонями лицо, чтобы скрыть накатывающие слезы, машинально соврала Симидзу. Сейчас годился любой шанс спасти свое положения. – Не пизди мне. Я блять спрашиваю, он видел тебя голой? В ответ на молчаливую тишину раздался животный рык. Схватив куноичи за бедра, мужчина рывком перевернул ее на живот, подтягивая к себе и вынуждая встать на колени, и в эту секунду она выдохнула. Грубый секс? Ну так он у них каждый раз такой. Всё нормально. Сейчас он разрядится, успокоится… Сплюнув в ладонь, мужчина пару раз провел ей вдоль ствола и плотоядно ухмыльнулся. Конечно, она этого не видела, а через секунду и вовсе думать забыла о недавнем облегчении, ощутив прижавшийся к анальному отверстию пульсирующий горячий член. Зрачки расширились, в горле мгновенно пересохло и секундную тишину комнаты разодрал истошный крик. – Чего орешь? Сама виновата! Я говорил тебе не допускать такого, но ты ж блять никогда не слушаешься! Раз такая умная, терпи! – Стой! Мне больно! Пожалуйста! – Заткнись! Рявкнув, нукенин толкнулся еще сильнее, загоняя на всю длину и вырывая новую порцию воплей из охрипшего горла своей жертвы. Неужели ему настолько всё это нравится? Нравится мучить ее, нравится, когда она страдает? Раньше Кая предпочитала не замечать этого, списывая на особенности профессии и характера, но что, если нет? «Ты сама виновата!» - эхом проносился в голове мужской голос, но она уже не верила ему так, как раньше. Когда спустя время он кончил и, наконец, покинул измученное тело, Симидзу обессиленно распласталась по кровати, сквозь гул в ушах различая лишь хлопок закрывшейся двери. И лишь тогда она осознала одну простую и нелепую истину: за всё это время мощный поток чакры Учихи Итачи не сдвинулся с места, зависнув прямо там, за ближайшим поворотом сырого мрачного коридора.