Бедный Рипер

Денёк сегодня, конечно, выдался весьма паршивым, и, надо отметить, вытрепал у Гено немалое количество и без того отстутсвующих нервов, что на его характере, и так довольно скверном, отпечатывалось весьма негативным образом. Ничего хорошего это, очевидно, не предрекало, в особенности одному монстру, который как бы не старался, но едва ли мог что-то поделать с последующими событиями. Будучи злым до чёртиков, Афтер, в достаточно плохом настроении, чтобы заметить дома достаточно косяков (что наверное логично учитывая количество дверей, ха! знаю, не смешная уебская шутка про дверные косяки, про жопу получается шутить лучше). Они заполняли до краев чашу терпения настолько, что это самое терпение, ну или те небольшие капли выдержки которые Полумёртвый таковым называл, стремительно вытекало в пропасть, рискуя сорваться обжигающим поток ярости. Что, впрочем то, и случилось, подобно извержению вулкана, ярко, эффектно… и очень больно. Удар, ещё один, ещё пару, — десятков? — раз, и этот глухой звук прерывается лишь слабым хрустом костей и тонким визгом болезненного крика. Вся эта какофония вопреки всему звучала сладкой успокаивающей мелодией. Бархатным опиумом она стелилось по уставшему разуму, вытесняя и облегчая его груз. Должно быть, это и не позволило сломать бедному дрожащему партнеру что-нибудь большее, чем переносицу, с которой уже стекала струйка крови, а синяки украшали бледные кости, и, быть может, запястье правой руки, вместе с кровавыми разводами. Перелом? Или это лишь жалкий вывих? Да какая разница, если он это заслужил! Сколько ещё раз ломать ему кости чтобы он наконец запомнил и прекратил совершать ошибки? — Может, таким языком будет понятнее для тебя, если ты по-хорошему не понимаешь? — Гено практически шипел, пока сдирал заострёнными кончиками фаланг тонкую нежную надкостницу с бедер, ловя дрожь костей и тела хрупкого, маленького, слишком уж аккуратного для, казалось бы, бога Смерти, произнеся это почти что в его ушное отверстие. Столь красивый, соблазнительный желанный… Он мог принадлежать лишь одному монстру по всех Мультивселенных! И Афтер в очередной раз планировал это показать, одновременно утыкая Рипера разбитой переносицей в пол и тяжёлой ладонью отвешивая сильный шлепок по бедру, приговаривая какой же он неблагодарный урод, если даже поддерживать дом нормально в порядке и чистоте не может. Не то чтобы пару крошек и какого-то клочка пуха из подушек хватало, чтобы весь дом погрузить в грязи, но и рассерженного скелета эти мелочи ни коим образом не волновали… А собственно, лишь в этом и была проблема. Порой Гено было достаточно совсем малое, чтобы выйти из себя. Алый зрачок вспыхнул густым гранатом, он почти рычал, хотя почему же «почти»? Именно это и делает, после чего зажал свою вещь в пол, практически с хрустом впиваясь в тонкий хрупкий позвоночник и придирчиво осматривал каждый миллиметр костей на предмет засечек, меток и царапин, оставленных не им. Кажется, ничего такого, пока что… И Гено планирует лишь укрепить свою позицию. Никто не посмеет предъявлять права на его собственность. Горячая магия принимает как и всегда невероятно хорошо, внутри туго, немного влажно, от чего Афтер довольно прижмурился и как-то гортанно рыкнул. Фаланги рефлекторно впились в крыло, рядом с которым лежала ладонь, и несколько перьев черным дождем усыпали пол, грубо вырванные из привычного места. Темп сразу задаётся грубыми резкими рывками, сам же монстр чуть придушивает трясущуюся под ним пташку, лужа крови под которым становилась чуть больше. Возможно, какие-то из ударов были чуть серьезнее… В любом случае, наказание должно быть ясным для Смерти, верно? Верно. Боль его научит быть послушным. Гено не имел при себе планов удушить, и тем более сломать Жнецу шею, отпуская позвонки когда сжатие слишком сильно, но компенсирует успешно тем что можно поудобнее схватить пташку в начале за крылья, выдергивая несколько маховых перьев, следом больно сдавить синяки и ушибы на рёбрах, а сзади брать его чуть ли не как суку. От такого трения по полу в такой позе и в таком темпе Рипер наверняка отделается болью в ногах и огромными синяками на коленках. Ну, это из самых меньших травм на сегодня, и это учитывая что это только начало. Судя по недовольству Гено, последствия имеют шанс стать более… негативными. И серьёзными. Одиночество. От одного этого слова уже может стать не по себе. А что такое «одиночество»? Это чувство, которое медленно пожирает вашу душу, оставляя ужасающую пустоту внутри. Гадкое, мерзкое ощущение, что убивает изнутри. От которого всё кажется бессмысленным, а жизнь становится невыносимой. Хотя можно ли это называть жизнью? День за днём, год за годом, зимой, летом, днем и ночью… На протяжении многих десятилетий, веков… единственное, чем ты занимаешься — забираешь и караешь души грешников. Имеет ли подобное существование смысл? Вероятно да, как никак ты же Бог Смерти. Приносит ли оно хоть малейшее удовольствие или хотя бы удовлетворение от жизни? Хах, размечтался. Могущественный, пугающий, жестокий, хладнокровный, пугающий… Пусть даже хрупкий и низкий, но Рипер пугал абсолютно всех, имея такую ужасающую ауру. Мнение смертных о Смерти почти всегда одинаковое, даже если самой своей гибели очередной безмозглый смертный даже рад. Хотя не стоит их винить, выживать в подобном мире намного ужаснее. Не способный спокойно умереть… Не способный спокойно жить… Обречённый на вечное одиночество, измученный и глубоко несчастный, всегда уставший. Он просто должен был выполнять свою работу, предначертанную создателями всю оставшуюся вечность. Всё изменилось с появлением одного монстра в его горьком существовании. Гено был очень… монстром. Причем не только в плане своего вида, но и в плане своих моральных ценностей. Безумно жестокий, до ужаса эгоистичный, крайне вспыльчивый. Характер у этого ублюдка был тот ещё. Но он, хах… Он не только не умирал от его прикосновений, так ещё и обратил на Бога Смерти внимание! С ума сойти, кто бы мог подумать, что однажды подобное правда произойдет! Если серьёзно, то отношения с этим собственником для большинства адекватных и хоть чуть-чуть уважающих себя существ будут тем ещё адом. Но кто сказал, что Рипер относится к их числу? Он столько веков терпел одиночество, хуже уже однозначно не будет. И готов терпеть всё: унижения, побои, изнасилования. И выполнять всё, что ему скажут, лишь бы не ушёл. Ревности от парня он не понимал от слова совсем. В конце концов большинство монстров и людей даже коснуться Бога Смерти не могут, так какой смысл ревновать двадцать пять на восемь? Это глупо! К тому же никому больше Жнец душ нужен не был. На самом деле это не означает, что Рипер никогда не дает отпор. Обычно он просто чувствует себя слишком уставшим, дабы противостоять очередному «наказанию», но нередко он и сам может нагрубить Гено, правда после этого обычно ещё долго невозможно сидеть. Смерть сам по себе очень спокойный, а потому и позволяет к себе так обращаться. Всё же это было лучше одиночества. Вечного. И оно является единственной вечной вещью в этой глупой мультивселенной. В один день Гено также умрёт, а по сравнению с обычной жизнью, для Бога даже сто лет будут восприниматься лишь мгновением… Так если всё это однажды в любом случае прекратиться, не лучше ли постараться почувствовать как можно больше эмоций? Сейчас же, слишком уставший после работы и уборки, он просто не желал как-либо перечить, принимая на себе все унижения. Всё равно он никогда не чувствовал на партнера сильной злости или обиды. Да и даже если так, всех в итоге настигнет смерть и кара за свои прошлые действия. А до этого момента можно просто… Жить. И чувствовать себя хоть немного нужным. Стоит отдать должное, более серьезные последствия, быть может, имеют шанс для Рипера не произойти вовсе. Пташка не вырывалась, и тем более не огрызалась, податливо принимая наказание, смешанное с какой-то собственнической попыткой напомнить Смерти кому именно он принадлежит. Гено всегда считал что будет не лишним показать это в очередной раз, склоняясь чтобы отметить этот факт на тонкой надкостнице шейных позвонков, с довольным фырканьем ластясь о кости. Обилие меток, краснеющих бутонами роз на белой поверхности костей, было так красиво созерцать, что осколок души замирал в восхищении, довольно мурлыкая. Афтеру нравилась мысль что партнёр полностью понимает собственный просчет, и от того податливо сдаётся. Он не щедрый монстр-душка, но мягкое оглаживание позвоночника словно крохотная награда-поощрение за примерное поведение сейчас было намёком на то, что, если Жнец будет продолжать в том же духе, то может быть это немного сгладит настроение Гено. Впрочем, его эмоциональные качели и так были слишком уж экстремальными, с наклонами то в одну, то в другую сторону. Так что… кто знает, кто знает. Нет, Полумёртвый вовсе не ненавидел Рипера. И уж тем более не имел намерений прикончить того, случайно сломав шею, от того какое-то понятие самоконтроля во время таких экзекуций всё же имел. Да, конечно, он порой заходил за рамки… ломая пару-тройку костей, но ведь потом все равно залечивал повреждения тратя собственную драгоценную ману. Это ли не настоящая благодать и щедрость? Рипер должен быть ему благодарен за всё, что Афтер делает для него! Зажмурившись и зашипев, Гено толкнулся глубже в податливое мягкое тельце, опуская одну ладонь вниз чтобы немногим помочь и трепещущей под ним пташке, стимулируя нежную плазму. Сам монстр, кажется, если бы мог, то в блаженстве урчал бы. А так срывался разве что на порыкивания, как никогда желая услышать тонкий приятный голосок Смерти, как бывало он стонал под ним, его и только его. — Ты ведь помнишь, чей ты? — осведомляется Гено, скалясь в хитрой ухмылке и обхватывая ключицы монстра чтобы притянуть того ближе к себе, наслаждаясь рваным дыханием и тем пронзительным, обжигающим холодом самой Смерти. Его бы посчитали сумасшедшим, узнай как сводит его этот болезненный холод с ума. Как же он желает заполучить в свои цепкие коготки каждую частичку чужого тела, забрать бога в личное повиновение, не позволяя никому более позариться на его птичк! Коготки свободной руки отпускают ключицы, идут выше, вороша нежную структуру оперения, оцарапывая чувствительные крылышки и почти собственнически дёргая пёрышки. Да, ему плевать что остальные скажут! Он и так сумасшедший, так какая к черту разница? Разве кто-то в здравом уме вообще назовет их отношения здоровыми? Ха! Только такие же как Гено. И действительно, едва ли даже для их мира эти странные связи могли бы посчитаться нормой. Но Рипер же не сопротивлялся? Впрочем, а имел ли он выбор…? Нет, нельзя отрицать того, что для Гено Рипер был абсолютно не безразличен. Иначе он не пекся бы о состоянии пташки, не выламывал кости, выворачивая суставы тем, кто смеет хотя бы не так взглянуть на его монстра. Афтер, видимо, и правда что-то испытывал… хотя бы потому что зацепился не за кого-то другого, а именно за саму Смерть. Он не был готов так просто отпускать его. То есть, вообще не был готов отпускать. Гено мог заботится о Рипере. Просто эта забота была весьма своеобразной и в тех нормах, которые были привычны для него самого. Но это было моментом редким, в большинстве своём причин наказать птичку было куда больше, чем наградить её. Поэтому Рипер и был сейчас прижат к полу, с вздернутым балахоном, уже основательно потрёпанный. Выжидающий ответ Афтер, словно голодная акула почуявшая кровь, не сводил с монстра пронзительного взгляда, коготками прочесывая крылья и в явном нетерпении ожидая ответ, хотя с момента когда он его задал прошло не более нескольких мгновений. Гено вообще был монстром нетерпеливым. И столь же непредсказуемым. Мог ударить за одно промедление, а в другом случае стал бы ластиться, вкрадчиво спрашивая птичку кто его хозяин. Это всё так утомительно… Целый день ты караешь и забираешь души этих грешных, мерзких, отвратительных людей и монстр, что бы вечером, после не менее выматывающей уборки, тебя изнасиловал точно такой же уебок. Но уебок, который обращает на тебя хоть малейшее внимание, это уже нужно ценить. На самом деле нельзя сказать, чтобы сегодня было действительно так больно… Чаще всего Рипер грубит Гено, брыкается, дает хоть какой-то отпор. Практически всегда это перерастает в драки, и либо Рипера избивают, а потом насилуют (не всегда), либо полумертвый уходит в другую комнату. Последнее означает, что жнец жутко зол и действительно сопротивляется, а в такие моменты спорить со смертью и в прямом, и в переносном смысле опасно. Сейчас же пташка, чуть подрагивая, практически ничего не чувствовал. Мозг словно отключился, не давая полноценно ощутить боль, да даже думать о чем-то. Из-за этого сперва он даже не понял, что такого у него спросил Гено, банально не услышав большую часть фразы. Разум словно затуманился, притупляя все чувства и мысли. Уже чуть позже он, словно от какого-то дурного предчувствия вероятной злости Афтера, который особым терпением то не обладал, вырвался из размышлений. Вместе с этим он начал ещё более странно себя чувствовать, так как к боли прибавилось непонятное удовольствие. — Угх… — простонал он, чуть выгнувшись. — Я-я только твой, т-ты, ох, знаешь это… — Да-а-а, — довольно тянет Гено, и в качестве награды для птички за примерное поведение усиливая ласку на мягкой нежной плоти внизу, в то же время в наказание за промедление в ответе выдирая из крыльев парочку мелких перышек, когтями ощутимо царапая уязвимое место. — Но тебе не стоит об этом забывать, — Он-то знал, что Смерть только его. И тому это тоже следовало бы помнить, в с е г д а. Движения всё ещё были грубыми, резкими и порывистыми, и Полумертвого этого вовсе не смущало, также как и то, что он давит на больные побитые кости любовника, вжимая его в пол. Через пару часов, может, час, если птичка будет хорошо себя вести, он будет сидеть с ним на кровати, бинтуя сломанные и вывихнутые кости, накладывая мазь на коленки и заботливо пересчитывая пёрышки. Возможно даже поцелует в макушку, используя собственные запасы маны чтобы излечить травмы. А может быть и нет. Может лишь выйдет из себя ещё больше, и побитому монстру придется зализывать раны самостоятельно, подальше от него. Эмоциональные качели настроения Полумертвого постоянно кренились в разные стороны от любого триггера. Происходящая сейчас ситуация на самом деле была отнюдь не частой в их практике. Обычно дело кончалось разбитыми костями, следами побоев и переломами, далеко не каждый раз полудохлому трупу давалась возможность изнасиловать божество Смерти. Вообще, характер у Рипера был тот ещё, и Гено, даже несмотря на все беды с башкой, всё же сам чудесно понимал последствия того, что бывает если злить кого-то вроде его. Отступать в нужные моменты он умел. Это были действительно странные отношения, и порой было сложно сказать какого черта у них двоих происходит. В один момент Гено был готов избить птичку почти до бессознательного состояния, в другой — нежно обнимал и тянул ближе к себе чтобы поцеловать в макушку, щекоча крылья. Эти состояния могли меняться так стремительно и резко. Сам же Жнец со своим характером тоже не особо смягчал ситуацию, но сейчас он не противился, и Афтер ловил момент, даже настойчивыми касаниями внизу доставлял тому удовольствие. Конечно, трахать послушного Рипера было приятно, но ещё приятнее было когда и сам Смерть проявлял какую-никакую инициативу в постели. Гено хватало стонов и криков удовольствия и просьб быть жёстче и быстрее. Ну или хотя бы сладких вскриков его имени. Подобная ситуация на самом деле была действительно довольно редкой. Рипер отнюдь не всегда послушно покорялся чужой воле, скорее наоборот, зачастую огрызался и сопротивлялся. Но сейчас…ох, сейчас Жнец был его и только! Ну, он всегда был его, просто сейчас было проще, пташка не билась и сдавалась под напором Полумертвого. В самом деле, Афтер мог по-своему проявлять внимание и некое подобие симпатии по отношению к выбранному партнёру. Даже побои и то, одноглазый расценивал это как внимание и интерес к Риперу. А жизнь далеко не каждый раз даёт возможность полудохлому монстру нагнуть само божество Смерти и как следует оттрахать его на полу, доминируя над ситуацией. Конечно, что такое он и сама Смерть? И какое это чувство, держать хоть пару мгновений, но в подчинении и полном владении это прекрасное создание. Может, если бы не резкие перепады настроения и не мудацкий характер… И вообще не всё остальное. Да и похрен. Херовое настроение с утра немного улучшилось, приятное удовольствие внизу обжигало, и как бы то ни было, но подобные связи и правда успокаивали. Отсутствие сопротивления сглаживало лишь ещё больше, и Гено остыл достаточно, чтобы даже неуклюже приласкать Рипера, перебирая побитые кости, оглаживая синяки оставленные им же вместе с кровоточащими трещинами. Рывки не сказать что были сильно мягче, нежный медленный секс в принципе не прерогатива Гено. Он предпочитал пожестче и быстрее, от того вдавленный в пол скелет вряд ли особо получал удовольствие от резкого трения о пол… Но и это не вина Гено! Пташка сама виновата, что вывела его из себя, но и немножко загладила вину послушным поведением. А то что Рипер признает свое положение было как вишенка на торте, добавляет сладости в приятный привкус победы. Ох, лишь бы Гено на следующий день не начал напоминать про то, что сейчас Рипер «признает свою вину». Кто знает, быть может самочувствие Смерти станет получше и он опять начнет огрызаться. Быть может перейдет это в драку? Сейчас же он ощущал себя мягко говоря… Странно. Из-за того, что полудохлый начал хоть и чуть-чуть, но доставлять своей пассии удовольствие, все эти неприятные ощущения и боль смешались во что-то непонятное. Сам жнец как раз таки по причине того, что являлся богом, имел достаточно высокий болевой порог и чувствовал её не так сильно, как обычные монстры. А в связи со своей регулярной усталостью имел привычку даже в такие моменты уходить в какое-то забытье. И сейчас все эти эмоции смешались во что-то непонятное, но больше неприятное и болезненное. Сейчас бы упасть на кровать и проспать часов двадцать в обнимку с подушкой (или Гено, но не в данном случае), а не вот это вот всё. — Арх!.. — простонал Смерть, закрывая лицо руками. Ну а точнее только одной рукой, так как другая была сломана Ох, доиграется же Гено! Рипер пусть и одно из самых терпеливых существ в этой сранной мультивселенной, но и он таким всю оставшуюся вечность оставаться не может. Твердая поверхность пола, о которую Гено в любом случае приходилось как никак, а упираться, пусть и не травмировала так сильно как Рипера, но всё же досаждала неприятным тянущим дискомфортом в ногах, от чего Афтер недовольно шипел, то и дело бросая редкие взгляды на диван стоящий рядом, будто назло манящий мягкой бархатной поверхностью заместо жестоко беспощадного холода твёрдого ламината. Или линолеума, как эта ерунда там называлась… А да насрать. Пока Рипер пребывал в каком-то собственном забытье, Полумёртвый даже и не знал, что делать. Прерываться не хотелось, с Жнецом всегда было так хорошо в постели (или на полу… Да на любых вертикальных и горизонтальных плоскостях), что даже на мгновение лишаться этого наслаждения казалось немыслимым. Но блять, чёртовы коленки… Почему у них нет ковра на полу?! Ах, да, они его сожгли однажды во время драки… Каким образом? Гено до сих пор не знал. Движения немногим замедлились, наконец Полумертвому уже в край осточертела эта позиция. Во-первых, ножкам больно. Во-вторых, опираться руками тоже больно. В-третьих… Гено практически зарычал от собственных мыслей. Ну уж нет, признаваться что его пусть и са-а-амую малюсенькую часть, но волновало, что же испытывает Смерть сейчас, находясь в таком положении, он не будет. Наверняка эти последствия выльются в синяки и кровоподтёки… Если Гено в его положении уже неприятно, а ноги заныли от боли когда он попробовал разогнуться, то каково Риперу… Если бы Афтер почаще проникался такими мыслями, внимал проблемам Рипера и просто имел характер помягче, то отношения у них были бы куда нежнее и приятнее. Но Афтер не был бы собой, не будь он таким мудаком. Вина ли это пережитого ранее? Или он просто всегда был таким козлом? Ха, кто знает, кто знает. Рипер, как бог Смерти, вполне себе мог убить его одним неловким взмахом руки, будем честны. Гено вёл себя как последний ублюдок, ломал чужие кости, насиловал, но всегда знал, на что по-настоящему способен его партнёр. Позволило ли бы хоть одно разумное существо так обращаться с собой, имея при этом практически безграничную силу, бессмертие и парадоксально огромные резервы магии? А тут какой-то полудохлый труп имеет его на полу, и это было таким сюром, что Гено иногда сам не понимал, правда ли это. Полумёртвый кажется никогда не говорил Риперу что любит его. Или это было так давно, что уже никто и не вспомнит. Да, быть может, подразумевал это действиями (к примеру ломанием рук, ха), может, проявлением какого-то внимания, пусть больного, эгоистичного, а вместе с этим ужасно ревновал скелета, готовый прикончить любого кто встанет между ними. Гено вздыхает, а затем отстраняется, с кряхтением выпрямляясь чтобы взять скелета на руки. Мягко, осторожно, это могло было быть куда грубее и жёстче, но… Можно сказать, у Афтера сейчас было настроение не искалечить монстра ещё больше чем есть. Рипер лёгкий, удерживать его на руках просто, особенно когда тот не вырывается. Можно было брезгливо кинуть его на диван и трахнуть, но… Смерть же не шлюха, чтобы так бесцеремонно с ним обращаться! Тем более сейчас он был послушным. Укладывая тушку на мягкую поверхность, Гено впрочем не даёт тому возможности выбора, в любом случае собираясь закончить начатое. Правда уже на диване, где подмять скелета было удобнее, а вместе с этим неспешно войти в него вновь, игриво пробегая фалангами по телу, стараясь ещё более раззадорить. Сейчас Гено был намерен выбить из Рипера стоны, крики, да что угодно. Закусывал его ключицы и шею, трепал перья, зная что крылья наиболее уязвимая часть. Ах, какое блаженство было делать это на диване! Так мягко и хорошо. Рипер должен быть ему благодарен за это. Почувствовав мягкую поверхность дивана, приятные поглаживания и осторожный толчок, из-за которого из уст вырвался приятный тихий стон, жнец буквально… Замер. На самом деле Рипер никогда не признавался в их отношениях, что ему часто хотелось бы, чтобы всё было немножечко по-другому… Чтобы к нему проявляли заботу, думали о его чувствах и ощущениях. Что бы не ломали кости, даже если он сам это позволяет. Смерть терпит любое поведение Гено ради того, чтобы тот продолжал обращать на него внимание. Это то, чего ему не хватало в его бесконечно долгой жизни. Но это не значит, что он не мечтает о ласке. И, словно растаяв от неё сейчас, жнец прижался к своему возлюбленному, обнимая избитыми конечностями и утыкаясь в его плечо. Те приятные звуки, что издавала его пташка, были столь сладкими и мелодичными, что… Ха, это, можно сказать, успокаивающе воздействовало на потрёпанные нервы монстра, даже получше бутылки крепкого абсента. Движения были более медленными, чем обычно, прикосновения на толику мягче, а сам Гено молча нахмурился, когда Рипер приобнял его и приткнулся переносицей в его плечо. Такой приятный, нежный… даже несмотря на то что происходит. Ха. Афтер перехватывает его ладонью за поясницу, вторая рука проводит вдоль треснутых рёбер, уходя выше к грудине. Обжигающе холодный, он был парадоксально горячим там внутри, и магия сжимала столь приятно, что темп сам по себе постепенно ускорялся, а на стоны пташки одноглазый лишь ухмыльнулся, кажется немного не ожидавший такой инициативы от любовника, покрепче прижал того к дивану, выдыхая с шипящим звуком и вслушиваясь в дрожащий голос пташки. Искры магии вспыхивают в осколке души, полутруп рычит в блаженстве, коготками оставляя метки на косточках любовника, и так покрытых явными знаками. Движение, ещё одно, чуть резче и быстрее, вместе с настойчивой стимуляцией чужой магии. Темп срывался, вскоре переходя в чертовски медленный, скорее с целью подразнить Смерть, нежели нечто иное. Бог смерти, как бы в данной ситуации не было странно иметь такой титул, продолжал прижиматься к возлюбленному, иногда нежась носиком об его плечо. Нельзя сказать, что ему не было больно сейчас. В конце концов совсем недавно его избивали и насиловали и просто от приятных касаний такое не проходит. Скорее тут сыграл как раз таки сам факт того, что к нему в кое то веке применили ласку, а не как обычно выражали внимание через унижения. Сейчас к нему относились именно с любовью. «Пожалуйста, дорогой, ещё…» — хотелось бы сказать вместо очередного сладкого и мелодичного стона, но жнец никогда не позволит себе подобного. По крайней мере, пока у них такие отношения. Да и, если серьезно, никогда прежде у Рипера не было отношений в целом, и он сомневался, что будут когда-либо ещё. Так что нужно было запоминать всё, что происходит в данный момент. Как сейчас, хах, этот мучительно медленный, но очень приятный темп. — Ах~… — стонет он и, не обращая внимания на боль, сильнее обнимает избитыми и ноющими ногами и руками. Рипер жался к нему, Гено ощущал трение небольшого и довольно хрупкого тельца, прохладное прикосновение его переносицы с собственным плечом. Надо же… Афтер, можно сказать, немногим удивлён. Со стороны это наверное такая странная бредовая картина: побитый бог смерти жмется к полудохлому трупу, при этом делая это так словно… Ха, словно это было каким-то проявлением нежности или вроде того. Афтер не был щедр на подобные вещи. Он мог приласкать любовника в постели, но и то это было скорее редкостью, чем стабильной нормой. Сейчас просто птичке, можно сказать, немного повезло, и качели настроения накренились в его пользу. Стоны делали происходящее ещё лучше. Ласкали слух, а вместе с ним и самомнение вместе с гордостью Гено, чьи решительные действия все ещё были такими же настойчивыми. Темп возрос, но не сильно, монстр подстраивал изначально его под свои нужды, и только потом под желания любовника. Сейчас Гено был настроен наслаждаться горячей влагой чужой плазмы подольше, а сам не скупился на неуклюжие поглаживания грудной клетки, без разбору давя и на израненные кости. Да и похрен, потом залечит. Рипер стонет, сладко, методично, и Гено это очень нравится. — Хороший мальчик, — хвалит послушную птишку оппонент, даже как-то мягко вороша его перья. — Если продолжишь в том же духе, то получишь награду. Наградой на самом деле могло быть что угодно, начиная от пинка в особо грустных случаях, переходя к доставлению удовольствия во время секса и заканчивая даже полным исцелением травм, кроватью и объятиями на ночь. Всё зависело от настроения и желаний самого Гено. Чаще всего на самом деле такие ситуации заканчивались ничем. Они просто расходились по углам, спали в разных комнатах, когда Смерть был совсем уж зол… Или когда Гено из принципа и гордости слал того нахуй куда подальше. Сейчас же были шансы даже уладить конфликт более или менее, — скорее второе, — мирным способом. Гено остыл, Риперу вроде как даже нравится. Темп неровными перепадами ускоряется, это немного странно и непривычно, вот так быть обнятым со стороны Рипера. Но Афтер впрочем не отталкивает монстра. Находит в его позиции свои плюсы, закусывая шею чтобы оставить пару новых меток, — будто старых мало. Смерть недовольно (хотя это скорее было мило) промычал, ощущая уже привычное покалывание в области шеи от новых укусов. Однако следующий толчок превратил этот скулеж в очередной стон. — Ох! ~ — Рипер закрыл глаза и оторвался от плеча (возлюбленного) любовника, упав головой на поверхность дивана и продолжая негромко стонать, при особо «удачных» движениях вскрикивая. Как же он всё-таки устал за день и, на самом деле, обнимашки на ночь получить очень-очень сильно хотелось. И не дай Ториель он их не получит, на следующий день, когда восстановит силы, хорошенько устроит! Ох, что-то птичку совсем на нежности потянуло. Лишь бы не сказать ничего слащавого в забытие. На широкий диапазон издаваемых Смертью звуков, начиная от довольного милого, это нужно было признать, мычания, переходящего в стоны, а то и в ласкающие слух вскрики, Гено лишь самодовольно оскалился, мурлыкая лишь громче и довольнее. Он хищно ухмылялся, водя фалангами по хрупкому телу Жнеца, ловя каждую мельчайшую судорогу дрожи, подбивая угол вхождения так, чтобы срывать с тельца лишь больше сладких вскриков. — Громче, — требовательно шипит Афтер, собственнически кусая откинувшегося на диван монстра за ключицы. Коготки, острые и ловкие, оставляли засечки на косточках. Удовольствие внизу горело огнем, возбуждение снедало, а сам Гено нетерпеливо рычал на это напряжение, сбивая его в тепле и влаге чужой гостеприимной магии. Волны наслаждения покалывали тело, одноглазый знал, что до высшей точки удовольствия осталось не так уж и долго. А что насчёт пташки? Стоит бы приложить больше усилий к ласке его костей… Конечно, ради криков и стонов, потешить собственное эго. Ну и, в чем он не признается так просто, доставить удовольствие и любовнику. Рипер, возможно, все же заслужил поблажку. — Можешь покричать побольше, и возможно я пощаду тебя, — щедро оглашает свое предложение Полумёртвый, ставя его скорее как факт, обязательный к исполнению. — Тебе же нравится это? — огонек в глазнице опасно сверкает алым. — Так почему бы тебе не умолять своего хозяина о снисхождении к тебе? Держать все в своих руках, ощущать эту пусть и немногим иллюзорную, но все же власть, было столь приятно, что Полумёртвый никогда не терял шанса утвердить свой статус над самой Смертью, напоминая ему где его место. Довольно самонадеянно проводить такое с богом. Но его и не волнует. Раз Жнец не брыкается, можно всё. Жнец мелко дрожал в ответ на каждое прикосновение, периодически резко вздрагивая. Не столько от удовольствия, сколько от переполняющих его ощущений, как боли, так и наслаждения. Но почему-то… Мысли в голове (странно, что при этом темпе они всё ещё были) становились всё более мрачными. Как раз сработала эта непонятная привычка уходить в себя в абсолютно любой момент. Картинка перед глазами начала плыть и становиться всё более серой, окружающие звуки (да, даже те, что он сам издавал) также стали куда тише. Словно всё происходящее сейчас происходит где-то недалеко, а он просто мимолетно что-то слышит. Главная мысль, которая возникла в его голове сейчас: Что ты. Блять. О себе. Возомнил?! Кажется терпение Смерти начало лопаться. Да, конечно, усталость сперва не дала как-то сопротивляться, но сейчас, именно благодаря этому, такое же дерьмовое настроение начало портиться сильнее. «Как же я от тебя устал, если бы ты знал…» — думал Смерть, даже в таком состоянии ощущая, что черная, холодная и уничтожающая, смертельная аура начала скапливаться рядом. Сейчас он не мог нормально это контролировать, ощущая себя на грани нервного срыва. Слова Гено вообще выводили из себя, однако… Что же, Рипер не был бы Рипером, если бы позволял себе срываться. Но атмосфера действительно стала достаточно жуткой, а их глазниц Бога даже пропали зрачки, и его достаточно серьезное лицо сейчас выглядело весьма пугающе. С учётом того, что из глазниц ещё и слёзы лились. Однако он вновь медленно обнял своего партнера за шею, прижимаясь ближе к нему. — Гено, — твердым и вкрадчивым голосом негромко сказал тот прямо в ушное отверстие парня. — Ты можешь хоть раз в своей жизни закрыть свой сранный рот и просто двигаться?! Наверное следует обратиться сразу в похоронное бюро. (Ху Тао в деле) Непринужденное тепло в комнате, что сохранялось в весьма комфортном диапазоне комнатной температуры, резко исчезло. Взамен Гено буквально ощущал просачивающийся холод, обжигающий, леденящий, он невидимым густым туманом окутывал се вокруг, отчего дыхание сбивалось и монстр на чистом рефлексе поежился и убрал руки от Смерти. Не от страха за свою побитую шкуру или вроде того, а скорее чтобы спасти пальцы от окоченения. Убийственный холод костей Рипера был приятен ровно до момента, пока не выходил подобным образом. И так: Бог зол. Пташка всё же намеревалась брыкаться, хуже того, судя по виду, была настроена очень серьёзно, достаточно, чтобы заставить Афтера не отмудохать того в первые же секунды непослушания. И всё же, ему хватало смелости оскалится, щурясь в сторону Жнеца и демонстративно сузить единственную видящую глазницу. Гнев закипал в грудной клетке быстрее, чем поспевал за этим разум, а холодная атмосфера не слишком и глушила эти ощущения, почти срывая с Полумертвого рычание. Дальше было только хуже, и вот надо было Риперу раззявить свою пасть, чтобы испоганить вообще всё. Осколок екнул, сам же монстр ощущал себя почти что извергающимся вулканом, готовый рвануть с секунды на секунду. Можно сказать, слова пташки этим катализатором и послужили. Прикосновения чужих костей в один щелчок сделались противными, мерзкими, до боли обжигающими (или Афтер их хотел таковыми видеть). Гено рывком оттолкнул Жнеца от себя, не желая показывать свой страх, прикрытый гневом, при этом давая задний ход и вовсе шарахаясь в сторону от пташки. С видом озлобленной кошки, в отвращении скорчившись, Афтер вперился взглядом в Рипера и, если бы не чужой тон и не вид, то замахнулся бы в сторону этого мудака. Но сейчас немногим не время… хотя предохранители монстру сносило быстро, и шанс дойти до рукоприкладства возрастал в арифметической, а то и геометрической прогрессии. — Сам заткни свою сраную пасть, ублюдок, — взвился Гено, очень и очень злой, абсолютно не собираясь спускать это просто так с рук скелету, но и попробовать ударить его сейчас — такой себе проход по остро-заточенному лезвию ножа. Любое хрупкое колебание, и он может серьезно порезаться. — Да как ты вообще смеешь меня затыкать?! Афтер в какой бы хреновой ситуации не был, не собирался спускать всё на тормоза и пасовать только потому что партнёр был Смертью. Ха, подумаешь! Разве он не избил его несколько минут назад? Не изнасиловал? Ха-ха, правда пташка тогда и не противилась, а вот сейчас… Сейчас у Полумертвого были лишь слова, ну и немногим кулаки. Он всё ещё был калекой полутрупом, а Рипер богом смерти. И если быть начистоту: во-первых, сделать он вряд ли что-то серьезное сможет, а во-вторых, судя по Смерти, возможно это тот момент, когда не стоит лезть на рожон. Но Гено лез всегда. Ему просто нечего было терять. Он и так потерял уже всё. Лишь эта жалкая аллюзия на попытки отношений оставалась на плаву, так и грозясь вскоре утонуть и пойти ко дну. Может, так будет даже лучше. Это было отвратительно. Мало того Афтер тратит на него свое личное время, уделяет свое внимание, эта сука смеет ему такое выдавать. Урод! Он вообще не достоин его! Из принципа ли или из чего другого, но у него больше не было желания иметь скелета. Отвращение и злость пересиливали всё, даже низменное желание, а казавшаяся ситуация, что вроде начала выравниваться и сходить на нет, резко обернулась пиздецом и летела в тартарары. Не отличаясь терпением, предохранители у монстра сорвало быстро. А здравый смысл уже и не волновал. Какая нахуй разница. Да, Рипер может его убить. Он и так одной ногой в могиле. А значит можно буквально бежать по острию ножа, не внимая ничему. Это Гено понимает когда замахивается в сторону монстра, то ли с целью, и с явным желанием действительно как следует ударить, либо просто блефовать и спугнуть это существо подальше от себя. — Неблагодарный выродок, — Афтер сплевывает, злобно косясь на Рипера и топорщась не хуже взбешенной кобры. О, боги. Как же он был зол. Как же хотел переломать этому уроду парочку костей. Если и вовсе не каждую кость. Всё в этом мире уничтожало буквально кусками какую-либо выдержку и способность мыслить адекватно, а сам Гено, кажется, едва успевший успокоиться из-за податливого состояния Рипера, теперь чувствовал себя ещё злее, чем когда только вернулся домой. Ах, была бы его воля, он охотно сломал бы ему что-нибудь ещё. После того, как он переложил (именно переложил, а не кинул!) побитую пташку на мягкий диван (с твёрдого холодного пола, если что!), после того как специально стал уделять тому собственное время, сосредотачиваясь и на ласке его магии, доставляя удовольствие (хотя мог просто выебать, не заморачиваясь более ни над чем), эта мразь смеет так ему говорить и не ценить ничего из этого проявления внимания (и даже какой-то заботы…?). — После того что я сделал для тебя, — Гено шипит словно гадюка, делая особое ударение на «я». Зрачок в его глазнице слабо мерцал от перепада настроения и кипящей маны, что так и рвалась найти решение в насильственном выходе. — ты ещё смеешь огрызаться? Смеешь указывать мне? Ха-ха. Полумёртвый монстр разоряется на божество Смерти, буквально тыкая того носом в чужое поведение. До чего же это сюрреалистично. За такие слова можно легко поплатиться жизнью, но… а насколько ему дорога собственная жизнь? Ставшая бесцельным существованием ещё много лет тому назад. Решительность в душе не позволяла ему просто так подохнуть, даже ввиду собственных ран, а гордость заставляла упрямо карабкаться вперёд, не считаясь абсолютно ни с кем. Даже со Смертью. От хоть какого-то возбуждения и желания не осталось, кажется, и тонкого, едва различимого следа, поэтому Афтер просто развеял лишнюю сейчас магию, не тратя драгоценные резервы маны на заведомо бессмысленную деятельность, вместо этого направляя энергию немногим в другое русло. Хотя бы в ту же самую замашку, теперь точно имеющую цель нанести физический вред, а не просто припугнуть. И чем больнее — тем лучше. Этот ублюдок должен осознать урок. Столько трат времени и сил, и в итоге вот тебе и отдача. Однако жнец не обратил на его слова даже малейшего внимания, вставая на измученные ноги и поправляя свою мантию. Он сразу же оказался немного дальше Гено, с безразличным взглядом призывая свою косу, хотя почему-то тонкой струйкой слезы ещё лились, что было совсем непонятно. Держа в руке косу, он равнодушно посмотрел на обозлённого Афтера и бросил: — Твоё самодурство достало меня, Гено. Не советую тебе слишком часто забывать, с кем ты имеешь дело. Ударив косой по полу, после чего испарился. От недавнего присутствия Смерти остался лишь небольшой дымок и пара перьев на полу. Ему было необходимо сейчас где-то отдохнуть и расслабиться, забыть о происходящем *** Гено молчаливым и настороженным взглядом провожал монстра, будто бы ожидая чужой реакции. Вместо какого-либо ответа на чужие слова, показавшиеся монстру максимально идиотскими, он лишь с усталостью и раздражением поднял руку, сочтя демонстрирую среднего пальца достаточным описанием всего, что думает о Смерти и его словах сам полудохлый. Когда скелет растворился в воздухе, так даже ничего толком и не сделав, лишь в который раз выдавая бессмысленную для Гено речь, одноглазый ещё какое-то время простоял в гостиной, буравя взглядом пол и несколько чёрных перьев на нём, а затем, нахмурившись, обернулся. И с шипением ударил по дверному косяку кулаком. К чёрту это всё. З а е б а л о. Этот ублюдок сам провинился, сам всё испортил, и теперь ещё что-то смеет вякать ему?! Ха. Да пусть подавится, набитый перьями придурок. Будто бы Полумертвого вообще это волнует. Пусть катится в ебеня. Может уйти, если желает, его никто не держит. Будто бы ему, Афтеру, этот урод нужен был! Опуская причины того, почему сам проявил внимание к птичке, Гено решил дальше эту тему не развивать, для себя пытаясь вывести убеждение что прав он, а Рипер… а он вообще… вообще ему даже и не нужен! И не интересен! Пусть улепетывает, монстр плакать не будет. Усталость навалилась на Полумертвого скелета буквально через несколько шагов, и он тяжело и раздражённо зашипел, массируя виски и чувствуя себя ужасно вымотанным. Первым делом он направился к заветной полке на кухне, а следующим ловким движением выудил оттуда бутылку с золотисто-коричневой жидкостью, которую крепко сжал, после чего поплелся наверх в спальню. После таких ссор Рипер обычно спал на диване, но сейчас Полумертвого вообще не волновало, где он будет спать. Пусть хоть на коврике под дверью, не его, Гено, дело. Сейчас его больше волновала своя половина кровати и коньяк. Алкоголь был лучшим способом отрешиться от стресса, головной боли и усталости. Он даже не заморачивался над рюмкой или бокалом, отпивая напиток просто так из горла. Недостаточно много чтобы действительно нажраться, но так, чтобы хотя бы чуть-чуть это действовало умиротворяюще. Через какое-то время, Афтер наконец закрыл бутылку и просто лег с ней же в руках, мрачно буравя взглядом стену. Голова всё ещё болела, а злость копошилась в душе. Да, коньяк был тем ещё бальзамом на осколок, но действовал он не так уж быстро. Взгляд медленно плыл, иногда фокусировался вновь, а он все лежал, слыша тиканье часов да собственное дыхание. Кажется, уже поздняя ночь. Его это и не волновало. Сна он не ощущал, зато чувствовал приятные волны бьющего в голову алкоголя. Ха… так действительно лучше. Наконец-то. Главное теперь чтобы никто эту идиллию не посмел нарушить. Всё то время, которое Гено пролежал подобно мешку картошки в обнимку с бутылкой любимой марки коньяка, — а может это была другая, черт ее знает, —при этом буравя пустым взглядом стену напротив, словно надеясь что на ней сейчас появятся ответы на все вопросы, ну или хотя бы на один, проходило чертовски медленно, а сам монстр уже давно потерял какое-либо восприятие времени, да и реальности. Было хуево. Зрение периодически плыло, то превращая кусок темной стены в бессмысленную кляксу, словно кто-то разлил масло, то снова возвращая ей четкие структуры. Вон даже орнамент можно было разглядеть на обоях. Или это просто цветные пятна от алкоголя… Сложно сказать наверняка. Отравленная этанолом магия скользила по телу подобно обжигающей лаве, она колола кости изнутри, с одной стороны неплохо так согревая и расслабляя, с другой забирая за собой в уплату ясность рассудка. И немного здоровья. Впрочем, ему ли об этом беспокоиться? Мир перестал казаться Гено хоть немного осмысленным, он просто тонул в этом забвении. Приятный бонус алкоголя. И всё же, временами, не только коньяк что-то настойчиво обжигал в душе, но и какое-то противное сидящее где-то в осколке чувство. Оно было липким, гадким, и даже высокий градус не мог выбить или выжечь это дерьмо. Гррр, бесит. Недовольно заворочавшись в постели, Афтер какое-то время пытался отрешиться от этого, или хотя бы переключиться на другое, но после, сдавшись, просто обмяк в постели и прикрыл глазницу, надеясь хотя бы заснуть. *** Смерть телепортировался в какой-то лес, возле которого протекала река. Время уже позднее и выглядел он во тьме жутковато, однако такое жнецу даже нравится, а потом он с уставшим вздохом сел на землю и поджал ноги, утыкаясь в колени лицом. Трава вокруг стала сухой, деревья словно начали сгибаться под напором смертоносной ауры, умирая, а вода вмиг заледенела. Слезы предательски текли с глаз, это жутко бесило, но сейчас было не до этого.Он старался обдумать всё произошедшее, но это наоборот усугубило его ситуацию, так как отчего-то становилось стыдно. Тут уже Смерть начал злиться на себя. А почему? Да потому что он всё со своей истерикой испортил. Да, Гено уебок и долбоеб, но всё-таки в данный момент всё ведь было нормально! — Опять ты всё портишь, Рипер, опять, блять… — сказал Жнец, очень тяжело выдыхая. Так он просидел до глубокой ночи, пока до него не дошло, что уже слишком поздно. Возвращаться домой с одной стороны не хотелось, но с другой он всё же желал… Ну… извиниться перед Гено? Переместившись, он оказался в гостиной дома. Свет уже был выключен, а та кучка перьев превратилась в прах, ну и пусть, потом уберет, как обычно. Осторожно отправившись в спальню, он тихо открыл дверь. Афтер лежал на кровати и, кажется, уже спал. Мда, в обнимку с бутылкой, ничего нового. Аккуратно поставив коньяк на тумбочку, дабы этот пьяница ничего не пролил, пташка осторожно прилег рядом, также укутываясь крыльями. Он мягко прижался к монстру, пальцами чутка гладя того по плечам. Реакции не было и тот был уверен, что возлюбленный спит, а потому тихо произнёс, отводя взгляд: — Извини… — Он уткнулся переносицей в чужую спину. Первое что он ощутил в лёгкой, почти призрачной пелене сна, которая все же укрыла потрепанный рассудок, так это то, как его ценная бутылка куда-то выскользнула из его довольно цепких, между прочим, рук, — и не будь Гено пьян и заторможен, то несомненно он бы пресек побег коньяка, — а затем слабый шелест, лёгкую, почти неощутимую в жаре опьянения прохладу, и следом чувство немного промявшейся кровати, ощущение второго монстра и прикосновение к собственным костям, что убило и без того слабые зачатки сна окончательно. Это заставило Полумертвого слабо приоткрыть одну (при том единственную) глазницу. И без того нечеткая во тьме картинка поплыла ещё больше, хотя казалось, куда уже, а разум работал слишком медленно и заторможенно, чтобы полностью осознать тихо произнесенное за его спиной слово. Пока что в голове Афтера строилась чётко лишь одна линия: Рипер за спиной, а ещё его коньяк сбежал. Ну ладно, скорее это Жнец забрал бутылку… но тогда его бутылку украли! Ещё и за спиной легли, просто замечательно! Разве этот мешок перьев не должен быть на диване? Почему он здесь, с ним? — Зачем припёрся, Смерть? — явно недовольный чужим вторжением, брякнул наполовину рассерженно, наполовину удивлённо Гено, даже сквозь опьянение стараясь проговорить это максимально четко. Его голос был тихим и сиплым, сам же монстр мелко дёрнул головой, все ещё не догоняя чужих слов. Он практически никогда не обращался так к Риперу. Даже несмотря на всё, Гено использовал либо его имя, либо язвительные прозвища, одного другого хуже, на крайний мог позвать его как «Жнец». Смертью он звал его лишь тогда, когда был обозлен и не желал с ним разговаривать, видеть его и вообще хоть как-то взаимодействовать. Эта ситуация как раз была таковой. И всё же, Рипер был тут. Лежал рядом. Повезло ублюдку, что Гено слишком пьян, чтобы оттолкнуть его, или вовсе спихнуть с кровати… Хотя не то чтобы будучи трезвым он бы это сделал. Пьяное сознание прогружалось медленно, как старый компьютер с перегруженным процессором. Лишь на десятой секунде до Афтера наконец дошло осознание чего именно там бурчит Рипер за его спиной, на кой-то черт ещё решивший положить лапы на его спину, пусть вообще-то, это было приятным. Но Гено вроде как злится? Его зрачок прищурился, а сам монстр мотнул черепушкой, кажется пытаясь прийти к равновесию: либо он нажрался до странных галлюцинаций, либо спит и ему снится бредовая херня, скорее всего также из-за того что он нажрался, либо всё это реальность и Рипер… Действительно извиняется перед ним, хотя пару часов назад определённо не считал себя неправым. — Коньяк палёный, — приходит к собственным выводам Гено, проанализировав произошедшую ситуацию, но всё же в итоге поворачивает голову и немногим тело, чтобы столкнуться хмурым взглядом с Рипером.— Для реальности ты слишком галлюцинация… — заявляет он и тут же замолкает. Сознание так и понимает, что произошло что-то не то, но сам Гено не мог понять, что именно он сказал неправильно. Это было так интуитивно… Ах… Точно… Кажется он перепутал местами слова… — Да и похуй, — он тяжело вздыхает, отворачивается и тычется переносицей в подушку, недовольно хрипя. Медленно ворошит в памяти чужие слова, не понимая как на это именно реагировать. Поглаживания по спине лишь выбивают из осознания больше, мешают сосредоточиться, прерывая на приятное колкое ощущение. — Почему ты извиняешься…? — каждое предложение такой ужасный труд, но Гено упрямо продолжает пытаться проговаривать слова. Догадок в его голове практически нет, и лишь несколько предположений кое-как формируются в черепушке. Правда раскаивается? Решил подлизаться? Алкоголь бьёт в черепушку чертовски сильно, будто массивная кувалда, но скелет резким рывком поднимается и мрачно впивается взглядом в комок из перьев, удерживая себя от того чтобы пошатнуться и не свалиться в кровать обратно. Он пока не знал как на это реагировать. Взгляд скользнул по костям… свет из незашторенного окна от уличных фонарей давал слабое освещение, и зрачок зацепил довольно весомые трещины на чужой руке. Перелом? Он сломал Риперу руку?.. Уже и не помнит. Наверное это дело надо было бы залечить… На все его слова и действия Смерть молчал, продолжая поглаживать его своими ледяными руками по спине и плечам через футболку (ну этот пьяница хоть куртку снял, уже неплохо). У жнеца ладони, чего скромничать, были достаточно нежными, небольшими, с тонкими длинными фалангами пальцев. Что же, такие же прекрасные и хрупкие, как и он сам, ничего удивительного. Однако вопрос Афтера: «Почему ты извиняешься?» его на самом деле удивил, и он лишь чуть-чуть вскинул из-за этого брови на долю секунды. Почему-то в глубине души мимолетно пронеслась наивная мысль о том, что полудохлый не считает его виноватым в данной ситуации. Однако, хах, навряд ли подобное могло бы быть возможным. Когда тот вскочил, Смерть осторожно присел, опуская руки и кладя их на свои колени. Он тихо вздохнул, но выглядел спокойным. На самом деле и сам был безумно уставшим и готов был упасть и уснуть за секунду. — Прости… — тихо произнёс он, выдыхая. — Я виноват перед тобой… На самом деле такой умиротворенный, тихий и спокойный при темноте, из которой в целом и состоит его образ, он выглядел особенно… Красиво? Гено скорчился, выдавая тихое недовольное шипение, будто кошка, которой наступили на хвост. Он немногим покачнулся, будто неваляшка, — удерживать равновесие в его состоянии было той ещё работенкой, между прочим! — и ткнул пальцем своему собеседнику в грудную клетку, полностью убеждаясь что это все же не белочка пришла и творящееся вполне себе реально. Славно, хотя бы не галлюцинации, и на том спасибо. Ах, да, он же собирался что-то сказать… — В и н о в а т? — голос Гено был вкрадчивым, рычащим, а следом пьяный монстр хрипло и очень невесело рассмеялся. — Интересно, за что, а? За то что это я тебя избил? За то что я тебя изнасиловал? Один весомый минус (а может и плюс, кто знает) алкоголя: у тебя быстро развязывается язык, и слетают те предохранители, что его держали при себе, подобно плотно запаянным винтам. Сейчас они раскручивались так легко, словно это обычный кран, который было достаточно немного покрутить, чтобы хлынул поток. Потаённые мысли более не секрет за семью печатями, и проболтать их так легко… как и свои мысли, что копятся в глубине души. Сокровенные, постыдные. Которые даже самому себе признать сложно, не то чтобы обнародовать вот так. Но Гено был пьян. Пьян, зол, рассержен, и одновременно удивлен, напуган и обескуражен. Довольно… взрывное сочетание. — Ты ещё не мазохист конченной стадии, чтобы действительно наслаждаться этим, и при этом ты даже порой брыкаешься. И всё. На этом любое твоё сопротивление окончено, — тон голоса стремительно повышался, Афтер с огромным трудом балансировал на грани крика, немногим переходя как раз в его сторону. Алкоголь уже окончательно обрубил все ниточки самоконтроля и махнул ручкой на прощание каким-то там своим установкам и прочему. А да и нахрен это всё. Сейчас самое то выговориться. — Полудохлый кусок трупа, избивающий и трахающий бога. Тебе самому не смешно? Ты чертова, мать ее, ебучая Смерть, Рипер. Сраное божество. И за всё это время ты лишь грозишься какими-то своими пафосными речами. И ещё и извиняешься после всего этого передо мной?! Почему его это так злило? Почему это мерзкое ощущение, скребущееся в душе, так остро отреагировало на слова Смерти. «Это я виноват перед тобой…» Оно словно кинжалом засаживалось в осколок души, парализуя, обостряя то накопившееся чувство, едкое как щёлочь. Ебучее чувство сраной совести, будь она проклята. Это стыдливое липкое ощущение так и будет терзать острыми зазубренными коготками его изнутри, съедая и мучая настолько, что казалось бы спасительное забытье этилового спирта его не спасает. После всего что было, после всего того что он с ним делал… этот пустоголовый долбоёб с мозгами курицы просто шел и извинялся, хотя если кто и должен просить прощения на коленях, так это сам Гено! — Да у тебя хоть какое-то ебучее чувство собственного достоинства есть или нет?! — наконец Афтер просто не сдержался и сорвался в крик, рывком встряхивая монстра напротив за шиворот и злобно сверкая на него зрачком. — Хоть что-то, блять, позволит тебе не быть половой тряпкой о которую можно вытирать ноги? Ты так и будешь извиняться?! Надо бы поменьше пить, вот что… Фаланги разомкнулись, отпуская пташку, а сам одноглазый скелет рывком подорвался с кровати, с довольно ощутимой силой врезаясь в тумбочку из-за поплывшего перед глазами мира, но успевая подхватить рукой бутылку с драгоценной золотистой жидкостью, — коньяк сейчас был дороже состояния и так потрепанных костей, — что заставила его сегодня выговорить слишком много. Чересчур много. Ну и похуй. С шаткой походкой возвращаясь назад, Гено мрачно воззрился на собеседника и недовольно цыкнул. — Знаешь что? — Афтер от души сделал глоток и обжигающий спирт стянул глотку, от чего он с шипением выдохнул. Как быстро он заводился, так же быстро порой и отходил от приступов ярости. Голос сейчас звучал куда спокойнее и тише. — Прекрати извиняться. В бутылке оставалось уже меньше половины алкоголя, и монстра это не смущало. — Я… — язык начинал заплетаться, и Полумёртвый раздражённо отмахнулся от фантомных проблем с проговариванием слов, просто махнув ладонью. Затем притянул птичку за холодное тонкое запястье и сосредоточил собственную ману. Это было не так легко делать будучи бухим, но желаемого результата Гено достиг, когда мягкое свечение магии окутало разбитые поломанные кости Рипера целительным облачком. — Вино… — выдавил он и поперхнулся. — Хочу вино, — промямлил Гено следом, чувствуя как кружится голова. Ещё один глоток коньяка должен был эту ситуацию лишь ещё ухудшить, но зато, возможно, позволил бы говорить ещё более развязанно. В конце концов, Афтер просто не сдержавшись вновь встал с кровати, — мир закрутило в невероятной карусели, — а следом, пошатываясь, привалился к стене. — Это моя вина. В бутылке оставалась одна треть от общего количества. — Так что если ещё раз ты извинишься, я тебе эту бутылку кое-куда засуну, — мрачно пригрозил Гено, а затем как-то тяжко выдохнул и доковылял до самого дальнего от Рипера края кровати, куда и сел. Давно его так не мутило от спиртного… сколько здесь вообще градусов…? Впрочем, какая уже разница… наверное надо было набухаться сразу и отрубиться, а не выдавать столько всего и сразу. Как хорошо что Гено в начале делает, и только потом думает о последствиях. Причем почти во всём. Рипер удивлённо смотрел на Гено, слушая его слова и… О боже… Эти слезы… Эти вечно непрекращающиеся слезы вновь озарили его личико, хотя по лицу и не скажешь, что он был готов заплакать. Хах, вот что бывает, когда сдерживаешь свои эмоции несколько сотен лет, потом твоя нервная система даёт сбой. Афтер… Он… Правда сказал это? Серьезно? Да уж, вот что делает алкоголь с людьми… Ну или с монстрами. Сам жнец был не особым любителем выпить, но иногда всё же грешил этим. Хотя чаще как раз таки наблюдал неадекватное поведение своего любовника. Что же, этот раз был самым запоминающимся. И когда он начал кричать, дергая его, Рипер лишь чуть-чуть нахмурился, поджав губы. Ему не было особого дела до крика полудохлого, их он слышит буквально каждый день. Но вот то, что тот говорил… Звучит даже слишком хорошо, чтобы быть правдой, слишком… Странно? Рипер привык чувствовать себя никем. Так было даже проще, зная, что твоя жизнь преследует лишь одну цель — сбор и суд грешных душ. Он даже не самый и сильный среди остальных божеств, какое до него кому-либо дело? При последних словах он выдохнул, всё-таки вытирая свои слезы длинным черным рукавом, и подсел ближе к Гено. Он присел возле него и осторожно обнял со спины, кладя одну свою ледяную ладонь (которая уже не болела) до его лба. — Ложись спать, Гено… Уже поздно и ты безумно пьяный. Казалось, будто ничего не случилось. — Я… Да я в-вообще-то абсолютно, — Гено покачнулся, старательно выделяя особое ударение на своем «абсолютно», пьяно икая и моргая глазницей. — слышишь, абсолютно с-стеклый как трезвышко, между прочим. Думаешь какой-то там коньяк меня снесет…? Ха, ща! — заявил слабый, совсем мятый голос Полумертвого в ответ на предложение Рипера лечь спать с замечанием по поводу чужого состояние, и даже с каким-то намеком на горделивость вздернул голову, словно пытаясь доказать что чувствует себя отлично. Ну в принципе он так себя и чувствовал, разве что его мутило и всё плыло перед глазами. Это так, мелочи. Побочка. Вообще-то логика и здравый смысл в словах птички действительно были, но практически ничего не могло устоять перед твердой самоуверенностью, граничащей с самодурством Афтера. Глянув на остатки коньяка, монстр всё же закрыл бутылку и неловко попытался вернуть её на тумбочку, по пути ударившись то ли о саму тумбу, то ли о кровать. Ушиб болезненно обжег надкостницу, другие части тела также неприятно тянуло после столкновения с треклятой тумбой, но приятный бонус алкоголя немногим затмевал дискомфорт, делая его на данном этапе неважным. — Ммммхх… — Афтер захрипел хватаясь за голову и качнулся в сторону Рипера, что прильнул к его спине. Прохлада костей успокаивала, монстр даже повернул к нему голову, чтобы посмотреть на милое личико. Затем вздохнул и закусил челюсть прежде чем податься вперед и совсем слабо, невесомо поцеловать того в макушку. Потрепав птичку по голове, Гено хмыкнул. — Прости, — отозвался он едва слышно и немного вспушил перья Жнеца на крыльях, что вызвало слабую усмешку. — Иди спать сам, тебе отдых явно нужнее чем мне, — Афтер с кряхтением потянулся за одеялом, которое сбилось куда-то в противоположный угол, а наконец добравшись до него, накинул его на плечи Рипера, чтобы немногим… согреть? Просто позаботиться? Опьянение не проходило даром, руки Гено дрожали и тряслись. Только ли от алкоголя? Черт его знает… Головокружение становилось всё более настойчивым, но монстр упрямо держался, попутно толкая Рипера в попытке свалить на кровать. Обычно это были довольно резкие порывистые толчки в плечи, грубые и стремительные. Сейчас пьяный в хлам, Афтер вообще терял связь с реальностью… конкретно так. — Мм… мжет мне пйти на диван…? — спросил он сам себя уже не проговоривая некоторые буквы и тут же заскулил на цветные кружочки и кашу перед глазницей. Вздохнув он тяжко завалился, утягивая Рипера за собой и… просто мягко обнимая того. — М-мне… жаль за причиненную тебе боль… — тихо прошелестел монстр. — Я был долбоебом. И остаюсь таковым. Самокритично. Зато честно. Алкоголь слишком развязывал язык, вот что… Вот оно… То, чего Смерти никогда в его убогой и жалкой жизни не хватало. Нежности. Заботы. Ласки. Тепла черт возьми! Хоть какого-то! Убитый за день, он молился самой Ториель, чтобы не уснуть вот так в такой момент, что бы не потерять даже капельку возможной заботы. И что бы точно также оказать ее в ответ. Он внимательно вслушивался в пьяные бредни своего парня-идиота, тихо усмехаясь. «Наверное мне следует почаще покупать алкоголь… — вместе с этой усмешкой пронеслось в его мыслях. — Идиот ты… Такой же, как и я, в целом…» По большому счету извинений от Гено вместо, уже, наверное, тысячи, он слышал максимум пару раз, и то не всегда подобное можно было считать извинением. Немного покрасневший, уставший и измотанный, он лежал в чужих объятиях, обнимая полудохлика за шею. Какое блаженство, всё-таки… Лишь бы этот пьяный наглый тупица не устроил ничего утром, когда протрезвеет. И, размышляя над происходящим, Рипер негромко шепнул, крепче прижимаясь к чужим костям: — Я люблю тебя… — слова, произнесенные так тихо, что их было бы невозможно услышать, казались чем-то недосягаемым. — Лежи и спи, дурашка… Он уткнулся носиком в его грудину, руками чуть-чуть продолжая поглаживать по спине. Смерть был уже близко к тому, чтобы провалиться в царство Дрима и Найтмера. Даже в столь неприглядном состоянии Гено на удивление стойко сохранял последние крупицы возможности мыслить рационально и даже что-либо понимать. Сейчас он тюфяком лежал в обнимку с Рипером и как бы холодны не были кости Смерти, эти объятия казались такими… ха… тёплыми, что ли? Родными? Это алкоголь так искажает температурную передачу? Вряд ли, что-то подсказывало, что так и должно быть… — Мммххххмх, — Афтер что-то промычал, потираясь довольно о любовника, неспешно запуская фаланги пальцев в мягкие пушистые крылья, изучая их нежно и аккуратно. Без резких грубых дерганий перьев, без оцарапывания уязвимых мест… просто легко ворошил чувствительную структуру. Он чувствовал тихое дыхание Рипера, слышал его слова, даже те которые могли показаться ему пьяным бредом. Ещё более бредовым кажется то, как он склоняет голову и тычется в макушку Жнеца, так, чтобы приткнуться прямо в его слуховое отверстие. — Я тоже люблю тебя, птичка, — коньяк разморил его достаточно чтобы произнести те слова, которые, казалось бы, кто-то ему подобный никогда не произнесет. И всё же… он ведь действительно любил Смерть… Ха… ха… он ведь значил для него что-то. Это уже достижение. — Сам спи, дурашка, — буркнул тут же Гено и… Заснул. Усталость добила измотанный организм окончательно, алкогольное опьянение лишь нанесла последний фатальный урон, не оставляя выбора. Укрытый одеялком, в чужих объятиях, слушая слова любви, жнец почти мурчал. Хотя почему почти? Именно это он и делал, прижимаясь к чужим ребрам и улыбаясь с посиневшими скулами. На последок погладив щеку уже спящего монстра, лежащего рядом, он также заснул. Впервые спустя долгое время без кошмаров.