Когда нечего терять

- Выдохлась? Я исподлобья смотрю на Неджи, который растягивает губы в довольной улыбке, глядя на меня сверху вниз. Его густые длинные волосы треплет ветер, отчего парень недовольно откидывает мешающие прядки лёгким движением руки. Медленный вдох. Выдох. Ноги не держат, всё тело пробивает сильная дрожь, и я без сил опускаюсь на траву. Вновь этот чертов гений избивает меня так, что мышцы сводит судорогой, а чакры – кот наплакал. Неджи явно знает толк в извращённой мести и гоняет по полигону уже шестой час, не позволяя передохнуть даже пару минут. С меня седьмой пот льёт ручьём, а этот Хьюга даже не вспотел! - Иди к чёрту, - выдыхаю я, стараясь унять учащённое сердцебиение. Кажется, сейчас инфаркт схвачу. - Вставай, - жёстко говорит он, упрямо поджимая губы. Зря позволила ему не щадить себя. Распишись и получи, Настенька. Хьюга пару минут недовольно рассматривает меня, но сдаётся, прекрасно понимая, что даже с кунаем у горла я не поднимусь. Поэтому он садится рядом, с наслаждением вытягивая ноги, и как-то счастливо вздыхает. Кажется, догадываюсь, отчего Неджи в приподнятом настроении – возможность безнаказанно избивать меня, прикрываясь тренировками, доставляет гению явное удовольствие. Бьёт – значит, любит? Других объяснений у меня просто-напросто нет. Каждый божий день, осматривая себя в зеркале, я стараюсь утешиться мыслями о том, что синяки и шрамы украшают не только мужчин. Сбитые в кровь кулаки прячутся за несколькими слоями бинтов и перчатками без пальцев. И каждый раз Хана с тяжёлыми вздохами и причитаниями садится обрабатывать мои раны, когда я приползаю, в прямом смысле этого слова, с тренировок. Но женщина не ругает, понимая, почему наследница клана настолько не щадит себя. Конечно, все вокруг думают, что на подобные поступки меня подталкивает отношение Хиаши да и всей главной ветви клана в целом. Слабенькая Хинаточка постоянно презираемая собственным отцом, души не чающим в своей младшей дочери, которая выходит победителем в непродолжительных стычках с наследницей. Впрочем, сейчас мы ограничиваемся банальной ничьёй, и я совру, если скажу, что видеть недовольно поджатые губы Ханаби и взгляд полный ненависти мне неприятно. Ками-сама, да моя душонка упивается отношением этой вредной выскочки, а от провокаций в её сторону прихожу просто в неописуемый восторг. Сделал гадость – сердцу радость. А всё это потому, что я чертовски не люблю детей. - Как твоё настоящее имя? – внезапно спрашивает Неджи. Каждый раз после тренировок, когда мне просто хочется отдохнуть и помолчать, этот гений умудряется завести со мной разговор. И только пусть я попробую ему не ответить на вопрос, лениво отмахнувшись, словно от назойливой мухи, в следующий раз Неджи будет гонять свою кузину с маниакальным блеском в светло-серых глазах и безумной улыбкой. И плевать, что в каноне гений клана Хьюга был молчалив. - Анастасия. Имя звучит странно и совершенно непривычно в этом мире, где я существую уже в роли Хинаты. В груди поселяется непонятное ощущение, как будто прошлая жизнь была лишь красочным сном, до чертиков похожим на реальность. - Анастасия, - тянет Неджи, прикрывая глаза на мгновение, словно смакуя имя на языке. – Необычное. - Для тебя, - слегка пожимаю плечами, с удобством устраиваясь на траве под тёплыми лучами солнышка. Два дня назад Коноха с почестями предала земле прах Сарутоби. Никогда ещё в своей жизни я не видела столько печальных лиц и пролитых слёз. На удивление, жители Листа искренне скорбели по Третьему, с жаром говорили о нём пафосные слова, восхищаясь стариком от чистого сердца. Сколько усилий мне стоило сохранять маску вселенской печали на своей физиономии и не фыркнуть раздражённо, исподлобья посмотрев на Старейшин. О мёртвых плохо не говорят, но в моей голове зарождалось всё больше и больше вопросов, которые явно давали понять, что Третий был отнюдь не добрейшим старичком-Хокаге, выступавшим со своей подозрительной Волей Огня. Почему предприняли столь крайние меры с кланом Учиха, вырезав практически всех обладателей Шарингана? На данный момент Саске и Итачи необходимо записать в красную книгу, холить и лелеять парней, а так же носиться с ними как курица с яйцом, чтобы вновь возродить клан. Что случилось с Деревней Водоворота? Конечно, эта история с Узумаки ещё более темна и непонятна, чем в случае Учих. Если верить истории, то мастера фуиндзюцу погибли в мировой войне шиноби, но подсказывает мне интуиция – дело здесь определённо нечисто. Что послужило причиной задержки Конохи, когда Водовороту требовалась помощь? Ведь, насколько мне известно, селения заключили между собой мир, и это подтверждает спиралевидный символ клана Узумаки, нашитый на одежде шиноби Листа. А где Сенджу? Ну, конечно, у нас ещё осталась Цунаде, которая не может использовать Мокутон. Есть и Ямато, совершенно не относящийся к легендарному клану, ибо мужчине просто-напросто вживили гены Сенджу. Размышлять, конечно, очень хорошо, но в «большую» политику свой нос совать определённо не следует. Узнают, поймают, убьют, предварительно перед смертью выжав из меня максимальное количество информации. И сия цепочка действий совсем не радует. Но вопросы продолжают сыпаться, словно из рога изобилия, на мою многострадальную головушку с завидной скоростью. Жаль, что ответов мне на них не видать, как собственных ушей. Потому, что в противном случае принцессу Хьюга отправят на миссию, где её совершенно «случайно» убьют, или же отдадут клану Яманака, чтобы блондинчики хорошенько покопались в мозгах наследницы. На мои нервные смешки Неджи реагирует приподнятыми в удивлении бровями и фырканьем. Совсем как Саске. При воспоминании о ещё одном гении, я тяжело вздыхаю. После похорон Третьего, как и в принципе до них, поговорить с Учихой мне не удалось, а в квартал к нему заходить было неловко. Впрочем, пусть сам шаринганистый ищет встречи со мной. Домой идти совершенно не желаю, поэтому я заглядываю в Ичираку, столь любимым Наруто. Конечно, вся эта японская кухня уже приелась, и в последнее время хочется жареного картофеля или котлет. Я бы ещё не отказалась от солёных огурчиков и чёрного чая, которого здесь, к моему великому сожалению, практически нет, ибо японцы предпочитают зелёный отвар. Эх, вот был бы чай с лимоном, а то воняет отвратительными ромашками. Владелец ресторанчика Теучи любезно даёт мне порцию лапши, от которой поднимается ароматный пар. Дома меня ждёт очередная миска риса, а иногда так хочется поесть чего-нибудь определённо не домашнего. Хотя, вынуждена признать, что рамен в этой забегаловке довольно неплох, однако он быстро надоедает. Наруто же продолжает уплетать лапшу так, что за ушами трещит, и является постоянным клиентом на пару с Ирукой. Сам же Теучи, заметив меня впервые в своём заведении, очень удивился. Наверное, весьма забавно было видеть, как наследница клана Хьюга с аппетитом поглощала рамен вместе с Кибой и Наруто. Впрочем, светиться мне особо не следовало, поэтому в Ичираку я заглядывала изредка. Но здесь подают просто божественный чёрный чай с мятой, и сегодня пройти мимо маленького ресторанчика не получается. Вот только насладиться чаем мне просто-напросто не дают. Словно черт из табакерки, появляется взъерошенный Саске, чем очень поражает меня и самого хозяина раменной. С удивлением приподнимаю брови, поглядывая на взволнованного парня поверх кружки, но, кажется, Учиха меня совершенно не замечает. Вот, а ведь ещё поговорить хотел. - Наруто здесь постоянно обедает, вы видели, куда он ушёл? С чего ему так понадобился Узумаки? Да, и Саске больно эмоциональный сейчас, не нравится мне это. - За ним Джирайя-сама заходил, и они обедали вместе, - протягивает Теучи, вспоминая, и задумчиво потирает подбородок. – Говорили, что вроде бы покинут ненадолго Коноху и пойдут в сторону города гостиниц. Продолжаю пить чай, рассматривая Саске. Ох, не нравится мне его какое-то возбуждённое состояние. Поэтому я быстро кидаю на стол деньги и прожигаю пристальным взглядом взъерошенного Учиху, с твёрдым намерением выяснить, что так повлияло на его обычное хладнокровие. - Один из Легендарной Тройки Саннинов, - отвечаю на вопрос парня, кто такой Джирайя. Саске пулей вылетает на улицу и я, извинившись перед владельцем Ичираку, выскакиваю следом. Брюнет уже вовсю набирает скорость, прыгая по крышам. Мне еле удаётся догнать его и держаться рядом. - Что случилось? Вообще разговаривать и бежать на такой скорости совершенно неудобно. Хотя, в аниме показывали, что шиноби спокойно себе скакали по деревьям, умудряясь ещё и вести беседы о высоком и прекрасном. Жаль, что в реальности всё по-другому. Мы проносимся мимо поста на максимальной скорости так, что позади нас клубится пыль, а пятки так и сверкают. Но я успеваю заметить недоумённые лица Котетсу и Изумо, которые провожают наши спины уж очень удивлёнными взглядами. - Может, ты всё-таки объяснишь, что произошло? – интересуюсь я, вопросительно изогнув бровь. Саске раздражённо фыркает, мимолётно посмотрев на меня, и устремляется вперёд. Ну, мы-то тоже не какие-то слабаки, поэтому не отстаём от хладнокровного гения, следуя за ним буквально по пятам. - Это не твоё дело. - Как грубо, - усмехаюсь я, одним гигантским прыжком нагоняя Учиху, мягко приземляясь с ним рядом на толстую ветку. – Рассказывай. - Я сказал... - Мне плевать, что ты там сказал, - резко обрываю, едва сдерживаясь, чтобы не влепить ему хорошего подзатыльника. Однако ручки так и тянутся к черноволосой макушке. - Итачи был в деревне. От столь неожиданной новости я чуть не падаю с ветки, удерживаясь лишь каким-то чудом. Впрочем, Учиха совершенно не обращает на меня никакого внимания, продолжая пристально смотреть перед собой. В голове что-то тихо щелкает, и воспоминания, подобны ярким глянцевым фотографиям, резко сменяют друг друга, превращаясь в яркое пятно света. В самый неподходящий момент мышцы наливаются привычной свинцовой слабостью, которая безумно раздражает. Даже чакра, бурлящая по каналам, не может устранить эту тяжесть во всём теле. Пытаюсь вытащить на свет божий необходимые мне воспоминания, но они утекают, словно прохладная вода сквозь неестественно-бледные пальцы. От этого я матерюсь под нос на русском языке, с удивлением замечая, как он неестественно звучит для моих изнеженных японских ушек. Саске, явно уловивший совершенно незнакомые слова, кидает в мою сторону пару настороженных взглядов, но, подметив, что я с успехом их игнорирую, тихо фыркает. Хотя, тихо – это ещё мягко сказано. - Ему нужен Наруто? – вполголоса спрашиваю, продолжая скакать по деревьям, стараясь не врезаться во что-нибудь. Учиха-младший смотрит на меня аля «Капитан Очевидность», однако я тут же делаю задумчивое лицо и потираю подбородок. Так, говорить, что Узумаки – носитель Кьюби в своей тушке, нельзя. Потому, что сразу от Саске с поразительной скоростью начнут сыпаться вопросы «Как? Почему? Зачем?» и прочее в том же духе. Раскрывать карты перед гением совершенно не следует, ибо ещё неизвестно, как это аукнется в дальнейшем. Принимать смерть от рук брюнета мне вообще не хочется. Нужные воспоминания к моему огорчению не появляются. А это значит, что придётся следовать наобум. Хотя, я тут подметила странную вещь. Как бы мне не хотелось, но канон суров. Есть возможность лишь косвенно влиять на него, и из этого следует, что вряд ли к началу второго сезона, через три года, всё кардинально переменится. Шиноби класса «S» так и будут отлавливать по всему миру Джинчурики, нападение на Коноху совершит Нагато, и настанет долгожданная война. Звучит всё это чертовски не утешительно. - Зачем же ему нужен Наруто? – задумчиво бормочет Саске. Нет, сейчас следует держать язык за зубами. Времени до «вечера откровений» ещё очень много. И зачем я отправилась вместе с Учихой? Вроде ничего страшного произойти не должно, но меня словно потянуло вслед за гениальным шаринганистым брюнетом. Может быть, это просто желание найти себе приключений на мягкое место? Если именно так, то не завидую себе. Город гостиниц находится примерно в сорока километрах от Конохи, и с Саске мы преодолеваем это расстояние за полчаса. Широкие улицы заполнены людьми, которые останавливаются подле открытых лавочек со всевозможными товарами. Воздух наполнен смехом, зазывными криками продавцов, и пахнет чем-то очень вкусным. Эх, вот так и хочется прогуляться по этому городку, накупить ненужных безделушек, поесть каких-нибудь вкусняшек. Мечты, мечты… Когда Саске кидает на меня очередной тяжёлый взгляд, мои пальцы уже привычными движениями складывают печати. Вот что бы Учиха делал без меня? Оббежать все гостиницы довольно-таки сложно, а если и времени катастрофически не хватает – невозможно. Но парень в отличие от моей скромной персоны совсем не сенсор, а значит, без отпрыска из клана Хьюга под боком ему следовало надеяться только на свою удачу. Наруто я нахожу практически сразу и не только его, кстати. Но сомнений, что парочка, стоящая у двери в номер Узумаки, из Акацки совершенно нет. Один из них точно Кисаме – этот рыбомэн единственный человек, у которого такое безобразно-огромное количество чакры во всей организации. А второй – явно Итачи, множество Кейракукей у глаз сдают Учиху с потрохами. Саске беспрекословно следует за мной по пятам бесшумной тенью, не отставая ни на шаг. Всё происходит, словно в замедленной съёмке: Итачи стучит в дверь, Наруто неторопливо идёт встречать гостей, а потом застывает столбом на пороге, когда видит перед собой Учиху. И тут совершенно неожиданно из-за поворота выруливаю я вместе с Саске. Причём, не успев притормозить, по инерции проезжаю метр, что выглядит поистине комично. И это не учитывая взъерошенных волос, активированного Бьякугана, а так же немного неряшливого вида. - Давно не виделись, Саске, - совершенно спокойно говорит Итачи, медленно поворачиваясь к нам. Удивлённая физиономия Наруто выглядывает в коридор, однако, в его голубых глазах мелькают ледяные искорки и сразу же пропадают. Пожалуй, этого никто не успевает заметить, кроме меня. - Какой же сегодня удивительный день, - с довольной улыбкой протягивает Кисаме, тоже обернувшись. – Я уже второй раз вижу Шаринган. А первый – это Какаши? Хм, значит, они уже успели побывать в Конохе и выяснили, куда же потопал Джинчурики Девятихвостого. Интересно. - Я убью тебя! В ужасе перевожу взгляд на Учиху-младшего, который выглядит, мягко говоря, не очень. Складывается впечатление, что парня загипнотизировали, впрочем, если посудить – так оно и есть. Итачи постарался на славу, вон у Саске чуть Шаринган из орбит не вываливается, а выражение лица прямо как у зомби, который зловеще хрипит: «Мозгиии!». Впрочем, полюбоваться воссоединением двух братьев не даёт Кисаме, учтиво интересуясь, кто этот Генин, и что он здесь забыл? Я же с успехом продолжаю строить из себя горшок с фикусом, стараясь не спалиться, и тихонько так рассматриваю мужиков. Кисаме выглядит точь-в-точь, как в аниме. Под два метра ростом, с синей кожей и жабрами на щеках, а с массивной челюстью и острыми зубами он действительно напоминает акулу. Однако у меня назревает вопрос: какого черта он так выглядит? Кеккей Генкай? Или опыты над людьми? Жаль, но в аниме ответа я так и не нашла, а спрашивать сейчас у шиноби явно опасно. Да и вообще не следует светиться. Куда лучше отойти в сторонку, продолжая с успехом строить из себя кадку с цветком. В отличие от своего напарника Итачи выглядит куда моложе, чем запомнился на голубом экране компьютера. Хотя, я тогда смотрела второй сезон, поэтому нет ничего удивительного, если сейчас парню около восемнадцати лет. Совсем зелёный юнец. - Мой младший брат, - от спокойного и холодного голоса Итачи меня бросает в ледяной пот. - Да? – удивляется Хошигаки, а потом так недобро ухмыляется. – Я думал, что клан был полностью уничтожен тобой. Наруто за спинами шиноби едва заметно хмурится, но практически сразу натягивает на своё лицо маску сильного удивления, даже ошеломлённо раскрывая рот для полноты картины. - Я знаю правду, – неожиданно говорит Саске. Я впадаю в когнитивный диссонанс, рыбомэн непонимающе приподнимает брови, Наруто продолжает сохранять на лице маску удивлённого идиота, а Итачи всё так же спокоен и невозмутим. Странно, но я даже и не надеялась, что Саске поверит моему рассказу. Конечно, всё это была правда, пусть даже отчасти, однако сейчас не время отбирать зерно от плевел. А может быть парень просто решает проверить, насколько реальна моя история, спросив непосредственно главного героя? Вопрос остаётся без ответа. В воздухе разливается пение тысячи птиц, когда рука у мальчишки начинает искриться молниями. Чидори ослепляет на мгновение, но Саске уже бежит к Итачи, оставляя на стене глубокую борозду своей техникой. Я буквально кожей ощущаю, как у него полыхает красным огнём Шаринган, а чувство ненависти, которое зависает в воздухе, кажется, можно пощупать пальцами. От громоподобного взрыва даже пол трясётся, а в стене уже зияет огромная дыра. Интересно, а кто будет оплачивать все эти разрушения в гостинице? Джирайя? Или Итачи на пару с Кисаме? Но не верится, что Акацки подойдут к хозяину этой небольшой гостиницы, дабы извиниться за дыры в стенах и оставить деньги. Это даже в фантазиях выглядит очень глупо. - Правду? – переспрашивает Итачи, сохраняя невозмутимое спокойствие на своём лице. - Тебе ведь приказали это сделать? – Саске недобро так ухмыляется и морщится от боли. Пальцы старшего брата с силой сжимают его хрупкое запястье, и я буквально слышу хруст сломанных костей. Саске бросает в мою сторону мимолётный взгляд, и все мои попытки строить тумбочку летят к черту. - А это ещё кто? – кивает в мою сторону Кисаме, отчего я еле удерживаюсь от тяжёлого вздоха. Хочется грязно выругаться, но где же это видано, чтобы наследница бьякуганистых выражалась матом? Поэтому мне приходится с силой сжать челюсти и исподлобья посмотреть на рыбомэна. - Хьюга, - спокойно отвечает Итачи. - А вы из Акацки, - констатирую факт. Моя скромная персона вновь имеет честь быть удостоенной удивлёнными взглядами. Правда, только от Кисаме, ибо Итачи остаётся невозмутимым, как всегда. Мне хочется и дальше поговорить с ними, при этом хорошенько пропалить свою персону, но Саске меня натуральным образом спасает. Информация, витающая в моей голове, может заинтересовать не только Итачи, но и Тоби, который Мадара, а попадать в руки Акацки, я не желаю. - Ответь мне! – не выдерживает юный мститель, сверкая Шаринганом. - Не мешай, Саске, - говорит Итачи, богатырским пинком в грудь отправляя братца через весь коридор. Благоразумно делаю шаг в сторону, чтобы пацан не задел меня при своём полёте. Действительно, не ловить же его. Саске эпично впечатывается в стену, но ожидающих трещин не оставляет, медленно сползая по горизонтальной поверхности. – Нам нужен только Наруто-кун, - с холодом в голосе чётко проговаривает Итачи. - А всё потому, что он – Джинчурики Девятихвостого? - Какая любопытная девочка, - недобро ухмыляется Кисаме, схватившись за ручку Самехады. Ох, что-то мне плохо становится. – Тебе отрубить руку или ногу? - Я сам разберусь, - неожиданно заявляет Учиха-старший. В его глазах опасно полыхает Шаринган, когда парень смотрит на меня. И я прекрасно понимаю, что просто так мне сейчас не отвертеться. Страшно до кирпичей в штанах. Рисунок глаз у Итачи меняется, интуиция вопит, что нужно драпать отсюда на всех порах, но уже слишком поздно. - Цукиёми, - медленно выдыхаю. – Здесь время и пространство подвластно только создателю. Если в этом мире пройдет пара дней, то в реальности лишь мгновения, так? Ответа даже не требуется. Знаю, что это правда. Сердце колотится, пульс больно бьёт по вискам, а Итачи всё так же молчит. Понятия не имею, кто из них реальный, ведь парней здесь находится не меньше сотни. Все с катанами, и, кажется, я знаю, чем всё это закончится. В Цукиёми темно, хоть глаз выколи. Лишь только очертания лиц и мои штаны окрашиваются в белый, какой-то неоновый свет. Чувство страха огненной лавой распространяется по моему телу и выплёскивается наружу вместе с чакрой, которая бешено носится по каналам. Катана пронзает левый бок неожиданно. Она медленно входит в плоть, проворачиваясь на триста шестьдесят градусов. Исподлобья смотрю на Учиху, с остервенением кусаю губы и стараюсь не закричать. Но ощущение боли в гендзюцу намного острее, чем в реальности. - Хьюга, - медленно тянет Итачи, и от его голоса меня пробивает холодный пот вместе с лихорадочной дрожью. - Учиха, - в тон ему отвечаю я, но не настолько уверено. Но вообще, о какой уверенности идёт речь, если моё хрупкое тельце распято, словно Христос на иконах? Хотя, в отличие от него никакой я не спаситель этого жалкого мира, но будет ли меня кто-то спрашивать? Кажется, что до глубокой старости придётся мне вляпываться в дерьмо с завидным упорством. И не моя это вина, карма такая. Время течёт медленно, неторопливо и тянется, словно жевательная резинка. Я чувствую, как капли пота стекают по вискам, смешиваются с солёными слезами, срываются с подбородка и капают на чёрную землю. Одежда насквозь пропитывается кровью, которая алыми пятнами расцветает на белой ткани. Больно. И в воздухе витает только зловещая тишина, пропитанная ароматом крови. Не помню, сколько уже здесь нахожусь. Катаны раз за разом протыкают моё тело, и нет никакой возможности, чтобы потерять сознание. Остаётся только боль. Мне кажется, что я уже начинаю сходить с ума. Кровь капает с оглушительным стуком, земля алчно впитывает алые капли, а красная пелена застилает глаза. Внезапно в груди поднимаются волны ярости, накрывая буквально с головой. - Что тебе нужно, Учиха Итачи? – выплёвываю я с ненавистью и пристально смотрю на гения. Добраться бы до его шеи и сжать пальцами так, чтобы позвонки затрещали. – А не вредно ли использовать так часто свои глазки? Он так же не произносит ни слова, протыкая моё лёгкое катаной. Рот наполняется отвратительной кровью. - Не надорвитесь, а то ослепните, - ехидничаю я, еле сдерживая болезненные крики. – Как же Саске потом пересадит ваши глаза? - Ты много знаешь, - спокойно отвечает Итачи. - Я даже знаю больше, чем вы представляете себе, - протягиваю с ухмылкой. Жаль, что я даже ничего не успею сделать, если Учиха меня сейчас убьёт. – Например, то, что вам был отдан приказ по уничтожению своего клана. Парень моргает, а лезвие холодного оружия застывает у моей шеи. Черт возьми, только сейчас доходит, что я играю с огнём. В последнее время у меня явные проблемы со здравым смыслом, а так же чувством самосохранения. Даже не понимаю, в какой именно момент гендзюцу спадает, вновь возвращая меня в унылую реальность. Откат от иллюзии невообразимо тяжёлый, и никакие тренировки с этим не сравнятся. В бессилии я падаю на колени, упираясь мокрыми ладонями в пол. Всё тело пробивает лихорадочная дрожь, кожа покрывается потом, а чакра совсем не чувствуется. Перед глазами всё плывёт, и, кажется, меня качает из стороны в сторону. Но чудом я продолжаю находиться в сознании, равнодушно наблюдая, как Итачи спокойно избивает Саске. Всё это происходит, словно в замедленной съёмке, будто кто-то сверху нажал на кнопочку пульта, а звуки вовсе какие-то приглушенные. Потом появляется Джирайя, мгновенно оценивает ситуацию и вроде бы складывает несколько печатей. Стены и пол превращаются во что-то розовое. Я нервно хихикаю, сжимая пальцами нечто, больше похожее на кишки. Ками-сама, кажется, у меня уже едет крыша. Встать удаётся не сразу, а только с третьей попытки. Наверное, в Цукиёми Итачи меня продержал не шибко долго, если чакра постепенно приходит в норму. Вот только всё равно хреново мне. Мимо проносится Кисаме, кидая мимолётный взгляд, и устремляется вместе с Итачи в конец коридора. Потом вроде бы Наруто кидается в мою сторону, Джирайя – вслед за беглецами. Мозг, ещё не пришедший в норму после иллюзии, медленно, но соображает. Вот только тело двигаться совершенно не хочет, продолжая так же подпирать странную мягкую стену. - Хината, - меня трясут за плечи, отчего голова ходит ходуном, подобно милым статуэткам собачек у водителей маршруток. Ощущаю себя китайским болванчиком. - Перестань трясти, - язык заплетается, но старается максимально понятно выговорить слова. - Ты в порядке? - В полном, - язвительно отвечаю я, и Узумаки недоверчиво щурится. В голубых глазах мелькают подозрительные искорки, а подобного пристального взгляда у Наруто я никогда не видела. Хм, маска наивного дурачка осыпается, или же блондин только в моём присутствии позволяет себе расслабиться? Но мне кажется, что вряд ли мы вообще поговорим в ближайшее время. Особых тем для интеллектуальных бесед у нас пока что нет. Хотя, всё может измениться. В конце коридора зияет дыра, и полыхает чёрный огонь. От столь неожиданного созерцания легендарного пламени я чуть не падаю, но Наруто довольно-таки крепко придерживает меня, удивлённо взглянув. Аматерасу божественно прекрасно. От огня так и веет опасностью, однако, полюбоваться на полыхающие чёрные языки пламени мне не даёт Джирайя, мгновенно запечатывая его в свиток. Эх, а я кроме яблок и кунаев ничего не умею запечатывать. Может Жабий Саннин соизволить дать парочку уроков мастер-класса? Ну, в самом деле, нужно же, чтобы он кому-то передал свои знания перед смертью. Я вот могу предложить на роль ученика свою скромную персону. Мужик с копной белых жестких волос пристально смотрит на меня, а я в свою очередь задумчивым взглядом сверлю дыру в стене, сквозь которую открывается вид на живописный забор и дерево. - Ну, - протягивает Джирайя. – Вы в порядке? - Саске! – вовремя вспоминает Наруто и быстро тянет меня в сторону Учихи, которому, пожалуй, досталось больше, чем мне. Осторожно тыкаю пальчиком в плечо парня, и он естественно никак не реагирует, а даже теряет сознание. - Мда, - изрекает мужчина, отменяя свою технику. Стены и пол возвращают свой первоначальный вид, и я облегчённо выдыхаю. Находиться внутри чьего-то кишечника, знаете ли, не очень приятно. - Что теперь делать? – задаёт весьма ожидающий вопрос Наруто, смотря на Саннина. Тот удручённо вздыхает, покачивая головой, вероятно сетуя на проблемных детей. Ну, а что? Один же раз живём. Хотя, это спорный вопрос. Вон, Орочимару с успехом добивается бессмертия. А Хидан вовсю приносит свою жертву Джашину. Хм, нужно в следующий раз поинтересоваться у Шинигами, что это за божество такое? Ответ на вопрос Наруто приходит в виде Гая и Асумы. Сарутоби как-то странно смотрит на меня, но я предпочитаю игнорировать его взгляд. То, что мне суждено судьбой искать всевозможные проблемы на своё мягкое место, обсуждению уже не принадлежит. Вероятно, в дальнейшем моя скромная персона будет непременно находиться в опасной близости большинства событий. Чтоб этого Шинигами тараканы покусали. - Я разберусь с этими чёрными плащами! – неожиданно выдаёт Наруто, полный решимости надрать задницу Итачи. Ну, и Кисаме тоже. Благоразумно прикусываю язык, чтобы не съехидничать. Хватило тебе, Настенька, сегодня пропалиться перед Учихой-старшим. Не хватало ещё и сейчас выдать что-нибудь гениальное. Впрочем, Джирайя быстро усмиряет пыл Узумаки, и тот понуро вздыхает. Но мне кажется, или это вздох облегчения? Как бы там ни было, но выясняется, что Какаши валяется в аналогичном состоянии, что и Саске сейчас, отцукиёменный по полной программе. Итачи-сан не пожалел никого. Но всё же мне досталось меньше всех. Прощание выходит не особо и печальным. Впрочем, лично мне уже плевать на всех и вся, ибо глаза слипаются от усталости. Удобно устраиваю голову на плече у Асумы, обхватывая его руками. Единогласно, хотя мнение Саске тут особо не учитывалось, принимаем решение, что Джирайя вместе с Наруто идут за Цунаде, а мы вчетвером возвращаемся в Коноху, дабы спасти юного мстителя да меня заодно. Пусть и я чувствую себя уже чуть получше, мою скромную персону, вероятно, тоже отправят в больничку, или же просто ограничимся клановскими медиками. При подобном раскладе карт голосую за последний вариант. Мне с лихвой хватило прошлых пары дней в стенах госпиталя. В конце концов, Гай дарит Наруто зелёный комбинезон аналогичный своему, и Узумаки радостно принимает презент. Хм, нужно поинтересоваться одеждой Гая как-нибудь. Может, там какая-то специальная ткань? Нет, разгуливать в этом зелёном нечто по улицам Конохи я не собираюсь, но вот спросить не помешает. Дома меня встречают не очень-то и приветливо. От одного взгляда Неджи становится понятно, что после отдыха ждёт наследницу серьёзный разговор. Кузен, наверное, с радостью погонял бы меня по полигону, не будь я в состоянии, близком к обмороку. Жаловаться не приходится, вон Какаши вообще семьдесят два часа в Цукиеми провёл, а я – сутки. Однако стоит только коснуться головой подушки, мгновенно проваливаюсь в сон. Лишь знакомый Мангёке Шаринган зловеще алеет в темноте.