Родственные души(тели змей)

– Нет-нет-нет, ну только не здесь, – измученно простонал Арс, понимая, что у него снова встает. Он как назло надел сегодня узкие брюки, отчего эрекция ощущалась особенно болезненно, а до дома было уже весьма далеко, и дела не ждали, оставалось только забежать в какой-нибудь туалет торгового центра, чтобы переждать, пока соулмейт додрочит и на какое-то время успокоится. Конечно, Арсений мог бы ускорить процесс, подрочив себе, но было проще дождаться и перетерпеть оргазм соула, чем переживать еще и свой, тем самым раскрыв свое существование. На то, чтобы не открывать соулмейту знание об их связи, у Арсения были свои субъективные причины, и он, как весьма принципиальный мужчина, своих убеждений держался до конца. Со стояком передвигаться было не то чтобы проблематично, но весьма неудобно и глупо смотрится со стороны. Арсений глупо выглядеть не любил, но лучше пыхтеть на унитазе в закрытой кабинке, чем на лавочке в сквере – ведь не будешь каждому встречному поперечному рассказывать про соулмейта-дрочера, а ментов вызвать может кто угодно и разбирайся потом с ними. Благо через несколько минут торопливой ходьбы завиднелось здание небольшого ресторанчика – Арс часто гулял мимо, не обращая на него особого внимания, сейчас же сетевой «Му-Му» был оазисом среди пустыни. В штанах становилось все теснее, и Арсений уже чувствовал, как белье, несмотря на эрекционное кольцо, которое он с определенного момента всегда надевал, если выходил куда-то, увлажняется смазкой. Он поморщился и ускорил шаг. Арсений Попов, тридцати двух лет отроду, искренне ненавидел этот мир. Ну… Не ненавидел, но совсем точно недолюбливал. Ведь это так несправедливо – не давать человеку выбора. Природа явно решила поиздеваться при создании людей, наделив где-то около трети населения планеты способностью чувствовать своих “вторых половинок”, причем способности эти были такие разнообразные – у кого-то с рождения на руке была фраза, которую он услышит от своего соула, кто-то видел своего соулмейта во сне и уже заочно мог начать знакомство, у кого-то связь проявлялась после первого поцелуя. У Арсения же с его соулмейтом связь более редкая – такое действительно встречалось нечасто и только у однополых пар. Связь «через гениталии», в случае Арсения – через пенис – но слава богу, она проявлялась только когда члена касался или его обладатель или его соулмейт. В книгах это явление описывали как одну из лучших совместимостей, в Древнем Риме такую связь вообще чуть ли не боготворили, по крайней мере, судя по мифам и оставшимся записям, а Арсений свою особенность ненавидел, страдал и злился. «Повезло» же родиться таким. Осознал он это только в двадцать шесть, когда несколько дней кряду мучился от эрекции, которую не мог контролировать. Напуганный, тогда он оббегал целый ряд врачей, и каждый поздравлял его с наличием соулмейта, хотя поздравления по мнению Арсения были неуместны. Облазив с десяток форумов и выяснив все особенности такой разновидности «душевной связи», он узнал, что действует она, как и некоторые иные типы, только в пределах нескольких десятков километров, проявляется после совершеннолетия и не влияет на половую связь с другими людьми. Хотя этот факт радовал – среди знакомых Арсения были те, кто испытывали физическую боль, если занимались сексом не со своим соулом, и вот им Арсений не завидовал точно. Также Арсений узнал, что многие, ощутив наличие соулмейта, уходили из семей, рвали долгие счастливые отношения ради эфемерной возможности найти родственную душу, для некоторых это вообще становилось идеей-фикс на грани одержимости. Тогда он испугался еще сильнее и решил не отсвечивать. Тем более, что спустя неделю «отпустило». Арс даже подумал, что это был «сбой», но потом пришел к довольно логичной мысли – его соул приехал в Петербург в отпуск, и теперь снова находится где-то за тридевять земель, где ему, по Арсовой логике, и место. Так прошло четыре года, и еще два – уже гораздо менее спокойных, ведь пару лет Арс пытался ужиться с соулмейтом и его судя по всему бурным либидо в одном городе. Периоды были разные – часто стояк заставал Арсения в самых неподходящих местах, как и сегодня, иногда были недели спокойствия. Но о том, чтобы мастурбировать самому, Арсений и думать перестал. Во-первых, вместе с общей на два члена чувствительностью, ощущался и чужой оргазм, отчего Арсений практически ежедневно кончал «на сухую» (а иногда и не только), во-вторых, он все еще не планировал выдавать себя. Вместо этого он постарался преисполниться в сознании, верить, что на том свете ему воздастся (или он наконец-то выучит английский, уволится, и уедет далеко и надолго сам), а еще купил эрекционное кольцо, чтобы не спускать в штаны при каждом удобном (для его соулмейта) случае, и приобрел абонемент в химчистке. Залетев в уборную, Арсений хлопнул крышкой унитаза, расстегнул неудобные брюки, стянув их до колен, спустил белье под мошонку и снял кольцо. Член по инерции дернулся и Арсений откинулся спиной на бачок, по привычке стараясь расслабиться и получать хоть какое-то удовольствие. Несмотря на то, что соулмейт дрочил не так, как любил Арсений, слишком сильно сжимая ствол в кулаке и почти не уделяя внимание головке, от таких движений яйца все равно поджимались, а из уретры текли капли предэякулята. Арс знал, что эта пытка не продолжится долго – пока он шел, уже прошло минут десять и сейчас движения становились более рваными – соул кончал быстро, что в целом было на руку Арсению, хотя на руку Арсению же не кончал даже сам Арсений. Будто невидимые пальцы сжали член сильнее и Арс дернулся, ощущая, как кончает соулмейт. Сейчас должно было отпустить. Однако вместо того, чтобы закончить, его соул, видимо, решил проверить, а что будет, если продолжить дрочить после первого оргазма. Арсений знал – такое возможно, сперва неприятно, потом втягиваешься, но сам не любил. Однако кто ж его спросит, в его возможности только стараться не смотреть, как подрагивает от напряжения собственный член и не выть от того, как хочется провести по нему ладонью правильно, а не так, как ощущается сейчас, обвести большим пальцем головку, растирая круговыми движениями смазку и наконец-то кончить нормально. Арс уже было занес руку, чтобы сжать яйца – на форумах писали, что чувствителен к касаниям соула именно ствол и головка члена, но тут хлопнула дверь в уборную и раздались громкие голоса. От неожиданности Арс схватил член и чуть не заскулил от давно забытых ощущений. Его уже не волновало присутствие за тонкой перегородкой людей, он прикусил губу, чтобы не издать ненароком лишних звуков, и начал дрочить, так как любит и так как оказывается хотел все эти долгие месяцы. Соул узнает – плевать. Тем более, может быть он и не поймет, списав все на повторную сразу после оргазма дрочку, все равно, уже все равно. Своя рука в совокупности с фантомной чужой ощущалась на члене слишком хорошо и буквально через пару минут Арсений излился в ладонь, еще некоторое время не в силах открыть глаза и вытереть руку и накапавшую на пол сперму туалетной бумагой. В голове было пусто, как в студенческие годы перед экзаменом, на запланированную встречу он безбожно опаздывал, но шевелиться не хотелось еще примерно вечность. После «инцидента» в уборной (а Арсений старался называть в своих мыслях это именно так), соулмейт как будто одумался и на целый месяц экзекуции и эякуляции прекратились. Арсений даже малодушно подумал, что вероятно его соул настолько испугался, что все-таки уехал из Петербурга, но спустя несколько недель тот, судя по всему вернулся, и начал дрочить с утроенной силой. Арсений просыпался оттого, что соулмейт решил, что самоудовлетворяться в восемь утра – отличная идея, по несколько раз за день Арсений спасался в офисном туалете, а после работы спешил домой, потому что этот дрочер решил из себя выжать все имеющиеся запасы спермы и дрочил по пять-шесть раз на дню. Моральное состояние Арса стремительно шло ко дну, физическое тоже было близко к тому – это соул вероятно не работал, а только и делал, что дергал письку неизвестно по какой причине, а у Арсения контракты и договора, и перманентный стояк не способствовал ни усидчивости, ни концентрации (если дело касалось не концентрации на том, чтобы не спустить в штаны сию минуту, конечно). В какой-то момент измученный мозг Арса решает, что кол колом выбивают, что так больше продолжаться не может и надо идти на кардинальные меры. Дотерпев до воскресенья, а заранее скупив половину (на самом деле нет) из представленных в ближайшем сексшопе смазок, Арсений приступает к решительным действиям. Он просыпается рано – аж в пять утра, наскоро принимает душ, и, наскоро обтеревшись, возвращается в кровать. Арс слегка волнуется – по своей воле он не мастурбировал довольно долго, чтобы просто так засунуть руку под одеяло, но и медлить не хотел – по действиям соула в последние дни он знал, что тот просыпается около восьми-девяти утра, а в планы Попова не входило ожидание. Руки слегка тряслись, пока Арс выбирал один из пяти тюбиков смазки – обычная, без вкуса и запаха, на водной основе, сойдет для начала. По привычке сперва сжав мошонку, Арсений легко провел пальцами по еще не возбужденному члену, больше прислушиваясь к себе, чем желая разбудить соула тем способом, которым его поднимали уже который день. По прохладной смазке пальцы, а затем и вся ладонь скользили легко и приятно, по телу разливалось тепло, и на этот раз его не нужно было скрывать, не нужно было сжимать зубы и бежать в уборную. Арс довольно улыбнулся, прикрывая глаза. Член постепенно креп в руке, движения становились быстрее, но не настолько, чтобы кончить. Нет, месть Арсения была коварна и страшна – сегодня не его, а он сам решил довести соула до точки, но в отличие от него, Арс не собирался кончать еще очень долго. Ощутив фантомное сжатие пальцев под головкой, которую он из принципа пока не трогал, Арс понял, что соулмейт изволил проснуться, отчего ощутил гаденькое, но такое приятное ощущение возмездия. Первый пункт его плана был выполнен, а впереди как минимум двадцать, и день только начался. Невидимая рука двигалась быстрее, будто желая закончить поскорее, но Арс не дал – только сильнее сжал основание члена, не дав получить разрядку ни себе, ни соулу. Попову не привыкать, он за эти годы научился терпеть, а его дражайший соулмейт должен был понять – каково это – когда тебя изводят целый день, и ты не можешь с этим ничего сделать. Обождав несколько минут, он продолжил мягко надрачивать, теперь поднимаясь кулаком к головке, и резко останавливаясь, когда оргазм был совсем рядом. Спустя около получаса таких манипуляций соулмейт не выдержал, да и у Арсения уже силы были на исходе, отчего кончили они практически одновременно. Перед тем как отключиться, Арс вытер заранее подготовленными салфетками руку и живот, и только после этого провалился в утренний сон. В течение оставшегося дня месть Арсения удавалась, по его мнению, весьма неплохо. После того как он окончательно проснулся и позавтракал, довести соула до оргазма получилось еще раза четыре, только один из которых Арс «позволил» и себе и ему кончить еще раз. За все время заочного знакомства с соулом. Он успел выучить как тот мастурбирует, когда кончает, поэтому несколько раз доводит себя-его практически до точки невозврата, в последний момент прекращая стимуляцию. Попытки соулмейта в додрочить себе пресекались на корню плотным кольцом пальцев на корне члена и довольно болезненными шлепками по головке – да, больно, но Арсений был готов и потерпеть, лишь бы довести соула до состояния, когда тот все-таки психанет и свалит из Петербурга окончательно. По версии Арса план был великолепный, надёжный как швейцарские часы, а если и нет – все равно Арсений докажет, что шутки с ним теперь плохи и терпеть он беспорядочную дрочку своего соулмейта больше не собирается. По крайней мере, Попов надеялся, что его действия будут истолкованы именно так, ведь, к сожалению, другого способа передать свое послание не было, а азбуку Морзе для пенисов не придумали, да и зачем. Хуевая бы вышла азбука. Так прошло воскресенье. День близился к концу, Арс недавно не дал соулу кончить в последний раз, сам сходил в душ и уже было закрыл глаза, чтобы поскорее уснуть, как почувствовал на своем члене такую знакомую хватку. – Да ты издеваешься, – в голос простонал Арсений, больше от неожиданности, чем от дискомфорта в натертом за день дрочки пенисе и быстро начал тереть большим пальцем по уздечке, желая поскорее уже кончить и уснуть – вставать нужно было уже через несколько часов, а за выходные он ни черта не отдохнул. Но теперь ему сжимали член у основания и под головкой, из-за чего Арс недовольно рыкнул, усиливая обхват и увеличивая амплитуду движений, однако оргазм не виднелся и на горизонте, отчего Попову пришлось пойти на крайние меры. Нащупав забытый под соседней подушкой тюбик смазки – клубничная – он перевернулся набок и провел скользкими пальцами между ягодиц. Чужая рука на члене продолжала медленно двигаться, мучая, но судя по всему соул решил, что Арс сдался – тот себя уже не трогал, аккуратно разрабатывая указательным пальцем колечко мышц ануса. Было бы забавно, если бы связь у соулмейтов была через жопу, подумалось Попову, из-за чего его, порядком вымотанного, накрыло истерической волной смеха, потом в голову полезли мысли, насколько комично это выглядит со стороны – два половозрелых мужика целый день стараются друг друга передрочить. От смеха тело слегка расслабилось и указательный палец, обильно политый смазкой, протолкнулся внутрь сразу на две фаланги. Арсений не стал медлить и, довольно быстро нащупав нужный угол, быстро довел себя до пика, под конец чуть ли не благодаря мысленно своего соула, что тот не прекратил нарочито медленную ласку. Его накрыло резкой волной болезненного удовольствия, а затем добило ответным оргазмом соулмейта, отчего Арс уже окончательно отключился до самого утра. На следующий день Арсений проклинает все – утро, необходимость идти на работу, своего соулмейта и совсем немного – себя. Выглядит он откровенно так себе, хоть и пытался привести себя в относительный порядок. Впрочем, «так себе» воспринимается коллегами иначе – Матвиенко, с которым Арсений сдружился практически в первый месяц работы, не стал церемониться и на весь опен-спейс поздравил коллегу с бурными выходными, получив в ответ злобный взгляд, не предвещающий ничего хорошего. – Пошли курить, а, Арсен Сергеич, – в примирительном жесте протянул потрепанную пачку «Парламента» Сергей, на что Арсений скривился, но, вздохнув, кивнул и достал из ящика стола портсигар. Курил Арс редко, предпочитал самокрутки, но делать их каждый раз было муторно, к тому же от табака на рабочем столе оставались соринки, а фильтры постоянно куда-то терялись. Поэтому где-то раз в пару месяцев он выделял вечер, доставал твистер и крутил. В этом была какая-то романтика и медитативность, а учитывая, что на йогу Арсений не попадал по причине неудобного расписания занятий, такой вид досуга для очистки сознания от лишних мыслей ему весьма подходил. После трех затяжек Арсений расслабляется и рассказывает Сереже события последних дней, точнее жалуется на свою тяжелую жизнь. Матвиенко в этом плане повезло – его природа-мать обошла, отправив в счастливые 70% человечества, не обладающие родственными душами, но страдал он все равно – выслушивать душевные излияния Арсения не каждый сможет, но Сережа стоически держался – друг все-таки. – … И ты понимаешь, этот полудурок мало того, что не прекратил, он еще и сам начал... – Кто полудурок? – в курилку зашел Шастун, сотрудник из соседнего отдела. Арсений изредка пересекался с ним на совещаниях и у кулера. Антон Арсению был симпатичен – общие рабочие задачи не тормозил, смолтоки в коридоре или курилке с его участием не были навязчивыми и вымученными, он неплохо шутил и от него приятно пахло корицей. Правда сегодня выглядел он мягко говоря не ахти - потрепанный, сонный больше чем обычно, но на это никто внимания не обратил – Шастун редко отличался аккуратностью во внешнем виде. – Да Арсений Сергеевич тут опять на свою жисть жал...– Матвиенко не успел закончить фразу, получив болезненный тычок в бок. – Нормально все. Как сам-то? Вам факса приходила? Совещание сегодня через... десять минут, по вопросу взаимодействия между структурами. Херня голимая, как по мне, снова час коту под хвост и ни к чему не придем, тут на другом уровне решать надо. – Я норм и нет, не моя компетенция, от нас Макаров будет. – Шастун закурил, вглядываясь в городской пейзаж за окном. – Арсений, а ты идешь? Поторопись, в конференц-зале кондер еле пашет, советую сесть поближе к нему, иначе помрешь. Арс кивнул, затушил бычок и, пожав руки Сереже и Антону, выскочил в офис – Шастун был прав, хорошие места на таких «заседаниях» занимаются заранее. – Серег, и все-таки, чего Попов такой? Все норм у него? – Да бля, у него соул какой-то ебанутый, – не выдержал Матвиенко после очередной затяжки. – У Арсения есть соулмейт? – Антон поперхнулся сигаретным дымом. – Ну да. Дрочер какой-то, Арс меня уже затрахал рассказывать, что у него из-за соула стояк постоянный, ну прикинь? – Ага, пиздец. Слушай, я пойду, мне там это… Отчет надо Шеминову добить, с говном ведь сожрет. – Шастун попрощался и выскочил из курилки, оставляя Матвиенко одного. На совещании, как и предсказывал Сережа, было скучно и душно. Место под кондиционером предсказуемо было занято и Попову пришлось протискиваться в дальний угол зала, где обычно был легкий сквозняк из вентиляции. Пришел Арсений как раз вовремя – буквально вслед за ним зашел Шеминов и приступил к долгому и нудному разбору полетов. Однако долго Арсу скучать не пришлось, буквально спустя четверть часа он почувствовал, что его соулмейт не только не умер после вчерашнего дрочмарафона, но и решил его продолжить. Тихонько сматерившись сквозь зубы, он с силой сжал полуэрегированный член через плотную ткань брюк, даром что сидел на заднем ряду, и прикрыл блокнотом пах. Легче не становилось, Арсений чувствовал как становится жарче – не из-за сломанного кондиционера – и как лицо покрывается красными пятнами от непрошенного возбуждения и стыда – вот так, среди коллег, без возможности выйти, он еще не оказывался. Судорожно придумывая, под каким предлогом Шеминов без вопросов сможет выпустить его из конференц-зала, Арс с ужасом осознал – собираясь утром в офис, он забыл надеть эрекционное кольцо, которое обычно помогало хоть продержаться чуть дольше. Белье под головкой ощутимо увлажнялось и Арсений, мысленно распрощавшись с репутацией, поднялся со своего места и, насколько позволяла рассадка, стремительно рванул к выходу, параллельно извиняясь перед коллегами и продолжающим что-то говорить Стасом. Перед тем как покинуть зал, он пробормотал что-то про желудок, состроив максимально жалобное выражение лица, и выскользнул за дверь. Фантомные движения по члену только усиливались, времени на отдышаться не оставалось, и Попов, молясь всем богам, чтобы в коридор не вышел никто из его отдела, мелкими перебежками двинулся к уборной. Соулмейт сегодня будто решил продолжить эксперименты, и вместо привычных сильных и быстрых движений, дрочил себе более нежно, соскальзывая пальцами на головку, отчего Арсений готов был сорваться на громкий скулеж, но все еще помня, где находится, только крепко сжимал зубы, распаляя в себе злость на родственную душу, которую к моменту открывания двери в офисный туалет, был готов придушить голыми руками (и его бы оправдали). Арс уже готов был с облегчением вздохнуть, когда схватился за дверную ручку, но внезапно его соул будто задел ногтем уретру, отчего Попов, не сдержавшись, громко охнул, и мешком ввалился в уборную. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной, тяжело дыша и не замечая, как из кабинки вышла высокая фигура, а чужая хватка на члене исчезла. – Значит это правда… – раздался знакомый голос и Арсений в ужасе распахнул глаза. Перед ним стоял практически такой же запыхавшийся и красный Шастун, на лице которого расцветало слишком странное выражение лица – тот будто клад нашел – округлившиеся глаза и приоткрытый рот, уголки которого так и стремились к улыбке. Арсений не был готов складывать два и два, мечтая только об одном – об оргазме. Желание было настолько сильным и долгим, что ноги не держали, и Попов начал сползать по стенке, уже не ощущая, как его подхватили и повели к дальней кабинке, пока он продолжал сжимать свой член через штаны. – М-мне нужно… – хрипло просит Арс, дрожа всем телом, пока Шастун стягивает с него брюки. – Да, подожди секунду, – тот заканчивает разбираться с арсовым ремнем и штанами и отстраняется. – Давай, готово. Арсений, хныкая, схватился за член, размазывая натекшую с головки смазку по стволу, но долгожданный оргазм и не планировал наступать, отчего Арс заскулил еще сильнее, подаваясь бедрами вверх и суча ногами по кафельному полу. – Антон… Я... Я не могу… – ему было настолько обидно, он даже не следил, как громко сопит Шастун, который явно чувствовал то же самое, что и Арс. Он явно был сообразительнее своего коллеги, у которого вся кровь прилила от мозга к члену, потому что уже через пару мгновений Арсений ощутил знакомую хватку, от которой, в совокупности с собственными рваными движениями уже спустя пару минут он кончил, забрызгав джинсы Антона. Тот гортанно выдохнул, и кончил следом, но в руку, а затем вышел из кабинки, вскоре вернувшись с рулоном бумажных полотенец, сперва вытерев руку и пах Арсения, потом собственные штаны. Все это время Попов сидел с закрытыми глазами и беззвучно трясся от накативших эмоций. – Арсений, не выпадай, – Арсений чувствует, как щеки касаются теплые пальцы, и открывает слегка слипшиеся от слез глаза, тут же хмурясь, и отталкивает от себя Шастуна. Тот ожидаемо не отталкивается, лишь прижимает Арса к себе, гладит по спине. – Поплачь-поплачь, это нормально. – Сходи нахуй, Шастун, – зло шепчет Арс и спустя секунду его прорывает, он несолидно громко всхлипывает, уткнувшись Антону в плечо, ровно до тех пор, пока внешняя дверь в туалет не хлопает. Попов напрягается, Шастун замирает тоже, пока из соседней кабинки доносится очевидное журчание, но продолжает гладить Арсения по спине. Когда неизвестный и такой несвоевременный коллега выходит из уборной, Арс собирается с мыслями и силой выталкивает Антона к раковинам, вскоре выходя к ним и сам. – После работы поговорим, – кидает он, пока моет руки, и выходит из туалета, нарочито громко хлопнув дверью. Из-за необходимости разговора Арсений задерживается в офисе на добрых полтора часа – Шастун по е-мейлу сообщает о внезапно навалившемся проекте, извиняется и просит его подождать. Решив не терять времени, но больше от скуки, Арс чистит почту, разбирает счета, что-то выписывая в блокнот, и не замечает, как к нему подходит Шастун. – Привет, Арсений. Поговорим? – С тебя семь пятьсот. – Арс аккуратно вырывает из блокнота листок с расчетами и протягивает его Антону. – Что? – Шастун непонимающе смотрит на коллегу. – Семь пятьсот за услуги химчистки. – Терпеливо поясняет Попов. – И это за последние полгода. Ты вообще представляешь, сколько раз в принципе ты меня поставил в неудобное положение? И насколько неудобно ходить в мокрых трусах! У меня из-за тебя постоянно сменное белье и кольцо на члене, и от этого не легче. – Между прочим, я не знал, что у меня есть соулмейт, а ты мог бы и раньше намекнуть, терпила. – Скорострел! – Жмот!.. Ладно, Арс, ну прости. – И вообще, есть же мастурбаторы, зачем руку использовать? – Продолжает кипятиться Арс. – А еще, если ты не знал, можно с кем-нибудь спать, тоже помогает. – Но мне нравится рукой, это… как-то правильней. И у меня была девушка! Мы расстались! – Правильней – не дрочить круглые сутки напролет, Шастун, рекомендую скорректировать свои представления о том, что есть правильно. А чего расстались? Она поняла, что с рукой тебе сподручней, да? – Арсений уже не старался скрыть свою сучливость. – Пизда… Короче. Я понял, что у меня есть соул, немного раньше, чем ты решился устроить мне пытку дрочкой. А ты что, до этого совсем сам не дрочил? Тогда откуда я мог чувствовать… – Блядь. – Арс судорожно вспоминает события последней пары месяцев. – Точно. – Нажрался в каком-нибудь баре и подрочил? – Откуда ты… – Да ладно тебе, все так делают. – Но не я. – Ну, как видишь, и ты. – И не горжусь этим. И именно из-за этого я и не хотел, чтобы ты узнал, Антон. Ты же любил её, да? И просто из-за того, что где-то среди десятка миллионов людей ходит твой соул, ты был готов разорвать отношения? Точнее, разорвал… Нет, мне это неинтересно, более того, я тебя осуждаю. – Я в любом случае бы с ней расстался, Арс, не бери на себя слишком много, – Антон устало выдохнул, придвинул соседнее кресло и упал в него, вытянув ноги. – У нас уже давно ничего не клеилось и то, что я узнал про твое существование как соулмейта, было просто причиной. Весьма уважительной, кстати, мы очень хорошо с Иркой разошлись. – И как ты решил найти соула? Ты в Питере живешь, а не в селе на двадцать человек. – Я не планировал искать, Арс. Во-первых, я как-то так верил, что рано или поздно мы бы встретились, и мы как бы вот. Во-вторых, я наверное не очень бы расстроился, если бы этого не произошло, но оно произошло и я очень рад, что это ты, а не Стас, например. Арсений сперва посмотрел на Шастуна как на идиота, но не выдержал и рассмеялся. Представить, что у Шеминова есть соул, было сложно. Да и у него вроде была жена, но это не точно, но точно не хотелось думать о начальнике именно сейчас. – Ты ведь понимаешь, что мы не будем встречаться? – уточняет Попов. – Почему? – Потому что мы друг друга не знаем совсем, Антон! Или ты думал, все, нашел соулмейта и можно под венец? Это не так работает… А даже если и так, я против. Соулмейты не должны находиться через дерганье письки! Это же родственные души, не члены, а ты даже не в курсе, чем я увлекаюсь, какие фильмы люблю. – Арсений чувствует на себе скептический взгляд. – Я тебя замуж звать сразу и не собирался, – пыхтит Антон, – но мы же можем хотя бы попробовать? Я свободен, ты тоже, и ты ошибаешься, когда говоришь, что мы друг друга не знаем – мы полтора года знакомы, работаем почти вместе. Я тебе вроде не неприятен. – Не неприятен, – нехотя тянет Арс, желая еще слегка поломаться, ведь по факту и Антон прав, но и от своих «принципов» так скоро отказываться не хотелось. – Вот и славно. Пошли в субботу на свидание? Арс просит время подумать. Не сразу соглашается на свидание Арсений в основном для приличия. На свиданиях он не был больше пяти лет, и нет, это совсем не связано с тем, что он узнал о наличии соулмейта. Так хотел думать Арсений – так Арсений думать себя научил. Но ему не было особо одиноко – случайные связи ему были неинтересны, а бездумной трате времени на знакомство с людьми, которые в любой момент могут оказаться «не теми» или просто скучными/подлыми/(подставить нужное), он предпочитал карьеру и проверенных годами друзей, пусть друзьями, точнее единственным другом, был его коллега – Сережа Матвиенко. Антон скидывает адрес ресторана вечером пятницы, после того как Арсений сам пишет ему в телеграме о своем решении. Выбор неплохой даже по меркам придирчивого к деталям Попова, китайская кухня ему нравится, поэтому на место встречи он приезжает в хорошем расположении духа. В зале Арсения проводят к столику, где Антон уже изучал меню. – Привет. Я заказал тебе негрони, ты же нормально к джину? – Арсений кивает и присаживается напротив. – Вот и славно, значит, я правильно угадал. Нам кстати повезло, тут столики за месяц заняты, но кто-то отменил бронь буквально вчера и... – Антон, успокойся, не тараторь, ладно? – Арс поймал чуть потерянный взгляд Антона, – У меня есть несколько вопросов, которые я бы хотел выяснить до того, как мы, ну… Просто пообщаемся, ты не против? Так просто будет легче. На быстрый утвердительный ответ Арс лишь улыбается – ему бы такую уверенность. Им приносят напитки и пару легких закусок – Антон очень правильно выбрал позиции меню. Утку по-пекински на двоих, димсамы с овощами и говядиной для Арсения (Они вкусные такие, с мясом, ты же рыбу не переносишь. – Откуда ты знаешь про рыбу? – Арс, ты блевал после того как Поз в микрухе разогрел рыбные котлеты, про это все знают. Но я уточнил у Матвиенко. – Что? – Что? – А ты будешь? – Нет, у меня ж на рис аллергия, а там тесто из рисовой муки, не рискну, если ты понимаешь о чем я. – Каламбуры уважаю. – Ну вот, у нас много общего), бифсалат и пиво себе. Антон оказывается приятным собеседником и вне офисной курилки, что для Арсения не является неожиданностью, скорее очередным подтверждением того, что Шастун не так страшен, как Арс его малевал. Он даже чувствует диссонанс между привычным улыбчивым Антоном, который сыпет шутками направо и налево и унылым (по арсовому мнению) дрочером-соулмейтом. Эти мысли провоцируют желание все-таки разузнать, что с Шастуном не так, и желательно начать с самого начала, когда Арс впервые узнал о существовании соула. – Антон… Расскажи мне, пожалуйста. Что ты делал летом 2015 года, шесть лет назад? Извини, мне нужно сопоставить некоторые факты, чтобы точно быть уверенным. – Хм. Так, мне тогда восемнадцать было, значит мы после выпуска погнали в Питер, сюда. В первый раз. – Тебе уже было восемнадцать?.. – Ну да! А почему ты спрашиваешь? – И ты конечно же дрочил, верно? – На удивленный взгляд собеседника Арс поясняет. – Антон, именно тогда я понял, что ты есть. К счастью, мне не пришлось ни с кем расставаться или делать выбор, но я рад, что ты уехал тогда. Если честно, я надеялся, что ты больше не приедешь в Петербург… не смотри так! – То есть ты изначально не дал мне шанса. Обидно, но думаю, я переживу. Тебе заказать еще коктейль? – Хочешь меня споить? – отшучивается Арс, отставляя пустой бокал. – Кловер клаб, пожалуйста. И нет, Антон, я не не давал тебе шанса, я… вероятно, я решил, что мне так будет проще. Мне же было нормально, когда этого всего не было, а с тех пор я постоянно думаю, что помешаю соулмейту, что жизнь ему испорчу… – Пока ты испортил только одно воскресенье. – В глазах Шастуна смешинки, Арсений специально всматривается, не отдавая себе отчета в том, почему ему это так важно, – Что на тебя вообще нашло? Столько лет терпел, а тут такое. – Это на тебя что нашло?! Месяц тебя не было, а потом как приехал, блядь, я работать не мог нормально! – А… Извини. Я как-то забылся, в отпуске в Воронеж угнал, а там ногу сломал. Вернулся обратно в Питер, делать было особо нечего, ну я и… – Забылся? Ты же знал, что все твои, кхм, действия чувствую я! – Арс, ну во-первых, я не знал, что это именно ты. Во-вторых, я не был уверен окончательно. Знаешь, всякое может привидеться, особенно когда ты ну… не то чтобы сильно работаешь мозгами. – Я заметил, что работать мозгами не входит в сферу твоих интересов, – беззлобно ворчит Попов, ухватывая палочками димсам, – Антон, ты же в курсе, что существуют книги, интернет, в конце концов? Если тебе нечем заняться, не обязательно дрочить. – Я в курсе. Но когда ты двадцать четыре на семь смотришь кино и мультики, хочется заняться чем-то еще, плюс глаза уже отваливались. Прости... я реально должен был подумать. – Все в порядке. Ты меня тоже прости, в то воскресенье я действительно перегнул палку. – Скорее перетер, – хихикает Шастун и они оба прыскают, невольно обращая на себя внимание соседних столиков. – Окей. Больше никакой мастурбации во внеурочное время. – Думаю, об этом мы еще поговорим, – ответно улыбается Арсений и слегка меняет тему. Сидят в итоге они дольше, чем планировал Арсений и рассчитывал Антон, но их устраивает, да и заканчивать не хочется. Попов за это время узнает, что Антон учился в Москве (все те четыре года спокойствия), после чего переехал в Питер, потому что снимать квартиру тут дешевле, а в родном Воронеже для его специализации перспектив нет, что любит собак, видеоигры и пиво. Сам же рассказывает про свои увлечения, которых раз-два и обчелся – ну фотографироваться любит, ну иногда подрабатывает волонтером в детском театре, но несмотря на свои, по его мнению, банальные занятия, он то и дело ловит на себе восхищенный взгляд Антона, что, безусловно льстит и топит сердечко, которое и так напоминает сорбет, за пятнадцать минут поплывший по тарелке. – Не хочешь проветриться? – предлагает Арс, которому не хочется прерывать беседу, – Пройдемся, тут вроде парк недалеко. Антон соглашается, они расплачиваются и выходят из ресторана, продолжая разговор. Моментами Шастун кажется Арсу чересчур правильным, слишком хорошим, и только попрощавшись с ним, он поймет, что это не Антон хороший, а сам Арсений слишком зациклен на сравнении себя с ним. А пока они идут не торопясь к ближайшему скверу и болтают о новинках кино – Антон пересказывает сюжет «Черной вдовы», не обращая внимания на комментарии Арса о незатейливости поп-культуры, а тот, в свою очередь, уговаривает Шастуна как-нибудь вместе посмотреть «Землю кочевников». Белые ночи только способствуют долгим прогулкам, и Попов не замечает, как начинает постепенно упускать нить разговора. Антон без слов понимает состояние коллеги и вызывает такси, успев выведать домашний адрес Арсения. По пути до дома Арс все-таки засыпает и сползает Шастуну на колени, отчего по приезде у него слегка отваливается спина, но в целом он доволен. – Спасибо, Антон. Это было хорошее свидание. И ты хороший, Антон, – Арсений секундно прижимается губами к небритой щеке Шастуна и прощается. После субботы, которую Арс готов обвести на календаре жирным красным фломастером, как один из лучших дней за последние годы (и не только потому что в этот день у них обоих обошлось без дрочки), Антон зовет Арсения еще на одно свидание через две недели (на котором они уже целуются – по инициативе Арса), и еще на одно спустя месяц общения, но уже домой, где они смотрят «Три билборда на границе Эббинга, Миссури» – Арсений решил, что эта картина подойдет Антону больше «Кочевников». На середине фильма Арс предсказуемо шмыгает носом – и зачем только выбрал этот фильм, выебнуться вкусом мог бы и «Ночью на Земле» Джармуша – и утыкается лбом в плечо Антону. Тот замирает на мгновение, а потом тянет Арса на себя и мягко целует в порозовевшие щеки. – Ну чего ты, ну, – голос у Антона хрипловатый – в офисе работают кондиционеры, из-за чего Шастун все лето вынужден находиться в пограничном околопростудном состоянии, но Арсению даже нравится. Он всхлипывает последний раз, понимая, что раньше ни с кем себе не позволял настолько раскрепощаться. – Мне с тобой хорошо, Антон, – доверительно сообщает Арс и трется носом о слегка колючую щеку Шастуна. – Ну, это самое главное, – тот усмехается еле слышно, и спускает руку чуть ниже, беззастенчиво жмякнув арсеньеву задницу, изворачивается и накрывает губы Арса своими. Попов отвечает, прикрывая глаза, но когда чувствует, как Антон усаживает его себе на бедра и недвусмысленно толкается пахом вверх, распахивает глаза, возмущенно отползает на другой край дивана. – Арс, ты чего… – Шастун откровенно растерян и не менее откровенно возбужден, выглядит горячо, Арсений оценил, но остался сидеть поодаль, опасливо поглядывая на реакцию Антона. – Антон… Ты меня не понял… – Арс подозревал, что рано или поздно этот разговор случится и решает нырнуть в омут с головой сейчас, лучше поздно, чем никогда. – Не пойми меня неправильно, но я не готов пока. Я… Мне нужно лучше тебя узнать. Это не значит, что я тебе не доверяю, или что ты мне неприятен, ты очень милый, но… Я не могу. Не хочу. Наше с тобой знакомство началось задолго до того, как мы встретились, и я не знаю, нужен ли мне секс в принципе. Я тебе не врал, мне с тобой хорошо, но давай пока не будем… переходить черту. Я не чувствую, что мы на нужном уровне отношений, прости. Я пойму, если ты сейчас разозлишься, и… я пожалуй пойду, да? – Стой. – Антон откашливается и продолжает через паузу. – Я напугал тебя, да? Слишком быстро? – на молчаливый кивок грустно улыбается. – Я не могу сказать, что не нормально сейчас, типа ну да, обидно, что ты меня отшил. Но мы ж не последний раз видимся, верно? Я должен был тебя спросить, понимаю, но меня переклинило, ты такой красивый, а я месяц держусь и не дрочу, если ты не заметил. Арсений заметил, и от этого замечания ему стало еще хуже – он выебывается, а его соул терпит и ждет неизвестно чего. Да еще и заботится, чтобы ему, Арсению, было неплохо. Он хотел было начать оправдываться, но Антон его перебил, подсаживаясь ближе. – Арс, расслабься, ладно? Ты тогда был прав, соулов по хую не находят, и я рад, что ты нас тормозишь, веришь-нет, но мне нормально в целом. Мне нравится тебя узнавать, ты для меня больше, чем просто рандомный чел, с которым нас связывает общая дрочка. Ты все это время терпел, а я долбоебом был, а сейчас мы с тобой уже второй месяц тусуемся и я за это время научился быть внимательнее, терпеливее, поверь, это гораздо круче, чем поебаться. Ну. Поебаться тоже здорово, но я тоже, как и ты, хочу по обоюдному. И это. Если ты беспокоишься, что у меня без дрочки хуй отвалится – я послезавтра в Воронеж уезжаю на недели три, надо пару делишек дома решить, там и надрочусь вдоволь, вообще не парься. А теперь давай фильм досмотрим, мне интересно, чем там дело кончится. Фильм досматривает только Антон, потому что Арсений после полученной информации все-таки засыпает через полчаса на плече у Шастуна, убаюканный его громким дыханием. Шастун действительно уезжает через пару дней, отчего Арсений иррационально (по его мнению) грустит – он привык выходить с Антоном на обед и спорить об очередной прочитанной-прослушанной книге – тот оценил Стивена Кинга, которого Арс вначале их общения только начал осваивать, и теперь почти каждый день они обсуждали то «Долгую прогулку», которая больше понравилась Попову, то «Кладбище домашних животных», ставшее чуть ли не любимой книгой Антона, то несерьезно переругивались о том, кого все-таки должна была выбрать Беверли – Билли или Бена – но «Оно» обоим зашло больше в формате фильмов. Кроме книг они много общаются в чатах, потому что на встречи времени почти нет, и Арс постепенно привыкает к Антону, который, в отличие от других людей (разве что кроме Матвиенко) не надоедал, даже будучи излишне шумным. Он не навязывался, вовремя писал и вовремя заканчивал диалог, хотя другие коллеги частенько жаловались, что Шастун весьма бестактен. Арсению не хотелось думать, что их связь как соулмейтов тут играет некую роль, он вообще старался не думать о них как о вынужденных знакомых с «привилегиями», ведь привилегии были. Антону, в отличие от предыдущих арсовых знакомцев, можно было трепать его по волосам и обнимать, а Арсу разрешалось таскать у Антона печеньки из верхнего ящика офисного стола. А что до мелких перебранок – так никто не обещал, что соулмейты это идеальная пара с обложки журнала, что бы там ни навязывала массовая культура. По крайней мере так Арсению сообщила его психолог, когда он в очередной раз завел шарманку, что слишком неидеален для слишком хорошего Антона, и что вероятно из-за него и его загонов у них ничего не выйдет. Подобные настроения часто настигали Попова, как в одиночестве, так и в моменты, когда он был с Антоном – и их третье свидание не было исключением. После отъезда Антона Арс отдельно разобрал эту ситуацию у Ляйсан – своего психолога, причем разбирать пришлось не один сеанс, но оно того стоило – Попов заметно успокоился. С момента отбытия Шастуна в Воронеж прошло полторы недели (нет, Арсений не считал (считал)), каждый день которой они были на связи. В основном перекидывались мемами и новостями – Арс рассказывал, что на этот раз учудил Шеминов, Антон слал фотографии из родного города и иногда свои. Пару раз обнаженные (ну Арс, сегодня вообще-то нюдсочетверг, но у меня нет твиттера, а чего зря добру пропадать). Попов ради приличия возмущался, но фотки сохранял, присылая в ответ селфи с вредной улыбочкой или ключицы в чб, озорно выглядывающие из-под растянутой домашней футболки. Он даже подумывал найти фотографа, который специализировался бы на ню, потому что фотографировать себя в подобном виде не позволяла совесть (или комплексы, но Арсений предпочитал все-таки валить все на совесть), однако это время и деньги, а ни того ни другого у него в последний месяц не наблюдалось. В один из вечеров Арсений получает от Антона сообщение с предложением выйти на видеосвязь. Тому повезло – Арс только недавно вышел из душа и спать пока не планировал, поэтому недолго думая, нажал кнопку вызова и разулыбался уже через пару секунд после того как увидел на экране Антона – несмотря на тупой ракурс, тот выглядел довольным, хоть и замотанным. – Здорово, Арс, как ты? – Антон смотрит на свое изображение, матерится и принимает более удачное положение. – Выглядишь охуенно, кстати. Арс благодарит и только потом понимает, что сидит перед Антоном без футболки, в одних пижамных штанах, раньше он себе такого не позволял. Кожа от смущения быстро покрывается красноватыми пятнами и Арс тянется к одеялу, чтобы прикрыться, но видит заинтересованный взгляд Шастуна и тормозит, что-то решая в голове. – Нравится? – Очень, – дергает головой Антон, облизывая губы. – Можно еще посмотреть? Я тебя представлял, кстати, Арс, но ты куда красивее. С фантазией у меня, видать, туговато. – Представлял? И что же ты делал, когда этим занимался? – усмехается Арс, сам находясь в некотором шоке от своих слов, но он напряжен и взволнован не меньше Шастуна, и черт знает отчего такая реакция – может от того, что сильно соскучился, может от чего-то еще, но руку так и тянет вниз, на пах, однако он по привычке отдергивает ее. – Т-ты хочешь? – запинается Антон, жадно всматриваясь в экран, – Если… ну ты можешь подрочить, Арс, я не почувствую, мы сейчас слишком далеко друг от друга. А я… когда приехал сюда, смотрел на твои фотографии, не только те, которые ты присылал, а просто в инсте, и прикинь, мне буквально двух минут хватило, спустил как подросток. Шастун улыбается так тепло, смущенно, что Арсению снова становится неловко, но он гонит от себя смурные мысли. – А ты хочешь сейчас? Мы могли бы… – не то чтобы Арсений планировал пуститься во все тяжкие, но у него будто включился хорни-тумблер и нужно было пользоваться моментом. Мысль о том, что он будет дрочить по вебке вместе с соулмейтом, но не чувствовать его, то есть почти как нормальный человек и совсем наоборот, чем обычно бывало у них с Антоном до их «знакомства», только подстегивала, отчего член в штанах дернулся и без дополнительной стимуляции постепенно креп, увлажняя хлопковую ткань смазкой. На предложение Арсения Шастун ошеломленно заморгал, но сразу же согласился. – Конечно хочу, Арс, ты спрашиваешь. Останешься так или снимешь штаны? А как хочешь, чтобы сделал я? – Мне было бы комфортнее остаться так, – чуть помедлив, ответил Арсений, укладывая телефон на складки одеяла так, чтобы было видно его по пояс – и немного ниже, – Ты тоже сделай так, чтобы тебе было нормально, ладно. Я просто хочу видеть и слышать тебя, не твой член. – Хорошо, Арс. Шастун несколько минут возится, но в итоге практически повторяет позу Арсения. Рвано выдохнув, Арс запускает руку в штаны, потирая головку пальцами и размазывая смазку. За собой он не следит, но внимательно смотрит за Антоном, второй рукой оглаживая впалый живот. – Ты пиздец красивый, – слышит он будто сквозь толщу воды от раскрасневшегося Антона. Арсений видел его таким лишь единожды – тогда, в офисном туалете, но тогда он практически не запомнил ни выражения лица, ни шумного дыхания, ни того, как двигается кисть – Шастун тоже не стал снимать домашние шорты и его пах все равно почти не попадал в кадр, отчего Арсу было ещё слаще – он никогда не любил откровенное порно, а вот сцены в кино, где половину нужно было додумать, засматривал до дыр – все же эмоциональная составляющая и химия персонажей были куда важнее показанных гениталий. Так и сейчас, он больше обращал внимание на те эмоции, которые друг за другом сменялись на лице Антона, на то как он облизывал пухлые губы и как к влажному лбу прилип завиток волос. Антон продолжает что-то лепетать, Попов не вслушивается в смысл слов, но плывёт от его тембра голоса, все ещё простуженно-хриплого (или это от возбуждения), в ответ только мычит, продолжая скользить рукой вверх-вниз по стволу. Шастун, судя по интонации, задаёт вопрос, и Арс старается вернуться в реальность, переспрашивает. – Ты… ты мог бы не сдерживаться, мне нравится то, как ты стонешь, – сглатывая, просит тот. Арс кивает и давит большим пальцем на уздечку, не удерживая гортанный стон. – Охуеть, Арс, продолжай, просто продолжай. Арсений слушается, больше не сжимая зубы до боли и окончательно отпуская себя. Движения становятся более размашистыми, он дышит через раз, больше хныкая, чем постанывая, и от этого, кажется, Антон приходит в восторг. – Арс-Арс-Арс, ты великолепен, ты такой красивый, ты лучший, просто лучший… – На этих словах Попов срывается и кончает в руку. Штаны все равно придется стирать, он достает руку и уже собирается вытереть сперму о ткань, но, видя, что Антон ещё продолжает дёргать член где-то за кадром, по-порнушному тянет пальцы в рот, посасывая их и совсем уж по-блядски улыбается, когда видит, что Антона тоже накрывает и тот спускает, срываясь на стон фальцетом. – Это было… – он старается прийти в себя, промаргивается. Хочется смеяться – в первый раз за долгое время Арсений после оргазма чувствует облегчение, а не злость, раздражение или сомнительное удовлетворение от странной мести. – Это было, Арс. Спасибо тебе, – Арсений видит как Антон вытирает руку об одеяло и даже не морщится – по крайней мере это не ему спать в той постели. Шастун медлит, будто хочет еще что-то сказать, и, когда Попов уже планирует прощаться, выпаливает, не давая шанса себя перебить. – Арс, ты мне нравишься. Я, наверное, в тебя даже влюблен… Просто. Хотел тебе сказать это давно, но как-то момента не было. Ты можешь не отвечать пока, если не знаешь как или если не хочешь, я подожду, это вообще не проблема. Я, кстати, возвращаюсь через неделю, жду праздничных фейерверков! И это… мне там идти пора, еще спишемся, ок? Он отключается, не дав Арсению и слова вставить, но тот не раздражается даже, только продолжает улыбаться, осознавая услышанное. Привычка Антона тараторить никуда не исчезла. Оставшиеся дни до приезда Антона они все так же переписываются, делая вид, что ничего не произошло. Шастун не требует ответа на свое признание, Арсений старается разобраться в себе. Не без помощи Ляйсан, естественно. Эксперимент с мастурбацией по видеосвязи больше не повторяется – у них слишком много дел и на разговоры по вебке просто не остается времени, по крайней мере так убеждает себя Арсений, а Антон не давит, все так же засыпая Попова фотографиями ночного неба, левого берега, воронежских котов (с подписью «это мы» в случае если коты дерутся или ебутся) и воронежской природы (с подписью «когда-нибудь у нас совпадут отпуска и я тебе тут каждый куст покажу, Арс»). Арс не протестует даже, разве что присылает в ответ график своих отпусков. Он не против. «Завтра приеду» Антон

«Жду тебя. Встретить?» Арс <3

«Не стоит, у меня поезд в полседьмого прибывает, спи» Антон – Ну Арс! Я ж не просил, тебе же на работу завтра, – Антон совсем не выглядит расстроенным, особенно когда обхватывает Арсения своими лапищами и прижимает к себе. От него пахнет зубной пастой, поездом и несвежей футболкой, но Попов даже не морщится, прижимая парня к себе. – Подумал, что тебе от вокзала ближе ко мне ехать. Довезу, сходишь в душ и ляжем спать. Я на два дня нам отгул взял у Стаса. Даже не спрашивай, – мотает он головой на вопросительный взгляд, подхватывает одной рукой антонов рюкзак, а второй тянет его за собой. Антон у Арсения дома не впервые, поэтому Попов не церемонится с гостем, а сразу выдает ему полотенце и пихает в душ, сам заправляя постель и доставая второй пододеяльник. Чувства чувствами, а делить одно одеяло на двоих Арсений был не готов. К тому же это неудобно, слишком жарко и еще тысяча отговорок, которые Арс даже не старался придумать – знал, что Шастун его поймет и протестовать не будет – сам регулярно жаловался на то, что его бывшая постоянно перетягивала одеяло на себя. Так что нет, это не у Арсения тараканы в голове, это забота о своем ближнем. А даже если и тараканы – все равно же на благо. В подобных мыслях Попов провел около получаса, пока Антон намывался в его ванной, даже успел в инстаграм новый пост закинуть. – Устал как собака, Арс, – жалуется Шастун, заходя в комнату и капая с волос водой на ламинат. – Как хорошо, что ты эту хуйню с отгулами провернул, я тебе по гроб жизни... – он зевает, не прикрывая рот рукой и валится на кровать. – Не против, если я с тобой лягу? – уточняет Арсений, аккуратно присаживаясь на край постели. – Ты ебобо? Это твоя кровать, твоя квартира, делай, что хочешь, – бормочет Антон, и довольно сопит, чувствуя на своей груди арсеньеву руку. Арс просыпается спустя несколько часов, нехотя выпутывается из объятий Антона и идет в душ. К моменту, как он возвращается в комнату, Шастун уже не спит, а валяется поперек кровати и скроллит доступные доставки в «Деливери». – Арс, жрать хочу – не могу, а у тебя мышь в холодосе повесилась. Пиццу закажем? – Ага. Буду гавайскую. – Напомни, почему мы общаемся? – Потому что ты в меня влюблен. Томатный сок добавь к заказу, – Арс не видит сложного взгляда, потому что выбирает фильм для просмотра и проверяет утреннюю почту. Спустя три часа пицца частично съедена Антоном, томатный сок наполовину выпит Арсением, а вторая часть «Трансформеров» близится к финалу. Арсению скучно, и смотрит он больше не на экран, а на Антона. Тот красивый – растрепанный, расслабленный, в старой арсовой футболке и слишком коротких шортах, красивый даже когда облизывает жирные от сыра пальцы, ржет в голос с каждого гэга. Арсений шумно сглатывает и ведет руку под резинку своих штанов. – Арс? – на него смотрят растерянно, – Ты в порядке? – В полнейшем. – Голос слегка подрагивает, но Арсений не врет. Все действительно в порядке, он готов. Антон испуганно смотрит на него и облизывается, почти незаметно дергая бедрами – Арс не прекращает ненавязчивые прикосновения к своему члену. – Ты хочешь? – Арс…. ты уверен? Точно? Если ты это из-за меня, то... – Антон, я просто хочу, чтобы тебе тоже было хорошо. – Арс, ты же понимаешь, что это не так работает. Ты же сам не хотел этого, чтобы «мне несложно, ему приятно» это же хуйня из под коня. – Антон не дает себя перебить и ощутимо закипает. – Если ты думаешь, что мне это нужно, то нет, я после того как с тобой начал общаться, сам почти перехотел дрочить, типа мне раньше одиноко было, а потом появился ты, красивый такой, умный, интересный, книжками меня увлек, ну. Я и в Воронеже почти не дрочил, потому что ну мне не надо было. – Антон. Успокойся, это мое осознанное решение. И... если я прямо скажу, что хочу заняться с тобой сексом? – Скажу, что ты очень изменился за лето, но я не против. – Антон слегка подтормаживает, но хмуриться перестает, хотя все еще косится недоверчиво. – Я могу тебя поцеловать? – Ты еще спрашиваешь? – Арс тянется первым, целует аккуратно и коротко, не углубляя поцелуй, но вскоре отстраняется и смотрит Антону в глаза. – Я в тебя тоже влюблен, Антон. Он выходит в ванную и возвращается через пару минут с полотенцем, упаковкой презервативов – нераспечатанной, и одной из купленных еще давно смазок – той самой, без вкуса и запаха – остальные показались Арсу слишком приторными. – Ты сверху, не против? Я подготовился, не беспокойся, – он расстилает полотенце, чтобы случайно не испачкать постельное, и садится. – Еще бы мне хотелось, чтобы ты раздел меня. Антон выглядит так, как будто сам не до конца понял, что происходит, поэтому Арсений тянет его на себя и снова целует, на этот раз сильнее, глубже, пропускает язык Антона в рот, посасывает его, выбивая из Шастуна невнятный скулеж. Тот наконец вспоминает просьбу и стягивает с Арса футболку, фокусирует мутный взгляд на обнаженной коже. – Так ты еще красивее, чем на видео, – сообщает Антон, и оглаживает плечи и спину, собирая пальцами легкие выпуклости родинок. – Неужели, – не так нахально, как хотелось бы, отвечает Арс и укладывается на кровать, захватив в объятия Антона. Торопиться им явно некуда, однако спустя минут десять долгих ленивых поцелуев, Антон все-таки активизируется и ставит Арсения на четвереньки, стягивает с него штаны, под которыми ожидаемо нет белья. Арс чувствует, как его кожи касаются теплые ладони, как они двигаются по спине вниз, к ягодицам, и как сжимают бедра. Он прогибается в пояснице, слышит в ответ удивленный присвист и ощущает, как ладони снова поднимаются к заднице. – Надеюсь, ты не против, – слышит он где-то сзади и громко стонет на вдохе – сфинктера касается мокрый язык, который широко лижет промежность, не опускаясь, впрочем, ниже мошонки. К языку добавляется палец, которым Антон пока не проникает внутрь, а кружит, слегка надавливая на анус, отчего Арсений ерзает и хнычет – прикосновения приятные, распаляющие, но хочется больше. Антон понимающе хмыкает и тянется за смазкой, льет прямо на кожу, но Арсу уже даже не хочется возникать по поводу стоимости лубриканта, не такой уж он и дорогой, и он лишь подается чуть назад в попытке глубже насадиться на указательный палец, который уже на фалангу внутри. Антон растягивает его медленно, не сразу добавляя средний палец, но не жалея смазки, отчего Арс плавится и выгибается сильнее, утыкаясь лбом в свои предплечья, когда Шастун задевает простату. – Антон, пожалуйста, не тяни, – куда-то в одеяло сипит Арсений – он даже не представляет как там Антон, но у него член стоит так, что с каждым сгибом пальцев под нужным углом, тот дергается и мажет скользкой от предэякулята головкой по животу. – Ты уверен? – Арсений чувствует, как из него достают пальцы, и слегка морщится от пустоты внутри, которую дает хорошо разработанный сфинктер. – Да, все в порядке… Презервативы где-то, а.... Ты нашел, – он слышит как шуршит упаковка и тихо матерится Антон, выпутываясь из шортов. Пока Шастун разбирается с презервативами, Арсений встает на колени и разминает спину – затекла, а когда поворачивается, видит на себе сложный взгляд. – Арс... ты чувствуешь? – Арсений не понимает, что Антон имеет ввиду. – Чувствую, что если ты меня сейчас не трахнешь, я тебя ударю, – огрызается он, ерзая коленками по полотенцу. – Бля. Я серьезно… – Шастун секунду молчит, проводит рукой по члену, на который уже надета резинка, и начинает ржать. – Арс, Арс, а ты же знал, знал, что через презерватив, кажется, тоже нет ощущений? Ну типа также если дрочить через одежду или игрушками, м? – С-сука-а…. То есть всё это время… – Ага. И ты бы мог и дальше шифроваться. Как хорошо, что ты у меня не очень умный, – продолжает смеяться Антон, роняя Арса обратно на кровать и целуя его в щеки, лоб, спускаясь ниже, к шее, которую прикусывает мелкими зубами. – Ой иди нахуй… Шастун, – шипит Арсений, понимая, что по факту Антон прав, но в итоге сложилось все более чем хорошо. – Сам иди, – со смешком парирует тот, пристраиваясь у разведенных ног Арсения, и закидывает его ногу себе на плечо. Еще раз смазав вход, Антон приставляет головку члена к колечку мышц и медленно толкается внутрь. В голове у Арсения мелькает мысль о том, какие бы ощущения испытывал его член, если бы они не использовали презерватив, было бы это странно и узко или ощущалось бы как обычный мастурбатор, но мысль эту Антон умело выбивает из Попова, толкаясь глубже. – Я долго не смогу, ты как? – в очередной раз интересуется состоянием Арса Шастун, но тому настолько хорошо, что он только постанывает, когда Антон начинает медленно двигаться, и, насколько позволяет поза, подмахивает фрикциям. Постепенно движения ускоряются, Антон уже не удерживает арсову ногу, а просто нависает над ним. Попов понятливо скрещивает лодыжки у него на спине, прижимая разгоряченное тело к себе, и, когда Антон с утробным рыком кончает, слегка подтягивается и целует в уголок губ. У Арса еще стоит, и он уже хочет по-быстрому додрочить, хоть и медлит – после оргазма Антону будет сперва не очень приятно чувствовать дополнительную стимуляцию, но тот сажает его на край кровати, прежде стянув с себя презерватив, и лижет крупную головку языком, из-за чего тут же вздрагивает. – Ощущения пиздец. Как будто мне тоже кто-то сосет… – фыркает он, на этот раз насаживаясь ртом на член, – Что за самоотсос… но прикольно, потом тоже попробуешь, если захочешь. Хотя по факту извращение то еще, конечно. Шастун посмеивается, чередуя хиханьки с прикосновениями губ и языка к стволу, трется носом о головку, берет в рот неглубоко, видимо, изучая, как нравится и ему, и Арсению, а вот самому Арсу не до смеха, у него яйца поджимаются и вскоре он тоже кончает, пачкая лицо Антона спермой. – Охуеть, – практически в унисон выдыхают оба, после чего Арсений ускользает в душ, оставляя Шастуна на кровати. Вернувшись в комнату, он видит, что Антон уснул – неудивительно – но будить не собирается, а укрывает его одеялом и ложится рядом. Сна ни в одном глазу, и Арс смотрит на спящего Антона, его губы растягиваются в улыбке. Они оба очень изменились за это лето, не без помощи друг друга и встреч Арсения с психологом, конечно же. Оказывается, быть со своим соулмейтом не так уж и страшно. Оказывается, частично в книжках написана правда. Но Арсений не чувствует, что упустил кучу времени и не жалеет, что все развивалось так неспешно. И надеется, что Антон не жалеет тоже. Об этом они тоже поговорят. Но потом.