Синтетика

Их мир искусственный от начала и до конца. Они просто кучка детей инкубатора под куполом, создающим иллюзию безопасности. В этой вылизанной реальности есть место только образцовым гражданам. Таким образцовым как Рауль Крид. У Дедала даже зубы сводит от идеальности главы Бюро Безопасности. Рауль похож на античную статую в своей военной выправке и аристократичной бледности. Хотя иногда парню кажется, что бледность свойственна каждому из жителей подкупольного Ромдо, никогда не видевшего настоящего солнца. Его обитатели почти роботы, выращенные на синтетике и строгих правилах. По мнению молодого врача, не многим отличающиеся от авторейвов. Дедал и сам образцовый гражданин в какой-то степени. Только завязший в непонятной даже ему самому одержимости самовлюбленной внучкой регента. Возможно, Рил единственное несинтетическое существо во всем их изоляторе, который носит гордое название города. Возможно, именно из-за ее не поддающейся здравому смыслу манеры эта невыносимая девчонка вызывает у него такую зависимость. Она буквально замыкает на себя все внимание Дедала при появлении в кабинете. Заставляет ныть все внутри и помыкает им как хочет. Только теперь, когда Рил за тысячи километров от Ромдо, Дедалу дышится тяжелее. И купол будто давит на него своим искусственным светом. Дедал блестящий ученый и настоящий гений своего города. Может, даже всей человеческой цивилизации, оставшейся на Земле, но знать этого уже никто не может, потому что коммуникации между купольными городами практически не существует. Ему не до признания всей цивилизацией — его цивилизация ограничена стенами Ромдо. В момент, когда в двери лаборатории входит глава Бюро Безопасности, человечество вообще сокращается до двух единиц в сознании Дедала. — У меня есть разговор. Парень знает, что разговоры Рауля ничего хорошего не сулят. У мужчины идеальная осанка, острые черты лица и аккуратно уложенные волосы — как и полагается настоящему образцовому гражданину. Он всей своей фигурой излучает напряжение. Дедал пропускает дыхание и как будто весь собирается. Крид, стуча каблуками дорогих туфель, проходит к креслу напротив и садится. Каждый раз все ближе и ближе. С Раулем нет Антуража — тоже как правило. Раулю как будто можно все. У него весь город на побегушках — равно, как и сам Дедал. У мужчины тонкие пальцы и болезненная сетка вен на запястьях. Юмэно комфортнее смотреть на его руки, чем в его глаза. — Ты же знаешь, что процессы инкубации трещат по швам, — не то вопрос, не то утверждение. Конечно, Дедал чуть ли не лучше всех осведомлен о проблемах с жизнеобеспечением их камерного мирка без Прокси. А Рауль еще лучше осведомлен о том, что Дедалу почти единственному под силу это исправить. Глава Бюро Безопасности смотрит в упор и переплетает свои аристократичные пальцы в замок между колен. Юмэно хочется сжаться в комочек от стального взгляда, но знает, что нельзя. — И что я за это получу? — Дедалу чуть за двадцать, но он знает, что поддаваться в этой игре слишком опасно. Губы мужчины напротив трогает ухмылка. Никто не разрешал юным заносчивым врачам выдвигать свои условия. — Это мы обсудим исходя из того, как хорошо ты справишься, — Крид подается вперед и его лицо оказывается ближе чем когда-либо. Ему не страшно и совершенно не стыдно, зато Дедал готов провалиться сквозь холодный пол лабораторного кабинета, лишь бы избежать этих чувств. Рауль рукой тянется к тонкой почти мальчишеской шее врача и сжимает пальцами. Юмэно больно и до мурашек страшно. От неожиданности и бури эмоций, вызванной движениями Рауля, тело парня буквально сковывает. — Ты наладишь систему инкубации, потому что я так сказал, — глава Бюро Безопасности холоден как и всегда. Дедалу сложно думать и немного сложно дышать, поэтому он только сводит брови к переносице — даже так не готов просто подчиняться приказам. Раулю как будто становится смешно от упертости парня, который ему в сыновья годится. Рауля слишком много. Напряжение пульсирует узлами в висках и мысли Дедала окончательно путаются. Парень знает, что хоть глава Бюро Безопасности и держит за глотку весь город, но без него, Дедала, ему не справиться с назревающим хаосом. А пальцы на тонкой шее просто доказывают, что этот самый идеальный в мире гражданин больше не имеет способов надавить. — Вы можете даже задушить меня, но это не решит проблему, — хрипит и закашливается, когда Рауль отдергивает руку. Парень потирает красные следы на шее и ловит почти обозленный взгляд напротив. — Ты слишком высокого мнения о себе, Дедал Юмэно, — будь в мужчине меньше железного самоконтроля, он бы, наверное, цокнул языком от злости. — Не большего, чем вы, — Дедал врач. Он знает, куда давить, чтобы стало неприятно. Прекрасно знает, что Рауль не справится без его помощи. Глава Бюро Общественной Безопасности кипит от бешенства где-то глубоко внутри и ненавидит мальчишку, кажется, всеми фибрами своей души. Крида бесит, что с каждым тихим словом врача приходится сдавать позиции. Бесит, что Дедал прав. Парню от напряжения, повисшего в кабинете, становится почти некомфортно. Слишком много света, слишком много холода, плитки и проводов. В своей стихии начинает чувствовать себя почти чужим. Кажется, что мужчина напротив не дышит, лишь до побеления костяшек сжимает руки в кулаки. Дедалу начинает казаться, что его собственное дыхание слишком громкое для этой стерильной камеры. — Мне нужна Манада, — он знает, что победил заранее. Ему нечего терять, чтобы бояться ставить условия. Все что он мог, он уже потерял. Ощущение собственного превосходства рушится как карточный домик, когда Крид впивается пальцами в хрупкое плечо рядом с ключицей и буквально впечатывает парня в спинку кресла, нависая над ним. Из легких от резкого рывка выбивает воздух. — Твои игрушки всем слишком дорого обходятся, — буквально плюет словами ему в лицо. У Дедала по спине пробегают мурашки, когда мужчина раздвигает его ноги коленом и упирается вплотную. Кажется, что Рауль придавливает парня всем своим весом. Юмэно страшно вдохнуть, чтобы не сокращать расстояние между ними даже на сраный миллиметр. Криду, похоже, беспомощность хрупкого юноши доставляет садистское удовольствие. Наконец-то, он играет на своей территории. Сердце то пропускает удары, то стучит так, что отдается в ушах. Дедал знал. Знал, что разговоры с Раулем не ведут ни к чему хорошему. Чувствует себя почти самым беззащитным существом на всей планете. Взрагивает от пронизывающего чувства между ног, когда мужчина наклоняется к уху и чуть ерзает коленом. — Ты еще не дорос до того, чтобы ставить мне условия. Не то что бы Дедалу уже есть дело до условий и приказов Рауля. Собственное тело мурашками отзывается на каждое малейшее движение главы Бюро Общественной Безопасности. Парень медленно выдыхает, все больше прислушиваясь к ощущениям. Это похоже на чувство после очень крепкого алкоголя, которое растекается в ногах слабостью и немного напоминает страх. Рауля очень много прямо здесь и прямо сейчас. Юмэно ощущает чужое дыхание у себя на губах и сам уже будто растекается по креслу от шквала испытываемых эмоций. Для его пошатнувшийся после побега Рил психики это слишком. Мозг перегружен. Будто каждой частью тела парень ощущает грубые мужские прикосновения. Для него игра с Раулем прервана на тайм-аут, потому что даже для признания поражения у него не хватит не отключившейся части сознания. Раулю нравится, что гениальный ученый тает под его пальцами. Буквально надежда всего человечества, мальчик-вундеркинд съезжает с катушек от ощущения его близости. Одергивает себя. Дедал с катушек слетел уже тогда, когда невыносимая внучка регента сбежала из города за Прокси. Вот оно как, потерять свой Raison d'être. Юмэно будто плавится и чувствует, что это понятно по его раскрасневшемуся лицу. Очень сильно хочет податься навстречу мужскому колену у себя между ног, но Рауль держит за плечо мертвой хваткой. Хочет что-то сказать, но не находится, что. Выдыхает. Надеется, что и Крид чувствует его взволнованное дыхание. Глава Бюро Общественной Безопасности, кажется, вздрагивает и отстраняется. Ключица ноет, а в животе все будто горит от непонятных чувств. Рауль разворачивается на каблуках и, по ощущениям, старательно отводит от парня взгляд. Дедал с трудом вдыхает полной грудью. — Подумай еще над моими словами. Время сильно поджимает, — бросает это уже на ходу. — Я вернусь в пятницу. Когда там эта пятница, парень уже не сообразит. Прячет лицо в ладонях и весь сжимается от обрушившихся на него ощущений. Сводит колени. У Дедала сносит крышу от непонимания того, что вообще с ним происходит и насколько все это реально. Осторожно нащупывает пальцами между ног влажные складки брюк и понимает, что до мерзкого реально. Лицо горит от стыда и ужаса перед самим собой. Раулю можно все. Весь город в его руках. Он заставит мальчишку делать так, как он скажет. И будь Дедал хоть сотню раз самым умным человеком на Земле, Раулю все равно.