⸻⸻ ♱ ⸻⸻
…В просторном роскошным на вид кабинете, окутанном полумраком, стоял молодой высокий мужчина необыкновенной красоты. Его длинные светлые волосы, переливающиеся золотыми оттенками, были заплетены в свободную косу, которая падала на его чёрный строгий наряд, напоминающий церковную рясу. На груди, прямо над сердцем, висел необычный крест, форма которого отдаленно напоминала розу с шипами. Он органично дополнял его образ, придавая ему завершенность и некоторую духовность. Он молча стоял напротив огромного семейного портрета, завороженно вглядываясь в изображение. На картине был он сам вместе с невероятно красивой девушкой, волосы которой были белы как снег и также сплетены в косу. Она сидела на широком кресле, а на её руках сидел годовалый малыш, унаследовавший белые волосы матери и зелёные, яркие глаза отца. Эта старая картина прямиком из прошлого вызывала у мужчины в форме счастливую улыбку, будто заставляя его погрузиться в воспоминания о счастливых днях. В это время вне кабинета бушевала снежная буря, и снег бесконечно падал за высокими панорамными окнами, расположенными у стены напротив входной двери. Но мужчина не обращал на это внимания, он был полностью поглощён созерцанием осколка собственного прошлого, которое могло продолжаться вечно. Он был так погружён в свои мысли, что даже не заметил, как его левая рука начала бессознательно играть с крестом на груди. Но внезапный стук в дверь отвлек его от этих размышлений и вернул в настоящее. — Да, проходите. Неторопливо, с явной осторожностью, молодой бледный парень почти в той же форме, что и у мужчины, но с глубоким капюшоном, переступает порог кабинета. — Извините за беспокойство, господин, но гости в зале для собраний просят вас присоединиться к ним. Хотя, наверное, лучше сказать, уже требуют этого. — Гости? Неужели? — мужчина хмурится, сбитый с толку. — Я ведь рассылал всем уведомления об отмене встречи членов Ордена. — Судя по тому, что я услышал, не все были удовлетворены вашими словами, и теперь они ожидают более подробных разъяснений с вашей стороны, — спокойно отвечает парень, подчёркивая значимость ситуации. — Добраться до этого места в текущих обстоятельствах не так уж просто, но они сделали это. — Да, действительно, это не просто, — мужчина признаёт, задумчиво взглянув на портрет, украшающий стену. — Хотя не могу понять, каких именно слов они хотят услышать от меня, но, видимо, придётся повторить всё ещё раз. На этот раз лично… Внезапно, в тишине комнаты раздался едва слышный щелчок. Дверной замок повернулся, и дверь скрипнула, открывшись широко. Все обернулись, удивлённо посмотрев на порог. В дверном проёме появилась высокая фигура женщины. Она была поистине озарена, словно вышла из сказки. Её светло-каштановые волосы падали волнами на плечи, а глаза были необыкновенными – голубые с лёгким розовым оттенком внизу и почти черные вверху. В них не горел свет, но было что-то загадочное и манящее. Под левым глазом у неё была маленькая родинка, только подчеркивавшая её красоту. Женщина была одета в длинную белую вуаль, украшенную шипами и цветами, которые танцевали по бокам. Облегающая белая водолазка с брошью-бабочкой вокруг синего камня на груди подчеркивала её стройную фигуру. На её теле были различные крестообразные символы, добавлявшие ей таинственности. Её рукава были чёрными и пышными, с белыми манжетами, а шорты – белыми и с оборками. От туловища до ступней она была одета в длинную черную ткань с золотыми аксессуарами. Чёрно-белые ботинки на каблуке были украшены серебряными пуговицами, а левый ботинок дополнительно украшен серебряными шипами, такими же, как на её вуали. Юноша в чёрной форме отступил на шаг назад, увидев её. — Г-госпожа Апония?.. — произнёс он, едва держась от волнения. Женщина, сделав несколько уверенных шагов внутрь комнаты, обратилась к мужчине у картины, который внимательно рассматривал её, улыбаясь краями губ. — Прежде чем ты решишь повторить содержание своего письма прибывшим гостям, я хотела бы поговорить с тобой наедине, — сказала она тихим, но пронзительным голосом. Мужчина хмыкнул и улыбнулся чуть шире, его глаза заискрились от любопытства. — Ваше появление для меня стало неожиданностью, госпожа Апония, учитывая, сколько веков прошло с нашей последней встречи, но неожиданность эта приятная, — ответил он, рукой приглашая занять место на диване в центре комнаты. — Свободного времени у меня теперь очень много. Гостья благодарно кивнула и направилась к указанному месту, её вуаль легко волновалась за ней. — Передай собравшимся гостям, что я скоро присоединюсь к ним, — сказал блондин, обратившись к застывшему на месте подчинённому, который не мог оторвать взгляда от женщины. — После этого ты можешь вернуться к своим обязанностям, Аллен. — Да, хорошо, — пробормотал он и поспешил на выход. Как только дверь закрылась, мужчина отошёл от семейного портрета и сделал несколько шагов в сторону гостьи, которая уже сидела на диване, но осторожно оглядывалась, будто ища взглядом что-то или кого-то. — Что-то не так? — решил уточнить он, внимательно наблюдая за поведением Апонии. — Не совсем, но… — ответила женщина, чуть хмурясь и смотря куда-то в сторону, словно там находился непрошенный гость. — Я хотела бы, чтобы этот разговор остался только между нами...⸻⸻ ♱ ⸻⸻ … … ⸻⸻ ♱ ⸻⸻
…В недрах земли, где солнечные лучи не осмеливаются проникнуть, где даже божественные взоры бессильны достичь, скрывался таинственный зал. Это был мир вечной тьмы, где царили молчание и мрак, лишь изредка нарушаемые отдаленным эхом капающих вод. Зал был велик, пуст и мрачен. Стены, облепленные слоями пыли и паутины, сливались с потолком в бесконечной темноте. Но в центре этой бездны черноты находилась широкая круглая платформа. Она светилась мягким, фиолетовым пульсирующим светом, исходившим от кругов, украшавших её поверхность. На платформе лежала кукла. Не простая кукла, а словно настоящая девушка со светлыми волосами. Она была одета в чёрный облегающий наряд, украшенный золотыми элементами. На её лбу красовался трикветр, символ вечной жизни. Её глаза были завязаны чёрной тканью, словно тайна, которую нельзя раскрыть. Она была сильно потрёпана и побита, как будто пережила множество битв и не одну эпоху. Рядом лежали куски керамического тела, свидетельствующие о её разрушении. Но даже в этом состоянии она излучала необъяснимое достоинство и силу, словно молчаливый страж тайн, спрятанных в этом зале. — Макото, ты уверена? — прозвучал женский голос, полный волнения, в отдаленных уголках зала. — Да, мы должны закончить то, что начали, — ответила девушка, практически идентичная по голосу первой. — Оставить всё как есть уже нельзя. — Я понимаю. Вдруг половина кругов вокруг куклы потеряла свой свет, и кукла в центре ожила мгновенно, начав говорить неприятным, скрипучим голосом: — ...и это ваша благодарность?.. Ненавижу тебя!.. Будь ты проклят!.. Проклятые Касланы... Проклятый Ватикан... Проклятый Орден... Ненавижу... Ненавижу... Ненавижу... — кукла на мгновение замолчала, дёрнулась и вновь начала повторять свои слова, наполненные яростью и обидой: — ...и это ваша благодарность?.. Проклятые Касланы... Проклятый Ватикан... Проклятый Орден... Ненавижу... Ненавижу... Ненавижу... Вдруг из тени вышли две девушки, совершенно идентичные друг другу, как две капли воды. Они были высоки, стройны и имели великолепные волосы тёмно-фиолетового оттенка, аккуратно заплетённые в роскошные косы за спинами. Их наряды были необычными – облегающие тёмные костюмы с ремнями, дополненные массивными кожаными фартуками с множеством карманов, которые скорее подходили для матёрого кузнеца, чем для хрупких на вид девушек. На глазах они носили тяжёлые очки с множеством встроенных линз, предназначенных определённо для специфической работы. В руках близняшки держали закрытые железные чемоданы с ручками, которые положили на пол рядом с куклой, когда подошли к ней. Игнорируя повторяющиеся слова безвольной куклы, девушки приступили к подготовке эксперимента, сев по обе стороны от неё. Из широко открытых чемоданов они извлекали наборы разнообразных инструментов и полноценные части тела, предназначенные для куклы. Одна из девушек достала из чемодана левую руку и тщательно осматривала её со всех сторон, будто ища недостатки. — Что-то не так? — с тревогой с голосе спросила её девушка напротив. Она держала в руках вытянутые серебристые инструменты, похожие на спицы, и казалась готовой немедленно приступить к работе. — Эта рука почти неотличима от настоящей... — поражённо констатировала девушка, раскрывая и сжимая пальцы искусственной руки. — Эи, да у тебя просто талант. Наверху я этому не придала значения, но теперь с этими очками всё вижу куда детальней. Как у тебя это получилось? — Просто немного времени и усердия творят самые настоящие чудеса, — улыбнулась ей близнец, радуясь похвале. — При детальном изучении эти куклы оказались носителями очень интересной технологии, какой я ещё нигде не встречала, но как будто незавершённой...⸻⸻ ♱ ⸻⸻ … … … ⸻⸻ ♱ ⸻⸻
…Просторный рабочий кабинет. Высокие потолки и стены, украшенные картинами с изображением битв и батальных сцен, создавали атмосферу военной истории. За столом, заваленным документами и картами, сидел мужчина средних лет с коротко стрижеными светлыми волосами и аккуратной бородой. Его мундир, изношенный от многих сражений, всё ещё сохранял форму, подчеркивая его мужественную фигуру. Ордена и медали, размещенные на груди, свидетельствовали о его доблести и мужестве. Лицо мужчины было бледным, украшенным шрамом, тянувшимся от виска до подбородка. Его яркие зелёные глаза были холодными и пронзительными, как сталь. Вдруг входная дверь открылась, и в кабинет вошёл молодой человек невыразительной внешности в гражданской потасканной одежде. Офицер поднял голову и спросил резким тоном: — Ну, что есть нового? Молодой парень закрыл за собой дверь, достал из сумки журнал и ответил: — Дмитрий Анатольевич, мы проверили все поместья и хутора в округе, но пока не обнаружили никаких следов вашей невесты. — Что же вы предлагаете сделать дальше? — спросил мужчина с лёгкой хрипотой в голосе. — Мне не нужны пустые обещания, мне нужны результаты. Докладчик понесся и ответил: — Ваше превосходительство, мы могли бы расширить зону поисков и проверить соседние округа, а также послать запросы в другие военные части и администрации губерний. Кроме того, я думаю, что мы должны обратить внимание на местных цыган. Они часто путешествуют по стране и могут знать что-то о местонахождении вашей невесты. Мужчина за столом кивнул в знак согласия и спросил: — Что вы уже сделали для этого? Докладчик ответил: — Я уже поручил одному из своих людей связаться с цыганскими старостами и предложить им вознаграждение за любую информацию. Кроме того, я отправил телеграммы в соседние округа и ожидаю ответов в течение недели. Дмитрий Анатольевич, хмурясь словно от боли, встал из-за стола и, подходя к окну, спросил: — А что насчет моих личных связей? Я послал письма многим из моих друзей и знакомых в другие регионы страны. Есть ли от них какие-нибудь новости? — Да, Дмитрий Анатольевич, — ответил докладчик, пролистав свои записи. — Несколько ваших друзей подтвердили, что они также ищут вашу невесту и пообещали сообщить любую информацию, которую они могут найти. — Хорошо, — офицер кивнул и сказал с решимостью в голосе. — Продолжайте поиски. Я не теряю надежды найти её и моего ребёнка, которого она носит под сердцем. И я надеюсь, что мои усилия и ваша работа принесут свои плоды. Докладчик поклонился и сказал: — Вы можете рассчитывать на меня, Ваше превосходительство. Я не остановлюсь до тех пор, пока не найду Александру Сергеевну. Но не прошло и минуты с ухода докладчика, как внезапно, на пороге кабинета появилась молодая светловолосая девушка, поразительно похожая на Дмитрия общими чертами. Она была одета в монашеское одеяние, переделанное под походное платье, с золотым крестом на шее. У неё были большие зелёные глаза, полные жизнерадостности и любопытства. — «Подполковник Д. А. Касланов», — произнесла она с легким французским акцентом, читая надпись на двери. — Высоко поднялся. Поздравляю. Её глаза вспыхнули радостью, когда она увидела его. Дмитрий повернул голову и увидел её. Его лицо сразу же стало суровым. — Скажи на милость, кто тебя сюда пропустил? — он спросил резко, не скрывая своё раздражение. — А меня должны были остановить? — она улыбнулась, закрывая за собой дверь. — Это штаб Кубанского казачьего войска, — с нажимом в голосе ответил Дмитрий, делая несколько шагов в её сторону с грозящим выражением на лице. — Мари, — он произнес её имя, как проклятие. — Не доводи до греха. Убирайся отсюда. Однако её улыбка стала только более загадочной, и она подняла руки в жесте умиротворения. — Дима, я не имею ничего общего с политикой нашей семьи. Я приехала сюда, чтобы увидеть тебя, моего дорогого кузена. — Я сказал, убирайся! Я не хочу ничего слышать о твоих причинах. — прогремел рёв Дмитрия в кабинете, а сам он начал дрожать от переполняющих его эмоций. — Идиот… Я идиот. Я думал, что Касланы – это настоящая семья, святой род, потомки Преподобного Иоанна Каслана, но это оказалось сборищем предателей и тварей, опьяневших от власти и вседозволенности. Из-за ваших политических игрищ погибло столько людей в Севастополе! А что мне пришлось перенести там, а Николаю? Его, молодого парня, на моих глазах разорвала та мерзкая тварь, которых вы держите у себя в загонах в Европе как в зоопарке. Откуда они взялись на французских кораблях? Ветром надуло? — офицер криво усмехнулся. — Николай, если ты не забыла, был и твоим братом тоже, Мари... Никого совсем не волнует? Мы, получается, какой-то второй сорт среди вас? Недостаточно глубоко зад лизали, чтобы нас ставили в известность намерений семьи? — Дима, это не так... — захотела возразить Мари, но Дмитрий продолжал: — А сколько душ было отнято и покалечено, а судьбы превратились в кромешный ад? Никого это интересует, кроме меня, видимо. Зато приглашение на крещение очередного племянника прислать не забыли… — его голос сильно похолодел. — Всё. Я не хочу видеть тебя здесь. Уходи из моего кабинета и из моей жизни тоже… — Прежде чем обвинять семью, вспомни, кто именно всё это начал! Не ваш ли правитель?.. Не став терпеть подобной наглости, мужчина хватил с ближайшей полки первое попавшееся под руку и швырнул в стену рядом с девушкой. Мари вскрикнула от страха. — Дмитрий, пожалуйста... — она начала, но он прервал её. — Если ты ещё раз покажешься рядом, я выкину тебя сам, несмотря на раны и боль! — его глаза горели гневом. — Вон, я сказал! Мари побледнела и, дрожа от страха, повернулась и ушла. Дверь с хлопком закрылась, оставив Дмитрия одного с его гневом и воспоминаниями о былой дружбе.⸻⸻ ♱ ⸻⸻
В небе танцуют редкие снежинки, нежно касаясь земли. Вокруг царит безмолвная тишина, только отдалённые выстрелы и эхо ожесточённых боёв нарушают спокойствие. Высокие кирпичные дома, как молчаливые свидетели, окружают улицу, на которой лежит молодой мужчина в обломках самодельной баррикады. Он одет в тёплую серую военную шинель, специально сшитую для зимних сражений, с высоким шарфом и чёрные высокие сапоги. Шинель плотно облегала его тело, защищая от холодного ветра и снега. На плечах красуются белые повязки с чёрными отметинами – знаки различия его подразделения. Его волосы светлы, как первые лучи утра, короткие и немного расстроенные. Глаза зелёные, полные жажды жизни, но в них читается смирение со скорой смертью. Левая рука мужчины в перчатке сжимает рану на животе, где расцветает кровавое пятно, а взор устремлён в серое небо, наполненное снежными облаками. Вдали ещё слышны эхо боёв, но его личная битва закончилась. Он наслаждается последними мгновениями своей жизни, пока вблизи не стали доносится шаги. Надежда вспыхивает в его глазах, и он собирает последние силы, чтобы приподняться и дать знак, что он ещё жив. Но вместо спасения, он видит небольшую группу людей в почти такой же форме, что и у него, но с красными повязками на руках и винтовками в руках. Они методично исследовали улицу, где недавно прошёл ожесточённый бой, осматривали трупы и первые этажи зданий. Мужчина, схватившись за последнюю ниточку жизни, потянулся к пистолету у своих ног. Его глаза осколками надежды и ярости смотрят на врагов. Но его заметили. — Эта собака жива! — раздаётся крик. И в ту же секунду несколько пуль пронзают его израненное и ослабленное тело, заставляя его содрогнуться и отпустить последний вздох. Снег продолжает танцевать, покрывая его тело белым покровом, как символ последнего поцелуя зимы с павшим воином.⸻⸻ ♱ ⸻⸻
…Снег вихрями кружился вокруг, заворачиваясь в диком танце. На улице, погребённые по пояс в снежных сугробах, сидели люди, прикованные цепями к обгоревшей стене барака. Этот когда-то тёплый и относительно уютный дом теперь представлял собой унылое зрелище: половина его сгорела, оставляя после себя чёрные покосившиеся руины, которые едва были видны сквозь метель. Город вокруг был совершенно невидим, скрытый за густой завесой снега и лишь свет от генератора в центре города пробивался через этот барьер. И только десяток несчастных людей оставалось у стены, погребенных в морозном покрове. Почти все они за последнюю ночь уже оставили этот холодный мир, их тела неподвижны и замерзли в вечном сне. Но ещё двое мужчин боролись с холодом и смертью, медленно ведя свой последний разговор. Их одежда была разорвана и обуглена, кожа чернела от обморожения. Один из них, старик с седой бородой, еле слышно говорил, его голос тонул в шуме метели. Другой, мужчина в разбитых очках, отвечал ему редкими словами, его глаза были закрыты от усталости и боли. Их дыхание образовывало белые облачка в холодном воздухе, каждый вдох был борьбой, каждый выдох – победой над смертью. — Господин Куряков… — прошептал старик, едва слышно пробиваясь сквозь шум метели, — Как думаете, существует ли рай на самом деле? Мужчина в разбитых очках медленно открыл глаза, взглянув на спутника через заснеженные ресницы. — В аду мы уже побывали… — также тихо ему ответил он, едва шевеля губами. — Значит, и рай должен быть... По-другому быть не может... Старик улыбнулся, его морщинистое лицо покрылось сетью мелких морщинок. — Обнадёживает, — прошептал он, закрыв глаза и улыбаясь, как ребенок, услышавший сказку о чудесах…⸻⸻ ♱ ⸻⸻ … … … ⸻⸻ ♱ ⸻⸻
В комнате, овеянной сумеречным мраком, стоял мужчина почтенного возраста с густой бородой, его тело слегка согнуто под тяжестью прожитых лет. Его глаза, помутневшие от времени, были прикованы к окну, за которым разыгрывалась картина настоящего апокалипсиса. Санкт-Петербург, гордый город на Неве, этой ночью был погружён в огонь. Пламя, как разъяренные демоны, вырвавшиеся из преисподней, танцевало и вилось, пожирая всё на своем пути. Огненная стена, неумолимая и всепоглощающая, двигалась через город, который столь многие года выживал среди вечной зимы и не сдавался никогда. Но теперь, казалось, город был на грани погибели. Буря, обычно бывающая здесь верной спутницей, сегодня стала союзником огня. Снег, вьюга и ветер помогали пламени перепрыгивать с крыши на крышу, как будто всё это было частью некоего страшного танца. Единственное, что выделялось в этой аду красного и оранжевого, были сотни отопительных труб, которые обычно согревали жителей столицы давно погибшей империи. Теперь они стояли в огне как молчаливые свидетели катастрофы. Мужчина был так поглощен этой ужасающей сценой, что казалось, он и сам готов сгореть в этом огне. Но внезапный крик, раздавшийся из соседней комнаты, вырвал его из оцепенения. Это был голос его соседа, звучащий отчаянно и пронзительно в этой ночи кошмара. — Григорий Ефимович, город в пламени! — воскликнул сосед, его глаза широко раскрылись от ужаса. — Да, я вижу, что горит, — ответил мужчина, сохраняя спокойствие и даже улыбнувшись. — Зачем же вы так кричите? — Как я могу не кричать? — ответил сосед, его голос дрожал от страха и непонимания. — Огонь уже подступает к нашим домам! Что же произошло? Ведь все было спокойно до недавнего времени! — Когда поставили человека, который идет по пути разрушения и хаоса, во главе города, такой результат был предрешен, — равнодушно сказал Григорий, его слабая улыбка в густой бороде исчезла, оставив место серьезному выражению лица. — Ничего удивительного. К сожалению, мои предупреждения остались без внимания. А теперь уже поздно что-либо менять. Григорий Ефимович с задумчивым видом прошелся по своей небольшой комнате и сел за стол, начав что-то писать на листке бумаги, перебирая множество необычных ручек в стакане, стоящем рядом. — Как… Как вы можете оставаться так спокойным? — продолжал волноваться сосед, не решаясь переступить порог. — Нам нужно собирать вещи и убегать отсюда! — А куда вы собираетесь бежать? — всё также спокойно спросил Григорий Ефимович, не оглядываясь на соседа и продолжая писать на оторванном тетрадном листке. — Просто куда-нибудь! Далеко отсюда! Даже в чистое поле! Григорий тихо хмыкнул и, встал, подошёл к ростовому зеркалу, стоящему в углу возле двери, где стоял испуганный сосед. Он прикрепил на краю зеркала бумажку, на которой было написано лишь одно слово.«ПРОСНИСЬ!»
— Боюсь, сегодня в чистом поле обычному человеку не выжить, — сказал он, обратившись к отражению соседа в зеркале. — Те, кто сможет выжить, останутся один на один с неизвестностью и Богом нашим, — продолжал Григорий Ефимович, обращаясь к зеркалу. — Григорий Ефимович, я не понимаю, о чём вы говорите, — признался Сергей, его голос звучал ещё более тревожным. — Я и не говорю с тобой, Сергей, — хмыкнул мужчина, повернувшись к двери. — Возьми с собой тот пистолет, который ты нашел год назад, и отправляйся на вокзал. Там ещё можно будет выиграть пару лет жизни. А дальше время покажет. — А вы останетесь здесь? — удивился Сергей. — Но как ведь?.. — Мне нужно немного поспать, — со слабой улыбкой на лице ответил Григорий, закрывая дверь перед ошарашенным Сергеем. — Пусть Господь тебя сохранит... Попрощавшись с незваным гостем, Григорий Ефимович направился к своей кровати и осторожно сел на край, сложив руки на коленях. Он молчал некоторое время, будто слушая звуки за окном, но в конце концов пробормотал: — Вот такая чехарда происходит у нас... — посетовал мужчина. — Не такое будущее должно было ждать нас всех. Не такое… Я видел совсем другую картину, и ты, наверняка, тоже. Человечество так много времени, сил и жизней потратило в борьбе со всей этой бесовщиной, обитавшей в нашем мире, и вот в один момент всё это превратилось в прах... Мужчина ненадолго замолчал, смотря в окно и собираясь с мыслями. — Иконы плачут уже который год. Опухоль поразила нашу землю, и сил сопротивляться уже нет. Но Господь не бросит нас. Он защищает нас, и тебя тоже защищает прямо сейчас. Я это чувствую. Его воля проходит через всех нас и дает ответы и понимание. И ты тоже это ощутишь, когда проснёшься. Григорий Ефимович медленно лёг на кровать, устроившись поудобнее. — Просыпайся, — прошептал он, закрыв глаза. — А я уж тут за нас двоих подремлю...⸻⸻ ♱ ⸻⸻
Глубоко в недрах земли, где солнечные лучи не осмеливаются проникнуть, где даже божественные взоры небесного порядка бессильны, от всего мира скрывался таинственный зал. Это царство вечной тьмы, где властвовали молчание и мрак, нарушаемые лишь отдаленным эхом капающих вод, металлическим стуком, хрустом и скрежетом. Зал был велик, пуст и мрачен, как душа, лишённая надежды. Неровные стены, облепленные слоями многовековой пыли и паутины, сливались с потолком в бесконечной темноте, создавая иллюзию бездны. В самом сердце этой бездны находилась широкая идеально круглая платформа с небольшой прямоугольном постаменте в центре. Она излучала мягкий, фиолетовый пульсирующий свет, исходящий от десятка концентрических кругов, украшавших её поверхность. Этот свет, словно живой, дышал и менялся, прогоняя мрак и окутывая платформу ореолом таинственности и древней магии. Он был единственным источником света в этом месте, единственным напоминанием о жизни в этом царстве вечной тьмы. В центре этого постамента, окутанной мрачным молчанием, лежало безжизненное оголённое тело взрослой девушки. Её высокая, изящная фигура, идеальные пропорции и аристократические черты лица были бы поистине очаровательны, если бы не смертельная хладность, исходившая от её тела. Её длинные тёмные фиолетовые волосы сейчас были распущены и распростёрты вокруг неё, создавая мрачный контраст с бледной, как лунный свет, кожей. Над телом возвышались три фигуры, похожие на три капли воды. Двое из них, стоящие по обе стороны от головы, одеты в тёмные обтягивающие костюмы с массивными кожаными фартуками, перепоясанными несколькими ремнями. Их волосы, такие же тёмно-фиолетовые, как и у девушки, были уже заплетены в длинные толстые косы и болтались за спинами. Их глаза завязаны плотными чёрными повязками, а на открытых участках тела, особенно в подвижных частях, виднелись тонкие линии, указывающие на их нечеловеческую сущность. Они стояли на месте абсолютно неподвижно, как куклы, не дыша и не моргая, словно ожидая чьей-то команды. Только третья фигура сейчас активно работала над телом девушки на платформе. Она отличалась от других тем, что не имела на своём теле никаких линий, а также наличием вытянутых необычных очков со встроенным набором всевозможных линз. Эта девушка с крайне сосредоточенным видом нависала над аккуратно разрезанным животом бездыханного тела, без перерыва орудуя самыми разными инструментами, которые появлялись и исчезали у неё в руках, как по волшебству. Она который час проводила ведомую только ею операцию, которая, по всей видимости, была решающей для судьбы девушки. В один момент третья фигура, избавившись от чёрного на вид скальпеля, небрежно махнула левой рукой в сторону, раскрыв и резко сжав ладонь. На несколько мгновений из кончиков её пальцев появились нити, тянущиеся к двум куклам. Они на секунду вспыхнули тусклым фиолетовым цветом, и тут же погасли, словно ничего и не произошло. Однако это действие тут же заставило ожить куклы, которые начали осторожными и плавными движениями изучать голову девушки на платформе, а именно заглядывая в уши и безжизненные глаза, будто ища некую тайну, спрятанную в глубинах её сознания. После нескольких мгновений внимательного изучения, у кукол также материализовались в руках необычные инструменты. Они отдалённо были похожи на серебристые иголки с изящно загнутыми наконечниками. С осторожностью, характерной только для мастеров своего дела, куклы ввели эти инструменты в уши девушки, возвышавшейся на постаменте, и начали медленно крутить. Этот процесс напоминал древний ритуал или взлом сложнейшего замка. В это же время девушка в очках уже завершила основную работу над внутренним миром лежащего тела. Сейчас в её руках находилась на вид самая простая деревянная кисточка, окунавшаяся в пиалу, наполненную тёмной, почти чёрной густой жидкостью, от которой поднимался нежный пар. С мастерством художника, девушка в очках начала обрабатывать этой жидкостью тонкий, аккуратный шов на животе бездыханного тела. Шов тянулся от середины груди до паховой области, как нежная линия, разделяющая белоснежный пейзаж кожи. При соприкосновении с кожей, таинственная жидкость, оставленная кистью, начинала слегка дымиться и шипеть, как будто вода на разогретой сковородке. Но всего через несколько секунд, на обработанном месте не оставалось ни малейшего следа от шва, только гладкая, нетронутая поверхность. Результат своей работы вызвал на лице оперировавшей девушки удовлетворённую улыбку. Когда она закончила обработку всего шва, куклы тоже завершили свою работу, убрали инструменты и снова стали неподвижны, как статуи. В последний раз осмотрев тело, третья фигура удовлетворённо кивнула и снова махнула рукой. На этот раз нити не появились в воздухе, но куклы всё равно поклонились и спустя несколько секунд исчезли в тени, оставив свою хозяйку и бездыханное тело наедине. Девушка осторожно сняла с себя громоздкие очки и аккуратно положила их на край постамента. Тихо выдохнув, она подошла ближе к своему близнецу, который лежал неподвижно на холодном сером камне. Она с заботой прикоснулась ладонью к щеке своей точной копии. Это простое прикосновение было наполнено не только заботой и нежностью, но и глубокой любовью, которая вибрировала в каждом движении её пальцев. Взгляд её ярких фиолетовых глаз, подобных двум сияющим аметистам, был наполнен любовью, трепетом и надеждой. Её губы слегка дрожали, обнажая те чувства, которые переполняли её внутри. Эта тихая сцена длилась около минуты, пока девушка не наклонилась и с нежностью поцеловала своего близнеца в лоб. Затем она приложила свой лоб к месту поцелуя. В этот момент её некогда яркие глаза начали медленно гаснуть, как свечи в конце ночи, будто теряя жизнь, будто передавая всю свою энергию и сущность телу на камне. Девушка на постаменте вдруг ожила, словно проснувшись от долгого сна. Её глаза медленно открылись, отражая ту же яркую фиолетовую радугу, что и у её близнеца, нависавшего над ней. Она взглянула на девушку, которая стояла рядом с ней, и улыбнулась слабо, но искренне. «Сестра-близнец», теперь лишённая важной части себя и искры жизни в глазах, молча кивнула и отошла в сторону, позволяя некогда безжизненному телу встать. — Итак, судя по твоему выражению лица, всё получилось? — заметила девушка в фартуке, забирая с постамента очки. Ожившая девушка медленно присела и передвинулась на край, едва касаясь пальцами ног холодного камня. Её выразительные глаза были полны удивления и тихой радости, когда она обследовала своё новое тело. — Сказать пока что сложно, но... первые впечатления определённо приятные, — ответила она улыбаясь, проводя руками по своему телу, уделяя особое внимание голове и месту, где ещё недавно находился шов от операции. — Странно... Как будто я вернулась в своё прежнее тело. И оно такое лёгкое и живое, совсем не сравнится с твоим, Сёгун. — Оно определенно не сравнится с ним, — ответила её собеседница с холодным тоном, махнув рукой и призвав знакомые тусклые нити, уходящие куда-то в темноту зала. — Бессмысленная трата ресурсов и времени. Ты даже не знаешь наверняка, сможет ли Макото в текущем состоянии брать под контроль куклу, не говоря уже о почти настоящем теле. Достаточно было для первого раза подготовить новую модель, чертежи которой у тебя, Эи, давно пылятся в мастерской. Эи вздохнула и встала на ноги, начиная разминать своё тело. — Ты продолжаешь исходить из практичной точки зрения. Это неплохо, но в данном случае совсем неуместно. Нельзя игнорировать желания самой Макото, — спокойным голосом ответила она ей. — Но это не единственная причина, — добавила Эи, обернувшись к Сёгун. — Исходя из образцов энергии, которые предоставила нам Яэ, классические куклы в данном случае не подойдут. Нужно именно живое тело, чтобы энергия Александра смогла закрепиться и влиять на него. Сёгун нахмурилась, но не ответила сразу. — Тем не менее, такое тело станет больше обузой для них обоих за пределами Инадзумы. Слишком слабое и хрупкое, несмотря на внесённые коррективы. Макото по твоим словам не умела сражаться, и меч, как и она, ни разу не познал битвы. — Да, она совершенно неумелый мечник, о чём вряд ли кому признается, — улыбнулась Эи, глухо хрустнув руками, тщательно проверяя тело. — Но она также является основателем нескольких школ боевых искусств, существующих по сей день, поэтому говорить о ней совсем пренебрежительно не стоит. Рука у неё сильная и быстрая, да и не только рука. Кроме того, я думаю, что за второй шанс она будет бороться как никто другой и точно не отвергнет меч, когда я протяну его ей, как... как законному владельцу. В этот момент из тени появились те же две куклы с повязками на глазах, несущие высокое ростовое зеркало. Они поставили его в паре метрах от Эи, снова поклонились и вернулись обратно в тень. — Так значит… Ты действительно собираешься просто отдать символ власти незнакомцу и отпустить его своим чередом в Тейвате? — спросила девушка в фартуке, хмурясь ещё сильнее. Эи отвернулась от зеркала и посмотрела на Сёгуна с уверенностью в глазах. — Первым делом я посоветуюсь с Макото и узнаю её мнение об этом теле, — сказала она спокойно, внимательно рассматривая свое обнаженное отражение в зеркале. — Мы должны учитывать её желания. Глаза девушки бегут по кривым линиям и изгибам обнажённого тела, которое теперь принадлежит ей. — Но зная её, можно уже сейчас с уверенностью сказать, что она согласится или обернёт ситуацию как-то иначе, но себе на пользу, — добавила она, словно обсуждая само собой разумеющийся факт. — И кстати, не называй Александра «незнакомцем». Он является для нашего клана самым важным человеком, хранителем души Макото. Сёгун хмуро смотрела на Эи, но не ответила сразу. — И тебя это устраивает? — спросила она наконец. — Вполне, — лукаво улыбнулась Эи, начиная заплетать свои волосы. — Макото с юных лет хранила в себе робкую несбыточную мечту, и сейчас, после смерти, эта мечта постепенно осуществляется, хотя имеет определенные препятствия. Моя задача – помочь своей сестре в осуществлении этой маленькой мечты, о которой она мне в тайне рассказала когда-то. Теперь у меня наконец есть такая возможность... — Ради мечты своей сестры ты готова пожертвовать безопасностью Инадзумы? — спросила Сёгун, взглянув на Эи с озабоченностью. Она покачала головой, её взгляд был уверенным и решительным. — Наоборот, — хмыкнула она. — Это никакая не жертва, а вклад в безопасность и будущее нашей страны. Это решение может показаться рискованным со стороны, но оно несёт в себе больше потенциала, чем угрозы. Сёгун подняла брови, её интерес был вызван. — Продолжай, — она побудила. — Осуществив свою мечту, Макото рано или поздно вернётся домой, — объяснила Эи. — Но она вернётся не одна, а вместе со своим «избранником». Его загадочная сила может оказать большое влияние в нашем возможном противостоянии с Порядком, а также на Инадзуму в целом. Теперь Сёгун покачала головой, её лицо было хмурым. — Или, наоборот, всё только усугубит, — заявила она, находя эту идею крайне опасной и авантюрной. — Молчание Порядка может быть нарушено в любой момент, если в естественный ход вещей вмешается тот, кто ему не подвластен. — Да, этот вариант нельзя исключать, — Эи посмотрела на Сёгуна со странной улыбкой. — Именно по этой причине человек с божественной искрой, не принадлежащей Порядку, сейчас находится в Сумеру, а не здесь с нами. Я постаралась учесть все риски. Макото это также прекрасно понимает, исходя из нашего последнего разговора, поэтому должна сейчас действовать осторожно и внимательно следить за возможной реакцией Порядка. Сёгун внимательно слушала, её глаза были прикованы к Эи. Она молчала, ожидая продолжения. — Реакции на уничтоженные Глаза Бога моими руками при помощи силы Александра в сикигами фуин не последовало, — продолжила Электро Архонт, ощупывая свою грудь. — Поэтому я смею предположить, что в будущем «избранник вечности» станет надёжным союзником Инадзумы, а не её проклятием. — Что ты имеешь ввиду, называя этого... Александра «избранником»? — прямо спросила Сёгун, пытаясь разобраться в терминологии. — Макото вкладывала в это слово достаточно много определений, смыслов и желаний, — задумчиво ответила Эи, поворачиваясь спиной к зеркалу и с улыбкой на лице рассматривая своё обнажённое тело с другого ракурса. — И, если то, что рассказала мне Яэ, правда, Александр имеет все шансы им стать. Я уверена, что моя сестра уже предприняла все необходимые шаги, чтобы стать для него единственной богиней, чьё сияние затмит любую другую. Теперь Макото по-настоящему свободна. Она всегда была решительной и целеустремлённой, а теперь, когда события складываются исключительно в её пользу, я не могу себе представить, чтобы она не воспользовалась этим шансом. Эи ненадолго замолчала, разминая рукой нижнюю челюсть. — Макото достигнет высшей точки своей мечты, пусть и не сразу, — продолжила она. — И внесёт неоценимый вклад в безопасность и жизнь Инадзумы, которая навсегда остаётся её родным домом. Она обманула Порядок и саму смерть, и я уверена, что для неё сегодня не существует препятствий, которые она не смогла бы преодолеть. Я в неё верю. — Всё равно я не вижу… — Сёгун хотела вновь возразить, но вдруг осеклась на полуслове. Внезапно обе девушки неожиданно замерли, а их глаза начали необычно сиять мягким фиолетовым светом. Это явление продолжалось несколько секунд, после чего Сёгун и Эи ошарашенно переглянулись друг другом. — Что это было? — первой спросила Сёгун, глядя на Эи с непониманием в глазах. — Макото... — тихо с придыханием ответила ей Архонт, прижимая левую руку к груди, где у неё бешено колотилось искусственное сердце. — Она... Она зовёт меня!