Букет пустоцветов

День прошел. Ты не помнишь, как вы вернулись домой. Говорили о чем-то или нет. Помнишь только холодную кровать и чужие руки, стискивающие тебя в объятиях, такие же холодные, как кровать. РЕПТИЛЬНЫЙ МОЗГ: Прости, мой мальчик, мне пришлось вмешаться. А. Это ты сделал? ЛИМБИЧЕСКАЯ СИСТЕМА: Не сделай мы этого, твое тело и разум бы не выдержали, Гарри. Ты должен жить. РЕПТИЛЬНЫЙ МОЗГ: Но согласись, так лучше? Больше ничто тебя не беспокоит. Только сладкая тишина и пустота. Я не знаю. РЕПТИЛЬНЫЙ МОЗГ: Теперь все будет хорошо, малыш. Теперь ты в порядке. .... .... ...... Темно. Ты не можешь спать. Тебя вырубает на пару часов и включает снова. Руки Кима крепко сжимают твое запястье. Не шелохнуться. Снова падаешь в сон и возвращаешься обратно. И каждый последующий день соткан из одного и того же: ты приходишь на работу, что-то делаешь, возвращаешься домой, засыпаешь и просыпаешься. Ничего. Твой напарник не отходит от тебя ни на минуту. Только пару раз уходил к себе домой за какими-то вещами. Вечера он проводит за чтением книг, которые ему дала Жюдит, лежа у тебя под боком. Вы много молчите. Только его пальцы в твоих ладонях напоминают о его присутствии яснее, чем все остальное. Нет, ты не потерял работоспособность или возможность поддерживать диалог. Ты просто стал молчалив, отрешен и пуст. Ничто не радует и не расстраивает. Просто существует. Как и ты. Ты не можешь сказать нравится тебе это или нет. Тебе холодно. В один из дней, закончив какую-то очередную книгу, Ким ложится, прижавшись к твоей груди щекой. Твое сердце бьётся ровно и размеренно. КИМ КИЦУРАГИ: -Гарри... ТЫ: -Да? Молчит. Долго. КИМ КИЦУРАГИ: -Я тебя люблю. Тебе нечего ответить. Ты машинально целуешь его в макушку. ТЫ: -Спасибо. Некому подсказать другие слова. Но все же… Что-то слабо колыхнулось. ТЫ: -Засыпай. Снова открываешь глаза среди ночи. Тебе ничего не снится. Как будто кто-то просто нажимает кнопки "ВКЛ/ВЫКЛ". Ты смотришь на своего напарника. Ворочается во сне, болезненно сжимая одеяло. Что-то подёргивается на краю сознания, как кошка, еле слышно скребущаяся в дверь. Ты прислушиваешься, пока звук не становится громче. Это все только в твоей голове. Вокруг тишина. И вот этот раздражитель наконец-то приобретает форму, врываясь порывом зимней стужи в настежь открытую дверь выжженной пустыни твоей души. Ты помнишь что было совсем иначе: Кто то выдрал шнур, обесточив упрямый гул Гул, что делал тебя живым. И обманул. Продал втридорога горечь и метнул на сдачу. Компас. Только не видно стрелок Ты застыл как воск, черноты среди. Он тебе не покажет что будет там, впереди. И не вытащит ни с одной из твоих переделок. Тебе бы жалеть его да утешать, но нет. Ты даже находишь это циничным: Тебя не хотели. Хотели чтобы "обычно", Вот на, полюбуйся - рассчитанный рикошет. Ты знаешь, что все это не ново` И твой девайс оптический тоже видит: Его существо ужаснейше не право` И ты лишь ждёшь, что он начнет ненавидеть. Этот мальчик...зачем ты остался здесь? Посмотри, я безмолвный камень, терновый куст, Чемодан без ручки, колодец, который пуст. У меня лишь сухой расчет да лихая придурь. Это все что есть. И когда он мечется - рыбина на мели В ночи. Ты ведь обещал ему безмятежность... Ты устало смотришь, изображая нежность, Но лучше б тебя нарядили и погребли ... Ты устал играть. Не бывает таких актеров. Если и был договор, то ты его не читал. Пусть не бог, но какой-то его генерал Заберет уже. Без скандалов и лишних споров... ЛОГИКА: Я думал, ты умер. ДРАМА: Разве ж это жизнь, брат? БОЛЕВОЙ ПОРОГ: Твою дивизию, как шпалой огрели... ЭМПАТИЯ: ..мне больно... СУМРАК: Он соткан из боли. СИЛА ВОЛИ: Болит - стало быть, живое. ЛОГИКА: С возвращением, братья. Боль пронизывает твое тело - как бабочка иглой агонии приколот к кровати, не в силах пошевелиться или вскрикнуть. Ты плачешь. Без слез. Ты почти рад этой боли. Ты что-то чувствуешь. Хоть что-то. Небольшой луч надежды вспыхивает где-то за глазами. Ты живой. Дыхание тяжёлое и неровное. Контроль над телом возвращается. Резкий вдох справа от тебя. Ким. Ким...боль усиливается. Ты не помнишь, чтобы она когда-либо была такой - бесцельной, не подпитанной ничем, ни единой мыслью или словом, чистая, первозданная боль, как та, что испытывают младенцы в первые мгновения жизни - как будто чья-то могучая рука шлепнула тебя, чтобы ты издал первый в своей жизни крик - крик, который наполняет лёгкие кислородом. Крик торжества новой жизни. Ты подползаешь к своему партнеру и обнимаешь его, прижав к себе. Он не просыпается, но его тело само устраивается поудобнее в твоих объятиях. Тебе больно. Но больше не холодно. Лейтенант Кицураги приятно удивлен проснуться в твоих объятиях. Только это не отменило беспокойства, щедро приправленного тем фактом, что без очков он не может нормально разглядеть твое лицо. Пока там нечего разглядывать. Выражение все ещё задумчиво-отрешенное. КИМ КИЦУРАГИ: -Эй...ты как? ТЫ: -Я, кажется, начал что-то чувствовать. Касается лбом твоего, обняв за шею. КИМ КИЦУРАГИ: -Что, например? Ты гладишь его голову. Кажется, это приятно? Очень лёгкий привкус радости. Тебе что-то приятно. Ты начинаешь чувствовать снова. ТЫ: -Боль. Сильная. Потом тепло. Сейчас...мне приятно тебя гладить. Потерся щекой о твою. КИМ КИЦУРАГИ: -Хорошо. Идете на поправку. ТЫ: -Но я разве болен? КИМ КИЦУРАГИ: -Хм, и да и нет. Вы переживаете шок или паническую атаку на фоне ментальных проблем, тянущихся годами. Я… Просчитался. но с этим можно работать. ТЫ: -Я тебе верю. Который час? КИМ КИЦУРАГИ: -Понятия не имею. Судя по тому, что внизу уже светло - около 9 утра. ТЫ: -Мы проспали работу? КИМ КИЦУРАГИ: -Нет. У нас сегодня выходной. ТЫ: -А. Хорошо. Я ...- Тебе довольно сложно отлавливать какие-то четкие мысли или желания из того киселя, в который превратилось твое королевство раздумий. - Я бы наверное хотел прогуляться сегодня. К воде. Лейтенант Кицураги кивает и, выпустив тебя из объятий, тянется за очками. Нацепляет их и возвращается обратно. КИМ КИЦУРАГИ: -Думаю, можно это устроить. Я, правда, все ещё не очень хорошо знаю город. Не могу вспомнить, есть ли поблизости какой-либо водоем. ТРЕПЕТ: ...там растут старые облезлые кедры. Вода уже зацвела, почти не видно глади. Рядом когда-то была лесопилка, теперь заброшенная, заросшая мхами и травой. Там никогда никого не бывает, они не помнят это место. Слишком далеко от людских глаз, но на расстоянии вытянутой руки. Опять кедры. Тебя это уже не удивляет. ТЫ: -Мне приходит на ум одно место. Сможешь меня туда отвезти? КИМ КИЦУРАГИ: -Конечно. Только приведу себя в порядок. Он уже собрался вставать, но ты не выпускаешь его. ТЫ: -Можно мы немного так полежим? Мне тепло. Лёгкая чуть горькая полуулыбка. Тонкие ветви рук обвивают твою спину. Тебе все ещё очень спокойно. Больно. И тепло. Все одновременно, но это не тревожит. Ты принимаешь это как факт. Из момента вас вырывает звонок в дверь. ТЫ: -Мы кого-то ждём? КИМ КИЦУРАГИ: Жюдит хотела зайти, но только вечером. Видимо, планы поменялись. Я открою. Ким накидывает свой черный халат и спускается вниз - ты не знаешь, сколько его вещей теперь обитает в твоём доме, но эта одна из них. Ты некоторое время лежишь. Потом одеваешься. Дрожь прокатывается по телу когда ты слышишь до боли знакомый голос. ЖАН ВИКМАР: -Ну здравствуй, Кицураги. Теперь ты его нянька, да? КИМ КИЦУРАГИ: -Доброе утро, лейтенант Викмар. Вы что-то хотели? Ты перестал слышать их, перешли на шепот. КИМ КИЦУРАГИ: -Проходите. Жан заходит в твою квартиру и плюхается на диван. Ты спускаешься вниз. ТЫ: -Привет, Жан. - Твоя речь сухая и безэмоциональная, взгляд расфокусирован. Почему так больно? Но ты даже не дергаешься, ни мыслью ни телом. Лейтенант Викмар оценивающе на тебя смотрит. Это страх. И сочувствие. Искреннее. ЖАН ВИКМАР: -Боже...говна же ты кусок, как....- Он переводит взгляд на Кима - Ким, есть бухло? КИМ КИЦУРАГИ: -Зачем? ЖАН ВИКМАР: -Затем, что я знаю, что у него в голове сейчас происходит. Точнее, чего там НЕ происходит. КИМ КИЦУРАГИ: -Лейтенант Викмар, мы, кажется, уже вели такой диалог, и мое мнение не изменилось - это неуместно. ЖАН ВИКМАР: -Да это мне нужно, панцерменш. Ему это не поможет. - Ким кивает и роется в шкафах на кухне. - Гарри, будь добр, перенеси свою задницу сюда. Ты садишься на диван. Ты слушал их разговор вполуха. Почему...? По капле медленно собирается мысль. Та, что раньше была такой обыденной и простой, привязанная ко многим событиям и чувствам, сейчас приобретшая рафинированный вид - ты скучал. Лейтенант Кицураги ставит небольшую стопку, наполненную до краев прозрачной жидкостью на журнальный столик. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: Это водка. ЛОГИКА: Электрохимия все ещё мертв? ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: Да. В этом плане пока я за него. Жан выпивает жидкость залпом и морщится. ЖАН ВИКМАР: -До закуси ты не додумался, я смотрю. Ух, хорошо пошла. Мягкая. Ким только печально усмехается. Жан складывает руки и кладет на них подбородок. ЖАН ВИКМАР: -Гарри...то что ты сейчас переживаешь - это пиздец. Тотальный и непроглядный. Там нихуя нет. По началу. Потом приходит боль. Потом злость. Потом, если повезёт, тебя отпускает. И все плюс-минус возвращается в норму. Но...да к черту, я не мастер слова. Иди сюда, идиотина. Он заключает тебя в крепкие дружеские объятия. Ты обнимаешь его в ответ. И на этот раз тебе есть, что сказать. ТЫ: -Жан, прости меня. Я скучал. Он садится обратно. ЖАН ВИКМАР: -Ой, только давай без этой сентиментальной хуйни, а. Это по-гейски. Каким бы мудозвоном ты ни был - и даже несмотря на тот факт, что я все ещё страстно желаю тебе уебать с ноги в твое тупое лицо - ты все ещё мой друг и напарник. Каким бы идиотским загоном это ни было. Сам от себя в шоке, если честно. Но я за базар отвечаю.И к слову...если вдруг на тебя снизойдёт озарение, - он вытаскивает из кармана куртки небольшую картонную карточку - визитка.- Вот контакты моего психотерапевта. Шикарный мужик. Поверь, без него я бы и шагу не сделал в твою берлогу. А это о чем-то да говорит. Ты берешь визитку. Задумчиво вертишь ее пальцами. Не сейчас. ТЫ: -Спасибо, Жан. Я пока… Не готов, видимо. Не знаю, что думать или чувствовать о чем-либо. Иногда всплывает что-то, как с извинениями тебе. Но тут же испаряется. ЖАН ВИКМАР: -Нормально, так и бывает. Главное, один не оставайся. Я не знаю, чем ты будешь за это расплачиваться с Кицураги, но поверь мне, это дорого стоит. Снова что-то дёрнулось. ТЫ: -Я очень благодарен лейтенанту Кицураги за помощь. Сам не знаю, чем заслужил таких друзей. ЖАН ВИКМАР: -Тебе везёт на людей, лишенных здравого смысла, больной ты ублюдок. Хотя это больше говорит о нас, чем о тебе. Но есть в тебе что-то такое...уникальное? Хуй знает, ты сам как фазмид этот твой. Это наверное и притягивает. Фазмид. Огромный, хрупкий, чувствительный, уникальный, неуловимый. В этом действительно что-то есть ЖАН ВИКМАР: -Ладно, теперь я могу свалить с чувством выполненного долга. Приятно оставаться. ТЫ: -Жан...а ты вернёшься в участок? ЖАН ВИКМАР: -Что за тупой вопрос, Гарри? Конечно, вернусь. Только погреться слетаю. Готовь свою жопу к моему ботинку, Дюбуа. Я возвращаюсь в сентябре. Кинема. Почти даже уютная. Ты не знаешь дорогу, но один из голосов указывает направление. Вы выезжаете за город. Густой лес - деревья уже начали терять листву, окрасив землю в желто-красную мешанину цвета. На дороге почти никого нет. Только один раз вас обогнал какой-то лихач, настолько резко, что твой напарник выругался. Ты просишь Кима остановиться аккурат под знаком ограничения скорости. Там все такой же лес, никаких тропинок. Но голос прокладывает маршрут. ТРЕПЕТ: На север, вдоль зарослей орешника. Мимо двух поваленных старых дубов. Заросшая тропа, видна невооружённым глазом. Ты ныряешь в заросли, Киму приходится идти за тобой, с трудом продираясь сквозь густые заросли крапивы, папоротников и других лесных растений. Здесь действительно никто не ходит. КИМ КИЦУРАГИ: -Я думаю, что совершенно бессмысленно спрашивать, куда мы идём? Он прав. Частично прав. Ты видишь место на изнанке глаз, но не знаешь, зачем тебе туда. ТЫ: -Я вижу место и знаю маршрут. Следуй за мной. Ты находишь ту область, где растут несколько лещин - старые, полные зелёных плодов. Орехи ещё не поспели. Ты останавливаешься и срываешь одну корзинку - четыре довольно крупных ореха. Пахнет чем-то очень знакомым. Что-то снова колыхнулось. КИМ КИЦУРАГИ: -Они пока несъедобные. ТЫ: -Я не собираюсь их есть. Они мне что-то напомнили. Он только кивает. Вот, два дуба, лежат здесь очень давно, уже полностью покрыты мхом, но все ещё узнаваемы. Стволы настолько трухлявые, что кажется, наступи ты на них - они рассыпятся. Заросшая тропинка находится быстро. Ты ускоряешь шаг. Как будто там, у воды, тебя ждут. И ты не должен опоздать на эту встречу. Вы выходите на небольшую поляну. Там действительно стоит почти разрушенное здание лесопилки - как ты и слышал: природа взяла свое и сделала строение частью леса. Между ближайшими деревьями и несущими балками лесопилки натянут металлический канат с крюком, но подвесной механизм отсутствует. Раньше на него прицепляли бревна и таким образом их доставляли внутрь, чтобы как-то минимизировать ручной труд. Не самое изящное решение. Деревьев довольно мало, больше пней - вырубка шла активно, но не настолько, чтобы оставить ближайший лес совсем голым. На фоне сосен и лиственных деревьев выделяется несколько старых кедров. Почти лишенные коры древние исполины тянутся вверх на многие метры. Ты подходишь к одному из них. Дерево удушливо пахнет смолой и влагой. Нет. Это ничего тебе не напоминает. Водоем где-то здесь. Ты идёшь на север от лесопилки. Принюхиваешься. Слишком сыро, чтобы почуять запах тины или цветущей воды. ТРЕПЕТ: Дальше на восток, почти нетронутая земля. Царство грибов и ягод. Ты приглядываться к растениям. Их так много, что сложно различить ягодные кустарники. Но ты идёшь на восток. Земля становится мягче, болотистая местность, здесь ярких красок меньше - лишь глубокая зелень разных оттенков, да темная пропитанная водой земля. Маленькие красные точки цепляют твой взгляд - первая клюква в сезоне. Ты наклоняешься почти к самой земле - ягоды растут очень низко - и срываешь несколько штук. Одну протягиваешь Киму. КИМ КИЦУРАГИ: -Если вы хотели сходить за ягодами, то все же стоило сказать об этом как-то иначе. Но спасибо. Ему невыносимо твое молчание. ТЫ: Нет. Водоем рядом. Просто решил сорвать, раз уж нашел. Лейтенант пробует ягоду и морщится. Не переносит кислое. Ты делаешь тоже самое. Только не морщась. Небольшой пруд действительно оказывается рядом. Гладь воды покрыта ряской, берега заросли камышом и рогозом. Здесь тихо. Совсем тихо. Почти как в твоей голове. У дальнего берега ты видишь несколько белых кувшинок. Ты садишься в траву и смотришь на воду. Ким стоит рядом и тоже смотрит. "Выходить из воды было ошибкой", "Вода помогает", "Ты- вода, обремененная интеллектом". Какие странные мысли. Но они все же есть. Может...вода действительно поможет? Ты не помнишь, когда в последний раз погружался в нее с головой. Ты встаешь и снимаешь куртку. Твой напарник смотрит на тебя, удивлённо вскинув бровь. ТЫ: -Ким, я собираюсь искупаться. КИМ КИЦУРАГИ: -Детектив, сейчас конец августа, вода ледяная. Да и это скорее заросшая лужа, чем приличный водоем. ТЫ: -Мне нужно. Обречённый вздох. Он же знает, что ты все равно это сделаешь. КИМ КИЦУРАГИ: -Если вы подхватите воспаление лёгких… Да кого я обманываю. Будьте осторожны. Ты останешься в одном белье и встаешь у самой кромки, смяв растения, мешающие шагнуть. Один шаг, и ты камнем погружаешься под воду - пруд без пологого берега, как колодец, глубокий и черный. Ледяная вода обжигает кожу. С этой стороны почти нет водорослей. Ты закрываешь глаза и слушаешь. Твое сердце бьётся чаще, расходуя кислород. Ты медленно погружаешься на дно. Ты видишь искры, будто кто-то пытается высечь огонь кремнем. Какое-то судорожное копошение в мозгу, будто гул далёкой толпы, подступающей к вратам твоего замка безразличия. Тебе начинает не хватать кислорода, но ты не торопишься всплывать. Ты должен услышать, что скандирует эта толпа. Гул становится громче, тело напрягается, в ушах звенит. Ещё немного, и ты услышишь, что они кричат. Ты задыхаешься и начинаешь всплывать. Нет, пожалуйста, что они говорят? Что я должен услышать? Инстинкт самосохранения сильнее. Ты всплываешь, делая глубокий вдох. "Живи" - доносит до тебя эхо умолкнувшей толпы. Необъяснимый жар волной прокатывается от головы до пят. Ты видишь ясно и четко. Осматриваешь все вокруг себя. ТЕХНИКА: Сорви кувшинку. АВТОРИТЕТ: Покажи свою власть над природой! ДРАМА: Это красивый жест, мессир. Ты подплываешь к зарослям кувшинок. Ноги путаются в водорослях, но ты аккуратен. Черт, а это не так просто как кажется! Стебель цветка толстый и не поддается. Нужно другое воздействие. ТЕХНИКА: Откуси ее. ГРУБАЯ СИЛА: Вариант. Челюсти у тебя сильные. Ты приподнимаешь цветок, насколько это возможно, и перекусываешь стебель. Есть! Добыча! Так, руки тебе нужны. Оставляем цветок в зубах. Какая же горькая мерзость, ещё и вяжет. Придется плыть так. Ты кое-как выбираешься на берег. Выражение лица Кима не передать словами. КИМ КИЦУРАГИ: -Вы нырнули в ледяное озеро, чтобы притащить кувшинку?! Ты берешь цветок за стебель и протягиваешь своему напарнику. БОЛЕВОЙ ПОРОГ: Ты сейчас опасно переохладишься, если не оденешься. ТЫ: -Не совсем… Но это была первая идея, которая пришла мне в голову, когда я вынырнул. Ким зло смотрит, на тебя, но берет цветок в руки. Задумчиво вертит его. КИМ КИЦУРАГИ: -Придушить бы вас... ТЫ: -Я боюсь, мне это понравится. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: ДА, ДЕТКА! Ким неловко, почти нервно смеётся. КИМ КИЦУРАГИ: -Несмотря на то, что это все похоже на бред… Я рад, что ваши глаза снова... Живые. Оденьтесь, пожалуйста, теперь *ваши* губы синие. Тащиться по лесу в мокрой одежде тебе не нравится. К тому же боль, обретенная в начале дня, никуда не делась. Но теперь ты ее осознаешь. И принимаешь. Тебе, кажется, было жизненно необходимо ощутить себя на волосок от гибели, чтобы снова начать чувствовать. Все ещё не так ярко, как раньше, но ты хотя бы помнишь, как было раньше! До этого момента все происходящее было как в тумане. Теперь тебе даже хочется воспользоваться предложением Жана. ЭМПАТИЯ: Это очень хорошо. АВТОРИТЕТ: И ты позволишь кому-то копаться в твоей голове? ЛОГИКА: Я, конечно, извиняюсь, но... СУМРАК: ...Ты можешь потерять нас. В смысле? ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: Мы - вид оценочных галлюцинаций, что может быть свидетельством того, что у тебя шизофрения, болезнь Альцгеймера или психоз. Оу...но вы же мне не вредите? Ну, кроме этих двоих, которые извращенец и нагнетатель. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Эй, я просто говорю тебе как получить удовольствие! Я же не могу тебя заставить! СУМРАК: А я просто напоминаю, что этот мир - не райские кущи. СИЛА ВОЛИ: В наших же интересах, чтобы ты был стабилен. А что если этот, который во сне, опять мне все поотключает? АВТОРИТЕТ: Мы с ним поговорим. ЭМПАТИЯ: Тебе нечего бояться. ГРУБАЯ СИЛА: К слову, у тебя нет Альцгеймера. ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ: Напомнить, сколько раз мы тебя выручали? Я на тебя все ещё обижен из-за лимонов. ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ: Я предупреждал. И нет, я не дар предвидения, чтобы знать точные последствия моих наблюдений. Эх, жаль… А я думал, ты какая-то крутая суперспособность. ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ: А ты ещё у кого-то такую видел? Нет... Ладно, извини, беру свои слова назад, ты крутой. КИМ КИЦУРАГИ: -Детектив? Опять голоса? ТЫ: -Да, но это не те. Это мои обычные. КИМ КИЦУРАГИ: -По крайней мере выглядело это… Воодушевленно? Было бы хорошо, если бы они вас подбадривали. Ты удивляешься - когда он успел принять ту реальность, в которой твои голоса стали нормой? ЭМПАТИЯ: Вот видишь. Даже он принял. ЛОГИКА: Просто не говори терапевту о нас, окей? Ладно, не скажу. Но если что пойдет не так… ДРАМА: Мессир, когда вы опустились до того, чтобы нас шантажировать? Когда один из ваших меня сломал. СУМРАК: Мы тут ни при чем. Древнейший не из нашего круга. РИТОРИКА: Базово - он твой инстинкт самосохранения, принявший такую форму. ЭМПАТИЯ: Не обижайся на него, он просто хочет, чтобы ты выжил любой ценой. А ты был опасно близко к краю. Слишком резкая смена состояний на фоне всего, что с тобой было. Пока ты вел этот внутренний диалог, вы уже дошли до Кинемы и забрались внутрь. ТЫ: -Они объяснили, что со мной произошло. КИМ КИЦУРАГИ: -Оу… И что же? ТЫ: -Мой инстинкт самосохранения отключил мне эмоции шоком, чтобы я не умер на фоне слишком быстрой смены состояний. КИМ КИЦУРАГИ: -Хм. Звучит разумно, хоть и пугающе. Что-то подобное говорила и офицер Мино. В любом случае, на вашем месте я бы принял предложение лейтенанта Викмара на тему терапии. ТЫ: -Я так и сделаю, когда буду готов. Поехали домой, мне ужасно холодно.