Букет пустоцветов

Время пролетает незаметно в череде дел, быта и бессонных ночей. Дело о маньяке так и осталось гордо венчать папку незакрытых. Ким все-таки окончательно переехал к тебе, раз уж все так хорошо складывается. До вас никто ни разу не докопался. Вы стараетесь не отсвечивать на публике и даже иногда ругаетесь, как это делают все ваши коллеги. И только когда вы собираетесь вашим милым квартетом, вы можете позволить себе расслабиться, обняться или подколоть друг друга на тему вашей личной жизни. Скоро новый год. Единственный праздник, кроме окончания войны, который празднует весь Ревашоль. Дух его витает в воздухе, и ты проводишь вечер перебирая всех милых людей, с которыми тебя свела судьба. На выходных ты говоришь Киму что хочешь съездить к Лене и в Мартинез, чтобы отблагодарить ее и Мартина за доброту. Он не против, его даже радует возможность побыть в одиночестве. Как бы он тебя ни любил, ему нужно личное пространство. А ты ужасно прилипчивый. Нехорошо передаривать подарки, но ты уверен, что Лена очень обрадуется, если ты подаришь ей свою фигурку восьмиглазого ворона. Ты уже успел вложить в нее частичку своей благодарности, когда она первый раз попала тебе в руки. Когда старушка получает твой подарок ее глаза светятся счастьем, даже кажется, что она помолодела лет на 20, рассыпаясь в благодарностях. Славная встреча. Под стать твоему настроению - лёгкому, тёплому и полному благодарности к миру и людям, его населяющим. Мартин тоже оказывается дома, приветствуя тебя теплой улыбкой. Судя по запаху, ты застал его за приготовлением обеда. Пахнет вкусно. МАРТИН: -Что привело вас на сей раз, жандарм? ТЫ: -Давно хотел тебя поблагодарить. Вот, подарок принес. Ты протягиваешь юноше небольшую коробку с фиолетовым галстуком - почти таким же, как носит Готье. Лицо Мартина заливается краской, а потом он и вовсе смеётся. МАРТИН: -О, детектив, я, может, и рад бы принять *такой* подарок, но вы с ним немного не по адресу. ТЫ: -Это же просто галстук. Тебе не нравится? - Ты звучишь расстроенно. С чего ты вообще взял, что он их носит? МАРТИН: -Ах, так он вам не рассказал. Очаровательно. Оставьте эту непосредственность для своего возлюбленного, она прекрасна! ТЫ: -Так, а что не так с галстуками? - Ты вспомнил, как на твой день рождения Ким тоже как-то странно отреагировал на вопрос Жана. МАРТИН: -Кхм… В нашем кругу, ввиду того, что традиционные символы, скажем так, привлекают лишнее внимание, немного другой способ… Предложения. - Он кивает на коробку. - Да и мне кажется, это куда более символично. Руку можно оторвать, сердце может предать, а вот отдать свое дыхание чужой воле… Это буквально вверить свою жизнь. Поэтому да, я не могу принять этот подарок, пусть вы даже и не знали о его значении. ОУ. Так вот как это делается! Ты уже задумывался об этом всерьез, даже посчитал, что стандартных колец в принципе будет достаточно, Ким и так все время носит перчатки, а ты уже был почти женат. Это не было бы проблемой. Но раз Мартин говорит, что действовать нужно по-другому, ты сохранишь эту мысль. ТЫ: -Спасибо за информацию. Учту на будущее… Я действительно уже задумывался над тем, чтобы сделать следующий шаг. МАРТИН: -Немного завидую вашему лейтенанту. Я бы и сам не отказался, чтобы кто-то преподнес мне свое сердце. Но у меня ещё все впереди. ТЫ: -Ты видный юноша, и на твоей улице будет праздник! Мартин тепло улыбается. И вы проводите несколько часов за разговорами об искусстве и о жизни в принципе. Когда ты уходишь, одна мысль возникает из глубин сознания, так давно жаждущая ответа. ТЫ: -Я давно хотел спросить… А как тебя зовут на самом деле? Он улыбается уголками рта. МАРТИН: -Мелье. ТЫ: -Красивое имя. Даже немного жаль, что ты не сказал сразу. Вы тепло прощаетесь, и даже теперь, когда ты знаешь его настоящее имя, твое сознание навсегда высекло на нем пометку "Мартин". Прежде чем вернуться домой, ты забегаешь в магазин одежды и два часа выбираешь Киму галстук. Тебе кажется, что ни один из них не достоин его прекрасной шеи. Ты сделаешь это сейчас. Сегодня же. Наконец, ты сделал выбор - яркий зелено-оранжевый, но при этом не кричащий. Цвет плавно перетекает один в другой. Ты почти уверен, что он никогда его не наденет. Но важен жест. Перед входом в квартиру ты замираешь. А вдруг он откажется? А вдруг ты слишком быстрый? А вдруг он будет смеяться? Хотя нет, пусть смеётся, его смех тебя радует даже если он смеётся над тобой. Вух. Ладно. В сущности, это ничего не меняет. Никаких штампов или свадьбы. Просто ...ты хочешь чтобы он был твой. А ты его. До конца. И надеешься, что он тоже этого хочет. Ты заходишь очень тихо. Ким с упоением смотрит какой-то заезд. Настолько вовлечён, что даже тебя не замечает. Ты раздеваешься, не сводя с него глаз. Все ещё тебя не замечает. Комментатор что-то кричит, и Ким раздосадованно выдает :" Да как так-то!" - и его взгляд натыкается на тебя. КИМ КИЦУРАГИ: -Так быстро вернулся! Ужин на плите, если ты голоден. Ты подходишь, чтобы благодарно поцеловать своего партнёра, и он целует тебя в щеку не отвлекаясь от заезда. Кицураги и кареты. Не отрывай его от святого. Нда, не очень удачный момент ты выбрал... Придется ждать, пока гонка закончится. Ты лениво ковыряешь рис с овощами - Ким так и не научился готовить что-то сложнее. Но это все ещё вкусно. Ты даже позволяешь себе своровать одну сигарету из пачки Кима вопреки тому, что обычно либо не куришь вообще, либо куришь с ним. А вот это уже заставляет твоего возлюбленного оторваться от просмотра. КИМ КИЦУРАГИ: -Что-то случилось, детектив? - Он перешёл с тобой на "ты", а вот назвать тебя детективом, когда все спокойно и офицером, когда злится, кажется, не перестанет никогда. ТЫ: -Я хочу с тобой поговорить. Но мы ещё успеем. Досмотри спокойно. Но он уже не может смотреть спокойно и выключает телевизор, предчувствуя твою очередную эмоциональную бурю. Коробка с галстуком покоится во внутреннем кармане пиджака. Ты не докуриваешь и тушишь сигарету в пепельнице. Ким подходит к тебе и обнимает со спины. КИМ КИЦУРАГИ: -Что случилось? Что-то пошло не так в Мартинезе? Ты поворачиваешься к нему лицом. Застыл в страхе. Просто скажи это...просто скажи, это же даже легче, чем то, что ты выдаешь ему обычно по поводу и без… Взгляд Кима внимателен и обеспокоен. Ты выпутываешься из объятий и встаешь на одно колено. КИМ КИЦУРАГИ: -Оу, внезапно. Дай я хотя бы в душ схожу... - БОЖЕ, КИМ! Какое же простое животное... Ты не выдерживаешь и смеёшься. ТЫ: -Ты, похотливый дьявол! Я тут не за этим...- Ты лезешь в карман, достаешь коробку с галстуком и протягиваешь ему. Глядишь прямо в глаза. С надеждой и страхом. ТЫ: -Месье Кицураги… Примете ли вы мою жизнь в свои руки? Каменное выражение лица Кима тебя пугает. Он в ступоре. Смотрит на тебя, не моргая. Потом переводит взгляд на галстук. Медленно на его лице появляется смущенная улыбка, и он тянет тебя за руку, чтобы ты встал. Молчит. Думает. Ты стоишь. Кажется, будто у тебя озноб, мелкая дрожь волнами расходится по телу. Ким кладет свою руку тебе на щеку. КИМ КИЦУРАГИ: -Вообще-то я планировал это сделать аккурат в новогоднюю ночь, раз уж ты любишь красивые жесты. Но не ожидал, что ты сам решишься так внезапно. Он целует тебя, очень нежно и долго. А потом подставляет шею. Смотрит на тебя. Ты целуешь подставленную область. Лейтенант смеётся. КИМ КИЦУРАГИ: -Так… Все-таки нужно было дождаться пока я этим займусь. Надень галстук мне на шею. Твои пальцы трясутся, но ты послушно выполняешь приказ. Ким осматривает вещь - улыбается ещё больше, тоже уловив символизм. А потом обнимает тебя за шею и шепчет. КИМ КИЦУРАГИ: -Возьму. И ты возьми мою....- Вы стоите, качая друг друга в объятиях. Ты снова плачешь. Лейтенант вытирает твои слезы. ТЫ: -Никогда тебя не отпущу… Никому не отдам… Буду защищать ценой своей жизни. До последнего вздоха. - Это звучит так, будто ты даёшь венчальный обет. КИМ КИЦУРАГИ: -Никогда тебя не отпущу.... Никому не отдам… Буду защищать ценой своей жизни. До последнего вздоха. - Твой возлюбленный закрепляет теперь уже вашу клятву. Ничего не изменилось. Вы так же любите друг друга. И будете любить ещё очень долго. Но теперь… Все встало на свои места. Паззл сложился. Ты наконец то счастлив.... ...: Do you want to go with me? ...: Амба...мне жаль ...: Ich will nicht leise sein! ....: Я придушу его голыми руками ....: БЕГИ ....: О, земляк значит. Славно! ........ ....... ........ Такой красивый сон мало того что испортился этими мерзкими голосами, так еще и будит тебя окончательно телефонный звонок. Ким ёрзает, раздраженный резким противным звуком. Ты открываешь глаза. Три, мать его, утра. Кому приспичило звонить в такую рань? Ты не хочешь вставать. Но телефон вопит как потерпевший, и кто-то на другом конце провода, кажется, не собирается сдаваться. Ты издаешь глухой обречённый стон и пытаешься аккуратно снять лейтенанта Кицураги с себя и переместить рядом. Но его руки крепко сжимают твои плечи. КИМ КИЦУРАГИ: -Куда?... - Сонно и невнятно бормочет твой возлюбленный. ТЫ: -Пусти меня, мой хороший, кто-то очень требует моего внимания. КИМ КИЦУРАГИ: -Я, например.- Черт, ну как ты можешь сейчас так с ним поступать? Телефон не замолкает. ТЫ: -Я быстро, - обречённое "ладно", и Ким переворачивается на спину, соскальзывая по левую руку от тебя. Ты подлетаешь к телефону и берешь трубку. ТЫ: -Дюбуа слушает... - Не менее сонно мямлишь ты. МАК ТОРСОН: -Давай просыпайся, коппернадо, тебя тут очень настойчиво требует твой дружбан из богемы. Говорит, у них там трупак, и видеть он хочет только тебя. Никого другого к его "храму искусства" не подпустит. Сон как рукой сняло. Внутри похолодело. ТЫ: -Уже собираюсь. Спасибо, Мак. МАК ТОРСОН: -Бывай. Удачи там! Ты кладешь трубку, даже не ответив на любезность. Ты ерошишь волосы, чтобы привести себя в чувство. К внутреннему холоду присоединяется ещё и внешний - ты стоишь голый посреди комнаты. Почему все время что-то идёт не так? ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ: Кто сказал тебе, что это "не так"? Я говорю. Бля, все же было так хорошо, этот убийца не мог подождать до завтра например? Боже...Готье. Бедный Готье, каково ему сейчас ? Его дом осквернен. Ты почти физически чувствуешь ту боль, которую, скорее всего, сейчас испытывает твой добрый друг. Тебе кажется, что он в этом плане намного чувствительнее тебя. КИМ КИЦУРАГИ: -Кто это был? - Ким почти проснулся, голос уже чуть более бодрый. ТЫ: -Мак. В доме Готье произошло убийство. Он требует меня. Прости, дорогой, но мне нужно ехать прямо сейчас. Лейтенант тут же вскакивает и садится на край кровати, нацепив очки. КИМ КИЦУРАГИ: -*Нам* нужно ехать, детектив. Ты сгребаешь свои вещи в охапку. ТЫ: -Нет, лейтенант Кицураги, вы остаетесь дома. Дом Готье и так для тебя как пыточная камера, а сейчас и подавно. Но Ким уже собрал свои вещи. На что ты надеялся, пытаясь с ним спорить? КИМ КИЦУРАГИ: -Это наше дело, офицер. Я не собираюсь стоять в сторонке из-за каких-то своих личных проблем. - Холодный и властный. Как всегда, когда ему нужно приструнить тебя. Работает безотказно. ТЫ: -Прости, я просто пытаюсь уберечь тебя от всего этого... КИМ КИЦУРАГИ: -Я не хрустальная ваза, офицер, это излишне. Ты его немного разозлил. Он в принципе и так был не шибко доволен таким пробуждением, а тут ты ещё ему перечишь. ТЫ: -Да я понял уже... извини. Твои виноватые глаза смягчают сердце лейтенанта Кицураги. КИМ КИЦУРАГИ: -Гарри, мне приятна твоя забота, но ты, кажется, забываешь, что мы оба офицеры РГМ. Вы уже на полпути к ванной. Труп мертвее не станет, а вот последствия вашего вечернего времяпрепровождения лучше бы устранить. ТЫ: -Есть немного. Для меня ты в первую очередь самое ценное, что у меня есть. Не сердись на меня за то, что я хочу это защитить. Вы уже стоите в душе под струями холодной воды. КИМ КИЦУРАГИ: -Я не могу сердиться на тебя слишком долго, прелестное создание. - Опять этот эпитет, который тебя так радует. Даже сейчас, когда твои мысли где-то далеко, в доме маэстро. - И все же, тебе следует поучиться разграничивать рабочее и личное. Иначе это может сыграть против нас обоих рано или поздно. ПОЛИЦЕЙСКАЯ ВОЛНА: Слушай лейтенанта, дело говорит. А то скоро совсем башку потеряешь. Ты молча соглашаешься. Это будет очень трудно. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ: Когда сосредоточенным сознанием мы вступаем в чувственный мир - мир страстей и вожделений, и пытаемся найти все эти страсти, но видим лишь стоящую за ними пустоту - это и называется освобождение. Чего?! Это ты к чему сейчас вообще? ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ: О, доварилась наконец-то. Долго ж ты ее формулировал. КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИЯ: Моли всех богов, чтобы он ее понял. А я нихрена не понял. СУМРАК: Тебе же хуже. Что за внезапная утренняя философия, господа? ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ: Поверь мне, малыш, она очень скоро тебе пригодится. Приглядись к ней внимательнее. Я тут и так давеча познал эту ваше "освобождение", когда мне все вырубило. И мне это очень не понравилось. РИТОРИКА: Ты путаешь теплое с мягким. Не об этом речь. Час от часу не легче. Ну вас, помолчите, мне нужно сосредоточиться. Ким задерживается в душе. У вас что, отопление отключили. Почему так холодно? О, надо сделать чаю, который тебе подарила Марта - он очень хорошо согрел тебя в прошлый раз. Да и, к тому же, все равно ничего другого нету, а кофе в банке осталось буквально на один раз. Ты наливаешь две кружки и смотришь в окно. Звонок, кажется, разбудил не только вас. За окном непроглядная темень, а фонарь так никто до сих пор не починил. Но маленький огонек сигареты видно. Маленькая капля вины. Прости, человек, кем бы ты ни был. АВТОРИТЕТ: А ты-то тут при чем? Как будто убийства в Джемроке происходят по расписанию. САМООБЛАДАНИЕ: Вот именно. Ты не центр вселенной, то, что у твоих соседей чуткий сон, вообще не твоя проблема. И правда. Когда Ким выходит из ванной уже одетый, ты протягиваешь ему кружку с чаем. Он немного удивлен. Ожидал увидеть в ней кофе. Тем не менее делает глоток. И морщится. А потом удивлённо вскидывает бровь. КИМ КИЦУРАГИ: -Имбирный чай? Я не знал, что он у нас есть. ТЫ: -Мне Марта подарила. Тебе нравится? КИМ КИЦУРАГИ: -В последний раз я пил его лет 10 назад, если не больше. Да, он вкусный. Но в Ревашоль его почти не возят. - Ты можешь дать голову на отсечение, что он хотел добавить "хоть что-то хорошее в это утро", но не стал. Как обычно не допивает. Ты отправляешь свою кружку в мойку и вы вылетаете из квартиры. Когда вы прибываете на место, то замечаете ещё большее количество мотокарет, чем в тот раз, когда вы были на вечеринке, а людей и того больше. Они осыпали вход, внутренний двор, и скорее всего, их полным-полно внутри. Охрана на входе даже не спрашивает вас, только кивает. Ты читаешь небольшое облегчение на лице охранника. Вас ждали. Месье Дюпон уже стоит на входе в особняк. ДВОРЕЦКИЙ: -Маэстро в своих покоях, пройдемте, офицеры. Он ведёт вас на второй этаж, самая дальняя дверь налево. Ещё одна дверь в этом доме, которая тебе сейчас откроется. Не самые лучшие обстоятельства, но чем-то же надо разбавить кошмар, в который тебя сейчас погрузит скорбь скульптора. Дюпон тихонько стучится. ДВОРЕЦКИЙ: -Маэстро, месье Дюбуа прибыл. Ты слышишь чей-то шепот и всхлипы. СИЛА ВОЛИ: Готовься принять удар, Гарри. САМООБЛАДАНИЕ: Мы готовы. АВТОРИТЕТ: Держимся, нам не впервой видеть такие сцены. ПОЛИЦЕЙСКАЯ ВОЛНА: Многие и многие из них. Дверь открывается. За ней стоит мадам Кифриво. МЕЛИССА КИФРИВО: -Заходите, офицеры...- Ее лицо такое же каменное, как бывает у Кима, когда он пытается скрыть эмоции. Комната Готье довольно маленькая и уютная. Но нет времени, чтобы ее разглядывать. Маэстро сидит на своей кровати, спрятав лицо в руки. Плачет. Навзрыд. По левую сторону от него сидит Леон, обнимая скульптора за плечи. По правую - другой мужчина, смуглый, чем-то напоминающий тебе Прайса в молодости. Когда ты подходишь к своему другу, тот тут же вскакивает с кровати и бросается тебе на шею, стиснув в крепких объятиях. Прячет голову в воротник твоего пальто. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Друг мой...за что мне такое горе? Как я допустил, чтобы это произошло...Гаррье...моя милая девочка...она...Небеса, почему вы так жестоки? - Ты тепло обнимаешь Готье, мягко покачивая его. ТЫ: -Мой добрый друг... маэстро. Я разделяю боль вашей потери. Мое сердце скорбит вместе с вами. Мы во всем разберемся, найдем того, кто посмел осквернить ваш храм... ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -К черту мой храм, Гаррье...к черту его...это моя вина. Не уследил, пустил в свой дом змею и не заметил… Он снова начинает безудержно рыдать. Ты вопросительно смотришь на приступающих. Синьора Кифриво молчалива и холодна. Леон теперь обнимает смуглого мужчину. Его глаза тоже влажные. Он хочет плакать, но сдерживает себя. Тебе становится очень жаль этого юношу, даже несмотря на свою неприязнь. Готье даже не собирается выпускать тебя из объятий. Воротник твоего пальто скоро станет насквозь мокрым от слез скульптора. КИМ КИЦУРАГИ: -Пожалуйста, расскажите, что произошло. Ох, спасибо, Ким! Теперь ты рад, что взял его с собой. Хоть кто-то не вовлечён во все это. Разве что он старается избегать взглядом Леона. Но никто не отвечает. Все замерли, и только всхлипы маэстро нарушают тишину. МЕЛИССА КИФРИВО: -Месье Брадваар, к вам обращаются. Юноша прокашливается и глубоко вздыхает. ЛЕОН БРАДВААР: -Простите, синьора, я пытаюсь взять себя в руки... - Ещё один глубокий вдох, чтобы собраться с мыслями.- Я обнаружил тело...- Пауза, глаза совсем мокрые.- ...Синьоры Вайсбен около часа назад в комнате для гостей. Она...изуродована… Как те тела из статей в газетах… Я и подумать не мог, что это коснётся нас...она...боже... Тишь...- Он не выдерживает и начинает тихо плакать. Смуглый обнимает его крепче и гладит по волосам. КИМ КИЦУРАГИ: -Соболезную, мистер Брадваар. Мисс Кифриво, пожалуйста, сопроводите нас на место происшествия. ЭМПАТИЯ: Он ищет поддержки у собрата по несчастью. СИЛА ВОЛИ: Да, от тебя сейчас толку никакого, пока ты не снимешь этого художника со своей шеи. ДРАМА: Маэстро в нас нуждается, даже не смей отталкивать его! СУМРАК: Ути боже, посмотрите-ка, кто злится! Вот это да! ЭМПАТИЯ: Не ерничай, ты знаешь, как он любит этого человека. ПОЛИЦЕЙСКАЯ ВОЛНА: Заканчивайте концерт, нам нужно посмотреть на труп. Ты берешь себя в руки и мягко отстраняешь Готье. Смотришь ему в глаза с самым теплым выражением на которое способен. ТЫ: -Друг мой, простите меня, что не могу побыть вам опорой чуть больше в эту минуту. Но долг зовёт. Я вернусь, как только мы закончим, хорошо? Он только молча кивает и словно призрак бредёт к кровати, чтобы упасть на нее лицом вниз. ЛЕОН БРАДВААР: -Себастьян, прошу, останься с маэстро. Ему сейчас нельзя быть одному. Я пойду с детективами. Мне нужно...увидеть ее ещё раз. Попрощаться...я не смогу быть на похоронах... - Голос Леона звучит глухо и тихо, будто ему приходится выдавливать из себя каждое слово. Бедный парень. Агент Готье ведёт вас в комнату для гостей - первый этаж, совсем недалеко от зала, где проходит вечеринка. Тебя удивляет, что несмотря на произошедшее, она продолжается. Видимо, маэстро не хочет будоражить публику. Комната заперта. Мисс Кифриво открывает ее своим ключом. Мать честная, это что-то новое! ВИЗУАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ: Труп женщины, полностью обнаженный, смуглая, волосы темные, короткие, привязана вещами к кровати. Изо рта торчат розы - точно такие же, как в вазе на прикроватной тумбочке. Все тело покрыто иероглифами, вырезанными на коже. Цвет кожного покрова естественный. На первый взгляд следов насилия нет. Ты подходишь ближе. Ким заходит с другой стороны. Мисс Кифриво смотрит куда-то в сторону. Леон стоит, прикрыв рот рукой. Он трясётся, пытаясь сдержать подступающие рыдания. Ким очень внимательно осматривает иероглифы. КИМ КИЦУРАГИ: -Хм… Значение первого я не могу вспомнить. Слишком сложный и длинный. Два других - “ты следующий”. Тебе немного жаль. Может быть, этот длинный как раз и важен? И что значит "Ты следующий"? Он собирается на тебя напасть? Это даже пробуждает в тебе азарт. Окей, тварина, покажись. Ты готов к этой встрече! ТЫ: -Вот значит как он заговорил. Окей, нам это только на руку. Леон подходит к телу. Плачет уже не скрывая. ЛЕОН БРАДВААР: -Простите, что мешаю, господа, но... могу я...попрощаться со своей подругой? Ты понимающе киваешь, и вы выходите из комнаты. КИМ КИЦУРАГИ: -Мисс Кифриво, насколько вы осведомлены о произошедшем? Женщина немного оживляется. МЕЛИССА КИФРИВО: -Знаю, что Леон повез Венеру...черт, ей ведь ещё никто не звонил...Это ее...жена? 15 лет вместе...бедные девочки. В общем, она изрядно перебрала, но Тишь осталась с Себастьяном и ко, хотела до самого утра тут просидеть, увлеклась. Бойкая славная была девчушка. Всегда горела и искрилась, как бенгальский огонь. Это даже не раздражало. Насколько я поняла, когда Леон вернулся, потащил Себастьяна сюда, а тут… Это все, что мне известно. КИМ КИЦУРАГИ: -Из гостей сегодня был кто-то новый? Агент горько усмехается. МЕЛИССА КИФРИВО: -Да, полно тех, кого я впервые вижу. Готье же у нас широкая душа, тащит всех кого ни лень. Дотаскался. Вы переглядываетесь. Опрашивать всех и каждого? На это уйдет куча часов, если не дней. Тут человек 50, если не больше. И не факт вообще, что убийца уже не ускользнул. Опять ставит вас в безвыходное положение. Леон наконец-то выходит из комнаты. ЛЕОН БРАДВААР: -Прошу прощения, что помешал. И...я не удержался. Поцеловал ее руку на прощание. Я надеюсь, это не сильно повредит расследованию. Тебе хочется зло сплюнуть. Глупый мальчишка, кто ж так делает-то! Но ты сдерживаешься. ТЫ: -Если на теле обнаружат следы вашей перхоти, месье Брадваар - не обессудьте. Он медленно кивает. ЛЕОН БРАДВААР: -Тишь была мне другом на протяжении 10 лет, офицер. Если вы подозреваете меня, то делайте это в открытую. Я согласен, если это как то поможет Венере... КИМ КИЦУРАГИ: -Никто не выдвигает против вас обвинения, месье Брадваар. Но вы потревожили сцену. Это недопустимо. Но сделанного не воротишь. ЛЕОН БРАДВААР: -Я понимаю, детектив. Но и вы поймите меня я потерял друга....- Молчание.- Если я вам больше не нужен, я бы хотел вернуться к маэстро. Ты киваешь. Вряд ли он может сказать вам больше, чем вы уже знаете. Юноша коротко кивает в ответ и уходит, оставив лишь эхо каблуков его коротких сапог. МЕЛИССА КИФРИВО: -Я бы тоже предпочла покинуть это место, если вы не возражаете. Эти трое - сущий кошмар, Готье нужен кто-то с холодной головой. Это ты тоже понимаешь. ТЫ: -Конечно, синьора. Только попросите месье Дюпона, чтобы нас не беспокоили. МЕЛИССА КИФРИВО: -Считайте, уже сделано. И...- Она бросает последнюю фразу через плечо. - Найдите этого ублюдка, детективы. Только так мы сможем спать спокойно. Она уходит, не дожидаясь ответа. Тебе никогда не понять, как человек, разумное высокоорганизованное существо, может так обращаться с себе подобными! Этот убийца не заслуживает звания человека. СУМРАК: Мир соткан из насилия и власти, Гарри. Ты как только что родился. АВТОРИТЕТ: У кого сила, у того и власть. Вы возвращаетесь для повторного осмотра. Снова снимаете отпечатки со всего, что кажется хоть сколько-то подозрительным. Мусорное ведро в ванной преподносит сюрприз - пустой шприц. ТЫ: -Смотри-ка, что тут у нас. Неужели первая улика! Ким тут же оказывается в ванной и забирает шприц в пакет для вещдока. КИМ КИЦУРАГИ: -Хоть что-то. Отпечатки с него сниму в участке. Мы немного перестарались, у меня кончилась пудра. Скорее всего смажутся, пока довезем....но...- Ему не нужно оправдываться, хоть он и винит себя за расточительность. Ты кладешь руку ему на плечо. ТЫ: -Все ок, лейтенант Кицураги. Мы делаем все, что можем и должны. К тому же - ты видел, он собирается приступать к активным действиям против меня. Так что нам лучше подумать, какие контрмеры принять, чтобы не угодить в его ловушку. Ким благодарно кивает. Ему очень некомфортно от всего, что тут происходит. КИМ КИЦУРАГИ: -Вы правы, детектив. Давайте закончим осмотр и отвезем тело в морг. ТЫ: -Прости меня, мой славный лейтенант, но в морг тело повезешь ты. Я обещал маэстро вернуться. Да и попробую расспросить местных, может кто-то что-то видел. КИМ КИЦУРАГИ: -Хорошо. Тогда встретимся в участке. И… Будь осторожен, Гарри. Мы не можем знать, когда маньяк решит выйти на охоту снова. ЭМПАТИЯ: Он очень за тебя боится. Ты подходишь ближе к напарнику, очень близко к его лицу, почти что касаясь и шепчешь. ТЫ: -Все хорошо, любовь моя, я могу за себя постоять, тебе не о чем беспокоиться. Это одновременно смущает и успокаивает лейтенанта Кицураги. Он быстро осматривает помещение и, убедившись, что вас точно никто не видит, коротко тебя целует. ЭМПАТИЯ: Он делает это для себя, а не для тебя. СУМРАК: Ой, как будто это гарантирует, что на тебя кирпич не упадет или каретой не раздавит. ДРАМА: Молчи, презренный, это прекрасный жест! Бла-бла-бла, заткнитесь. Он может целовать меня где угодно и когда угодно. ТЫ: -Я ценю ваше внимание, лейтенант Кицураги. Правда. Это очень мило с твоей стороны. Но теперь я побуду душнилой - закончим начатое! Ким не против, и сам сконфужен собственной выходкой. Возвращение к рабочему процессу его успокаивает. Как только вы забрасываете труп в Кинему, Ким задерживается покурить. Ох...уже? Он действительно сильно волнуется. Тебе плевать на то, что тут много народу, ты обнимаешь своего напарника и прощаешься с ним, не дожидаясь, что он что-то скажет. Не стоит смущать его ещё больше. В комнате Готье гудит оживленный шепот, но всхлипов больше не слышно. Маэстро полулежит, уперевшись спиной в изголовье кровати. В руках - почти пустой бокал с остатками, по всей видимости, вина, потому как сама бутылка в руках Мелиссы, которая на стесняясь пьет прямо из горла. Себастьян с Леоном все так же сидят обнявшись. ЛЕОН БРАДВААР: -...Я говорил ей, что не стоит. Почему....почему не послушала? МЕЛИССА КИФРИВО: -Заканчивай уже играть в самообвинения, Леон. Как будто ты нанимался за ней следить. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Полно, юноша. Вина лежит на мне как на хозяине дома… Женщина легонько стукает маэстро бутылкой по лбу. МЕЛИССА КИФРИВО: -Хоть ты не начинай опять. Только ж успокоился...с возвращением офицер. - Женщина встретилась взглядом с тобой. Ооо, ты знаешь этот туманный взгляд. Она уже пьяна. Но, кажется, способна держать себя в руках. - Нашли что-нибудь? ТЫ: -Да, есть кое-какие зацепки. Будем надеяться, это поможет в поиске. Взгляд Леона холодный и глубокий. Ты знаешь это чувство - когда все отболело, остались только пустота да холод. А он на удивление быстро перешёл из одной стадии в другую. Тебе на такую трансформацию требуются недели. Готье немного оживляется. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Присядьте со мной, кариньо. Я благодарен, что вы не забыли обо мне и вернулись, хоть ваша служба и зовёт вас... ТЫ: -Я передал оставшуюся часть лейтенанту Кицураги. На ближайшие несколько часов я в вашем распоряжении, маэстро. Леон поднимается с кровати. ЛЕОН БРАДВААР: -Синьор Гирландайо, разрешите откланяться? Я бы хотел...привести себя в порядок. Нас ещё ждёт разговор с Венерой...- При упоминании этого имени глаза скульптора снова увлажняются. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Да, конечно, мой мальчик, идите. И благодарю, что берешь на себя это тяжкое бремя...я бы...я бы не смог. Снова короткое прощание. Вы остаетесь втроём. Ты присаживаешься на место, где сидел Леон. В воздухе все ещё витает запах его парфюма - что-то цветочное, очень тонкое. Фиалка? Подражает маэстро во всем. Неловкое молчание. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Знаете, Гаррье...когда я встретил вас...я как-то иначе стал относится к людям. Мне казалось, что если я смог отыскать такую жемчужину среди столь закостенелых - вы уж простите, что я так о ваших коллегах - то смогу найти ещё. Но моя богиня, видимо, правда… Я слишком наивен. Кто же знал, к чему меня приведет эта наивность... МЕЛИССА КИФРИВО: -Ну такое ты предугадать точно не мог. К пьяным дебошам и ругани я была готова ещё когда ты только сообщил мне о том, что собираешься превратить свой дом в вертеп. Готье поворачивается к своему агенту. Берет ее тонкую руку в свою. Смотрит в ее глаза так, будто надеется обрести в них покой. Но во взгляде мисс Кифриво только сталь да дымка опьянения. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -За что, мой ангел, за что небеса меня так наказывают? Разве я был плохим человеком? Разве когда отказывал страждущим? Даже если обидел кого делом или словом, всегда исправлялся… Они сплетаются пальцами. МЕЛИССА КИФРИВО: -Ты тут ни при чем, маэстро. Это не твое персональное наказание. Просто так сложилось. Хотела бы я сказать, чтобы ты взял себя в руки, но тут даже я свои умываю. Это пиздец. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Моя богиня, какие скверные слова ты говоришь! - Готье возмущен до глубины души. Так он не переносит мат... Фух, хорошо что он никогда не слышал, как ругаешься ты. И, кажется, с Жаном их лучше не знакомить. В этом плане он держать рот на замке не умеет. МЕЛИССА КИФРИВО: -Констатирую факты, о нежнейший. Найдешь слово получше, скажи. Я вот не нашла. ТЫ: -Ситуация действительно из ряда вон, маэстро. Готье только вздыхает и целует руку Мелиссы. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Благодарю вас, друзья мои, что в столь тяжкий час не бросаете старика. Ты мягко поглаживешь свободную руку Готье. ТЫ: -Не стоит благодарности, кариньо, не за этим ли нужны друзья? Грустная улыбка появляется на лице маэстро, и он берет твою руку в свою. Поддерживаемый с двух сторон, он закрывает глаза. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Не думал, что судьба сведёт меня с такими разными, но славными людьми. Мне льстит, что вы подхватили мою привычку, Гаррье. Это делает чуть теплее на сердце. Хотел бы я чтобы это тепло заглушило боль, но, видимо, я не в силах с ней совладать... МЕЛИССА КИФРИВО: -Нормально, переживём. Терять тебе не впервой...прости, что так цинично, но ты это знаешь. Лицо маэстро исказила гримаса боли. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Как столь прекрасное создание может быть таким бессердечным, синьора Кифриво? МЕЛИССА КИФРИВО: -Если бы у меня было сердце, то не было бы головы. Прямо как у тебя. Мы в балансе, Готье. За это ты меня и любишь. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -С последней частью я не буду спорить. ТЫ: -Я помню ваши слова, маэстро. Хорошо, когда есть кому поставить нас с небес на землю. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Я сейчас закопан в этой земле по самую шею. Она давит мне на грудь. Можно мне кусочек небес? ТЫ: -Я могу зачитать вам одно из своих последних стихотворений. Не уверен, что сейчас это уместно, но...вдруг вам это поможет? Готье открыл глаза. Они стали чуть более живыми. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Пожалуйста, мой друг, скажите что оно полно тепла? Ты улыбаешься. ТЫ: -Да, дорогой мой. Оно написано после мига столь сладкого, что я сам улыбаюсь, вспоминая его. Тихое :" Начинается..."- приглушённое ещё одним глотком из бутылки. Ты прочищаешь горло. ТЫ: Ведомый нитью твоего дыхания Я потерялся в полной темноте Я не могу найти тебя нигде, Мое прекрасное и нежное создание Но глаз моих достиг слепящий свет Пронзив меня насквозь, почти до боли Алеющее солнце Ревашоля Теплом своим мне выдало ответ В его лучах позволило купаться Глазами черными сверкая в тишине Тревожный дух, что теплится на дне Своей душой рискнул его касаться. И в этот миг до ключевых глубин Сливаясь в ритме пламенного танца Разрушено и время и пространство И череда всех следствий и причин. Мое изящное и скромное светило Кому воздать хвалу за этот дар? Какой кудесник в эти руки передал Тебя. В юдолей мук моих горнило? Тебе мне нечем будет заплатить Я только сердцем треснутым владею Тебе его дарю, как чародею Что смог его касаньем оживить. Блаженная улыбка на лице Готье согревает твое сердце не меньше, чем твое стихотворение. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Благодарю, кариньо... Это так… Трогательно. Простите, я сейчас не очень богат на эпитеты, но, поверьте, я тронут до глубины души. Мне это было нужно. Даже Мелисса застыла в задумчивости. Смотрит на тебя не моргая. МЕЛИССА КИФРИВО: -Красиво, мистер Дюбуа. Действительно. Кому-то повезло. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Муза моего друга - прекрасный человек, госпожа Кифриво. Неудивительно, что сердце Гаррье рождает такие слова. МЕЛИССА КИФРИВО: -Все, получил свою порцию небес, давай сворачивать лавочку. Я тебя завтра...сегодня с постели не подниму, если ты сейчас же не ляжешь спать. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -У меня сна ни в одном глазу, мон шер. МЕЛИССА КИФРИВО: -Сейчас накапаю тебе твоих капель и будет во все глаза. Офицер, простите нас, но время действительно уже позднее. Благодарю за то, что побыли с маэстро и так быстро отреагировали на вызов. Время уже, наверное, около пяти, начало светать. Она права, скульптору не помешает отдохнуть. На самом деле, сон - сейчас единственный разумный выход, чтобы утихомирить эмоциональную бурю . ТЫ: -Я все понимаю, мисс Кифриво. Маэстро, возьмите, пожалуйста, мой номер. Если что-то понадобится или случится, не стесняйтесь звонить. - Ты быстро записываешь свой домашний номер в блокнот, вырываешь листок и кладешь на прикроватную тумбочку. ГОТЬЕ ГИРЛАНДАЙО: -Конечно, друг мой. Спасибо за заботу. Мне жаль, что мы вновь встретились при печальных обстоятельствах. Надеюсь следующая наша встреча не будет пронизана этой горечью. Ты тоже на это надеешься. Тебе совсем не нравится быть вестником бед для этого человека. Гости уже почти разошлись. Горстка оставшихся даже не знает, о ком ты спрашиваешь. Черт. Надо было выйти раньше. Лёгкая досада тянет свои мерзкие лапы к сердцу, как назойливое насекомое. Тут не за что цепляться, уходи. Надо вернуться в участок. Вряд ли Ким освободится так рано, но ты хотя бы можешь доспать на диване. Месье Дюпон вызывает тебе такси, и ты довольно быстро оказываешься на работе. Ты уютно устраиваешься, чтобы добрать пару часов сна, пока не вернулись твои коллеги. Наконец-то никаких снов. ЖАН ВИКМАР: -Эй, шаурмент, ты чего тут делаешь? - Твой друг тормошит тебя.- Кицураги, что ли, из дома выгнал? Чего ты учудил опять? Ты почти рад видеть это самодовольное лицо. Жюдит тоже склонилась над тобой, выглядит немного взволнованно. Ты зеваешь. ТЫ: -Не, всё ок… Блин, он все ещё не вернулся? - Ты вылезаешь из пледа и потягиваешься. - Ночью на труп ездили. Наша провокация сработала немного не так, как ожидалось. ЖАН ВИКМАР: -О, так этот упырь объявился! Чё там, чё там? - Он садится на край дивана. Смотрит заинтересованно. ТЫ: -Походу, придется думать, как уберечь мою жопу. Послание оставил - “ты следующий”. ЖАН ВИКМАР: -Ооо, дело пахнет керосином. Охрану к тебе, что ли, круглосуточную приставать? ЖЮДИТ МИНО: -Или он просто пугает тебя, чтобы ты не лез в это дело. ТЫ: -О мудрейшая из женщин, чтоб я без тебя делал! Об этом я как-то не подумал. Лёгкий румянец на щеках Жюди вызывает улыбку. Милашка! Ким влетает в кабинет, как подстреленный воробей. Садится за стол. КИМ КИЦУРАГИ: -Кофе. Мне нужен кофе. Пожалуйста. - Ого, что это его так вымотало? Хотя чего ты спрашиваешь, он спал столько же сколько и ты, ещё и в морг таскался. Жан выуживает из кармана какую-то банку. ЖАН ВИКМАР: -Кицураги, лови! - Банка летит в сторону лейтенанта. Вот это координация! Ким ловит ее одной рукой. Рассматривает. КИМ КИЦУРАГИ: -Это даже получше, спасибо... - Раздаётся шипение банки, и лейтенант опустошает ее меньше чем за минуту. - Я очень надеюсь, что он быстро подействует. Я сейчас вырублюсь. ТЫ: -Ну, вообще-то мог и доспать, я тут место нагрел уже. Что ты ему дал? ЖАН ВИКМАР: -Таурин с кофеином. На несколько часов хватит. Лучше, чем просто кофе. ЖЮДИТ МИНО: -Что-то произошло? Ким задумчиво смотрит на всех вас и ни на кого конкретно. КИМ КИЦУРАГИ: -Я понятия не имею, куда смотрит отдел кадров морга, но это… Верх непрофессионализма. ЖАН ВИКМАР: -А чё ты хочешь? Много ли любителей копаться в трупах. Берут что есть. Что они учудили? КИМ КИЦУРАГИ: -Допустили ошибки в трёх местах. ДВАЖДЫ. Одни и те же. Труп записали как мужской, печать мне в бланк поставили не морга, а родильного отделения - как она вообще там оказалась я не знаю… Да они даже в описи и то умудрились напортачить! ПАСМЕРТНА. Господи.... Я два долбаных часа ругался, чтобы они исправили как нужно. А они только ржали - “да ладно тебе, служивый, не страшно, все равно никто не читает”.С кем приходится работать... ЖАН ВИКМАР: -Кругом одни долбоебы, да. Не нерви ты так, послушай, Гарри. Ляг поспи и все пройдет. КИМ КИЦУРАГИ: -Я только что влил в себя то, что вы мне предложили, лейтенант Викмар. Как-то у нас расхождение в последовательности получилось. Жюдит хихикнула. ТЫ: -Ну, когда я влил в себя пол-литра чистого кофеина, мне это спать не помешало.... Ким смотрит на тебя с нескрываемой иронией. КИМ КИЦУРАГИ: -Так у вас и соотношение массы тела другое, детектив. ТЫ: -Он что только что назвал меня жирным? - Твое лицо по-детски грустное и обращено к Жюдит. Лейтенанта Кицураги твой комментарий почему-то смешит. КИМ КИЦУРАГИ: -Толстые не в моем вкусе, детектив. - Ничего как осмелел. Прямо при людях. ЭМПАТИЯ: Это *свои* люди. Он так пытается свыкнуться с этой мыслью. ТЫ: -А… Я в твоём? ЖАН ВИКМАР: -Отставить гейский флирт прямо у меня на глазах! Я уже накушался, спасибо, больше не голодный. КИМ КИЦУРАГИ: -Кхм… Прошу прощения. Я просто пытался успокоить лейтенанта Дюбуа. ЖАН ВИКМАР: -Я не знаю, что более мерзко - твои попытки его успокоить или то, как он жрет тебя глазами. ЖЮДИТ МИНО: -Отстань, как будто сам так не делал никогда. ЖАН ВИКМАР: -Его я точно глазами не пожирал. Вообще никого из присутствующих. Этой чести удостоена только моя благоверная. Все, хорош уже, а то знаю я куда такие разговоры заводят. Что делать-то с маньяком будем? Месье Колбасье тут выдал, что за ним уже выехали. Ты садишься рядом с Жаном. Ким задумчиво поглаживает подбородок. Жюди устроилась на боковине дивана, смотрит куда-то в окно. Собрались “мыслители”... ТЫ: -Где он может меня поймать? У меня дома? Так я там не один. В участок он не сунется, мы его тут же повяжем. Не вижу причин, почему мы вообще должны об этом беспокоиться. КИМ КИЦУРАГИ: -Тем не менее, в Мартинезе вы все же попали в ловушку... ТЫ: -Потому что я туда один сунулся. И обстоятельства были иные. Ты же не собираешься внезапно от меня съезжать, лейтенант Кицураги? Короткая усмешка. КИМ КИЦУРАГИ: -В мои планы это не входит. ТЫ: -Ну вот и разобрались. Даже если этот чокнутый решит вломиться в окно, мы спим на втором этаже - надо быть абсолютно бесшумным или чтобы кто то из нас потерял слух, чтобы не заметить, как кто-то в дом пробрался. ЖАН ВИКМАР: -Чёт слишком хорошо ты все расписываешь, Дюбуа. Мысли шире. Представь непредставляемое. Твой маньяк умудрился укокошить человека под боком хрен знает скольки человек. Не думаю, что у него не хватит фантазии чтобы придумать как к тебе подобраться… СУМРАК: Я его уже люблю, хоть он и забирает мою работу. ДРАМА: Фу, примитивно-то как. Ким клюет носом. Видимо, коктейль Жана не сработал. ТЫ: -Потом подумаем, лейтенант Кицураги по ходу дела сейчас выйдет из обсуждения, не добравшись до дивана. Услышав свою фамилию, Ким вздрагивает. КИМ КИЦУРАГИ: -А..? Что? ТЫ: -Иди поспи, говорю. Не работает на тебя черная магия Викмара. КИМ КИЦУРАГИ: -Видимо, так… Отказываться будет глупо. - Он перемещается на диван и буквально укатывается к стене. Ты накрываешь напарника нагретым покрывалом. ТЫ: -Считай, что подогрето специально для тебя. - Ким протягивает тебе свои очки с сонным "спасибо" и уютно сворачивается под мягкой тканью. Ты кладешь столь важный для твоего партнёра предмет на стул рядом с диваном и поднимаешься. ТЫ: -Пойдемте, господа и дамы, прогуляемся. Утро сегодня солнечное, может даже последний солнечный день этой осени, грех упускать. Никто не против. Вы берете папку с делами и выходите из участка. Погода действительно хорошая, почти что жаркая. Бабье лето в самом разгаре. Папка, увы, оказывается совершенно пустой. Но вообще-то это не твоя проблема. Тебя, как и лейтенанта Кицураги, здесь вообще быть не должно - у вас законный выходной. Но раз уж вас дёрнули ночью, придется дорабатывать до конца, иначе завтра выходного не видать. Прайс особо не следит где вас носит - он знает, что его люди в состоянии оценить как и в каком темпе им работать. Главное, чтобы дела закрывались и работа кипела. Остальное не имеет значения. Вы гуляете несколько часов, а по возвращению, уже проснувшийся Ким предлагает заранее оформить "висяк". Концов там нет и быть не может, это вы уже поняли. Следующий шаг убийцы - ваш последний шанс его поймать. Но вас все-таки подрядили помочь своим коллегам - задержали целую банду наркоторговцев-недоучек, которые ещё и сопротивляются. Лишние руки в таких делах никогда не лишние. Домой вы возвращаетесь ближе к десяти вечера. Как обычно, ужин, душ, сигарета. Ким допивает оставленный чай и морщится больше обычного, потом тяжело дышит. КИМ КИЦУРАГИ: -У нас есть молоко? Ты стоишь у раковины и моешь посуду. ТЫ: -Было, но я не уверен в его свежести. А что такое? КИМ КИЦУРАГИ: -Чай, кажется, сделался более острым, пока стоял. Прямо *совсем* острым. Ты откладываешь тарелку и лезешь в холодильник. Молоко есть, но оно уже превратилось в лучшем случае в творог - но скорее всего, в зачатки новой жизни, которую лучше не тревожить. ТЫ: -Прости, дорогой, придется потерпеть. Оно скисло. Ты возвращаешься к посуде. Ким наливает себе в кружку воду. Конечно, это не спасет от винилина, который скорее всего уже обеззаразил ему всю ротовую полость, но хотя бы даст немного прохлады. Ким не уходит, пока ты не заканчиваешь с посудой. Его умиляет твоя хозяйственность. Он в принципе и рад бы тебе помочь, но ты уже столько раз отказывался, что даже до него дошло, что соваться к тебе с этим - гиблое дело. Сняв перчатки, ты подходишь к своему партнеру, чтобы получить поощрительный поцелуй - ты все ещё ненавидишь мытьё посуды. Это для тебя подвиг. И ты хочешь за него награду. ТЫ: -Ну, я жду свой приз, мой имбирный пряничек! Ким смеётся, не сдерживаясь. КИМ КИЦУРАГИ: -Детектив, это уже перебор...предыдущие эпитеты мне нравились больше. Но да, все ещё жжется. Хотите попробовать? Но его кружка пуста… Словесного ответа не требуется. Ты припадаешь к его губам, язык лейтенанта сам проникает в твой рот. Воу, слюна и правда жжется, какой едкий имбирь попался! Ты способен это потерпеть. Это даже...пикантно. Руки мои руки, вы что творите?... ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Ты внимание-то чуть пониже переключи, романтичный ты наш. Ты плотно прижат к телу своего партнёра, никак иначе не бывает, когда вы так страстно целуетесь. Ты чувствуешь, как ткань на джинсах лейтенанта вздыблена, и сквозь нее отчётливый твердый признак возбуждения упирается в твое бедро. Разорвав поцелуй, Ким смотрит на тебя таким взглядом, как будто готов тебя убить и съесть. Это даже немного пугает. ТЫ: -Любовь моя, откуда в тебе столько прыти? Нос лейтенанта едва касается твоей шеи. КИМ КИЦУРАГИ: -Вопросы к вам, детектив. Это не я полез целоваться. - Ох, эти зубы пощипывающие твою кожу... Сопротивление бесполезно. Ты запускаешь руку под его футболку, еле касаясь, пройдясь пальцами между лопаток, чем заставляешь Кима выгнуться и ещё плотнее прижаться к тебе, сомкнув пальцы на твоих руках. ТЫ: -Предлагаю переместиться в более... подходящее место. Он даже не сопротивляется, когда ты подхватываешь его на руки. Уже привык, что ты можешь спокойно таскать его куда захочешь. И лейтенанту Кицураги это нравится. Никто и никогда не носил его на руках. Когда вы уже лежите обнаженные, а ты даже "разогретый", сплетаясь телами и дыхание становится невыносимо горячим, Ким отрывается от тебя. Воу, он НАСТОЛЬКО тебя хочет? Зрачки почти такие же широкие, как были у тебя когда ты принял ударную дозу МДМА… КИМ КИЦУРАГИ: -Я тут подумал… В самом начале я упомянул, что у меня есть *определенный стиль*. Но до демонстрации дело так и не дошло. Лейтенант Дюбуа, желает ознакомиться с ним? Тебе кажется, что твое тело не выдержит перенапряжения, если он тебя не выебет как следует. Или ты его. Ты согласен на любой вариант. ТЫ: -Желаю, мой повелитель… Ты готов поклясться, что он сейчас не просто вздрогнул, а по его телу прошёлся такой разряд тока, что не будь это Кицураги, он бы накинулся на тебя как дикое животное. Но это Ким. Он поправляет очки и отворачивается к тумбочке. Эм… Но у вас же уже все есть? Что он там ищет?... Прямо на твое лицо прилетает галстук. А затем и шелковая лента. Эти ребята уже были в игре. Тебе становится интересно. ТЫ: -О, решил совместить два предыдущих элемента? Лейтенант Кицураги почти зловеще нависает над тобой. КИМ КИЦУРАГИ: -Не совсем...- И резким движением опрокидывает тебя, лежащего на боку, на живот. Да как?! Ты никогда не перестанешь удивляться, откуда в нем столько силы, чтобы с такой лёгкостью ворочать твою тушу. Он тут же садится на твою поясницу. Ты приподнимаешь голову, зная что теперь тебе завяжут глаза. Так и происходит. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Вооо, наконец-то нормальный секс завезли, а не эту вашу романтичную блевотину! ДРАМА: Ужасно грубо. Избавьте меня от этого. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Да тебя никто и не заставляет в этом участвовать. У нас счастливый день! А вот следующий жест заставил тебя напрячься - такой же, каким тебя "одарил" Жан, вливая водку. Только теперь у тебя во рту твой собственный галстук, крепко завязанный на затылке. Импровизированный кляп. Ты, видимо, все-таки слишком шумный для лейтенанта - хотя он сказал, что ему вроде как нравится твоя “музыкальность”. Это немного больно. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Так даже лучше. А то вдруг тебя опять пиздеть потянет. Шепот Кима горячий и ледяной одновременно. Так вообще бывает? КИМ КИЦУРАГИ: -Не вздумай дёргаться, пока я не скажу иного, ясно? Твой маленький контрол-фрик... Для него ты будешь паинькой. Ты киваешь. Ким одобрительно хмыкнул и слез с твоей поясницы, чтобы запустить руку тебе под живот. Ты уже понял, какую позу тебе придется принять. Окей, так вы ещё не пробовали. Ты становишься на четвереньки. Изящный прогиб, как у Кицураги, у тебя вряд ли получится, да и ему и не это нужно. Член твоего партнёра немного резко входит в тебя буквально на несколько сантиметров. Достаточно, чтобы ты судорожно втянул воздух сквозь кляп. Но продолжать он не торопится - просто гладит твои ягодицы и бедра, хотя делает это довольно грубо. Ты чувствуешь, как он наклоняется к тебе, не снижая давления, а затем с силой хватает твои волосы и дёргает на себя, заставляя тебя протолкнуть его плоть глубже под весом твоего тела. Если бы не кляп, ты бы сейчас вскрикнул. Но вместе этого получился невнятный хрип. Ауч, это сейчас слишком сурово было, он не переба… БОЛЕВОЙ ПОРОГ: А вот ЭТО больно. Лейтенант, вцепившись ногтями в твои плечи, без предупреждения входит в тебя до упора с такой силой, что то, что было у вас до этого, кажется тебе невинным петтингом двух девственников. Ты пытаешься кричать, но чертов кляп тебе мешает. КИМ КИЦУРАГИ: -Я вас не слышу, детектив. - Сколько самодовольства в его голосе... Твою мать, больно же! ГРУБАЯ СИЛА: Так вывернись, ты вон какая дура, а он спичка. А, точно, спасибо, не подумал. Ты пытаешься отстраниться, но руки лейтенанта делают то, что в прошлый раз тебя возбудило, а в этот раз, кажется, заставило один из сосудов в глазу лопнуть - он заламывает твою правую руку тебе за спину. Ты падаешь грудью на матрас. Вторая рука тут же оказывается рядом с первой. Мертвая хватка Кицураги на твоих запястьях не позволяет тебе шевельнуться. БЛЯТЬ, КАКОГО ХРЕНА, КИМ?! КИМ КИЦУРАГИ: -Я, кажется, сказал не дёргаться. - Хоть на секунду ты можешь выдохнуть, потому что чтобы это сделать, ему пришлось остановиться. - Если ты не будешь меня слушать - будет хуже. Да куда, блять, хуже то! СУМРАК: Вот сейчас хуже.... Его движения настолько грубые, резкие и беспощадные, что даже будь у тебя возможность кричать, крик был бы безмолвным от спазмов боли, которая сейчас пронизывает твое тело. Тебя как будто парализовало. ЭЛЕКТРОХИМИЯ: Бля, это даже мне не нравится, сделайте что-нибудь! Ким.... пожалуйста... остановись… ЭМПАТИЯ: Мне очень жаль, Гарри. ГРУБАЯ СИЛА: Ёб вашу мать, он что творит?! Пожалуйста....не надо… СУМРАК: Он тебя не услышит. ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ: Тебя здесь нет, Гарри. Да, меня тут нет… Это не со мной происходит… Ким не может… АВТОРИТЕТ: А я предупреждал, блять, предупреждал же?! СУМРАК: Я предупреждал, а ты только выл какую-то невнятную хрень. Меня здесь нет ...это не со мной...Ким не может.... САМООБЛАДАНИЕ: Спасибо, провидец, хоть так его зациклить, а то он сейчас крышей поедет. БОЛЕВОЙ ПОРОГ: Братва, это пиздец. Меня здесь нет...это не со мной… СИЛА ВОЛИ: Это настолько пиздец, что у меня даже слов никаких нет.... МЕНЯ. ЗДЕСЬ. НЕТ. Под довольный крик лейтенанта пытка наконец прекращается. Меня здесь нет... СУМРАК: Ну что? Сожгло тебя твое рыжее солнце? Дотла. ЛОГИКА: Я умываю руки. Это непостижимо. АВТОРИТЕТ: Ты тут и не нужен. Разошлись, беру управление на себя. Он сейчас все равно не в состоянии что-либо сделать. Грубая сила, подсобишь? Нам надо прописать в ебыч этому дон жуану. ГРУБАЯ СИЛА: Прости, брат, но его тело сейчас как желе. Мои полномочия все. К тебе возвращается зрение. Рот тоже свободен. Но ты смотришь в пустоту и не можешь шевельнуться. КИМ КИЦУРАГИ: -Твою мать...Гарри...боже..я не...- Рука лейтенанта, касающаяся твоего плеча, обжигает как раскалённая кочерга. ТЫ: НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ! Это говоришь не ты. Тебя здесь нет. Голос как будто откуда-то издалека. КИМ КИЦУРАГИ: -Господи...что я наделал...Гарри...боже...Гарри, прости...прости если сможешь… Он сидит рядом с тобой. Рука нервно елозит по лицу. Но меня тут нет. Ничего нет. Я проснусь и это все исчезнет. Ким накрывает тебя одеялом и делает ещё одну попытку достучаться до твоего отсутствующего в этот момент сознания. КИМ КИЦУРАГИ: -Я ублюдок. Скотина похотливая, Господи, Гарри я не хотел...- Машинальный жест. Он снова тебя касается. ТЫ: НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ!- Ты слышишь собственный тихий всхлип, но слезы так и не появляются. - УБИРАЙСЯ!! Это не я говорю. АВТОРИТЕТ: Да, малыш, это я. Этой твари здесь быть не должно. Это просто кошмарный сон. Когда я проснусь, Ким будет спать рядом… ЭМПАТИЯ: Бедный ребёнок... СУМРАК: Надо хоть иногда меня слушать. Я говорил, что там есть чего бояться, а вы все такие - ой да ладно, тут же про любовь. Тьфу, блять. А то, что он бешеный и ему башню сорвать может, все как-то из виду упустили? Стыдно должно быть, братья, стыдно. АВТОРИТЕТ: Заткнись. Как его вытаскивать то будем? Он же опять в петле. ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ: Я думаю, пока не стоит этого делать. САМООБЛАДАНИЕ: И ты, конечно же, не объяснишь почему? ВНУТРЕННЯЯ ИМПЕРИЯ: Неа. СИЛА ВОЛИ: Кто бы сомневался. Ты ничего не видишь. Хотя твои глаза открыты. Только слышишь. КИМ КИЦУРАГИ: -Джу...прости что так поздно, но...боже...что я натворил...пожалуйста, приедь к Гарри, побудь с ним...нет. Я...не могу. Просто...прошу тебя. И...да. Когда он… Если он захочет со мной говорить я буду у себя. Прости. Трубка со щелчком становится на место. Ким исчезает из твоей квартиры так, будто его здесь не было. И меня тут тоже нет...это все сон...я проснусь и....