***
— Я Тенно Аска. Мы теперь в одной паре, ты уже в курсе? Девушка крутилась вокруг сгорбленной над своим чуунинским жилетом Кавакатсу. Всю свою форму из числа казённого она зашивала и стирала сама, а распоротый бок на почти новом пыльно-сиреневом жилете ужасно резал глаз. Она получила форму нового образца всего месяц назад и уже успела испортить её часть, из-за чего сейчас старательно пыхтела с иглой и ниткой, взятой из отчего дома под насмешливым взглядом матери. — Ау, ты вообще меня слышишь? — Аска ходила вокруг Цугару, стараясь заглянуть ей в глаза, спрятанные несколько отросшей светлой чёлкой. — Чудачка. — Когда ты исчезнешь уже, — процедила девушка сквозь зубы, начиная испытывать раздражение в обществе этой прилипалы. — Ого, так ты разговариваешь! — Тенно радостно всплеснула руками, садясь на скамью рядом с Цугару, толкая её по-дружески плечом в бок. Кавакатсу, не ожидая тактильного контакта с новой напарницей, случайно ткнула иглу мимо петли и та мягко зашла ей в мизинец. Девушка шикнула, вынимая тонкое лезвие из пальца, и пихнула проткнутую подушечку на язык, ощущая на нём еле уловимый металлический привкус крови. Цугару уничтожительно посмотрела на Аску исподлобья, сразу давая понять, что та напоролась на её гнев. У брюнетки, кажется, окончательно чувство самосохранения отсохло: она неловко рассмеялась, опускаясь перед Цугару на колени, и дёрнула уколотую ладонь на себя, притягивая ту к своему лицу. Она внимательно посмотрела на прокол, словно бы там было что анализировать, и достала из подсумка за спиной маленький бутылёк с перекисью водорода, без спроса выливая несколько капель на палец Кавакатсу. Та сидела, словно бы в трансе, и даже лёгкое пощипывание от обеззараживания её не привело в чувство. После Аска убрала бутылёк обратно, выудив из сумки почти закончившийся бинт, и перевязала мизинец девушки, соорудив впереди маленький узелок и откусив лишнюю ткань зубами. — Я часто незначительно калечусь по глупости. Отец говорит, что у меня аруа несчастливая, поэтому я ношу с собой некоторые средства первой помощи, — Цугару медленно отходила от произошедшего, тупо пялясь на перебинтованный палец. — Извини, что из-за меня ты поранилась. Хочешь, я зашью жилет за тебя? — Да нет, ты… — Кавакатсу не успела сообразить очередное обзывательство, пытаясь дистанцироваться от чересчур отзывчивой и говорливой Тенно, как та выхватила из рук Цугару жилет и старательно принялась зашивать на нём распоротый бок.***
До Аски никто долго в одной команде с Кавакатсу Цугару не задерживался: почти все просили перевода сразу же, как начиналась совместная работа. Некоторые даже не доходили до инструктажа — уходили почти сразу после первого знакомства. За полгода после получения новой должности Цугару сменила двенадцать сокомандников, опробовав себя в командной работе только с пятью из них. Остальные вылетали ещё до начала миссий. Тенно Аска была прилипчивой, в этом она не ошиблась. Она много говорила, много ела, много двигалась и часто издавала странные, несуразные звуки — охала, икала, сопела, непонятно кряхтела и бубнила себе что-то под нос, когда Цугару запрещала ей действовать по своему усмотрению. Но она не отгораживалась от общества Цугару, а лишь наоборот — садилась с ней за один обеденный стол в забегаловках во время миссий в других деревнях, была рада поделить с ней один номер, чтобы сэкономить казённые деньги, всячески старалась вывести Цугару на разговор по душам или ни о чём, совершенно не чураясь грубости со стороны Кавакатсу. В их дуэте негласно установилось правило — когда Цугару говорит, Аска не возражает и внимательно слушает, не имея права вставить лишнее слово. И только когда та закончит, Тенно получает право голоса, обосновывая свою точку зрения в таком же порядке, как и Кавакатсу. Они решали насущные проблемы по мере поступления, почти никогда не просчитывались в создании стратегии, так как Аска всегда беспрекословно доверяла Цугару, даже когда её планы строились на чистой интуиции. В команде они проработали больше пяти лет. За это время Аска ни разу не хотела перевестись или сменить специализацию — даже несмотря на возникающие сложности, она исправно выполняла возложенные на неё обязанности, хотя куноичи была откровенно говоря посредственной. Двойной контракт на призыв нескольких нинкенов устроил обеих, так как попеременный призыв для их типа командной работы подходил идеально. Цугару иногда казалось, что ей наконец-то предоставилась возможность проявить себя в лучшем ключе, работая с человеком, не встающим ей поперёк горла и не сомневающимся в её методах. — Пойдём на источники, Кавакатсу! — Аска тянула её за локоть в сторону какой-то яркой вывески. В Страну Горячих Источников их отправляли редко, так как единственная цель, которую они могли тут преследовать — это розыск и устранение беглых мелких нукенинов, которые хотели залечь на дно в этих относительно спокойных краях, в которых никогда не велись никакие боевые действия и не возникали военные конфликты. — Тенно, поумерь свой пыл. Мы ещё не нашли Банко, это не входит в наши планы, — Цугару вырвала руку из цепкой хватки товарища. Она очень устала после долгого пути по местных лесам, полным противной мошкары. Погода в стране была до ужаса тёплой, в то время когда для Цугару милее её холодных туманных улиц мест не было. В сухом климате её волосы стали похожи на солому. В то же время чёрная копна Тенно начала странно виться, из-за чего вся голова той была усеяна мелкими тёмными кудряшками, обрамляющими лицо и щекочущими затылок. — Он жалок и далеко уйти не сможет. Тем более, что эти неудачники совершенно уверены в том, что в чужой стране за государственную измену их никто искать не будет, — Аска вздохнула, театрально приложив руку ко лбу. — Ну пойдём! Ты устала, у тебя мешки под глазами ужасные. Источники полезны для кожи! — Если он уйдёт — я спишу с тебя половину дохода с миссии. И ты пойдёшь выщипывать сорняки вместо генинов всю неделю отпуска, — Аска радостно закивала, совершенно прослушав часть про своё наказание и потащила за обе руки Цугару в сторону онсенов. Её желание искупаться было сильнее всего прочего в данный момент.***
— Посторонись! — Цугару растерянно стала вертеть головой, пытаясь в полутьме вычленить образ Аски. Она до этого момента сидела в пустом онсене, наслаждаясь тишиной и мраком ночи. Аска обнаружилась у входа во внутренний двор, ведущий к источникам, где сейчас и сидела Кавакатсу. Цугару от неожиданности вскочила на ноги, забыв про полотенце, и на её вечно хмуром лице отразилось удивление — Тенно с разбегу, потеряв по дороге своё банное полотенце, запрыгнула в онсен, разводя сильную волну горячей воды и брызги. Теперь все сухие бортики были залиты водой. Аска вынырнула из центра, где было глубже всего, и прочистила нос от попавшей в него воды. Цугару плюхнулась на ступеньку, где сидела до этого, и стала хмуро наблюдать за рассекающей водную гладь сокомандницей. — Ещё раз устроишь представление — выставлю нагишом на главной площади с табличкой «Клоун, потерявший свой цирк» в руках, — Цугару погрузилась в воду до самого носа, смотря на счастливую Тенно исподлобья. Никакие, даже самые хмурые и злые взгляды Кавакатсу уже не пугали девушку. У Аски развился иммунитет на любую «злючесть» своей напарницы. Днём, до того, как сходить в холодные ванны внутри, Аска рассыпала целую чашу риса в обеденной, из-за чего Цугару пришлось оплачивать испорченное блюдо и заставить Тенно убирать рассыпанное. Аска до вечера отсиживалась в номере с едой быстрого приготовления, наказанная командиром, в то время как Цугару проходила курс оздоровительных процедур. Быть женщиной и наслаждаться заботой о своём теле ей всё же иногда было в радость. Иногда. — Водичка отличная! Ещё не остыла и пахнет приятно, — губы Аски расплылись в довольной улыбке. Она подозрительно затихла, стоило Цугару на секунду расслабиться и забыть о её присутствии. Цугару спустя пару минут почувствовала резко сменившийся фон чакры подруги, к которому привыкла за несколько лет совместной работы, и открыла глаза, осматривая чуть подрагивающую мутную гладь онсена. Ровно спустя пару секунд она икнула, будучи схваченной и утащенной под воду Тенно, а спустя ещё некоторое время вскочила на ноги, убирая волосы с лица и выплёвывая воду изо рта. Аска ухахатывалась, сидя рядом с ней, но старалась отодвинуться как можно дальше, не теряя чувства самосохранения. Испепеляющий взгляд Цугару остановился на довольном лице Аски. Она со злостью пнула воду, окатив девушку волной брызг, и под заливистый хохот напарницы опустилась обратно в воду, не желая тратить больше ни капли нервов на это чучело. Аска подождала, пока Цугару полностью отойдёт от её проказы, и подплыла к ней, усаживаясь на ступеньку рядом. Цугару смотрела на усыпанное звёздами небо и мало обращала внимание на напарницу, которая склонила в её сторону голову. Кавакатсу раздражал этот настойчивый взгляд, и она перевела глаза на девушку, заметив странно-мягкую улыбку Аски. — Тут хорошо. Я хочу сюда вернуться ещё раз, на свой день рождения, — Аска вторила взгляду Цугару и стала рассматривать мириады звёзд на чёрном полотне. — Я не знаю, когда у тебя день рождения, — как факт, констатировала Цугару. Она никогда не интересовалась такого рода вещами и помнила о днях рождения только своих ближайших родственников. — Восьмое июня. Я родилась в девять утра, когда не было ещё так жарко, как днём, — Аска водила ладонью по водной глади, разводя вздымающийся от воды пар в сторону. — Зачем мне это знать? — Цугару не акцентировала внимание на том, что именно её не интересовало: дата рождения девушки или конкретное время. В прочем, Тенно не нужно было уточнять до мелочей — не такой уж и дурой она была. — Ты не любишь, когда жарко. Я знаю, у тебя лицо меняется, когда мы уходим в жару, — Цугару нечитаемым взглядом посмотрела на напарницу. — А когда твой день рождения? — Не важно. Аска всколыхнулась, поворачиваясь к командиру лицом. Непостижимо было, чтобы человек так пренебрежительно относился к своему дню рождения — так считала Тенно. Она с детства считала, что важнее дня в году нет, чем день, когда ты появился на свет, ведь это означало начало длинного пути, который предстояло пройти абсолютно всем. Не важно, как бы он закончился — суть в самом пути, а не в его окончании. Её покойная отец говорил, что дни рождения созданы именно для того, чтобы убеждать себя в том, что ты — исключительный. Все люди исключительны, но старательно убеждают себя в обратном, стараясь быть неприметными и незначительными. Хотя бы один раз в году этим можно было пренебречь — и Аска с радостью пренебрегала. — Скажи. Для меня это важно, — Аска была как никогда серьёзна. Она уже, откровенно говоря, напрягала Цугару не только своим присутствием в её личной зоне комфорта, но и непреодолимой упёртостью. — Настолько? — Настолько. Цугару вздохнула, убирая вновь прилипшую ко лбу чёлку. Спорить было с ней бесполезно: даже когда Аска была не права, она спорила до посинения, пока Цугару не грозила ей какими-либо санкциями. Лишь на миссиях Тенно не позволяла себе ослушаться приказа командира, хотя и могла быть откровенно не согласна с её решением. — Двадцать первое мая, — Аска удивлённо промычала, что-то прикидывая в голове. Что-то подсказывало Цугару, что она уже в подробностях планировала, как будет докучать ей празднество в её день рождения. Каждый год вот уже двенадцать лет своей жизни она проводила все дни рождения в одиночестве, уходя с головой в тренировки или, теперь уже работу. — Ого, это же было совсем недавно! Чёрт, а я ничего тебе не подарила-а, — Аска жалостно простонала, приложив ладонь к лицу. — Брось это. Я не храню подарки, не трать время и деньги. — Нет, я должна. Я подарю тебе двойной подарок на Омисоку, — Цугару нахмурилась, прекрасно осознавая, что Тенно сдержит своё слово. В этом была вся она. — Делай, что хочешь, — Аска расплылась в улыбке, а после положила голову на раскрасневшееся плечо Кавакатсу. Девушка застыла, как каменное изваяние. — Ты слишком много думаешь. Знаешь, мне не нравится наша работа. Она заставляет нас забывать о куда более важном, — Цугару внимательно слушала напарницу, не обращая внимания на то, что та безнаказанно уничтожила рабочий нейтралитет самим своим присутствием. — Меня всё устраивает. — Это потому, что ты живёшь ей. В твоей жизни есть ещё что-нибудь, кроме службы? — Цугару промолчала, не находя ответа. — Я так и думала. Даже друзей, отвлекающих тебя от работы, я не замечала. — У меня их нет. — Не бывает такого! — Аска возмущённо вздохнула, — Я что, не друг тебе? — Ты моя подчинённая. Товарищ. — Да брось ты, расслабься и посмотри на ситуацию под другим углом хоть раз, — Цугару не до конца понимала, что Аска имеет ввиду. Сложно понять и принять то, что ты никогда в жизни не делал. — У тебя и парня, наверное, никогда не было. — К чему это? — О, я угадала, — Тенно ухмыльнулась, чуть толкнув её в бок локтём. — Не волнуйся, у меня тоже. Мы две неудачницы, да? — Как неудачи в жизни связаны с отсутствием отношений? Я тебя не понимаю, — Аска готова была расхохотаться из-за того, что почти всё, что она говорила Кавакатсу, та воспринимала за чистую монету. Как данность. — Ладно, проехали. Я думаю, тебе они и не нужны. Ты крутая шишка и без этого. — Не понимаю, к чему это. — Да не нужно понимать, ты слишком много дума-аешь! — Аска вновь толкнула её по-дружески, но уже коленкой. Спокойная гладь онсена колыхнулась от движения под водой. — Как с тобой сложно. Хотя, я не жалуюсь. Цугару промолчала, стараясь подбирать слова правильно. Кажется, её мать учила её поддерживать конструктивный диалог в неофициальной обстановке. А ещё постоянно удивлялась тому, что её дочь вообще нужно было учить этому. — Если тебе сложно — ты можешь сменить напарника. — Нет, ты меня полностью устраиваешь. Я не ищу замены, — Цугару потерялась в том потоке мыслей, которые пытались сформироваться во что-то стройное в её голове. Общаться «ни о чём» было правда тяжело. Они молча сидели друг с другом в течение получаса. Аска иногда что-то рассказывала про звёзды и созвездия хотя сама мало в этом понимала, но её слова были подкреплены воспоминаниями из детства, когда её покойная мать, заинтересованная в этой хитрой науке о небесных светилах, читала ей свои записи перед сном. Аска любила звёзды, она совершенно честно была счастлива наблюдать чистое небо. В Тумане это было редкостью. — Знаешь, я тут вспомнила, — Аска неловко почесала затылок, после устало потянувшись. У неё занемели руки находиться в одном и том же положении долгое время. Как только макушка напарницы пропала с плеча Кавакатсу, та ощутила неприятный ночной холод. Вода остывала. — Одну глупость вспомнила. — Какую? В этот раз Аска ничего не ответила. Она неопределённо пожала плечами, а после, когда они единогласно решили покинуть онсен, подала полотенце Цугару, чтобы та укуталась и прошла в раздевалку. Собственное она подобрала по дороге, которое кинула при прыжке бомбочкой. Стоя у раздвижных сёдзи, она неопределённо кинула, словно бы обращаясь только к Цугару и одновременно ни к кому вовсе: — Луна и вправду бывает особенно красива, не так ли? Цугару перевела глаза на небо, наблюдая за сияющим бледным ликом. Она неопределённо пожала плечами, не находя в луне ничего примечательного, и ушла, оставив Аску стоять во дворе у остывшего онсена. — Я хочу сюда вернуться. Попробую ещё раз, — тень улыбки на лице Тенно растворилась почти сразу, как она оказалась в одиночестве.