Первая леди Л'манбурга

      У Квакити был отпуск. Она проснулась посреди дня и тихими шагами вышла в коридор. Тело чувствовалось слабым, а ноги ходили криво. Краем уха она услышала разговор двух своих любовников: Карла и Сапнапа. Те перебрасывались репликами с живостью в голосе. Особенно Сапнап. Квакити стояла далеко от него, но ей казалось, что его раскосые глаза горели огнём увлечённости. Вице-президентше захотелось прислушаться к их словам:       — Почему ты так зол в последнее время? — спросил Карл.       — Как же я устал притворяться! — воскликнул Сапнап. — Мы постоянно вертимся вокруг этой Квакити, как ужи, и всё ради чего?! Ради бабла!       Зрачки Квакити расширились. Что это только что Сапнап посмел ляпнуть?!       — Даа… Прискорбно, что мы должны заставлять себя спать с этой уродиной лишь только чтобы получить от неё деньги. Мне едва ли удаётся вызвать у себя эрекцию: вот настолько у неё некрасивая внешность.       Сердце Квакити на миг остановилось. Карл оскорбил её?!.. Он… Он обманывал её! Он встречался с ней лишь из-за денег, потому что Квакити была вице-президентшей!       — И не говори, — ответил Сапнап. — Жду не дождусь того момента, когда у нас будет достаточно денег, чтобы мы бросили её!       Квакити резко сжала кулаки, причём так, что это даже причиняло ей боль. Грубой мужской походкой она направилась к Карлу и Сапнапу и закричала:       — Вы ахуели что ли?! Вы… Вы врали мне!       — Квакити?! — обеспокоенно спросил Карл. — Ты что-то слышала?!       — Всё я слышала, ублюдки! Вы встречаетесь со мной лишь из-за денег!       — Ты не так подумала, — попытался остановить вице-президентшу Карл.       — Всё я поняла правильно! Убирайтесь! Видеть вас больше не хочу!       — Но…       — Я сказала убирайтесь, хуилы, пока я не попросила охрану вышвырнуть вас отсюда!       Фрайде быстро развернулась и зашагала в сторону своей комнаты, оставив Карла и Сапнапа в широком коридоре и надеясь, что они скоро покинут её особняк.

***

      Уилбур приехала в особняк Квакити по просьбе вице-президентши. Когда она вышла из лимузина, то её взору предстал бело-голубой дом с посеребрёнными колоннами, двумя этажами с балконом, арочными окнами и большими тёмно-корчиневыми дверями. Однако несмотря на богатый экстерьер особняка, вокруг него царило запустение. На территории участка не росло ни единого цветочка, не считая сорняков.       «Как Квакити могла так запустить территорию своего особняка?» — поморщившись подумала Уилбур. — «Или это Шлатт подарил ей сей участок и даже не потрудился украсить его?»       Стоило Сут войти внутрь, как она увидела коричневый пол и коричневую лестницу наверх, а стены как и снаружи были голубыми.       Первая леди обратилась к дворецкому:       — Здравствуйте. Подскажите мне, где сейчас находится Квакити Фрайде?       — Идёмте за мной, миссис Сут, — с энтузиаизмом ответил дворецкий.       Они поднялись на второй этаж и дворецкий открыл одну из дверей. Там, за дверью, на кровати, как ребёнок на полу, неприлично развалилась Квакити. Неприлично, потому что вице-президентша даже не потрудилась снять свой рабочий костюм, а легла всё в тех же пиджаке, штанах и галстуке. Да и лежала она на животе, а не на спине или боку, задом наперёд, потому что её ноги упирались в подушку.       — Квакити, — позвала первая леди.       Фрайде оторвалась от пухового мешка и глянула на Сут.       — Уилбур! — обрадовалась вице-президентша.       — Ты хотела, чтобы я приехала к тебе, — напомнила Уилбур.       — Да, точно.       Квакити приняла сидячую позу. Её карие глаза засветились надеждой.       Квакити начала:       — Слушай, Уилбур. Я понимаю, что мы с тобой не друзья, но я бы хотела поговорить по душам.       — И по каким же душам ты хотела со мной поговорить? — сказала Уилбур, закрывая за собой дверь. Теперь они здесь остались в комнате совершенно одни.       — Ну… Я не знаю, с чего начать… Дело в том, что мои парни Карл и Сапнап… Они меня обманывали!       — Да неужели? — Сут поморщилась.       —Да.       Фрайде обняла голубую подушку. На её глазах выступили слёзы.       — И ради этого ты меня сюда позвала? Чтобы только нажаловаться о своих проблемах? — её тон приобрёл грубоватый оттенок.       — А почему бы и нет? Ты же красивая. Тебе мужики не лгут и не пользуются тобой ради денег. Заодно узнаешь, как страдают некрасивые.       Уилбур закатила глаза. Опять женская зависть. Ну почему девушки с некрасивой внешностью не могут просто спокойно дружить с красавицами, а не ненавидеть их из-за внимания к ним мужчин? Будто бы внимание мужчин всегда бывает хорошим! Словно бы противоположный пол — это главное в жизни!       — Смешно. Ты так говоришь, словно бы у красавиц нет своих проблем в жизни.       — А что у вас за проблемы? С вами легко согласится встречаться почти каждый первый мужик, даже не узнавая вас ближе. И даже, наверное, будет обеспечивать. Вот у тебя очень красивая лицо и ебейшая фигура. С ней ты вполне могла стать вебкамщицей.       Сут стало мерзко от слов про вебкам. Уилбур издала мучительный вздох и сказала:       — Открою-ка тебе глаза, дорогая Квакити. Не всякое мужское внимание есть хорошо. Мне по жизни очень часто приходилось сталкиваться с домогательствами, а однажды даже и с преследованием.       Глаза Фрайде обернулись блюдцами.       — Правда?!       — Ну конечно. Жизнь красавицы — это не только сдувание с тебя пылинок со стороны мужского пола. Радуйся, что тебе не пришлось встречаться лицом к лицу с тем, с чем столкнулась я.       Квакити опустила глаза.       — Но ведь… Тебя же любят мужчины, а меня они все обманывали.       — Ах, Квакити! Ты так говоришь, будто бы мужчины — это главная ценность в жизни женщины.       Уилбур раздражало, что в их обществе на женщин со всех сторон давили, говоря, что все они обязаны выйти замуж, если только они не решились стать монахинями. Уилбур ненавидела, когда эти существа-осуждатели, тыкали пальцем в незамужних атеисток и мирянок. И не менее сильно первая леди презирала, прям до ярости, когда сами женщины думали, что мужчины для них самое важное, что ради них можно начать оскорблять и высмеивать других женщин, потому что женское эго, по их мнению, ничего не стоило.       — Но разве это не так? Мне родители всегда говорили, что я должна найти себе мужа. Мне уже почти тридцать, однако кандидата на брак у меня нет.       — И отчего же они так решили?       — Они дримтолики. А в нашей дримтолической вере существу важно найти себе вторую половинку, если он только не собирается уйти в монахи.       — Ах, значит дримтолики!       И тут Уилбур прозрела. Ей мгновенно всё стало понятно. Квакити выросла в религиозной семье и именно поэтому непременно хотела найти себе мужчину.       — Ну, на истинно верующую дримтоличку ты всё равно не походишь. Ты отстаивала права существ на однополые браки, встречалась сразу с несколькими мужчинами, одеваешься и ведёшь себя неженственно, а ещё я сомневаюсь, что ты держишь посты и посещаешь службы.       Зрачки вице-президентши расширились.       — Это к чему ты сейчас такое говоришь?       — К тому, что глупо хотеть соблюсти один закон своей религии, когда ты не подчиняешься другим. Вдобавок я читала это твоё священное писание и там ничего не было сказано про обязательность брака или монашества. Так что на твоём месте я бы просто забросила идею, жить по законам церкви.       — Ну… Я-то сама не дримтоличка, а агностик. Но мои родители… Они хотят, чтобы я нашла себе мужа.       — Мало ли, чего они хотят. Мой отец желал, чтобы я вышла замуж за Техноблейда, а я в итоге выбрала себе в мужья Шлатта. Не слушай их. Живи как тебе хочется.       Квакити захлопала глазами.       — И что мне делать? — непонимающе спросила она.       — Продолжай строить карьеру политика, саморазвивайся, путешествуй, ходи на вечеринки. Если хочешь, можешь найти себе подруг и друзей, — ответила Сут.       — У меня уже есть друзья. Спасибо за советы. Я их учту.       Уилбур не знала почему, но её тянуло к этой Квакити. Хотелось подольше посидеть с ней и поболтать о чём угодно. О религии, о политике, о мужчинах… Обо всём, что только бы душа Фрайде пожелала.       —Ну, раз уж я приехала, то давай поговорим с тобой подольше? О чём пока, правда, не знаю, но думаю мы всё же сможем найти тему для разговора, — Сут присела на кровать рядом с вице-президентшей.       — Ну давай. Только предлагаю пойти на кухню. Я слугам скажу чтобы заварили чай.       — Как скажешь.       Уилбур и Квакити проследоввли на кухню. Стоило поварихе заварить двум знатным дамам чай и разлить по расписанным кружкам, то они сразу же удалились и оставили этих великих женщин наедине друг с другом.       В этот день Уилбур и Квакити обсуждали различные темы до наступления вечера. В основном это были темы политики и управления государством. К концу вечера эти женщины сильно подустали и Уилбур, на слабых ногах, еле оторвалась с маленького диванчика. Когда первая леди уходила домой, то Квакити, провожая её, как-то странно смотрела на неё. Её лицо налилось пунцовым цветом, зрачки снова расширились, а дыхание было каким-то… сбившимся что-ли?       Возвращалась домой Уилбур мысленно рассуждала, что значил этот причудливый вид вице-президентши. Неужели Квакити влюбилась в неё?