Диагноз - Блэк

Прошло всего два дня, как я нашёл источник наитемнейших чар. Тьма клубилась такая, что откладывалась на реальность. Здесь на берегу стоял сумрак почти целый день. Также морозный воздух клубился парами, создавая причудливые дымчатые тени в углах скал. Пришлось плыть к высоким скалам, и всё же на какое-то время потерял ориентир. Чары мешали сосредоточиться. Они создавали помехи, и я терялся, бултыхаясь в воде. Матушка не могла помочь. Хоть медальон висел на шее, как и прежде, и был защищен водооталкивающими чарами, она просто молча наблюдала, как я преодолевал водное препятствие. Туннель в одной скале напугал меня до полусмерти, хоть чары направления указывали путь прямо через него. Казалось, я мог ожидать только одну смерть и боль. Но страшнее смерти было забвение. Забыть себя было наибольшим моим страхом. Я разозлился. Страх был порожден разрушенной окклюментивной защитой. Стоило восстановить естественный барьер, иначе страхи, паранойя и подобное им разрушат мой разум быстрее, чем я доберусь из пещеры домой. Мне пришлось бы искать выход больше времени, если бы матушка не разглядела нечто кровавое в центре невидимой арки, когда я выбрался из воды и стал подниматься вверх по скалам. — Сириус Орион Блэк, тебе придётся пролить кровь, — ледяным тоном произнесла Вальбурга. — Если бы ты не сообщил, что здесь находится Регулус, я бы заставила вернуться немедленно домой! — Ты бы смогла меня остановить? — усмехнулся я. — Нет, но я бы попыталась. Сказано было таким жёстким тоном, что я заподозрил, что матушка сама испугалась. Это было вполне в стиле Блэков — прятать свои наибольшие переживания за бравадой и бахвальством. Значит ли, что Сириус тоже боялся многих вещей? Возможно, но теперь Сириус — это я. Я уже давно не делил сущность настоящего Сириуса и себя. Я и был Сириусом. Прошлое Сириуса было моим прошлым, а смутное воспоминание моей реальности растворялось в более яркой реальности волшебного мира. Волшебство имело вкус, запах и цвет. Оно наполняло каждую клеточку моего тела и существования здесь и сейчас. Я не вспоминал заклинания или формулы на латыни и не заучивал движения палочкой. Волшебство составлялось в намерении и воображении. Оно не всегда подчинялось логике и естественным законам физики и других наук. Именно поэтому я легко колдовал. Волшебство было как дыхание. Его нужно было лишь словить и управлять, так, как можно было управлять ускользающей мыслью. Я разрезал заклинанием ладонь и капли пролились на влажные, покрытые плесенью камни. Не добившись эффекта, постучал волшебной палочкой по шершавой стене. Арка открылась внезапно, ослепляя мощью и подавляя неизмеримым страхом. Мне не хотелось входить. Лишь мысль о Регулусе заставляла делать один шаг, другой и идти дальше вглубь. Я ощутил, что поверхность земли идет куда-то вниз. Ноги скользили по камням. Я пару раз падал и ушиб запьястье, но мне было не больно. Скорее давили на душу эти тьма и холод. Наконец я проник в огромную пещеру, где полумрак был таким густым и осязаемым, что легко было поверить в присутствие дементоров. Это было иррациональное ощущение. Страх подавлял разум. Я задыхался. — Что с тобой, Сириус? — с беспокойством спросила матушка. — Здесь д-д-дементоры, — стуча зубами, ответил я. — Какая чушь! Скорее всего, инферии. Посмотри, здесь очень темная вода, и сквозь неё просвечивают синие трупы. Боже мой! Регулус! — вдруг осознала проблему матушка. — Кричер, — прошептал я одними губами. — Что «Кричер»? — не поняла матушка. — Там, в центре пещеры, стоит котёл с ядовитым зельем. Внутри находится медальон Регулуса. Я обещал Кричеру подарить медальон. — Сириус, ты дурак! — в сердцах сказала матушка. — Нам совсем незачем для этого переплывать озеро с инфериями. Да и как?! — Здесь есть цепь и лодчонка, — пояснил я. — Она перевозит одного взрослого волшебника. — Но нас двое! — Нет! Ты, матушка, — мёртвая. — Я живее всех вас! — как можно ядовитей выплюнула Вальбурга и крикнула: — Кричер! — Кричер! — подхватил я крик. — Что угодно, мои дорогие хозяева? Кричер радостно захлопал в ладоши, настолько был счастлив нашему призыву. — Кричер, возьми медальон Регулуса, — заявила Вальбурга. — Зелье уничтожь. Я дарю тебе медальон Регулуса в награду за безупречное служение нашей семье. — Так уж и безупречное, — буркнул я. — Спасибо, дорогая хозяйка! В следующее мгновение Кричер исчез и появился на слабо освещенном островке в центре пещеры. Я не видел, что эльф сделал, как освещение исчезло, и появился рядом со мной. В руке Кричер торжествующе держал медальон. — К-к-как?! Это невозможно! — еле-еле я выдавил из себя. — Это зелье надо было выпить, а Кричер бы умер от него! — Ничего подобного, — уверенно произнёс Кричер. — Его пить не нужно. Да и если я бы выпил, ничего со мной не случилось. Страдал бы желудком и страшнейшей жаждой. Правда, если бы его выпил волшебник… Тут Кричер взглянул на меня, и его глаза наполнились слезами. — Да, конечно! Волшебник бы умер. Я бы обрёк главу рода Блэк на смерть. Хозяин Сириус… Тут он зарыдал и стал биться головой о землю. — Кричер, прекрати! — стал раздражаться я. — Нам еще нужно достать тело Регулуса из-под воды. Тут Кричер пришёл в себя и щелкнул пальцами. Мгновенно вода вздыбилась и поднялась огромной волной. Тела, множество мёртвых тел… Я думал, что нам с Кричером конец. Ещё вяло подумал, как Гарри будет жить один без нас, как вода выплюнула на берег один-единственный труп человека. — Регулус — не инферий! — поразился я. — Хозяин Регулус не мертв! — не менее поражённо воскликнул Кричер. — Что?! — воскликнули мы с матушкой. — Подожди! Сириус, подойди ближе! — велела Вальбурга. — Что ты увидела, матушка? — спросил я. — Блэковскую охранную систему! — торжествующим тоном заявила мать. — Он весь обвешан артефактами нашей семьи. Даже будь он всего лишь пятиюродным моим племянником, они спасли бы его из лап Адского огня. Но Рег — мой сын, и он может быть спасен! Сириус, продиагностируй его. Я начал колдовать, разглядывая все внутренние органы. Горло и легкие поражены водой на треть, обморожение, сломана коленная чашечка, старая травма на правой руке. Все остальное было в норме. Казалось, это были супер-пупер чары Стазиса, сохранившие тело в первозданном виде. Кажется, Регулус мог даже остаться юным, хоть это было невозможным. — Кричер, уносим ноги! — скомандовал я. — Перенеси тело Рега в Блэк-хаус и отправляйся в Хогвартс! — Я туда не вернусь! — яростно завертел головой домовик. — К Мордреду! — не выдержала матушка. — Домой! Аппарируй, Сириус! Но пещера будто почувствовала сопротивление и перестала заигрывать с нами. Если вначале она просто пугала, то теперь угрожала. Кажется, сдвигались стены, уменьшая кромку берега. Я чуть не сорвался в воду, но крошка-эльф меня удержал. Я был благодарен за спасение и оставил зарубку на память подарить не только медальон Регулуса, но и трубку отца, лежащую в библиотеке. Туда эльф нос не совал, что мне было на руку. Бывали дни, когда я никого не хотел видеть, и тогда я прятался в библиотеке. Часто и много читал. Даже засыпал на неудобном диване. Озабоченный неуместными мыслями, я никак не мог проникнуть сквозь аппарационный барьер, стоявший на скалах и в воде. Он был очень искусно поставлен на огромном пространстве. Я даже не мог представить, что это сделал один-единственный волшебник. Мне же мешала преграда не только физическая, поставленная Волдемортом, но и мысленный хаос, поселившийся в разуме после визита Дамблдора. — Надо плыть обратно, матушка, чары не дают, — пожаловался я. — Кричер! — скомандовала сумасшедшая мегера, бывшая до сих пор моей матерью. Кричер отчего-то зажмурил глаза. Я тоже моргнул, и в следующее мгновение меня вывернуло на ковер в прихожую Блэк-хауса. Здесь же оказался мотоцикл со всем содержимым. На какое-то мгновение мне показалось, что я выдумал всю поездку и только готовился к отъезду. Правда, болело правое запястье, но это было такой мелочью. Однако тело Регулуса лежал на ковре слишком реальным и делало всю нашу поездку ошеломительно продуктивной. Я ожидал только завладеть медальоном Регулуса, похоронить тело и оплакать брата, а теперь я получил награду столь высокую, что кружилась голова. Я не верил сам себе, но мог верить своим глазам. До чего же сильна эльфийская магия, перенёсшая нас со всем имуществом домой. Но я ошибался. Кричер качнулся и закатил глаза. Я бросился к нему. — Сириус, ты — идиот! Спасай Регулуса, а не эту мелкую дрянь! Характер Блэков не отнять — приоритет для полумёртвого Рега был поставлен высочайший. Теперь можно было выдохнуть. Но только наполовину. Нужно было срочно найти врача, который бы поставил Регулуса на ноги спустя столько лет пребывания в ледяной воде, хотя и под чарами Стазиса. На ватных ногах я отправился к камину. — Хогвартс, камин декана Слизерина! — позвал я. Показались чёрные кожаные тапочки и весь Снейп в домашнем облачении. — Блэк, вспомнил, что сегодня воскресенье? — послышался его глухой голос. — Ты пропустил уже две недели. Сегодня третье. — Я больше не пропущу ни одного. Но я вызвал тебя по другому поводу. Мне нужен врач и очень срочно. — Ты болен? Смертельная доза алкоголя и домашнего заключения повредила твой рассудок? — Не язви, — поморщился я. — Не можешь помочь, я обращусь к кому-нибудь другому. К Гринграссу, например. У него великолепный дар целителя и знание Тёмных искусств, которые он скрывает. — Да, действительно, — подобрался Снейп. — Я иду. Любопытный Снейп хуже незваного гостя. Он перешагнул каминную решётку и расхохотался, разглядев нашу сумасшедшую компанию. Мамин призрак, стоявший в угрожающей позе и бывший настолько реальным, что мог бы убить руками. Потерявший сознание домовик. И я, будучи в крови и бурых водорослях от головы до пят. — Этот человек может вылечить моего сына? От волнения в голосе Вальбурги Блэк сочился яд. Ее смутный облик становился всё реальнее и приобретал черты настоящего привидения. Теперь матушка могла ходить не только по портретам, но и по всему дому. Материнская любовь, хотя я бы назвал её одержимостью, сделала с Вальбургой чудо, и теперь она была избавлена от ограничений волшебного портрета. Снейп величаво поклонился, словно был принцем на приеме, хотя на нем была мягкая домашняя одежда. — Северус Снейп, мадам, — назвался он. — Сын Эйлин принц и внук Сигнуса Принца. Пожиратель Смерти, зельевар и специалист по Тёмным искусствам. Имею лицензию целительства, но она весьма специфическая. — Какая? — Яды, — коротко ответил Снейп. — Осмотрите Рега, — приказала Вальбурга. — И отнесите его в комнату. Я проведу. А ты, бездельник, — обратилась она ко мне, — отдыхай. Разрешаю выпить крепкого огденского в честь спасения моего сына. — Спасибо, — кивнул я. — Да не тебе, Сириус, а Северусу! Я тихо хихикнул. Типичная Блэковская забота. Она уже Снейпа по имени называет. Мысли ворочались, как песок в часах, и ускользали быстрее ветра. Нужно было отдохнуть. Тело, отличие от мыслей, казалось тяжелым и непослушным. Я встал на ноги и зацепился о подставку для зонтов. Раздался грохот, от которого Кричер очнулся. — Прошу прощения, — смутился он. — Я потратил много сил. Та пещера была очень-очень плохим местом. — Спасибо, Кричер, — в сердцах поблагодарил я. — Что ты хотел в честь подарка? Я собирался подарить трубку отца. Или, может, что-нибудь другое? Я… Реакция последовала запоздалая. Сухие рыдания вырвались из горла, а меня всего затрясло. Отходняк получился неслышным, и Кричер коснулся моей руки в часть успокоения и утешения. Незаметно он убрал водоросли с одежды и залечил царапину на ладони. Я даже не заметил, что кровь лилась до сих пор и пачкала всё вокруг. — Я подам чай, — тихо сказал он и исчез. Так прошёл первый день обретения брата. Стоило выпить теплого чая с ромашкой, как меня одолел сон. Я не заметил, как общался с матушкой и прощался Снейп, и не почувствовал, как меня перенесли в постель. Прошёл месяц, прежде чем я избавился от кошмаров, месяц, чтобы Рег избавился от видимых ран. Мое магическое истощение было настолько сильное, что оно давало о себе знать еще спустя два месяца, а эльфийская магия не позволяла исполнять Кричеру свои обязанности тоже целых четыре недели. Естественно, ухаживал за братом я. Снейп был по завязку занят в школе. Забегал на полчаса в среду или четверг. Зато в воскресенье проводил у нас почти полдня. Главное — я обрел брата. Как он жил и существовал в пещере, откуда не было выхода? Он просто не был трупом и инферием. Он был заключен в закукливающуюся оболочку и погружен в чары стазиса. Мощные амулеты Блэков берегли Регулуса. Они-то и зачаровали своего владельца, стоило ему погрузиться в воду. Надеялся ли Регулус на спасение? Я почему-то подумал, что нет. Он или забыл, или не знал, что они его спасут от бессмысленной жертвы. Сейчас он лежал в коме в своей комнате. Мать неслышно бродила по дому. Она то злилась и шпыняла меня, кричала на Кричера, а у постели Регулуса почти беспрерывно плакала. Дни тянулись, превращались в недели. Золотая осень сменилась ветром, туманом и дождями. Я уставал от неусыпного надзора матушки и хотел сменить обстановку. Незаметно для себя кажлый вечер я наливал бокал вина. Это вреда не приносило. Я смаковал вино и размышлял о перипетиях своей судьбы. Думал, как изменится моя жизнь и жизнь Гарри. Я ему писал каждую неделю. Кричер передавал письмо прямо на подушку в спальню. Прийдя в норму, Кричер вернулся к обязанностям гувернёра в Хогвартсе. Он также передавал письма Гарри мне. Это было волнительно. В чтении писем участвовала и матушка. Не думаю, что о заботах и проблемах Гарри Поттера знавал Дамблдор. Я ничем не выдавал свои знания ему о Гарри. Я стал налаживать отношения со Снейпом. Он начал заниматься со мной ментальными практиками. Помогал выстраивать новую защиту, по одной за раз снимал закладку, и иногда мое настроение резко менялось от хандры в эйфорию несколько раз за день. Это настроение не имело никаких оснований. Складывалось впечатление, что я должен быть постоянно на взводе, шутить и подстрекать к различному озорству. Это не было нормальным явлением. Неужели мой характер ломали давным-давно? Мое одинокое пятничное возлияние прервалось стуком в окно. За ним мельтешила фигура Северуса Снейпа, точнее человека, похожего на него. Память услужливо подсказала имя. — Колин О’Лири? — спросил я. — Да, — после недолгой заминки ответил бывший случайный любовник. — Это не твое имя, — догадался я. — Конечно! О’Лири должен быть обязательно рыжим ирландцем. — Верно, — согласился гость. — Меня зовут Сайрус Принц. Я просто не хотел светиться в том пабе своим именем. Оно слишком известно в определённых кругах. — В кругу волшебников, — уточнил я. — Точно. Впустишь меня? Я посмотрел вниз. Капли дождя и мокрого снега собирались в мокрую кашу, наполняя двор дома до порога в огромную лужу. Затем глянул вперед в глаза гостя, светившиеся сумрачным светом, заставляя подчиниться любому приказу. Но я все видел и замечал. Сухую мантию, безупречный цилиндр и сухие ботинки. Глаза мертвые и холодные, в которых застыл голод. Нахождение на третьем этаже не позволяло разыграться воображению больше необходимого. Меня посетил вампир. Вампир, по какой-то прихоти судьбы являвшийся двойником Северуса Снейпа.