***
Сердце стучит так, будто сейчас выпрыгнет из горла. Или из одной из дырок в моем бренном теле. Медкомплект из танка помог, но сонливость от панацелина только усилилась. Имплантаты говорят, что ресурс организма выработан наполовину. Очередная решетка ведет в отсек ядра. - Нет, не тут. Вон тот кабель выгорел. Заменим его и можно калибровать энергосеть. Тут работы всей на полчаса. Одно греет – Катя и команда не попались. У них хватит ума не колыхаться, пока не представится возможность ударить результативно. Я думаю, взрывы в арсенале дадут такую возможность – по-другому сигнал подать не могу, да и времени мало. Очередной отсек. Рабы. Преимущественно люди. Кто-то потерял человеческий облик, кто-то пытался организовать себя, а большинство просто смотрели в одну точку. Безысходность в этом отсеке так и сквозила. Я постарался как можно быстрее пройти этот участок пути. Знаю, что вентиляция это одно из самых очевидных решений, но в моем случае оно было единственное. Пока они не обнаружат обугленный экипаж танка, задушенную азари, и обезглавленного турианца, пираты будут считать меня мертвым. А вот и кабинет их босса. И это… азари? Я удивлен. Шипит гермодверь и в каюту заходит батарианец. Из его носа сочится кровь, а на лице появились свежие ссадины. - О, Богиня! Что случилось? - Альянсовцев взяли. Сердце упало с огромной высоты и разбилось вдребезги о скалы. - Четыре парня и две девушки. Азари порылась в шкафу и достала упаковку панацелина. - Прекрасный пол оказался куда агрессивнее. Если бы не они, обошлось бы без последствий. Биотичке ввели снотворное и заперли в одиночку, остальных поместили в камеры блока С. Азари обработала раны, но покидать колени батарианца не спешила. - А еще ты самая красивая девушка в этой галактике. - Ты ни о чем не забыл? Пират заметно напрягся. - Нет… наверное. - Ты обещал завязать с этим всем, продать корабль и распустить команду. И улететь как можно дальше, со мной. - С радостью. Продадим товар и будем свободны. Освободить команду и сбежать или убить их командира и разблокировать отсеки дистанционно? Месть сладка. Фазовые боеприпасы заряжены – барьер не поможет. Азари будет первой. Выбиваю решетку и спрыгиваю на пол. Боль волной прокатывается по всему телу. Сразу спускаю курок. Минус. Тело падает на пол. Второй выстрел, такой же безошибочный. Однако цель успевает дернуться и пуля попадает в горло, не задевая позвоночник. Только что батарианец продлил свою агонию на полминуты. У меня не хватает духу посмотреть ему в глаза, поэтому я просто подхожу к терминалу и ввожу необходимые запросы. Паролей нет. Отлично, двери разблокированы и я уверен, что мои смогут выбраться и добыть оружие. Они профессионалы и я в них уверен. Пара лежит в стороне. Даже после смерти он не выпустил её руки. Достойно. Шкафчик с оружием стоит прямо у входа. Для пиратов тут очень хорошее вооружение: гранаты, штурмовки, пистолеты, даже пусковая установка есть. Кто-то сейчас получит на орехи. Через восемь минут я был укомплектован и полностью готов к полномасштабной войне. Пулемет в руках, две винтовки на спине, рядом с ракетницей. Два пистолета на поясе и целая куча гранат в самых неожиданных местах. Любой, кто встречался мне в узких коридорах корабля, был разорван в клочья огнем из пулемета. Я пробивался в отсек ядра, чтобы получить к нему удаленный доступ и полюбоваться фейерверком после завершения миссии. Я буквально чувствовал, как нарастает паника в командном составе корабля. Одновременное продвижение неизвестного терминатора, молчание капитана и массовый побег пленников из загонов. Ситуация медленно выходила из-под контроля. Наиболее организованные огневые точки я забрасывал гранатами, а контрнаступление подавлял огнем. Абсолютная беспомощность пиратов меня забавляла – не могут справиться со своим собственным оружием. Но любому счастью рано или поздно приходит конец. Пулемет заклинило и чудом уцелевший батар рванул по коридору. Я замахнулся было гранатой, но обратно его буквально отбросило огнем четырех-пяти стволов. - Свои! Из-за угла вышли морпехи. Уже ставшие родными и близкими. Катя, не скрывая эмоций выронила винтовку и чуть не сбила меня с ног, сжав в объятиях. - Стой, подожди… у меня пуля в ребре. Она все же разобрала мое шипение и отпустила меня. Остальные кивнули. - Извини. Я боялась, что ты… - Нет. Меня так просто не убить. Я ведь так и не сделал тебя в симуляторе. Неловкая, не к месту шутка все же развеяла мрачную атмосферу, которая тут же вернулась после моего следующего вопроса. - А где Фрия? Браун побелел и стиснул зубы. Логнар выругался, а остальные промолчали. - Ясно. Леман, мы отмстим, слышишь? Он предпочел не отвечать. Первая боевая потеря. Моя левая рука, биотическая мощь отряда, слегка безумная и всегда агрессивная девушка была мертва. Это больно. Но я, как командир обязан сохранять голову даже в таких ситуациях. - Нам придется разделиться, чтобы сохранить баланс сил. Стоуны, Катя – вы идете в обход. Ваша задача – снять предохранители и взорвать баки с хладагентом. Я, Логнар и Браун, пойдем напрямик и привяжем ядро к моему унику – отойдем на безопасное расстояние и обезвредим корабль окончательно. Все ясно? Убедившись, что каждому ясна его задача, я взвалил себе на плечо ракетницу – мне кажется, что они успели задраить люки. Оба отряда продвигались как нож сквозь масло. Возникавшие на пути баррикады, люки и солдаты сметались легко и без проблем. Мое же состояние ухудшалось. Периодически перед глазами появлялись темные пятна. Раны ныли все сильней. Швы, наложенные еще до корабля, разошлись и теперь кровоточили. Сколько я уже дерусь? Восемь часов? Пять? Визор буквально искрил красным светом и требовал полного покоя и неподвижности. В сосновом ящике отдохну, а сейчас работай, Шепард. Тебе до Спектра, как до центра галактики, а ты уже сдыхаешь. Однообразные отсеки смешались в единую полосу, резко прервавшуюся гулом огромного ядра. - Браун, к консоли. Логнар, контролируй коридор. Синхронизированные во время собрания уники проложили линию связи. Вызов принят. - Катя, что у вас? Не ранены? - Нет, все нормально. Мы уже закончили, сопротивление минимальное. Хладагент выпущен. Встречаемся у точки сброса. Конец связи.***
Почему я тогда не обратил внимания на её дрожащий голос? Ведь я мог бы все бросить и дойти до баков с охладителем… и удостовериться, что её там нет. - Тогда почему ты не пошел за мной? В глазах подруги укор. Я не знаю ответа на этот вопрос. - Или не хочешь знать? Она встает со стула и подходит к окну, буквально впиваясь взглядом в неоновое безумие Омеги. Как же мне хочется сейчас дотронуться до её плеча, обнять, но она не позволит. Говорит, что я сгорю, если сделаю это, поэтому мне приходится до хруста сдавливать граненый стакан. - Что ты собираешься делать? Теперь, когда ты собственными руками похоронил свою мечту? Может, это действие батарианского пойла, может я слишком устал, но гнев поднимался откуда-то изнутри. - Я похоронил её из-за тебя, только ради тебя я отказался от всего… - И не смог удержать то, что получил взамен? Её доводы как всегда безошибочны. Гнев потух, оставив после себя глухую тоску и отчаяние. Стакан лопнул, осколки вонзились в кожу. Мои пальцы скользят по столешнице, выводя кровавые узоры, слегка размытые пролитым алкоголем. В полутьме тесной комнатушки, заваленной мусором, она казалась призраком, которому чужды мирские дела. Свободная, слегка мешковатая одежда, грубые движения, все как обычно, но взгляд… она была определенно очень рассержена. Чем? Тем, что я не прострелил чертову дверь и не обрек две тысячи человек на смерть от радиации? Тем, что не погиб вместе с ней? - Ты не понимаешь… Её плечи опустились, а голова слегка наклонилась вперед. - Я еще приду. Она ушла. Просто растворилась в воздухе, не оставив ни следа своего присутствия. Зачем она приходит каждый раз, терзая меня? Неужели не понимает, что мне больно, что я однажды могу не выдержать? Я бежал из Альянса, чтобы забыть, на Омегу, чтобы забыться. Но и здесь она дотянулась до меня, чтобы каждый день заставлять меня вспоминать каждую мою ошибку. Не хочу думать. С меня хватит. Два шага отделяют меня от забытья столь желанного, что трясутся руки, колени почти не держат. Шприц с розоватой субстанцией оказывается в руке раньше, чем я успеваю о нем подумать. Через минуту все видения размываются, а тело начинает светиться от переполняющей его энергии. Реальность сжимается в тугой комок и со временем гаснет в биотических сполохах. Лишь смутная тревога не дает мне упасть на самое дно, опуститься ниже черты, отделяющей человека от скота. Возможно, постоянно встречающиеся на улицах станции примеры?***
На следующий день я буквально выполз из своей квартирки и направился к выходу. Имплантат нестерпимо жгло, а обезболивающие закончились. На лестничной клетке я едва не поскользнулся на рвоте, смешанной с кровью синего цвета. Похоже Феликс нашел еще одну турианку, взамен предыдущей. Наконец, я вырвался из удушающей атмосферы бытия жилого дома и наметил себе примерный маршрут: лазарет – бар – дом. Добравшись до больнички, я обнаружил там ту самую турианку. Бедняга. Следы от паяльника очень долго заживают, а часть пластин придется менять на синтетические. Татуировки, когда-то бывшие красными, расплылись и мешались с костной тканью. Надо отдать должное, Феликс не тронул ни глаза, ни конечности. Даже пальцы не отрезал. Все это мозг регистрировал на автомате, записывал куда-то далеко, на задворки сознания. Мои мысли же были направлены на волшебный шкафчик с чудодейственными лекарствами. Этот вожделенный объект висел за спиной крепкого санитара, который что-то печатал на терминале. Бронированное стекло служило не только средством безопасности, но и передавало информацию. Владелец клиники признавал только дистанционное общение. Набрав необходимую комбинацию, я перевел деньги на терминал. Парень, не отрываясь от виртуальной клавиатуры, протянул руку к шкафчику и на ощупь достал нужную ампулу. Драгоценная моя. Боль уходит. Теперь у меня есть пара часов абсолютной свободы от всего мира. Пускай меня почти не держат ноги, а руки потеряли чувствительность, но я еще в состоянии думать. По старой привычке я занял самый темный угол в баре. Как же это хорошо, не думать ни о чем. - Экстренный выпуск новостей. Сегодня мы получили сообщение о том, что батарианский флот вторгся на территорию Альянса и за восемь часов полностью захватил три звездные системы. Руководство Альянса никак не комментирует этот акт агрессии. В то же время все батарианские планеты закрылись, все корабли, приближающиеся к ним, подвергаются обстрелу. Совет Цитадели потребовал от Гегемонии прекращения военных действий, но ответа не получил. На данный момент земляне сумели организовать оборону, но силы явно не равны… Решились. Сначала проверяли Альянс на прочность посредством пиратов, а сейчас решили напасть всерьез. А какая мне, собственно разница? Я в Альянсе не состою, да и не слишком за человечество радею. Окончательной победы батарианцы не добьются, но отхватить большой кусок космоса смогут. На краю сознания билась мысль о каноне, но сейчас она сжалась до микроскопических размеров. А в баре назревала драка между людьми и батарами. И у меня нет желания в ней участвовать.***
Спустя час, как только за моей спиной закрылась дверь, снова явилась она. - Что скажешь? Печально, когда не можешь предсказать будущее? В этот раз Катя сидела на диване и разглядывала мое лицо. Что она видела? Пятисантиметровые рытвины, образовавшиеся от воздействия радиации, да проступающие имплантаты. - И ты, конечно же, не догадываешься, почему реальность так сильно исказилась? - Нет. Знаю. Я ушел из Альянса, поэтому меня не было на ключевых точках в нужное время. Отсутствие нужного элемента повлекло за собой обрушение всей пирамиды. - Зачем ты пытаешься отрицать очевидное? Твое место там, а не здесь. У тебя будет шанс. Последний. Проверь терминал. Сильная вспышка и темнота. Я вслепую поднялся и на ощупь добрался до кучи мусора, с погребенным под ней терминалом. Зрение понемногу начало возвращаться. Многочисленные кружки и тарелки за звоном посыпались на пол, а комнату осветило оранжевое свечение. Одно входящее сообщение. Рассылка, инициализация программы «Корсар». Предлагают высокую плату, после выполнения можно поступить на службу. Снова втянуться в кровавую воронку убийств. Быть машиной для уничтожения себе подобных. В прошлый раз я слишком сильно обжегся, чтобы сразу броситься в вербовочный пункт. Итак, разложим «за» и «против». За: я возвращаю события в примерно верное русло, возможно наберу новую команду. Против: будет больно снова видеть символику Альянса, будет больно слушать лозунги, настоящую цену которым я уже испытал, полулегальное положение в войсках, явно пренебрежительное отношение регулярных войск и невыполнимые задачи. Проще говоря, нами будут затыкать дыры во фронте. Есть второй вариант – наемник. Убивать, кого прикажут, умирать за того, кто заплатит. Нет. Это не вариант, по крайней мере не для меня. Оставаться здесь я точно не намерен.***
Сегодня перестал существовать Том Смит, житель космической станции «Омега», странный наркоман, никогда не испытывавший ломки. Формальная строчка в регистрационной книге перестала существовать. В пламени исчезла его квартира, тайник с оружием и все документы. С вещами исчезла и память о нем. Потом было много крови. На моих глазах тысячи разумных превращали друг друга в фарш, изобретая все более изощренные способы уничтожения. Только чудом я избегал смерти, в большинстве случаев только потому, что оставлял за спиной весь остальной отряд. Цена моей жизни – десяток душ. Удалось мне в Альянсе прослыть Красным Бароном, за расправу над четырехглазым ублюдком, а потом долго отмывать от крови броню. Биотика почему-то росла в куда больших темпах, чем до Омеги. Подозреваю, что красный песок тому причина. Взвешивание также дало неутешительные результаты – вес сто тридцать килограмм. Ненадолго выпал в осадок, но потом проверил рентген… и все стало ясно, как сумерки двадцать первого декабря. Имплантаты, ранее напоминавшие ровные ряды блоков, теперь пустили корни и повторяли очертания тела. Отростки тянулись вдоль каждого нерва, проникали в основные группы мышц и оплетали брюшную полость с диафрагмой. Головной и спинной мозг этими отростками просто кишели. И ни следа предыдущих модификаций. После этого сканирования я начал думать. Становиться биороботом мне сильно не хотелось, но не благодаря этим ли модификациям я выживал в самых экстремальных ситуациях? Если эти штуки заточены на контроль, почему не было приказов? Когда я начал спрашивать у медика про имплантаты, растущие в теле носителя, он задвинул эту теорию на уровень «научная фантастика». И снимки я ему так и не показал. Но если этот имплантат столь сложен, то есть вероятность, что его создатели могут быть причастны к моему внезапному переселению в это тело. А значит нужно непременно найти их. Еще одна задача из класса «Невыполнимо». Геополитика приходила к довоенному уровню, но промышленность Альянса, разогнавшись, уже не могла остановиться. За два года было построено семь носителей, десяток крейсеров и более двух сотен фрегатов, вербовались тысячи солдат, были выжаты все резервы. После того, как фронт выровнялся и батарианцы перестали отжирать по системе в неделю, зашевелился Совет. Миротворцы сочли этот конфликт локальным. Таким было официальное оправдание. Пара мощных контрударов со стороны Альянса заставили пятиться уже батаров. Через полтора года, когда выдохлись обе стороны, вмешался Совет и кинул кость победителю, а проигравшим дал по затылку. Других сравнений у меня не нашлось. Пара планет с залежами руды присоединились к Альянсу, а Гегемония выплачивала штраф… Совету. Теперь батарианцы официально признавали Предел, как сферу влияния Альянса. Ни на секунду меня не покидала лишь Катя, однако в корпусе N7 её образ начал выцветать. Я терялся в буднях, лихорадочно цеплялся за неё. «Не хочу, не хочу». Кричал я раз за разом, смотря в затылок ходящему в пустоту призраку. «Надо». Не оборачиваясь говорила она. Мне не надо было видеть её лицо, чтобы видеть слезинку, скатывающуюся по щеке.