Лучшая шутка Чака

— У него бешенство матки, — пробубнил замызганный старый охотник Бен и смачно сплюнул на пол, бросая неодобрительный взгляд на Дина. Сэма никто не мог обвинить в том, что он манерная чистюля, но даже ему это показалось мерзким. — А в глаз? — миролюбиво предложил младший альфа. Бен шмыгнул носом и отступил на шаг в сторону. — Да отвали ты, — охотник сунул руку в карман и нашел помятую сигарету. — Как будто неправду сказал. Да сам посмотри на него! Оба альфы перевели взгляд на Дина. Тот, едва ли не насвистывая, носился по лесу и собирал хворост для огня. Монстра должен был привлечь костер, в котором его и зажарят. — Нормальная омега, она какая? Сидит дома, беременная. Или течная. Ждет мужа, варит пожрать. Падает в обморок при виде крови, рыдает над сопливыми мелодрамами. Он должен быть тонким и белым, как папироса. А что мы тут видим? За монстрами гоняется! Мускулатура как у альфы. Ну куда это годится? И своего альфы, небось, нет. Дык, а кто ж захочет такое... Это как альфа альфу. Как педики. Хм. Может твой брат с омегами больше любит? Сэм сделал глубокий вдох, быстренько размял ладонь и, повернувшись, одним четким ударом в глаз уложил охотника на землю. — Мудак, — заключил Сэм. В общем-то, так реагировала добрая половина охотников до того, как они стали известны. Когда Дин и Сэм были детьми, Джона Винчестера тоже частенько осуждали, что он таскает с собой сына-омегу. А Дин будто и не замечал пренебрежения к себе. Только когда очень уж доставали, по старому доброму обычаю давал в глаз. А доставать эти старые сволочи умели: если не словесно, как этот, то пытались продемонстрировать, как хорошо будет омеге под настоящим альфой. Чаще всего это заканчивалось дракой. И Дин будто тащился от моментов, когда буквально мог наступить на горло зарвавшемуся альфе. А Сэм был и не против. Осуждать Дина за то, кто он есть? Чушь. Старший осознавал себя как омегу, никогда этого не скрывал и не ненавидел свою суть. Он воспринимал это так же легко, как тот факт, что он предпочел бы на завтрак бекон, а не салат из капусты. Возможно, в отличие от всех омег, он был чуть менее скромным. В тех ситуациях, когда другие краснели, он реагировал по принципу «ну а что такого?» Любая омега при упоминании ее течек смущается, но не Дин. Течка? Окей, бывает. Главное, чтобы не на охоте — мешает делу, так его и убить, и выследить легче. Тоже мне, проблему нашли! Течка. У альф гон бывает — так они никого не стесняются и проблему из этого не делают. Вот когда левиафаны лезут со всех дыр — это проблема. А течка это хрень. Она у каждой омеги бывает. Но в вопросах своей физиологии Дин был одной из самых педантичных омег, которых только встречал Сэм. И практичным. Бен ошибался, когда говорил, что Дин предпочитает омег или о том, что у него нет альфы. Того самого единственного, может, и нет. Но регулярный секс есть. И пусть в самом начале их пути младшего бесило количество контрацептивов, запрятанных по всем местам, где только проходил его брат, со временем он оценил идею. Они и его несколько раз выручали. Действительно, пусть лучше так, чем волноваться потом, залетел ли от неизвестного парня в кофейне или нет? А так хоть какая-то уверенность. Да и мало ли какую заразу подцепить можно. Тут Дин тоже был педантичным и стопка его справок об отсутствии ЗППП пополнялась с регулярностью, рекомендуемой лучшими врачами США. Природа неудачно пошутила над Винчестерами только в одном — они оказались истинными. «Но в первую очередь — братьями», — спешил уточнить Сэм. У каждого человека их было семь в мире. Не то чтобы шутка была действительно ужасной, иногда даже наоборот. Всем известно, что кровь одного истинного идеально подходит для переливания другому. Тут уж плевать на группу и все остальные факторы. Иногда бывало для зелий использовали — почему-то смешанная кровь истинных считалась очень ценной. Обязательно с пометкой «отданная добровольно». Для магов это всегда повышало сложность задачи до пяти звездочек. То, что они истинные, не было секретом вообще ни для кого. Ну, для некоторых людей, разве что, до кого слухи не долетели. Демоны и ангелы это определяли сходу и частенько пытались их этим шантажировать, да только вот незадача — братья не состояли в каких-либо общественно-порицаемых отношениях и шантаж со стыдом проваливался. Проблема была только в одном: это было не совсем правдой. Они и правда не состояли в каких-то отношениях иного рода, нежели братских. Но они были... истинными. А Дин был не занят. У него бывали течки. Не вовремя. Ему в этом вопросе, на самом деле, не очень везло. — Дин, прими, пожалуйста, таблетки, — попросил Сэм, чувствуя как понемногу начинает закипать кровь в его жилах. И поспешно открыл окно. Винчестер-старший потянулся к бардачку, откуда чуть не выпало несколько гильз. «Бардачок» в их случае происходил от слова «бардак», потому что там и использованные салфетки, и пара карамелек, почему-то один носок, лента презервативов, запасной телефон и, наконец, маленькая белая баночка. С трудом захлопнув этот кошмар обратно, Дин поспешно открутил крышку и... — Пиздец, — выдохнул он, глядя на дно банки. На пустое дно. — Только не говори, что подавители закончились. Дин промолчал. — Их же нельзя принимать так часто? — пробормотал Сэм. Дин бросил на брата хмурый взгляд. — Тогда сегодня не буду. — Ты шутишь, а мне что делать?! — Я не виноват, что мы каждый раз застревали на какой-то охоте. Неужели так сложно удержать штаны застегнутыми? Когда у альф гон, мне почему-то голову не сносит. — Сравнил. Ты хоть представляешь насколько отличаются феромоны омег от феромонов альф? — Могу предложить напихать салфеток в нос. Нам ехать еще шесть часов. — Иди в зад, — шикнул Сэм. — На самом деле, не отказался бы, — шмыгнув носом, пробурчал Дин. Несколько минут тишины. Сэм по-собачьи выставил голову в окно, стараясь дышать только свежим воздухом. Сбоку чертыхнулся Дин. Поерзал и сообщил: — Я не доеду. Тебе придется сесть за руль. — Ты думаешь, я смогу вести, когда ты так близко? Еще немного и я даже сидеть рядом не смогу! Дин чертыхнулся еще раз и вжал газ в пол. Он проехал так далеко как смог и, когда его руки уже начали немного подрагивать, а лицо покраснело от жара, свернул в лес, достаточно глубоко, чтобы их нельзя было заметить со стороны трассы. Он не вышел — вывалился из автомобиля. Упасть на колени ему не позволила гордость, поэтому он лишь привалился животом к теплому боку Импалы, стараясь удержаться на дрожащих ногах. Младший поспешно выскочил из машины, бросился к багажнику, где были их вещи, и принялся перебирать тряпки. К счастью, ему под руки попался плед, которым они укрывались, если приходилось спать в машине. Наскоро расстелив его на траве рядом, он бросился к брату. — Дин... — мягко произнес Сэм, захлопывая водительскую дверь и приобнимая старшего со спины. — Иди сюда... Всё будет хорошо... И Дин развернулся, обнял за шею, утыкаясь носом в грудь, и произнес: — Я не буду просить. — И слава богу. Предпочел бы провалиться в Ад, если услышу как ты просишь тебя трахнуть. Я и сам знаю, что нужно сделать, меня просить не надо. — Спасибо. Но я должен сказать, что ты можешь оставить меня здесь и уехать. У нас же была где-то палатка... — И вернуться к твоему истерзанному телу? Если не альфа, то медведь задерет. Дин вздохнул. Согласился. Он и сам предпочел бы объятия, пусть и брата, чем пасть медведя или узел какого-то чужого альфы. — В моей сумке есть блистер с таблетками. Нужно пить одну в сутки. Контрацептив. — Сейчас достану. Более страстного секса у Сэма не было никогда. Они ведь истинные, не могло это отличаться только какими-то особо духовными чертами. Хотя, возможно именно это сделало их секс тогда лучше. С братом Дину не нужно было хорохориться, думать о том, как он ведет себя и как выглядит. Бояться, что к нему отнесутся с пренебрежением или поймут неправильно. Сэм всегда понимал его правильно и никогда не осуждал за то, кем он был. Брат был единственным, кто хотя бы краем сознания не думал о Дине как о «сломанной» омеге. Поэтому с Сэмом он мог позволить себе расслабиться. Жадно прогибаться назад, поддаваясь толчкам внутри себя, или ласкаться с узлом внутри, когда они оба лежали на траве около машины. На третьей сцепке по его щекам покатились слезы, и Сэму не нужно было объяснять почему. Слишком много чувств нахлынуло, невозможно было удержать их внутри себя. Сэм просто уложил Дина себе на грудь, неспешно толкаясь в податливую дырочку, и не утешал, зная, как это будет злить и обижать брата. В конце концов, Сэм не считал, что проявления его чувств нужно ограничить утешением. Да и не так уж плох был их секс, чтобы Дина нужно было утешать — это говорило уже его чувство собственного достоинства. — Щекотно... — возмущенно пробубнил Дин. Он свернулся клубочком, поджав ноги к груди — самое удобное положение, когда внутри тебя узел. Сэм прервался только на секунду, но ничего не ответил, продолжив свои ласки. Поглаживание впалого твердого живота — альфа внутри него требовал сделать живот округлым, наполнить своим семенем, своим потомством, запечатать. Гладил покрытые светлым пушком ноги — другие омеги начисто выбривали всю растительность, но Сэму нравилось, как она щекочет его ладони. Целовал шею, посасывал мочку уха и с силой втягивал носом его запах — именно поэтому Дину было щекотно. Еще раз глубоко вдохнув, Сэм двинул бедрами вперед, заставляя узел пошевелиться. Оба издали синхронный вздох. Дин подался навстречу. Протянув руку, младший осторожно погладил большим пальцем набухший сосок брата. Дин жаловался, что перед течкой всегда болит грудь и ему приходилось вместо легких обтягивающих футболок носить просторные рубашки даже в жару. — Дин... что это? — наконец поинтересовался Сэм после десятка минут пристального наблюдения. Всё это время он полулежал на соседней кровати, изучая отцовский бестиарий. Старший оторвался от просмотра фильма, убрал ведерко попкорна с груди и сел на кровати. Взгляду младшего открылось второе такое же пятнышко. Его давление тут же подпрыгнуло, а сердцебиение ускорилось так быстро, что он даже не успел сориентироваться. — Оу... — Дин увлеченно нажал на пятнышко, будто это не его соски под тканью, и поморщился. — Кхм. Иногда так бывает после течки. Не... не обращай внимания. Я сейчас переоденусь. Сэм кивнул, спешно отвернулся и оперся локтем о колено, прикрываясь. — Сэмми? — от Дина не укрылось то, как сильно покраснел младший и каким суетливым он вдруг стал. — Всё в порядке? — Ага, — глаза Сэма преувеличенно внимательно уставились в книгу. — Тебя это возбудило? — совершенно беззастенчиво поинтересовался Дин и присел на его кровать, так, что Сэму прикрывать локтем эрекцию становится бесполезно. Старший опустил глаза вниз и стряхнул кусочек поп-корна, прилипшего к влажному пятну. — Я... Дин, я не... Дело не в... Ты что...! Дин не слушал. Знает, что собирался сделать. Стянул футболку через голову, открывая светлую омежью грудь с легким пушком, с красными, твердыми, налитыми кровью сосками. — Иногда из-за гормонов появляется молоко. Немножко. Это ненадолго и в этом нет ничего страшного. Хочешь потрогать? Сэм смотрел на него большими, широко раскрытыми то ли от возмущения, то ли от смущения глазами. Его рот несколько раз беззвучно открылся и закрылся. И когда Дин сам взял его руку и положил на свою грудь, Сэм закаменел. И только пальцы чуть двигались, нажимая с разной силой, трогали горошину набухшего соска. Стоит сделать нажатие чуть сильнее и сосок становится чуть более влажным. — Нравится? — улыбнулся Дин. — У тебя очень приятные руки. И вдруг он передвинулся и осторожно положил голову брату на бедро, вытягивая ноги вдоль кровати. — И вторую, пожалуйста. Они немного ноют, но очень приятно, когда ты их трогаешь. И не трясись так, Сэмми, я тебя не соблазняю. Считай это медицинской процедурой. Дин откинул голову в сторону, открывая Сэму больше доступа. Тогда все закончилось довольно невинно. — Ты тоже вспоминаешь это? Как долго ты потом дрочил в душе на эту фантазию? — О том, что я трогаю твою грудь и из нее капает молоко? Не так долго, чтобы потешить твое эго. — Из тебя вышел бы классный массажист груди. Почти уверен, что после секса с тобой, с истинным, снова будет всплеск гормонов и мне снова понадобятся твои услуги. — Едва ли я смогу тебе отказать. * * * Сэм остановился в нескольких метрах от Импалы и открыл пиво. Кто-то когда-то говорил ему, что пить утром — дурной тон, но почему, младший Винчестер так и не понял. Они остановились в каком-то городишке, где довольно удобно для этих мест вся инфраструктура сосредоточилась в одной точке: отель с большой парковкой соседствовал с заправкой, по одну сторону был бар, по другую — магазины. Отлично. Они ехали с охоты все утро и сейчас Дин первым делом полез под капот, чтобы понять, что там «так пиздецки тарахтит». Сэм лично ничего не слышал, но отрывать брата от интимного уединения с его Импалой не хотел. — Ты думаешь о том же, о чем и я? — поинтересовался подошедший альфа, глядя в том же направлении, что и Сэм. То есть на Дина. В его руках тоже была открытая банка пива, но он не был пьян. — О чем думаешь ты? — О том, что я бы вдул этой горячей омежке. Сэм еще раз осмотрел мужчину. Темные короткие волосы, чуть старше, чем они с братом, но совсем немного, лицо не помятое, руки с крупными пальцами достаточно ухоженные. В целом подходящий тип. — А, ты об этом. Вообще-то, он мой брат. Альфа закашлялся, подавившись пивом и Сэм добродушно похлопал его по спине. Звук привлек внимание старшего Винчестера и тот обернулся к ним, чтобы тут же, потеряв интерес, нырнуть обратно. Конечно, кто ж откажется заглянуть Детке под капот. — Угости его пивом, если хочешь, чтобы он обратил на тебя внимание, — посоветовал Сэм, наставнически похлопав альфу по плечу. И многозначительно развернулся, направляясь к отелю, чтобы снять им комнату. Когда он остановился в дверях и обернулся, Дин уже вовсю болтал с подошедшим к нему мужчиной. На его губах была улыбка, такая омежья, чуть смущенная, но флиртующая, при этом совершенно довольная от того, что на него обратили внимание. Его руки были покрыты черным мазутом и когда Дин, забывшись, вытер пот со лба, остались пятна. Такой нетипичный для омеги, он был прекрасен. Гаечный ключ, мазут на руках, рубашка закатная до локтя, делали его только сексуальнее. Сэм не понимал, как это может быть не понятно таким, как Бен. В чьей постели проведет эту ночь Дин стало очевидно, когда Сэм вышел, чтобы отдать ему пару ключей от комнаты. Вытерев мазут, он закрыл капот и уселся сверху, попивая пиво и болтая с альфой. Брат будто бы выглядел даже немного младше, и определенно знал, что выглядит очаровательно, оперевшись локтем на одно колено и покачивая второй ногой. Омега, винтажное авто, гаечный ключ и мазут. Сэм на месте этого альфы схватил бы Дина и завалил уже прямо сейчас. Он был так непохож на всех этих слащавых омежек-белоручек, подкрашивающих губы бледно-розовым, с блестяшками в ушах и полупрозрачных футболках. Но он был омегой: у него были такие же тонкие пальцы и запястья, хоть и с мозолистыми от оружия подушечками. У него были чуть более широкие бедра, чем у альф, обтянутые потертыми джинсами. У него была офигенная задница, и это не заметил бы только слепой. Как брат, Сэм, откровенно говоря, гордился им. Что было удивительно, не сейчас, а в целом, что Сэм не ревновал. Несмотря на их особые отношения, он никогда не был против временных и постоянных партнеров брата. Он объяснял это себе тем, что твердо знает: никто не сможет занять его место. Брат у Дина только один и это не то, что можно изменить. В конце концов, они были истинными. * * * — Гони бабки, — самодовольно объявил Дин, опираясь на бильярдный кий. — Еще чего, — соперник, упитанный и пропитой мужчина на лет десять старше Винчестера со вкусом сплюнул на пол. — Не понял. Ты проигрался. Бильярдный долг, как и карточный — дело святое. — Игра с омегой — не игра. Это так, прелюдия была. Деньги после выполненной работы будут, — хохотнул мужик. — Не кипятись, омежка, — подошедший приятель мужика от души хлопнул Дина по плечу. — Я тебе не омежка, — зашипел Винчестер. — Не кипятись, говорю, кипятком писать больно, — продолжил проигравший. — Деньги давай, — Дин проигнорировал его, вернувшись к интересующей его теме. — Идем, — вдруг согласился тот, обходя стол и приближаясь к охотнику. — В мою машину. Все деньги там. А за кое-какую услугу я могу тебе даже больше дать, — оскалился он. Злость Дина как рукой сняло. По губам поплыла зловещая улыбка. Он протянул кий в сторону мужика: — Вот так выглядит член некоторых альф. Ну, знаешь, таких как ты, — и перевернул кий более толстой ручкой вверх. — А вот так выглядит член среднестатистического альфы. Дин оглянулся, схватил лежащий на столе второй кий и соединил ручки, демонстрируя мужику. Тот еще не понял направление мыслей, но судя по голодному оскалу тема ему понравилась. — А вот так, приблизительно, выглядит узел. Ты, небось, никогда в жизни в зад не пробовал, даже с омежкой, а? Не боись, пойдем в твою машину. И кийки прихватим. Я, знаешь, в этом деле хорош. Всю программу тебе покажу: с самого маленького члена до узла. — Ах ты выблядок... — до этого радующийся мужик наконец осознал к чему тот клонит, ринулся на Дина и вот уже готов был получить сначала кием в нос, а потом и хорошо поставленным ударом, как... — Еще шаг, и ты труп. Это вдруг поднялся тихо сидевший в углу бара с кружкой пива альфа. — Омегу бить? А тебя мама хорошим манерам не учила? Кто тут еще выблядок. Проигрался — плати, — заявил некто. — Тебе чего, мужик? Мы с цацей повздорили, не твоего ума дело! Или не знаешь, как эти омеги любят ерепениться и цену словцом набивать, а? — Во-первых, не цаца, — альфа вклинился между противниками, — а Дин. Дин Винчестер, мой брат. А я Сэм Винчестер. Будем знакомы. И если мой брат говорит, что его не интересует твой хрен, то найди для него другую дырку. И еще: гони бабки. Или нам тебя потрясти? В такие моменты какая-то хрупкая омежья часть Дина радовалась, что его «лосяра» имеет такой угрожающий вид. Все-таки, приятно, когда тебя кто-то защищает. Хотя он и сам бы справился, но... О том, что его младший предпочитает траву мясу, книжки порнушке, а драки не любит, старший деликатно умалчивал. Дин многозначительно подал брату один из киёв. Сэм критично его осмотрел и повернул большей частью вверх. — Идите нахрен, — мужик еще раз смачно сплюнул и полез в карман за бумажником. Сэм выдохнул облегченно, Дин — разочарованно. Через полчаса оба уже возвращались в отель. — Я бы его уделал, — сообщил Дин. — Можно было и не вмешиваться. — Думаешь, я сомневался? Тебя и так ищут за убийство. Хочешь, чтобы еще и за изнасилование в извращенной форме? — А я вот сомневался. Это же пришлось бы его руками трогать, — Дин скривился. Раздался синхронный смех. ...но так было не всегда. На самом деле, когда тебе семнадцать, а твоему брату десять, даже омега может выглядеть грозно. Тем более такая, как Дин. — Не плачь, а то будет больнее, — предупреждает Дин, осторожно промывая ранки на лице брата и стирая кровь из носа. Идти к врачу большинстве случаев нельзя, поэтому Дин давно научился сам лечить всевозможные болячки. Как мама... — Они сказали, что если я приду завтра, они сделают это снова. Когда мы уже уедем? — хнычет Сэм. — Скоро. Но побег — это не решение. Ты должен дать им отпор. Показать, что даже толпой они с тобой не справятся. — Да, но как? У меня нет ни друзей, ни какой-то особой силы. А хитростью такое не сделать. — Зато у тебя есть я, — улыбается Дин, наклеивая пластырь на нос братишке. — Но ты... — Что я? Хочешь сказать, омега? — фыркнул Винчестер. — Вервульфу было плевать на это, когда я его убивал. И упырям. И остальным тоже. Хоть один из этих ублюдков когда-нибудь охотился на вампира? А я вот охотился. — Я хотел сказать, что ты занят, — отвечает с улыбкой младший. — Ну, для тебя я время найду. * * * — Куда бежишь? Думаешь, сможешь спрятаться? Тебе сказали, чтобы духу твоего здесь не было! Стараясь смотреть под ноги, а не оглядываться назад, Сэм спешит в сторону спортивного поля. Ему не страшно поехать на охоту с отцом, но несколько агрессивных подростков могут заставить его разреветься. Завидев знакомый кожаный плащ, Сэм выдыхает с облегчением. Пришел. Значит, возможно, есть шанс, что получится проучиться здесь еще пару недель без страха быть избитым после уроков. От гордости мало толку, когда ты труп, и Сэм, наплевав на нее, малодушно прячется за старшего брата. Дин оборачивается к его преследователям, которые теперь в паре десятков шагов. Плащ был отцовским, и Дин носил его с огромным удовольствием, как и многие другие вещи отца. А в этой ситуации плащ был более чем уместен: так Винчестер и сам походил на вампира. — Приветики, — оскаливается он. — А вы, наверное, друзья моего брата? — Да какие мы ему... — начинает кто-то и замолкает. — Не друзья, значит, — и без того страшная улыбка меркнет. — Значит так. Напомни мне, Сэмми, в этом штате разрешено ношение оружия? — Кажется, нет... — Какая жалость. Надо было оставить это дома, — Дин многозначительно отгибает край плаща, где в специальных кобурах был револьвер и несколько охотничьих ножей. — Вот что, ребятки. Мы тут колесим из штата в штат и вы не задавались вопросом почему? Отец, работа, командировки — вы серьезно в это верите? Вы знаете, сколько мы встречали таких как вы по всей Америке? А вы слышали, что дети иногда пропадают, а их потом частями в овраге собирают? Вы думаете, мне интересно ходить в гости к вашим родителям и говорить о том, как плохо ведут себя их детки? Мне что, нечем заняться? Натренированное молниеносное движение и в руках Дина сверкает отполированный кинжал, покрытый серебром (отлично против вампиров, но как оружие не очень — слишком хрупкий). — Пара-тройка мертвых детей статистику не изменит. Одно движение по горлу займет две секунды. И больше я проблем с вами иметь не буду. Или я и так их иметь не буду? Говорить о том, как сверкали пятки убегающих, и о том, что потом это стало любимой школой Сэма, не стоит. Оба брата и так отлично это помнят. * * * — Вот скажи, что с тобой стало? Ты же был офигенным старшим братом! — А что тебе сейчас не нравится? — насупился Дин. — Когда тебе было шестнадцать-семнадцать, ты успевал учиться в школе, заниматься всем нашим бытом, типа покупки еды, готовки и стирки, ты заботился обо мне, охотился с отцом, а в свободное время играл в бильярд! Я могу много жаловаться на детство, но все то, где участвовал ты, было хорошим. — А сейчас что, не так? — А сейчас твои грязные трусы постоянно оказываются в моей сумке! — Если грязные трусы в твоей сумке — то это твои трусы! — Они были моими до того, как ты их надел! — Ничего не знаю! — Ну ты и задница, Дин!