— Ты решила, что отныне тебе все позволено? Что ты просто можешь делать все, что твоей душе угодно, пропадать где хочешь и сколько хочешь?
Шипение продолжало литься, буквально обволакивая ее, что казалось даже немного странным: ибо тон был таким ледяным, что слова могли просто повисать в воздухе вполне материальными кристаллами льда. Элисса воспользовалась тем, что Лорд сидел в кресле спиной к ней, и быстро повела плечами, стряхивая с себя невидимые морозные оковы.
— В этой задержке нет моей вины, возникли обстоятельства…
— Да? И какие же? Остановилась мило поболтать с Люциусом? Или обзавелась новыми друзьями из числа моих слуг? — она даже слегка отступила в сторону от силы гнева, звучавшей в его голосе.
К такому всплеску проницательности Элисса не была готова, хотя известие о ком-то из Пожирателей Лорд явно принял бы благосклоннее, чем то, что ей предстояло сообщить. Да еще объяснять причину сегодняшнего знакомства — ну вот как изобразить это поубедительнее?
— Не совсем. Если совсем коротко, то на меня набросилась свихнувшаяся старая сова, а ее хозяйка решила, что обязана залечить мою царапину и накормить завтраком в качестве компенсации…
— Что за чушь?!
У нее на шее словно захлестнулась петля, и Элиссу против воли протащило несколько шагов вперед, к камину. Все случилось так быстро, что она послушно переступила ногами, ухватившись за шею. Воздуха не было, она только беспомощно открывала рот в бесплодных попытках вдохнуть. Но очень скоро ощущение чужой силы исчезло, Элисса зашлась в кашле, пока правая рука машинально шарила по мантии в поисках кармана с волшебной палочкой. Тут же Элисса столкнулась взглядом с красными глазами — и это было последнее, что она увидела.
— Легилименс!
В следующую секунду ее утянуло в мир собственного подсознания, и все картины сегодняшнего утра начали стремительно мелькать перед ее внутренним взором: подзаголовки в газете, шумная улица, булыжная мостовая, мельтешение серых крыльев прямо перед носом, полностью перекрывшее обзор, боль в руке, капли крови. Мешанина из новых лиц — и почти у всех людей рыжие волосы. Разговор за столом, расспросы о самой Элиссе, ее жизни в Англии…
Шаря в ее памяти, Волдеморт не пытался действовать осторожно, а грубо выхватывал необходимые воспоминания. Когда все это прекратилось, Элисса обнаружила себя рухнувшей на пол — спасибо, что не в горящий камин. Очень болела голова, будто кто-то пытался железным прутом проломить ей череп, из носа обильно шла кровь, болел прикушенный язык — но Элиссе хватило концентрации и умений не показать ничего, чего Лорду знать бы не следовало.
— Эта семейка осквернителей крови — верные прихвостни Дамблдора, которых давно полным составом стоило бы отправить на тот свет, — продолжал буквально выплевывать слова Лорд где-то наверху. Сама эта картина — она лежит на полу, силясь справиться с последствиями экзекуции, а голос ее палача звучит где-то сверху — оказалась до тошнотворного знакомой, и Элиссе во второй раз стало нечем дышать. В глазах потемнело, на этот раз — от того отвратительного затхлого смрада ее прошлого, который внезапно просочился в ее мысли, будто в приоткрывшуюся дверь потянуло сквозняком.
Но сейчас нельзя было отвлекаться. Соберись. Сохраняй трезвую голову — твое единственное средство спасения.
Кое-как, все еще плохо соображая, Элисса восстановила дыхание, вытерла кровь под носом, еще больше размазав ее, а Лорд, наблюдая за ней без какого-либо сочувствия, с издевательской усмешкой процедил:
— Ты продолжаешь шарить по мантии в поисках волшебной палочки. Надеешься напасть на меня? Зря. Даже в таком состоянии я от тебя мокрого места не оставлю. Хочешь проверить?
Она осторожно потрогала шею, но, разумеется, никаких следов удавки не нащупала, только цепочку с кулоном. Похоже, Лорд как следует разозлился, раз смог невербально использовать на ней какое-то удушающее заклинание, пусть и вполсилы, а потом основательно покопался в ее памяти. В обычном состоянии он бы уже выдохся от такого интенсивного колдовства, но сейчас, похоже, гнев помог.
— Я не знала, что это люди Дамблдора.
На языке вертелось едкое замечание, что Уизли почему-то сами забыли упомянуть сей занимательный факт при знакомстве, но произносить его вслух Элисса мудро не стала. Потратив еще целых три секунды на то, чтобы спрятать последнюю мысль от Волдеморта, она подняла голову. Тот взирал на Элиссу сверху вниз, красные глаза-щелочки горели яростью, палочка смотрела Элиссе в лицо. Сообразив, что она в самом деле все это время продолжала машинально искать собственную, Элисса медленно опустила руку. И хорошо, что не нашла: вздумай она атаковать, даже без реального замысла нанести вред, а просто по привычке, как сегодня в Косом переулке — и ей была бы крышка. В том, что Лорд успел бы наколдовать Убивающее заклятье даже не за долю секунды, а за сущий миг, она не сомневалась.
Это осознание произвело на нее мощное впечатление.
— Еще бы ты об этом знала! — Нагайна на своей лежанке беспокойно дергалась и извивалась, не зная, что происходит с хозяином, а Волдеморт жестко продолжил: — Если я только заподозрю, что ты якшаешься с моими врагами, водишь с ними дружбу, я…
— Да не вожу я с ними дружбу! Вы же сами все прекрасно видели! — неловко и неизящно Элисса поднялась на ноги, продолжая неосознанно тереть горло, в котором все еще першило. Хотя обычно свои эмоции она успешно скрывала и отодвигала на дальний план, но сейчас ее совершенно отчетливо кольнуло… разочарование. Это было так неожиданно и непривычно, что она даже помедлила, тратя одно долгое мгновение на то, чтобы прислушаться к себе. Тем не менее, ошибки не было — она и в самом деле испытывала разочарование. — Впрочем, если вы считаете, что мое поведение было неподобающим, скажите мне, как я должна себя вести в таких ситуациях. Если подобное повторится, я выполню ваши указания в точности.
Это было как-то… обидно, что ли? Самый опасный темный маг столетия в представлении Элиссы мог быть только невероятно умным, расчетливым, проницательным и предусмотрительным. И уж точно должен быть достаточно практичным и осторожным, чтобы не действовать по принципу «с первого мгновения демонстрируй врагу, что вы враги»! Разве здесь не будет правильнее использовать хитрость, актерское мастерство, сдержанность, чтобы не вызвать ни у кого подозрений? Или как он рассчитывал, чтобы она поступила, столкнувшись с его врагами? Напала? Убежала? Ничего не говорила, а поливала молчаливым презрением? И какой, спрашивается, в этом был бы толк?
И разочарование Элисса испытала именно из-за того, что человек, который в ее представлении должен был олицетворять все лучшие качества человеческого ума, все острейшие грани человеческого сознания, в один момент утратил всю, казалось бы, очевидную прозорливость. Это на маге так годы изгнания сказываются? Полная потеря соотнесения себя с окружающим миром?
Лорд, который вроде как планировал продолжить гневную тираду, а то и вовсе наградить ее еще одним заклятием для острастки, внезапно замолк и посмотрел на Элиссу как-то странно — она была готова покляться, что вместо ярости в его взгляде вдруг проступило недоумение. Самое настоящее, неподдельное недоумение, к которому Волдеморт просто не был готов и потому не успел его замаскировать.
Она моментально призвала на помощь самые мощные ментальные щиты и сделала бесстрастное лицо. По-хорошему, стоило изобразить страх и раскаяние, чтобы успокоить подозрительность Лорда, но на актерскую игру не оставалось времени, и просто скрыть любые эмоции оказалось проще. Но сердце тронула тревога — не приведи Мерлин он догадался о ее истинных мыслях. Это же может так сильно вывести его из себя, что от дома камня на камне не останется…
Недоумение стремительно исчезло с приплюснутого лица, но снова злобой красные глаза не зажглись. Вместо этого Волдеморт продолжал с непонятной ей задумчивостью рассматривать Элиссу.
— Ты ведь понимаешь, что в моей власти запытать тебя до полусмерти, искалечить и даже убить, девчонка? И ты уже не первый день испытываешь мое терпение? — наконец произнес он очень тихо, но с какой-то вопросительной интонацией — будто его на самом деле интересовал ответ на этот вопрос.
Все-таки уловил, — с отголоском обреченности подумалось ей. Элисса сразу поняла, что вопрос был вызван не ее знакомством с семьей Уизли, а именно тем, что она только что успела почувствовать и подумать, прежде чем надеть привычную маску. Значит, эмоциональное состояние, чувства окружающих людей он считывает довольно свободно, и даже окклюменция ему не помеха. Ну да, одно дело — прятать мысли, а как ты поступишь с эмоциями? Ты же не можешь заставить себя не чувствовать что-либо…
После короткого колебания Элисса кивнула. Здесь никаких трудностей с пониманием не было, все было вполне очевидно и прозрачно.
— Ясно.
Слово ударило тяжело, будто булыжник шлепнулся на дно колодца. Элисса молчала. А Лорд, помедлив немного — теперь он глядел не на Элиссу, а куда-то сквозь нее — заклинанием приманил к себе газету из ее сумки и углубился в чтение. Элисса, посчитав, что разговор временно приостановлен, осторожно сделала шаг — фигурка в кресле не пошевелилась — а потом смелее направилась к своим вещам. Лорд молчал, только шуршали страницы, и змея у камина успокоилась, но Элисса точно знала — он все хорошо запомнил, и этот разговор рано или поздно, но снова всплывет. Сейчас Лорд, похоже, слишком сильно удивился тому факту, что кто-то
осмелился разочароваться в нем. Не утратить страх перед ним, не солгать, не решиться на грубость или нападение, не организовать заговор против него, не позвать мракоборцев — а
разочароваться. То есть вывернуть ситуацию под таким углом, что он, Самый Могущественный Маг Всех Времен И Прочая, И Прочая, не оправдал чьих-то ожиданий. И ему самому вроде бы должно быть наплевать на мнение каких-то там жалких людишек, и в то же время… нет. Значит, кто-то посмел возложить на него какие-то надежды, и он, всемогущий Лорд, их не оправдал. Даже… в голове такая чушь не укладывается.
Вот только тот факт, что сейчас он ушел в прострацию от удивления, не означает, что все позади и можно сделать вид, будто ничего не было. Что-то Элиссе подсказывало, что Лорд эту ее очередную наглость запомнил особенно хорошо. И в будущем еще непременно о ней напомнит.
— Твой визит к Уизли хоть чем-то полезным обернулся? Ты хоть что-то из этого вынесла? Кроме угрозы раскрыть меня?
— Они ничего не заподозрили. Я сказала, что живу здесь с отцом и обучаюсь на дому, — оставалось только задаться вопросом, зачем Лорд заставляет ее проговорить это вслух, если сам уже успел все прочитать в ее памяти. Но потом Элисса решила, что лучше рассказать обо всем, на что обратила внимание лично она. — Подчиненный Барти Крауча считает, что его начальнику в последнее время нездоровится. Сам Крауч в этом году будет судьей на Турнире Трех Волшебников в Хогвартсе.
Лорд никак не отреагировал, из чего Элисса сделала вывод, что для него услышанное не было новостью. Кажется, по чистой случайности ей удалось коснуться замысла Волдеморта — самую малость, но все же. По крайней мере, теперь можно было сделать вывод, что и внезапно заболевший Барти Крауч, и Турнир Трех Волшебников в Хогвартсе — это части плана темного волшебника. А учитывая, что его главная и важнейшая задача — вернуть себе физическую оболочку, то… Как-то это все должно быть взаимосвязано.
До нее донесся высокомерный смешок, после чего Волдеморт сложил «Пророк» и отправил его в камин.
— Неплохо их так встряхнуло… — проговорил он негромко.
— Вы про семью Уизли? Или про Министерство, которое отправилось проверять, что там происходит на заднем дворе у бывшего мракоборца? — поинтересовалась Элисса с некоторой осторожностью, не зная, как он отнесется к ее любознательности в данный момент.
— Я о ситуации в Кракове. Похоже, местным мракоборцам в ближайшие дни придется поволноваться за насиженные места. Карбоне, оказывается, хорош не только в ограблениях, — Лорд снова одобрительно усмехнулся. Элисса стояла у стены, в трех метрах от него, и Лорд, к счастью, не увидел, как она чуть вздрогнула. Что-то в его голосе прозвучало так, что она сразу почувствовала — фамилия Маттео ему уже попадалась раньше.
— Вы его знаете? Этого вора? — спросила она максимально непринужденно, на что Волдеморт проговорил:
— Читал, когда все газеты трезвонили о том, как, в сущности, мальчишке удалось проникнуть в одно из самых охраняемых мест в стране и так же свободно уйти оттуда. Я даже пытался представить, какие заклинания, зелья, чары можно было использовать, чтобы не вызвать вообще никакого шума, миновать все ловушки, не привлечь никакого внимания, да еще обчистить Отдел Тайн. Таланты этого вора могли бы принести много пользы, если их правильно использовать.
У ошарашенной Элиссы вертелся вопрос — не собирается ли Лорд после возвращения отыскать и завербовать Маттео — но задать его она не решилась, чтобы не выдать свою заинтересованность.
— И больше я от тебя оплошностей не потерплю, поняла? — голос повысился, снова стал ледяным. — Сегодняшнее заклинание Удушья — это были цветочки по сравнению с тем, что будет в следующий раз. Последнее предупреждение, если угодно. Ясно?
— Да, Повелитель.
— Убирайся.
Повторять дважды не было необходимости, и Элисса поскорее выскочила в коридор. Как только дверь за ее спиной закрылась, она почти бегом устремилась к лестнице, чувствуя, как весь ее железный самоконтроль разваливается на куски, стоило ей остаться в одиночестве. Присутствие Лорда, Нагайны, Барти Крауча, да даже Хвоста помогало Элиссе держать себя в руках, не выдавать себя ни словом, ни жестом, что бы ни произошло. Но вот теперь, когда напряжение ушло…
Она думала, ей хватит выдержки добраться до своей комнаты, но силы покинули ее, едва Элисса закрыла дверь в гостиную. Слабость навалилась на нее с мощью горного тролля, на плечи будто легло что-то неподъемное, а колени задрожали и сделали попытку подогнуться. Ей не хватало воздуха; легкие словно покрылись изнутри паутиной, и рваные вдохи и выдохи не приносили облегчения. Сгорбившись, ухватившись рукой за перила, Элисса медленно поднялась по ступенькам на третий этаж; к счастью, Нагайна оставалась с Лордом и не могла стать свидетельницей ее слабости. Непослушные пальцы заметно тряслись, и наверху Элисса только со второй попытки открыла дверь. Дойти до кровати она не смогла, а сползла по стене прямо на пол, притянув колени к подбородку; ее сотрясала такая крупная дрожь, что тело казалось каким-то чужим, не своим. Объяснение с Лордом разбудило в ней те воспоминания, от которых Элисса на протяжении нескольких лет всеми силами старалась укрыться. Обстановку своей комнаты она уже не видела; вместо этого перед глазами вставали картины из ее прошлого, а в ушах слышались голоса людей, которых она оставила в другой жизни. Громкость нарастала, видения смешивались, превращаясь в мельтешение цветных пятен перед глазами.
Она зажмурилась и зажала уши ладонями, лишь бы больше ничего не видеть и не слышать.
— Ты же знаешь, что это не поможет, — укоризненно и печально произнес голос в ее голове — самый ненавистный, который она бы безошибочно вычленила из тысячи других. Элисса знала, что это не по-настоящему, это только ее воспаленный разум, но помешать никак не могла. Окклюменция, как известно, помогает только от проникновения извне, а как можно защититься от самой себя и собственной памяти?
— Проваливай, — прошипела она по-венгерски, яростно растирая заледеневшие конечности и заставляя себя делать глубокие вдохи. Элисса попыталась пошевелить пальцами на ногах, упереться стопами в пол, сосредоточиться на физических ощущениях — лишь бы только вернуться в реальность, которая ускользала от нее, как вода утекает из сложенных ковшиком ладоней.
— Куда же я денусь? — в ее голове человек, чем-то неуловимо похожий на Дамблдора, мягко и понимающе улыбнулся. За ее усилиями он наблюдал снисходительно. — Я всегда с тобой. Ты всегда со мной. Пока смерть не разлучит нас, помнишь?
— Да пошел ты! — выплюнула Элисса, стараясь в спасительной ярости найти выход, но человек развел руками. В изящных, ухоженных, почти женских пальцах возникла волшебная палочка.
— И рад бы, но… Мне очень жаль, дорогая. Правда, очень жаль, — человек печально вздохнул. Уже зная, что за этим последует, Элисса предприняла последнюю отчаянную попытку отгородиться — как и раньше, неудачную. — Круцио!
Элисса сжала челюсти так, что скрипнули зубы.
Только бы не застонать.
Она понятия не имела, успела ли наложить Заглушающие чары на дверь спальни.
***
Когда Элисса снова открыла глаза, то некоторое время просто сидела, бессильно привалившись спиной к стене и прислушиваясь к звукам в доме. Дыхание постепенно выравнивалось, и Элисса, по-прежнему не до конца веря, что все закончилось, опустила глаза на свои руки и увидела обычные кисти. Не было никаких скрюченных наподобие птичьих когтей пальцев, из-под обломанных ногтей не сочилась кровь. Тогда она осторожно ощупала языком губы – те были целы, без укусов и следов от собственных зубов.
Из ее груди вырвался шумный вздох. Только видение. Страшный сон. Ничего больше.
В доме царила тишина, и Нагайны в пределах видимости не наблюдалось. Дверь была закрыта не только на обычный замок, но и заперта заклинанием, и даже Звуконепроницаемая завеса стояла — Элисса не помнила, как накладывала эти чары, но, похоже, тело справилось без участия мозга. А значит, можно понадеяться, что Лорд ни о чем не узнал и ничего не заподозрил. Сколько времени она так провалялась? Наручные часы показали, что не очень долго.
На всякий случай призвав на помощь «Сердце», Элисса окончательно убедилась, что все эти пытки были только плодом ее воображения, в то время как тело оставалось совершенно здорово, и никто не врывался в ее комнату, чтобы мучить. В душе все больше разрасталось чувство стыда за собственную слабость. Что на нее нашло-то? Из-за какого-то проклятия Удушения, которое и использовали-то вполсилы… И ведь она знала, на что идет, знала, на что Волдеморт бывает способен, начиталась об этом в книгах, когда только готовила эту операцию! И все это время она прекрасно сознавала, что в теории с Волдеморта станется в любой момент в нее «Круциатусом» запустить, который пришлось бы вытерпеть для пользы дела! А теперь что же получается — ничего бы она не вытерпела? Используй Лорд на ней Пыточное заклятие — и она забилась бы в истерике прям в той гостиной, на его глазах?
Слабачка. Давно нужно было научиться владеть собой, подчинить себе свое подсознание и не позволять ему выкидывать такие фортели в самый неподходящий момент — а тут поди ж ты…
И это она ведет себя так сейчас, спустя столько времени, когда уже давно узнала, что это такое — быть свободной, и даже обретя близких людей, которые пойдут за нее и в огонь, и в воду. Страшно вспомнить, какой она была в те дни, когда Картер только помог ей бежать — озлобленной, запуганной, недоверчивой, ненавидящей все живое, больше похожей на сломанный механизм, чем на живого человека. Именно Картеру пришлось тогда принять на себя роль целителя, предпринимать первые шаги по возвращению Элиссе человечности, учить ее заново жить в социуме, общаться с другими людьми. Сразу после побега Элисса больше походила на дикого зверька, готового голыми руками уничтожить каждого обидчика.
Вот только с Лордом так не поступишь, он все еще нужен ей для дела. Придется потерпеть. Ну и заодно сменить линию поведения — чтобы сегодняшний конфликт не повторился.
Но, пожалуй, теперь она подумает над предложением Маттео чуть более внимательно и благосклонно. Значит, стравить между собой три сильные группировки, дождаться, пока они уничтожат друг друга, и добить оставшихся в живых, включая лидеров?
Пожалуй, теперь эта идея ей нравилась.
***
К концу сентября работа над костями была завершена. Элисса до последнего сомневалась, что из этого что-то выйдет, и, тем не менее, вот результат — на полу разрушенной детской лежал скелет, принадлежащий взрослому человеку. Элисса уже начала использовать Зелье консервации, которое ей сварил Трой, а заодно каждый раз устанавливала несколько видов Защитных чар и, в целом, была довольна тем, как продвигается работа. Однако теперь она переходила к новому уровню — мышечному каркасу, и догадывалась, что самая сложная работа еще впереди. И Элисса уже всерьез задумывалась о времени — она знала, что Трой не сидит без дела и активно ищет ритуал по перемещению души, но пока никаких зацепок он не отыскал.
Эти три недели прошли довольно мирно и в том, что касалось общения с Лордом. Вняв его предупреждению, Элисса теперь держалась тише воды ниже травы, без промедлений и вопросов выполняла все поручения (благо их список не изменился), в Косом переулке не задерживалась и возвращалась вовремя. Здесь ей очень помогло участие Троя, который делал за нее все покупки, пока Элисса находилась в Годриковой впадине. Пока она призывала и направляла магию «Сердца», Трой бесшумно появлялся в доме с сумкой и свежей газетой. Наверх он поднялся всего один раз — Элисса была убеждена, что из любопытства, хотя Трой не сказал ни слова, ни задал ни одного вопроса и вообще никак не прокомментировал увиденное. Впрочем, он мог подняться в детскую и все досконально изучить и в отсутствие Элиссы. Она не возражала, ибо своим людям доверяла безоглядно.
После каждого такого сеанса она забирала оставленные Троем покупки и отправлялась в Литтл-Хэнглтон, тщательно следя за временем. В доме на холме обстановка оставалась довольно спокойной — насколько данное слово вообще было применимо ко всему, что касалось Лорда. Новые лица там не появлялись, и что Хвост, что Барти Крауч как в воду канули, хотя время от времени в окна стучали совы с письмами. Волдеморт их читал, но Элиссу в их содержание не посвящал, а она, в свою очередь, не лезла к нему с вопросами, выбрав свою любимую тактику осторожного выжидания. Когда-то эта тактика помогла ей выжить, и потому Элисса на своей шкуре слишком хорошо знала, сколько пользы может принести такое качество, как терпение.
Несмотря на тот конфликт, Лорд не взял свои слова назад и действительно занялся обучением Элиссы. Ну, правильнее будет сказать, что вроде бы как занялся, хотя на уроки это было не очень похоже. Из-за ограниченных способностей Волдеморта практические занятия становились почти невозможны, не говоря уже о тренировке боевых заклятий — и в глубине души Элисса была этому только рада, поскольку Лорд наверняка в два счета вывел бы ее на чистую воду, если бы устроил с ней тренировочный бой. И на этих «уроках» чаще всего Лорд просто рассказывал ей об истории Темных Искусств разных стран и народов — рассказы, несомненно, очень интересные, поскольку увлеченность рассказчика мог бы заметить любой. Но это было пока что-то очень обобщенное, не сами «Темные Искусства», а именно «История Темных Искусств», и Элиссе все казалось, что это снова какое-то подобие испытания, и Лорд тратит время на эти лекции не просто так. Особенностью этих занятий было и то, что Лорд очень любил в самый неожиданный момент задавать вопросы по своим же рассказам, причем мог спросить что-то, о чем упоминал неделю назад. С этими расспросами Элисса более или менее справлялась и только ждала, к чему это все приведет.
В остальном сентябрь пробежал довольно быстро и однообразно. И чем-то Элиссе это было даже непривычно: дни складывались в недели, а те сложились в целый месяц, когда никто не гнался по ее следам и не врывался в дом, где она скрывалась, а ей не приходилось убегать со всей возможной скоростью или вступать в сражения. От Троя Элисса знала, что Картер, Алекс, Маттео и Бенджи продолжали грамотно запутывать следы на континенте, держа вампиров и людей Иштвана в постоянном напряжении и ускользая в последний момент. В газеты они больше не попадали, но связь с Троем поддерживали исправно. Все были живы и более или менее здоровы, но Элисса все равно немного переживала. Столько времени она исцеляла их травмы и потому была точно уверена, что с ребятами все хорошо. А сейчас? Как они там справляются без магии «Сердца», своими силами?
Она сама чувствовала себя намного лучше. После того случая, когда она утратила контроль над собой, нервы немного успокоились, Элисса снова обрела некое подобие душевного равновесия. Отчасти этому помогала успокоительная настойка, которую она купила в аптеке и теперь принимала перед сном. Нет, кошмары не прекратились, и ее разум по-прежнему находился в состоянии постоянного напряженного внимания, будто в любой момент мог напасть враг, но она снова обрела самоконтроль и полностью владела собой. Опасность разоблачения не исчезла, но с каждым днем Элисса чувствовала, как укрепляется ее положение в глазах Лорда.
По крайней мере, ей хотелось верить, что интуиция ее не обманывает. Что там у Лорда на самом деле было на уме — одному Мерлину известно.
Осень за окном уже полностью вступила в свои права, пожелтевшие луга заливало дождями, ветер обрывал с деревьев оставшиеся сухие листья. Похолодало, и Элисса теперь топила камин не только в комнате Лорда, но и в гостиной на первом этаже, где висел понравившийся ей портрет молодого человека верхом на лошади. Труба этого камина как раз проходила через ее комнату, что позволяло сохранять в спальне тепло, не прибегая каждые полчаса к Согревающим чарам.
В Лютный переулок Элисса снова отправилась в первых числах октября — когда подошел к концу яд крильмара. В лавку Шайверетча уже наведывался Трой под личиной Элиссы полторы недели назад, оставил заявку на ингредиент, и теперь оставалось только понадеяться, что хозяин магазина уложился в срок и нужную склянку достал. А то если она сегодня явится домой с пустыми руками и Лорд останется без зелья, Элиссе можно будет только посочувствовать.
Волдеморт, к слову, за эти три недели окреп и немного набрался сил — он стал реже испытывать голод, зато мог гораздо больше и чаще колдовать. Сам Лорд, сделав данное открытие, весь день пребывал в крайне благодушном настроении, уверившись, что создал действительно гениальный рецепт зелья (оказывается, эта отрава из яда крильмара, змеиного яда и нескольких других чрезвычайно опасных веществ была его личным изобретением). Про себя Элисса точно знала, что внезапно улучшившееся состояние Лорда — результат вовсе не использования чудодейственной настойки, а кое-что совершенно иное, но делиться данной информацией с Лордом, разумеется, не стала.
В магазине Шайверетча уже был посетитель — Элисса увидела у витрины Кантанкеруса Нотта, который сегодня пришел один. Тот тоже узнал ее и приветственно кивнул, а затем вернулся к изучению выставленных в стеклянном ящике пузырьков. Мистер Шайверетч при появлении Элиссы заулыбался и ненадолго скрылся в дальней части магазина, откуда вернулся с необходимой склянкой.
— Ваш яд крильмара, мисс, — угодливо улыбаясь, сообщил он. — Позвольте заверить вас, как я счастлив, что именно в мой магазин ходят истинные мастера и ценители редкостей…
На секунду Элиссе почудилось, что со стороны Нотта до нее донесся едва слышный, но отчетливый смешок. Она даже повернула голову — но маг продолжал перебирать флаконы с самым серьезным выражением лица, так же сутулясь, как в прошлый раз.
Элисса встряхнула пробирку, убедилась, что это та самая зеленоватая субстанция, и полезла за кошельком, как произошло что-то неожиданное — и по реакции продавца сразу стало понятно, что это что-то очень неприятное. Внезапно ожил и бешено завертелся вокруг своей оси вредноскоп, который до этого лежал, никому не нужный, на прилавке, и Элиссе поначалу вообще казалось, что он сломан. Продавец чуть ли не подпрыгнул и посмотрел на вредноскоп так, будто у него на столе свернулась Нагайна, и на происходящее отреагировал Нотт — сразу позабыв о ящике, он неторопливо приблизился к прилавку. Продавец со скоростью увидевшего блестящую монетку нюхлера метнулся к шкафу и принялся в нем рыться.
— Мрарцы в Лютном — объяснил он, не оборачиваясь. Его речь звучала неотчетливо — Шайверетч так занервничал, что попросту проглатывал куски слов. — Прошу прощния мистер Нотт, мисс Грин, но из-за этих обысков никакого житья не стало. Горбина две недели назад оштравали на сти галеонов, Коффину угрожают закрытием, у Кобба консковали некрые артефакты — разумеется, без какой-бо комсации…
Под внимательным взглядом Нотта Элисса отсчитала несколько монет, положила их у кассы и убрала в сумку пробирку.
— Шайверетч, вы бы спрятали деньги, — посоветовал Нотт негромко, а затем отошел к витрине и выглянул на улицу. — Времена сложные, не спорю, но, надеюсь, вы не хотите подставлять своих же клиентов?
Хозяин лавки с каким-то диким видом обернулся, в один шаг приблизился и смахнул монеты в кассовый аппарат — и все это с таким выражением лица, будто с трудом понимал, что тут происходит. Лицо у него было чрезвычайно обеспокоенное, взгляд в панике метался по прилавку. Вернувшись к шкафу, он вытащил оттуда одну за другой несколько шкатулок, которые поставил на стол, а затем с отчаянием оглянулся по сторонам, будто прикидывал, куда их лучше спрятать.
Неужто у него нет тайников? — мельком удивилась Элисса. Но потом спохватилась — если мракоборцы тут никому житья не дают, то, видимо, все самые надежные тайники они уже обнаружили.
Снаружи кто-то уже поднялся на крыльцо и дернул за ручку, но дверь оказалась заперта. В нее тут же нетерпеливо заколотили.
— Шайверетч, открывайте! — рявкнул с улицы чей-то очень начальственный голос. — Мы знаем, что вы здесь! Даем десять секунд!
Продавец в отчаянии бормотал что-то неразборчивое, окончательно утратив весь свой бандитский вид, и метался за прилавком, растерянно ища, куда бы их приткнуть, и тут кому-то особенно нетерпеливому ждать на улице наскучило.
— Редукто!
Грязное окно разлетелось на куски, с улицы потянуло октябрьским сквозняком. Элисса посмотрела изумленно на усыпавшее пол крошево, а затем — на Нотта, будто это он выбил стекла, а тот с кривой усмешкой развел руками и одними губами произнес:
— Гордость британского Отдела магического правопорядка…
Шайверетч продолжал в отчаянии заламывать руки и с ужасом прислушивался к ругани снаружи; кажется, выходка с разбитым окном понравилась там далеко не всем. И взглянув на охваченного паникой продавца, Элисса вдруг приняла странное решение. Приблизившись, она решительным движением положила на прилавок свою сумку.
— Давайте ко мне, — предложила она. Продавец дико на нее взглянул, явно не понимая, чего она хочет. — Я потом вам все верну в целости и сохранности.
Нотт вскинул бровь и прислонился к стене, с интересом дожидаясь продолжения, а Шайверетч теперь переводил бессмысленный взгляд со шкатулок на сумку Элиссы и обратно. Поняв, что нормальной реакции она от него не дождется, Элисса в несколько движений загребла пирамиду из ларцов к себе. Шайверетч никак не препятствовал и уставился на нее почти умоляюще.
— Вы же помните, что воровство карается по закону?
Забавно, что именно в такой ситуации хозяин лавки темных артефактов вдруг вспомнил о законе. Элисса едва проглотила улыбку — в отличие от Нотта, который открыто рассмеялся. Казалось, возможный штурм магазина мракоборцами последнего нисколько не смущал.
— Итак, на счет «три»! — взревел голос на крыльце, и тут же Шайверетч крикнул:
— Стойте! Я открываю! — за дверью воцарилось некоторое молчание, и тот обреченно выдохнул: — Алохомора!
Дверь рванули с такой силой, что колокольчик у притолоки звякнул как-то истерически. Лица Шайверетча и Нотта как по команде обратились к вошедшим, а Элисса над прилавком опустила голову и молниеносно направила себе в лицо волшебную палочку, невербально произнеся несколько заклинаний.
— Мистер Шайверетч, приветствуем, — воинственно произнес незнакомый мужской голос. Судя по шуму и скрипу досок под ногами, по лавке уже ходили несколько человек. — А также здесь… мистер Нотт? Я нисколько не удивлен… И мисс…?
Чувствуя, как кожу перестало жечь, Элисса с вежливой улыбкой обернулась. Сумка с полученными артефактами как ни в чем не бывало висела на плече.
— Да?..
