Истина во лжи / Truth in lie

Словно гром среди ясного неба, прозвучали слова Милисент. В палате зависло молчание… Луис Адамс ошеломленно переглянулся с женой, которая качала головой, прикрыв ладошкой рот - они оба поверить не могли в эту новость, ведь девушка раньше наотрез отказывалась слушать о Брендане, и что она ни за что на свете не примет его предложение, оставшись верной любимому парню. От чего сейчас произошла такая резкая перемена? —Девочка моя, неужели ты серьезно заявляешь о таком? Если ты не хочешь, зачем заставляешь себя? - держа супругу за руку, спросил мужчина, глядя дочке в глаза. —Серьезно, папа. -пролепетала блондиночка. Внутренний голос где-то глубоко внутри отчаянно пытался сопротивляться, «крича», чтобы она остановилась, но Адамс не слышала, слишком тихий он был. Милли чувствовала, что что-то странное твориться в груди, ведь не было бы так ей тяжело сейчас. Почему так происходит? Малышка охнула от неожиданности и сердце екнуло, когда Даниэль, стоявший в стороне от всех у окна, поникший, с опущенным взглядом, и которого окружала мрачная атмосфера, вдруг резко ударил кулаком о стену и прохрипел: —Ты дура, Милисент? —Брат…-прошептала девочка, но не нашла слов, чтобы объясниться, и отвернулась от его прожигающего насквозь взгляда. Стало тревожно и не по себе - от чего такая злость в нем? Что она такого сделала? —Ты не моя сестра, я тебя просто не узнаю! Настоящая Милисент не согласилась бы стать женой такого урода, как Кристенсен! -сделав пару шагов от подоконника, сероглазый парень сдержанно сжал руки в кулаки. —Это у тебя шутки такие? Неужели ты забыла обо всем, что он причинил нашей семье и что благодаря ему наша компания может развалиться в любой момент? Господи, ты же всей душой ненавидела Брендана! Почему сейчас ты стоишь с ним рядом и позволяешь себя обнимать? —Разве ты не хочешь чтобы все беды закончились? Все станет на свои места, когда мы поженимся, и будет гораздо лучше прежнего. Брендан пообещал мне… —Ты веришь этому козлу? - в сердцах воскликнул Бейкер. Его темные серые глаза источали ненависть и недоверие. Он отказывался принимать ее слова за искренние. —Я уже повторял, что всегда держу свое слово, Даниэль. -заговорил беловолосый парень, такой спокойно и уверенно. Его голос Дани желал слышать меньше всего сейчас. —Ух, какая агрессия! Ты чего? Придется привыкнуть ко мне, когда породнимся, дорогой… —Тебе никто слово не давал, Кристенсен. Я говорю с сестрой. -уничтожающе смотрел шатен на голубоглазого. Адреналин ударил в виски, и ему невыносимо хотелось вмазать блондинчику. —Знаешь, я сам удивился, когда Милисент позвонила и попросила встретиться с ней. Не бесись, она приняла верное решение. Представь только, какие перспективы тебе откроются с такими связями как у меня. —К черту они мне нужны, сволочь! Что ты сделал с Милли? Я знаю, это твоих рук дело! Она не могла так легко согласиться и пойти у тебя на поводу! - крикнул Даниэль и кинулся к Брендану. Замешательству парня не было предела, когда вдруг сестра закрыла блондина собой и перехватила летящий в его сторону кулак. —Милли, малышка, как же так?! - ахнул он, во все глаза смотря на бледную девушку. Родные небесные глаза были какими-то..стеклянными, потухшими. —Прими как есть…-прошептала она, опустив его руку, и положила ладошки ему на плечи. —А Джастин? Что будет с ним когда он узнает, какую глупость ты натворила… Это разобьет ему сердце, он же безумно любит тебя! Ты обещала быть всегда рядом с ним! —Джастин? -нахмурилась Милли, и поджала губу. —А это кто? Я его знаю? Твой друг, Дани? —Издеваешься? - сероглазый смотрел на сестру словно на обезумевшую. —Не помнишь того, кого любишь без памяти? —Я правда не понимаю о ком ты говоришь…Разве у меня был парень? —Ты правда желаешь, чтобы я окончательно разочаровался в тебе? -Даниэлю казалось, что все происходящее - дурной сон. Невозможно, чтобы она вдруг забыла о Бибере, тут без чужой помощи точно не обошлось! — Я ухожу. Поеду к Джастину и все расскажу. —Стоит ли его расстраивать? - пробормотал Брендан вслед Дани, когда тот убрал от себя руки сестры и направился к выходу. — Скоро он сядет за решетку, исполнив участь собственного отца. На что Бибер способен, находясь в таком месте? Сейчас он никто. —Захлопни пасть, Кристенсен! - обернувшись через левое плечо, проскрежетал Даниэль, и нажав на ручку, резко открыл дверь и вышел вон. День за днем, вот и подходил к концу последний месяц осени. Вокруг разразилась настоящая суматоха - все ожидали к свадьбе наследника корпорации «Эксон Мобил» и дочери известного бизнесмена, главы компании «Адамс Гроуп». Приготовления велись чуть ли не с того самого дня, когда Милисент приняла предложение Брендана, и он официально объявил об этом журналистам. Девушка не знала покоя даже в собственном городе. В университете она не находила себе места - создалось такое ощущение, что каждый студент, и сами преподаватели знали, чьей женой она вскоре станет и ей было неловко всякий раз, когда столько взглядом обращали на нее внимание и шушукались за спиной. Девочка стала сама по себе, даже от подруг отдалилась - те, как и брат все расспрашивали о каком-то Джастине, все ли у нее с ним в порядке. Как бы не пыталась блондиночка вспомнить, в голове был туман, и никакие фотографии не помогали… Она все полностью доверила вкусу Брендана, и практически не вникала как там проходит процесс подготовки к церемонии. Почему-то на душе было как-то тяжело, и не было никакой радости, пускай это собственная свадьба. Милли старалась разобраться в себе, своих странностях, но так и ни к чему и не пришла. Было ощущение, словно она превратилась в пустышку с выкачанными эмоциями. Миссис Рейндж как-то спросила у нее за завтраком, почему девочка постоянно такая поникшая, где ее прекрасная улыбка - малышка сама не понимала, в чем причина (она и сама забыла, когда улыбалась в последний раз). Вся ее семья была какой-то подавленной, хотя и старались вести себя как обычно, будто бы все в порядке - и так до самого дня назначенной свадьбы. Даниэль уехал из дома с вещами к Бастиану через несколько дней после той встречи с Кристенсеном и сестрой в палате у отца, сказав, что не собирается во всем этом участвовать. Ему было слишком больно находиться с сестрой, предавшей свою настоящую любовь. А уж встречу с Джастином он ни за что не мог забыть! Сердце разрывалось на куски, когда он вспоминал безумные темно-карие глаза парня, его крики вперемешку со слезами… В день свадьбы Милисент встала рано, как-то не спалось. Надев халат, она отправилась в ванную и сделала те вещи, которые обычно делала по утрам. Высушив волосы, девушка включила фоном мелодичную французскую музыку, диск с которой обнаружила в выдвижном ящичке письменного стола, и на какое-то время прилегла на постель, попытавшись расслабиться… Ближе к 9 утра в дом пожаловали стилист, визажист и парикмахер - и все трое известные мастера из Нью-Йорка. Чехол с платьем занесли в последнюю очередь и положили на кровать - Милисент даже не знала, какое оно (с нее просто взяли мерки и наряд шили на заказ). Уж что-что, а увидеть поскорей платье ей очень хотелось. Пока делали макияж и прическу, и наводили блеск на каждую клеточку ее тела, Милли была где-то в своих мыслях. Даже в день такого торжества сердечку было неспокойно. Она как назло не могла понять, что все время «твердит» ее внутренний голос и это ее всегда беспокоило. Из головы не выходили слова брата о том, что он разочаровался в ней после такого поспешного поступка и ему тяжело находиться под одной крышей с предательницей. Девушка вспомнила, как пыталась остановить его, чтобы Дани не уезжал, а он лишь убрал ее руки от себя и подняв на нее печальные серые глаза, сказал - «Делай что хочешь. Но знай, я никогда не прощу тебе того, что ты сделала с Джастином. Как ты можешь быть счастлива, когда он за решеткой?». «Даниэль не способен на ложь, и значит, если он так яро отзывается о этом Джастине, может и правда нас что-то связывало?» - на мгновение задумалась Адамс, смотря на свое отражение в зеркале. —Моя милая, пора надевать платье. -отвлек Милисент голос Хельги, ее стилиста. Солнечно улыбающаяся девушка с коротким черным каре в пиджачке, майке и брюках (она несколько отдаленно напоминала образ худенького парнишки) взяла ее за руку и вывела в середину комнаты, где невесту поджидали и другие две помощницы. Раздевшись, малышка откинула халат, оставшись в новеньком дизайнерском белом белье и с легким волнением подняла взгляд на чехол, который девушки держали на весу. —Оно по истине королевское. Мистер Кристенсен был очень щедр и хотел, чтобы его невеста была самой роскошной. Мы уверены, ты будешь в восторге. -сказала стилист, и дала знак вынуть наряд из чехла. —О боже! - ахнула Милли, ее небесные глазки загорелись, когда перед ней предстало ее платье. Экстравагантное, линия декольте напоминало «сердечко». Лиф ниже был украшен богатым кружевом, а пышная юбка была нежного лилового оттенка с искусно сделанными цветками, и заканчивалось все шикарным длинным шлейфом. Девушка дар речи потеряла, увидев это чудо и не могла поверить, что оно предназначено именной ей. —Давайте же не терять ни минуты! Через полчаса за нашей невестой прибудет лимузин. - похлопала в ладоши Хельга, и ее помощницы, торопливо кивнув, подошли и аккуратно расстегнув замок на платье, стали помогать Милли надеть его. …—Милисент, ты настоящая принцесса! Такая красавица! - шмыгнула носом стилист и утерла слезинку, отойдя в сторону, чтобы налюбоваться юной девушкой. Остальные же мастера тоже, не скрывая улыбок, не могли оторвать от нее взгляд. Блондиночка взглянула на себя в большое зеркало во весь рост и замерла. «Неужели это я?» - ошеломленно подумала Милисент и подняла руку, на запястье которой был браслет в форме цветка, и прикоснулась к лицу пальчиками, чтобы убедиться, что все не сон. Платье сидело на ней как влитое, и Милли за эти минуты успела в него влюбиться. Прическа, макияж, украшения - все было просто идеально! (см. фото http://www.salonfleur.ru/sites/default/files/imagecache/bigbig/dress/2011/17/cartland_2011.jpg ) Вскоре в дверь постучали, и Милисент, легонько поджав губы, обернулась. У порога стоял ее отец, и как только увидел дочку, воскликнул: —Мое солнышко, ты великолепно выглядишь! —Спасибо, пап. -опустила неловкий взгляд Милли и попыталась улыбнуться. —Пора ехать. Машина уже у дверей. -сказал Луис. Тем временем помощницы приподняли от пола шлейф, чтобы девушке было посвободнее двигаться, и Милисент двинулась к выходу из комнаты. Мужчина сжал ее ладошку, и мягко поцеловав в щеку, протянул ей маленький букетик из белых роз. Лимузин остановился у церкви, самой известной здесь, в Канзасе. Луис подал руку дочке, помогая аккуратно выбраться из машины, а дочери его брата - 14-летние близняшки Роза и Александра, в платьицах нежно-лилового оттенка (прямо под стать свадебному платью Милисент), вдвоем держали шлейф позади, чтобы он не тащился по земле. У высоких дверей белоснежного здания стояла женщина в кремовом юбочном костюмчике и наушником у уха, который, видимо был ей нужен для получения указаний. Она улыбнулась и вежливо поздоровалась, когда мистер Адамс и Милисент подошли ближе, и сказала, что даст знак, когда им нужно заходить внутрь. —Папа, я что-то делаю неправильно? - прошептала Милисент, чувствуя, как сердце готово вырваться из груди и на лбу выступила слабая испарина. —Я же просто хочу, чтобы мы были счастливы и не знали печали. Почему же вы все так грустите? —Мы не ожидали, что ты пойдешь на такой шаг. И не хотели, чтобы ты обрекала себя на страдания в жизни, выбрав Брендана…Однако ты изменила свое мнение о нем, вдруг оставив того, кого так любишь, чтобы спасти семью. Я не в праве осуждать тебя, ведь ты поступила так, как посчитала верным для себя, и поэтому, чтобы не случилось, я по-прежнему твой отец и очень тебя люблю. -сказал Луис и протянул руку девушке. Та, вздохнув, накрыла ее сверху и закрыла глаза в ожидании. Вдруг стали постепенно открывать двери, и Милисент встрепенулась. Из церкви лились голоса хора, а гости в нетерпении и любопытстве оглянулись ко входу, чтобы лицезреть красавицу. Мистер Адамс уверенно сжал ее маленькую ладонь и ступил вместе с ней через парадный вход в церковь. Девушка старалась не обращать внимания на прикованные к ней взгляды и перешептывания, смотря прямо перед собой и видя впереди священника и своего жениха, полубоком стоявшего у алтаря и улыбавшегося ей.