Хоук и прочие неприятности

      Андерс пришел примерно на втором стакане пойла, когда Изабелла предложила раскинуть карты, раз уж все равно тратим время в «Висельнике». Решительно пересек зал, плюхнулся на свободный стул рядом с Мерриль и сердито уставился на меня.       — Так и знал, что найду тебя здесь!       — Ну, раз знал, значит, не волновался, — хмыкнула я, с интересом наблюдая за сдачей карт. На этот раз я сидела между Варриком и Изабеллой и подглядывала в карты обоих игроков — не столько ради того, чтобы понять правила, просто разглядывала картинки. Карты немного напоминали колоду Таро из первого мира, только без старших арканов. Масти оказались непривычными: змеи, ангелы, песни и рыцари. Достоинство карт тоже выражалось не цифрами, а понятиями, и кто сильнее: змея обмана или, скажем, песнь осени — я не знала. Зато правила мне резво напомнили покер, и, хоть играть я в него толком не умела, могла примерно понять, кто и почему выигрывает.       Хоук оторвался от карт и мельком глянул на Андерса.       — Хорошо, что ты пришел. У нас тут пропавший маг есть, и что-то я подозреваю, что мальчишка встрял в неприятности. Ты ведь любишь спасать магов?       — Спасать от неприятностей я готов любого, не только магов, — все еще сердито отозвался целитель, но меня взглядом прожигать перестал. Я хихикнула, оторвавшись от карт Варрика:       — Что, даже храмовников?       — Да, даже храмовников. Хотя они сами те еще неприятности, — проворчал Андерс уже без запала. Я заметила знакомые лазурные искры в глазах, спрыгнула с табуретки, подошла поближе и погладила его по голове, снова запуская импульсы света между светлых прядей. Мужчина устало вздохнул и прикрыл глаза. Я с сочувствием поинтересовалась:       — Еще кто-то сложный?       — Не то слово, — все так же ворчливо ответил маг. — Когда ко мне по очереди начали таскаться твои приятели, чтобы выяснить, что с их дружком Фредом, я еще терпел. Но когда пришла Марта и снова начала рыдать и благодарить, что спас её великовозрастное счастье… Даже обнять пыталась. Еле отбился.       — Бедный ты, несчастный, — я снова хихикнула. И уточнила на всякий случай: — Сэра Ланцелапа ты покормил? Там Лирен оставляла ему еды.       Приятель тут же распахнул глаза, прожег меня возмущенным взглядом — дескать, уж что-что, а покормить своего кота он никогда не забудет, — и снова обратился к Хоуку:       — Так кого там надо спасать?       — Пропал мальчишка из эльфинажа, маг-полукровка, — рассеянно отозвался бывший контрабандист, изучая свои карты. Изабелла почти незаметно старалась заглянуть в них, а Варрик сидел с настолько довольным видом, что я заподозрила у него наличие второй колоды, из которой он повытаскивал самый лучший расклад. — Папаша его отправил спасаться ночью в порт, а это не самое подходящее место, сам знаешь.       В этот момент Фенрис попытался подменить карты, но не слишком успешно, видимо, у него было не так много опыта игры в «Порочную добродетель». Лицо у Мерриль удивленно вытянулось, но говорить она ничего не стала. Впрочем, Варрик, явно заметив это выражение, бросил на стол карты и рассмеялся:       — Играть в твоем присутствии, Маргаритка, все равно что играть в открытую. Очень живое лицо.       — А это плохо? — расстроилась эльфийка. Изабелла тоже положила карты и с легкой насмешкой отозвалась:       — В «Порочной добродетели», котенок, мухлюют все. А ты нас выдаешь.       — Я не хотела, — окончательно погрустнела Мерриль. Хоук хмыкнул:       — Девочкам здесь сидеть явно неинтересно. Может, проводить вас домой? С Фейнриэлем я разберусь, обещаю.       Бетани кивнула и предложила:       — Может, попьем чай у нас? Чтобы далеко не ходить в одиночку, — и со вздохом добавила: — Правда, дядя Гамлен — не та компания, которую не стыдно показать друзьям.       — А Клоака — не то место, куда вообще стоит кого-то приглашать, — философски согласилась я. Мерриль неуверенно предложила:       — Пойдем ко мне. То есть, если вы хотите, конечно. Только чая у меня нет. И… вообще ничего нет.       — Я за, — тут же отозвалась я. Эльфийка мне понравилась, и хотелось ее поддержать, к тому же можно было бы расспросить ее про культуру эльфов — кому, как не Первой клана, знать историю? Я уже пыталась задавать вопросы Веланне, но она оказалась злючкой и на контакт не шла. Джейсен, хоть и не слишком охотно, но все же отвечал, вот только знал не так много.       Хоук кивнул, не дав сестре ответить:       — Ну и отлично. Зайдите по дороге домой за чаем…       — И заодно предупрежу маму, чтобы не волновалась, — улыбнулась Бетани.       — Угу, — он покосился на колоду и с явным нежеланием уточнил: — Проводить?       …Домик Мерриль, хоть и стоял в эльфинаже, оказалась на удивление милым, пусть и небольшим. Входная дверь вела сразу в гостиную, заодно эта комнатка исполняла роль столовой, кабинета и всего остального, на что в больших домах выделяются отдельные помещения. Не видно было только кровати и каких-никаких удобств, но справа от двери начинался коридорчик, сейчас стыдливо занавешенный отрезом ткани. Было заметно, что жилище пытались привести в порядок, но то ли времени не хватило, то ли настроения: книги оказались брошены на протертом от пыли столе, на хаотично расставленных стульях лежали какие-то свертки, а в углу сиротливо приткнулась метла с небольшой кучкой мусора под прутьями, которую так и не домели до порога.       — Ужасный Волк! Ну почему, когда у меня бывают гости, в доме такой бардак? — вздохнула Мерриль. Бетани улыбнулась:       — Не переживай. Хочешь, поможем тебе устроиться?       Я согласно кивнула и спросила:       — А причем тут Ужасный Волк? Расскажешь о нем? А то я знаю только одну легенду, про то, как он запер Творцов.       — А я не знаю и этой, — поддержала меня младшая Хоук. — И кто такой Ужасный Волк — тоже.        Эльфийка немного смущенно согласилась:       — Я расскажу. Правда, я не очень хорошо умею рассказывать, мне нечасто приходилось это делать. Но я постараюсь.       Параллельно с рассказом мы все-таки решили прибраться, так что я взялась за метлу, а магички — за тряпки. Заодно Мерриль ненадолго задумалась, видимо, собираясь с мыслями.       — Фен`Харел, Ужасный Волк, один из наших богов. Великий обманщик, — начала эльфийка, и в ее голосе появилась некоторая напевность: — Давным-давно в мире обитало два клана богов. Творцы заботились о народе, а Забытые охотились на нас. Но один из богов не был ни с теми, ни с другими. Звали его Фен’Харел, Ужасный Волк. Он был в родстве с Творцами и в давние времена помогал им в их нескончаемой войне с Забытыми. Никто не помнит, из-за чего они воевали, где уж нам знать, кто на кого напал и кто был неправ… Фен’Харел был умен. Он, не боясь, водился с обоими кланами богов, и оба клана считали его за своего. Как-то раз он сказал каждому из кланов, что враги выковали грозное оружие — клинок, который положит конец войне. Творцам он сказал, что оружие на небесах, а Забытым — что оно сокрыто в бездне. И когда боги отправились на поиски, он заточил тех и других в их стихиях. Теперь в мире есть лишь он один.       Эту историю я уже слышала от Хранительницы Ланайи, но все равно с интересом выслушала, прекратив даже на время мести. Во-первых, шарканье метлы отвлекало от интересного рассказа, а интересный рассказ отвлекал от метлы. Во-вторых, в домике и так было довольно чисто, стоило только вымести изначальную кучку мусора да, может быть, пройтись под столом.       История о великом предательстве казалась мне глубокой и серьезной. Если уж тевинтерские Древние боги действительно существуют — даже сейчас, в виде архидемонов, если авварские жрецы получают знаки от Корта, Отца гор, то почему бы и эльфийским богам не оказаться настоящими? И тогда эта история могла быть реальной.       А вот остальные сказки, рассказанные Мерриль, больше походили на страшилки для непослушных детей. Домывая окно — несмотря на ночь, мы решили его хотя бы протереть и увлеклись, — я попросила:       — Расскажи про Забытых. Хранительница Ланайя и Веланна отказывались говорить, а ты упоминала. Кто они такие?       — Забытые — тоже боги, но они покровительствовали всему злу, что бывает в мире, — отозвалась эльфийка. — Мы почти ничего о них не помним. Хагрен говорил, они хотели господствовать над элвен, но Творцы не допускали такой несправедливости, пока того же не возжелал Фен`Харел. Их имен я не знаю, их постарались забыть так же, как и самих богов. Но, говорят, где-то в Тедасе еще остались те, кто поклоняется Забытым. Те эльфы свирепы, жестоки, а в бою просят не покровительства, а предлагают жертву.       — Какой ужас, — пробормотала Бетани. Поставила очередную пару книг в шкаф и спросила: — У вас так много историй, но ни в одних не говорится о демонах. Значит, и долийцы опасаются связываться с ними. Зачем ты так рискуешь?       Я с интересом уставилась на ушастую подругу. Так она не только магией крови балуется, но и с демонами общается? Все интереснее и интереснее.       — В сказках не упоминаются демоны, потому что в них нет ничего особенного, — уверенно отозвалась эльфийка. — Они такие же, как и духи, не сильнее и не слабее. Просто в общении с любым существом из Тени надо проявлять осторожность, вот и все. К тому же я знаю, как себя защитить.       — Знаешь? — я навострила уши. Такая информация заслуживала внимания куда сильнее, чем любые сказки. — А нам расскажешь?       — А тебе это зачем, Алиена? — с улыбкой поинтересовалась Бетани. — Ты ведь говорила, что ты не маг.       — Я тебе даже больше скажу, я вообще не могу стать одержимой, — поделилась я, примеривалась к тряпке, занавешивающей проход, уж очень пыльной она была. — За мной присматривает дух веры, так что демонам ловить нечего. Но у меня есть друзья в Круге. Можно даже сказать… ученики, — это слово я впервые произнесла вслух, так что даже позволила себе пару секунд посмаковать. Пусть сами мальчишки этого еще не знали, да и их наставники тоже, но я воспринимала их как учеников. Осталось придумать, чему бы их еще научить. — Они учатся как раз бороться с демонами, и дополнительная защита им не помешает.       — Как интересно! — Мерриль слушала с таким же вниманием, как и я ее. — Расскажешь?       Я рассмеялась и кивнула. Тряпку мы все-таки вытряхнули в четыре руки, пока Бетани заваривала чай, и в это действо неплохо вписался мой рассказ про Дэррека и Брайана. Благо рассказывать было особенно нечего, разве что про знания древнего эльфа — и в этот рассказ Первая вцепилась обеими руками. Пришлось пообещать ей еще и факел завесного пламени, благо, Йован разобрался, как его делить, и Веланну просить не придется.       Потом Мерриль рассказала, в чем секрет ее храбрости с демонами, а мы с волшебницей разливали чай.       — И все-таки это слишком опасно, — осуждающе покачала головой Бетани, выслушав. В глубине души я была с ней согласна, вся защита Мерриль строилась на чувстве меры и понимании, когда стоит отступить, но вслух осуждать не стала.       А еще мне пришло в голову, что такая храбрая магичка может стать неплохой подругой для Китти. Демонесса никогда не жаловалась, что ей одиноко — наоборот, она уверяла, что одной меня ей хватает для счастья, — но мне казалось, что пока рядом были Зевран и Справедливость, кошка была повеселее. Впрочем, возможно, мне это только казалось, тем более, рассказывать о ней прямо сейчас я не собиралась.       — Ты доверила жизнь Аша`беланнар, — спокойно, но с легким налетом обиды, ответила эльфийка, с интересом отпивая из чашки. — Это куда опаснее, она сильнее и непредсказуемее любого демона.       — Аша`беланнар? Флемет? — я живо повернулась к Бетани. — Ты с ней знакома? Вот повезло!       — Не уверена. И не скажу, что у нас был выбор.       — Ну, конечно, повезло! — повторила я. — Я бы очень хотела с ней встретиться. Ужасно интересно увидеть мать Морриган, к тому же о ней такие легенды ходят…       И к тому же можно было бы задать ей пару вопросов. Раз она и вправду такая легендарная, то, может быть, смогла бы рассказать что-то такое, чего не говорила мне Вера? Правда, в это я не слишком верила, все-таки Вера — дух, а эта Флемет просто маг, причем даже не факт, что один и тот же на протяжении всех столетий, которые ей приписывают. Но посмотреть все равно было любопытно.       — Морриган? Флемет упоминала это имя, — неуверенно проговорила Бетани. — Кажется, они не ладят?       — Не знаю, но я-то не она, — я пожала плечами. И перевела тему: — Мерриль, а почему, если долийцы так не любят Фен`Харела, его статуи стоят в лагерях? И, кажется, я даже в аравеле Хранительницы видела маленькую фигурку.       — Его статуи ставят, чтобы отпугнуть злых духов. Все же пакостить он предпочитает сам, а от других защищает. Его и ставят так, чтобы он не смотрел на лагерь, — пояснила эльфийка. Отпила еще глоток и прокомментировала: — Какой интересный чай. Хранительница Маретари иногда заваривала травы, но больше для пользы. А этот вкусный.       — Кофе еще вкуснее, — мечтательно проговорила я. — Скорее бы его раздобыть и сварить.       — В Верхнем городе, на рынке, должны продавать, — неуверенно проговорила Бетани. — Мама рассказывала, что ее семья часто пила кофе по утрам, когда они еще жили вместе.       — А сейчас не живут? — удивилась я. Девушка грустно покачала головой:       — Мама сбежала из дома, чтобы выйти за отца, и разругалась со всей родней. До вчерашнего дня она даже думала, что ее ненавидели до самой смерти…. Бабушка и дедушка уже умерли. И я их даже не видела.       — Но ты, наверно, все равно счастливая, — проговорила Мерриль. — У тебя есть брат, и мама, и вообще семья. Ты никогда не останешься одна.       — Хм… Возможно, — с сомнением отозвалась Бетани. — Хотя без дядюшки Гамлена определенно было бы лучше.       — Неужели он настолько плохой? — я улыбнулась. Потом душераздирающе вздохнула и высыпала на стол десяток конфет — трескать шоколад в одиночку было бы совсем невежливо, а воспитание во мне оказалось сильнее жадности. — Угощайтесь.       — Он не плохой, — Бетани взяла конфетку и задумчиво покрутила в руках. — Он много пьет, играет… — А потом девушку словно прорвало, она с горечью пожаловалась: — Он проиграл все состояние семьи! Мама ехала в Киркволл в надежде найти семью, а нашла только старика в жалкой лачуге. Он даже не потрудился написать, что их родители умерли. А потом запустил в родовой особняк Амеллов каких-то… бандитов!       — Не расстраивайся, — Мерриль отвлеклась от чашки и с сочувствием взглянула на подругу. — Зато вы есть друг у друга. Это очень много.       — Я знаю, — вздохнула девушка уже поспокойнее и все-таки надкусила конфету, запивая чаем. — Я не расстраиваюсь. Мне не нужны эти деньги, и титул, и… Это ведь ответственность. Но мне очень жалко маму. Сначала умер отец, потом погиб Карвер, — ее голос дрогнул. — А теперь это…       — Поэтому Хоук так рвется на Глубинные тропы? — уточнила я. — Ты же понимаешь, если он там погибнет, твоя мама не обрадуется? А шансы на это очень большие. Порождения тьмы — не бандиты из подворотни.       — Понимаю, — она расстроено кивнула. — Но брат упрямый, если что-то решил, его не переубедить.       Я вздохнула и тоже ухватилась за шоколад. Порождения тьмы меня пугали, и думать о них не хотелось. А ведь через две недели придется спуститься на Глубинные тропы.       Мерриль тоже решилась попробовать шоколад. Я без особого интереса наблюдала, как она откусывает маленький кусочек от конфетки, почти крошку, и на ее «вкусно» только кивнула. Что-то еще в словах Бетани меня цепануло.       Вторая конфета позволила вспомнить.       — Особняк Амеллов? Почему Амеллов, если вы Хоук?       — Это фамилия отца, Малкольм Хоук. Мама в девичестве Амелл, — пояснила она, явственно загрустив. Я коснулась ее руки и улыбнулась:       — Я присмотрю за твоим братом, у меня уже есть опыт… присматривать за братьями. Скажи, а родственников по фамилии Амелл у вас нет? Я знаю одну девушку в Ферелдене, Солону Амелл.       — Может быть, — рассеянно согласилась девушка. — Кажется, мама говорила, что у нее есть кузина, но ее звали как-то иначе, не помню. Но кузина, наверно, уже в возрасте. А кто такая эта Солона?       — Лучшая ученица Первого Чародея Ирвинга, участница сражения за Денерим. Наставница одного из моих учеников, — перечислила я. — И моя подруга.       — Я спрошу у мамы, — пообещала Бетани. — Надо же, не думала найти с кем-то общих знакомых.       — Если я правильно думаю, то общих знакомых у нас еще больше, — я улыбнулась. — Сестра Лелиана, которая рассказывала тебе сказки, случайно не рыженькая молодая девушка?       — Ты и ее знаешь?       — И очень неплохо, — согласно кивнула я. — Она невеста моего брата. Ну, как невеста… надеюсь, они додумаются пожениться раньше, чем окончательно состарятся.       — А какие сказки она рассказывала? — с любопытством спросила эльфийка. Бетани вдруг улыбнулась и протянула:       — Пожалуй, теперь моя очередь рассказывать. А то мне даже стало немного стыдно за людей, у нас ведь не было Ужасного Волка.       Большую часть этих сказок я уже слышала от самой Лелианы, но все равно слушала с удовольствием. Ночь, казалось, наполнилась волшебством: за окнами крупными мокрыми клочьями летел снег, сгущалась темнота, а в маленьком домике эльфийки горел камин, исходил ароматом чай и властвовали истории. Когда догорели свечи, мы не стали заново зажигать их, только сдвинули стулья ближе к камину, и мир сузился до небольшого пятачка неверного света и тихого голоса юной волшебницы.       Тем неожиданнее оказался стук в дверь. Я настолько увлеклась неторопливым рассказом, что он прогремел как гром, заставив вздрогнуть. Впрочем, не меня одну: Бетани подавилась воздухом на вдохе и закашлялась, а Мерриль подскочила на стуле и тут же бросилась открывать. За дверью оказалась все та же компания: Хоук, Варрик, Андерс, Изабелла и Фенрис. С ними шел какой-то испуганный паренек лет шестнадцати с тощей косичкой — она почему-то сразу бросалась в глаза, наравне с круглыми ушами. Логика говорила, что это и есть искомый Фейнриэль, но круглые уши сбивали меня с толку — мать у него ведь эльфийка. Возможно, это наследство человеческого отца? Вечно люди все портят.       Компания ввалилась внутрь, и в домике сразу стало тесно и мокро: отряхнуть снег снаружи почему-то догадались только Хоук, Варрик и Фейнриэль. Топнуть, чтобы отряхнуть грязь с ног — и вовсе только мальчишка. Я возмущенно пискнула, глядя, как чисто выметенный и даже вымытый нами пол снова покрывается темными разводами. Хоук повернулся на звук, проследил за моим взглядом и явно смутился:       — Прости, Мерриль, кажется, мы немного натоптали.       Я тем временем рассматривала всю компанию. Где они шлялись всю ночь? О ранах можно было не беспокоиться — не тогда, когда рядом такой целитель, как Андерс. Но все же только сейчас я поняла, что волновалась. За мага, да. С чего мне волноваться за остальных?       Изабелла даже в такую погоду не изменила своей похабной тунике, только накинула сверху короткую куртку, чтобы скрыть голые руки. Один из рукавов оказался прорезан, но девушку это явно не беспокоило. У Андерса, я знала, есть специальный согревающий амулет, так что он и не носил теплой одежды. Варрик поверх рубахи тоже обзавелся не то удлиненной курткой, не то коротким кафтаном. Хоук и раньше щеголял в плотной одежде с меховой отделкой. А вот Фенрис заметно мерз, видимо, в Тевинтере было куда теплее даже зимой, и он в своих странных доспехах чувствовал сырой холод.       Тем более что эльфы отличались отсутствием нормальной обуви. Мерриль сегодня уже успела пожаловаться, что на холодных и скользких камнях она начинает понимать людей и их любовь к ботинкам на толстой подошве. Фенрис вряд ли жаловался, но чувствовал, вероятно, что-то похожее.       — Ничего, проходите, — запоздало разрешила хозяйка дома. — Хотите чаю?       — Если ты не против, я бы скорее хотел оставить у тебя эту пропажу, — Хоук кивнул на найденного полуэльфа. — У Арианни его могут найти храмовники, а у нас излишне болтливый дядя Гамлен.       Я бросила вопросительный взгляд на Андерса — в Клоаке-то вряд ли храмовники будут искать. И болтунов там очень не любят. Но маг в ответ покачал головой:       — Утром надо будет уходить из города, а наша лечебница далеко от всех входов в потайные туннели.       — Конечно! — тут же с энтузиазмом согласилась эльфийка. — А куда пойдем? Ведь не в Круг, правда?       — Это было бы лучшим выходом, — буркнул Фенрис, бросив на предводителя неодобрительный взгляд. Хоук покачал головой:       — Мы отведем Фейнриэля к долийцам. Хранительница ведь сможет помочь ему, Мерриль?       — Да! Конечно, да, — проговорила эльфийка. — Хранительница Маретари отличная наставница.       — Они меня примут? — с заметным волнением, чуть хрипловато спросил парнишка. Под конец фразы голос сорвался, выдавая его юность — может, ему и шестнадцати не было. Хотя кто их, полуэльфов, знает.       Мерриль кивнула, правда, слегка неуверенно:       — Насчет всего клана не уверена, но Маретари ценит магов. И будет рада помочь.       — Отлично, — с заметным облегчением кивнул Хоук. Видимо, он не знал, куда еще пристроить юного мага, если девушка откажет. — Тогда можно расходиться по домам, поспать хоть немного. Бет, идем.       — Может, мы останемся здесь? — неуверенно спросила девушка. — Алли обещала рассказать нам про капитана Сильвера.       Я покосилась на нее с удивлением: никаких обещаний я за собой не помнила. С другой стороны, почему нет? Вечер действительно вышел на удивление приятным, и заканчивать его прямо сейчас не хотелось.       — Значит, тебя звать тоже бесполезно, маленькое чудовище? — ворчливо спросил маг. Я с улыбкой кивнула, и он уточнил: — Китти где?       — Понятия не имею, — я удивленно пожала плечами. До сих пор маг не то чтобы сторонился моей демонессы, совсем наоборот, гладил при любом удобном случае. Но контролировать, где ходит кошка, он пока не пытался. — Где-то мышкует. Не переживай, не придет сегодня, придет завтра, она кошка самостоятельная.       — Завтра лечебница будет закрыта, — пояснил Андерс. — Если ты, конечно, не согласишься посидеть дома, как порядочный ребенок.       — Так себе у нас дом, — насмешливо отозвалась я. — Пожалуй, воздержусь. Вдруг еще кто придет рыдать на твоей широкой груди, а там только я. Кстати, а куда это ты завтра собрался? Тоже в Казематы?       Приятель недовольно поморщился и кивнул на Хоука, мол, у него спрашивай. Я перевела вопросительный взгляд на мужчину, и он тоже поморщился почти так же недовольно. Но все же ответил:       — Одна девушка потеряла своего брата, храмовника. Просит найти. К тому же нам надо отвести Фейнриэля и прогуляться по берегу, найти кое-кого еще.       Я кивнула со вздохом и снова уткнулась в чай.       Первым резко развернулся и молча вышел Фенрис. Следом с напутствием «девочки, надумаете вести себя неприлично, позовите меня» на улицу отправилась наша пиратка. Бетани заметно смутилась, а я тихонько фыркнула в чашку.       — А я, пожалуй, с удовольствием послушаю пару историй, — проговорил Варрик. — Если Маргаритка не против, конечно.       Хоук и Андерс ушли. Я отхлебнула еще чаю и вспомнила песенку из мультика: «Остров сокровищ. Книжку про пиратов написал когда-то… Остров сокровищ. Роберт Льюис Стивенсон. Остров сокровищ. Здесь, что ни страница, мрачные все лица, Луидоров и пиастров звон».       Петь ее я, конечно, не стала. А вот не менее прекрасную песенку о мальчике Бобби с удовольствием исполнила. Варрик хохотал так, что, кажется, и огонь в камине ему вторил. Особенно когда от истории о злобных пиратах и правильных героях я перешла к Тому Сойеру. Мне почему-то показалось, что гном оценит смекалку юного американца.       А потом обладатель самого прекрасного в мире арбалета все-таки развел меня на рассказ о нашем походе против Мора, и я в очередной раз засомневалась, что он такой уж легкомысленный раздолбай, каким пытается казаться.       Утро в который уже раз в этой жизни началось с Китти. Спать я осталась у Мерриль: Варрик все-таки ушел ночевать в «Висельник», когда рассказы закончились, а глаза стали слипаться, и прихватил с собой Бетани — ее дом был как раз по дороге. Мы с Фейнриэлем так и остались в эльфинаже, причем спать пришлось в походном режиме: кровать в доме была всего одна. В итоге я свернулась клубочком в кресле, а мальчишка улегся на пол.       В тот момент, когда кошка с моего живота перешагнула на грудь и явно примерялась, как половчее наступить на горло — Китти очень нравилось будить меня таким образом, — я сообразила, что лежу уже явно не там, где ложилась. Кресло было недостаточно большим, чтобы я могла развалиться настолько свободно, зато куда мягче, чем то, на чем я спала.       Приоткрыв глаза, я сразу поняла причину такой метаморфозы: легла я спать на кресле, а проснулась на полу. Скинув кошку, я негромко простонала:       — Создатель, откуда ты здесь взялась?       Вопрос был интересным, поскольку и окна, и дверь были плотно закрыты — перед сном мы специально это проверили, чтобы не рисковать со сквозняками, все-таки Фейнриэль ночевал на полу. Но демонесса удовлетворять мое любопытство не торопилась, промурлыкала:       «Куда ты, туда и я. Разве я могла бросить мою скромную хозяйку?»       Я негромко фыркнула и легко дернула подругу за хвост. Потом встала, потянулась во весь свой невеликий рост, покрутил головой, помахала руками. Постепенно разминка перешла в танец. Китти устроилась на том кресле, где я спала, и с интересом принялась за мной наблюдать. Тихонько мурлыкая, она умудрялась выводить мелодию, не слишком явно, но мне хватало и этого.       В доме было тихо: господа эльфы еще спали. Камин прогорел; угли еще отдавали тепло, но уже неохотно, покрываясь белым налетом пепла. Тихонько колыхалась занавесь на проходе к спальне — похоже, Китти все-таки устроила нам сквозняк. С улицы тоже не доносилось ни одного звука: демонесса в очередной раз разбудила меня ни свет ни заря.       «Что-то случилось? Или ты просто напоминаешь мне о своей демонической сущности?» — даже в мысли я постаралась вложить максимум ехидства, на который была способна. Китти лениво потянулась, села, обернув лапки хвостом, и только после этого согласилась:       «Случилось. Я нашла!»       «Что нашла?» — со скепсисом спросила я.       «Тайник! И я хочу его посмотреть до того, как сяду на корабль».       Я на мгновение задумалась, не подразнить ли демонессу — «сначала надо проснуться, позавтракать, подождать остальных», но поняла, что и сама не выдержу. Любопытно же.       Однако уходить вот так, молча, мне показалось невежливым — Мерриль ведь знает, что я оставалась спать у нее, вдруг будет волноваться, когда окажется, что меня нет? Вырвав очередную страницу из своего многострадального блокнота, я накарябала коротенькую записку и выскользнула на улицу следом за демонессой.       По пути Китти кратко ввела меня в курс дела:       «Спускаться будем через Клоаку, причем вход довольно далеко от вашей норы, — сама кошка нечасто оставалась в лечебнице на ночь и относилась к ней с презрением. Действительно, и что интересного в том, чтобы помогать малознакомым людям? — По дороге могут попасться… всякие. И ты не везде сможешь пролететь».       «Прокрадусь», — пожала плечами я. В самом деле, не доспехи же ради вылазки в катакомбы надевать? Тем более что на вид одна моя туника стоила столько, что ради меня передерутся все встречные бандиты. Оно бы и неплохо, но ведь кто-то обязательно победит и нападет на меня. Уж лучше сделать ставку на скрытность, а еще на то, что на моей стороне демон. Убивать тех, кто встретится на дороге я не хотела — убийства по-прежнему претили мне, хоть и не вызывали такого резкого отторжения, как год назад, — но зачаровать, усыпить и оставить смотреть сладкие сны моя совесть вполне позволяла.       «Как знаешь. Идти не очень далеко, но придется местами протискиваться. В одной норе даже тебе-птице будет тесновато, но если истерить не будешь, пройдешь».       Я даже споткнулась и замерла на полушаге. Протискиваться мне не хотелось — замкнутые пространства по-прежнему меня пугали. А после того, как я поймала паническую атаку в вентиляции хайеверской базы контрабандистов, попытки снова забираться в тесные коридоры казались неоправданными.       «А другой дороги нет?» — поинтересовалась я, чувствуя, как по спине побежали мурашки. Китти отозвалась резко, но волна сочувствия сгладила эту резкость:       «Нет».       Пришлось смириться и попытаться взять себя в руки. В конце концов, узкий тоннель мне ничем не грозит, если я буду вести себя спокойно. Это вам не Глубинные тропы. Если бы я реально могла там застрять, Китти меня бы не повела такой дорогой.       Нужным входом в Клоаку служил широкий проем в стене. Если в большинстве своем катакомбы под городом и впрямь были подземным лабиринтом, выходы из которого на поверхность когда-то были вентиляционными шахтами, то коридоры, прилегающие к проливу, ведущему к порту, изобиловали окнами и трещинами. До лечебницы отсюда было и впрямь далеко, не факт, что я смогла бы найти дорогу.       Зато ничего удивительного в появлении птицы в этом коридоре не было: через окна нередко залетали голуби и чайки. Заканчивалось это печально для птиц — в Клоаке слишком многим нечего было есть, и целая птица вполне могла бы прокормить пару голодных семейств. К счастью, мне уворачиваться от чьих-нибудь загребущих ручек не пришлось: в такую рань сюда редко кто залетал, поэтому и охотников за дармовой едой видно не было.       Впрочем, облик довольно быстро пришлось сменить: первый же поворот, в который свернула демонесса, встретил нас полумраком, слишком некомфортным для птичьего глаза. Из сумки я сразу достала накидку: в Клоаке мои белые тряпки бросались в глаза издали, так что ни о какой скрытности в моем обычном виде и речи не шло. Пришлось еще пару недель назад обзавестись подходящим отрезом ткани, который можно было накинуть вместо плаща. Я его искренне ненавидела — тряпка была нарочито старой, местами даже драной и перепачканной, — но была вынуждена терпеть и лечить свое чувство прекрасного шоколадом.       Китти шла так уверенно, словно проделывала этот путь каждый день. Я бы уже давно заблудилась, так что приходилось рассчитывать только на хорошее отношение подруги. Одни пустынные коридоры сменялись другими, и примерно после шестого поворота я мысленно уточнила:       «Почему здесь так пусто? Рано еще, конечно, но мне казалось, что в Клоаке-то жизнь не останавливается ни ночью, ни днем».       «Здесь только коридоры, никаких потайных ниш, комнаток и прочих убежищ. Ни спрятаться, ни спрятать. И дойти по этим коридорам в более-менее обитаемую часть не выйдет, они ведут глубже в шахты. Причем туда есть и более удобная дорога».       «Откуда ты это знаешь?»       Китти снисходительно хмыкнула и ответила вслух:       — Я облазила уже практически весь этот уровень катакомб. А сейчас мы будем спускаться на уровень ниже.       — Там кто-то будет? — шепотом уточнила я. Кошка дернула хвостом и бросила:       — Не должен, — после небольшой паузы пояснила: — Я видела гномов из Хартии на трех верхних уровнях этих шахт, ниже не спускалась сама, так что, возможно, они и там есть. Но они держатся ближе к центру города, в эти коридоры не суются. Человеческое ворье тоже спускается на второй уровень, у них там есть свои тайники, два я даже нашла. Эти, наоборот, к центру не приближаются, хотя иногда стычки с гномами и случаются. Но в этой части их тоже нет. Так что разве что наткнемся на искателей приключений.       — Надеюсь, что нет, — в ответ пробормотала я.       Шли мы быстро; пожалуй, сейчас за мной было бы сложно угнаться обычным шагом. Киркволл напоминал мне о первой родине, жизни в столице, и ритм большого города изрядно прибавлял мне прыти. Обычно это вызывало только дурацкие вопросы —«куда ты так бежишь, девочка?» — но сейчас было очень кстати.       Восьмой или девятый — я давно сбилась — по счету поворот привел нас в явно понижающий коридор. Ступеней здесь не было, но пол шел под таким уклоном, что мне даже пришлось немного сбавить шаг: я боялась не удержаться и отправиться вниз уже бегом, а делать это в незнакомом месте категорически не хотелось. От демонессы пришла волна неодобрения пополам со смирением: замедление ей не понравилось, но она тоже понимала, что собирать мои кости в случае чего придется ей.       Коридор-спуск оказался настолько старым, что в нем не было даже крюков под фонари. Уже через пару-тройку метров я поняла, что вижу разве что свои руки, да и то плохо. К счастью, светящийся камень у меня был при себе всегда.       Стоило полу выровняться, как демонесса резко свернула куда-то направо. Если бы я шла одна, этой щели в стене даже не заметила бы, а так пришлось передать камень подруге и оборачиваться: человек протиснуться бы не смог. Впрочем, для птицы места оказалось достаточно, и я успела порадоваться — если это самое узкое место, то паники можно не опасаться. Сквозь расщелину мы пробирались довольно долго, но выскочили в достаточно широкий коридор, и у меня закралось подозрение, что демонесса снова решила надо мной подшутить.       Она явно уловила эту мысль и пояснила:       — Из этого коридора нет других выходов. Один засыпало, там обвалился потолок, в другом конце коридора прохода словно и не было, голая стена. Может, тайный ход, конечно, но я ничего не нашла.       Пришлось кивнуть и удовлетвориться этим объяснением. Впрочем, по коридору мы шли недолго, свернули в небольшую комнатку и спустились через дыру в полу еще ниже. Новый коридор оказался внезапно обитаемым, причем обитатели были куда неприятнее гномов из Хартии.       Сначала я заметила кокон, затем услышала печально знакомый стрекот, а потом к нам с разных сторон кинулись три довольно крупных паука. Помельче тех, что мы встречали на Глубинных тропах, но куда крупнее, чем мне бы хотелось. Щиты с пальцев сорвались автоматически, давая мне мгновение, чтобы сорвать со спины шест. Впрочем, Китти это мгновение не понадобилось, она накинулась на одного из пауков почти без паузы. В какой момент она успела отрастить тигриные когти, я заметить не успела.       Пауки, видимо, сочтя кошку то ли более опасной, то ли, наоборот, более мелкой и простой добычей, развернулись к демонессе. Я воспользовалась этим в полной мере: подскочила со спины и с противным хрустом воткнула шест в сочленение между головогрудью и спинкой. Пробить плотный хитин я, пожалуй, не смогла бы, с более крупными существами такой удар и вовсе бы не прошел, но паук удачно не обращал на меня внимания, позволяя выбрать слабое место. К тому же в этот раз отчего-то сразу сработала руна, так что тварь еще и превратилась в ледяную скульптуру самой себе. С двумя другими справилась демонесса.       Устать мы обе не успели, так что присаживаться отдыхать не стали. Я только надрезала кокон — вдруг там кто-то живой? Но на меня пахнуло гнилью из разреза, и следом потекла мерзкого вида жижа, так что я резко отскочила, с трудом сдерживая тошноту, и больше к кокону не поворачивалась.       Идти далеко не пришлось. В трех метрах от паучьего логова, почти под самым потолком, нашелся узкий лаз, больше подходящий крысам, нежели уважающим себя птицам. Но особого выбора демонесса мне не оставила: запрыгнула наверх первой и даже не стала оглядываться, чтобы посмотреть, как влезу я. В такой спешке подумать о том, что можно застрять, я не успела.       Зато осознание этого накатило через пару метров, которые я проползла на автомате. Пришлось остановиться, закрыть глаза — света все равно не было, — и немного подышать на счет, чтобы успокоиться. И тут же в голове раздался успокаивающий голос Китти:       «Ты пройдешь здесь, лаз достаточно широкий. Я бы не повела тебя там, где пройти шансов мало. Хочешь, цепляйся за мой хвост?»       Мне в лицо тут же ткнулась мохнатая кисточка, и я благодарно уцепилась за нее клювом. Теперь появилась новая цель — не сжать случайно клюв так, чтобы моя кошка осталась без кончика хвоста. Эта простая задача оттянула на себя внимание, страх слегка отступил, так что вперед я шла уже бодрее, хотя глаза все равно открывать не рискнула.       Время, казалось, растянулось как старые штаны, став слишком большим и неудобным. Крылья царапались о шершавый камень стенок, невидимый потолок давил, так что с каждым шагом страх возвращался, и под конец я даже выпустила кошачий хвост, чтобы ненароком его не откусить. К счастью, почти сразу после этого демонесса попросила:       «Стой. Я сейчас спрыгну и помогу тебе спуститься. Тут высоко и нет мягкого тела внизу».       Несмотря на страх, это напоминание заставило мысленно улыбнуться. А затем впереди забрезжил свет, перед клювом мелькнула когтистая рука, и я оказалась в небольшой комнатке.       Взрослому человеку здесь было бы некомфортно даже стоять. Впрочем, и мне стало неуютно, едва я бросила взгляд на потолок — провисший, местами обвалившийся. Вся небольшая комнатка была засыпана камнем, в том числе крупными обломками: под некоторыми я могла бы пролезть, причем даже в человеческом обличье.       — Все, пришли, — выдохнула демонесса, снова оборачиваясь кошкой. Я уточнила:       — Ты уверена, что здесь реально что-то найти? По-моему, тут сплошные развалины.       — Уверена, — отрезала она. И махнула хвостом налево: — Если пролезешь между вон теми двумя обломками, найдешь сундук. Он зачарован, так что остался целым. А справа когда-то были книжные полки, судя по всему. Если перелезешь через них, увидишь книги.       — Когда ты успела все это отыскать? — поразилась я. Китти дернула ухом и снисходительно напомнила:       — Мы уже месяц в городе. В районы богачей ты соваться не хотела, поэтому я исследовала то, что нашла.       — Мы только вчера выяснили, что вообще имеет смысл что-то искать, — не поверила я. Кошка фыркнула:       — Вчера мы выяснили про сокровища. А лабиринты я изучаю уже месяц. Надо же было найти тебе того гнома, Рошека. И потом, я же говорила, я нашла две нычки этого… Общества.       Я кивнула и полезла проверять, что там с книгами. Скорее всего, время их не пощадило, так что и тратить его на изучение не придется, можно будет заняться сундуком.       Отчасти мои ожидания оправдались: трухи за невнятными деревянными обломками, окаменевшими от старости, было много. Но нашлось несколько уцелевших обложек, правда, с нечитаемыми названиями и без страниц внутри, и одна полностью сохранившаяся книга. Ее даже можно было прочесть — теоретически, если знаешь язык, судя по виду — снова тевене. Я не знала, но оставлять такую находку рассыпаться от времени никак не могла. Тем более, у меня был знакомый, который читал на языке империи и мог бы пересказать содержимое книги. И так я буду ему должна, если он все-таки согласится помочь, одним долгом больше, одним меньше. К тому же, вдруг книга окажется полезной и Архитектор сочтет ее достаточной для уплаты этого долга?       В сумку книга влезала с трудом. Пришлось вытряхнуть все, что лежало внутри, и собрать заново, более аккуратно: книга и оба моих блокнота пошли внутрь первыми, следом я впихнула пару бутылочек с зельями и бомбу, которые таскала «на всякий случай», шоколад и прочую мелочовку. Кое-что: пустой флакон, маленький кусочек коралла, подобранный на побережье, обломок огненного жезла, утащенный из Круга ради изучения, — пришлось оставить на полу, им места в сумке уже не хватало.       Заодно я нашла отмычки. Хорошо, что вспомнила про это сразу, иначе пришлось бы перебирать сумку заново: объемная книга так натянула ткань, что по бокам от нее удавалось просовывать только более-менее плоские предметы, а вот рука уже не пролезала.       Демонесса с заметным трудом дождалась, пока я закончу наведение порядка в вещах, и первой скользнула в указанную нишу под обломками. Я вздохнула и полезла следом; два камня, что и образовали этот проход, стояли шатром, так что на четвереньках лезть мне было в целом удобно. И если бы я не помнила, сколько обломков и щебня было навалено сверху, то даже почувствовала бы себя спокойно — почти как в домике.       Далеко ползти не пришлось, всего пару метров. Сундук оказался небольшим, окованным металлическими полосками — большего увидеть не вышло, поскольку он валялся на боку. Поначалу я хотела перевернуть его в более привычное положение, но потом решила сначала осмотреть и не пожалела. В правильном зрении, которым я решила оценить находку, стали видны нити заклинания, опутывающие сундук практически целиком. Запоздало пришла в голову мысль, что книга тоже ведь неспроста сохранилась целой так долго. Наверняка и она защищена при помощи магии, и никто не даст гарантии, что защита там только от старости. А я своими загребущими ручонками не глядя полезла…       Беглый взгляд на сумку подтвердил эти мысли: книга оказалась зачарована. Впрочем, с ней мне повезло, похожие заклинания я видела в библиотеке Круга, и, скорее всего, они все-таки защищали от времени. Оставив первую находку до более удобного времени, я снова перевела взгляд на сундук.       — Как думаешь, если я его попробую вытащить отсюда, меня магией не шарахнет? — поинтересовалась я у кошки. Она так же задумчиво осмотрела наш объект и с сомнением отозвалась:       — Не должен. Я ничего такого не ощущаю.       — Плохо, — вздохнула я. — Потому что магии на нем накручено как бы не больше, чем в тебе.       Накинув щиты на нас обеих, на всякий случай сразу трехслойные, я осторожно коснулась сундука, а затем, не почувствовав сопротивления и осмелев, потянула его на себя. Поддался он с трудом: чтобы ни находилось внутри, сам сундук весил немало — дерево, окаменевшее от старости, металл окантовки. Внезапно дело пошло веселее, а от демонессы пришла волна нетерпеливого раздражения.       Вытаскивали сундук мы минут пять. Тащить его на себя было ужасно неудобно, но Китти, к счастью, хватало сил толкать его почти в одиночку. Зато с этими трудами я забыла и о проломленном потолке, и о магической защите, которая вполне может ударить по нам, и даже об узком лазе, сквозь который придется выбираться отсюда. Только пыхтела и материлась, пока что мысленно.       Переворачивала добычу в приличное ей положение демонесса в одиночку. Я, хоть и помогала едва не втрое меньше кошки, умудрилась выбиться из сил, так что пришлось посидеть пару минут, отдыхая. Потом Китти нетерпеливо подпихнула меня под локоть и велела:       — Ну, давай. Открывай. Сколько можно сидеть?       Я вздохнула, обновила на всякий случай защиту и взялась за отмычки. Если магическая защита просто сохраняет сундук и его содержимое в порядке, то распутывать заклинание не только бессмысленно, но и вредно — а ну как истлеет все, что оно охраняет? Если же для взломщиков бывшие хозяева оставили сюрприз, то надеяться остается только на свою защиту.       Замок оказался не самым простым, но все-таки поддался. В который уже раз я с ностальгией вспомнила про авварский склеп в Башне Бдения, спуститься в который мне так и не удалось: все время находились какие-то другие дела. Впрочем, ключи я так и увезла с собой, так что склеп меня дождется. Лишь бы Руадан не пытался вылезти наружу.       Наконец механизм поддался. Крышка отскочила словно на пружине, я едва успела отдернуть руки, иначе могла бы и получить по ним кованым металлом. Китти тут же подсела ближе, заглядывая внутрь через мое плечо.       Заклинания явно сохраняли сундук — но не его содержимое. Бумага истлела и превратилась в какие-то невнятные комки, местами рассыпавшиеся, как и книги. Оставшиеся целыми прочесть все равно было невозможно: страницы потемнели, да и брать в руки их было и противно, и опасно — кажется, они готовы были рассыпаться в пыль от малейшего прикосновения.       Хотя я и уговаривала сама себя, что с первой попытки найти что-то по-настоящему ценное нереально, все же разочарование оказалось сильным. Китти тоже заглянула в сундук без особой радости, но, в отличие от меня, все же решилась засунуть лапу и поворошить бесполезные находки. Смелость была вознаграждена: на самом дне, под бумагами, нашлось кольцо-печатка, явно мужское, с крупным камнем, поверх которого золотом был выполнен незнакомый мне герб. Демонесса тут же выхватила находку, на ходу меняя облик на свою двуногую ипостась, и примерила на палец. Кольцо оказалось великовато.       — Его бы уменьшить, — прокомментировала я, усаживая на пол. Китти пренебрежительно фыркнула, и ее палец на глазах немного… словно распух, ровно до такой толщины, чтобы кольцо держалось. Я на это смотрела со скепсисом, и стоило демонессе снова уставиться на побрякушку, ухватила ее за обе руки и сложила их рядом. — Ну и на что это похоже? Один палец заметно толще других, словно у тебя артрит. Верни как было и наколдуй себе перчатки, если не хочешь уменьшать украшение.       Китти раздраженно вырвала руки, посмотрела на них еще раз, а затем у меня на глазах часть кожи на одной из них словно стала толще, а затем сменила цвет и текстуру, превращаясь в лиловую шелковую, в комплект платью, перчатку. Я подобное превращение видела впервые, и оно меня поразило до глубины души. До сих пор слова демонессы о том, что ее одежда является частью тела, казались абстрактными и никак не связанными с реальностью. Теперь они стали неоспоримой явью.       Одна перчатка смотрелась необычно, ассиметрично, но чувства диссонанса, как ни странно, не вызывала.       — Так лучше, — удовлетворенно кивнула она. — А теперь идем, все интересное здесь закончилось, а у нас еще встреча с милым Рошеком.       — Встреча же вечером, — удивилась я. Демонесса отмахнулась:       — Глупости. Встретимся пораньше, чтобы точно успеть.       На этих словах она направилась к лазу и, на ходу превратившись в кошку, скрылась в нем одним прыжком. Я помялась внизу, но нежелание оставаться в этой камере в одиночку все же победило, так что я последовала за подругой. Почти сразу мне в лицо ткнулся хвост: Китти явно ждала, пока я последую за ней. Благодарно уцепившись клювом, я уточнила:       «А куда мы торопимся?»       «Разве ты не хочешь прогуляться с Хоуком?» — промурлыкала кошка. Я удивилась:       «Как-то не особенно. Разве что к эльфам, интересно посмотреть на этот клан. Но в Казематы и куда они там еще собирались меня что-то не тянет».       «Зря, — философски отозвалась демонесса. — Я была там один раз. Осматривалась. И, мне кажется, видела похожий значок. Подпись этой банды трех».       Эта информация заставила меня по-другому взглянуть на посещение Казематов. В конце концов, раз уж Андерс, маг от кончиков ушей до подошв на сапогах, не боится идти в логово храмовников, то и мне, официально не считающейся магом, бояться нечего.       Вообще-то в последнее время мне все чаще приходило в голову, что Первый Чародей Ирвинг, а вместе с ним и все остальные маги и Церковь, несколько заблуждаются с терминологией. Вот взять, к примеру, храмовников — они ведь тоже каким-то образом управляют силой Тени. Пусть не так, как маги, и источник их способностей искусственный, но ведь какие-то сверхчеловеческие способности у них есть? Хотя бы возможность вытягивать силы из магов. Еще в библиотеке Круга я читала об ордене Искателей Истины, что стоит над храмовниками. Много я из той книги не узнала, эти Искатели упоминались мельком, но то, что их способности превосходили даже храмовников, автор отметил. Но почему-то ни те, ни другие магами не считались.       Меня вот тоже сочли не-магом на основании того, что с энергией Тени работать так же, как маги, я не могу. Но я ведь вижу ее, могу ставить щиты и даже превращаться в птицу — а Морриган говорила, что хоть большая часть умения исходит из собственной воли и способности контролировать разум, подражая избранному животному, на сам акт оборота какая-то сила тратится. Правда, смириться с мыслью, что я маг, получалось все равно плохо.       Эти размышления неплохо отвлекли от путешествия через крысиный лаз, так что я даже не заметила того момента, когда впереди забрезжил свет от нашего камня-фонаря, так и выпала на руки Китти. Она недовольно хмыкнула, но так и понесла меня к лазу в потолке на руках. Весь дальнейший путь я проделала, цепляясь когтями за плечо подруги, разве что сквозь вторую расселину пришлось пройти самой — в человеческой ипостаси демонесса там не пролезала. Но дальше Китти снова обернулась красоткой, поудобнее устроила меня на плече и отправилась к нашему наемному гному.       Рошек нас явственно не ждал в такую рань. Для начала нас даже пропускать к нему не хотели, охрана весьма недвусмысленно взялась за топоры, на что Китти, то есть леди Ванда, удивленно вскинула брови и одним взмахом руки припечатала гномов к стене.       Рошек к такой выходке отнесся с неодобрением, но золотой, мелькнувший в пальцах экзотической красотки, примирил мужчину с ее непростым характером. Так что обошлось без драки, он только проворчал:       — Мы договаривались на вечер.       — Милый, женщины известны своим непостоянством, — манерно протянула Китти. — Тебе бы радоваться, что я вообще вернулась. Задача не самая сложная, а плачу я золотом. Любой бы взялся.       — Но пришла ты ко мне, — хмыкнул гном. — Завязывай цену набивать, уговор есть уговор.       Он достал из выдвижного ящика довольно пухлый конверт и бросил на стол, так что тот проехался по столешнице и замер на самом краю. Китти пошевелила пальцами, явно подавая мне знак, и я сорвалась с ее плеча, подхватывая конверт когтями. Едва не упустила — ноша оказалась неудобной, — но все же принесла демонессе, выронила ей в руки и снова уселась на плечо.       Китти ногтем обнаженной руки демонстративно разрезала клапан конверта, достала бумаги и бегло пролистала. Я с ее плеча так же бегло просмотрела и сочла удобоваримым: явного бреда не видно, пара выхваченных глазом новостей выглядела правдоподобно, а оставшееся читать прямо сейчас было некогда.       — Для начала сойдет, — снисходительно резюмировала леди Ванда, озвучив мои мысли, и одним щелчком отправила золотой на стол. Монетка приземлилась четко между ладоней гнома. За ней последовала вторая, серебряная. — Это премия. Постарайся в следующий раз оформить как-нибудь… более удобно для моей маленькой Алькон, — Китти погладила меня по перьям, и я послушно повернула к ней голову. — Корреспонденцию в ближайшее время забирать будет она. Приносить деньги — тоже. И не советую пытаться меня обмануть.       — А храмовники знают о твоих развлечениях, леди Ванда? — с усмешкой поинтересовался Рошек, не торопясь забирать монеты и рассматривая меня. Демонесса подарила ему долгий задумчивый взгляд, а затем улыбнулась.       — Мои отношения с храмовниками — последнее, что должно тебя заботить, мой скрупулезный друг. Насколько мне известно, рыцари Церкви золотом не платят.       — Это верно, — согласился Рошек и растянул губы в ответной улыбке. Вышла она — не дай бог приснится. Черная кустистая борода и шрам через половину лица вообще плохо способствовали проявлениям добродушия. — Ладно, присылай свою птичку.       — Непременно, — леди Ванда отправила воздушный поцелуй и развернулась к дверям. Уже на пороге замерла, повернулась вполоборота и уточнила: — Надеюсь, ты не в обиде за свою охрану? Я старалась не слишком им навредить.       — Если и навредишь, договоримся, — отмахнулся гном, подкидывая монету. Лавандовая красотка улыбнулась еще раз, а затем покинула гостеприимного хозяина.       Стоило нам вывернуть в общий коридор, как я ворчливо поинтересовалась:       «Алькон? Что-то имена у меня множатся как на дрожжах».       «Тебя так однажды назвал Зевран. Кажется, так называется эта твоя птица, — пояснила подруга. — Мне показалось уместным, тем более, на твое имя похоже».       В полной мере согласиться я с этим не могла, но спорить не стала: все равно имя уже прозвучало. Открыто мы прошли еще несколько коридоров, после чего демонесса скользнула в небольшой закуток, практически на ходу превращаясь в кошку. Подхватила зубами конверт и одним прыжком выскочила в достаточно широкое вентиляционное отверстие, ведущее в Нижний город. Я отставать не стала, взлетела следом. Если кто за нами и следил, то сейчас однозначно потерял из виду.       В Нижнем городе мы встретились в похожем закутке, но довольно далеко от использованного выхода из Клоаки. Там я вернула себе человеческое обличье, перехватила конверт, не без труда все-таки упихнула его в сумку и отправилась к более удобному спуску в катакомбы. Стоило зайти домой — спрятать книгу и бумаги, забрать кофе, подаренный мастером Игнасио, и уже после этого идти на поиски Андерса, Хоука и компании.