MGPD Preferences

— Ты не можешь обвинять в этом меня! Олег вздыхает, глядя на разъяренную Т/И. Ее лицо раскраснелось, она хмурится и, кажется, вот-вот всерьез взорвется. И ведь ни за что не признает ведь, что Олег вообще-то был прав. Он ведь предупреждал Т/И, что ее фен барахлит, что не стоит им пользоваться, пока он или не починит его, или не купит новый. Но Т/И, как всегда, оказалась слишком упрямой, чтобы прислушаться. На стене остался черный след от огня, который ни Олег, ни Т/И не успели потушить достаточно оперативно, а у Т/И опалены волосы (к счастью, более серьезно Т/И пострадать не успела). — Но я же говорил, — терпеливо говорит он, и Т/И только сильнее злится. — «Говорил»! И что мне теперь делать, ходить с мокрыми волосами? — Они имеют свойство сохнуть и без фена, — спокойно отвечает Олег, разглядывая сгоревший электронный прибор. Как же хорошо, что обошлось без больших жертв. Т/И в момент возгорания запаниковала, замерла, и если бы Олег не оказался рядом… кто знает, что бы случилось. — Ты меня учить еще собираешься? — огрызается Т/И, и Олег снова вздыхает. Этот вздох становится очередным сигналом для Т/И, и она подходит к нему совсем вплотную: — Вздыхаешь? Устал от меня, да? Может, тебе тогда уйти от меня? Найдешь себе кого-нибудь с характером получше! — Не говори глупости, — тихо отвечает Олег, даже не глядя на нее. — Ну конечно! Я всегда говорю только глупости! Олег снова страдальчески вздыхает и поднимается со своего места. Сейчас любое его слово может быть использовано против него же, Т/И на нервах, она слишком распалена, и ей определенно нужно время остыть. Под рассерженным взглядом девушки он молча идет в коридор, накидывает куртку и, бросив короткое «Скоро вернусь», выходит наружу. Т/И даже ничего сказать не успевает. Может, и к лучшему вообще-то. Первое время он просто бездумно слоняется по двору, давая время Т/И остынуть в одиночестве. Вряд ли сейчас она снова попытается включить сгоревший фен, так что ее безопасности ничего не угрожает. Правда, очень скоро такая бессмысленная прогулка ему надоедает, и он идет в магазин электроники. В конце концов, Т/И ведь нужен новый фен, верно? А он уже давно кормил ее завтраками, не успевая выполнить обещание. Уже совсем темнеет, когда телефон начинает звонить. Олег выуживает его из кармана и не может сдержать смешка, когда видит имя Т/И на экране. Успокоилась, стало быть. Значит, можно возвращаться. Правда, прежде, чем он успевает снять трубку, телефон жалобно мигает красным значком батареи и выключается. Олег чертыхается, перекладывает пакет с новым феном в другую руку и возвращает бесполезный теперь мобильник в карман. Разволнуется ведь. Поймет, что он недоступен и отправится его искать. Олег ведь хорошо ее знает, она просто не сможет сидеть на одном месте. Значит, самое логичное место, где стоит искать Т/И теперь — это совсем не ее квартира и даже не ее двор. И не важно, что Олег тысячу раз просил ее не ходить по темноте, особенно учитывая то, насколько неспокойно бывает в ее районе. Но разве ее остановишь? Он понимает, что не ошибся, еще до того, как успевает разглядеть ее внимательно. На улице слишком темно, и Олег видит только ее темный силуэт — она, сгорбившись, сидит на лавочке у подъезда, квартиру в котором Олегу выделили после выпуска из детского дома. Такая маленькая, несчастная, беззащитная. Олегу не нужно четко ее видеть, чтобы понимать, что она расстроена. Заметив его, она, кажется, сначала пугается, вероятно, не сумев узнать его сразу. Олег замедляется немного, а затем и вовсе останавливается, давая ей возможность понять, что никакой опасности нет и что это всего лишь он, Олег. — Какая же ты упрямая, — с улыбкой подает голос он, чтобы у нее точно не осталось никаких сомнений, что ей ничего не угрожает. — Говорил же не ходить по темноте. — Олег! — восклицает она, вскакивает со скамейки и несется к нему. Она повисает на нем, уткнувшись ему куда-то в плечо и не двигается, а Олег запоздало кладет руку ей на спину. — Прости, — бубнит она, все еще не спеша отлепиться от Олега. — Прости? — усмехается он. — Надо же. — Что? — она немного отстраняется, удивленно разглядывая его, но все еще не убирая рук с его плеч. — Просто удивительно. Ты ведь никогда не извиняешься, — улыбается он. Она задумывается ненадолго, хмурится, как будто мучительно подбирая ответ, а затем серьезно отвечает: — Потому что я всегда права, — помолчав немного, она добавляет чуть тише: — Но не в этот раз, Волче. Олег улыбается, когда она снова утыкается носом в его плечо и осторожно кладет руку ей на затылок, поглаживая по волосам. Для Т/И такое признание — настоящее преодоление, признавать свои ошибки она категорически не умеет, и Волков очень ценит то, что она сделала это сейчас. Нельзя сказать, что ему это признание было катастрофически нужно — Олег точно не из тех, кто будет таить злобу, пока человек не признает, что был не прав. Он вообще-то и не понимает, как можно злиться на дорогих сердцу людей. Но стоит признать, что ему все же немного приятно, что Т/И отставила свою гордость и призналась, что была не права. — Пойдем в дом. Холодно, — говорит он, коротко поцеловав Т/И в макушку напоследок. Она кивает и отстраняется. А затем бросает любопытный взгляд на пакет с новым феном. — А это что? Ее глаза светятся искренним любопытством, и Олег усмехается. — Все-то тебе расскажи. Зайдем — покажу. Она колеблется некоторое время, но все же, кажется, мысленно придя к какому-то выводу, все-таки соглашается. Волков обнимает ее за талию свободной рукой и направляет в сторону подъезда. Когда они заходят в квартиру, Т/И уже совсем расслабляется, как будто еще недавно не была обижена. Так бывает всегда, и Олег к этому вообще-то привык. В конце концов, Т/И, конечно, взрывная, но очень отходчивая. И вряд ли что-то заставит ее обидеться всерьез и очень надолго. И это самое главное.