Ideal In His Eyes

Если и было что-то, что всегда было рядом с Дэйвом, так это сатанизм. Почему-то ужасающая форма магии всегда срабатывала, когда бы он ни использовал ее. Например когда он проклял Ларса, и потом взял газету в руки, увидел статью, что Ларс Ульрих из Metallica упал со сцены и сломал ногу. Конечно это могло быть просто совпадение, но Дэйв, желая знать сходит ли он с ума, решил проклясть другого (да, другого, потому что Дэйв был какое то время бездомным), бомжа, который украл его гитару. И в следующих раз, когда он шел по той улице он увидел этого парня с большой повязкой на глазу и с очень, очень мрачным выражением лица. Ладно, это было реально, и это было круто. К счастью, Дэйв не был глуп и не собирался продолжать проклинать все, что его раздражало. Это просто просьба о божественном вмешательстве, верно? Он действительно не хотел встречаться с Богом после смерти и отвечать на вопрос, почему сатанинские ритуалы были для него таким терапевтическим «хобби». К тому же жизнь Дэйва стала намного лучше, когда он получил работу. Он был телемаркетером, и у него была неплохая соседка по комнате и что самое главное, место для жизни и сна. Затем ему удалось подружиться с каким-то 18-летним парнем из Миннесоты с яркой улыбкой и еще более ярким умом. Потом обстоятельства еще больше улучшились, и у него появилась группа. Дэйв шел по пути мести, и он не использовал Сатану, чтобы добиться этого. Разве это не чудо? Но была… проблема. Естественно. Потому что как у Дэйва мог быть беззаботный момент в его жалкой жизни? «Дэвид Скотт Мастейн», — пробормотал Дэйв, используя тон голоса своей матери, вытаскивая пучок дешевых специй и трав. Было приятно иметь место для хранения этого дерьма. Другие, более подозрительные предметы требовали немного большей скрытности. Дэйв порылся в сумке, которую хранил со всеми своими личными вещами (ака вещи, которые доставили бы ему неприятности с его властной соседкой по комнате, если бы она узнала, что они у него есть). Его мешок с мелом был таким же нетронутым, как всегда. На странице Сатанинской Библии, которая давала очень важные инструкции для ритуала, была розовая закладка (розовый красивый цвет, ок?). Дэйв выхватил книгу. Дальше были флаконы с кровью. Кровь животных и… его кровь. Он собирал их, время от времени, резая себя в одном и том же месте. Это была более старая форма лечения, называемая кровопусканием, и она применялась на Джордже Вашингтоне во время бубонной чумы. Хотя она не совсем оправдала себя, потому что Вашингтон умер от количества крови, которая покинула его тело и никто из тех, кто был вынужден истекать кровью… не получили от этого пользы. — Дэйв? Дэйв замер, чувствуя, что его поймали с поличным, хотя его соседка никак не могла понять, что происходит. Дэйв медленно повернулся, прижался к стене и неловко ей улыбнулся. — Привет. Я ухожу. — Почему так много вещей? — Трейси внезапно усмехнулась, — О, не говори мне, что ты наконец-то делаешь шаг к Джуниору! — она, должно быть, подумала, что у него есть подарок или что-то в этом роде. — Нет, — сказал Дэйв, — Ну как? Это трудно объяснить. Трейси шагнула вперед и похлопала его по плечу. Дэйв съежился, пытаясь спрятать сумку за спиной. — Хорошо, что ты победил внутреннюю гомофобию. Честно говоря, я думала, что тебе никогда это не удастся. — Эй! — рявкнул Дэйв — Ты часами плакал мне о том, как Джуниор мог бы подумать, что ты извращенец, страдающий СПИДом, прежде чем ты сразу признал, что ты гей. — Ладно, ладно, — ответил взволнованно Дэйв — Ты был убежден, что желание поцеловать других парней в губы было совершенно нормальным явлением — Пожалуйста… — О, и я уже упоминала, что ты думал о Джуниоре последние два месяца, до такой степени, что постоянно хлестал о нем, но ничего не сделал с этим? Даже несмотря на то, что ты утверждал, что являешься «бесстрашным убийцей женщин», когда мы впервые встретились? — Помилуй, — умолял Дэйв, искренне близкий к слезам, — Ты победила. Я тупица. — Да, но я люблю тебя, — признала Трейси, — А теперь иди, Тигр. Я надеюсь, что ты добьешься некоторого прогресса, когда вернешься. Она отправила Дэйва прочь, ни секунды не вознеся, и Дэйв понял, что ему придется придумать менее устрашающую историю о том, каких успехов он добился. У него не было возможности раскрутить то, что он собирался сделать, чтобы он не выглядел безумным. И его сумасшедшая соседка по комнате была как старшая сестра, которой у него никогда не было (у него было две старших сестры, но, честно говоря, Трейси была к нему гораздо более сочувствующей, чем они когда-либо были), так что если бы она узнала, что Дэйв делал что-то безрассудное, она сочла бы своей работой остановить его. Дэйв не мог позволить себе остановить себя. Он знал, что то, что он делал, было правильным и, откровенно говоря, это был единственный способ. Нет, это было неправильно с моральной точки зрения. Он мог бы пройти через это, если бы просто не думал об этом слишком глубоко. Дэйв взял свою неприметную сумку и пошел в прекрасный парк Голливуда. Женщина с младенцем на руках бросила на него один взгляд и убежала, хотя, вероятно, это было из-за того, что Дэйв был похож на подросткового панка. Не потому, что она думала, что он собирается совершить сатанинский ритуал. Или, может быть, она думала, что он может это сделать. Кто знает? Проблема, связанная с проведением сатанинских ритуалов в общественных местах, заключалась в том, что они вызывали подозрения. У Дэйва не хватало денег на эти причудливые препараты для удаления крови, поэтому он обычно оставлял свой беспорядок на месте и позволял полиции провести там свой рабочий день. Они действительно сходили с ума из-за пугающих пентаграмм и крови, что было забавно для Дэйва, если бы он не столкнулся с серьезными проблемами в случае, если бы его поймали. Дэйв делал их работу интересной! Вместо того, чтобы избивать невинных людей, они могли задаться вопросом, какой тупой сатанист разрушает их маленькие мирные парки. Для этого ритуала он отправился в другое место; где-нибудь в глубине лесничества. — Ты сумасшедший, — пробормотал Дэйв себе под нос, пробираясь через кучу кустов и деревьев. Его ногу зацепила ежевика, и он чуть не упал, прежде чем в последнюю секунду схватился, — И это карма безумия. Дэйв наконец нашел подходящее место после получасового похода. Его тело несколько оправилось от постоянного злоупотребления наркотиками и алкоголем, поэтому он смог без особых проблем преодолеть дорогу. Очевидно, если вы достаточно глубоко погрузитесь в этот прекрасный парк Лос-Анджелеса, вы увидите заброшенную хижину, спрятанную в лесах. И это было идеальное место для совершения чего-то столь же глупого, как сатанинский ритуал. Он вошел, чувствуя, как изношенные половицы скрипят под его такими же изношенными кроссовками. Дэйв был похож на одного из тех подростков, которые вошли в страшное заброшенное здание, а затем должны были провести остаток фильма, пытаясь не умереть, за исключением того, что Дэйву двадцать один год, и он совсем не боится этого. К тому же худшим из существовавших монстров был он. Дэйв причинил себе боль больше, чем кто-либо другой. Дэйв поставил сумку на пол. Он нашел свою страницу в Сатанинской Библии, еще раз поблагодарив за розовую закладку, и еще раз прочитал указания. Он внимательно запомнил, хотя на всякий случай хотел убедиться. Провалить сатанинский ритуал было бы крайне глупо, и это был единственный ритуал, который он не мог испортить ни за что. Его мама обычно говорила, что если ты действительно чего-то хочешь, тебе лучше сделать это. Она также сказала, что ты должен знать, когда остановиться, иначе ты начнешь терять самообладание. Дэйв не знал, когда остановиться и с чего начать. Итак, что именно он делал? Что было достаточно важным для Дэйва, чтобы он мог принести в жертву животных, кровь и свое достоинство ради этого? Он снова хотел отомстить? Планирует ли он убить кого-нибудь на этот раз? Может быть, он хотел, чтобы голова Хэтфилда лежала на блюде или их новый гитарист сломал кости на двух руках? Или, может быть, он искал денег, чтобы успокоить ту тревожную сторону себя, которая никогда не позволяла ему забыть каждый доллар, которого у него не было? Неа. Ничего подобного. Дэвид Скотт Мастейн использовал сатанизм, чтобы получить симпатию от парня. Джуниора, если быть точным. На самом деле Дэйв не догадывался об этом, пока не понял, что Джуниор… возможно, нет, определенно уже любил его. Он понравился Дэйву с первого взгляда. Он все еще вспоминал, как открыл дверь в свою квартиру, раздраженный и готовый убить любого, кто его беспокоил, и столкнулся лицом к лицу с красивым блондином. Его обесцвеченные волосы спадали ему на плечи волнами, а улыбка была такой белой, что казалась почти отталкивающей, а то, как он говорил с этим тупым среднезападным акцентом, было очаровательно. И это вызвало еще более глубокую ярость в Дэйве, потому что он ненавидел себя и свои чувства. Так что он выплюнул ответ на их (да, там было два человека, и Дэйв даже не вспомнил имя друга Джуниора) идиотский вопрос о том, где находится магазин сигарет (черт возьми, он был на каждом углу), приступая к хлопку дверью перед их лицами. Потом они снова постучали. — Чего ты хочешь? , — он почти застонал. — Вам двадцать один? — Нет. Мне восемь, — сухо ответил Дэйв. Младший надулся, и, блин, это было мило! Мужчины не должны быть милыми! — Вы не можете сказать этого, когда вы выше меня. Ты делаешь меня неуверенным, чувак, — его приветливая улыбка вернулась, — В любом случае, я могу дать денег на пиво, если ты достаточно взрослый, чтобы его купить. — Эм-м-м. Конечно. Но я, ммм, выхожу из-под наркозависимости, я не пью много, — бубнил Дэйв, внезапно стеснявшийся признаться, что он был наркоманом в молодом возрасте. — О, это нормально! — сказал Джуниор, совершенно не беспокоясь. Сердце Дэйва трепетало, — Мы не будем толкать вас или что-то в этом роде. Вот и все. Дэйва зацепили. Он часами рассказывал Трейси о том, как сильно он любит Джуниора, после того, как они допили пиво и пошли домой. Трейси посмотрела на него понимающими глазами, пока, наконец, не перестала молчать. — Ты уверен, что просто хочешь быть его другом? — предварительно спросила она. — Может, я действительно хочу поцеловать его, — признался Дэйв, — Но только по-мужски! — Как… как это работает? — Однажды я поцеловал фронтмена своей старой группы. Типа, засунуть свой язык ему в рот и все такое. Я хочу сделать это с Джуниором и никогда больше об этом не говорить. Это по-мужски. — Это глупо, — заявила Трейси, — Потому что ты по глупости поцеловал его и не испытывал к нему настоящих чувств. Чувства означают гораздо больше, чем бессмысленный физический контакт, и у тебя есть настоящие чувства к Джуниору, которые обычно не совпадают с дружбой! Не знаю, гей ли ты, Дэйв, но ты способен любить мужчин. Признай это. И Дэйв не хотел этого слышать. Пока наконец не сломался и не понял, что услышать правду от кого-то, кто не будет его презирать за это, на самом деле было благословением, за которое он должен быть благодарен. Хорошо, так что вернемся к делу. Как, черт возьми, Дэйв узнал, что он нравится Джуниору? В конце концов, он был Дэйвом, а Джуниор был идеален. Он знал, что это казалось невозможным. В каком-то смысле он был хэви-металлической версией тех уродливых парней из комедийных фильмов, которые в конечном итоге встречаются с действительно горячими цыпочками, несмотря на отсутствие каких-либо искупительных качеств. Однако однажды Дэйв наткнулся на пьяного Джуниора, спотыкающегося по улицам в нечестивый час. Должно быть, была полночь или чуть позже. Дейву видеть Джуниора в опасности было в тысячу раз хуже. Он помог ему попасть в квартиру, стараясь не разбудить Трейси, и уложил на диван. Джуниор довольствовался тем, что цеплялся за Дэйва, как будто от этого зависела его жизнь, с радостью положив голову на плечо и повсюду зачесывая до смешного мягкие волосы. Дэйв старался не думать об этом слишком много. Он собирался встать, чтобы дать ему поспать, но Джуниор не отпускал его, а он был единственным человеком в мире, ради которого Дэйв был готов пожертвовать удобной кроватью. Так что он остался на дерьмовом диване, позволяя Джуниору висеть на нем, мучительно осознавая, как сильно он наслаждается этим, хотя это было чертовски странно. Затем Джуниор повернулся, его большие карие глаза внезапно оказались слишком близко к карим глазам Дэйва. Затем он прижался губами к губам Дэйва, и рыжий не смог собрать ни малейшей мысли, не говоря уже о том, чтобы оттолкнуть его. Джуниор быстро отстранился, его щеки стали более красными, и он хихикнул, как будто он был самым счастливым человеком в мире. ааааааААААААААААААААААААААААА Так что да, Джуниору он нравился, потому что люди были честны, когда были пьяны, и то, как он это делал, сильно отличался от пьяного поцелуя, который он разделял с Хэтфилдом. Как и сказала Трейси, Джуниор явно чувствовал, что вещи, и чувства значили гораздо больше, чем контакт. Не было никакой возможности, что это была просто пьяная выходка; глаза мальчика слишком ярко сияли, когда он сделал это, и после этого он был слишком доволен собой. Пока Джуниор был трезвым, он сдерживал себя, умудряясь сохранить эти поверхностные мужские клише дружбы, но не мог удержать себя в голове, омраченной алкоголем. И, насколько он знал, Дейв был таким же гетеросексуалом, как и притворялся (и казалось, что так оно и есть. Большинство людей даже представить себе не могли, что ему нравятся парни, если он им прямо не сказал). Кроме того, он больше не напивался, что исключало возможность того, что он скажет правду. Дэйв был очень осторожен. Джуниор еще не усвоил этот урок. Это подводит нас к следующему вопросу. Какого хрена Дэйв возится с ритуалом, когда ром-ком уже настроен в его пользу? Все, что ему нужно было сделать, это подойти к Дэвиду и сказать: «Привет. Ты поцеловал меня в пьяном виде неделю назад, но не волнуйся. Я очень волновался по этому поводу, потому что я неуверенный в себе, глупый и не знаю, как противостоять тому, что меня больше всего пугает. Но я делаю это для тебя, потому что я тебя обожаю. И я хотел бы снова поцеловать тебя, пока мы оба трезвы». Это казалось таким простым, правда? Но это было не так. Дэйв был милым, в то время как он вел себя любезно. Он улыбался, когда ему было нужно, и знал, как вести себя круто и по-мужски, а при необходимости мог даже поджать губы. Он был бесспорно талантливым и, к счастью, более горячим, чем главный герой комедийных фильмов. Он выглядел довольно круто. Джуниор вероятно думал также, но он ошибался. Дэйв был сукой, с которой нужно было иметь дело, когда тебе приходилось жить с ней. Он был совершенно непривлекателен и знал это. Ни одной девушке не удавалось терпеть его больше месяца. Его отношения процветали только тогда, когда они были чисто сексуальными, а он хотел гораздо большего с Джуниором. Джуниор заслуживает большего. Поэтому ему нужно было исправить себя. И исходя из того, что Дэйв знал о себе и обо всех ужасных вещах, которые происходили в его жизни, он просто не мог этого сделать. Пристрастие исчезло, но этот мудак в нем укоренился в его костях. На самом деле не было причин, по которым кто-либо, кроме его мамы, беспокоился о его любви. Зачем такому великому человеку, как Джуниор вообще жить с ним? Он был на три года старше и измучен. Он был ничем. Он собирался использовать ритуал, чтобы исправить себя. Точное название страницы, на которой была записана инструкция, было «Тот, кто хотел быть идеалом в глазах Своего возлюбленного», разумеется, напечатанным жутким шрифтом. Был страшный рисунок, на котором крылья дьявола сморщивались, когда половина их расы трансформировалась в стереотипных ангелов. Это показалось Дэйву очень подходящим. Что вы думали должно было произойти? Что Дэйв заставит Джуниора полюбить его, используя устаревшее заклинание? Если вы так думали, Дэйв определенно обсуждает возможность ударить вас прямо сейчас. Он слишком сильно любит Джуниора, чтобы заставить его полюбить. Нет, нет. Дэйв знал, что проблема в нем. Младший будет самим собой и ничем иным. Все, что Дэйву нужно было сделать, это сказать слова, и сделка с Сатаной была заключена. Мать Дэйва была источником вдохновения. Она заслуживала лучшего сына, не так ли? Это поможет всем. Трейси каждое утро бы имела дело с более приятным человеком, а Джуниор любил бы парня, который не сделал бы так, что тот больше не захочет ни с кем отношений, и его сестры бы могли подумать, что он достоин их любви, как только они снова встретят его после того, как он изменился. Дэйв сказал эти глупые слова, которые невозможно выговорить. Согласно тексту, его лицо не должно было измениться. Его кожа казалась нормальной. Ни одна из его черт не была отключена. Он сделал шаг вперед, и его ноги работали. Хорошо, отлично. Сатана не наказал его за злоупотребление своей властью или что-то в этом роде. Дэйв собрал все свои вещи и отправился обратно в лес. Ничего не изменилось, даже когда ему пришлось пробираться сквозь густой лес. Его тело было невероятно здоровым. Солнце начало садиться, окрашивая горизонт в светло-янтарно-золотой цвет. Дэйв пошел, и вечер стремительно приближался. Ему нужно найти Джуниора, пока не стало слишком поздно для посещения. У Дэвида было три соседа по комнате. Дэйв постучал в квартиру Джуниора, чувствуя, как воздух покидает его легкие, когда Джуниор открыл дверь. Какая удача! — Дэйв! — глаза Джуниора загорелись, — Рад тебя видеть. Входи. Дэйв не заметил ничего особенного в том, как Джуниор приветствовал его. Может быть, это проявится после того, как они немного потусуются. Он вошел внутрь и обнаружил троих лузеров. У Джуниора было трое друзей, которых он встретил в своем маленьком родном городке в Миннесоте. Они были неплохими людьми, но Дэйв дерьмо запоминал имена, и он действительно не мог вспомнить, как звали этих парней. Обычно он оказывался в каком-то случайном месте с Джуниором вместо того, чтобы быть в любом из их домов. У него не было возможности запомнить, кто они такие. Все трое лузеров играли в монополию на полу. Они выжидающе смотрели на Джуниора, а затем все вместе вздохнули, когда увидели Дэйва. — Можете ли вы двое свалить в другое место, как обычно? Мы сейчас заняты кое чем важным, — проворчал гитарист, который встретил Дэйва с Джуниором. — Да, пожалуйста, — согласился маленький брюнет. Он казался немного занудным, что было странно для группы металлистов, — Мы поделим ваши деньги между собой. Убирайтесь. Младший ахнул, притворившись обиженным. Он снова сел на свое место и толкнул гитариста, чтобы тот сдвинулся с места. — Грег, переезжай. Дэйв играет с нами. Грег. Хорошо. Дэйву нужно было запомнить его имя. Он неохотно сел, рад хотя бы быть рядом с Джуниором. — Мы в середине игры! — тот, кто еще не говорил, возразил. Его волосы были длинными и платиновыми светлыми. У Джуниора было устрашающее количество друзей. У Дэйва было… намного меньше. — Так, дайте ему стартовую сумму денег. Дэйв разберется. Он умен, — настаивал Джуниор. — Да, я в этом сомневаюсь, — фыркнул брюнет. И вдруг случилось что-то странное. Дэйв не разозлился на этот комментарий. Не было необходимости бороться, чтобы восстановить свою гордость, потому что восстанавливать было нечего: он был велик, и он знал это. — Джуниор и я — потрясающий дуэт. Пока он со мной, я не думаю, что могу проиграть, — возразил Дэйв. Все лицо Джуниора осветилось. Дэйв не знал, что с ним не так, и не мог сказать, что такое глупое дерьмо внезапно стало нормой в его книге, но он не мог бороться с этим. Он так принимал себя, что это было почти противно. — Вы говорите, как будто вы парни! — усмехнулся Грэг. — Так что, если бы мы были? — рявкнул Дэйв, — Тебе лучше принять своих друзей, несмотря ни на что, или мне, возможно, придется победить тебя в Монополии так, что ты заплачешь. — Ты слышал его, — хмыкнул Джуниор. Он обнял Дэйва, — Мы чертовски крутые, а вы все проиграете. — Как ни крути, неудачники. Игра продолжалась. Он был так счастлив, и Джуниор, казалось, был счастлив с ним, а потом они выиграли, и все действительно было идеально. Все его друзья были расстроены случайными новыми правилами, введенными, чтобы гарантировать, что сильная пара победит. Жульничество в «Монополии» в любом случае было частью глупого веселья. Вскоре они все вместе отдыхали в гостиной, отложив игру. — Знаешь, Дэйв, ты выглядишь… другим, — прокомментировал Брент. Он был темным брюнетом. Игра позволила Дэйву узнать все их имена. Дэйв знал, что он другой. Он просто не понимал, что именно происходит. — Эээ, как? — Ты выглядишь здоровее. Ты всегда приходишь с мешками под глазами, как будто из-за стресса, — объяснил Брент, — Они ушли. Я рад, что ты лучше заботишься о себе, поэтому Дэвид, как ты настаиваешь на том, чтобы ты перестал нам о нем ныть? Джуниор покраснел, а Дэйв потрясенно посмотрел на него. — Я просто… мне нравится помогать людям, которые мне небезразличны, и видеть, как ты выглядишь расстроенным, мне было грустно, поэтому, может быть, я иногда упоминал об этом этим придуркам, — отчаянно объяснил Джуниор. Дэйв почти сразу хотел заверить его, что все в порядке, — Мне приятно видеть, что ты выглядишь лучше. — Не «упоминал». Мы определенно много обсуждали это, — сообщил Брэд, платиновый блондин. — Пошли вы, ребята! — воскликнул покрасневший Джуниор. — Нет. Ничего страшного, — заверил Дэйв, — Я рад, что ты обо мне заботишься. — Ты не думаешь, что это странно? — Нет. Мне приятно знать, что тебе не все равно, — он сказал именно то, что думал. В комнате стало тихо. Глаза друзей Джуниора метались взад и вперед от Дэйва и Джуниора, как если бы они смотрели теннисный матч. Джуниор был явно взволнован, и Дэйв тоже немного волновался. — Джуниор, мы можем немного поговорить наедине? Желательно снаружи? — спросил Дэйв. Он не знал, что он хотел сказать, но ему нужно было уйти от всех остальных. Личное время было драгоценно, когда и у вас, и у вашего любимого человека были соседи по комнате. Джуниор знал это и быстро согласился. Они стояли перед своим комплексом, и небо внезапно стало намного интереснее, чем разговаривать друг с другом. Вечер был здесь в полном разгаре, звезды озорно мерцали. Дэйву действительно нужно было узнать, как именно он изменился. — У меня странный вопрос, — сказал Дэйв. — Да? — Джуниор казался немного запыхавшимся. — Если бы ты мог сделать меня идеалом, что бы изменилось? — спросил Дэйв. Выражение лица Джуниора изменилось от замешательства, и Дэйв поспешил объясниться, — Я просто пытаюсь улучшить себя. Ты заметил, как я выгляжу здоровее? Наша группа быстро становится популярной, и я хочу начать с правильной ноты, поскольку в прошлый раз она так плохо закончилась для меня. — Ой. В этом есть смысл, — сказал Джуниор, — Эм, ну, это немного сложно. Ты мне очень нравишься, но вот когда ты это показываешь, — у Дэйва перехватило дыхание, — Иногда, когда мы одни, ты начинаешь вести себя искренне и расслабленно. Мне очень нравится эта твоя сторона. Но ты всегда очень быстро останавливаешься, что… огорчает. Мне нравится, когда ты открытый и не пытаешься вести себя определенным образом, — Дэйв начал понимать, что произошло. Он с трудом мог это понять, но все же понимал, — Я хочу, чтобы ты был счастлив. Я ненавижу смотреть на то, как ты плохо выглядишь. Помню, в первый день нашей встречи я подумал, что твой суровый вид — это круто, а потом мне захотелось суетиться из-за тебя, как гребаная мама или что-то в этом роде. Я как бы хочу защитить тебя, что странно для другого парня, но это правда, и я знаю, что могу тебе доверять. Головоломка собиралась вместе, и конечный результат мог просто пойти вразрез со всем, что Дэйв клялся, что знал о себе. — Ты действительно крут. Каждый, кто встречает тебя, может сказать, что ты рок-звезда, поэтому такие тупицы, как Брент, не могут представить тебя таким умным. Но я знаю, что ты умный. Ты самый умный парень из всех, кого я знаю. И я также знаю, что ты добросердечный и стараешься изо всех сил, — Младший застенчиво посмотрел на него, — Ты мне просто нравишься, понимаешь? — Итак, — неуверенно начал Дэйв, — Ты не хочешь, чтобы я изменился? — Я хочу, чтобы ты больше был собой. Вот и все, — младший пожал плечами, — Это то, для чего ты заставил меня выйти сюда? Я понимаю. Мои друзья довольно душные, и они не позволят нам серьезно поговорить, так что… — Нет, — твердо сказал Дэйв. Он нежно положил руки на плечи Джуниора, напугав его. Его карие глаза с любопытством мерцали невероятно красиво, — Дэвид Эллефсон, или Джуниор, как я настаиваю на том, чтобы звать тебя… Джуниор прервал его смехом. Дэйв выдавил улыбку. — Я совершенно, невыносимо, безумно люблю тебя. И если бы ты смог подшутить над таким тупым засранцем, как я, ты бы сделал мою жизнь достойной внимания, — улыбка Дэйва стала серьезной, — Но я люблю себя. Для тебя. И я буду продолжать заботиться о себе и быть открытым. Для тебя, потому что я искренне ценю тебя. Джуниор выглядел так, будто его ударили по лицу, он выглядел таким шокированным. Внезапная волна сомнения проникла в сердце Дэйва. Неужели он как-то все испортил? Неужели его как человека действительно недостаточно? Затем Джуниор засиял ярко, как солнце, и Дэйв понял, что сделал правильный выбор. Все, что сатана сделал с ним, было действительно интересно. Дэйв понял, что сомнения остались, но преодолеть их было легче. Сюда входили и негативные мысли о том, что его выгнали из Metallica. Те заботы, которые раньше мучили его постоянно, теперь казались незначительными. Он знал, чего стоит, и что ему еще есть чего ждать. Пока он не прикоснулся к бутылке или наркотикам и не вернулся к насилию, он был на правильном пути. Кроме того, его тело стало здоровее. Джуниор так сильно хотел, чтобы он был здоров, должно быть это укрепило его иммунную систему. Надеюсь, он не стал бессмертным, а то это действительно отстой. Мама Дэйва отругала бы его за это. Он предполагал, что она скажет: «Дэйв, я люблю тебя, но ты не можешь позволять другим людям делать все за тебя. Они всегда будут ждать чего-то взамен, а оно того не стоит». Собственно, сегодня у Megadeth был свой первый полноценный концерт. Билеты… распроданы. Дэйв мог в это поверить. Он праздновал с Крисом, Гаром и Джуниором, но тревога от того, что он собирался выступить перед толпой людей после того, как не делал этого так долго, начала поглощать его. Людей было не так уж и много; возможно, даже меньше, чем то, что было за годы работы в Metallica. И все же это оставалось ужасающим, несмотря на то, сколько практики он приложил. Все было настроено. Они встали через пять минут. Дэйв потер вспотевшие ладони, чувствуя себя близкими к слезам. Теплое тело прижалось к его спине, пара худых рук обвилась вокруг его талии. Дэйв улыбнулся. — Привет, детка. — Привет. Гар и Крис уже с толпой, если ты не слышал. — Они кучка идиотов, но здорово снова иметь настоящую группу, — размышлял Дэйв. Джуниор отпустил его и подошел к его лицу, нежно обхватив его. Дэйв таял в его прикосновении, бессовестно пристрастившись к своим мягким пальцам и еще более мягким глазам. — У тебя все получится. У нас все получится, хорошо? — Ты серьезно думаешь так? Джуниор твердо кивнул. — Я знаю это. Затем он наклонился и сжал их губы. Дэйв позволил своим глазам закрыться, полностью поглощенный вкусом своего возлюбленного. Он упивался открытостью, которую они разделяли. Джуниор отдалился, новое чувство уверенности текло по жилам Дэйва. Джуниору каким-то образом удалось вылечить его там, где не мог никто другой. Дэйв схватил свою гитару. Дэвид взял свой бас. Они вышли на сцену и сыграли как могли. Толпа их любила. Они аплодировали так же, как болели за Дэйва, когда он был в другой группе, теперь столь незначительной для него, что ему не нужно было ее называть. Их голоса были настолько громкими, что они притянули Дэйва к настоящему, укрепляя его в нем и не позволяя ему оглядываться. Дэйв поймал взгляд Джуниора в середине соло. Они поделились тайной улыбкой друг с другом. Затем он снова сосредоточился на толпе, тусклом свете сцены и крохотной сцене. Он не был расстроен, он был благодарен. Дэйву было так много всего, чем чего он ожидал. Этот мир мог многое ему предложить. Он был глупцом, полагая, что решение другого человека было достаточно сильным, чтобы диктовать, что все кончено.