Время будить королей

Вороны несли в Винтерфелл вести со всего Севера — и только из-за Перешейка Санса пока не получила ни единого письма. Лорд Вилис ответил первым, сообщив, что флот покинул Белую Гавань, в порту осталась только часть кораблей, достаточная, чтобы охранять проходы из Вдовьего Дозора и Бараньих Ворот. И, конечно, с десяток боевых галей для защиты от возможного неприятеля самой Белой Гавани. Его младший брат, сир Вендел, сам это предложил. Хотя что тут думать? Оставаться совсем без ничего городу, имеющему выход к морю, глупо. Сансе не нужно было объяснять таких очевидных истин. Волновало её другое: сейчас кораблям надлежало уже подходить к Трезубцу, чтобы дать отпор Железному флоту, бесновавшемуся с западной стороны. Сир Вендел скорректировал самое первое предложение Сансы касательного того, чтобы ударить с тыла, выйдя сразу недалеко от Сигарда, ближе к самим Железным островам. Он был уверен, что их противники вовсе не дураки, чтобы позволить такому случится, так что там с гарантией можно напороться на заслон. В конечном итоге было решено направить флот чуть дальше, за Орлиный мыс, который какое-то время послужил бы прикрытием для кораблей, и можно попытаться осторожно пройти вдоль Кремниевых утёсов и мыса Кракена, и тогда уже вынудить вражеский флот принять бой. Сир Вендел нисколько не сомневался, что такой ход поможет выиграть немного времени. Однако всё это никак не отменяло одной из главных причин беспокойства Сансы: кораблям предстояло пройти по Речным землям, если же говорить о плане Вендела Мандерли, то им и вовсе придётся пользоваться злосчастной Переправой у Близнецов. Некогда она уже становилась предметом споров Сансы и её лорда-дяди, когда речь зашла о непомерно высоких таможенных налогах на перевозку товаров по Трезубцу, теперь же и вовсе он не ответил на письмо. На то самое, в котором она просила позволить её людям воспользоваться Переправой — за умеренную плату, разумеется. Она даже и не думала просить сделать что-то за простое «спасибо» или войти в её положение. Нет. Санса давно усвоила этот урок: платить придётся так или иначе, лучше ни у кого не оставаться в долгу, даже у близких родственников. Правда, и цена должна быть приемлемой. Эдмар Талли молчал. Может быть, воронов сбили, а, может быть, случилось чего похуже… Как бы Санса подчас ни злилась на дядю, зла ему всё-таки не желала. В конце концов, он брат её покойной матери. Писала Санса и брату очередной раз — но по другому поводу. Королевская Гавань тоже пока хранила молчание. Вороны прилетали только из замков на Севере, неся известия о том, что лорды созывают свои знамёна, чтобы защитить дома от разбойников с Железных островов. Это, безусловно, радовало, но порой казалось, что мира за пределами Севера больше не существует. Именно на таком ощущении порой ловила себя Санса по ночам, прислушиваясь к тишине и темноте, будучи не в силах сомкнуть глаза. Рикард тихо посапывал рядом, укутавшись в ворох мехов, а она разглядывала пляшущие по стенам тени — и слушала. Иногда она опускала руку, нащупывая жёсткую шерсть Нимерии, которая спала на тёплом меховом ковре у кровати со стороны Сансы. Прикосновение успокаивало ненадолго. Иногда Нимерия беззлобно о чём-то ворчала во сне, но глаз не открывала, чувствуя чужие прикосновения. Санса думала. Стоит ли написать дяде ещё раз, попробовать снова? Отправить гонца она точно не успеет: корабли доберутся до Близнецов быстрее. Конечно, существовала вероятность договориться на месте, тем более, что сир Вендел заблаговременно отправил в Белую Гавань прошение от её имени, которое надлежало показать и в Близнецах. Но поможет ли всё это? Хотелось бы заранее понимать, какой приём встретит флот Севера в Речных землях, которые являлись теперь частью другого королевства? Дядя Эдмар изменился. Повлияла ли так на него жена, или причиной тому стало рождение детей? Теперь-то у него есть наследники. Сыну, конечно, достанется Риверран, а дочь можно удачно пристроить замуж и сделать хозяйкой Близнецов. Если не появится ещё один сын. В конце концов, леди Рослин оставалась представительницей очень плодовитого рода Фреев. Были и другие замки в Речных землях, например, Харренхолл, но его давно уже никто не считал лакомым куском. Даже рациональный и совершенно не суеверный Петир Бейлиш остерегался его в своё время. Санса помнила, что в глазах Мизинца при упоминании проклятия Харренхолла появлялась не только насмешка, но и нечто, похожее на страх. Впрочем, отношение дяди, как давно догадывалась Санса, изменилось не из-за его семьи или планов на жизнь детей. Это произошло после Совета в Драконьем Логове. До чего он всё-таки оказался обидчивым. И злопамятным. Последнее особенно удивляло, тем более, что Санса никогда не пыталась его задеть или оскорбить. В мыслях такого не держала. Но неужели он тогда искренне считал, что его могут выбрать королём? Беспокойно ворочаясь и кутаясь в меховое одеяло, она шумно выдыхала, крутя эти мысли по кругу. Надеялась утром узнать, что ворон из Риверрана всё-таки принёс добрые вести, хотя чёрные крылья в последнее время носили только дурные, как им и положено по старой присказке. Одно хорошо: скоро в Винтерфелл должны были прибыть Винафрид и Вилла, дочери лорда Вилиса, который решил отправить обеих подальше от Белой Гавани, считая, что в Винтерфелле им будет безопаснее, чем в городе у самого моря. Санса не возражала, да и в самом деле — Винтерфелл не взять так просто, несмотря на то, что замок ещё до конца не восстановили. Внутренние стены отремонтировали первыми, а учитывая, что сейчас творилось у Родников, железнорождённым будет не так легко прорваться через Волчий лес и вообще пройти так глубоко на Север. Прибыло две сотни человек из Торрхенова Удела, пять сотен из Темнолесья, ещё сотня он Брандона Норри с Медвежьего острова и столько же — из Чёрной Заводи. Ещё через несколько дней Сансу известили о том, что у Королевских ворота стоят дочери лорда Мандерли в сопровождении своей свиты и офицеров из Белой Гавани, а вместе с ними — и три тысячи солдат, которым вскоре предстояло отправиться к Родникам. Зимний городок заполнился жизнью, рос временный военный лагерь и за воротами самого Винтерфелла. Всех солдат разместить внутри замка попросту было невозможно, тем более, что не все помещения сейчас были пригодны для жилья. Люди спали в забитых под завязку казармах и даже в арсенале, где пока не доставало одной стены. Но Санса не жаловалась — напротив, ей становилось немного спокойнее при виде этих суровых лиц, готовых дать отпор вторгшимся к ним врагам. Иногда ей представлялось, как злые духи морей будут биться с духами снега и льда. Глупая фантазия, конечно, ведь речь шла о простых людях. Но ей нравилось думать, что сам Север накрепко скуёт льдом беспокойных соседей, чтобы те потом и мыслей даже не допускали явиться сюда. На деле же Санса понимала: это превратится в очередной жестокий и грязный бой. И биться там станут не призраки и не духи природы, а простые люди. Потому будут человеческие крики, будет огонь, будет грязь, будет горячая солёная кровь, и будет снег, ставший розовым. Отсечённые головы, руки и ноги, вспоротые животы. Визжащие от боли и страха лошади. Пылающие паруса и треск дерева. Звон стали. И этот отвратительный запах смерти. Санса хорошо понимала, что такое война, нет и не было в ней ничего возвышенного и сказочного. Винафрид, старшая дочь лорда Вилиса, оказалась не менее отважной и прямолинейной, чем её младшая сестра Вилла, с которой Санса давно успела подружиться. Компания их обеих и скрашивала порой безрадостные вечера. Вскоре Вилла сумела уговорить всех троих отправиться в Волчий лес, хотя бы просто отдохнуть от многолюдного Винтерфелла. — Я так соскучилась по нему, — упрашивала она Сансу, обхватив её ладони своими, — к тому же мы не поедем одни, да и потом — вокруг полно вооружённых мужчин. Нечего бояться. Уверена, тебе это тоже необходимо. И разве его величество станет возражать? Но Санса отпиралась не из-за этого, а потому что так и не научилась любить верховую езду, пусть и неплохо держалась в седле, как и положено леди. В конечном итоге она всё равно согласилась, да и Рикард в самом деле не возражал, напротив, настаивал, чтобы она не упускала возможности немного отдохнуть. Но была осторожна. Винафрид же, напротив, долго уговаривать не пришлось: видимо, младшая сестра много рассказывала о своих прогулках, тем вызвав в ней желание и самой побывать в этом лесу. Пёс, разумеется, оказался в числе сопровождавших. Не столько из желания Сансы видеть его сейчас, когда вокруг полно людей, сколько потому что он и в самом деле был хорошим бойцом и стоил нескольких человек. С ним было спокойнее. Они с Сансой научились делать вид, что почти не замечают друг друга. Не больше, чем того требовалось от королевы и её стражника, во всяком случае. Хотя сердце её отчего-то болезненно сжималось каждый раз, когда она встречалась с ним взглядами. Нимерия, которую было решено взять с собой, быстро скрылась где-то за деревьями, но Санса не торопилась её звать. В этом лесу было мало животных, способных ей навредить. Не говоря уже о людях. Лютоволчица сумеет за себя постоять. Вилла же, подъехав чуть ближе, оглянулась на следующих за ними мужчин, и почти прошептала: — Ты же помнишь ту историю с Русе Рисвеллом? Санса в изумлении уставилась на неё, не ожидая такого вопроса, но тут же взяла себя в руки. Конечно, она помнила, как тут забудешь? Хотя лорд Вилис больше не упоминал о том, что лорд Русе пытается свататься к его старшей дочери, явно желая заполучить Белую Гавань вместе с её рукой. Хотелось думать, что тот отказался от своих притязаний. Но едва ли он забыл об этом. — Что-то случилось? — нахмурилась Санса. Винафрид немного отстала, о чём-то весело беседуя с сиром Лью Вулфилдом, бывшим оруженосцем её деда, который теперь повсюду сопровождал Винафрид. То и дело слышался её задорный смех. — Не хотелось говорить о таком в замке, я теперь и стенам не верю. К деревьям доверия как-то больше, — Вилла почти с нежностью оглянулась по сторонам, словно лес был для неё живым. Хотя почему нет? В некоторой степени так и было. — Но и здесь мы не одни, — напомнила Санса, выразительно стрельнув глазами за спину. — Пёс нас не предаст, — уверенно заявила Вилла, будто игнорируя присутствие прочих. — Не поверишь, но старший брат твоего мужа по-прежнему пытается свататься к Винафрид. Почти луну назад даже приезжал в гости, ещё до затмения. Правда, снова уехал ни с чем. Отец иногда умеет находить слова, чтобы одновременно и отказать, и никого не оскорбить. — И что же он ему сказал? — Что нужно ещё время, чтобы подумать, ну и… сейчас неспокойно, когда всё разрешится, тогда и можно заводить этот разговор. Не до свадеб, мол, сейчас. Санса задумалась. Вообще-то Винафрид уже давно созрела для замужества, и наверняка уже была бы замужем за каким-нибудь Фреем, как и было задумано когда-то, если бы всех их не перетравили в собственном замке. Хотя жених самой Винафрид погиб ещё раньше. Но отдавать её за Русе было никак не лучше, чем отдать Фреям. Понимал это и лорд Вилис. Он с самого начала воспротивился попыткам леди Барбри и лорда Родрика лезть в его дела. И Винафрид, конечно, стала бы верным способом заполучить в конечном счёте и Белую Гавань, богатый порт и небедный город. Вместе со всеми другими землями лорда Мандерли. — А ты? — Я? — Вилла, кажется, искренне изумилась. — Отец, конечно, настаивает, что мне давно пора уже найти подходящего мужа, и кандидаты есть, да только я не очень-то и хочу, — она задиристо дёрнула головой. Зелёная коса взметнулась и упала на другое плечо, — а он и не давит. Пока. — Мы можем подыскать мужа, который тебе понравится, — с улыбкой заметила Санса. — Ты сама его выберешь. Или тебе никто не по сердцу? Вилла улыбнулась загадочно, в глазах её сверкнули искорки, и Санса почему-то вдруг вспомнила тот самый вечер, когда подруга танцевала с Джоном. Как она что-то шептала ему на ухо, как прижималась к нему своей грудью. От этого воспоминания отчего-то неприятно сдавило горло и бросило в жар. Джон. Конечно, Джон. Кто ещё мог прийтись по нраву девушке, вроде Виллы? Только его она не получит. Последняя мысль отдавала чем-то сродни злорадству, горчила на языке так, что Санса едва не поморщилось. Не пристало ей так думать. Вилла не замышляла и не желала ничего дурного. И в том, что ей, возможно, пришёлся по нраву Джон, тоже не было злого умысла. — Лучше поискать кого-то для Винафрид, хотя это наверняка будет непросто, — продолжила Вилла, покосившись в сторону сестры, ехавшей чуть в стороне и всё так же радостно болтавшей о чём-то уже с сиром Эреном, который возглавлял отряд. — Не кажется тебе, что сначала нам следует посоветоваться с ней самой и с твоим лордом-отцом? — усомнилась Санса, хотя на счёт самой идеи не спорила. Следовало, конечно, выбрать для наследницы лорда Мандерли подходящего мужа, союз с которым не нанёс бы вреда ни Белой Гавани, ни самой Сансе. — Ты — королева, — с важным видом напомнила Вилла, — неужели забыла? Так или иначе, тебе надлежит одобрить союз. — Я знаю, но всё-таки предпочитаю не обижать своих верных друзей и союзников, — честно призналась Санса. — Я бы не хотела, чтобы твоя сестра была несчастна из-за меня. — Как будто я этого хочу, — фыркнула Вилла, — но поверь, с этим лордом Русе, которому ты так милостиво отдала Дредфорд, ей будет только хуже. Может быть, хоть объявление о помолвке с другим его отвадит, пусть оскорбляется, сколько влезет. Санса задумалась. Не исключено, что Русе Рисвелл действительно затаит обиду из-за того, что им пренебрегли, но относиться к этому беспечно не стоило. Мало ли, чем эта самая обида могла в конечном итоге обернуться. Здесь Санса предпочитала вести себя осторожнее, чем прямолинейная Вилла. — А ведь они думали, что я его возьму своим мужем… Только капитан Колдер ещё тогда предостерёг меня, что связываться с ним не стоит. Ходят тревожные слухи о том, что у него тоже есть странные… наклонности, которые были у сына другого лорда Русе, который когда-то владел Дредфордом, — Санса уже рассказывала как-то об этом Вилле, но сама по-прежнему видела этого человека лишь дважды: когда жаловала тому Дредфорд вместо своей руки, и на собственной свадьбе. После тот и носу не показывал в Винтерфелле, в отличие от его родственников. — Думаю, слухи эти не лишены смысла. Вообще-то он и правда неприятный, — Вилла чуть поморщила носик. Выглядело это почти мило. Нет, такой точно нужен муж, который сможет её укротить. И которому Вилла Мандерли позволит это сделать. — Кажется, что-то произошло между ним и Рикардом, когда тот гостил у брата в Дредфорде, — поделилась Санса своим беспокойством. — Да и вообще Рикард… — она помедлила. — Изменился с тех пор, как вернулся. Вилла лукаво улыбнулась. — Теперь он не доставляет тебе столько хлопот и беспокойств? — Это не значит, что я всё забыла, — отрезала Санса, — но мне интересно узнать, кто такой этот Русе на самом деле. И что там произошло между ними. Я бы предпочла понимать, с кем имею дело. — Уверена, скоро у тебя появится шанс расспросить об этом его самого, — Вилла хмыкнула, — он ведь явится сюда вместе со своими людьми из Дредфорда. Тем более, что речь идёт о его отце и сестре. Санса это прекрасно понимала, потому и хотела подготовиться заранее. В Винтерфелле полно людей, к которым ей следовало найти нужный подход. — Что же касается Винафрид, — она вернулась к теме, с которой и начиналась их короткая беседа с Виллой, — то передай ей, чтобы она пришла ко мне завтра после заката. У меня будет время, чтобы обсудить с ней эту тему. — А как же дядя? И я? — Сейчас в Винтерфелле Мандерли больше, чем в Белой Гавани, — пошутила Санса, — и я не имею ничего против. Только если все явятся ко мне сразу, это точно вызовет вопросы. Не нужно давать другим лишний повод для сплетен, их и так уже больше, чем нужно. — Ты права, — с некоторой неохотой согласилась Вилла, — но я передам сестре твою просьбу. *** Винафрид пришла вечером — Санса заранее попросила её не беспокоить, хотя Рикард поначалу и проявил желание присутствовать при разговоре. Он ведь совсем не знаком со старшей дочерью лорда Вилиса. Но Санса вежливо ему отказала, обратив всё в шутку. — Женские секреты, тебе не будет интересно, — заверила она, почти и не солгав. Кроме того момента, что интересно Рикарду вполне могло оказаться. Но доверять ему рано. Санса, хоть и желала этого, не могла позволить себе слишком уж расслабиться. Нельзя становиться доверчивой дурочкой из-за одних только слов. Слова для Сансы давно ничего не стоили и не значили. Поэтому Рикарда она, пусть и стала подпускать чуть ближе, но всё равно сохраняла невидимую дистанцию в том, что касалось тайн, и старалась держать его на расстоянии вытянутой руки. Так, чтобы не упустить чего-нибудь важного, если он подберётся слишком близко. Известие о предательстве мейстера Уолкана, который ещё не знал, что его разоблачили, заставило Сансу лишний раз думать прежде, чем кому-то довериться. Винафрид пришла, облачённая в цвета своего дома, синий и зелёный. Лиф её платья был расшит узорами, напоминающими волны, морской жемчуг украшал тонкую шею. Тёмные волосы аккуратно собраны в толстую косу, зелёные глаза поблёскивают в пламени свечей. Будь Санса мужчиной, она бы ею залюбовалась. Красивая девушка, с высокой грудью и мягкими чертами лица. Она очень походила на младшую сестру не только характером, но и внешностью, разве что не пользовалась тирошийскими красками для волос, в отличие от Виллы. — Садитесь, миледи, — предложила Санса, улыбнувшись. — Ваше величество хотели со мной о чём-то поговорить? — приняв приглашение, поинтересовалась Винафрид. Сейчас она казалась почти смиренной, хотя в глазах плясали уже знакомые шальные огоньки. — Скорее… обсудить, узнать кое-что, — уточнила Санса. Ей бы хотелось, чтобы с Винафрид было так же, как с Виллой, но старшая сестра пока предпочитала сохранять дистанцию, поскольку плохо была знакома с Сансой. Её можно понять, как и некоторую настороженность, которая читалась в каждом движении. — Вилла сказала, что вам нужно посоветоваться со мной, но я понятия не имею, ваше величество… — Это касается вашего замужества, — прервала её Санса. Винафрид изумлённо уставилась на неё. Санса тут же заметила в её глазах новое чувство — недовольство, почти гнев. — Я не собираюсь принуждать вас к браку с Русе Рисвеллом, я не ваш отец. Вопрос стоит совсем иначе. — Он… мой лорд-отец тоже этого не хочет, — в голосе Винафрид появилось нечто, напоминающее плохо замаскированное презрение. — Совсем не хочет, ваша милость. Мягкие черты её лица едва заметно преобразились. Видно было, что тема эта не доставляет Винафрид особого удовольствия. — А вы? Скажите честно, — Санса посмотрела ей прямо в глаза, будто пытаясь прочитать в них чужие мысли. — Нет, ваша милость, — решительно ответила Винафрид, гордо вздёрнув голову. — Он вам совсем не нравится? — продолжала осторожно расспрашивать Санса. Она опасалась не столько спугнуть её, сколько настроить против себя. Следовало найти к ней верный подход, как к любому другому человеку. — Никто не узнает о том, что вы сказали, миледи. Я хочу, чтобы вы были со мной честны. Это важно. О, Санса искренне посочувствовала бы Русе, дай отец Винафрид согласие на этот брак. Ясно, как день, сколько хлопот она ему доставила бы. Покорной и смиренной женой она ему не станет. Хотя ещё и неизвестно, к чему мог прибегнуть сам новоявленный лорд. Это пугало больше прочего. — Что с ним не так? Мы ведь с лордом Русе почти не знакомы, — Санса понимала, что лучший способ заставить кого-то откровенничать, сделать это первой, — хоть он и брат моего мужа. Кажется, у них непростые отношения. Это я давно заметила. И хочу понять причину. Рикард всегда уходит от этих вопросов. Но вы ведь имели удовольствие с ним общаться какое-то время. — Он не сильно много со мной говорил, — фыркнула Винарфрид, — в основном смотрел. Говорил он с моим отцом. — Смотрел? — Санса вскинула брови. Что-то неприятное колыхнулось внутри. Нехорошее. Старое, наполовину истлевшее воспоминание всплыло из темноты памяти, как раздувшийся, посиневший мертвец всплывает из-под толщи воды. И смрад от него шёл такой же, как от этого воспоминания. — Смотрел… — О, не подумайте! — Уинафрид махнула рукой почти беспечно. — Ничего больше я ему не позволяла. Но, как и любой мужчина, он всё больше пялился на меня. Я привыкла. Правда, его взгляд мне не слишком понравился, ваша милость. Мне сложно объяснить, но, возможно, вы меня поймёте, как женщина женщину. Винафрид коснулась своей груди, а после — шеи, словно показывая, куда именно пялился Русе. Что разглядывал. В самом деле, ничего нового для самой Сансы. На неё и саму так смотрели едва ли не до того, как она созрела. — Я будто до сих пор на себе эту мерзость чувствую, — Винафрид чуть скривилась и передёрнула плечами. — Обычно молодым девушкам нравится внимание мужчин, — с почти весёлой улыбкой заметила Санса. — Лорд Русе совсем не стар, да и вроде бы внешность у него приятная. Винафрид не осталась в долгу, коротко рассмеявшись: — О, не сомневайтесь, ваша милость, это и мне приятно. Только не от него. Будь он хоть трижды красавец, но если попадёт в моё ложе, останется без глаз и без члена, — пообещала она. Конечно, знатной леди, старшей дочери и наследнице лорда непрестало говорить такое, но Санса не могла осуждать Винарфид. Она её понимала. К тому же, как и обещала, не собиралась никому эти слова передавать. — Он вам неприятен? Почему? Санса уже перестала опасаться, что заходит слишком далеко. Винафрид, похоже, не смущала откровенность, когда она поняла, что никто не собирается её уговаривать стать женой Русе Рисвелла. — Мне не нравятся его глаза, — призналась она, — его взгляд. Мне не нравится, как он смотрит. Может быть, и сыщется женщина, которой всё равно, но это точно буду не я. Сансе этого объяснения оказалось вполне достаточно. Да, Винафрид мало могла рассказать о самом Русе, но и причины её неприятия становились более или менее понятны. Потому что Санса знала, о чём она говорит. Понимала скорее сердцем, чем головой, но — понимала. В конце концов, она ведь тоже женщина. Из тех, кому мужчины доставили немало боли и страданий. И она привыкла доверять предчувствиям. Интуиции. — Даже Рейегар Фрей, гореть ему вечно в седьмом пекле, — выдохнула Винафрид, — кажется мне теперь не таким отвратительным, хотя он был такой же слизняк. Но тогда я знала, что дедушка ни по чём не отдаст меня ему, не позволит этому случиться. Или вскоре после свадьбы придумает что-нибудь. — Твой отец тоже не позволит этому случиться, — напомнила Санса с мягкой улыбкой. Винафрид чуть поджала губы. — Да. Но долго ли он сможет сопротивляться? Уверена, Русе Рисвелл просто так не отступит. — А у вас самой есть кто-нибудь на примете? — Санса попыталась придать разговору другое направление. В конце концов, этот вопрос был не менее важен. Винафрид задумалась ненадолго. — Признаться честно, я… до сих пор не встретила никого, кого желало бы моё сердце, хоть и понимаю, что рано или поздно выбор сделать придётся. Или его сделает за меня отец, — она чуть нахмурилась, прекрасно сознавая перспективы. Но Санса поспешила успокоить её. — Я знаю, ваш лорд-отец так же благоразумен, как и покойный лорд Виман, и он не позволит произойти тому, чего вы опасаетесь. Я сама тоже против этого брачного союза, хоть и не могу высказать об этом вслух — пока что. Однако если найдётся достойный человек, который вам понравится, и который окажется подходящей парой для наследницы Белой Гавани… скажите мне об этом, хорошо? Мы обязательно что-нибудь придумаем. — Сейчас война, — Винафрид неопределённо мотнула головой, — не до свадебных торжеств. — Иногда свадьба — лучшая возможность ненадолго забыть обо всех прочих ужасах, если речь идёт о любящих сердцах, — возразила Санса. Она вдруг подумала: лорд Вилис прекрасно понимал, когда попросил принять своих дочерей в Винтерфелле, что лорд Русе тоже здесь окажется. Наверное, в этом был какой-то смысл: возможно, он желал, чтобы Санса своими глазами посмотрела на то, как он себя ведёт, к тому же здесь находился сир Вендел, чтобы приглядеть за племянницами, или же, напротив, надеялся, что Винафрид присмотрит себе какого-нибудь мужа из лордов, коль скоро они в Винтерфелле намечается собрать столь видных людей. Или имели место обе эти причины. — Когда Русе Рисвелл явится в Винтерфелл, я постараюсь сделать так, чтобы общение с ним не доставляло вам неудобств, миледи, — пообещала Санса после короткого молчания. — Уж лучше ему самому постараться этого не делать, — фыркнула Винафрид. Санса не смогла сдержать короткий смешок, испытывая почти облегчение после этого разговора. И при этом понимала — чем скорее будет объявлено о помолвке Винафрид, тем лучше. Русе Рисвеллу придётся искать счастья в другом месте. Хотя и здесь следовало оставаться крайне осторожной: иной союз так же ни в коей мере не должен представлять угрозы для Винтефелла и всего Севера. Ей надлежало позаботиться об этом. *** Рикард выглядел мрачным в день, когда люди из Дредфорда и Кархолда оказались у ворот Винтерфелла. Русе Рисвелл ехал впереди, словно желая, чтобы его появление заметили издалека. Джонос Карстарк, бывший кастелян замка, а ныне и его полноправный хозяин, находился среди своих людей, поэтому его самого видно пока не было. Санса знала, что они явятся вместе: Русе ждал, когда подойдут знамёна нового лорда Карстарка к Дредфорду, заранее решив, что так не только сподручнее, но и безопаснее. Об этом сообщал в письме, загодя отправленном в Винтерфелл. Не хватало только знамён Амберов, но Последний Очаг леди Гленны — один из самых удалённых замков на Севере. Немногочисленное подкрепление оттуда придёт позже, да и не станет задерживаться в Винтерфелле, чтобы поскорее нагнать остальное войско, которое к тому моменту уже будет на марше. Санса осторожно наблюдала за Рикардом, который, пусть и держался вежливо со своим братом, но был напряжён. Он ведь так и не признался, случилось ли что во время его визита в Дредфорд. На её вопросы отшучивался или пытался тут же сменить тему. Как уж тут не подумать о чём-то дурном. Понимая, что провизию следует экономить, Санса не рисковала задавать пышные пиры в Великом Чертоге. И так кормить приходилось многих, несмотря на то, что лорды привезли с собой фураж и некоторое количество еды для дальнейшего похода. Тем не менее, прибытие Рикарда было ознаменовано скромным ужином, для которого понадобилось всего четыре стола, чтобы за ними могли разместиться все высокие гости, собравшиеся под крышей Винтерфелла. Сир Вендел и его племянницы, лорды Джонос Карстарк, Эрвин Стаут, Торрхен Уайтхилл, Эррол Сервин, Лэндон Лейк, Русе Рисвелл, несколько офицеров, назначенных другими лордами, которые оставались в своих замках, и сама Санса с Рикардом, сидящие за высокими местами. Торжественного настроения у Сансы и близко не было. Скорее, напротив. Чем ближе становился час отправки войска к западным владениям, тем сильнее она волновалась, не находя себе места. Однако она получила прекрасную возможность понаблюдать за своими гостями. Понадобилось время, чтобы научиться отмечать незначительные на первый взгляд детали, но теперь-то Санса умела быть крайне внимательной. Она понимала — это умение иной раз может стоить ей жизни. Чаще всего взгляд её был прикован к Русе Рисвеллу, пусть она и никогда не рассматривала его пристально или в упор. Как и было задумано, его заблаговременно усадили подальше от Винафрид и ближе к брату Рикарду. Но сам Русе, казалось, вовсе не замечал девушку, к которой прежде сватался, больше увлечённый какой-то занимательной беседой с лордом Торрхеном. Сир Вендел, как всегда, выглядящий благодушно и поглощавший каждое предлагаемое блюдо, предложил, наконец, выпить за победу в войне. Чаши вздымались вверх, капли вина и крепкого эля проливались на стол, оставляя расплывающиеся на нём пятна. Сансе отчего-то захотелось отвернуться. Но вместо этого она присоединилась к здравницам, хотя сама почти не прикасалась к вину, чтобы голова оставалась ясной. Двери распахнулись и под общий гомон слуги занесли в чертог воистину чудовищных размеров поднос, на котором лежала запечённая туша оленя. От неё шёл густой, терпкий аромат пряностей и дыма. Ещё вчера охотники загнали это животное, чтобы сегодня его подали к столу. Сир Вилис был настолько добр, что отправил со своими дочерьми трёх музыкантов, чтобы те могли развлечь гостей не хуже, чем развлекали его в Белой Гавани. И теперь звуки лютни, скрипки и рожка заполнили чертог. Санса, разумеется, выразила благодарность за такой подарок, хотя её саму звуки музыки скорее раздражали, чем приносили удовольствие. К ужасу Сансы, на этот раз заиграла «Медведь и прекрасная дева». Длинная песня, навевающая ей дурные воспоминания. Лицо леди Оленны. Лицо королевы Маргери. Их вопросы о Джоффри. «Не бойся, дитя, говори, как есть». Сансе хотелось это воспоминание стряхнуть, заставить музыкантов сыграть что-нибудь другое или вовсе замолчать. Вместо этого она выдавила из себя бледную улыбку, глядя на то, как собравшиеся гости, вскакивают со своих мест и, смеясь, начинают плясать. Даже те, кто уже изрядно набрался. Их было совсем немного, если не считать сновавшую туда-сюда челядь, но чертог, наполнившийся весёлым гомоном, сразу перестал казаться полупустым. Пусть веселятся. Что им за дело до её переживаний. И не имеет она права вести себя, как капризная девица. Сейчас даже сир Вендел притопывал ногами, будучи уже не в силах подняться и пуститься в пляс из-за своего не в меру большого живота. Джонос Карстарк, краснея, как юный оруженосец, предложил свою руку Винафрид. Вилла уже безо всякого стеснения отплясывала с сиром Лью. Санса не вставала, да и Рикард, будто чувствуя её настроение, медленно и мрачно потягивал вино из чаши. Возможно, они даже думали об одном и том же: пока здесь набивают животы и пляшут, где-то там железнорождённые жгут деревни и поселения северян. От мысли этой кусок вставал поперёк горла. Санса делала всё это только от того, что этого требовали приличия. Радушный приём. Хлеб и соль. Весёлая музыка и танцы. Почти все её гости, исключая разве что дочерей лорда Вилиса и его брата, скоро отправятся туда, где льётся кровь, где слышатся крики и плач, где земля дрожит от грохота копыт, где пахнет дымом и смертью. Пусть веселятся, пока есть такая возможность. Санса бросила ещё один быстрый, едва заметный взгляд на мужа, и тот одарил её кислой улыбкой. Она хотела что-то сказать, нечто уместное и правильное, чтобы подбодрить и Рикарда, но рядом с ней неожиданно появился предмет долгих размышлений и сомнений — лорд Русе Рисвелл. Раскрасневшийся и слегка растрёпанный, он широко улыбался. Сейчас в улыбке его не было ничего хищного или настораживающего. Напротив, она была открытой. В тёмных глазах плясали огоньки свечей. Он пригладил привычным движением усы и коротко подстриженную бороду. — Могу я предложить её величеству свою компанию? — почти вкрадчиво спросил он, бросив короткий взгляд на брата. Рикард весь выпрямился, напрягся, вперившись в Русе со всё тем же мрачным видом. — Или я прошу непозволительно многого? — Это решать нашей королеве, — Рикард хмыкнул и откинулся обратно на спинку стула, сам наполнил свою чашу из штофа. Санса поняла, что Рикард старательно движется в сторону совершенно безобразного опьянения. Повернулась к Русе. Желания присоединяться к весело пляшущим лордам, леди и офицерам ей совсем не хотелось. — Разумеется, милорд, — с неизменной холодной вежливостью ответила она, опираясь на предложенную ей руку, — только я предпочла бы не танец… а небольшую прогулку по замку. Уж очень я устала, чтобы танцевать. Надеюсь, вы не обидитесь? — Разумеется, нет, ваше величество, — кивнул он, — у вас сейчас наверняка полно хлопот. Сочту за честь, если вы прогуляетесь вместе со мной. Санса бросила короткий взгляд через плечо. Рикард не смотрел на них, кажется, потеряв всякий интерес ко всему, кроме вина. Он ведь и не ел толком ничего. — Пойдёмте туда, где нам будет лучше слышно друг друга, — стараясь обратить всё в шутку, предложила Санса, опираясь на руку Русе. Твёрдую и уверенную. Они направлялись к выходу из чертога, за которым — Санса прекрасно это знала — находился и Пёс. Двери распахнулись, выпуская их в длинный крытый переход, ведущий к Великому замку, где находились королевские покои. Пёс и в самом деле стоял здесь вместе с сиром Эреном, который, очевидно, без удовольствия согласился нести этот дозор в паре с ним. Санса ощутила на себе знакомый взгляд вечно злых глаз. Она старалась, как обычно, не смотреть на Пса слишком пристально, не замечать его почти, как бы ей самой ни хотелось обратного. Разумеется, Русе тоже заметил угрожающую фигуру Пса, стоящего почти неподвижно. Когда они с Сансой отошли на несколько шагов, он не преминул прошептать ей в самое ухо. Так, что тёплое дыхание его коснулось её кожи, пробрав до мурашек. — Всё-таки очень уж пугающ и грозен ваш верный защитник. И как только вы переносите его вид, ваше величество? Я бы и дня не выдержал, а уж я-то тоже повидал всякого. От этих слов его в груди Сансы удушливой волной поднялся гнев. Ей бы испугаться, вспомнив о том письме, но страха не было. Напротив, она едва сдержалась, чтобы не сказать в ответ нечто грубое, недостойное леди и королевы. — Внешность обманчива, милорд, — Санса подавила вспышку, коснувшись пальцами ладони лорда Русе, — пусть мой Пёс вас не пугает. Я вас защищу, если потребуется, хоть я всего лишь женщина. Русе коротко хмыкнул, всем своим видом демонстрируя пренебрежительное отношение к предмету их беседы. Они прошли по пустынному коридору. Здесь можно было встретить разве что слуг: гости проживали в другой части замка. Пламя зажжённых вдоль одной из стен факелов заставляло тени неистово метаться по переходу, дрожать и менять форму. Они плясали почти точно так же, как сейчас пляшут гости Сансы в Великом Чертоге под весёлую музыку. — Куда же ваше величество меня ведёт? — вежливо поинтересовался лорд Русе. Санса быстро оглянулась. Никто не следовал за ними. Здесь некого бояться. Кроме, разве что, её гостя, с которым она осталась наедине. Но у Русе должно хватить благоразумия не совершать опрометчивые поступки. Она надеялась, что не ошибается на этот счёт. — Мы просто гуляем, — Санса остановилась у одного из окон, которые выходили на внутренний двор. С этого места можно было разглядеть в полутьме маленькую септу, которую когда-то построил отец, чтобы мать всегда могла обратиться к своим собственным богам. Чуть помолчав, Санса осмелилась задать мучавший её вопрос, хотя на честный ответ не рассчитывала. — Хотела у вас спросить, милорд… Что случилось между вам и моим дорогим супругом? Он так мрачен в последние пару дней. Но ничего мне не говорит. У вас была ссора? Прежде она ни разу не слышала, чтобы кто-то смеялся шёпотом, но именно так и звучал смех Русе. Санса едва не вздрогнула. — Ссора? Ну, я бы это так не назвал. В каждой семье бывают свои проблемы и недоразумения. Так что не переживайте. Рикард с детства такой, но скоро он об этой своей обиде забудет, уверяю. Подуется — и перестанет. Тем более, он ведь король, не к лицу ему так себя вести. Санса понимала и чувствовала, что собеседник её немного лукавит. — Может быть, есть возможность вернуть ему доброе расположение духа? — вновь попыталась она. — Вообще-то я очень мало знакома с вами, да и Рикарда узнала совсем недавно. Мне было бы интересно послушать… всё, что вы сможете мне рассказать. В конце концов, мы ведь тоже теперь родня, не так ли? Санса тщательно подбирала слова, стараясь не спугнуть Русе и заодно самой не сболтнуть лишнего, не выдать себя и своего истинного отношения, пусть то, возможно, и не было для Рисвеллов особенным секретом. — Это получился бы долгий рассказ, — Русе огляделся по сторонам, словно опасаясь, что кто-то их подслушает. Однако длинный переход оставался пуст, если не считать видневшихся на некотором отдалении Пса и сира Эрена, которые, Санса не сомневалась, внимательно наблюдают за происходящим. — А ночь, хоть и долгая, но нам ещё следует выспаться. Мы ведь неподалёку от королевских покоев? — внезапно поинтересовался он. — Да, — не растерялась Санса, — рядом с Великим замком, но туда мы не пойдём, разумеется. Русе шагнул поближе к окну, упираясь обеими руками в подоконник, и закрыл глаза. Вдохнул полной грудью свежий воздух. В Великом Чертоге его действительно не хватало. А после Русе принялся внимательно оглядывать двор, смутные очертания септы, почти растворившиеся в чернильных сумерках. Санса не вмешивалась. Она молча наблюдала. Сейчас почти никто в замке не спал, и в каждом окне виделись горящие свечи и лучины. Пятна света ярко выделялись в обступающей со всех сторон темноте. Санса совершенно неожиданно для себя ощутила чей-то пристальный взгляд. Даже оглянулась невольно, желая понять, кто же это. В глубине души она знала — это вовсе не Пёс или кто-то ещё пялится. Нет. Во взгляде этом было нечто враждебное. За окном, заставив Сансу невольно вздрогнуть, вскрикнула во тьме ночная птица, словно вторя этому крику, где-то противным голосом закаркал ворон. — Что-то им не спится ночью, — прокомментировал Русе, нарушая молчание. Он улыбнулся. — Наверное, их тоже беспокоят люди и шум, — Санса постаралась улыбнуться в ответ и надеялась, что на лице её не отразился испуг, который она на мгновение испытала. — Они и вам не дают покоя? — Люди или птицы? — не удержалась Санса от смешка. — Признаться честно, и то, и другое, милорд. Вороны нынче тоже приносят в основном дурные вести. Как не беспокоиться. — Из Речных земель и Королевской Гавани вам так и не ответили? — Русе неприятно удивил Сансу этими словами. Но тут как раз не было ничего странного: это все в замке знали и обсуждали на каждом углу. Тут никакие доносы мейстера Уолкана не нужны. — Увы, — она вздохнула, — надеюсь, с дядей и братом всё в порядке. — Я тоже, ваша милость. — Давайте пройдём до конца перехода и вернёмся обратно, чтобы не беспокоить моего супруга долгим нашим отсутствием, — предложила Санса, желая сменить тему. Ей пришлось вновь опереться о предложенную лордом Русе руку. О многом Сансе хотелось с ним поговорить, но задавать вопросы напрямую она бы ни за что не стала. Зато, похоже, сам Русе такую возможность упустить не пожелал. — Лорд Вилис вам, видимо, доверяет, раз прислал сюда обеих своих дочерей. — Приятно знать, что это не ускользнуло от вашего внимания, — Санса не удержалась от невесёлой улыбки. Эта её фраза прозвучала двусмысленно, но Русе явно предпочёл не заострять на этом внимания. — Как не заметить? Они обе стали украшением стола… как и вы, моя королева, — Русе учтиво кивнул ей. Санса поблагодарила его за этот затасканный комплимент, одарив одной из своих безупречно вежливых и благосклонных улыбок. — И вы наверняка уже знаете о моих безуспешных попытках добиться расположения леди Винафрид. Как это печально. — Вы в самом деле пытались? — поинтересовалась Санса, вспоминая рассказ самой Винафрид. Она ощутила, как чуть дрогнула рука её спутника. — Как умею, со всей искренностью. Пусть у меня и немного опыта в любовных делах. Но, боюсь, я ей не по сердцу, да и лорд Вилис по каким-то причинам то и дело отказывает мне, придумывая новые и новые отговорки. О, Санса многое могла рассказать ему о причинах, да Русе сам наверняка догадывался, и всё же завёл этот разговор. Неужели из желания перетянуть Сансу на свою сторону? Сам прикидывался дураком или её считал настолько глупой? Как бы ещё узнать наверняка. Второе, как ни странно, оказалось бы лучше, чем первое. Пусть лучше её считают наивной глупышкой, чем пытаются сделать из неё таковую. — Возможно, время ещё не пришло, — она постаралась говорить это почти сочувственно, — но я сразу скажу вам, милорд, что не собираюсь ни к чему принуждать лорда Вилиса и его дочь. Пусть, как королева, и могла бы повлиять на его решение. — Я на это и не рассчитывал, ваша милость, лишь поделился своей бедой. Хотя жена мне бы не помешала, Дредфорду нужен наследник, коль скоро вы сделали мне такой щедрый подарок, — он остановился и посмотрел Сансе в глаза, оказавшись вдруг так близко, что она едва не отшатнулась. Пожалела, что Сандора Клигана нет рядом. Ничего такого не произошло, движения у Русе были плавными, мягкими. Однако Сансе на мгновение сделалось по-настоящему страшно. Мелькнуло нечто в его взгляде такое, от чего захотелось закричать во весь голос. Вот о чём говорила Винафрид. — Теперь, глядя на вас так близко, я завидую своему брату. Ведь когда-то я мог стать вашим мужем. Но вы предпочли его, не меня. Замечание это, какое-то совершенно неуместное, непочтительное даже, заставило Сансу покраснеть. Но не от смущения. Ею опять овладел гнев. — Вам повезло, что этого не случилось, — стараясь сохранять спокойствие и достоинство, ответила она прохладным тоном. — Вы ставите меня в неловкую ситуацию, милорд, такими речами. И своего брата тоже. Я прошу вас впредь не заводить подобных разговоров. — Ещё раз прошу меня простить, ваше величество, — вопреки словам, в голосе Русе не слышалось раскаяния. Санса наблюдала за его руками. Пальцы его сейчас слегка сжимали оба её локтя. — Я лишь… — К тому же, — Санса позволила себе улыбнуться и как можно мягче отстранилась, — вы только что говорили, что переживаете из-за холодности Винафрид, а после сожалеете, что не стали мужем мне. Как изволите понимать ваше непостоянство? — она постаралась обратить всё в шутку. — Винафрид утешила бы меня в моём горе, — Русе хмыкнул. Весь этот разговор начинал, по мнению Сансы, затягиваться. Ей уже хотелось поскорее вернуться в чертог, где были и люди, и музыка. И Пёс. Русе встал спиной к горящим факелам. Санса почти не видела его лица, только чуть поблёскивающие белки глаз. Слышала его голос. Ощущала прикосновения. Всё это было каким-то неправильным. Даже жутковатым. Будто она вовсе не с человеком вела беседу, а с блёклым его подобием. — Кажется, наш разговор свернул совсем не туда, куда следовало бы, милорд. Я выражаю искренне сожаление о том, что ваши чувства и гордость были задеты, этой цели никто не преследовал, но не сомневаюсь — на Севере достаточно женщин, который с радостью согласятся принять ваше предложение. И всем им Санса посочувствовала. Нет, этот человек — совсем не Рамси, ибо ему, возможно, даже не доставляет удовольствия издеваться над другими, но он, определённо, опасен и жесток. Капитан Колдер сразу её об этом предупредил. Рисвеллы славились своей сварливостью и дурным характером, но Русе, если и ворчал, то ворчание это походило на ворчание потревоженного, недовольного пса, готового вцепиться в глотку даже своему хозяину. Уж теперь-то Санса в этом смыслила. Немало уроков ей пришлось выучить ради подобного знания. — Будем надеяться, что вы правы… И снова простите меня, ваше величество, это всё вино. Ударило в голову. Я сам не понимаю, что несу. Но он совсем не походил на пьяного, от него почти не пахло вином. Они, наконец, двинулись в обратную сторону, откуда и ушли. Санса едва не выдохнула с облегчением, увидев своих стражей и услышав гомон человеческих голосов. Из-за дверей Великого Чертога по-прежнему доносилась музыка, хотя музыканты исполняли уже другую песню. Сансе показалось, что минула целая вечность прежде, чем они вернулись. Мимо находящегося рядом окна в компании двух стражников прошёл сир Вард. Санса успела заметить его лицо в свете чадящих факелов, которые несли с собой караульные. Они о чём-то весело переговаривались, следуя по своим делам. За последние дни сир Вард окончательно поправился и больше не походил на того измученного, бледного человека, который когда-то явился в Винтерфелл. Памятуя о словах Рикарда, Санса по-прежнему наблюдала за ним, хотя почти убедилась в том, что подозрения её — напрасны. Русе же ненадолго замер, глядя вслед прошедшим мимо людям, которых тоже заметил, проследив за взглядом Сансы. — Кто это, ваша милость? — озадаченно спросил он, враз потеряв весь свой угрожающий вид. Снова выглядел учтивым и спокойным. — Это? А… сир Вард. Это он принёс нам вести из Родников. Что-то не так? — Санса не смогла скрыть своего интереса. Русе покачал головой. — У него знакомое лицо, — признался он неожиданно. — Он — домашний рыцарь лорда Гленмора, сюзерена вашего лорда-отца, вот вы, наверное, его и встречали когда-то, — Санса вспомнила, что рассказывал ей Рикард. Он-то как раз говорил, что прежде его не замечал среди домашней стражи. — Не знаю… Возможно, — пробормотал Русе себе под нос, — или мне показалось просто. Он снова оглянулся, но сира Варда уже не было поблизости. Сансе же опять стало не по себе, уже по иной причине. — Ничего удивительного. Сложно запомнить всех, с кем виделись лишь однажды, — она попыталась успокоить в большей степени себя, а не его. — Нет, нет, я уверен, что когда-то говорил с ними. Или с кем-то, кто на него очень похож. Впрочем, какая разница? — Русе тут же улыбнулся, но улыбка эта выглядела натянутой, наигранной. Как и многое из того, что говорил и делал Русе в этот вечер. — Вы правы, всех не запомнить. Нам, наверное, следует вернуться, пока ваш муж и король действительно не начал зря переживать, куда мы запропастились. Подходя к дверям, Санса бросила очередной потаённый взгляд на Пса. И испытала едва ли не стыд. Но не перед мужем — перед самим Псом, как будто была в чём-то повинна перед ним. Может быть, и правда была. Боги, она совсем запуталась. Сейчас Сансе хотелось оказаться подальше отсюда, подальше от Русе, на руку которого опиралась, подальше от чертога, в котором пили и танцевали её вассалы. Как можно дальше. И на этот раз — в полном одиночестве. Однако для королевы такое подчас было настоящей роскошью. *** — Рикард, — Санса обратилась к мужу на следующее утро, когда им подали завтрак. Он ведь толком ничего и не сказал ей с прошлой ночи. — Я говорила с твоим братом. — И что же он сказал? — вопрос прозвучал деланно равнодушно. Рикард по-прежнему был как будто чем-то озабочен. Может быть, у него просто болела голова после недавних возлияний, но едва ли дело только в этом. — Толком ничего. Сказал, что у вас свои семейные секреты. — Так и есть. — Но что-то не так. И ты отказываешься быть честным со мной, — она попыталась изобразить обиду, хотя в большей степени испытывала лишь смутное беспокойство. — Скоро люди двинутся в путь, и тебе ещё долгое время придётся находиться рядом с ним. Ничего дурного не случится? — А что может случиться? Не убьёт же он меня, — хмыкнул Рикард, но, на взгляд Сансы, уверенности в его голосе недоставало. — Наши разногласия никак не скажутся на дисциплине, если ты об этом переживаешь. — Ты не передумал? — почти безо всякой надежды спросила она. Рикард упрямо покачал головой, возвращаясь к еде. И, конечно, от Сансы не ускользнуло то, как немногословен он стал в последнее время. Если бы здесь был Колдер… жив ли он вообще? С другой стороны, он мог ничего и не знать о происходящем. Она зря переживает, и всё это — действительно не больше, чем просто перебранка, какая случается иной раз между братьями. — Ваше величество? — в комнату заглянул мейстер Уолкан. Санса, по возможности сторонившаяся его в последнее время, едва не скривилась. Она придерживалась прежней мысли: ничего не говорить Уолкану о том, что знает, и наблюдать. Только быть настороже. Пусть он и дальше думает, что Санса не в курсе его шпионажа. — Да, мейстер? — она вскинула брови, глядя на него вопросительно. — Ворон… ворон от вашего дяди, лорда Эдмара. Из Риверрана, — слова эти заставили Сансу резко встать. На сей раз на лице Рикарда появилось искреннее изумление. Он даже забыл подняться следом за Сансой, как того требовали приличия. — Неужели мы дождались ответа? Надеюсь, вести нас порадуют. Уолкан тем временем уже протягивал Сансе свиток, запечатанный гербом дома Талли. Восковая печать хрустнула. Санса, читая письмо, взмахнула рукой, тем жестом велев мейстеру Уолкану удалиться. Села обратно за стол, чувствуя на себе взгляд Рикарда. — Что там? — Он позволяет проехать, — сообщила Санса, откладывая письмо в сторону, — но, похоже, что не обошлось без вмешательства лорда Тириона. Не думаю, что иначе дядя оказался бы столь щедр. Рикард тут же потянулся за письмом — довольно коротким и сухим, написанным исключительно по делу, как будто чужому человеку, — чтобы тоже быстро пробежаться глазами по строчкам. — Главное, — подытожил он, — что лорд Эдмар позволит твоему флоту пройти через Близнецы. Откроет проход. Не так ли? — Всё так. И даже денег за это не требует, говоря о сотрудничестве и важности союзов. А я так не хотела оставаться у него в долгу, — посетовала Санса. Она действительно предпочла бы откупиться, чем понимать, что с тебя в любой момент могут потребовать что-то взамен. — Это из-за той истории с податью за переправу? Не ожидал такого от твоего лорда-дяди, — Рикард небрежным жестом вернул письмо обратно на стол. Санса кивнула, не слишком желая вспоминать свой разговор с дядей Эдмаром. Хотя куда от этого денешься? Вмешиваться раз за разом в происходящее между ними приходилось Королевской Гавани. От этого Сансой порой овладевало странное, ещё более неприятное чувство. Не столько из-за её брата, сколько из-за того, что она, несмотря на все труды, по-прежнему вынуждена обращаться к другим за помощью. Даже сейчас, когда на них напали железнорождённые, когда Тормунд принёс странные известия, она испытывала едва ли не отвращение, когда ей приходилось писать об этом на юг. Словно она жалуется или попрошайничает. Хотя ничего такого не было и в помине. Но избавиться от этих ощущений было куда как сложнее, чем осознать их нелепость. Вот и теперь: лорд Эдмар Талли вёл себя не совсем разумно, ставя Сансу в неловкое положение и непомерно повышая налоги за провоз товаров с Севера, из-за чего она обратилась к брату и его деснице с просьбой разрешить проблему. И последнее письмо дядя составил так, словно действительно делал ей одолжение. Так почему она чувствует себя, как последняя дура? — Санса? — задумавшись, она не сразу поняла, что Рикард окликает её уже не в первый раз. Он выглядел слегка обеспокоенным. — Всё в порядке? — Да… да, если можно так сказать обо всей ситуации, — рассеяно ответила она. — Ты прав… Иногда отношения с родственниками — это очень непросто. По лицу Рикарда снова пробежала едва заметная тень. Санса вдруг захотела рассказать ему о реакции Русе, когда тот заметил сира Варда, но передумала. Сущая ерунда, наверное. Не стоит никого этим беспокоить. Тем более, у Рикарда полно других забот перед дорогой. — Сегодня, — сообщил он тем временем, — люди начнут выдвигаться в путь. Видела бы ты, сколько маркитантов собралось у ворот, они с обозными людьми уже помогают сворачивать лагерь. Первыми пойдут те, кто прибыл раньше прочих. — Леди Гленна, — вспомнила Санса, отчего-то заволновавшись, — писала, что может отправить к нам шестьсот человек. Они догонят вас на марше. Рикард кивнул. — Да, я помню. Я отбываю завтра, вместе с людьми лорда Мандерли, нашими собственными и теми из вольного народа, кто захотел присоединиться к нам. — Рикард… — Не надо, — он прервал её, наверняка понимая, что Санса намерена сказать. Но тут же смягчился. — Я знаю, что ты переживаешь, и обещаю, что не буду лезть в самую гущу боя. Так не подобает вести себя мужчине, но король должен сохранить свою жизнь, я понимаю. Он сказал это так, что Сансе почудился в его словах некий скрытый от неё смысл. Возможно, она просто зазря додумывала лишнего. — К тому же моё намерение повидаться с сестрой и отцом никуда не делось. Хочу убедиться, что с ними всё в порядке. И обговорить с ними некоторые вопросы… с твоего дозволения. — Ты его уже получил, — напомнила Санса. И подумала заодно: случись с ним что, это станет бедой для всех. Для неё самой в первую очередь. Для Винтерфелла. Так ли уж она в самом деле переживала за саму жизнь Рикарда, если оставить за бортом прочие неприятности, которые сулила его смерть? Санса до конца не знала и не хотела искать ответ на этот вопрос. Наверное, он бы ей не слишком понравился. О Джоне, с которым всё могло оказаться куда как проще, она очередной раз запретила себе думать. Джона здесь нет. Отца нет. Брата и сестры — тоже. Она сама взвалила это тяжкое бремя на свои плечи, и должна доказать, что способна со всем справиться. Ради Севера — должна. У неё всё ещё оставались друзья, и оставались обязательства. В том числе перед человеком, с которым она делила ложе и имя дома Старков. Как и положено жене, она будет его ждать. Она ведь уже обещала ему это совсем недавно. Искренне обещала. Честно. — Санса, — Рикард заговорил тише, ласковее, — ты ведь простишь меня? — Что? — не поняла она, однако при этом её как будто окатило ледяной водой. — О чём ты говоришь? За что я должна тебя простить? — За неприятности, которые я мог тебе доставить, — расплывчато ответил он. — Это не со зла. И не потому что ты плохая жена. Нет. — Ты должен объясниться, — потребовала Санса. Поперёк горла встал ком, который она никак не могла проглотить. — Я объяснюсь. Как только вернусь, мы обо всём с тобой поговорим. Даю слово. — Если ты собирался этим меня успокоить перед своим отъездом, знай, ничего не вышло. Даже наоборот, — она не смогла сдержать своего негодования, хмурясь. — Извини, — он встал и, поцеловав её в уголок рта, поспешил удалиться. — Но мне, как ты знаешь, нужно закончить ещё кое-какие дела. Скоро в путь. *** Санса рассматривала драконово стекло, обсидиан, который действительно обнаружился в арсенале. Два деревянных ящика стояли у самой дальней стены, заколоченные и покрытые пылью. Их когда-то задвинули куда подальше, а теперь снова вытащили на свет. Рикард склонился над одним из них, подхватил чёрный наконечник для копья, внимательно присмотрелся, потрогал пальцем. — Хрупкий, но острый, — он уважительно хмыкнул. Санса кивнула. Она снова вспомнила… вспомнила. Глядя на то, как обсидиан ловит блики солнца, она думала о ледяных синих глазах, явившихся в Винтерфелл при свете полной, зловещей луны. В ту ночь она сама напоминала исполинский глаз, то и дело терявшийся среди туч, тяжёлых и безобразных. — Думал уже, мы никогда их не отыщем. Ну, заодно привели арсенал в порядок, — продолжил Рикард, так и не дождавшись от задумчивой Сансы ответа. Рядом толпились люди, тоже пришедшие, чтобы оценить находку. Ничего диковинного в драконовом стекле не было, разумеется, но многие слышали о том, как с его помощью бились против Белых Ходоков. Прямо здесь, в Винтерфелле, на этом самом дворе, где теперь стояли два ящика, которые сами по себе являлись напоминанием о случившемся. — Может быть, стоит взять что-то из этого с собой? — предложил Рикард. — Разве там будут чудовища, а не люди? — наконец, опомнилась Санса, переводя взгляд на мужа, который смотрел на неё с немного неуместной, чуть рассеянной улыбкой. — Ты ведь говорила, что оно никак не повредит, — напомнил он, фыркнув. — Кто знает… Люди, в основном солдаты, которым предстояло отправиться в поход, загудели. Не понятно, одобрительно или недовольно. Сейчас Сансе не было до того дела. — Если ты считаешь, что это необходимо, то какую-то часть можешь взять, — согласилась она, — я не стану отговаривать. — Давайте прихватим! — послышался голос Русе. Он тоже оказался здесь, в толпе, хотя ещё вчера вечером он отправился в Зимний городок, чтобы проведать своих людей, рядом с которым те разбили лагерь. Наверняка, не только для этого. — Лишним не будет, ваши милости. Это точно. Сансе не нравилось, как он произнёс это, с неким неуловимо-насмешливым оттенком, но она смолчала, сохранив равнодушное выражение лица. Скоро она избавится от этого человека. Вот только спокойнее ли ей станет, учитывая, куда он направляется? — Хорошо. Но я настаиваю, чтобы хотя бы половина осталась в Винтерфелле… на всякий случай. Вы ведь слышали, что говорил Тормунд. Рикард тут же распорядился поставить ящик в одну из повозок, которые стояли во дворе. В них грузили провизию, оружие, тёплые вещи, бочки с водой и мёдом. Завтра утром это всё повезут следом за войском, выступающим из Винтерфелла в сторону Родников. Санса поспешила прочь, старательно избегая разговора, в который её снова мог затянуть Русе. Это было неправильно, не должна она от него бегать, и уж тем более бояться, но ничего не могла с собой поделать. Пока оказалось куда как проще попросту избегать его общества по возможности. Вскинув взгляд, Санса заметила Виллу, которая стояла в одном из открытых переходов и смотрела вниз с какой-то сочувственной улыбкой. Переход, с которого открывался отличный вид на арсенал и внутренний двор, выглядел совсем новым — и не диво, его ведь только на днях закончили ремонтировать. Вилла не спускалась, наблюдая за происходящим на отдалении и с удобной позиции. Санса её понимала. Прежде она сама любила стоять там, как и отец, глядя на суетящихся внизу людей. — Ваше величество! — кто-то всё-таки окликнул её, заставив обернуться и ненадолго забыть о Вилле. — Да, мейстер? — это был Уолкан. Санса сразу узнала его голос. Он спешил к ней из ворот замка. В руке его было очередное письмо. — Прилетела птица. Из Королевской Гавани на этот раз, — добавил он, заметив вопросительный взгляд Сансы. Она выдохнула, едва не спросила с иронией, не успел ли мейстер Уолкан доложить об этом леди Барбри, но удержалась. Забрав письмо, Санса вскрыла печать, на которой был изображён не герб короля, но знак его Десницы. Тирион. Это он писал. Санса не помнила его почерк, но видела, что это не рука Брана или Сэма. «Ваше величество, сообщаю вам о решении Малого Совета, принятого на ближайшем заседании. Мы знаем, с какими проблемами вы столкнулись и, разумеется, не можем оставаться в стороне. В первую очередь, чтобы сохранить наши добрососедские отношения. Спешу заверить, что действия Яры Грейджой никто из нас не поддерживает и не одобряет. И мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы положить конец этому бессмысленному мятежу против обоих наших королевств. Большая часть Железного флота в настоящий момент находится у Дорна, и именно там мы постараемся заблокировать их, чтобы никто не мог явиться на подмогу к остальным. Если появится таковая возможность, часть кораблей Вестероса будет отправлена к вам. Железные острова, полагаю, в скором времени получат наше требование немедленно прекратить действовать во вред государству и нарушать королевский мир. Что же касается Трезубца, то вы имеете полное наше дозволение на пересечение Переправы безвозмездно. Лорд Эдмар Талли уже должен был известить вас об этом. Если в дальнейшем у вас возникнут какие-то сложности в этом вопросе, сообщите об этом Совету, корона предъявит ему обвинение в неподчинении королевским указам. Но надеюсь, что подобной ситуации не возникнет. Верю в то, что всё это разрешится как можно скорее. И приношу свои глубочайшие извинения за проблемы, которые вам доставили, пусть слова и не решают всей проблемы. Вестерос компенсирует убытки, которые может понести Северное королевство, когда удастся усмирить железнорождённых. Буду писать вам по мере возможностей и в случае важных новостей. Десница короля, лорд Утёса Кастерли и Хранитель Запада, Тирион Ланнистер». Санса свернула пергамент. Ею овладели смешанные чувства. С одной стороны, хорошо, что Королевская Гавань не осталась безучастна и откликнулась, куда спокойнее сознавать, что они тоже обеспокоены проблемой и пытаются её решить. А с другой… Санса снова пробежалась глазами по строчкам. Сожаление, извинения, компенсация. Кто вернёт ей людей, которые уже погибли и наверняка погибнут ещё в этой войне? Почему Север расплачивается за чужие ошибки? Это была иррациональная обида, потому что, разумеется, мало кому хотелось подобного исхода, но всё же железнорождённые направились к ней — не к Брану. Неправильно так думать, неправильно желать своих бед другим, Санса понимала это прекрасно, ведь никто не виноват, кроме самих мятежников. Но хорошо, если бы сердце всегда слушалось разума. Слишком часто ей приходилось сожалеть об этом в последнее время. Слишком. — Будет ответ, ваше величество? — поинтересовался Уолкан. — Ответ, — задумчиво проговорила Санса. — Да, будет. Выразите благодарность за то, что они готовы помочь. И сообщите наши последние новости. Ну, вы и сами знаете, какие, — Санса оглянулась по сторонам. Если бы писал Бран, она бы лично села за ответ, но дело обстояло иначе. — Как вам будет угодно, ваше величество, — мейстер коротко поклонился и поспешил прочь, к себе, в воронятник. Провожая его взглядом, Санса думала, доложится ли он леди Барбри? Или сейчас это опасно из-за того, что творится рядом с Родниками и Курганами? В конце концов, они, похоже, использовали не только птиц, но и гонцов для своей тайной переписки. Посмотрев наверх, Санса увидела, что Вилла уже ушла куда-то, и испытала лёгкое разочарование. Она бы с удовольствием перекинулась с подругой парой слов. Никому нельзя доверять, но Вилле Санса всё равно верила. Наверное, потому что чувствовала с ней некое душевное родство. Сейчас она оставалась едва ли не единственным другом. Подхватив юбки, Санса и сама поспешила в замок. Мужчины уезжали завтра, но это не значило, что женщины, даже если они королевы, могут сидеть, сложа руки. Предстояло отдать ряд распоряжений, в том числе касательно драконова стекла и проследить за тем, как продвигается работа в Первой Твердыне, которая не остановилась даже с прибытием сюда лордов с их войсками. *** На следующее утро Санса встала ещё затемно, хотя небо на востоке уже посерело, знаменуя приближение рассвета. Замок — она прекрасно слышала — был наполнен непривычным шумом для столь раннего времени. Немудрено, потому что с первыми лучами собранные знамёна двинутся навстречу железнорождённым. Рикард к тому времени уже поднялся и обнаружился внизу, в Великом Чертоге, где завтракал с некоторыми из лордов. Кое-кто из них выглядел несколько помято, словно и не спал почти, сам же Рикард казался на удивление бодрым. Даже настроение у него было как будто приподнятое. Он улыбался, словно отправиться ему предстояло вовсе не на войну. Это волнение, понимала Санса, и желание не показывать его. Он ведь сам сказал, что едет туда, как король, чтобы укрепить дух войска, вот и не пристало королю демонстрировать вассалам свой страх и переживания накануне грядущих битв. Санса показала ему вчера письмо, которое пришло из Королевской Гавани. Рикард, прочитав его, фыркнул. Кажется, он испытывал схожие чувства по этому поводу. Но и не стал отрицать, что их реакция — уже что-то. Как мало нужно человеку, когда он сталкивается с неприятностями. Увидела Санса среди присутствующих и обеих дочерей лорда Мандерли. Винафрид, как она заметила, о чём-то тихо переговаривалась с Джоносом Карстарком, с которым танцевала в день его прибытия в Винтерфелл. Было бы неплохо, сойдись они. Это всяко лучше Русе Рисвелла. Но строить такие планы пока рано: во-первых, лорд Джонос отправляется вместе со всеми и ему грозит опасность, во-вторых, Винафрид вполне могла поддерживать с ним общение из вежливости, не строя никаких планов. Стоит узнать, что она сама думает на этот счёт. И у её отца, разумеется, тоже. Так уж устроен мир, ничего не поделать, хотя Санса не сомневалась — любая женщина справится не хуже мужчины в том, что касается распоряжения собственной жизнью. Со двора доносились далёкие, нередко гневные оклики. Волчьи и Королевские ворота оказались открыты: конные выходили из них, где-то в Зимнем городке часть войска ожидала, пока подтянутся те, кто оставался здесь. Русе и другие лорды покинули Винтерфелл ещё поздно вечером, получив благословение королевы и её добрые слова на прощанье. Санса вышла в набитый людьми внутренний двор, испытывая уже хорошо знакомое чувство: так же она провожала Рикарда в путь, и так же встречала, но у других ворот. Теперь он снова покидал её, хотя миссией посла это уже никак не назвать. Хорошо, если Скагос успеет прислать своих людей, как заверял Сигмунд. Лорд Вилис, конечно, согласился доставить их и лестно отзывался о молодом наследнике Королевского Дома в своём последнем письме, назвав того сильным и храбрым юношей. Едва ли Скагос сможет прислать много людей, учитывая размеры и небольшое население острова, но это всё лучше, чем ничего. Северу не помешает никакая помощь, и Санса готова была пойти на условия, которые наверняка поставят перед ней скагосцы за подобное вмешательство и риск. Пусть. Едва ли они окажутся неприемлемыми. Эти люди в первую очередь думали о собственном выживании, а не выгоде, им, похоже, были чужды интриги. В этом отношении они действительно не слишком отличались от вольного народа. Вольные они и есть, а вольный человек зачастую чужд корысти. По крайней мере, именно такое впечатление на неё произвёл Сигмунд и те, кто гостил в Винтерфелле вместе с ним. — Санса, — Рикард позвал её. Она обернулась. Он стоял рядом с лошадью, которую держал под уздцы, тёплую попону её украшал герб с лютоволком. Герб дома Старков. И сам Рикард был одет далеко не в цвета Рисвеллов. Разумеется, всё это было сделано, чтобы она, Санса, прониклась. И о боги, даже это осознание не помешало ей ощутить почти что щемящую грусть. И благодарность. Приблизившись, она коснулась его нового панциря, недавно выкованного в кузнице Винтерфелла. На нём рукой мастера был искусно выбит лютоволк. Какое странное ощущение. Пальцы скользили по металлу, очерчивая жёсткие и в то же время плавные линии. Рикард её не останавливал. Наблюдал. Один из немногих мужчин — не считая, конечно, Сандора Клигана, — который мог смотреть на неё сверху вниз, хоть и был выше всего на полголовы. — Кажется, нам пора попрощаться, — он вопросительно вскинул брови. В уголках губ его теплилась улыбка. Санса ненадолго отвела взгляд. Пёс остаётся здесь, но сейчас держится подальше, потому что терпеть не может находиться в толпе раздражающих его людей. — Ты обещал, что не станешь лезть в бой, если не понадобится, — напомнила Санса, делая шаг назад. — Но и прятаться в случае чего за спинами других не стану, — возразил он. Санса нахмурилась, но что она могла с этим поделать? Она ему не мать, чтобы наставлять, и не сможет его остановить, вздумай он поступать по-своему. Ей предстоит остаться в Винтефелле. — Прежде всего, твоя задача поговорить со своим отцом и сестрой, — она постаралась скрыть своё волнение. Получилось не слишком хорошо. — Куда уж без этого, — кивнул Рикард. И всё-таки расплылся в улыбке. Он посмотрел в сторону ворот, через которые продолжали выезжать люди. — Те парни со Скагоса… — Да, я думала об этом. Надеюсь, они успеют вам на подмогу. Они грозные бойцы, да и люди леди Гленны должны скоро подойти. Их меньше, они вас быстро нагонят. Сложно потерять целое войско. — В таком случае и мне пора. Осталось только получить благословение моей королевы и супруги. Санса выдохнула. Улыбнулась. Да, конечно. Она шагнула к нему и, встав на цыпочки, поцеловала в лоб. Это было похоже скорее на материнское благословение, конечно. Но прежде, чем Рикард успел перехватить её и поцеловать в губы, она сделала два шага назад. — Пусть Старые и Новые боги хранят тебя в пути и защитят от любой беды. Прогоните наших врагов и возвращайтесь домой. Здесь вас всегда будут ждать. — Надеюсь на то, — Рикард, кажется, выглядел слегка разочарованным, но быстро отвернулся, чтобы запрыгнуть в седло. Лошадь под ним нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Он взмахнул рукой, прощаясь не только с Сансой, но и со всем Винтерфеллом. Сжал её в кулак. Солнце раннего утра блеснуло на его доспехах. — В добрый путь. Санса смотрела на его удаляющуюся фигуру. Даже когда он скрылся за воротами, потерялся среди других людей, среди чужих спин, доспехов и знамён, она всё ещё провожала его взглядом и мысленно молилась. Старым богам Севера. Она сама толком не знала, о чём молится. Не только о Рикарде и победе. Она молилась за всех них, за каждого. За рыбаков и крестьян, за поваров и прачек, за ремесленников и пастухов, за дубильщиков и каменщиков, за шлюх и пьяниц, за лордов и рыцарей. За саму себя. За богатых и нищих. За мёртвых молилась она, и за живых. Чтобы ночь была милостива к первым и не пришла за вторыми. Она стояла долго, потеряв счёт времени, и очнулась, когда кто-то осторожно коснулся её руки. Санса шумно выдохнула, но тут же заметила стоящую рядом Виллу. — Ой, у тебя руки уже просто ледяные. Пойдём обратно, — ласково не то попросила, не то предложила она. Так, словно обращалась к тяжело больной. Но Санса кивнула, испытывая только благодарность. Сейчас ей совсем уже не хотелось оставаться в одиночестве. — Спасибо, — поблагодарила она, — пойдём. Нужно немного согреться. Где-то в богороще, вплетаясь в ещё не затихнувший гомон постепенно пустеющего Винтерфелла, протяжно взвыла Нимерия. И вою этому вторило насмешливое карканье вездесущих воронов.