Ты идиот, Пьер, и я тоже

  В лесу всегда тихо. Так еще и солнечный день...Не прекрасно ли? Яркие лучи протискиваются сквозь листву, которая перешёптывается между собой о событиях сегодняшнего дня. О том, как важный, красивый орёл пролетел над лесом, о том, как белочка собирала жёлуди, да ей помешал кабан, разрывая своим носом кучку жёлудей и пожирая их, о том, как пришли два юноши сюда, и что произошло потом...Сейчас я и расскажу вам эту историю, мой дорогой читатель.   Как я и говорил до этого, день сегодня был очень солнечным. По тропинке, на которую падали лучики света шли два молодых человека. Один лет восемнадцати, а другой семнадцати. Первый был высок, с аристократическим станом, всегда держал спину прямо, голову высоко...Но, сегодня у него не было какого-то особого настроения держаться аристократом. Другой же был по плечо первому, с рыжими, кудрявыми волосами и веснушками на щеках и носу. Это были Верховенский и Ставрогин. Пьер, ведя за собой Николя, постоянно о чём-то тараторил. —Какая прекрасная погода сегодня! Не правда ли, Николай? - спросил он мило жмурясь от солнца и улыбаясь Ставрогину. Nicolas только кивнул и не проронил не слова. Он выглядел ужасно уставшим. Синяки под глазами от недосыпа, вечно бегающий, пустой, и до безумства тревожный взгляд осматривал деревья, цветы и различные растения. —Пьер, будь так добр, скажи мне, - глухо заговорил Николя – куда мы идём? —Мы идём на поляну с бабочками, - всё также тараторил Пётр – Тебе нужно развеяться, ты совсем засиделся дома! —Мгм... - согласился Ставрогин смотря по сторонам.   Вот они дошли до этой полянки. Пьер сел на траву, облокотившись на дерево, а Николя сел рядом и достал какую-то книгу. —Какая это уже книга за неделю? - спросил рыжик. —Седьмая, - отозвался Николя не отрываясь от чтения. —Ты за день 500 страниц читаешь? —Да. —И не надоедает? —Нет. —А о чём ты вообще читаешь? —Психология. —А зачем? —Чтобы понять, с какого чёрта ты постоянно тараторишь. —Я-то тараторю? —Ты. —Да я вроде спокойно говорю... —Ты никогда не говоришь спокойно. —Да? —Да. —И почему же? —Насколько я помню по информации из одной книги, - Ставрогин захлопнул книгу - тебе не хватало внимания от родителей когда ты был ребёнком, от этого и тараторишь. Хочешь, чтобы тебя услышали, но от этого только хуже. Мало кто успевает понять смысл. —Вот оно что...И как это исправить? Николя пожал плечами и вновь погрузился в чтение. Мысли в голове Пьера летали так быстро, как стрекозы. Он сидел, нахмурив брови и скрестив руки на груди. Работал. А точнее думал. "Было бы хорошо, если бы Ставрогин уделял мне немного внимания, - мелькали мысли в его голове - Может, хотя бы так я мог настроить свой...темп? Даже и не знаю."   Прошло около десяти-пятнадцати минут. Nicolas закрыл книгу и убрал её, после повернулся к Верховенскому. Петруша вопросительно выгнул бровь. —Если хочешь, - начал Николя взяв парня за обе руки и смотря ему в глаза - я могу попробовать тебе помочь в этом деле. У Пьера тут же засверкали глаза. "Телепат? Да нет-нет, быть того не может. Связь какая-то? Чёрт его знает! Он сам как бесёнок..." —Ну? Я жду ответа. Верховенский утвердительно кивнул и сжал руки Ставрогина ещё крепче. Последний тепло улыбнулся и обнял Пьера. Он замер. Он чувствовал холодные руки у себя на спине. В то же время было холодно, но так тепло от объятий...Будто тебя накрыли под одеялом с головой. Сердце бешено забилось. Пётр давно был неравнодушен к Николя, и, как ему казалось, Nicolas это прекрасно понимал. С чего такая милость? Ставрогин ведь не особо тактилен, так почему же он решил обнять? Не использует ли он его? Нет. Это не так. "Любит! любит! - восклицал с надеждой рыжик у себя в мыслях - Безусловно любит! Может, сказать ему сейчас?..." —Николя.. - тихо начал Петруша. —Да? Тебе неудобно? Я могу сесть по другому чтобы тебе было комфортно... —Нет-нет, всё в полном порядке, мне это даже нравится! - воскликнул Пьер немного краснея. —В таком случае я буду обнимать тебя очень долго. —Нет, подожди, я обязан сказать. —Что же? —Я...ты...Ты мне нравишься...- Пьер покрылся густым румянцем, Nicolas лишь расплылся в улыбке - А может и нет. Может, это уже давно не симпатия, может и большее. Но ты обязан это знать. А я хочу узнать взаимно это или нет. —Ты идиот, Пьер, - засмеялся Ставрогин, но не отстранялся от парня. —Это значит нет? —Это значит, что ты идиот. И я так-то тоже, ведь тоже абсолютно неравнодушен к тебе. Да, я этого не показываю. Боялся, что ты не поймёшь такой заботы с моей стороны, да и ma mère (моя мать) против всего этого. —Значит всё же нет... —Я разве говорил, что из-за неё перестану любить тебя? —То-есть да? —Да. —ДА? —Да. Пьер был счастлив. Весь мир вдруг перевернулся. Он получил то, что было почи невозможно заполучить– взаимность от своего идола! У него получилось! Николя, чуть отодвинувшись, посмотрел в глаза Верховенскому. Улыбнувшись, он нежно взял Петрушу за подбородок и втянул его в поцелуй. Рыжик вздрогнул. Он не ожидал этого. Ему это нравится. Nicolas обвил руками талию Пьера и прижал к себе, одну руку медленно переместил к затылку парня и чуть надавил на него, не давая отстраниться. Верховенский обнял шею брюнета и прикрыл глаза, пытаясь взять контроль над поцелуем, но попытки были бесполезны. Николя, на секунду улыбнувшись, добавил в поцелуй язык, начиная сплетать их. По всему телу побежали мурашки, бабочки всё больше начали появляться в животе. Петруша полностью размяк. Он сейчас был как пластилиновая кукла, которую можно было поворачивать в любые стороны.   Счастливые моменты длятся быстро. Прошла минута, но для них это было лишь несколько секунд. Оба были счастливы, у обоих горели глаза. —Думаю, что нам пора идти домой, - сказал Ставрогин осторожно беря за руку Верховенского. Петруша кивнул и встал, Николя за ним. Всю дорогу Пьер говорил о том, какой его возлюбленный прекрасный, Nicolas отвечал тем же и улыбался, слушая голос Пьерушки.   Вот и подошла эта история к концу. Всё это произошло неожиданно, быстро. Интересно, как отреагируют их родители, и скажут ли они вообще о них? Это уже придумает читатель.