Равные

      Главные ворота Конохи виднелись длинной ниткой горящих факелов. Чем ближе они подходили к ним, тем больше Итачи ощущал спиной напряжение, исходящее от своей спутницы. Напряженность, скованность и, судя по мелкому колебанию её чакры, растерянность. Пару раз Хината почти вплотную догоняла его, очевидно, желая ему что-то сказать, но так и не решилась произнести и слова. Итачи терпеливо ждал пока она решится, боясь спугнуть её прямолинейным вопросом.       На контрольно-пропускном пункте царит небывалое оживление. Пару патрульных и полицейский обсуждали, что тут забыл член «Анбу», что стоял прямо у центра ворот, сложив руки на груди. То, что он здесь по его душу, Итачи понял сразу, в отличии от главной охраны.        -Итачи-сан, у нас новое дело, пройдёмте. — Фарфоровая маска орла распрямляет плечи при виде своего начальника, одним этим унижая рядовых солдат, что неизвестно сколько «втихую» насмехались над ним.       -Куда это? Пока бумаги не подпишет, никуда не пойдёт. У нас тут исключений не бывает, даже не смотря на ваше звание. — Самый старший патрульный, который чуть ли не в отцы ему годился, развязно жевал губами, выплевывая последнее слово с желчью. Смотря исподлобья, мужик в нетерпении ждал, пока Учиха сдвинется с места и послушно пойдёт к нему, подчиняясь ему, жалкому и никудышному.       -Я первая. — Хината, которая всё это время была где-то сзади и слева, вышла вперёд, доставая из карманов кунаи и сюрикены для проверки. — В пути нас настигла ледяная вьюга, надеюсь, она не дошла до Конохи и не помешала вам нести службу.       Мужлан, резко изменившийся в лице, выпятив губу от досады, начал осматривать оружие и задавать стандартные вопросы, пока второй записывал ответы девушки в шаблонную форму.       За выигранное Хинатой время орёл успел тихонько в стороне рассказать ему новое задание и ушёл в штаб, собирать остальных.       -Прими меня. — Итачи подошёл к молоденькому полицейскому, что сидел без дела в ожидании своих друзей, чтобы перемыть ему кости, как только они с Хинатой уйдут. — Всё равно сидишь без дела.        Глазки нерешительно забегали по лицам товарищей и деревянной стойке, куда уже выкладывал вещи капитан «Анбу». Это не входило в его обязанности полицейского, он всего-то должен следить за порядком, чтобы никто не возмущался и не устраивал драк. Недовольство старшего пограничника не могло вывести из себя высокопоставленного шиноби, но всё же он должен пресекать и любое неуважение к вышестоящему, это прямая его обязанность. Молча взяв в руки катану, парень повертел её так и сяк, не ради проверки, а так, из собственной слабости перед авторитетом Итачи Учиха. Ну когда ему ещё удастся увидеть легендарное оружие так близко? Остальное оружие он едва ли окидывает взглядом, сосчитал, да и ладно, каверзных вопросов тоже не задавал, быстро записывая его ответы в бумаги.       Когда же они с Хинатой отходят достаточно далеко, то в молодого полицейского летят проклятья и матерная ругань. Засидевшийся в чунинах, пограничник явно не собирался прощать того за упущенную возможность подчинить себе капитана. Отходя ещё дальше, Учиха с неким удовольствием заметил, как вскочил со скамьи полицейский, громко отстаивая свою честь.       -В одной деревушке на северо-западе, где обычно ошиваются нукенины, стало подозрительно тихо, Хокаге послала нас проверить ту местность, возможно туда пришёл похититель бьякугана и спугнул всех остальных. Я говорю это тебе, потому что это касается тебя и твоего клана, но больше никому не говори об этом. — По центральной дороге к штабу они идут вдвоём, снова держа дистанцию. Итачи не смотрит в сторону девушки, говоря в воздух так, словно он разговаривает с горячим паром из собственного рта. Тихо и неторопливо.       -Это возле преступного города? — Останавливается, полностью разворачиваясь в его сторону, обращая всё внимание к его лицу.       -Да.       Шумно выдыхает, опуская голову вниз, слегка покачивая ей от беспокойства.       -Будь осторожен, и обязательно возвращайся…        Ко мне.        Неоконченная фраза висит в воздухе, как горячий пар, но быстро растворяется в холоде и согревает его кровь в венах.       Холодная рука сжимает его локоть сильно, медленно ослабевая хватку. Она стоит почти вплотную к нему, так что местами их плащи соприкасаются, и смотрит на него, как в последний раз, быстро перемещая взгляд по его лицу, пытаясь запомнить.        -Хината, я вернусь, обещаю, мне хватит сил. — Его вторая рука медленно подбирает её холодную ладонь, что сжимала белый плащ. Взгляд почти нежный, почти, потому что не может себе позволить большего даже в темноте безлюдной улицы.         -Отец тоже был сильным. — Тяжелые слова почти бесшумно обрушиваются на него с бледных, замерзших губ, которые она в спешке облизывает, извиняясь за свою оплошность.       Аргумент, что он не один, её тоже не устроит, а больше ему сказать нечего.        -Это всего лишь разведка, я обязательно вернусь, тебе не стоит за меня переживать. Встретимся после заседания Хокаге через три дня? — Он отвечает ей так же тихо, не желая, чтобы какой-нибудь случайный прохожий помешал минуте их близости.       Она пару раз кивает, тяжело вздыхая и отводя взгляд. Её переживание о нём смешно, о нём даже родители так не пекутся, а от этого оно было приятно и ценно, и вовсе не смешно.       -Какие у тебя планы на ближайшие дни? — Итачи первый делает шаг в сторону штаба, переводя разговор на повседневную тему. Уж лучше говорить о всяких пустяках, чем вгонять её в ещё большее уныние, из которого она только-только выкарабкалась.       -Оформить опеку над Ханаби, это сейчас приоритетнее всего.       -Она уже взрослая, никто не заберёт её у тебя, и тебе не обязательно тратить время на гору бумаг.       Опека над детьми погибших шиноби была чем-то иллюзорным, чем нечто реально существующее. Сколько бы шиноби не умирали, их дети почти всегда оставались одни, и лучшее, на что те могли надеяться, так это на дальних родственников или друзей своих родителей. Кроме них никто не забирал сирот из их домов и не заботился о них. На них просто напросто не было ни квалифицированных работников, ни дела в военном поселении. За воротами Конохи детские приюты были почти в каждой крупной деревне, там о них заботились и опекали. Иногда работники таких приютов приходили в Коноху и тогда кому-то в штабе приходилось собирать информацию о всех осиротевших детях, проверять их потенциал и зачатки чакры. Если найдётся хоть частичка чакры, то ребёнок останется в Конохе. Один. Остальные навсегда уходили из деревни, освобождая свои дома для новых шиноби.       Опека Ханаби не имела в себе никакого смысла. Она Хьюга и действующий шиноби. Никто и никогда не посмел бы и пальцем ткнуть в неё и передать в сиротский дом. Итачи догадывался, почему её старшая сестра хмурила брови и добровольно собиралась вступить в бюрократический ад, но, по его мнению, оно того не стоило.       -Нет. Это важно. Ханаби будет знать, что я всегда буду рядом с ней. Я хочу, чтобы она была уверена во мне, чтобы Ханаби знала, что её старшая сестра никогда не откажется от неё, несмотря ни на что. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя одинокой. — Подтвердив его догадки, Хината сжимала кулачки у груди и с мольбой смотрела в сторону главного госпиталя, где сейчас находилась Ханаби.       -Это самое малое, что я могу для неё сделать, пускай это и бессмысленно. — Нежная улыбка при упоминании Ханаби делает Хинату особенно милой, такой, какая та была раньше, до смерти своего отца, до принятия лидерства клана, до потери молодости и перспектив.       -Как она? — Просто спросил Итачи. Объяснять ей, что бесполезная бумажка не заставит Ханаби перестать считать себя виноватой в смерти отца — бессмысленно.        -Госпожа Цунаде обещала выписать её завтра-послезавтра. Она сказала, что лечение можно продолжить дома, под присмотром ирьенина, Нэджи должен был всё подготовить для её возвращения в мое отсутствие. —  Хината говорила о своей младшей сестрёнке с теплотой и радостью, сразу было понятно, как сильно она по ней скучает и как ей не хватает родного плеча. Общее горе Хината перенесла одна, инаугурацию тоже одна. Конечно, у неё был Нэджи, но закрытый и холодный кузен не мог конкурировать с сильной сестринской связью.       Фонари главного штаба гордо воцарились над их головами, освещая главное здание Конохи. У него есть немного времени, пока его люди собираются, и хочется сказать что-то хорошее и ободряющее, но слов не находится, и уже слышатся далёкие звуки приближающихся шагов через мощные деревянные двери.       -Не забудь поменять жилет. Встретимся на собрании у Хокаге.       В ответ короткая улыбка и обеспокоенный взгляд. Ему этого вполне хватит, чтобы вернуться.       

***

      Они действительно встретились у Хокаге, только несколько раньше, чем планировалось.       Стук в дверь, секунда перед громким «Войдите», и вот он в кабинете пьяной Хокаге, у которой на рабочем столе между несколькими пустыми бутылками спала до смерти пьяная девушка, аккуратненько примостив голову на сложенных локтях.       То, что это Хьюга, Итачи определил сразу же. Этот блеск темных волос он уже никогда не забудет, не зря же он прожигал его взглядом почти всю дорогу от Даймё.       Госпожа Цунаде заливисто смеётся при его виде, даже не заботясь о том, что он всё видит и всё понимает. Хината проболталась. По телу прошла волна отвращения. Зачем было столько пить, если не умеешь?       -А вот и он, наш следующий Хокаге! Мы тут отмечали с Хинатой подписание соглашения, так что собрания завтра не будет, можешь идти. — Цунаде хитро смотрела на него пьяненьким взглядом с кривой улыбочкой, которой улыбаются только очень пьяные люди. Зная способности этой женщины, Итачи даже думать было страшно сколько она сегодня выпила. Явно в разы больше, чем Хьюга, которая спокойно посапывала, сидя в неудобной позе.       Цунаде обмахивается ладонью от духоты, что накрыла её от пьянки, Итачи без слов идёт открывать окно, что было у неё за спиной. Женщина издаёт блаженный стон, вдыхая свежий морозный воздух и снова посмеивается над ним. Уже даже не интересно, каким посмешищем он выглядит сейчас из-за Хинаты. Зачем, ну зачем она сказала Пятой Хокаге о своих домыслах о его мечте стать Хокаге? Уж лучше бы проболталась насчёт того, чтобы было в гостинице. Он бы и то чувствовал себя менее уязвленным.       -Я только вернулся с миссии, вы выслушаете меня или мне подготовить письменный отчёт к завтрашнему дню? — Учиха просто игнорирует весёлое настроение женщины. Она может забавляться над ним сейчас сколько угодно, дальше кабинета Цунаде всё равно никогда не позволит себе вынести этот разговор.       -Есть что-то важное? — Короткая пауза. -Судя по всему, нет.       Хоть внешне он и остался совершенно равнодушным, внутри его всего коробило. Он два дня морозился в лесу, осматривая территорию на северо-западе, допрашивал мелких хулиганов, подкупая их такими же мелкими монетами, что казались им сокровищами, ради которых можно подставить никчемных нукенинов, которые скрывались в той местности по воле случая. Никто из них даже не мог сравниться с убийцей Хиаши Хьюга, который действительно был опасным отступником. А его даже слушать не хотят.       -Раз не хочешь уходить, давай поговорим. Присаживайся. — Женщина машет рукой в сторону стульев у стены, но задевает пальцами пустую бутылку, что звонко звенит и веселит этим блондинку. Хината кряхтит во сне, пожимая плечами.       -Я постою. — Ему до ужаса не хочется сидеть за этим столом, вдыхать отвратительные ароматы алкоголя и дешевой закуски. В жизни было мало вещей, которые бы вызывали у него отвращение, но алкоголь был одним из них и самым главным. Даже сейчас алкоголь был главной проблемой этого вечера, ведь именно из-за него Хьюга, которая славилась своей молчаливостью, не смогла удержать язык за зубами. Учиха крайне негативно относился к выпивке. Он мог выпить, если это было выгодно, но просто так пить эту дрянь, называя это отдыхом или праздником, Итачи никогда не станет. Не его.       -Она мне всё рассказала. Вообще всё, представляешь? — Пьяный взгляд останавливается на его пустом и чёрном. Даже этим его не пронять.        Пускай Хьюга рассказала и про гостиницу, чёрт бы её побрал, и про Даймё, но то, что она рассказала про его мечту всё равно противнее.        Цунаде ухмыляется, видя его непоколебимость. Он знает, чего она хочет — прощупать почву, чтобы подавить его своим влиянием. У них с этим проблема. Итачи, как и положено, подчиняется всецело Хокаге, уважает её и беспрекословно выполняет любой приказ, но той связи, что была у них с Третьим Хокаге нет, оба это понимали, но установить такие же прочные отношения у них как-то не вышло.       -Ты правда хочешь стать Хокаге?       -Вам не о чем переживать, я не мечу на Ваше место. — Спустя минуту всё-таки смог из себя выдавать хоть какие-то слова.        Хокаге лишь отмахивается от его слов, как от назойливой мухи.       -Естественно, не на Моё. Как насчёт места Шестого? — Пьяный взгляд нагло впивается ему в лицо, пытаясь соблазнить его.       -Не думаю, что у меня есть какие-либо шансы занять это место. Как насчёт Какаши? — Разговор с Даймё, который был пару дней назад иногда в перерывах всплывал в его памяти. Правителю нужно, чтобы верхушка Конохи была примерно одного возраста, и пускай Какаши Хатаке старше будущих наследников всех кланов деревни, но зато он знает их, как облупленных. Это сформирует мощный союз, поэтому он считал, что копирующий ниндзя будет отличным Хокаге.       -Почему ты сомневаешься в себе? — Пятая откидывается в кресле, принимая располагающую к себе позу. Итачи изучил все эти манипуляции, когда был ребёнком. Старик Сарутоби учил его видеть уловки и иногда нарочно попадаться в них, чтобы узнать больше о противнике. Но Хокаге не была противником, и её расслабленная поза ему не помогала признаться в собственных сомнениях.        -Я Учиха. — Сквозь зубы, как проклятье. Если бы это видел отец или брат, от него бы отказались сразу же. Его спасало только одно — Госпожа Цунаде умела хранить секреты и была чересчур понимающей.       — И что? — Как молот по наковальне. И что? У него нет и шанса против стереотипах о властолюбии Учиха, и кто такому, как он, позволит занять самый главный пост самой мощной военной деревни мира? Никто.       Цунаде опять отмахивается, догадываясь в чём причина.       -А, наследие дядюшки Тобирамы, да, чертяка, постарался. Надо с этим бороться, что-то делать. Твоя кандидатура на пост Шестого была бы идеальным решением. — Женщина упирается локтями в стол, всем телом подавшись к нему, пытаясь зажечь в нём искру.       Он по природе огонь, жар и пламя. Его катон один из самых мощных за историю существования клана «Учиха», знаменитого своего страстной энергией, способной сжигать всё дотла. Искра ему не поможет.       -Если вам нужен шаринган, то Какаши превосходно подойдёт. — Игнорировать пьяную начальницу было не просто, и даже стыдно, а уйти сейчас в разгар личного разговора было бы грубо и попросту неприлично. Особенно, когда тебе предлагают стать следующим Хокаге.       -Какаши был бы хорошим Хокаге, но он страдал бы каждый день, проведенный в этом кабинете. Хатаке согласится занять этот пост, чтобы дать Наруто возможность пожить обычной жизнью. Хината там что-то про полки говорила… забыла… ну, ты меня понял. Долг Хокаге заключается не только в бесконечных отчётах, как боится Какаши, и не в сложных боях, как надеется Наруто, но в том, чтобы нести волю Огня, зажигать сердца и реализовать потенциал каждого. Какаши хороший боец и, на удивление, такой же хороший сенсей, он живёт этим, и было бы печально лишать его этого. С другой стороны, есть ты, у которого есть и желание, и потенциал стать отличным руководителем. Да у тебя даже опыт имеется. — Она тычет в него в пальцем. — И вообще, не мешай моим обязанностям реализовывать вас с Какаши. — Женщина, как-то враз уставшая, откинулась в кресле и восстанавливала дыхание. Итачи не упустил, каким нуждающимся взглядом та осматривала недопитую бутылку.       -Я подумаю над вашим предложением. — Смысл в её речи безусловно был, и игнорировать его было глупо. Со стороны Цунаде всё было очень легко и просто — ты хочешь, у тебя есть способности, а значит нет преград на твоем пути. Одним словом, Сенджу. Даже, если на миг представить, что он подаст заявку, откажется от лидерства клана, и даже старейшины Конохи дадут добро вместе с Данзо, то, что дальше? Обычные шиноби навряд ли будут этим довольны, как и его отец. Итачи никогда не был популярным у местных ниндзя, из-за своей отстраненности его часто принимали за надменного человека. Его обсуждали за спиной, и в лицо даже не улыбались, с ним вообще старались лишний раз не пересекаться из-за его должности и родословной. Он Учиха, ему не доверяют даже люди из его же клана, подозревая в убийстве Шисуи, что уж говорить про других шиноби? Его слава шла далеко впереди него, и она никогда не была сугубо хорошей, но сейчас она сыграла против него.       Довольная Цунаде, цокнув языком, постукивала барабанной дробью по краю стола, в конце переключив внимание на пьяное тело, которое спало на этом же столе.       -Скажи ей, как протрезвеет, что я не осуждаю её. А тебе даю новое задание — следить, чтобы она ни с кем больше не пила, серьёзно, я без шуток, это может плохо закончиться для неё же в первую очередь. — Взгляд Цунаде быстро становится озабоченным и тревожным. Она хорошая Хокаге, понимала почти всегда и всех, заботилась о подчиненных. Она заботилась и о них с Хинатой.       Даймё мыслил рационально, представляя его Хокаге, для него важна выгода, которую можно из него извлечь, Цунаде — эмоционально, ей важно, чтобы каждый занимался своим любимым делом, принося пользу таким способом.        -Что-то ещё?       -Да, сегодня я поставила одну ставку, вторую ставлю на тебя. Так что не подведи меня! —  Пятая резво встает, упираясь ладонями в стол, глядя на него привычно упрямо и бесцеремонно. Азартная улыбка озаряет женское лицо, из-за чего Цунаде выглядит несколько зловеще.       Неужели она поставила на Хинату? На что? На её союз с будущим Даймё? Вполне может быть.       Ему остаётся только надеяться, что Цунаде поставила на его проигрыш, иначе, зная её везучесть в азартных играх, можно даже не пытаться что-либо делать.       Хьюга еле языком вяжет, когда он поднимает её тело на руки. Цунаде заботливо сует ей в карман подписанный свиток. Итачи думает, что никогда не видел более унизительного отношения к собственным обязанностям.       Морозный воздух делает своё дело, Хината морщится и кряхтит, но окончательно просыпается, лениво вырываясь у него из рук. Итачи терпеливо помогает ей встать на ноги. Сейчас она в «хорошей» стадии, когда алкоголь туманит разум, замедляет её и движения, но скоро могла начаться вторая стадия, когда кровь вскипит, и Хината начнёт вырываться, вести себя отвратительно и дебоширить. Стоило довести её до дома, пока она не начала устраивать ему сцен.       -Итачи, это ты?! Я так рада, что ты вернулся! С тобой всё хорошо? — Девушка только на середине пути опомнилась, что идёт не одна, вдруг прижавшись к нему всем телом, взяв его за грудки. Смотрит снизу-вверх слишком маслянистым взглядом. Таким доверчивым и простодушным, что чересчур даже для неё. Алкоголем разит от неё тоже чересчур.        Перехватив её руки, он ведёт её в сторону дома, слушая радостную болтовню, которую она проговаривала заплетающимся языком. Ему мерзко. Хокаге могла пить сколько угодно с её-то бьякуго, но зачем она позволила Хинате так напиваться? В том, что виновата именно она, а не молодая девушка, которая не может отказать авторитетной начальнице, Итачи был уверен. Сейчас Хината вела себя спокойно, молча шла за ним, иногда поскальзываясь на неубранной дороге и посмеиваясь над этим, но всё же он испытывал отвращение к алкоголю.       -Итачи! Я всё рассказала! — Девушка громко охает, останавливаясь, как вкопанная и с силой потянув его за руку назад. — Надо вернуться и извиниться, нужно объясниться, нужно идти… — Руки быстро тянутся к голове, сжимая волосы с силой, пока крупные глаза бешено бегают с места на место. Вторая стадия началась.       -Хината…       -Я вообще всё рассказала, понимаешь? Всё. — Испуганный шёпот прерывается икотой и крупной дрожью по телу.       -Успокойся, Цунаде сказала мне, что не осуждает тебя, тебе не о чем переживать. — Хочется добавить, что не стоит в следующий раз так напиваться, но он знает, что сейчас говорить об этом бесполезно. Ему с трудом удаётся убрать скрюченные пальцы из её волос, что она продолжала крепко сжимать, наказывая себя за провинность.       -Я всех подставила… Я тебя подставила. — Руки, которые он сжимал в своих ладонях, пытаются вырваться, а взгляд отчаянно цепляется за всё и сразу, только подогревая её волнение. — Я сейчас же пойду к Госпоже Цунаде и всё объясню, я попрошу её не трогать тебя.       -Перестань, она всё понимает, и не станет цепляться ни к тебе, ни ко мне.        -Прости меня за это. — Враз протрезвев, она смотрит уже гораздо осмысленнее и попытки вырваться тоже ослабли, в отличии от крупной дрожи, что пробрала всё её тело.       -Я не злюсь на тебя. — Итачи не чувствовал злости, да, она рассказала очень много того, о чём никто не должен был знать, особенно Хокаге, но в этом не было прямой её вины. Цунаде, как умелая собутыльница, за бутылкой дорогого саке умела ненавязчиво вытянуть практически всё, так что было глупо винить одну Хинату. Если бы не алкоголь, она никогда и никому бы не рассказала про его мечту и гостиницу. В этом он уверен.       Ведя её за руку домой под бесконечные вопросы «Правда?» и «Ты точно не злишься?», он мысленно возмущается, представляя, как они выглядят со стороны. Их не должны видеть вместе и уж точно не в такой ситуации. А ещё как-то придётся объяснять Нэджи, почему он привел его пьяную сестру глубокой ночью.       Кнопка звонка на дверной калитке вызывает противоречивые чувства. Одно нажатие и весь клан «Хьюга» увидит свою Главу, напуганную собственной оплошностью, пьяную в помятом кимоно, ещё и в его обществе. Может у неё есть ключи?        Чувствуя на себе его взгляд, Хината долго смотрит на него, не понимая, чего он от неё хочет, потом переводит взгляд на калитку и забор, и в пьяном сознании выстраивается логическая цепочка. Хлопая себя по карманам, девушка по очереди достает из них сначала свиток с соглашением, кунай и связку ключей.       -Моя комната на втором этаже с той стороны поместья. Первое окно справа. Тебе не обязательно приходить ко мне в кабинет, если у тебя нет ко мне оф...официальных дел. — Ключ в её руке не сразу попадает в замочную скважину. Хината собрав остатки своего трезвого сознания, устремляет его на ключ, который поворачивает при этом толкая калитку бедром.        Последний маслянистый взгляд, полный всего и сразу на прощание, и калитка закрывается за ней, оставляя его одного.        Последние слова Хинаты разливаются по телу приятным теплом. То, что она вспомнила об этом пьяной, впрочем, она много чего вспомнила за сегодняшний вечер, наводит его на мысль, что Хьюга думала о нём и его отношении к ней за эти пару дней, что он отсутствовал. Последние его визиты, как главы клана «Учиха», были далеко не официальными, с формальной точки зрения, они были бесполезными, но для него значили очень много. Тогда Итачи много узнал и ещё сильнее проникся ею. То, что Хината это заметила, было одновременно и приятно, и обескураживающе. Так, словно она заглянула к нему под маску, при этом не сорвав её, предоставив ему право самому решать снять её или же оставить всё как есть. Пока Итачи не знал, как хочет поступить, но знал, как будет правильнее. С другой стороны, у него золотая пора свободы и Хьюга, которой, кажется, нравится его общество.